Игольное ушко

От звука закрывшейся двери жалобно звякнули стёкла в полуподвальчике, где находился тогда пузырёвский офис.

— Вот псих-то, лечиться надо... — Толя лишь пожал плечами. В этот момент он ещё не догадывался, что задумка с боулингом так и не осуществится. Уже не следующий день в Промдизайн придут налоговики, за ними Ростехнадзор, потом пожарные... Потом, Госстройнадзор отзовёт у ПромДизайна все лицензии. Через полгода Толик Пузырёв, чтобы расплатиться с кредиторами, продаст доставшуюся от родителей квартиру и, вместе со всем семейством, надолго уедет из Москвы. Уедет, но не сдастся — лет через десять его теперь уже "СтройПромДизайн" всплывёт в Калуге. Кроме традиционных "лёгких конструкций", Пузырёв займётся возведением дешёвого типового панельного жилья и здорово на этом поднимется. Потом в сферу его интересов попадут Тула, Рязань и Орёл. Разменяв третий миллион построенных квадратных метров, Пузырёв займётся и Московской областью.

Читая про его успехи, Дмитрий Николаевич всегда ощущал смешанные чувства. С одной стороны, умом он понимал, что совершенно зря "рубанул с плеча". Проверяя документацию по, теперь уже, своему универмагу, Вершинин ясно увидел, что сделке, действительно, полтора года. Что никакой "подляны" Толик ему не делал и пострадал ни за что. С другой стороны, признать, что буквально "раздавил" друга было выше его сил. "Так ему и надо. — упрямо бубнил он про себя каждый раз, когда в разговоре с Ольгой или с институтскими друзьями мелькала редкая Толикова фамилия. — У меня кусок не вырвешь! И не такие зубы ломались!". Зубы, действительно, ломались... Ни в девяностые, ни в "нулевые" Вершининский "Арсенал" сломать об коленку так никому и не удалось. Умело лавируя между чиновниками, "братками" и финансовыми воротилами, Вершинин сумел не только остаться на плаву, но и постепенно сколотить немалое состояние, создать себе имя. Были в истории Арсенал-Холдинга и попытки рейдерских захватов, умело отбиваемые Вершининскими друзьями из прокуратуры и ФСБ. Нынешний "безопасник" — Павел Иванович Синицын был как раз одним из таких друзей, оставленных "конторой" за бортом во время одной из бесчисленных волн сокращений.

Тем не менее, именно с тех пор Вершинин на дух не переносил ни скайп ни Новый год. Со скайпом было проще — со временем на Вершининском столе появился модный и дорогущий аппарат для видеоконференций, подключенный к здоровенной плазме на стене. А вот Новый год для его домашних стал настоящей проблемой — Вершинин превращался в храпящий под ёлкой подарок задолго до боя курантов, при том, что в другие дни, напиваться до потери сознания Дмитрий Николаевич себе никогда не позволял. Впрочем, в последнее время и этой проблемы не стало — Андрей на Новый год присылал лишь дежурную смс-ку с поздравлениями, Валерка неизменно отправлялся "тусить по клубам", а к поздравлению от Нины, встречавшей праздник в полдень "по Москве" Дмитрий Николаевич уже успевал прийти в себя. Появившаяся несколько лет назад Марина, встретив разок Новый год с Вершининым, больше себе такого "удовольствия" уже не позволяла, улетая каждый раз в какую-то из тёплых, солнечных стран.

Взглянув на часы, Дмитрий Николаевич прервал невесёлые воспоминания и включил мобильник.

— Николаич! — тут же раздался звонок Синицына. — Мы подъехали, направляемся от стоянки на Липецкой улице на северо-восток. Тебя зафиксировали, идём навстречу. Давай, тоже, в нашем направлении.

А, буквально через минуту Вершинин, предельно собранный и по-обычному подтянутый и серьёзный шагал к машине в сопровождении невысокого, растолстевшего на частной службе Иваныча и пары крепких ребят из ЧОПа, с характерно оттопыренными в районе левой подмышки пиджаками.

— Иваныч, — коротко скомандовал Вершинин. — сначала в офис, а потом на Сретенку подскочим — надо пообщаться кое с кем.

— На Сретенку? — нахмурился Синицын. — Это с кем ты там общаться собрался?

— Твоё какое дело? — резко оборвал панибратство Вершинин. — Сказал, на Сретенку, значит на Сретенку! Завязывай с вольницей, Синицын! Твоё дело — безопасность мою обеспечивать, а не советы давать. Вопросы есть?

— Никак нет... — отвернулся к окну Иваныч. — Только, на разборку с Пузырёвым ты зря время потеряешь и людей насмешишь... Нашёл, бандита...

— Ты чё, не понял меня сейчас? — взорвался Вершинин. — Отставить советы! А то и на улице не долго оказаться...

— Да не вопрос! — прищурился "безопасник". — Заявление прямо сейчас написать или до офиса потерпишь?

— Иваныч, не беси меня... — уже на два тона ниже проворчал Вершинин. — А на кого мне ещё думать? Ты, просто, не знаешь многого...

— А вот сейчас — обидел по-настоящему! — ухмыльнулся Синицын. — Не знаю я чего-то... Ну-ну! Не знаю я пока только одного — кто на самом деле стрелял. Особенно, нарочитость, демонстративность меня смущают. Но, узнаю... А пока, если это тебя развлечёт — можем и к Пузырёву съездить. Кто платит деньги, тот заказывает музыку. Ты, кстати, мобилку выключи и не включай больше. Мы тебе завтра новый номер оформим. Новую "симку" привезём — тогда включишь. И батарею вынь.

Дальше ехали молча. А, едва Вершинин переступил порог своего кабинета, как к нему, буквально ворвался младший отпрыск.

— Ну что, что я тебе утром говорил?! — в Валеркином голосе явственно звучали истерические нотки. — Это же Маринкина работа!

— Валер, — поморщился Дмитрий Николаевич. — я понимаю твою неприязнь, но логика-то куда делась? Во вторник она без проблем станет владелицей круглой суммы и немалого имущества. Зачем ей какие-то приключения?

— Да, как ты не поймёшь?! — Валера сорвался на крик. — Это же в меня стреляли! В меня! И мотив тут простой — меньше долей, больше каждая из них!

— Ты что, разумом помутился от страха? — вытаращил глаза Вершинин. — А ничего, что это мой "мерин" в дуршлаг превратили и именно мой Гришка в Склифе на операционном столе? А твой водила только по офису слоняется и третью пачку за день докуривает?

— Ну и что? — Валерка смотрел на Вершинина совершенно безумными круглыми глазами. — Моя машина точная копия твоей, только номер на две цифры отличается! Вот Маринкины киллеры и попутали. Я тебе говорил, что мочить её надо, а ты сопли жуёшь! Ну, ничего, я уже Марату первый транш кинул, он начинает работать.

— Что ты кинул? — у Дмитрия Николаевича зашевелились волосы. — Ты дебил, Валер, или как??? Ты чего натворил? Да ты на Мерседесе только по работе ездишь! Именно поэтому он уже месяц из ворот не выезжал! Хоть бы на стройплощадку какую сгонял, проветрился! Бездельник! Если бы тебя, кретина, Маринка мочить хотела, то киллерам бы номер твоего Бугатти дала, на котором ты по кислотным клубам своим, да по "лебедям" носишься!

— Димка, слава Богу, живой! — Марина, впорхнув в кабинет, направилась к Вершинину. — Боже, как я испугалась!

Наклонившись к старшему Вершинну, изобразила горячие объятья.

— Испугалась она... — прошипел вслед Валера. — Раз сорвалось, конечно, надо испуг изображать!

— Что ты сказал?! — Марина резко выпрямилась. — Повтори!

— Что слышала! — выпалил Валера. — Промазали ребята твои — так сразу прибежала. Вон шарфик чёрный — в безутешную вдову раньше времени нарядилась, да лоханулась?!

— Да как ты смеешь?! — из Мирининых глаз брызнули слёзы. — Димочка, неужели и ты так думаешь?!

— Ну-ка заткнулись оба! — Вершинин неожиданно хлопнул ладонью по столу. — Значит так! Решение по вашим долям в завещании я принял такое: акции Арсенал-Холдинга вам достаются без права управления ими. Формально они будут ваши, но управлять ими будет совет директоров в течение двадцати лет. А вам будут только дивиденды выплачиваться, но лишь при условии, что вы сами будете живы и здоровы. И, пожалуй, если Андрей с Ниной будут живы-здоровы. Помрёт кто из вас — обе ваши доли в благотворительный фонд пойдут, чтоб детей от рака лечить! Это не шутка. Впрочем, расстраиваться смысла большого нет — за прошлый год дивидендов на ваши пакеты по сорок шесть миллионов прилетело. Хватит на сигареты?

Дмитрий Николаевич с явным удовольствием наслаждался произведённым эффектом. Марина стояла, широко распахнув глаза, даже не моргая, а Валерка, опершись на подоконник, отвернулся к окну. Первым в себя пришёл именно он:

— Пап, ты в своем уме? Из-за какой-то потаскухи ты меня, фактически, лишил наследства! С голой задницей оставил!

— Я тебе, Валера, главное оставил... — устало произнёс Вершинин, открывая очередную упаковку обезболивающего. — Опыт, связи, знакомства... Все ниточки-верёвочки, что у меня в руках за всю жизнь появились я тебе, буквально, насильно запихивал. В готовеньком виде, да ты брать никак не хотел. С голой задницей... Минимум сорок миллионов баксов в год — это "голая задница"? "Штоб я так жил уже!" Получишь дивиденды за этот год — "отпочковывайся", своё дело начинай. Денег вполне хватит... Я с заемных стартовал, действительно, "с голой задницей" — без имени, без связей, без опыта... И ничего, сдюжил... Голову включай и работай, детство кончилось.

— "Потаскухи"... — Маринка старательно растирала глаза, всхлипывала и сморкалась. — Я лучшие годы на тебя потратила, а ты позволяешь какому-то гадёнышу так говорить про меня. Я подаю на развод.

— Марин, давай без спектаклей. — Вершинин криво усмехнулся. — Актрисой ты всегда хреновой была... Гадёныш, конечно, молодой и глупый и несёт порой невесть что... Но, иногда, устами младенца глаголет истина... Потому, что кроме молодого гадёныша, есть ещё старый и мудрый Иваныч, который каждую неделю кладёт мне на стол детализацию звонков с твоего мобильника. Напомнить, чей номер на 23-18 заканчивается или сама в памяти покопаешься? Вот, на прошлой неделе — один исходящий и три входящих, общая продолжительность — сорок две минуты. Или пока не готова эту тему обсудить?

Марина стояла молча, закусив губу, и вид у неё был весьма озадаченный.

— Так что, дети мои — нежно заботьтесь друг о друге и живите долго и богато... А, дёрнетесь — в пыль сотру! Вся юрслужба "Арсенал-Холдинга" по вам отработает. Тогда, точно с голой задницей останетесь. Не шучу! А теперь — пошли вон! Оба!

Валерка, опустив плечи, молча направился к двери. За ним в том же состоянии задумчивости последовала Марина.

— Любимая! — позвал Дмитрий Николаевич, когда та уже готова была перешагнуть порог.

Марина недоумённо обернулась.

— У меня завтра на завтрак яичница с колбасой, приготовленная твоими руками. — Вершинин, ухмыльнулся. — А на обед — суп пюре из шампиньонов, ну как ты любишь... А Лиде отгул на завтра дай. И, попробуй ослушаться — это будет самая дорогая яичница в твоей жизни, да и в истории человечества, наверное...

Поймав испепеляющий взгляд, Дмитрий Николаевич, впервые за сегодняшний день удовлетворённо улыбнулся. Жизнь налаживалась...

После того, как дверь кабинета закрылась, Вершинин нажал кнопку вызова секретаря и велел пригласить к себе зама по правовым вопросам и Шепелева. Дав короткие распоряжения насчёт изменений в завещание и перехода "Арсенал-Холдинга" под управление совета директоров во главе с Шепелевым, Вершинин отпустил их и подошёл к сейфу. Немного подумав, всё-таки открыл его и достал оттуда компактный бельгийский браунинг. Проверив наличие в магазине обоймы, сунул его в карман плаща и вызвал Иваныча.

До Сретенки, где располагался теперь офис Пузырёва, долетели быстро. Пузырёвская охрана, почему-то препятствий к проходу не чинила и представительная компания из Вершинина, Павла Ивановича и трёх вооружённых телохранителей оказалась перед дверями Пузырёвского кабинета. Тут вышла маленькая заминка — секретарь Пузырёва преградила им дорогу и попыталась не пустить, ссылаясь на то, что "У Анатолия Михайловича совещание, и он велел никого не пускать!". Когда Дмитрий Николаевич не слишком деликатно отодвинул её, помчалась вызывать охрану. Вершинин же решительно открыл дверь кабинета и шагнул внутрь.

— Вот это номер... — Анатолий поднялся из-за стола. — Лёгок на помине...

Пятеро мужичков, только что оживлённо беседовавших, тыкая отточенным карандашом в разложенные на столе чертежи, синхронно обернулись и замерли с открытыми ртами.

-Что, Толя, уже поминать меня готовились?! — усмехнулся Дмитрий Николаевич. — Рановато пока... Тщательнее работать надо.

— Так, парни, пятнадцать минут перекур... — решительно произнёс, вставая из-за стола Пузырёв. — Идите кофе попейте. И этих ребят с собой возьмите, угостите. Не возражаешь, Дима?

— Да как-то чудно, что ты моими людьми командуешь... — скривился Вершинин. — Вроде, я пока живой...

В дверях появилась Пузырёвская охрана, обнажая на ходу оружие. Тут же, синхронно, и у спутников Вершинина в руках появились пистолеты. Мужики с чертежами отпрянули вглубь кабинета.

— Ну-ка замерли все! — раздался грозный баритон Пузырёва. — Мне тут крови ещё не хватало... Дима, выставь своих в коридор, пока свалка не началась... Или боишься со мной тет-на-тет поговорить?

— Я, Толик, давно ничего не боюсь... — поморщился Вершинин. — Иваныч, выйдите в коридор, но далеко не уходите. Вместе с этими...

Старший из Пузырёвской охраны вопросительно взглянул на шефа и тот кивком головы одобрил. Оставшись один на один с Анатолием, Вершинин снова рванул в атаку:

— Ну что, сегодня на Тверской — твоя работа? Промазали клоуны твои?

— Димка-Димка... — покачал головой Пузырёв. — Знал я, что ты дурак, но не настолько же...

От взгляда его, прямого и открытого, Вершинину стало не по себе.

— Сам ты, дурак... — только и смог он пробормотать, устало опускаясь в кресло. Было понятно, что дальше говорить не о чем, что тема исчерпана. То, что заказ не Пузырёвский, Дмитрий Николаевич понял вполне ясно. Скорее даже, почувствовал...

Несколько секунд помолчали.

— Знаешь, Толя... — неожиданно сам для себя произнёс вдруг Вершинин. — Прости ты меня, дурака.... За всё, что было прости!

— Честно говоря, — начал Пузырёв, присаживаясь на подлокотник кресла, в котором сидел Дмитрий Николаевич. — я тебя давно уже простил. Знаешь, как говорят — "каждый человек тебе не друг и не враг, а учитель". Ты крепко научил меня. И за науку я тебе даже благодарен — она мне потом не один раз пригождалась...

— Какую науку? — Дмитрий Николаевич, наконец, заставил себя взглянуть собеседнику в глаза.

— Простую науку... — усмехнулся Анатолий. — Не пускать в душу тех, с кем дела делаешь и не делать дел с тем, для кого в душе уголочек обустроен.

— Ясно... — Вершинин почувствовал, что не в силах больше находиться в Пузырёвском кабинете и попытался встать, но желудок снова скрутило так, что и слова произнести не получалось. Тем не менее, Дмитрий Николаевич постарался взять себя в руки, чтобы совсем уж не уронить лицо. Пузырёв же тем временем направился к шкафу и вытащил оттуда бутыль любимого Вершининского Jack Daniels и два "правильных" толстостенных бокала.

— Не, Толян, не могу... — Вершинин мысленно облизнулся. — Нельзя мне.

— В смысле??? — прищурился Анатолий. — Ты что, профессию сменил?

— Почему сменил? — не понял Дмитрий Николаевич.