Волчица и пергамент. Том 10

Целью такой похвальбы было не допустить заражения людей вероотступническими идеями.

Поэтому было, конечно, странным, что уже несколько месяцев об астрономе не было ничего слышно.

— Церковь сама наблюдает за звёздами, ей мог понадобиться новый астроном, и поэтому она его похитила, но если так, зачем им было поступать таким безумным образом? — продолжал рассуждать Ваден.

— Мне не... мне так не кажется, — отозвался Коул.

Церковь должна была хотя бы сначала переговорить. Возможно ли, что переговоры провалились, и тогда произошло похищение... так что ли?

— А кроме того, выборщик тоже странно себя ведёт. Тех, кто был связан с астрономом, кто приходил к нему, их никого в тюрьму не поместили да и не искали всерьёз. И даже никого не били в тюрьме.

Этот момент особенно беспокоил Коула, когда он узнал, что Иления угодила в тюрьму.

— Иногда он, будто вспомнив о сидящих в тюрьме, вызывал их на допрос, но вопросы у него были какие-то неопределённые, точно он не знал, о чём спрашивать.

— Не то же самое я чувствую во время проповедей моего брата? — подковырнула Миюри.

Головной болью Коула давно стали заявления этой девушки-сорванца о туманности учения Бога, но Ваден казался вполне серьёзным.

— Насколько мы могли понять, выборщик представляется достаточно умным. Может, поэтому... Вроде как у него есть тайна, о которой он никому не должен дать знать, и из-за этого ему трудно задавать необходимые ему вопросы. Если спрашиваешь у кого-то о том, что действительно хочешь знать, иногда может открыться тайна, которую хочешь скрыть, правильно?

— Мм?.. Тебе доводилось столкнуться с подобным? — спросил Коул у Миюри, заметив что-то странное в выражении её лица.

— Скажем, у меня в кладовке есть горшок, полный мёда, но однажды я увижу, что немного мёда пропало, — заговорил Коул, и Миюри посмотрела на него. — Если я спрошу волчонка, не лизал ли он мёд, то заодно раскрою ему тайну, что в кладовке он имеется. Мне надо быть очень осторожным с постановкой вопроса.

Девушка-сорванец резко кивнула и оскалилась.

— Конечно, мы хотели бы узнать, что за тайны хранит выборщик. Но он очень осторожен и хранит их при себе, — сказа Ваден.

Он был воплощением крысы, а в этом мире нет зданий без щелей, по которым гуляет сквозняк. Ваден и его крысы были способны пролезть в каждую комнату в любом особняке, они, конечно же, должны были узнать о выборщике Дюране всё возможное, от того, что он ест на протяжении дня, до слов, которые он говорит во сне.

И если Ваден не раскрыл тайны, это было действительно тайной. Признав надёжность защиты его тайны, Иления позвала Коула.

— Разве найдётся кто-либо, кроме священника, кому можно поведать свои секреты? — спросил Ваден.

Коул не мог понять, было ли это шуткой, но, кажется, горная тропа будет не единственным трудным испытанием, ожидавшим его и его спутников.

Тысячелетиями таявший снег разрушал горы, образуя глубокие пропасти с крутыми склонами. Люди прокладывали дороги, вившиеся вокруг скал, и ценой огромных усилий строили мосты через пропасти. Но раз в несколько лет выпадало столько снега, что бурный поток воды при его таянии разрушал, смывал дороги и мосты. И всё надо начинать сначала.

Если люди могли жить на этой земле, если путешественники бросали вызов судьбе, преодолевая путь через горы, наверное, у них для этого были веские причины.

Встретившись с Ваденом, они нашли проводника, немного отдохнули, завершили подготовку к пути и вышли на горную тропу, полную сложных участков. По пути останавливались в убогих постоялых дворах, сдававших террасы, и ночевали в горных деревушках, в которых жили пастухи, пасшие в горах коз, а потом продолжали целеустремлённо двигаться дальше.

На третий день пути они обедали на залитом солнцем холме. Миюри и Ханаан сидели на одном камне плечом к плечу, словно самые близкие близнецы — сестра и брат, рассматривая карту, они делили на двоих кусок ржаного хлеба с сыром. Снабжения здесь из-за сложной дороги почти не было, на роскошный обед рассчитывать не приходилось, зато разных видов сыра здесь было в изобилии, так что даже прожорливая Миюри не осталась недовольной.

— Ты на карте смотришь сюда, да? — спросил Ханаан.

Миюри, внимательно изучавшая карту, протолкнула мизинцем в рот прилипший к губе кусочек сыра и указала рисунок крылатой лошади, собиравшейся перепрыгнуть горы, в самом центре горной области.

— Из-за этого сестрица Ив ругалась. Если бы не эти гор, маслины с юга можно было доставлять на весь север с быстротой слова.

Люди, старавшиеся доставить товар действительно "с быстротой слова", — это крепкие мужчины, которые пробирались через опасности горной тропы, нагрузив себе на спину целую гору товара, не то что Мири или Ханаан. Этим мужчинам нужно было сделать лишь одно: всё нести силой собственных ног, все их затраты — хлеб, необходимый, чтобы набить живот. Сумев благополучно перейти горы, можно было очень много сэкономить на транспортных расходах и сберечь времени.

Люди ходят этой дорогой, встречая на пути постоялые дворы и деревушки, потому что для отважных торговцев это был кратчайший путь к золоту.

— Братец Ханаан, по дороге в королевство ты тоже этим путём прошёл?

— Нет, ни в коем случае. Путь проходил южнее, горы там ниже. Тем не менее это было тоже непросто.

— Я спрашивала сестрицу Ив, так она сказала, что обычно отправляются на корабле.

— У меня было нероскошно с дорожными деньгами, и я спешил. Я не мог двигаться западным путём, чтобы там на корабле дожидаться ветра.

— Западный путь идёт по морю ещё и в обход, верно? — уточнила Миюри, опустив пальчик по карте от горного хребта, где они сейчас были, на юг.

На этой земле стояла когда-то столица древней империи, на этой земле сейчас размещался святой престол, главный центр веры. Если оттуда двигаться к королевству Уинфилд на судне, придётся обогнуть большой полуостров, выступавший на юго-запад. К тому же ветер там часто дует на восток, угрожая вынести судно на мель. Так что поездка могла занять больше времени, чем это можно было предположить по карте.

— По слухам во времена древней империи была ещё одна дорога, позволявшая по прямой пройти через горы. Есть даже записи, по которым пеший путь от Святого престола до Убана занимал одну неделю.

— Я слышала об этом от дяди Руварда. Так что это правда.

Миюри оторвалась от карты и скосила глаза к возвышавшимся над всем горным вершинам. Возможно, она была под властью своего воображения, рисовавшего ей проходивших здесь рыцарей древней империи.

— Совсем не обязательно, всё определяет местность. Это из-за неё проходящие здесь люди всегда выбирают определённые пути, — вмешался в разговор, осматривая окружавшие их горы, Ваден. — Я не думал, конечно, что похищенный астроном бросал на дорогу бобы, как это бывает в сказках, но предполагал, что какие-то подсказки могут отыскаться... Кажется, ничего такого нет.

Миюри хихикнула и отправила в рот кусок хлеба, прежде чем ответить:

— Принцессы, похищаемые злыми королями, часто бросают по дороге серьги или кольца, а рыцари их потом находят.

Ваден лишь пожал плечами.

— Пусть пути и определены, но, может, есть какие-нибудь ходы? — спросил Ханаан, тоже обведя взглядом крутые горы, вонзавшиеся в синеву неба.

Перед этим великолепием и размахом легко ощутить себя мелким и незначительным, но в то же время, если всё вокруг настолько громадное, возникает мысль, что здесь может найтись множество незамеченных мелочей.

— Само собой, я спросил об этом у проводника, он лишь рассмеялся в ответ. Или, говорит, у тебя должны быть козлиные копыта, или ты должен плавать, как рыба, — ответил Ваден и показал на шумную речку, полную чёрных порогов и нарушавшую покой величественных гор.

Повсюду в горах встречаются речки, по которым сбегает с гор талая вода, обнажая черноту скал. Эта речка не позволяла общаться даже жителям деревушек, разместившихся в одной долине, но по разным сторонам речки.

Коул не думал, что было в самом деле возможно идти по бездорожью там, где этого не делали даже местные жители. Даже начинающие торговцы, стремившиеся сэкономить каждую медную монетку, должны были нанимать проводников, иначе они, скорее всего, просто погибнут в пути.

Но если бы в исчезновении астронома были замешаны не-человеческие существа, дело приняло бы иной оборот.

Или, может быть, сам астроном был не-человеком.

— Но с такими путями может на самом деле существовать большой город? — усомнилась Миюри.

— Если говорить о путях, связывающих Убан с равнинным миром, то здесь проходит чёрный ход. Мы пошли в Убан из Эшьютадта, а вообще туда идут с севера, от моря, — ответил Ваден.

— Через портовый город Арберк?

— Да, именно. Главный торговый путь идёт вверх по реке от Арберка. Если углубиться в горы с севера, горы будут не такими крутыми, как здесь. Все пути на юг — это для искателей приключений.

При словах "искатели приключений" Миюри просияла. За несколько дней горной тропы она пропылилась с головы до пят. Вечером перед ночлегом Коул как-то предложил ей хотя бы лицр вытереть, но эта девушка-сорванец нарочно оставляла его грязным, будто считала грязь признаком чистоты духа.

— Так что, если учёного кто-то похитил, его увели, скорее всего, северным путём. Как бы то ни было, мои друзья ведут поиски.

— Хмм. Да уж, если бы этот учёный такой же, как мой брат, он бы на такой дороге был бы очень заметен. Думаю, его могли бы пронести в коробке, но это тоже тяжело, — заявила Миюри.

Нести коробку с весом Коула по тропинке вдоль отвесной скалы, где и одному человеку трудно пройти... Ханаана пробила дрожь, когда он попытался это представить.

— Но я всё-таки не могу в это поверить, — повторила Миюри, Ханаан посмотрел на неё с недоумением. — Не могу поверить, что в глубине таких гор есть большой город.

Действительно, глядя на склоны, от крутизны которых дух захватывает, на глубокие пропасти и зелёные ковры горных лугов, трудно было поверить, что где-то впереди стоял крупный город.

— Все истории об ушедших на дно океана городах — сказки, но город в горах — это действительность, — сказал Ханаан.

Миюри на миг улыбнулась, потом вздохнула, вытянула ноги и обратила взор к небу.

— Гадатель тоже смотрит где-то на это небо.

Светившее на небе солнце имело сильный голубой оттенок, какого не увидишь на равнине. Если присмотреться, то здесь и среди бела дня можно было увидеть белые звёздочки.

Пережив ряд приключений, вроде наводивших ужас камнепадов, оказав помощь торговцу, попавшему в тяжёлое положение, когда его груз сорвался в пропасть, они, наконец, достигли высшей точки последнего горного перевала.

Здесь путники насыпали груды камней вокруг вертикально поставленных палок, концам которых были привязаны развивавшиеся на ветру тряпки. Так они благодарили Господа за благополучие путешествия до этого места и молились за безопасность дальнейшего пути.

Миюри не отличалась религиозностью, но подобные ритуалы ей, конечно же, нравились, и она тоже положила камень сверху на кучу, а за ней то же самое сделали и остальные — как бы на память.

Глядя на окружавшую картину, Коул увидел силу людей, живших в этих суровых условиях.

— Это потрясно... — произнесла, почти прошептала Миюри, не подбирая слов, откликаясь на великолепие этого мира.

Она сказала это просто и естественно, без обычного для неё лицедейского тона.

— И весь этот город, как одна крепость, — добавила Миюри.

В самом деле, с этого вида город был виден, как на ладони. Он был построен из камня в котловине, склоны которой образовывали естественную крепость. Сходство усиливало то, что окружавший город хребет был настолько высоким, что верхняя его половина была лишена растительности. По мере снижения высоты растения встречались всё чаще, а на дне котловины рос густой зелёный лес, вероятно, благодаря обилию там талой воды.

Через лес, подобно ползущей змее, протекала полноводная река, направляя зелёную лавину своих вод на северо-запад из долины, лежавшей севернее Убана.

По этой реке, должно быть, и проходил главный торговый путь, о котором говорил Ваден.

— Я поняла, почему в эпоху, раздираемую войнами, его считали неприступным, — призналась Миюри, прочитавшая в Эшьютадте множество древних историй про Убан, и от глубины чувств даже вздохнула.

Это было время падения древней империи, когда за бывшие её земли велись войны. Ни один король не сумел захватить Убан, город короля-наёмника. Вероятно, по этой причине в новой империи к шести изначально предполагавшимся выборщикам был добавлен седьмой. Считалось, что седьмым стал основатель семьи Дюран, существовавшей и поныне.

— Армии любого врага, — возбуждённо рассказывала любительница военных историй Миюри, — не оставалось ничего другого, кроме как подходить со стороны той долины с северной стороны, долго проходя между склонами. А на склонах полно камней, которые можно метать. Их никто никогда не сможет победить.

Ханаан слушал её с восхищением.

— А если кто захотел бы подойти к Убану с другой стороны, единственная дорога к нему та, по которой подошли мы.

Всё это вполне может уложиться в голове, когда читаешь книгу, но когда увидишь своими глазами, будешь поражён тем, что это действительно правда.

Убан был самым настоящим, обычным городом.

Полюбовавшись немного этим захватывающим видом, путешественники начали спуск по горному перевалу.

Город, величественный вид которого создавал ощущение, что его можно потрогать рукой, и в то же время, что он очень далёк, постепенно приближался, раскрывая свои детали.

— Этот дым, наверное, идёт от горячего источника? — с волнением в голосе спросила Миюри.

— Вероятно, этот дым идёт из кузницы, — ответил Коул. Я слышал от госпожи Ив, что кузнечное дело — одно из немногих занятий в городе...

Но, возможно, само по себе это дело в городе было не из маленьких.

— Этот лес такой густой, и тянется, насколько видит глаз. Может, он даже потрясней леса Ньоххиры. Отсюда не видно, но там за горами, наверное, есть другие части страны, да?

— Это, вероятно, не страна, а что-то вроде союза деревень, разбросанных по этой земле. Выборщик Дюран из Убана организует союз и представляет этот горный край в империи, можно сказать, что он управляет всем этим. Скажем, железную руду везут с гор на востоке, древесину — с западных гор, здесь в Убане выплавляют железо и отправляют его по той реке... Вроде так.

— Кузнецы короля-наёмника, должно быть, делают много мечей.

— Всё равно не куплю, — поддразнил Коул, и Миюри показала ему язык.

Они продолжали идти по извилистой тропе, город приобретал всё большую отчётливость. То, что в городе было столько каменных зданий, могло объясняться не только изобилием камня, но и опасностью пожаров из-за огня, разжигаемого в кузницах.

— Похоже, это замок.

— Там есть башня, думаю, так и есть.

— Значит, гадатель, наверное, сидел в той башне.

Рассказ об исчезновении астронома создавал впечатление дерзкого похищения в малолюдной горной местности. Но на самом деле Убан оказался намного крупнее, чем представлял себе Коул, и похищение одного человека можно было осуществить достаточно незаметно. Например, вывезти его с многолюдным караваном, отравлявшимся вдоль реки на север.