Ничтожный... Охотник.

Зверь очень быстро спрыгнул с морды и уже нёсся за спину, и, пока враг разворачивался, уже с упоением атаковал задние ноги. Вот только и сам Лоуренс был не так прост, в очередной раз противник издал боевой вой, он просто стал ударять своими лапами по полу, вызывая огненные волны. Зверь очень быстро понял, что с огнём ему не по пути, и уже бодрой скоростью удалялся от противника. После он остановился и обернулся, встал на четвереньки и выгнув спину стал завывать. Лоуренс как будто взбесился и стал разгоняться, чтобы смять Зверя, который просто выл, вот только я чувствовал, что это своеобразное издевательство.

Видимо и Лоуренс это понял. Потому что как ещё объяснить, почему он, выставив свою морду на манер тарана, сейчас нёсся прямо на Зверя. Тут бы и была отбивная из нас, если бы Зверь не умел лазить по стенам, и он в последний момент просто не забрался на стену, Лоуренс же впечатался в эту стену, породив огромное количество терещин, по которым пробегали огненные язычки. И, пока противник не пришёл в себя, Зверь уже с упоением рвал противника, сидя на его спине словно своеобразный наездник... кто сказал, что один монстр не может оседлать другого монстра? Ну, во всяком случае, я сейчас смотрел, как один Зверь катает другого Зверя, а лошадёнка прям, пылает энтузиазмом.

Вот уж точно кому рассказать — не поверят... да в прочем кому рассказывать то? Только Герману, да и то урезанную часть... лучше просто промолчать, ибо он Охотник и кто знает, не стану ли я его дичью после этого рассказа. Эх, Герман, Герман... старый ты Охотник, я же ведь вижу, что даже сидя в своём кресле, ты можешь постоять за себя. Но всё это лирика и, пока я отвлёкся на ностальгию, Зверь уже уворачивался от волны жара. Задних ног у Лоуренса уже не было, и передвигался он исключительно на передних лапах, оставляя за собой раскалённую кровь. Сам Зверь, казалось, играется со своим противником и то забирается на стены, то спрыгивает прямо на морду, которая под весом Зверя смачно впечатывается в пол и при этом пасть, что разбрызгивает раскалённую кровь, просто захлопывается с противным треском, после Зверь отпрыгивает и так по новой.

Чувствуется в этом нечто не правильное, Зверь должен боятся огня, но он лишь азартно кидается на своего противника, лапы уже давно покрылись своеобразной коркой ожогов да вот только Зверь не обращает на это внимание. Прислушиваюсь к Зверю и его чувствам и не смотря на показное веселье в глубине он боится... когда я это понял я на некоторое время был ошарашен. Зверь побеждал планомерно и не спеша свой истинный страх... огонь. Именно поэтому для него было важно сразится именно с этим противником, сразится и победить в себе страх... если бы я отказал, то Зверь не стал бы доверять уже мне, что в конечном итоге сделала бы нас, такими как Лоуренс.

Пока я постигал, как оказалось, настолько близкое ко мне существо, я не замечал всего... да, впрочем, что может противопоставить пылающий из нутри монстр Зверю? Нет, что может противопоставить монстр... НАМ? Ничего... судьба дичи была предрешена ещё до начала охоты и с очередным воем Лоуренс просто взорвался. Зверь с чувством собственного превосходства просто-напросто завыл радостным воем, дичь была настигнута Охотником. После этого моё тело стало приходить в норму, то есть возвращаться в человеческий вид, я же на миг увидел маленечко подпалённого большого волка, что возвращался на задворки разума. На миг мы встретились взглядом, в котором читалось... "я есть ты" вместе с удовлетворением от хорошей Охоты.

— Ты, есть я. — прошептал я, когда почувствовал все прелести обожжённых рук. Некоторое время полежав, я завёл левую руку за спину и пузырёк крови скользнул в руку. Отработанное движение и пузырёк, пробив кожу на ноге, впрыскивает свежую кровь повышая регенерацию тела. — Неплохо повеселились. — Сказал я уже поднимаясь и, не обращая внимания на зудевшие ожоги, стал одеваться в одежду, что была в прямом смысле словно призвана.

Странная,если задуматься, сила... весь мой "инвентарь" хранится в непонятном месте и я просто знаю "что", "сколько" и "когда". Хотя это, пожалуй, самый маленький вопрос из тех, что когда-либо попадал в мою голову... опять сторонние мысли, которые настойчиво лезут в голову пытаясь отодвинуть то, что случилось. Впрочем, пора уже давно признать, что Я и Зверь... мы есть Охотник. Под такие думы я оделся и взял в руки верное оружие, чтобы продолжать свой путь.

Вот только почему-то мне очень сильно захотелось снова взглянуть на его череп, что лежит в главном соборе и я, подойдя к посланникам, сначала вернулся в Сон Охотника. Как же давно я здесь не появлялся, найдя Куклу, что стояла над могилой другого охотника, подошёл к ней.

Она развернулась и посмотрела на меня своими безжизненными глазами, стала говорить.

— Здравствуй Добрый Охотник. — поприветствовала она меня, несколько поклонившись, белые волосы колыхнулись, она столь прекрасна сколь и искусственна. Её искусственная природа буквально видна по глазам. — Я здесь для тебя, чтобы поддержать твой слабый дух. — сказала она дежурную фразу. Сколько раз я слышал эту фразу? И сколько раз снова услышу? Впрочем, это не отменяет цель того почему я здесь.

— Я хочу стать сильнее. — сказал я и вытянул свою руку вперёд.

— Как пожелаешь Добрый Охотник, позволь мне побыть рядом с тобой. — сказала она, присев на одно колено, совершенно не смотря на то, что её платье скорее всего запачкается. Она вытянула свои руки и на некотором расстоянии от моей руки замерла.

Между её рук стало исходить свечение, а я почувствовал, что могу направить отголоски в любую для меня сторону усиления, могу сталь сильнее или более ловким или же сделать свою кровь более ядовитой для смешивания с ртутными пулями. На самом деле путей было очень много и всё зависело от того что требуется в данной Охоте. Враги разные и для каждого нужно подбирать свой ключик... в начале своего путешествия я не раз умирал, дабы оказаться вновь здесь, вот только те времена растаяли словно дым, словно песок просочились сквозь пальцы и теперь не многие могут меня убить или сделать достаточно интересную Охоту.

Я просто повышаю свою ловкость, ибо силы у меня благодаря Зверю просто некуда девать, особенно в частичной трансформации. Так что я, несколько раз повысив свою ловкости и насладившись чувством как моё тело на миг, будто сопротивляясь и препятствуя крови и в следующий миг скачком принимающая новые свои свойства, я сразу же почувствовал, как изменилось моё тело, ибо из Кошмара я принёс не просто много, а колоссально много. Сила стала переполнять моё тело, призывая её испытать, эйфория заполонила сознание сладким нытьём мышц. Вот только нельзя было поддаваться на это мнимое могущество, момент пройдёт, оставив после себя жар где-то в глубине, а я останусь с последствиями.

Зверь удовлетворённо поворочался и, приоткрыв глаз на миг, посмотрев на Куклу, снова стал дремать. Кукла как будто и не заметила на миг изменившиеся мои глаза и продолжала смотреть своими безжизненными глазами на меня покорно ожидая пока я распределю оставшееся. Вот только я не спешил пускать всё в усиление и, покрутив мысли, я решил усилить своё второе оружие, что оказалось столь эффективным.

Так что я убрал руку, и Кукла вновь стала возвышаться надо мной, очень она высокая и это придаёт ей своеобразный шарм.

— Добрый охотник рядом с тобой тепло. — вновь сказала она, а я уже давно перестал пытаться её понять, ибо как она может чувствовать тепло для меня загадка.

— Как Герман? — спросил я её, не надеясь на ответ, сам Герман уже давно не выходил со мной поговорить и как правило был в Мастерской или вовсе в своих покоях, иногда слышались его крики, но Кукла никогда не подпускала меня к нему в покои.

— Хорошо. — неожиданно ответила она. — В эту ночь я слышу, как спокойно спит Герман в отличии от любой другой, он уснул спокойно, как будто что-то облегчило его сон.

— Я... — ком застрял в горле. — Ясно. — вымолвил я и несколько дёрганой походкой направился в мастерскую на пути прикасаясь к тяжело стучавшему своему сердцу, прикрыв глаза я несколько успокоился. — Ясно... — повторил я уже более твёрдым голосом.

Вот оно как, Герман, ты хранишь многие секреты, да, старый друг и наставник? Почему, когда я перестал быть новичком, ты перестал со мной общаться? Может быть, понимая, что я могу найти Истину, что спрятана между строк небольших документов и из разговоров других? Хотя какая разница? Герман, старый друг — это твоё дело и твои кошмары, я же лишь Охотник, который следует по своему пути попутно сражаясь и достигая своей очередной дичи.

Ускорив шаг, я буквально влетел и поспешил к инструментам мастерской и, выложив на стол тесак-хлыст, сразу же окропил его своей кровью и вытащив кристаллезированную кровь стал терпеливо буквально сращивать их с оружием, повышая его силу и давая частичку самого себя оружию, дабы мы лучше понимали друг друга. Оружие, что испило крови хозяина, и кровавые самоцветы, что будут вставлены в это оружие, мы станем лучше понимать друг друга, а оружие шептать мне как лучше его использовать.

К сожалению, чем сильнее делать оружие, тем оно более избирательное в ингредиентах и зачастую требует, словно живой организм свой собственный корм, ибо, чем сильнее оружие тем и сильнее кристаллы нужны. Эти кристаллы довольно сложно найти, впрочем, они того стоят. Вот и сейчас оружие буквально с аппетитом стало растворять в себе кристаллы, позволяя вставлять в свою структуру самоцветы.

Чувствую, как с моей кровью уходят и отголоски, впитываясь в структуру оружия, как само оружие становится сильнее и сильнее.

Сами по себе самоцветы бесполезны и крайне редки, ну, по крайней мере, хорошие самоцветы, ибо совершенно идиотских у меня просто завались, а вот самоцветы, которые дают, к примеру, возможность частичного поражения врагов огнём или молнией достаточно редки. Впрочем, я предпочитаю увеличивать только урон от оружия и в идеале оставлять кровоточащие глубокие раны. Так как моё оружие в основном хлыст то соответственно нужно было дать ему свойство, чтобы противники так просто не пережевали мои "укусы". Тем неимение сейчас я решил использовать Слезный кровавый самоцвет, который со временем используя кровь, что выпьет, будет восстанавливать уже мне кровь.

Достаточно глупое свойство, если подумать, и, получив этот самоцвет я даже как-то растерялся, ибо он, по моему мнению, был бесполезен, но сейчас, когда каждый второй противник не отправляет меня сюда это будет даже полезно, ибо баночки с кровью — это дело такое... их много не бывает и не у каждого врага в карманах их можно найти.

Пока я занимался улучшением оружия, Зверь открыл свои глаза, а я на миг замер, под маской стала расползаться жуткая ухмылка, а я кивнул, отойдя на задний план нашего сознания. Зверь, выйдя на первый план несколько рыкнул, но не сильно... он осмотрел оружие и сняв перчатки отрастил когти, которыми вспорол нам руку, густая алая кровь полилась на оружие и стала впитываться. По тесаку стали пробегать алые светящееся трещины и оружие стало становиться как будто больше. Я же, на миг выйдя на первый план, быстро добавил ещё и трость, чтобы и она испила нашей крови.

Когда Зверь выходит на первый план — и кровь меняется, это стало понятно достаточно давно, вот только я почему-то не догадался использовать её в этом качестве. И видимо зря, ибо кровь Зверя, отданная добровольно оказалась очень по вкусу оружию, и оно стало становиться всё сильнее и сильнее, перенимая свойства звериной крови. То, что здесь происходит — без сомнения нечто потрясающее и завораживающее.

Зверь удовлетворённо фыркнул и вернулся на затворки разума, я же сразу достал пузырёк крови и применил его. Отработанное тысячами применений пузырьков движение и в мою кровь впрыскивается содержимое бутылочки, когти стали нормальными, а ужасная рана на руке прямо на глазах стала становиться всё меньше и меньше, дабы полностью сойти на нет не оставив после себя и шрама.

Очередной этап пройден, очередная дичь поймана, а Охотник продолжит свой путь... дойдя до Посланников, я выбрал место куда хочу попасть и закрыв глаза приготовился к переносу. Вывалился я из Сна прямо около часовни, дойдя до фонаря, понял, что что-то не так. Во время полной луны проститутка забеременела, я давно это понял, увидев, как она иногда прикасается к своему животу и как он начинал расти, но ничего не делал. Казалось, не имею права, да вот только после того, как я прочитал записи Миколаша, понял кем она беременна, именно поэтому и стал искать её.

Каждый Великий стремится оставить потомство, да вот только им всем не везёт, рождаются либо мёртвые, либо умирающее существа, только Мерго, даже, будучи в утробе матери пылала ненавистью ко всему и соответственно она вступала в контакт с учёным, дабы свести его с ума. Нужно было убить учёного, чтобы кошмар закончился со смертью хозяина, да вот только Мерго стала слишком сильной и уже могла существовать в материальном мире. Охота продолжалась теперь уже на этого ребёнка.

И вот теперь поняв, что Ярнам, Птумерианская королева, была лишь пешкой... именно она мать Мерго, Ярнам и Ибраитас... родители. Ибраитас подталкивала подземный народ на выбор лидера и лидера выбрали... Ярнам, после сама королева стала пить кровь Великого и после... забеременела, вот только ребёнок знал, что уготовано ему в будущем и не желал с этим мириться, Мерго... бедное сморщенное дитя. Именно для того чтобы выжить, Мерго стала захватывать в кошмар материальный мир. Когда люди поняли, что происходит, был создан Ром, которого создали скорее из-за надежды на знания, но удалось только остановить распространение кошмара. Каждый Великий хочет оставить потомство... мёртво рождённые дети... бедное, сморщенное дитя, Мерго.

Ярнам, так звали королеву Птумерианцев... Ярнам, так назвали город, Мерго даже находившись в утробе матери, она могла проникать во сны других, и именно поэтому я видел королеву в кошмаре Менсиса, хозяином кошмара был Миколаш. Сколько раз он упоминал Мерго и Коса? Вот только глупец неправильно понял... Кос... Космос? Смешно... если учесть, что одна женщина превращает людей в посланников небес... это очень смешно. Интересно как бы он отреагировал, встретившись с Кос? С тем трупом, в котором и был гуманоид... нет Сирота Коса не Великий, а лишь паразит, который был внутри тела мёртвого Великого.

Только сейчас ко мне пришло понимание некоторых аспектов великой трагедии, что здесь разыгралась... Великие, что хотят потомства, и дитя что хочет жизни. Вот это и заставило меня искать Арианну. Впрочем, нашлась она довольно быстро.

— Арианна. — произнёс я её имя, когда нашёл её, обычно она сидела около фонаря, но тут вдруг неожиданно спустилась в подвал, сидела тут и, уткнувшись, в свои руки плакала. — Арианна. — повторил я попытку её дозваться.

— Этого не может быть... — сказала она слабым голосом. — Не может быть.

— Арианна! — она вздрогнула от своего имени. — Что это такое? — спросил я, указав на сморщенное существо, что ластилось к её ногам.