Подари мне сладкую смерть

— Ничего, сейчас я вам дам настой и сразу полегчает.

— Почему вы мне помогаете, — спросила я почти беззвучно.

— Я на задании империи Лартиссов, — голову, взрывают тысячи мыслей, а душу ярость и боль.

— Тогда, почему вы не пришли раньше? — срывается самый главный вопрос. Меня начинает трясти мелкая дрожь.

— А если бы я лишился головы, нарушая приказ Ярла, кто бы тогда спас вас? — он подал мне настой. Я выпиваю горьковатую жидкость, утопая в объятьях сна.

Я летела, преодолевая границы пространства и времени. Я снова была во дворце. Я медленно шла по коридору, вдалеке слышались родные голоса. Я бросилась бежать, чтобы увидеть его. Гвенаэль прислонившись спиной к стене, разговаривал с вельможей. Я сделала реверанс, соблюдая правила этикета, поинтересовалась его здоровьем и вежливо попросила нас оставить наедине. Наэль смотрел на меня, хитро прищурив глаза. Я схватила его за руку и потащила за угол. Боже! Я так хотела прижаться к нему, почувствовать жар его тела, биение сердца, вкус его губ, пусть и во сне. Я положила руки на его широкие плечи, головой уткнулась в грудь. Мне было жизненно необходимо вдохнуть его аромат и запомнить. Гвенаэль удивленно смотрел на меня. Его руки погладили мои локоны, и он прошептал мне на ушко:

— Малышка, я с тобой, не бойся! — он обвил мой стан и крепко прижал к себе. Слезы невольно потекли из моих глаз, а горячее дыхание и ровный стук сердца успокаивали и пробуждали меня. Гвенаэль нежно поцеловал мое ушко, мурашки побежали по телу, отзываясь на его прикосновения. Я выгибалась навстречу его рукам, поглаживающим мое тело, ловким пальцам, освобождающим меня от одежды, украдкой касающихся оголенных участков тела и так возбуждающих меня. Я тянулась губами к нему, и мы слились в поцелуе. Я растворялась в огне желания, текущего по моему телу, подобно лаве. Предательская мысль шепчет, это сон, но я прогнала ее, наслаждаясь моментом. Платье, шурша, упало ниц к моим ногам, грудь заныла от желания. Гвенаэль накрыл их ладонями, перекатывая мои соски между пальцами, целуя мою шею. Я застонала от наслаждения в его объятьях. И освободила Наэля сначала от рубахи, которая улетела к моему платью, потом от штанов. Обхватила его плоть и нежно погладила, зарабатывая одобрительный полу рычащий стон. Я уже хотела моего принца, в секретном месте полыхал огонь, а ножки увлажнили капельки желания. Я приникла к его устам. Могучие руки подхватили меня, приподняли и его член вонзился в меня. Я закричала от наслаждения, обвивая любимого и ногами и руками, словно пытаюсь стать одним целым. Его дыхание, мои стоны все сливалось в одну чарующую мелодию. Гвенаэль быстро двигался внутри меня, с каждым разом проникая все глубже. Ускоряя темп, он поцеловал меня и одним глубоким толчком излил в меня свое семя. Сумасшедший оргазм поглощает меня, тысячи разрядов от лона до кончиков пальцев молниеносно охватывают мое тело.

— Малышка, мы будем вместе, обещаю! Я убью богов ради тебя и восстану из мертвых, если потребуется.

— Только не сдавайся мой принц! — шепчу сквозь слезу, понимаю, что прекрасный сон заканчивается. Мне не нужна жизнь без него.

Из приятных объятий морфея меня вырывают душераздирающие крики. Они разносятся по всему замку, хочется закрыть уши, убежать, чтобы не слышать их. Но я не могу, этот голос мне до боли знаком.

— Гвенаэль, что же я наделала! -с ужасом я понимала смысл происходящего. Я подбежала к запертой двери и упала на колени рядом с ней. Закрыла глаза, слушая их. Каждый крик, подобно ножу режет мою душу, методично и хладнокровно. Я хочу выбежать и сказать: "Я жива!".

Я била дверь, кидала в нее стул, но она не поддалась. Вдруг дверь открылась, сильные мужские руки обхватили меня, закрыли рот. Я вырывалась, но мой "спаситель", усадил меня на колени и начал качать, как ребенка, вытирая мои слезы, гладя волосы. А мне все равно кто он, и что он хочет. Важен лишь, Наэль страдающий по моей вине. Я оттотлкнула руки лекаря, но, не смотря свой хилый вид, он лишь крепче сжал меня. Непонятно откуда, предо мной снова возник противный отвар. Целитель, попытался влить его в меня, но я все выплюнула. Я должна быть с Гвенаэлем, а не в оковах чудесного сна. Но ловкие руки зажали мне нос, открыли рот и заставили все проглотить.

— Дура, спи! Из-за тебя меня казнят! — не выдержал моей истерики "спаситель".

Он положил меня на кушетку, и я снова утонула в темноте. На этот раз мне приснился сон, о том как пытают Гвена, а я стою рядом и ничего не могу сделать.

Когда я очнулась, то поняла, что больше уже не в замке. Мерное покачивание, означало, что я на корабле. Вот, только мне было все равно, ведь я обрекла Гвенаэля на смерть от ужасных пыток. Его адские крики, навсегда останутся в моей памяти. Только от одних воспоминаний кровь в моих жилах стынет, а слезы сами катятся по лицу. Я обнимаю себя руками, даже не пытаясь встать.

Глава 9 .

От лица императора Лартиссов, Вескальда. Страна Алакрион, город Миэлэр.

Я сидел в кабинете и размышлял над стратегией. Я знал, что варвары собирают войско, но больше ничего не знал. И эта неосведомленность меня бесила. Раздался робкий стук.

— Да, — крикнул я.

— Простите господин, в порт прибыло судно из Хандарии, без опознавательных знаков.

— Кто?

— Господин мне не известно. Мне велено передать, что они желают с Вами встретиться.

— Хорошо сопроводите их.

Через пять минут в комнату вошел монах и девушка, судя по хрупкой фигуре, закутанной в плащ. Ее бледные худые руки безвольными плетями висели вдоль тела, видимо рабыня.

— Император ваш покорный слуга Декнум, передал Вам письмо! — мои брови взлетели вверх. Я выхватил пергамент из рук старца. Сколько я не получал письма от своего шпиона?! О, боги! Я развернул документ и начал читать.

"Мой император, я исполнил все Ваши указания. Я следил за вождем варваров и за всеми его действиями. Послания посылать не могу в связи с ужесточением мер надзора. Обстановка накаляется. Вождь знает, что в Хандарии появился шпион. В округе перебили всех воронов, голубей и всех остальных почтовых птиц. Более отправлять и получать послания, таким образом, я не смогу.

Вскоре я узнал, что он пленил принцессу Алакриона и короля. Я помогал им, как мог, следуя Вашим инструкциям. У меня появился шанс, и я спас принцессу Алакриона, переправив ее на этом корабле. Король Алакриона заперт в темнице, за убийство принцессы. Варвары жестоко пытают его. Его смерть вопрос нескольких дней.

С почтением Ваш верный слуга Декнум"

— Где девушка? — я в нетерпении посмотрел на монаха.

— На судне была только она! — он кивнул в сторону "рабыни".

Я оттолкнул этого идиота в сторону и подошел к Джин. Неужели это осунувшаяся, тихая девушка гордая принцесса Алакриона.

Я откинул капюшон и встретился с безжизненным взглядом зеленых глаз. Ее изумительные серебристые волосы спутались и торчали в разные стороны. Кожа поражала своей болезненной бледностью. Под глазами черные тени, но самое ужасное это желто-зеленые синяки на тонкой шейке. Я не верил своим глазам. Джин смотрела на меня и как будто не видела. Она прикрыла глаза и покачнулась. Я успел подхватить ее на руки, предотвратив падение. Уложив бесценное сокровище на тахту, я кинулся к монаху.

— Ты, — я схватил его за рясу, сдерживаясь чтобы не ударить, — Ты что ее не кормил?

— При всем уважении император, она отказывалась, — мужчина убрал мои руки. — Я пробовал с ней поговорить, но девушка всю дорогу молчала, предпочитая лежать на кровати. Я уже отчаялся довезти ее живой до Алакриона. Но бог видимо услышал мои молитвы и сжалился над бедняжкой! — голос этого монаха звучал так фальшиво, что мне хотелось врезать ему, не смотря на сан священника. — Я не знал, что она принцесса. Мне заплатил человек десять тысяч золотых и пообещал, что здесь я получу столько же, если доставлю ее живой! — а вот и причина. О, боги, смотрите, кто Вам служит.

— Да, а я думал, долг монаха это помогать всем страждущим и обездоленным бескорыстно! — лицо монаха вытянулось.

— Да, но эти деньги, пожертвованные вами, пойдут на восстановление храма, — или на увеселенья и обжорство этого толстяка, отметил я про себя.

— Хорошо, мой казначей выдаст вам денежное вознаграждение, — я позвонил в колокольчик. В комнату вошел слуга.

-Проводи этого "господина" к казначею выдай ему вознаграждение! — слуга покосился на меня, испуганно округлив глаза. Я грозно сдвинул брови, и мой верный слуга вышел, понимая мой истинный приказ. — И пришлите лекаря в покои принцессы.

— Долгих лет великому императору Лартиссов! — потирая руки, откланялся монах, и я видел лукавую улыбку. Но мне было плевать, я знал, что мой палач быстро расправиться с ним. Я часто называл его казначеем, когда хотел избавиться от неугодных мне людей. А от этого болтливого клоуна в рясе надо избавиться. Я не хочу, чтобы кто-то узнал о прибытии в порт Алакриона корабля с тайным посланием. В коридоре послышались крики. Ну, вот на одну головную боль меньше.

Я подошел к хрупкому телу принцессы. Мне не верилось, что эта изможденная девушка подобие той красавицы, за которой я ухаживал месяц назад. Я взял излишне легкое тело на руки и понес в спальню. Присев на краешек, я дотронулся до всё ещё притягательной и любимой девушки. Мне хотелось прижать ее, успокоить, согреть и вернуть к жизни. Но я был вынужден ждать. Не прошло и пяти минут, как прибежали лекари.

Один из них был лекарем королевской четы Миурахара. А второй моим личным целителем. Оба начали быстро и слажено хлопотать вокруг принцессы. Они тихо переговаривались и, сойдясь во мнении, озвучили его мне:

— Принцесса, истощена и нуждается в покое, отдыхе и еде. У нее имеются признаки удушения. По-видимому, бедная девочка пережила тяжелые мучения! — как будто я этого и без них не понял. По одному ее виду все было ясно. Они оставили склянки с мазями и целебные настойки, с подробной инструкцией их использования. Когда дверь закрылась, я прогнал служанок, и сам начал раздевать мою красавицу. Я аккуратно освободил свой бриллиант от упаковки, нежно поглаживая плавные изгибы, и отнес в теплую ванную. Мне нравилось мыть ее бесподобное тело, прикасаться и поглаживать. Да я мог кончить миллионы раз, лишь от одного прикосновения к ней. Но я вырывал все непристойные мысли из своей головы с корнем.

Закончив процедуры очищения божественного тела, я начал втирать мазь в ее синяки на коже. Лишь в этот момент на сонном лице принцессы появилось некое подобие улыбки. Я не мог себе отказать в желании, хоть на миг коснуться желанных губ. Я боялся, что Джин очнется, но она продолжала пребывать в райских уголках своего сна. Еще несколько минут я любовался на сотканное богами тело, прикрыв глаза, я мечтал, как буду любить ее, целуя каждый миллиметр бархатистой кожи. Но возвратившись в реальность, я начал одевать Джиннайну, в легкое кружево сорочек. О, боги, предо мной лежало чертовски соблазнительное искушение. Но если бы я поддался ему, каким бы человеком я стал! Я рычал, сжимал зубы и кулаки, воспитывая в себе адское терпение. Я влил в ее приоткрытый ротик целебные настойки. Как обещали целители, после них она должна очнуться!

— Гратела! — позвал я служанку. Девушка вошла и сделала книксен. — Принеси госпоже еду. Она скоро очнется и захочет есть. — Ну, по крайней мере, я так думал.

Как ожидалось, принцесса очнулась через полчаса. Но блеска в глазах и огня не было. Это был лишь призрак принцессы. Она не говорила, все время молчала. Отказывалась от еды. Я с трудом впихнул в нее пару ложек.

— Джин, — не выдержав, я схватил ее за плечи, — неужели ты хочешь умереть! Так иди, давай, балкон в той стороне! — я встал и отвернулся. Я не мог больше смотреть на эту безвольную куклу.

Она тихо поднялась с постели и пошла в сторону окна.

— Ну, давай же скорей! Ты же хочешь, чтобы смерть твоей матери, Гвенаэля была напрасной? — Джиннайна бросилась на меня с криком.

— Ты, да что ты знаешь!!! Это все из-за меня! Это я! Я убила его, я обрекла его на страшную смерть! Это из-за меня маму убили! — она кричала, била меня по груди. А как полный идиот, стоял и улыбался. Прижимал ее к себе и успокаивал. Пусть она кричит, плачет, рыдает и ненавидит меня. Но пусть она живет. Пусть лучше будет такой, чем безвольной куклой!

Джин еще долго плакала сидя у меня на руках, так и заснула. Я оставил ее, предварительно закрыв балкон. А утром когда пришел навестить джин, обнаружил, что вся еда съедена. Джиннайна стояла на балконе в легком голубом платье.

— Доброе утро принцесса! — поприветствовал я.

— Что вы хотели? — мрачным голосом произнесла принцесса.

— Узнать о Вашем самочувствии?

— Хм, хорошее. Если вы о состоянии моего тела! — ответила принцесса, смотря на горизонт, в ту сторону, где находилась Хандрия.

— Принцесса, — Джин, если позволишь к тебе так обращаться, — я взял ее за руку. — Я никогда не смогу заменить тебе твою семью, но если позволишь я ей стану. Я буду любить тебя Джин, каждый день твоей жизни, пока боги не призовут мою душу!

Она обернулась, и посмотрела на все теми же безразличным взглядом.

— Нет, я никогда не смогу быть тебе хорошей женой.

— Джин я понимаю, я подожду, пока весь этот ужас пройдет.

— Ха-ха, ты думаешь, я смогу когда-нибудь забыть, крики любимого на дыбе? Ты думаешь, я смогу когда-нибудь забыть всё? Я предпочла смерть от рук любимого, унижению, жизни в рабстве. Я никогда не смогу забыть их крики, я никогда не смогу смыть их кровь, что на моих руках. Я никогда этого не забуду.

Глава 10.

От лица Джиннайны, принцессы Алакриона.

Я смотрела в глаза самому императору Лартиссов, Вескальду. И разговаривала с ним, словно мы уже сто лет знакомы, плюя на правила этикета и прочие формальности. Теперь меня уже ни что не страшило. Вескальд просил меня стать его женой! О, боги! Как будто я его любила!? Да, он, безусловно, красивый! Благородные черты лица, аристократический профиль. Белые волосы и карие глаза, смуглая кожа. И тело как у бога. Я знаю, его репутацию, пожирателя женских сердец. Но чье сердце, он не смог покорить, так это мое. Просто в нем уже не было места для него. В моем сердце жил, лишь Гвенаэль. Он был словно ночь, черные волосы и синие бездонные глаза, что затягивают как омут. А Вескальд — светлый, подобно дню. И нет ничего, что могло напомнить мне о любимом. Я смотрела на него и не испытывала ни каких чувств.

— Значит, я тебе помогу! — вдруг его глаза стали темными, его руки обхватили мою талию и притянули к себе. А губы впились в мой рот. Я старалась оттолкнуть его, но это было бесполезно, все равно, что толкать гору.

Мое тело начал охватывать жар под действием его умелых рук, поглаживающих оголенные участки кожи и языка сплетавшегося с моим. С ужасом я понимала, что мое тело отзывается на его ласки. Я перестала сопротивляться и решила просто сдаться на милость победителя. Внезапно он отстранился и посмотрел на меня.

— Это можно расценивать как приказ?! Я не буду сопротивляться и стану вашей женой. Вы можете заставить мое тело любить Вас, но мое сердце всегда будет принадлежать только ему!