Ничтожный... Охотник.

Охотник...

— -

Я Охотник и тот, кто убивал неисчисляемое количество монстров и других, опоенных кровью Охотников, тот, кто достиг высот, в этом ремесле и прикоснулся к Истине, достигнув небывалых высот в Озарении, но во всём есть свои нюансы и, получив вместе с силой, я получил и понимания истинности того, что здесь происходит.

Я прохожу по тропам крови, заглядывал в те места, куда даже луна не дотягивалась своим светом, красная ¿луна? всегда встречала меня, становясь от каждого шага всё ближе и ближе, чтобы в какой-то момент я не прикоснулся к Космосу. Ложь и правда переплелись в клубок, но моя трость-хлыст верой и правдой служила от сражения к сражению. Мушкетон не раз выручал меня, а ртутные пули стали частью моей крови, настолько часто я окроплял их своей кровью, что ртуть попала в мою кровь.

Герман первый из Охотников, мой друг и учитель... тот, кто показал мне, как сражаться и тот, кто научил меня держать оружие в своих руках. Смерть она мотивирует... даже то, что каждый раз умирая, я, просыпался во Сне Охотника, ничего не меняло. Фантомные раны болели... даже с учётом того что их сейчас нет. Душа от раза в раз разрывалась на клочки, дабы быть вновь собранной из праха, а кровь... она постоянно была моим спутником в этом пути.

Как сейчас помню мои первые шаги на пути Охотника... Герман, старый друг... тот, кого я про себя называл отцом. Каждый раз, получая в свои руки новое оружие, я приходил к нему, дабы спросить и попытаться понять, как оно работает, а он отвечал на мои вопросы и даже будучи прикованным к инвалидному креслу помогал.

— Запомни Добрый Охотник, оружие лишь часть нас. — как-то сказал Герман мне, когда я в очередной раз пришёл, ища его совета. — Оружие безлико и ему плевать, кого убивать, но вот ты... — он указал на меня. — Добрый Охотник, направляешь это оружие... именно в твоих руках судьбы многих... — сказал он и отвернувшись продолжал говорить. — Что ты принесёшь им, Кошмар или Сон, а может быть Пробуждение? — он замолчал, давая время подумать. — Чем для тебя является оружие?

— Продолжением меня. — ответил я.

— Именно поэтому трость-хлыст? — спросил он, не смотря на меня. — Добрый Охотник, твой путь очень сложен, а трость-хлыст... знаешь ли ты его историю?

— Нет... — я покачал головой. — Расскажите мне. — попросил я и посмотрел на правую руку что сжимает оружие, которое прошло со мной не одно сражение.

— Спрятать оружие в трость и избить чудовищ хлыстом — это часть церемонии, попытка доказать, что жажда охоты никогда не овладеет душой. — процитировал Герман какое-то писание. — Многие охотники пользовались этим оружием, но не один не понял Истины, что спрятана в этом оружие.

— Истина... — прошептал я.

— Сможешь ли ты познать Истину? — спросил меня Герман. — Продолжай свой путь, Добрый Охотник... продолжай свой путь.

— Я хотел спросить... — было начал я говорить.

— Да... я знаю, но не могу рассказать тебе. — ответил он мне тогда. — Только идя вперёд, ты сможешь получить ответ на свои вопросы.

Тогда я ушёл, чтобы продолжать свой путь. И нет, я не обиделся, в конце концов он имеет право на свои секреты. Фонарь вновь загорелся, а Посланники доставили меня до места назначения, сапог вновь вступил в реку крови, что течёт здесь, а трость вновь превратилась в хлыст дабы познать плоть врага в близком контакте. Мой путь продолжался, чтобы вновь умереть... и проснуться.

Сон охотника... как много смысла в этих словах, луна наблюдает за всем этим безмолвно освещая территорию, луна в этом месте не красная, хотя вот здесь она и должна быть красной, ибо это место — сам символ Охоты. Место, где Охотники приходят в себя после очередной смерти. От смерти до смерти... мы умираем, чтобы вновь проснуться, дабы вновь заснуть... замкнутый цикл, который пока не разорвать.

Явь и сон, всё это переплелось в тесный комок непонятно чего, а я был во многих местах и видел многое. Красная луна освещала мне путь всегда, чем дальше я продвигался, тем ближе она становилась. Зачем я приехал в этот город? А да... я искал спасения от своей болезни и даже в "большом мире" были слухи, что именно здесь можно найти спасение и лекарство от многих болезней... глупец.

Таких как я называли "Ничтожество": "Вы — ничто. Бесталанный. Вам не следовало рождаться." Именно так мне говорили день ото дня, за что бы я, ни брался, всё сыпалось из рук, даже своих родителей я никогда не видел. Жизнь... существование было сложным, но я существовал и продолжал двигаться, пока не заболел.

Даже у Ничтожества есть инстинкт жизни, у меня этот инстинкт тоже был... Старый Ярнам, встретил меня очень, "гостеприимно", но я выжил, там, где умирали другие, сохранил себя там, где другие превращались в монстров из-за действия крови, что раскрывало их истинную природу. Кровослужение, что приносило спасение, оказалось дорогой в... Ад.

Ярнам, место где нашли лекарство от болезней и место в которое стекались многие путники, превратилось в рассадник чудовищ, которые порой выглядят как безумные творения чей-то фантазии. Сны что сменяются явью... всё переплетено и является чем-то ужасным. Впрочем, что есть Сон и что есть Кошмар и не сплю ли я сейчас? Всё это не важно... важна лишь трость, что сжимает правая рука, и мушкет что находится в левой. Охота продолжается... кровь продолжает литься... на меня.

В столь уже далёком прошлом я был болен что, пожалуй, было для меня неким финишем и подведением итогов моей жизни, да вот только я не хотел умирать. Не хотел так умирать... именно тогда, когда меня выкидывали врачи из больницы и кидали прямо в лицо мои последние деньги, я понял, что мне может помочь только чудо... переливание крови в Ярнаме.

Переливание крови действительно помогло, но и кинуло меня в пучину кошмара, где реальность и сон переплетены в тесный комок непонятно чего и где неизвестно даже спишь ты или бодрствуешь. Кровь лилась реками... реки крови, чудища, которые напились проклятой кровью и мутировали и хуже всего то, что ты знаешь, что это люди.

"Если ты ещё не понял, то все монстры это... люди" именно так мне как-то раз сказали, и я сначала очень сильно... испугался? Быть может, почувствовал раскаяние? Возможно, только и эти чувства потонули в реках крови. Кровь пропитала моё оружие, мою одежду и меня... самого. В какой-то момент мне стало просто всё равно кто мой противник и любой, кто направлял на меня свой жаждущий крови взор погибали от трости-хлыста, что я держал в правой руке и от мушкета, что держал в левой.

"Надо полагать, что ты все ещё видишь сны? В следующий раз, когда будешь видеть сон подумай... Ведь ты охотишься не на чудищ." — Джура, Старый Охотник. Его слова преследовали меня, пока не стало просто всё равно. Впрочем, он и сам после того как атаковал меня стал лишь очередной жертвой, жертвой которую я убил. Да я убил его... также, как и других людей или чудовищ что атаковали меня, какая, по сути, разница кто перед тобой? Человек или зверь, инопланетянин или порождение Бездны? Все они рано или поздно с охотников становятся дичью... да, а я на них охочусь. Такова правда этого места, такова правда моей Охоты... таковы законы этой ночи. Красная огромная луна взирает на всё, что твориться в этом городе и его окрестностях, безмолвно даря свой свет всему и ничему одновременно.

Люди, что жили здесь, лекарство... что оказалось ядом, то, что делала церковь невозможно назвать правильным, но и обвинять их не получится. Я не лучше... для достижения своих целей убивал не только монстров, но и людей, которые бы стали монстрами, я сам монстр, который идёт вперёд, и раз от раза становлюсь всё сильнее и сильнее... кровь делает меня сильнее.

Посмотрел бы я на тех людей, что презирали меня, на тех людей, что били меня, на них... на их перекошенные в страхе лица от осознания кем... я стал. Охотник, тот, у кого нет имени и тот, кто убивает, чудищ и получает за них отголоски, тот, кто постоянно идёт вперёд несмотря не на что. Кровь делает меня сильнее, чем сильнее я — тем сильнее противник и тем больше я получаю крови или отголосков.

Отголоски крови — это своеобразная частица крови Великих, эти частицы есть во всех и даже во мне... особенно во мне. Убивая я, получаю эти частицы, чтобы вернутся в сон Охотника, дабы стать сильнее. Даже, в изменённых обезображенных собаках есть отголоски, но я перестал различать, что именно получаю, кровь или отголоски, какая, по сути, разница? В каждом живом существе есть отголоски и, убивая их, я получаю эти отголоски, вот только если я умру, то отголоски останутся победителю.

Круговорот крови в этом проклятом всеми городе, и даже в его недрах ничего не меняется, а становится только хуже. Как будто это своеобразный могильный мох, что прорастает и со временем тянется всё выше и выше прямо к красной луне, безмолвно наблюдающей за всем, что происходит на земле.

Ночь Охоты... ночь, где все против всех, безумие, что вгрызается в сознание, озарение, что давит на череп и словно хочет его разорвать изнутри. Озарение... это и благословение и проклятие, видеть то, чего нет... видеть странных паукообразных существ, замерших на высоких постройках и лишь изредка покачивающихся, показывая, что это вовсе не статуя.

Вот только вместе с этим сознание затуманивается всё сильнее и сильнее, а я иду дальше, успокоительное помогает крайне слабо. Бабушка, которая его давала, уже давно исчезла и в её исчезновении виноват я. Она давно жаловалась на головные боли, но я... отвечал, что "У меня есть своя доля несчастий". Она делилась успокоительным, чтобы я мог продолжать свой путь... по улочкам этого города, заражённого кровью и с искажёнными и сумасшедшими жителями. Они, опьянев, взялись за оружие, и пошли на улицы, которые погрязли в безумии.

Безумие витало в воздухе, вместе со смрадом чудищ, что вышли в эту ночь на Охоту, безумие коснулось и меня, именно поэтому я принимал помочь бабушки абсолютно не понимая чем это ей грозит. Свои проблемы были куда ближе, нежели проблемы старой женщины, которая уже давным-давно не может без успокоительного. Проблемы старого человека, который возможно видел расцвет этого города в своём великолепии и как толпы путников приходили сюда, дабы получить исцеление и испить бледной крови.

Возможно, она видела, как Церковь Исцеления приносила сначала спасение, а затем и смерть, видела, как появились первые Охотники или, к примеру, застала тот момент, когда появились еретики мастерской. Это неизвестно, я этого не знаю, она могла поведать свою историю, но не поведала её, я был глух к её проблемам, своих было слишком много.

Её проблемы волновали меня куда как меньше собственных проблем, пока она не ушла... за новым успокоительным. Да вот только я знаю, что она умерла, не смогла бы она выжить, не смогла бы. Все, кого я приводил в убежище приходили по моим тропам, которые тянулись вместе с кровью за мной. Естественно, что она не смогла бы убить или убежать даже от простого горожанина, который, обезумев, взял топор и вышел на улицу. Не говоря уже даже о дворнягах или о тварях, которые могут прятаться в тенях.

Привёл я туда многих выживших... привёл, чтобы они все в какой-то момент просто умерли... да-да, они все мертвы, и Сестра Аделла, моя милая... та, кто относилась ко мне несколько по-другому, нежели чем к Охотнику. Она была милой девушкой, даже, несмотря на то, что была не в себе, вот только я продолжал свой путь, а она ждала. Было приятно осознавать, что хоть кому-то ты нужен не просто как охотник, а как просто человек. Я много времени проводил с ней просто сидя в безопасном месте. Мы не особо много говорили, что у неё, что у меня были свои секреты, но это не мешало получать нам обоим удовольствие от простого нахождения рядом.

Чёртов подозрительный человек убил её. Я не хотел, чтобы он приходил туда и отправлял совсем в другое место, но он... подозрителен. Отправил его в Лечебницу, но он пришёл в Собор, вокруг него прямо летала своеобразная аура недоверия ко всему и даже к самому себе. Я замечал его взгляд, но не придавал значения... они же, единственные, кто до сих пор не сошли с ума, те, кто находятся в этом месте. Они были доказательством того, что я делаю хоть что-то правильно.

Только если монстры не могут добраться до этого места и войти, то это совершенно не значит, что монстр не сможет притаиться внутри того, кто будет здесь. Я был глуп... и за эту глупость поплатился.

В конечном итоге он убил Аделлу, а я убил его, разорвал на клочки, съел потроха, только моя боль в тот момент и породила Зверя. Породила сущность внутри меня, сущность, что не засыпала не на миг и того, кто оставался со мной до конца. Быть может, Зверь был там с самого начала? Был и шептал, но я не слышал, или он был там и сладко спал? Кто знает, кто знает.

Липкое безумие накатывало на сознание, а глаза изменялись от одного озарения до другого. Глаза, которые стали видеть куда как больше, "закройте глаза и смотрите внутрь себя". Вот только если смотреть только внутрь то, как увидеть, что происходит с тобой? Кто окружает тебя? Как отличить правду ото лжи? Всё это стало не актуальным хотя бы от того, что Зверь просто нашёптывал, кого стоит "спасать", а кого можно отправить в Лечебницу.

Я прекрасно знал, что в этой лечебнице нет спасения. Йозефка, каждый раз вознаграждала меня за нового "выжившего". Первый раз я действительно думал, что там спасение, но вот когда, придя туда, я постучав в дверь, а она дала мне награду, тогда я понял, как сильно ошибался. Разумеется, она тогда говорила как хорошо выжившим у неё... только если им хорошо, то почему я стою около закрытой двери? Ответ был страшным... посланники небес, похожие на инопланетян, отличаются большой головой, чей размер немного меньше размера тела, а также влажной синей кожей. Они, очень похожи на инопланетян, были в этой лечебнице, если зайти с другой стороны, и чем дальше я продвигался, тем отчётливей понимал кто такие "посланники небес".

Она превращала всех, кого я отправлял сюда в этих существ, это тоже были люди, и она ставила на них эксперименты. Вот только когда я добрался до неё самой, но она попросила меня уйти... я ушёл. В тот раз отчётливо понял, что не в праве её судить, не в праве её убивать, вот только это совершенно не значит, что я перестал туда отправлять "выживших". О нет... несколько "людей" отправились туда уже после моего открытия. Зверь помогал определять, кто будет продан... с тех самых пор, как я сожрал подозрительного человека, Зверь продолжал жить во мне.

Мы делили одно тело, мы существовали вместе, Охотник, что убивает монстров, и Зверь, что пожирает монстров, мы были едиными в своей ненависти ко всему этому, к этому месту, которое излечило меня и дало надежду, чтобы в следующий миг эту надежду растоптать. Я продолжал свой путь, переплетаясь, всё сильнее и сильнее, со Зверем.

Сон превратился в кошмар, путь, пролегающий по городским улицам, что завалины трупами, повешенные на деревьях и домах, обезумевшие люди, которые перестали быть людьми, я понимал это. Это понимал и Зверь, мы не сражались за право управлять телом, нет. У нас было странное партнёрство, и я с ним считался, пускай я его сдерживал, но в людях он разбирался куда как лучше.

Наш путь продолжался, пузырьки с кровью исправно лечили, ртутные пули исправно поражали врагов, а трость-хлыст исправно дотягивались до плоти врагов, чтобы оборвать их жизни. Само по себе оружие было не столь смертоносно, но я чувствовал родство с ним, как будто это третья рука, как будто часть тела, что отзывается на малейшие желания и движения руки. Трость, которой я вспарываю врагов, и хлыст, которым я не подпускаю к себе никого.

Пузырёк крови — Особая кровь, используемая при кровослужении. После того, как пациент прошёл курс кровослужения, уникального лечения принятого в Ярнаме, последующие вливания возвращают первое и оказывают все более живительный эффект.

Эффективная штука, без которой любой бой станет последним, вернее сказать почти любой бой и так последний, но мы Охотники только засыпаем, чтобы вновь проснуться во Сне Охотника и продолжать охоту. Это странно... не реально, глупо, противоестественно, бредово, вот только это, правда, Истина такая, какая она есть. Нет, я в курсе, что можно окончательно проснуться, это и есть окончательная смерть для Охотника, сам не раз и не два раза сражался с сумасшедшими Охотниками и дарил им "пробуждение".

Что есть Истина, что есть Мудрость, что есть Сон, что есть Кошмар? И самое важное, что есть... кровь? Почему кровь Арианны настолько сильно отличалась от пузырьков с кровью?

Проститутка Арианна та, кто вызывала во мне сначала чувство отвращения, а затем и просто сочувствия, она делилась со мной своей кровью, но я редко этой кровью пользовался, банально было не очень хорошо после неё. Пускай кровь очень сильно лечила, но вместе с этим я как будто выпил сладкую густую воду, слишком неправильные ощущения. Вот только Зверь был в восторге от её крови и хотел больше, впиться в её шею и сожрать потроха... слишком... это было слишком.

Путь мой продолжался и добрался до правды, что была сокрыта ото всех. Великие... бледная кровь, что лилась в этом городе, инфекция, что распространялась, безумие, что порождалось... озарение, что приходило. Безумцы умирали, оставляя после себя свои расколотые черепа в которых оставалось мудрость Великих, озарение помогало видеть всё таким, какое оно было.

Эксперименты в этом городе продолжались даже во время того, как на улицах стали появляться монстры, даже наоборот Церковь Исцеления наращивала всё больше и больше сил. Только бледная кровь продолжала течь... вместе с кровью, текло и безумие. Безумие или Истина, которая находится за приделами понимания обычных смертных.

Наши умы слишком ущербны чтобы понять, мы слишком наивны чтобы не поверить и слишком слабы чтобы выдержать ношу Истины. Я тоже слаб... Озарение тяжёлым бременем давит на череп, пытаясь его расколоть где-то примерно в районе третьего глаза. Мифический третий глаз, который, судя по описаниям, позволял видеть намного больше, но это был не физический глаз.

Безумие стало моим спутником... Зверь партнёром... кровь пищей. Мир, что искажён, мир, что заразен и гниёт, противники покрыты глазами, которые смотрят на тебя, мерзость, что прорастала в этом городе, в его недрах. Великие, что застыли каменными изваяниями на стенах зданий и охраняющее входы в кошмары других. Черепа мудрецов с расколотому черепами и следами присутствия Великого, те "счастливчики".

"Прикосновение к тайной мудрости есть благо, даже если это чревато безумием. Оно позволяет служить высшей цели во имя потомков". Красивые слова в который есть смысл, если не смотреть на то, что обезумевших было не просто много, а настолько большее количество, что можно пересчитать по пальцам одной руки тех, кто не безумен. Хотя... теперь я не так и уверен в этом, могу ли я сам называться не безумцем? Впрочем, есть ли в этом смысл? Здесь я в первый раз почувствовал жизнь, здесь я познал тепло и горечь, познал так много и так мало... Сон стал жизнью, моей жизнью.

Путь продолжался, я познавал Озарение и прикасался к Мудрости, спектр, что видят глаза, стал увеличиваться и я стал видеть больше, Истину, что сокрыта от глаз и то, что лежит за приделами понимания обычных людей.

Ром, Праздный Паук, страшная тварь, которая не могла говорить. Но вот эта тварь жила и могла общаться, значительно позже я понял, что именно сделал Мастер Виллем.

Монстр, странная помесь паука и личинки, созданный Мастером для охраны секрета, который он "доверил озеру". На самом деле вход к этому пауку был действительно в озере, нужно было шагнуть навстречу... луне и упасть прямо в озеро чтобы попасть в сон Рома. То пространство было белым и от горизонта до горизонта было абсолютно пустым... и чистым.

После грязи, в которой я не раз и не два просто купался, полностью заляпавшись не только в крови противников, но... и да... в канализации я тоже был. Всё это выглядело как какая-то издёвка, а уж потом, когда Ром стал призывать, многочисленных пауков и вовсе перестало походить на сражение. Сам Ром не особо мог что-то сделать, но вот его пауки... это да, с ними я долго парился, пока не понял, что он может их призывать бесконечно.

Переродиться из человека в Великого, путём кровавых ритуалов и огромного количества жертв. Они пошли на это чтобы запереть более сильную тварь в кошмаре... запереть и не пускать в этот город, да вот только они продлили конвульсию умирающего города. Люди продолжали сюда стекаться, чтобы получить помощь и лечение... бледная кровь лилась реками. Бледная кровь Великих, всего одна капля, и ты монстр которых хочет одного... продолжение банкета.

Бледная кровь помогала раскрыть истинную "силу" человека, вот только Истина оказалась куда как страшнее. Те, кто прикоснулся к Истине, либо сходили с ума, видя куда как больше того, что дозволено, видеть. Видеть многоруких пауков, которые сидят в этом мире на зданиях, и эти пауки стали неотъемлемой частью архитектуры этого города... статуй, что безмолвно смотрят на жителей.

Мастер Виллем. Да... я вернулся к нему и, превратившись в Зверя, сожрал его... этого великого человека, который создал и открыл так много. Я его сожрал и... мне это понравилось... нам это понравилось.

Путь наш продолжался, а кошмар захватывал всё новые и новые территории, чтобы полностью слиться с миром и исказить его, нарастив прямо поверх старого новое. Прям как это сделали с этим городом, который стоит в прямом смысле на костях других, даже то, что город построили поверх другого города, стоит многое.

Внизу скрывается многое, вниз... вниз... вниз... там в глубине есть лабиринт, в котором когда-то находилась Ибраитас, дочь Космоса, та, кто свела с ума подземных людей извратив их... люди сами её оттуда достали. Глупцы, что хотели возвыситься... глупцы, что пили бледную кровь.

Я убил её... да, эту тварь я убил, было сложно и больно, сколько раз я там умирал не счесть, сколько раз я возвращался не счесть. Каждый раз с новой попыткой я становился сильнее... мы становились сильнее. В итоге мы были вознаграждены её плотью, которую мы с упоением пожирали впиваясь нашими зубами. Это было божественно, но слишком мало.

Ибраитас была заточена под землёй под присмотром подземного неконфликтного народа, сам этот народ был очень интересным и, судя по хроникам, только после того как они выбрали себе королеву, это началось. Началось бедствие, королева вела их всех в ад, Ибраитас давала свою кровь и извращала их. В конечном итоге все те подземные люди превратились в монстров, но её нашли и заключили договор, люди с поверхности спустились в подземелья и нашли её. Алчные умы быстро поняли, как применять чудодейственную кровь.

Путь продолжился, кошмар захватывал всё новые и новые территории, а я шёл дальше, чтобы убивать и пожирать, других Высших. Не всех удавалось сожрать, но от каждого Высшего я получал бледную кровь, чтобы стать сильнее. С каждым разом я и Зверь становились сильнее, мы две стороны одной медали... мы идём вперёд не смотря ни на что.

Миколаш, хозяин кошмара... тот, кто создал кошмар и заточил внутри этого кошмара своих учеников. Он создал отдельную реальность, где был хозяином, общался с Великими и сошёл с ума, во время этого общения умерли его ученики от голода, но он не проявил им даже минимального почтения, а продолжал использовать, в своих интересах превратив в марионетки, которые постоянно атаковали меня. Мерзкий учёный, который показал мне, насколько сильным может быть невежество.

Один из учеников Мастера Виллема, он принимал участие в изучении бледной крови, ушел из университета и позже создал свою школу, где учил общаться с Великими. Его марионетки — умершие от голода ученики, которые сидели с ним во время ритуала общения с Великими. Видеть, как этот храм знаний превратился в... лабораторию, было, по меньшей мере, мерзко.

Везде были вырванные глаза... на стенах и в колбах, ученики, которые превратились в слизней, и трупы, огромное количество трупов людей с клеткой Миколаша на головах. Были тут даже трупы детей... не щадили никого... сюда приходили за знаниями, но не уходили больше.

— Ах, Кос, или некоторые говорят Косм...— тихий голос эхом проносился по этому месту. — Ты слышишь наши молитвы? — он повернулся ко мне лицом и посмотрел на меня. — Нет, мы не должны покидать сон... — он выпрямился, а его голос становился всё сильнее и сильнее, театрально поднял он руки и стал шептать. — Никто нас не поймает! Никто теперь не остановит! — и ушёл за угол при этом истерично смеясь.

— Стой! — прокричал я и побежал за ним, чтобы в следующий миг увидеть, как собираются вместе словно марионетки части трупа. — Что? — не понял я и атаковал это непонятное нечто.

На мой удар труп просто рассыпался, чтобы в следующий миг вновь собраться, марионетки... вот она благодарность и почтение к тем, кто позволил ему контактировать с Великим. Вот оно всё человеческое почтение... в своём великолепии. В узких коридорах этого храма знаний он постоянно бегал от меня и постоянно марионетки собирались на моём пути, дабы вновь разлетится на части, чтобы вновь собраться.

— Как однажды услышал ты легкомысленного Рома. Дай нам глаза, дай нам глаза. — новое эхо достигло меня. — Вставь глаза в наши мозги, чтобы мы очистились от нашего чудовищного слабоумия.

На это я и мог только по-звериному рыкнуть, ибо теперь мне стало ясно почему в этом месте глаза буквально везде, на стенах, на пололке и на поле, приколоты к поверхностям странными спицами. Теперь мне стало ясна роль всего этого... он пытался забирая глаза постичь мудрость. Если Мастер смотрел в себя, то Миколаш стал пытаться достичь истины путём увеличения количества глаз. Теперь стало ясно, как появились... те существа.

Поющий мозг имеет женское тело одетое в платье, которое имеет сходство с платьем Куклы. К телу прикреплён гигантский мозг со встроенными в него многочисленными большими и маленькими глазами. Глаза видят все, что происходит вокруг поющего мозга, они есть и на затылке, и на макушке, и на висках. Страшный противник хотя бы тем, что постоянно своим взглядом сводит с ума, глаза, которые то открываются, то закрываются в хаотичном порядке. Всё это действует на сознание не лучшим образом.

Я всё гадал, как они появились, но теперь всё стало ясно, да и гигантский подвешенный мозг стал более понятен в своем происхождении. Но тогда я об этом не задумывался, а меня посетило Озарение, и я, побежал за своим врагом чтобы понять как же Миколаш слаб... он не пользовался оружием, а лишь пытался достать меня марионетками и Авгур Ибраитаса. Этот слизняк при применении выкидывает в сторону противника несколько щупалец... мерзкое создание, что является непонятным существом.

Уже предчувствуя победу, я его отхаживал плетью, чувствуя странное удовлетворение и лишь изредка уворачивался от щупалец, что в меня летели, как же я был тогда глуп, в какой-то момент он просто растворился без следа.

И началась погоня за ним, по этой библиотеке... я бежал и бежал, попутно отмахиваясь от марионеток, которые, сколько не разрушай, всегда будут подниматься вновь и вновь. Вот только и его прятки со временем мне надоели, и, частично сделав свой нюх звериным, я всё время находил его и загнал в месте, где и убил, уже распадаясь на части, он проорал жутким голосом.

— О, теперь я просыпаюсь, я забуду всё... — проорал он, жутко завывая.

— Да, твой сон закончился, пора просыпаться... — проговорил я. — Пора и мне продолжать свой путь.

Кошмар будто отозвался на мои слова, несильно вздрогнул, и стал работать механизм поднятия моста, путь был свободен, а я... продолжал идти вперёд. Уже значительно позже, сидя около фонаря, я смотрел, как Посланники тянутся к нему, и думал обо всём этом, и чем больше я думал, тем меньше оставалось вопросов.

— -

Кошмар...

— -

Вопросы, что порождает моё сознание, находят свои ответы, Посланники тянутся к фонарю и его свету, а фонарь размеренно горит, освещая небольшой участок территории... спокойствие и чувство защищённости — всё это... ложно. Нет никакого спокойствия так же, как и нет защищённости, нет такого места, куда бы не дотянулось своим светом Кровавая луна, нет. Впрочем, это не мешает мне сейчас сидеть и смотреть как горит фонарь, что торчит из пола, как Посланники сами торчат из пола, находясь как в этом мире, так и в другом, сами Посланники странные существа и лично мне не понятно что им нужно. Хотя это далеко не та тема, о которой хочется думать... куда более важно, что именно делал Миколаш, а делал он многое.

Миколаш контактировал с Великим и результатом стали сгнившие мозги... это так смешно, если вдуматься. И да, сгнившие мозги с глазами по всей его поверхности тоже были Великим, и это нечто, было подвешено в Кошмаре... любой, кто там был подвергался безумию от взгляда этого огромного подвещенного гнилого мозга. На самом деле это был воплощённый мечтами людей Великий, ну, а что он такой... так кто виноват, что учёные хотели постичь всё разумом? Даже их клетки — подавители воли, являющимися своеобразными антеннами, показывали насколько они... фанатичны. Сами себе создали кошмар, кошмар, что поглотил их, пережевал и исказил, породив на свет луны монстров, ведь будь этот учёный в своём уме — что бы он на это сказал? Хотя, наверно, и его мозги находились в Сгнившем Мозге.

Признаюсь, я тоже одевал на свою голову эту клетку, самое ужасное то, что она не мешала, о нет. Она сдавливала тисками виски и словно раскалённым прутом ковырялась в черепе, я не выдержал даже и нескольких минут. Учёные, у которых сгнили мозги... как символично, они сами создали Великого из своих собственных сгнивших мозгов. Вот только мой путь продолжался...

Казалось бы я уже близок к своему спасению, полный радости я продолжал свой путь, постигая мудрость и получая новые Озарения. Соприкасаясь с новыми Озарениями и постигая Истину, что тяжёлым грузом ложилась мне на плечи, придавливая к полу всё сильнее и сильнее, да вот только и я от раза в раз становился всё сильнее и сильнее. С новыми силами я продолжал идти вперёд, убивая монстров на своём пути, кровь бурлила во мне... с каждой минутой, часом и смертью я становился сильнее.

Именно тогда я решил передохнуть и, пользуясь фонарём, перенёсся в Сон, дабы получить странную штуку и билет в кошмар... Кошмар Охотника распахнул передо мной свои объятия, дабы приветливо затянуть в самый Ад. Кошмар Охотника затянул в пучину себя, чтобы я и там прошёлся по реке крови, оставляя за собой трупы, но даже старые охотники не стали для меня преградой. Слишком был... един со своим зверем, наверняка они не могли контролировать свои действия во время превращения, но я мог, это было на самом деле довольно просто.

Нужно было просто... не отрицать Зверя и принимать его, а он словно верная собачка ластился ко мне, предоставляя свои силы и желая только одного... угощения. Да... я пожирал совершенно осознанно, получая не только отголоски, но и полноценную кровь, которая стала бурлить во мне, даря чувство силы и опьяняя.

Сладкая иллюзия — вспоминаются слова, которые я слышал — "вся твоя жизнь — это сон... сон в котором ты был человеком и, как в любом сне... в нём прячутся чудовища" — это правда, жестокая... не реальная, но правда.

Я шёл вперёд по реке крови, убивая и пожирая, перестав делать хоть какие-то различия перед тем, кто против меня сражается. Вот только не терял головы, о нет, мы... не теряли головы. Весь этот кошмар стал для нас настоящей отдушиной и местом, в котором мы, наконец, поняли истину. Луна, что так похожа на глаз опьянённого кровью Охотника взирала на меня в безмолвном вопросе "а когда ты потеряешь себя?", увы ей, я не потерял себя. Всё стало несколько проще и моё сознание стало если не чистым, то хотя бы тумана в голове стало меньше, видя, что меня ждёт, я был с этим согласен. Опьянение кровью стало спадать, а Озарение перестало толкать к необдуманным поступкам.

Причина была в том, что я стал применять и другие черепа мудрецов, которых коснулись Великие. Это может показаться смешным, но только взглянув в лицо того, что ожидает меня, я понял что мне просто всё равно. Да, мне стало всё равно, во что превращусь — так почему бы напоследок не забрать за собой и других Великих? Озарение помогут мне... помогут достичь большего... видеть и чувствовать больше. Какая разница какой конец у моего сна, я не хочу просыпаться, но это совершенно не значит, что я не готов к этому, и если я проснусь окончательно, то так тому и быть... озарение — это инструмент что помогает видеть больше, инструмент, который помогает познать больше.

Людвиг — первый охотник Церкви исцеления. Я вошёл в подземелье залитое кровью и увидел молящего о помощи, умирающего, почти высохшего человека. Ужасающей зверь, которым стал первый и старший охотник Церкви Исцеления — Людвиг. Людвиг когда-то всем сердцем был предан Церкви и её мастерской, вербовал ярнамитов и возглавлял Охоту.

Дикая помесь, человека, лошади и чего-то ещё... торчащие в разных углах руки и ноги, две пасти что обезображены. Тварь, в которую превратился Людвиг, ужасала. Проклятый... именно так его прозвали, и должен сказать это заслуженно. Бой начался, пожалуй, даже для меня несколько неожиданно... я даже на некоторое время выпал из реальности, смотря во что превратился этот Охотник.

Вот только никто меня ждать не захотел и для столь огромной туши он двигался очень резво, даже пришлось самому отчасти стать зверем. Именно тогда я научился это делать... Зверь и человек стали на несколько шагов ближе друг к другу, сойдясь на мнении, что подобная тварь не заслуживает своего существования.

Моя трость-хлыст была уж слишком слабой, чтобы пробить шкуру этого существа, и в срочном порядке пришлось пользоваться уже тесаком-хлыстом. Это оружие попало мне в руки недавно и я не успел к нему привыкнуть, но как только я взял его в руки дело стало веселее, ибо "Убийца чудовищ" был своенравным оружием. Тяжёлое, не очень быстрое оружие само по себе меняло характер сражения.

Вот только и моя плоть стала сильнее и я, взяв в другую руку пушку, стал стрелять уже не совсем безобидными пулями, а ядрами, которые взрывались. Людвиг подобный подход оценил по достоинству.

Использует правую лапу для атаки, левая, меньшая по размерам, выступает в качестве опоры, хотя и ей он может наносить удары. С правой стороны имеет три ноги, с левой тоже, но увидеть это не так просто. На правой стороне ярко выделяется торчащая человеческая нога — бедро, голень, стопа как у взрослого человека. Яркая демонстрация того что внутренней Зверь и человек не нашли понимания друг у друга и сражались за владением телом попутно извратив и уничтожая это самое тело. Осталась только непонятная помесь всего со всем, и эта помесь очень резво бегала по реке крови, в которой я буквально купался, пытаясь избежать контакта с его лапой.

Тяжёлые выстрелы громыхали, тяжёлый хлыст вгрызался в плоть врага, а я скакал и купался в крови многочисленных жертв, тела которых валяются тут, создавая своеобразные горки. Если бы я не был столь закалён сражениями и если бы не видел и более отвратительные вещи, то без сомнения это место бы стало для меня очень большим потрясением, да вот только я видел и кое-что похуже.

Примерно на середине сражения он достал огромный зелёный меч, и мне, как бы это странно не звучало, стало намного легче с ним сражаться, он перестал скакать как... лошадь по этой территории, попутно в разные стороны поднимая брызги крови. В которой я буквально по макушку, да что тут говорить — даже мои волосы — и то окрасились в кровавый цвет. Хорошо хоть у меня есть защита на рту, а то бы я давно наглотался крови, что пропитала здесь всё, создавая своеобразную реку. Этот отстойник с горами трупов и кровью... да я пью кровь, но не так, я не безмозглый монстр, что будет лакать эту кровь. Я Охотник и пускай я далеко не такой правильный, но подобное... это ужасно. Это место ужасно, но оно не самое мерзкое, что я видел.

Победа далась мне нелегко, дело было даже не в противнике, а в том что непривычным оружием я пользовался, что пушка... этакая корабельная портативная пушка, которую можно удержать в левой руке только став отчасти зверем, и тесак-хлыст, который даже в сложенном виде тяжёл.

Людвиг после победы над ним оставил только свою... голову. Вот тогда я понял, что увидел достаточно, ибо говорящая искажённая конская башка было несколько слишком для моего сознания, которое просто... изменилось. Ну, башка, ну отрезанная... конская башка, ну частично она похожа на человеческое лицо... эка невидаль. Подумаешь, и не такое видали и не такое увидим, дело то житейское.

Так что, не особо вслушиваясь, я взял эту голову и, выйдя на относительно чистое пространство, стал снимать защиту со рта. Я снял свою шляпу, которая по совершенно неведомой мне чудесной причине оставалась на моей голове даже с учётом того, что я буквально плавал в крови. Снял заляпанную ткань со рта, которая тоже совершенно непонятным образам не дала мне наглотался всяким не очень аппетитным. Вытер себе лицо... даже маленько, почистился от крови и разного рода внутренностей, что прилипли к одежде. Всё это я делал под бубнёж башки и совершенно не вслушиваясь, что он бубнил.

Через некоторое время моё лицо стало становиться мордой, на голове выросли огромные ветвистые рога. Также я стал становиться всё больше и больше, но до определённого придела чтобы одежда не порвалась и, пускай на мне сейчас были только штаны с ботинками, это не отменяло того, что я не хотел порвать их. Торс и руки покрылись густой чёрной шерстью... пальцы вытянулись и стали обзаводится когтями. Это был первый раз, когда я осознанно дал выйти Зверю, чтобы он показал Людвигу всю степень его заблуждения и ошибки.

— Вот так выглядит тот, кто в мире со своим Зверем. — сказали мы сдвоенным голосом.

— Я всю свою жизнь сражался с монстрами... — сказала отрубленная конская голова. — Сражался и со зверем внутри себя.

— И вот к чему это привело. — указали мы на отрубленную голову. — Тварь, в которую вы превратились — это очень хорошая шутка.

— Шутка? — смеющееся конская голова было очень странным зрелищем. — Действительно это очень хорошая шутка!

— В любом случае это конец. — сказал уже зверь, надвигаясь на то что осталось от Людвига.

— Что ты понимаешь юнец?! — проговорил Людвиг. — Я сражался с монстрами столь долго что...

— Это не важно... — сказал уже я своим человеческим голосом. — Охотник без дичи.

— Не Охотник. — сказал уже Зверь.

— Ты Людвиг: Проклятый, Священный клинок... — говорили мы уде в оба голоса. — И ты стал нашей дичью.

Не слушая ответа, Зверь сделал рывок вперед, и когти вошли в голову Людвига. Разрывая её на части и отрывая куски изменённой плоти, чтобы в следующею секунду раскрыв пасть с упоением поглощать его плоть и кровь. Я мог тогда, находясь на затворках разума, отвернутся и отстраниться от чувств, да вот только я этого не сделал, нет, я раскрыл собственный рот, дабы тоже принять участие в трапезе Зверя, и в моё горло полилась тёплая... кровь, не правильно? Мерзко? Ужасно? Да... вот только и я уже больше не человек.

Лунный клинок мерцал словно укоризнительно, да вот только то, что он плавает в крови и только его кончик относительно чистый, придавало более зловещий оттенок действию, что здесь происходит. Через некоторое время Зверь вернулся на затворки сознания, дожидаясь нового сражения, где он сможет проявить себя. В этом сражении с Людвигом мы стали дополнять друг друга, хоть и не выходили за приделы частичной трансформации.

Так что, переодевшись, я спустился и подобрал Меч Священного Лунного Мвета — прямой одноручный меч, лишь чуть шире лезвие, покрытое гравировкой и обмотанное бинтами. Имеется и второй режим — это становление двуручным мечем. Который светится зелёным светом и внутри него пляшут маленькие искорки. Красивое оружие, но не подходит мне... просто не подходит.

Так что оружие отправляется в мои закрома, в которых уже столько разных штук, что их не счесть, одежды только целый ворох и оружие на небольшой арсенал. Всё это находится как у меня, так и не у меня, сам понимаю плохо, как это работает, но я всегда точно знаю, сколько у меня вещей, всегда знаю, сколько у меня пузырьков с кровью или патронов. Также я могу достаточно быстро поменять оружие, находящееся хоть в правой руке хоть в левой, для этого нужно только желание.

Это достаточно странная штука, но и в моей теперешней жизни странностей хватает, а вещевой мешок, что находится непонятно где и не понятно, как я с ним взаимодействую, пожалуй, самое меньшие из моих проблем — ведь я даже знаю сколько у меня силы или ловкости. Всё это на уровне ощущений, да, чёрт возьми, я даже знаю, сколько точно у меня отголосков!

Как же это бы мне помогло в прошлом, хотя бы даже для воровства, но чего не было — того не было, да и негоже Охотнику теперь воровать, к тому же я уже более не человек, но ещё не монстр. Мой путь продолжался всё дальше в кошмар, что раскинул свои объятия, затягивая всё больше и больше.

Я как-то даже не удивился, увидев, как именно создавали Посланников Небес, существа, которых спеленали и что-то делали с головами, буквально раздувая их. Тела, у которых и головы то не было и отрубленные головы, что ползают по полу, попутно атакуя отростками. Всё это было даже не очень и странно... мерзко, но не странно. Прошлое приоткрылось мне и некоторые детали стали ясными. Люди, что пытались достичь Возвышения, они проводили огромное количество экспериментов, в попытках приблизится к Космосу.

Многочисленные эксперименты, многочисленные неудачи, хуже было то, что они к той, кто ставил эти эксперименты, относились почтительно. По сути они уже давно потеряли себя, в смирительных рубашках со странной конструкцией на голове, которая не даёт растерять жуткие мозги. У Посланников Небес были огромные головы — вот люди и пытались достичь подобного. Что именно они делали мне было не интересно, но горы успокоительного и обезболивающего... крики безумных не двусмысленно намекали на то, что тут происходило.

Я встретил существо, что искало свои потерянные глаза, он в луже успокоительного, возился, ища свои глаза, и жаловался, что всё стало серым. Отрубленная голова, которая жаловалась на то, что перестала слышать голос, прикованная к стулу бывшая девушка которой нужна мозговая жидкость. Что самое смешное, я принёс ей эту мозговую жидкость... попытался убить очередной эксперимент и в итоге получил эту мозговою жидкость с раздутого мозга, что валялся на полу. Живого... отрубленного мозга или головы, которая лежит на полу словно клякса и с хлюпающими звуками ползает по полу. Это место на самом деле дало много ответов на мои вопросы, одно нахождение среди этих экспериментов этих существ приносило некоторый покой в сознание. Вопросы перестали мучить меня, а я шёл дальше и дальше... и дальше.

После попал в место где сражался с Высшим, которого создали сами люди, территория с подсолнухами, где был огромный пришелец и его свита. Это было наглядным доказательством того, что здесь происходило. Даже то, что существа, возившиеся в подсолнухах, применяли способности Посланников Небес, стало лишь дополнением к моей теории. Но путь продолжался... вверх и вверх, туда... в Астральную Башню. Винтовая лестница тянулась сквозь это место, и от этажа к этажу становилось всё больше и больше доказательств, что это первые попытки создания Посланника Небес. Вот так я и добрался до них... Живые неудачи.

Чудовищные результаты неудачных экспериментов Церкви Исцеления, громоздкие существа, которым не удалось вознестись до уровня Великих и стать Посланниками Небес. Ныне же стерегут секрет кошмара и обитателя Астральной башни. Те, кто не смогли... те, кто не стали... те, кто не возвысились. Живые Неудачи, какое говорящие название этих существ. Они и нападали-то только толпой и изредка кидались чем-то не очень хорошим. При смерти просто распадались, не оставляя после себя и следа.

Расположены в Саду светящегося дерева, за гигантской дверью в средине Зала исследований. Те, кто стерегут покой своей мучительницы и своего палача. Неудачи, что постоянно охраняли это место. Под ударами тяжёлого хлыста они рассыпались на частички, чтобы перестать существовать и возможно проснутся, впрочем, меня это совершенно не заботило, ибо я продвигаюсь вперёд.

Вот ещё одна странность, иногда я просто знаю как зовут моего противника и словно чувствую, сколько у него сил и когда он умрёт. Это странное ощущение, словно кто-то нашёптывает мне Истину, дабы я мог более эффективно сражаться. Раньше я принимал это как есть, особо не задумываясь, и в прошлом было куда больше вопросов, что требовали ответов. Я шёл вперёд становясь сильнее и со временем ответы просто приходили ко мне, сопровождаясь вспышками Озарения. То же самое и с именами тех, на кого я охочусь, а я именно охочусь, знание имени всплывает на затворках разума, будто говоря "это твоя дичь". То же самое произошло с со следующей дичью, на которую я набрёл.

Леди Мария из Астральной часовой башни. Та, кто являлась тем существом, что проводила исследования, та кто покончила с собой, чтобы заснуть и проснутся в этом кошмаре как напоминание... как очередной страж секретов Кошмара. Когда подходил к ней, она была мертва, но только стоило протянуть руку, как она очнулась... претворялась? Нет, она была мертва. Та, кто убила себя из-за своих неудач, та кто убила себя из-за своего любопытства.

"Лекарство от любопытства это смерть". Именно такие слава она сказала, когда стала двигаться. Честно говоря, я не знал, как к этому относится, ибо, чем дольше я шёл, тем больше понимал, даже Мария заняла своё место в мозаике. Сам бой был довольно скучным, если можно так сказать про оживший труп, который старается задеть тебя. Даже Зверь лениво наблюдал за этими потугами... после Людвига, это было просто смешным.

Возможно, я просто перерос её в градации силы? В любом случае она была достаточно слабой и мы не особо даже старались играясь с ней. Даже позволили себе с помощью мушкета прерывать её удары... вот когда она стала пользоваться уже своей кровью, стало веселее. Быстрые удары с большим радиусом поражения и довольно точные колющие удары, что проходили сквозь защиту словно её и не замечая. В любом случае стало веселее, но так как она была порождением Кошмара, я просто не видел даже смысла, пытается поглотить её кровь, понимая, что она просто растворится, да и кровь трупа. Я монстр, но не падальщик.

В итоге Астрономическая башня раскрыла часть своих тайн... путь был открыт, а я вступил в какую-то рыбацкую деревеньку, которая кишела рыба людьми и разного рода паразитами, что светились во мраке. Но в первую очередь меня встретил, встретило... горбатое существо, что повторяло одни и те же слова.

Бюргенверт... Бюргенверт... Богохульные убийцы... Изверги, одуревшие от крови... Искупление для грешников... Гневом Матери Кос... Милосердие для бедного, сморщенного дитя... Смилуйся, пожалуйста...

Искупление для грешников... Наложи проклятье крови на них, их детей и детей их детей во веки веков. Всякое греховное рождение ввергнет каждого ребёнка в пучину страданий.

Милосердие для бедного, сморщенного дитя... Пусть жгучесть Кос будет верной как преданность матери...

Странные девушки в раковинах, прекрасные существа, что хотят ваших потрохов... беспозвоночные существа, что прячутся под зашитой раковин. Наследие подводных обитателей стало становиться всё более и более ясными... всё буквально кричало: от чего растут ноги, от кого всё это произошло... беспозвоночные существа. Слизни что являлись неудачными попытками Великих обзавестись потомством. Великие это не боги и они не могут достичь всемогущества, да вот только никто не говорил, что они не пытаются сделать это. Сталкиваясь с проблемами, они планомерно, но верно решали их, да вот только никто из них и не думал прибирать за собой.

Только одинокие Охотники, что иногда забредают сюда, уничтожали эти порождения Кошмара или на вечно присоединялись, становясь безумцами. Да... Охотники, что сами стали порождениями Кошмара, были довольно частыми моими противниками. Так что да... я привык сражаться как с монстрами, так и с людьми, даже перестал видеть разницу как таковую, ибо и там и там это враги или... дичь. Дичь для Охотника, да... теперь я, нет... мы стали Охотником. Зверь и я, мы есть Охотник.

— -

Человек и Зверь...

— -

Великие могут многое, это существа что находятся вне нашего понимания, но то, что они являются существами Космоса? Высшими созданиями? Люди сами себя обманули... у Великих... у истинных Великих слишком сильно прослеживаются характерные черты существ, что жили на дне морском. Беспозвоночные... мягкие и податливые, они просто не могут быть совместимы с людьми. Деревенька что кишит паразитами, которые светятся... я, проходил буквально по горам паразитов, которые были запиханы в бочки словно рыба.

Похоже эти существа питались этими паразитами, или что похуже... девушки, что прячутся в раковинах, существа, что похожи на русалок из мифологии, но стоит приглядеться и понимаешь, что это слизни что похожи на девушек. Огромные существа с акульими лицами, на которых нет глаз. Вот что, кстати, странно, если все мои противники до этого кошмара были преимущественно с глазами, одни ведьмы чего стоят — они буквально обвешивались глазами. То вот здесь словно другая ветка эволюции... как всё это связано с Бюргенвертом пока не ясно. Хотя, чем дальше я иду по тропе крови, тем меньше хочу постигать её тайны. Всё это очень скверно пахнет, прям как моя одежда, что провоняла смрадом толь рыбы толь этих паразитов, что так похожи на рыбу.

В столь противоречивых чувствах я и добрался до берега, на который выкинуло огромный труп Высшего, из него, словно отвечая на моё приближение, вывалилось человеку подобное существо. Существо несколько тяжело стало подниматься и стало плакать, смотря на море. Это было странно, а тот момент мне даже стало несколько жаль существо, да вот только отчего-то я вдруг понял, что он лишь паразит, который оплакивает потерю хозяина.

Сирота Коса... вылез прямо из огромного существа, которое валялось на берегу, гуманоид, который сражался куском мяса... это было бы смешно, если бы не было так больно. Именно он, пялящееся за горизонт существо, стало моим финальным противником в этом кошмаре. Страшный противник, но и он был смертен... в отличие от меня. Каждый раз, умирая, я просыпался во Сне Охотника, дабы вновь идти на Охоту... ночь Охоты продолжалась.

Зверь презрительно морщился и пускай давал мне частичку своей силы, но сам сражаться с Сиротой не хотел, это было странно, да даже его крови он не хотел отведать будто брезгая. Хотя я и сам бы не стал пробовать эту кровь, которая словно поражена чем-то. Сирота кидался в меня кусками мяса, что держал в руке и этот кусок был к нему, в прямом смысле, привязан... Я не мог разглядеть все, но чем больше я сражался с Сиротой, тем сильнее понимал, что он не правильный, а Зверь не считает противника достойным даже поглощения. К моему большому удивлению я и сам через некоторое время понял, почему Зверь не считает Сироту даже за противника. Впрочем, это осознание не давало мне как плюсов, так и минусов. Просто очередное Озарение, не больше и не меньше. Впрочем, конец Сироты это не отодвинуло, в какой-то момент я просто изучил его атаки и довольно быстро убил, не спасла даже его вторая стадия, в которой он стал похож на... бабочку? Отростки на спине стали приподыматься, создавая своеобразные крылья, красиво конечно, но сути не меняло. Бесславный конец бесславного бедного существа, толь паразит, толь дитя, что потеряло свою мать.

— Значит вот ты какой, Кос. — сказал я огромному трупу Высшего из которого вылез Сирота. — Нижняя часть лица человеческая, но глаз нет... словно капюшон на лице и из-под капюшона виднеются волосы, да только это не волосы, а щупальца. — сказал я, рассматривая, Высшего.

— Пять пальцев на руках... человеческие кисти, да и сами руки тоже. — продолжал я осмотр ходя вокруг трупа. — Да, что бы сказал Миколаш, познакомься он с тобой? Был ли он зол или может растерян, или просто принялся бы копошится в твоём теле, дабы познать тебя? — тут я несколько усмехнулся.

— И стал бы новым паразитом что завёлся в твоём теле. — я поднял взгляд на странное чёрное образование, что появилось над телом. — Что ты такое? — спросил я пространство, из нутри меня донеслась эмоция и я, следуя ей, просто взмахнул тесаком и разрубил это непонятное нечто, которое растаяв, просто унеслось за горизонт, Кошмар был повержен.

— Пора вернуться. — устало сказал я, подходя к фонарю, но тут из нутрии меня поднялось нечто, а я замер. — Не все? — спросил я Зверя, а он согласно рыкнул.

— Но я победил всех... мы победили. — поправился я. Но на этот раз было отрицательное рычание.

— Хорошо, но где ещё? — спросил я и в тот же момент получил размытое воспоминание. — Я помню. — сказал я и подойдя к фонарю обратился уже к Посланникам.

— Переместите меня к Главному Собору, пожалуйста. — встал я на одно колено и позволил маленьким ручкам утянуть себя в тёмную воронку.

Путь мой пролегал в место, где находится горящие существо и где в реальности была Викарий Амелия, что обратилась в монстра. Уже на подходе к этому месту я остановился и стал совещаться со своим Зверем. Он проявлял огромную активность и нетерпение, словно это для него всё игра, и отчасти он был прав, ведь для нас уже давно всё прекратило быть сражением не за жизнь, а за смерть. Всё переплелось в тесный клубок, где сама Смерть является лишь передышкой перед новым сном. Как будто Сон что жизнь, а умирая, мы просыпаемся, чтобы вновь заснуть и проснутся. Цикл настолько странный и непонятный, что он непостижим.

Смерть не является смертью, жизнь не является жизнью. Сон является настоящим, кошмар является прошлым. А может быть всё наоборот? Кто знает, кто знает. Истина где-то там за горизонтом, за красной луной.

Вот сейчас он хотел сам сразиться без моей помощи, признаться честно, я несколько опешил от такого, а Зверь терпеливо ожидал ответа. Сердце несколько раз сдавило липким страхом, который, казалось, я уже не способен испытывать. Но я, сделав несколько движений тростью, превратил её сначала в хлыст, который повинуясь движениям кисти, несколько раз просвистел около моего тела и вывел своеобразную трель, полу -соприкасаясь с ним, я же, закрыв глаза, стал размеренно дышать, ускоряя движение хлыста. Несколько минут я так и простоял, и после плавно открыл глаза и, совершив особо опасное движение хлыстом, которое прошло очень близко от моей шеи, я резко нажал на кнопку и хлыст стал собираться в трость и завершающим ударом по полу я окончательно вогнал хлыст в трость, попутно пробив пол, и, отпустив трость, я подавил в себе дрожь. Вновь закрыв глаза и вздохнув, и тряхнув своей головой, стал раздеваться, чтобы отдать своё тело полностью в управление Зверю.

Сейчас решится кто я... кем я стану. Доверившись своей второй личине, я либо проиграю, либо выиграю, а страх... продолжал сжимать моё сердце. Потерять всё было воистину страшно, в прошлом я не раз и не два терял всё, но вот потерять собственное тело было очень страшно. Словно ступая по тонкому льду, я снимал с себя полностью одежду, дабы Зверь всё не порвал в ходе трансформации тела. Одежда и оружие исчезли и появились где-то там вдалеке сознания, в этом странном пространстве что называется "инвентарь", порой я думал: что бы я делал без этой штуки. Пускай я не могу полностью его загрузить баночками крови или ртутными пулями, но оно очень сильно облегчает мне Охоту, ибо я просто знаю, чего и сколько у меня осталось, впрочем то же самое и с усилением и отголосками, которые просто чувствую, ибо они во мне. Я просто знаю, сколько нужно на усиление каких-либо свойств, моего организма... какая только чушь в голову не лезет, пытаясь отодвинуть момент принятия окончательного решения. Я сражаюсь со своим липким страхом, что окутывает меня словно одеяло, дотягиваясь до самого моего нутра... потерять всё крайне страшно. И закрыв глаза, я отстранился от управления телом, чтобы открыть их уже находясь на затворках разума, мы поменялись местами.

Тело стало расти и изменятся, руки становились более толстыми и покрывались чёрной шерстью, тяжёлые ветвистые рога стали расти на голове... нет уже на морде. Зверь хоть и был ужасным, но вот в отличие от других обладал воистину своей красотой, не те порождения, которые искорёжены и обладали смешанными чертами, как человека так и Зверя, а гармония. Острые огромные когти, что способны рвать на куски даже сталь, пасть полная огромного количества зубов и огромные ветвистые рога. Это было природное оружие Зверя, я сам был не очень-то и маленького роста, но теперь Зверь возвышался на три метра минимум. Его грудь стал покрывать своеобразный костяной доспех, и этот доспех словно вторая кожа опутывал грудину Зверя.

Зверь удовлетворительно осмотрел себя, несколько раз согнулся и разогнулся, будто примеряясь к своим размерам, подпрыгнул на месте и, сделав на приземление стремительный рывок прямо в стену, вонзив свои когти в стену, стал по ней забираться, а после взял и спрыгнул на неудачливого врага, который брёл внизу в поисках жертвы, молниеносное движение когтями и тельце палача разрывается на куски. Палач Ктулху... был разорван буквально за секунды, Зверь удовлетворённо взвыл, оповещая всё пространство, что Охотник вышел на Охоту.

Затем он выпрямился и пошёл на двух почти человеческих ногах. Сейчас моё тело больше всего напоминало оборотня, но не тех "дистрофиков", что я видел ранние, а настоявшего Оборотня. Тем временем, пока я думал об этом, Зверь, найдя зеркальную поверхность, посмотрелся в неё, цвет глаза был красный, а зрачок вытянулся и стал как будто светящемся из нутри, несмотря на то, что это было жутко, я оценил какую-то своеобразную красоту как самого тела, так и глаз Зверя.

Сам Зверь рассматривал своё отражение, а после я встретился с взглядом Зверя, он смотрел не на свои глаза, а во внутрь, в суть... и нашёл в своей сути, меня. В отражении и в его взгляде было сначала, гордость, а затем и уважение... липкий страх отступил, сменяясь уверенностью в своём втором я. Мы делим одно тело, мы есть Зверь и Человек... МЫ есть Охотник. Две стороны одного существа, больше чем человек и меньше чем зверь... мы есть одно. Боятся самого себя глупо, стараться подавить в себе инстинкты глупо. Сейчас Зверь управляет телом, и он целенаправленно стал двигаться к, уже своей... дичи.

Гордость и уважение — вот что чувствовал Зверь направляясь к очередному врагу, врагу, который представляет из себя факел. Гордость за себя и то как он выглядит, за свою суть, что не искажена, и гордость за своё второе "я", что смогло найти в себе силы доверится. Всё это пронеслось передо мной, и Зверь приоткрыл свои тайны, дабы я лучше его понимал.

Лоуренс, Первый Викарий. Снова странное чувство прокатилось по телу, и я... нет, МЫ, стали понимать насколько живуч монстр, его имя стало доступно нам... дичь. Сейчас я вспомнил выписку из хроник: "Столкнувшись с проклятьем зверя, Лоуренс с приспешниками ищут путь как с ним справиться. Лоуренс увидел, что проклятье зверя — это что-то неизбежное, и искал пути сосуществовать с ним. Но, судя по всему, план не совсем удался, и Лоуренс сам превратился в зверя — в первое Церковное Чудовище" и теперь наблюдаю, как он встаёт. Безобразное непропорциональное горящее из нутри чудовище. Тот, кто пытался подчинить зверя, а не найти с ним общий язык, и тот, кто проиграл.

Он проиграл и это видно, видимо не смог доверится Зверю, что находился в нём, и сейчас перед ним тот, кто доверился. Я доверился Зверю и позволил ему занять моё тело полностью и полностью изменить его. Лоуренс не доверился, вот тот итог недоверия самому себе. Не доверие звериной части своего "я". В этот момент я просто засмеялся, а Зверь подхватил мой смех и с радостным воем побежал с огромной скоростью на огромного противника. Как и все Противники-Звери, Лоуренс был огромен по габариту и, к тому же, постоянно горел.

Сам Лоуренс уже замахнулся своей огромной рукой — вот только Зверь быстрее... несколько точных движений — и ноги огромного зверя подрезаны, и он валится на четвереньки. Затем очень быстрый перекат несколько раз в сторону и по стенам Зверь забирается повыше, чтобы спрыгнуть на морду противника и полосовать её когтями. Когти высекали искры, встречаясь с костью, и добирались до горящего нутра... Лоуренс взвыл и стал мотать головой из стороны в сторону распространяя очень сильный жар, выдыхаемый из горящих лёгких.

Зверь очень быстро спрыгнул с морды и уже нёсся за спину, и, пока враг разворачивался, уже с упоением атаковал задние ноги. Вот только и сам Лоуренс был не так прост, в очередной раз противник издал боевой вой, он просто стал ударять своими лапами по полу, вызывая огненные волны. Зверь очень быстро понял, что с огнём ему не по пути, и уже бодрой скоростью удалялся от противника. После он остановился и обернулся, встал на четвереньки и выгнув спину стал завывать. Лоуренс как будто взбесился и стал разгоняться, чтобы смять Зверя, который просто выл, вот только я чувствовал, что это своеобразное издевательство.

Видимо и Лоуренс это понял. Потому что как ещё объяснить, почему он, выставив свою морду на манер тарана, сейчас нёсся прямо на Зверя. Тут бы и была отбивная из нас, если бы Зверь не умел лазить по стенам, и он в последний момент просто не забрался на стену, Лоуренс же впечатался в эту стену, породив огромное количество терещин, по которым пробегали огненные язычки. И, пока противник не пришёл в себя, Зверь уже с упоением рвал противника, сидя на его спине словно своеобразный наездник... кто сказал, что один монстр не может оседлать другого монстра? Ну, во всяком случае, я сейчас смотрел, как один Зверь катает другого Зверя, а лошадёнка прям, пылает энтузиазмом.

Вот уж точно кому рассказать — не поверят... да в прочем кому рассказывать то? Только Герману, да и то урезанную часть... лучше просто промолчать, ибо он Охотник и кто знает, не стану ли я его дичью после этого рассказа. Эх, Герман, Герман... старый ты Охотник, я же ведь вижу, что даже сидя в своём кресле, ты можешь постоять за себя. Но всё это лирика и, пока я отвлёкся на ностальгию, Зверь уже уворачивался от волны жара. Задних ног у Лоуренса уже не было, и передвигался он исключительно на передних лапах, оставляя за собой раскалённую кровь. Сам Зверь, казалось, играется со своим противником и то забирается на стены, то спрыгивает прямо на морду, которая под весом Зверя смачно впечатывается в пол и при этом пасть, что разбрызгивает раскалённую кровь, просто захлопывается с противным треском, после Зверь отпрыгивает и так по новой.

Чувствуется в этом нечто не правильное, Зверь должен боятся огня, но он лишь азартно кидается на своего противника, лапы уже давно покрылись своеобразной коркой ожогов да вот только Зверь не обращает на это внимание. Прислушиваюсь к Зверю и его чувствам и не смотря на показное веселье в глубине он боится... когда я это понял я на некоторое время был ошарашен. Зверь побеждал планомерно и не спеша свой истинный страх... огонь. Именно поэтому для него было важно сразится именно с этим противником, сразится и победить в себе страх... если бы я отказал, то Зверь не стал бы доверять уже мне, что в конечном итоге сделала бы нас, такими как Лоуренс.

Пока я постигал, как оказалось, настолько близкое ко мне существо, я не замечал всего... да, впрочем, что может противопоставить пылающий из нутри монстр Зверю? Нет, что может противопоставить монстр... НАМ? Ничего... судьба дичи была предрешена ещё до начала охоты и с очередным воем Лоуренс просто взорвался. Зверь с чувством собственного превосходства просто-напросто завыл радостным воем, дичь была настигнута Охотником. После этого моё тело стало приходить в норму, то есть возвращаться в человеческий вид, я же на миг увидел маленечко подпалённого большого волка, что возвращался на задворки разума. На миг мы встретились взглядом, в котором читалось... "я есть ты" вместе с удовлетворением от хорошей Охоты.

— Ты, есть я. — прошептал я, когда почувствовал все прелести обожжённых рук. Некоторое время полежав, я завёл левую руку за спину и пузырёк крови скользнул в руку. Отработанное движение и пузырёк, пробив кожу на ноге, впрыскивает свежую кровь повышая регенерацию тела. — Неплохо повеселились. — Сказал я уже поднимаясь и, не обращая внимания на зудевшие ожоги, стал одеваться в одежду, что была в прямом смысле словно призвана.

Странная,если задуматься, сила... весь мой "инвентарь" хранится в непонятном месте и я просто знаю "что", "сколько" и "когда". Хотя это, пожалуй, самый маленький вопрос из тех, что когда-либо попадал в мою голову... опять сторонние мысли, которые настойчиво лезут в голову пытаясь отодвинуть то, что случилось. Впрочем, пора уже давно признать, что Я и Зверь... мы есть Охотник. Под такие думы я оделся и взял в руки верное оружие, чтобы продолжать свой путь.

Вот только почему-то мне очень сильно захотелось снова взглянуть на его череп, что лежит в главном соборе и я, подойдя к посланникам, сначала вернулся в Сон Охотника. Как же давно я здесь не появлялся, найдя Куклу, что стояла над могилой другого охотника, подошёл к ней.

Она развернулась и посмотрела на меня своими безжизненными глазами, стала говорить.

— Здравствуй Добрый Охотник. — поприветствовала она меня, несколько поклонившись, белые волосы колыхнулись, она столь прекрасна сколь и искусственна. Её искусственная природа буквально видна по глазам. — Я здесь для тебя, чтобы поддержать твой слабый дух. — сказала она дежурную фразу. Сколько раз я слышал эту фразу? И сколько раз снова услышу? Впрочем, это не отменяет цель того почему я здесь.

— Я хочу стать сильнее. — сказал я и вытянул свою руку вперёд.

— Как пожелаешь Добрый Охотник, позволь мне побыть рядом с тобой. — сказала она, присев на одно колено, совершенно не смотря на то, что её платье скорее всего запачкается. Она вытянула свои руки и на некотором расстоянии от моей руки замерла.

Между её рук стало исходить свечение, а я почувствовал, что могу направить отголоски в любую для меня сторону усиления, могу сталь сильнее или более ловким или же сделать свою кровь более ядовитой для смешивания с ртутными пулями. На самом деле путей было очень много и всё зависело от того что требуется в данной Охоте. Враги разные и для каждого нужно подбирать свой ключик... в начале своего путешествия я не раз умирал, дабы оказаться вновь здесь, вот только те времена растаяли словно дым, словно песок просочились сквозь пальцы и теперь не многие могут меня убить или сделать достаточно интересную Охоту.

Я просто повышаю свою ловкость, ибо силы у меня благодаря Зверю просто некуда девать, особенно в частичной трансформации. Так что я, несколько раз повысив свою ловкости и насладившись чувством как моё тело на миг, будто сопротивляясь и препятствуя крови и в следующий миг скачком принимающая новые свои свойства, я сразу же почувствовал, как изменилось моё тело, ибо из Кошмара я принёс не просто много, а колоссально много. Сила стала переполнять моё тело, призывая её испытать, эйфория заполонила сознание сладким нытьём мышц. Вот только нельзя было поддаваться на это мнимое могущество, момент пройдёт, оставив после себя жар где-то в глубине, а я останусь с последствиями.

Зверь удовлетворённо поворочался и, приоткрыв глаз на миг, посмотрев на Куклу, снова стал дремать. Кукла как будто и не заметила на миг изменившиеся мои глаза и продолжала смотреть своими безжизненными глазами на меня покорно ожидая пока я распределю оставшееся. Вот только я не спешил пускать всё в усиление и, покрутив мысли, я решил усилить своё второе оружие, что оказалось столь эффективным.

Так что я убрал руку, и Кукла вновь стала возвышаться надо мной, очень она высокая и это придаёт ей своеобразный шарм.

— Добрый охотник рядом с тобой тепло. — вновь сказала она, а я уже давно перестал пытаться её понять, ибо как она может чувствовать тепло для меня загадка.

— Как Герман? — спросил я её, не надеясь на ответ, сам Герман уже давно не выходил со мной поговорить и как правило был в Мастерской или вовсе в своих покоях, иногда слышались его крики, но Кукла никогда не подпускала меня к нему в покои.

— Хорошо. — неожиданно ответила она. — В эту ночь я слышу, как спокойно спит Герман в отличии от любой другой, он уснул спокойно, как будто что-то облегчило его сон.

— Я... — ком застрял в горле. — Ясно. — вымолвил я и несколько дёрганой походкой направился в мастерскую на пути прикасаясь к тяжело стучавшему своему сердцу, прикрыв глаза я несколько успокоился. — Ясно... — повторил я уже более твёрдым голосом.

Вот оно как, Герман, ты хранишь многие секреты, да, старый друг и наставник? Почему, когда я перестал быть новичком, ты перестал со мной общаться? Может быть, понимая, что я могу найти Истину, что спрятана между строк небольших документов и из разговоров других? Хотя какая разница? Герман, старый друг — это твоё дело и твои кошмары, я же лишь Охотник, который следует по своему пути попутно сражаясь и достигая своей очередной дичи.

Ускорив шаг, я буквально влетел и поспешил к инструментам мастерской и, выложив на стол тесак-хлыст, сразу же окропил его своей кровью и вытащив кристаллезированную кровь стал терпеливо буквально сращивать их с оружием, повышая его силу и давая частичку самого себя оружию, дабы мы лучше понимали друг друга. Оружие, что испило крови хозяина, и кровавые самоцветы, что будут вставлены в это оружие, мы станем лучше понимать друг друга, а оружие шептать мне как лучше его использовать.

К сожалению, чем сильнее делать оружие, тем оно более избирательное в ингредиентах и зачастую требует, словно живой организм свой собственный корм, ибо, чем сильнее оружие тем и сильнее кристаллы нужны. Эти кристаллы довольно сложно найти, впрочем, они того стоят. Вот и сейчас оружие буквально с аппетитом стало растворять в себе кристаллы, позволяя вставлять в свою структуру самоцветы.

Чувствую, как с моей кровью уходят и отголоски, впитываясь в структуру оружия, как само оружие становится сильнее и сильнее.

Сами по себе самоцветы бесполезны и крайне редки, ну, по крайней мере, хорошие самоцветы, ибо совершенно идиотских у меня просто завались, а вот самоцветы, которые дают, к примеру, возможность частичного поражения врагов огнём или молнией достаточно редки. Впрочем, я предпочитаю увеличивать только урон от оружия и в идеале оставлять кровоточащие глубокие раны. Так как моё оружие в основном хлыст то соответственно нужно было дать ему свойство, чтобы противники так просто не пережевали мои "укусы". Тем неимение сейчас я решил использовать Слезный кровавый самоцвет, который со временем используя кровь, что выпьет, будет восстанавливать уже мне кровь.

Достаточно глупое свойство, если подумать, и, получив этот самоцвет я даже как-то растерялся, ибо он, по моему мнению, был бесполезен, но сейчас, когда каждый второй противник не отправляет меня сюда это будет даже полезно, ибо баночки с кровью — это дело такое... их много не бывает и не у каждого врага в карманах их можно найти.

Пока я занимался улучшением оружия, Зверь открыл свои глаза, а я на миг замер, под маской стала расползаться жуткая ухмылка, а я кивнул, отойдя на задний план нашего сознания. Зверь, выйдя на первый план несколько рыкнул, но не сильно... он осмотрел оружие и сняв перчатки отрастил когти, которыми вспорол нам руку, густая алая кровь полилась на оружие и стала впитываться. По тесаку стали пробегать алые светящееся трещины и оружие стало становиться как будто больше. Я же, на миг выйдя на первый план, быстро добавил ещё и трость, чтобы и она испила нашей крови.

Когда Зверь выходит на первый план — и кровь меняется, это стало понятно достаточно давно, вот только я почему-то не догадался использовать её в этом качестве. И видимо зря, ибо кровь Зверя, отданная добровольно оказалась очень по вкусу оружию, и оно стало становиться всё сильнее и сильнее, перенимая свойства звериной крови. То, что здесь происходит — без сомнения нечто потрясающее и завораживающее.

Зверь удовлетворённо фыркнул и вернулся на затворки разума, я же сразу достал пузырёк крови и применил его. Отработанное тысячами применений пузырьков движение и в мою кровь впрыскивается содержимое бутылочки, когти стали нормальными, а ужасная рана на руке прямо на глазах стала становиться всё меньше и меньше, дабы полностью сойти на нет не оставив после себя и шрама.

Очередной этап пройден, очередная дичь поймана, а Охотник продолжит свой путь... дойдя до Посланников, я выбрал место куда хочу попасть и закрыв глаза приготовился к переносу. Вывалился я из Сна прямо около часовни, дойдя до фонаря, понял, что что-то не так. Во время полной луны проститутка забеременела, я давно это понял, увидев, как она иногда прикасается к своему животу и как он начинал расти, но ничего не делал. Казалось, не имею права, да вот только после того, как я прочитал записи Миколаша, понял кем она беременна, именно поэтому и стал искать её.

Каждый Великий стремится оставить потомство, да вот только им всем не везёт, рождаются либо мёртвые, либо умирающее существа, только Мерго, даже, будучи в утробе матери пылала ненавистью ко всему и соответственно она вступала в контакт с учёным, дабы свести его с ума. Нужно было убить учёного, чтобы кошмар закончился со смертью хозяина, да вот только Мерго стала слишком сильной и уже могла существовать в материальном мире. Охота продолжалась теперь уже на этого ребёнка.

И вот теперь поняв, что Ярнам, Птумерианская королева, была лишь пешкой... именно она мать Мерго, Ярнам и Ибраитас... родители. Ибраитас подталкивала подземный народ на выбор лидера и лидера выбрали... Ярнам, после сама королева стала пить кровь Великого и после... забеременела, вот только ребёнок знал, что уготовано ему в будущем и не желал с этим мириться, Мерго... бедное сморщенное дитя. Именно для того чтобы выжить, Мерго стала захватывать в кошмар материальный мир. Когда люди поняли, что происходит, был создан Ром, которого создали скорее из-за надежды на знания, но удалось только остановить распространение кошмара. Каждый Великий хочет оставить потомство... мёртво рождённые дети... бедное, сморщенное дитя, Мерго.

Ярнам, так звали королеву Птумерианцев... Ярнам, так назвали город, Мерго даже находившись в утробе матери, она могла проникать во сны других, и именно поэтому я видел королеву в кошмаре Менсиса, хозяином кошмара был Миколаш. Сколько раз он упоминал Мерго и Коса? Вот только глупец неправильно понял... Кос... Космос? Смешно... если учесть, что одна женщина превращает людей в посланников небес... это очень смешно. Интересно как бы он отреагировал, встретившись с Кос? С тем трупом, в котором и был гуманоид... нет Сирота Коса не Великий, а лишь паразит, который был внутри тела мёртвого Великого.

Только сейчас ко мне пришло понимание некоторых аспектов великой трагедии, что здесь разыгралась... Великие, что хотят потомства, и дитя что хочет жизни. Вот это и заставило меня искать Арианну. Впрочем, нашлась она довольно быстро.

— Арианна. — произнёс я её имя, когда нашёл её, обычно она сидела около фонаря, но тут вдруг неожиданно спустилась в подвал, сидела тут и, уткнувшись, в свои руки плакала. — Арианна. — повторил я попытку её дозваться.

— Этого не может быть... — сказала она слабым голосом. — Не может быть.

— Арианна! — она вздрогнула от своего имени. — Что это такое? — спросил я, указав на сморщенное существо, что ластилось к её ногам.

— Я... — она подняла на меня свой взгляд. — Не знаю... — попыталась обнять она меня, вот только я отшатнулся от того, что увидел на лице. Нет, она продолжала быть красивой, но вот лицо... не знаю, как будто я не способен был его видеть, как будто... королева Нечистокровных! Именно поэтому у неё была маска! — Охотник...

— Что ты такое? — спросил я, в руку скользнуло верное хитрое оружие.

— Не знаю. — она вновь закрылась руками. — Всё это наверно сон...

— Сон. — ответил я. — Это существо у твоих ног тоже сон.

— Да. — согласилась она. — Верно, это сон. — уже более спокойным голосом сказала она.

— Позволь мне разбудить тебя. — сказал я, доставая другое хитрое оружие, для данной ситуации трость-хлыст не очень подходит.

— Разбудить? — спросила она и убрав свои руки, снова посмотрела на меня. — Да... — прошептала она. — Добрый охотник сделай это.

— Как пожелаешь... — "Убийца чудовищ" поднялся над моей головой и взят в обе руки. — Я разбужу тебя...

— Прощай. — сказала она, смотря, как огромный тесак опускается на неё, чтобы не просто разрубить, а разломать её напополам, вместе с этим удар пришёлся и по существу, у её ног, и оно, пронзительно завизжав, умерло. Просто умерло, а не превратилось в другую тварь... труп разрубленной проститутки, стал заливать сточную воду кровью, а я, сняв повязку со рта, поднёс окровавленную перчатку, чтобы облизать её. — Прощай и приятного мне... аппетита.

Убил их обоих... сожрал обоих, когда пожирал дитя, стало почему-то легче. Сам не понимая, что делаю, продолжал жевать, странное удовлетворение прокатывалось по телу, даря спокойствие. Ритмичные движения своей изменённой пастью, что стала больше похожа на пасть Зверя, нежели человека, впрочем, так оно и было. Это было, странным ощущением... безумие стало потихоньку отступать, а озарение перестало слишком сильно давить на сознание. Это было облегчением, странным, но облегчением, возможно я был не прав, вот только тогда это не казалось чем-то зазорным. Все мы монстры, а я просто принимаю своего монстра и сам становлюсь монстром, впрочем, и сам Зверь от части человек. Я отчасти Зверь, а он от части человек... смешно.

— -

Выложено 3 главы из 8. Работа Полностью Написана.

Остальной Текст, Арты: https://goo.gl/kGeSm5