Крылатая Змея Сакуры v3.0

— Хм... — сенсей задумался.

— А как вы сами-то это делаете?

Оказалось, они нифига не гасят энергию, а противопоставляют ей равную. А потом ещё отдельно распределяют в стороны, чтобы земля не проминалась от каждого прыжка. Но мой способ определённо был проще и эргономичнее.

— Только вот использовать его мало кто сможет, — добавил Какаши. — Гибкость системы циркуляции чакры, которой ты гасишь удар, зависит от количества чакры. Чем больше чакры, тем менее гибкая СЦЧ, и тем меньшую силу удара она может поглотить.

— То есть, я такая крутая от того, что я такая слабая? — уточнила я. — Иронично.

— Да, есть такое. А ещё тем же способом ты сможешь гасить направленные на тебя удары. Выпускать чакру всей поверхностью тела — сложно, таких умельцев очень мало, так что мы ограничиваемся просто укреплением тела, что, конечно, даёт защиту, но требует много чакры и не всегда эффективно.

— А моя резиновость и без того задействует всё тело и нет принципиальной разницы между тем, чтобы приземлиться с высоты на ноги или получить удар в грудь.

— Верно.

Я мечтательно зажмурилась, представляя все перспективы этих резиновых техник.

— Да, неплохая наработка, — кивнул Какаши. — Однако тебе придётся очень постараться, чтобы довести эти две техники до автоматизма. Мало знать техники, нужно ещё не забывать ими пользоваться в бою. Думаю, из тебя выйдет прекрасный мастер тайдзюцу.

И улыбнулся так гордо.

— Что?! Я не хочу тай, я хочу ген! — возмутилась я. — Я этими техниками занялась только чтобы обузой не быть! Я не хочу бить людей!

— Пока техники тай до ума не доведёшь, материалы по ген не получишь, — покачал головой сенсей.

Я глубоко вздохнула, проглотив возмущение. Какаши прав. Гендзюцу — это финтифлюшка, которая может сделать меня очень крутой, но без мало-мальски рабочего тай, я вообще беспомощна.

— Ну ладно. Думаю, за недельку как-нибудь управлюсь, — оптимистично заявила я.

Какаши хмыкнул, но спорить не стал.

* * *

Через неделю мой оптимизм почесал в затылке и признал свою ошибку. Я только-только научилась не промахиваться мимо ветки по прямой, а уж про диагональные прыжки, прыжки в бок, хождение по стенам и прочий минимум шиноби и думать было грустно.

Причём тренировалась я только половину рабочего дня, с утра до обеда. Потом мы шли на миссии ранга D, и я отдыхала, пропалывая грядки. Крутая это, кстати, штука. Возможность подзаработать немного карманных деньжат, способ спеться с сокомандниками на волне ненависти к такому времяпрепровождению, да и хорошо учит, что еда на тарелке берётся не из воздуха.

Потом я отползала домой, ела, чистилась — всё-таки не хотелось превращать чужое тело в какашку своей небрежностью, — отползала спать. Поговорить с родителями не успевала, да они и не настаивали, разговаривали между собой, обсуждали дела в лавке, соседей... я мученически на них смотрела и уползала.

Отношения с сокомандниками... сложно. Они очень быстро возмутились, что меня тренируют, а их нет. Дебилы. Их же и запрягли меня тренировать, что позволило сенсею опять откосить. А мне — проникнуться чувством собственной беспомощности. Несмотря на крутые техники, летящий в меня кулак я всё ещё замечала только постфактум.

И да, Какаши ничего не желал слушать насчёт обучения меня гендзюцу. Сбегал до начала разговора, скотина! А ведь иллюзии — как раз таки решение моей проблемы с «небоевым восприятием»!

Ну ладно... не хочет по-простому, сделаем по-сложному!

Глава 7. Гендзюцу

Чего я вообще в гендзюцу вцепилась, если у меня тай такое многообещающее?.. Во-первых, мне не нравится бить людей. Во-вторых, ген было ещё более многообещающим. Моё преимущество в том, что я думаю совершенно другими понятиями. Это самое поглощение энергии удара с помощью равномерной деформации СЦЧ, не было чем-то таким... экстраординарным. Есть куча шиноби, у которых мало чакры, и которые могли бы делать также. Но до этого надо было сначала додуматься, а по местной философии, чтобы держать удар, нужно быть твёрдым, как камень.

В случае с ген местных подводила мысль, что иллюзии — это обязательно враньё. Но это ведь не всегда так! Иллюзии — это информация! Представьте, что было бы, если бы Наруто вместо своего «Просто прыгай и оп!» послал бы мне нужное ощущение с помощью гендзюцу? Это ж сколько времени можно сэкономить! Не говоря уж о том, что гендзюцу на самого себя дают root-права к собственному мозгу! А это покруче, чем умение быстро бить и высоко прыгать.

Но, к сожалению, сама разобраться в гендзюцу я не могла. Я просто не понимала, чем мои визуализации отличаются от местного искусства иллюзий. Да, у Сакуры были чудесные конспекты по всем теоретическим вопросам — аккуратные, упорядоченные... только прикладные инструкции в них не описывались. Если мне не изменяет память — из-за режима секретности. Даже самое простое гендзюцу передаётся из уст в уста и не записывается.

Да, и память самой Сакуры мне тоже не особо помогала. Либо бывшая хозяйка тела сама не понимала искусство иллюзий, либо понимала, но очень уж интуитивно.

Решением было спросить у сокомандников, но не при Какаши. Он все вопросы отрубит на корню. Наруто спрашивать — себе дороже, к тому же, насколько помнила Сакура, у него это не особо получается. А вот Саске иногда разживается на толковые объяснения, да и в Академии он был лучшим учеником, должен знать.

Я собрала в корзинку бенто и направилась в сторону его жилища, о котором помнила весьма смутно. Почему бенто? Ну, я попаданец бедный, мне нечего особо ему предложить. Но хорошая еда всегда поднимает настроение, и можно подумать над другими вариантами обмена...

Перед воротами его квартала я остановилась, сглотнув. Только сейчас я вспомнила, что в клане Учиха была резня, и Саске — единственный выживший. Наследник, ага. Завидный жених — мало того, что симпатичный, так ещё куча жилплощади.

Только почему ребёнка оставили жить одного в квартале призраков?..

Я сглотнула, мотнула головой, отгоняя непрошеные мысли, и двинулась вперёд. Пустые, слегка обветшалые дома навевали депрессию, зато Саске нашёлся сразу — он единственный шумел. Дробный стук кунаев, вонзающихся в мишень ни с чем не перепутаешь.

Я дошла до полигона. Остановилась в нерешительности. Саске тренировался с какой-то отчаянной решимостью, спрятанной в глубине движений. Вроде утром неплохо помахались, зачем снова-то...

— Что ты тут забыла, Сакура? — недружелюбно поинтересовался он, закончив серию.

— Эм... хотела помощи попросить.

— Помощи?.. А тебе мало того, что мы по утрам с тобой возимся? Что Какаши-сенсей обращает внимание только на тебя и совершенно не желает учить нас?

— Эм... ну, я сейчас даже до вашего уровня не дотягиваю.

— Так сидела бы дома!

Я открыла рот. Закрыла. Развернулась на сто восемьдесят градусов. Это был отказ, причём достаточно красноречивый. Хотя, постойте-ка...

— Можно подумать, Какаши-сенсей нас раньше так усердно тренировал... Сейчас хоть спарринги устраивает!

Презрительное «Пф!» Саске вышло настолько красноречивым, что я покраснела до кончиков волос. Что он тут о себе возомнил?!

Я прямо с места швырнула себя в его сторону, поднимая кулак для удара. Саске уклонился в последний момент, едва-едва разминувшись с ним. Не успела я посетовать, как меня пнули под зад, и я полетела в колючие кусты, основательно там застряв.

— И что это такое было? — поинтересовался Саске, подходя к месту моего... э-э-э... висения.

— Попытка атаки, — пропыхтела я, думая, как выбраться, получив наименьшее количество дырок. И ладно кожа, зарастёт, а вот за платье мне мама уши начистит!

— М-да...

Саске мои опасения не разделял и грубо потащил за ногу на свет.

— Ты просто жалка...

— Какая, блядь, неожиданность. А я-то и не знала! Саске, научи гендзюцу, а?

— Эм... — теперь пришла его очередь искать слова. — А чего Какаши-сенсея не попросишь? Вы же теперь такие друзья!

— Как будто он из-за этого уклонистом быть перестал! Говорит, что только после того, как я нормально освою тай. Да я с ним без гендзюцу веками ебаться буду!!!

Бровь Саске неумолимо поползла вверх. Ой, кажется, я проговорилась...

— Как освоение ген может влиять на тай? Ты бредишь?

— Нет... то есть да! Да! Я брежу, я сама — бред! Иллюзия, гендзюцу — я сама, вторая личность! Но Первая не была настолько лохом, у неё скорость реакции гораздо выше была! Получается, что это ограничение — не физическое, а всего лишь ошибка, несовершенство иллюзии имени меня. И я хочу её исправить! Для этого мне нужно гендзюцу! А Какаши меня даже слушать не хочет! Испаряется, как только слышит слово на «ген»! Пожалуйста? Помоги? Я тут тебе бенто собрала!

Походу, бенто стало последней каплей. Саске стукнулся кулаком о хитай, вздохнул. Я смотрела очень просящими глазами. А чо? Сижу такая побитая, расцарапанная, лохматая, самое то просить. И вообще, я же не руки и сердца прошу, а помощи, чтобы не быть такой жалкой.

— Ладно, — наконец согласился он.

— Да! — я победно вскинула руку и вскочила сама. — Когда начнём?

— Сейчас. И давай сюда бенто.

Я послушно достала из сумки коробку, вручила.

— За мной.

Пришлось идти. Дошли до одного из домов, на вид — запущенного точно так же. Вошли. Саске сказал сидеть на татами и ждать. Сам ушёл. Вернулся минут через пять, когда я успела уже рассмотреть все немногочисленные детали помещения и проинспектировать все царапины.

— Ну смотри, — проговорил Саске слегка невнятно. Уже захомячил, что ли? — Берёшь образ, записываешь его на Инь-чакру, окружаешь Ян-чакрой, посылаешь. У тебя гендзюцу из смешанной чакры были, вот и не работали толком.

— Э? — я открыла рот. Закрыла рот. С размаху треснулась головой о татами. — Две чакры! Две чакры, мать вашу! Я же читала об этом!!!

Лёгкая Инь, ментально-духовная чакра, создаёт образ! Тяжёлая Ян, телесно-стихийная чакра, не даёт ей развеяться по пути! Инь! У которой в свойствах чёрным по белому прописано задавать свойства окружающей чакры. Почему я не догадалась, что она задаёт форму чакре ментальной?!

А-а-а-а!!!

Я вскочила на ноги и начала бегать кругами. Но если Инь влияет на чакру, а Ян — на материальный мир, то Ян можно использовать не только как капсулу, но и как инструмент точечного влияния. Всего лишь небольшая стимуляция зоны удовольствия, к примеру... или потыкать внутреннее ухо, сбивая равновесие... Наверняка чуждая Ян отторгается организмом, но тут можно что-нибудь придумать, замаскировать как-нибудь!

— Сакура, — негромко позвал Саске.

— А?

— Потолок мне не топчи.

— О?

И только тут я заметила, что вообще-то на потолке стою. Интересные у Сакуры привычки. Я осторожно, стараясь не упустить это ощущение, спустилась по стене. Вцепилась в Саске:

— А-а-а-а, как же это круто!!! Ты просто не понимаешь, как же это круто!!!

«Пдыщ!»

— Хватит меня трясти, женщина!

— Ай, а драться-то зачем?! А, пофиг, я всё равно счастлива... Спасибо, Саске, ты мне очень помог!

Я чмокнула его в щеку, улыбнулась и сбежала прежде, чем он успел опомниться от такой наглости.

Глава 8. Земные дела

Но как бы я ни была увлечена освоением гендзюцу, в моём мозгу толкалась недовольная мысль: а чем же питаются мои сокомандники? Насколько я помню, сиротам-шиноби полагалось некое пособие, которого, теоретически, должно хватать на жизнь... Но кто привьёт парням любовь к здоровой пище и не даст пристраститься к первой попавшейся гадости?

Поэтому за ужином я подняла вопрос, как мама смотрит на то, чтобы раз в день подкармливать моих сокомандников вкусной и здоровой пищей. Родители переглянулись, и осторожно сообщили, что дела в лавке идут не очень, и прокормить аж троих шиноби они не в состоянии. Однако если речь идёт только об одном разе в день, они могут постараться что-нибудь придумать...

Я подумала, уточнила, сколько им надо денег, чтобы сделать это без вреда для себя. Мебуки тут же замахала руками, сказав, что она не возьмёт денег с дочери, и вообще, они мне нужны для покупки амуниции и прочих шинобячих штук.

— Будем считать, что это вклад во взаимоотношения команды, — перебила я. — Так сколько?

Отец назвал сумму. Я пожевала губу. Как две-три миссии D-ранга, ничего особенного... Но это вообще не дело, что для теперь моих родителей это существенные деньги! Я принесла нужную сумму и уточнила, можно ли осмотреть лавку прямо после ужина. Вряд ли я в прошлой жизни была главой межконтинентальной корпорации, но о коммерческих уловках мне известно гораздо больше, чем об убиении людей.

Харуно торговали домашней утварью. Кастрюли, сковородки, кувшины, тарелки, графины, коврики, подсвечники... Я внимательно огляделась. Ну, одна причина низких продаж была видна сразу: слой пыли на товарах гасил естественный блеск и придавал неопрятный вид. Вроде мелочь, кажется, а на выбор покупателя влияет. Да и в целом лавка выглядела не слишком.

— Мам, ну кто эту вазу захочет? Она же пыльная! — всплеснула я руками. — Давай начистим их до блеска!

— Что? При чём тут?.. — не поняла Мебуки.

— А давай! — внезапно поддержал меня Кизаши. — И правда, что за дела, у них совершенно не товарный вид!

Мы собрали пару вазно-тарелочных сервизов и отнесли их на кухню, мыть в горячей мыльной воде. Пока тёрли и отмывали, я осторожно поинтересовалась, как идут дела, как шли дела и всегда ли кувшины успевали запылиться в лавке?.. Оказалось, что нет, но в Конохе года два назад открылась лавка конкурентов. Первое время, конечно, все предпочитали ходить к Харуно, а не к чужакам, но потом к ним как-то привыкли и начали покупать у них. А спрос на посуду, даже среди любящих всё разбивать шиноби, не так уж и велик.

— Только ты ничего не делай лавке Онока-сана! — вдруг обеспокоилась Мебуки. — Они хорошие люди!

Я умилилась. Ах, мама! Какая же это нужна вера в человечество, чтобы даже конкурентов хорошими людьми считать. Если сами эти конкуренты нас тоже хорошими людьми считают, то можно будет договориться. Например, разделить специализации или совершить совместную рекламную компанию. А если нет...

Скажем так, лучше не жить рядом с людьми, неспособными договориться.

— Зачем вредить? Здоровая конкуренция — мотивация стать лучше! — пафосно произнесла я. — Мам, пап! А оформите нам миссию, а? Мы с ребятами быстренько всё намоем. Будет всё чисто, блестяще и радовать глаз.