Хорошо, что Кали... свободна. Она пока что, насколько знал я, не вышла ни за кого замуж, не была даже обручена. Старший лейтенант, очень успешный профессиональный техник, почти инженер. Родственные связи Кали с Гриссомом никогда не являлись чем-то важным для Андерсона, он просто... просто любил Кали. Наверное, и она любила его. По-своему любила. Давно не виделась с ним, иначе как только в сеансах крайне редкой видеосвязи. Офицерские каналы — хорошо, можно было хоть раз в месяц пять минут видеть друг друга. Много это или мало — пять минут? Наверное, и много, и мало. Нет, никаких совместных планов Кали и Дэвид не строили. Во всяком случае — явно.

И всё же... Сейчас, когда перспектива приближения войны со Жнецами стала реальной, я впервые стал задумываться над тем, что после войны, а возможно, если война затянется надолго — то и во время войны, он хотел бы возобновить достаточно близкие взаимоотношения именно с Кали Сандерс. Всё же они вместе слишком многое пережили. Такое не забывается. А семья... Если Кали Сандерс — ровесница Сарена Артериуса... Впрочем, какая разница — возраст? Если два человека любят друг друга, неравнодушны друг к другу, то возраст здесь не имеет никакого определяющего влияния.

Всё же надо быть честным перед самим собой. Я полюбил. Полюбил Карин Чаквас. И она ответила на мои чувства. Предать её отношение к себе я не смогу. Сейчас... мне сложно. И очень сложно Карин. Она... наверное, как и Кали, помешана на своей работе, фактически она — замужем за своей работой. Кали — тоже большая фанатка активной работы. Над непременно сложными, пионерными проектами. Академия Грисома ей как раз подходит для этого. На таком фоне семья... требует, чтобы он тоже как-то смог устроиться на работу в Академию.

Да, станция Грисома, вроде бы тоже космический корабль. Но — стационарная. Есть двигатели, но максимум — в пределах звёздной системы и то — если очень медленно передвигаться. Так что ему на академической станции делать нечего. А Кали — с её-то предками... Самое то — быть ей именно на этой станции, работать там.

Если уж мне, Дэвиду Андерсону, не "светит" в ближайшее время спокойная служба на этом "стационаре"... То, может быть, действительно, судьба предоставила ему шанс обрести семью здесь, на борту "проблемного" фрегата? Проблемный-то проблемный, но не будь "Нормандия" "проблемной", не было бы такой ситуации. И неизвестно, как бы с этой ситуацией справились и командир и экипаж обычного разведфрегата, коих в хозяйстве адмирала Михайловича — несколько десятков.

Карин... она удивительно остро, точно и полно понимает его. Понимает без слов. Мне не надо ей ничего говорить — она всё поймёт. И сделает правильно. А мне... Мне стало спокойнее, когда на корабле появилась она. Эти две недели начала полёта от Поля... были сложными до тех пор, пока она не разобралась с делами на борту "проблемного" фрегата. Она не рубила сплеча, не торопилась, не форсировала развитие ситуации. Мягко, тихо... взяла очень многое в свои руки. Тогда не было рядом Шепарда. Тогда я сам ещё не знал, как сложится жизнь членов экипажа и команды на этом странном фрегате-прототипе. А она... уже знала. Настолько точно знала, что... Андерсон терялся в догадках, как ей это удавалось знать.

За две недели она стала мамой для всех членов экипажа фрегата. Для мужчин и для женщин, которые и сами часто были уже папами и мамами. Она стала мамой для всего экипажа корабля. Может быть и традиционно, но мужчины теперь шли разговаривать не только к нему, командиру фрегата, но и к ней. И не только потому, что врач на боевом военном корабле — кто-то вроде духовника-священника. Не только поэтому. А потому, что Карин умела слушать. Умела слышать и умела... чувствовать. И — умела понимать. Да, она вроде бы почти безвылазно сидела в Медотсеке. Фрегат маленький, помещений мало и она в основном проводила большую часть времени у себя в Медотсеке. При этом она умудрялась знать всё, что происходит на корабле с потрясающей точностью и полнотой. Знать — и понимать.

Женский клуб... стал её детищем. Именно в Медотсек ночью, игнорируя режим и необходимость выспаться, приходили женщины и девушки, чтобы несколько часов пообщаться, поговорить. Просто помолчать, побыть рядом и вместе. Чинуши ВКС Альянса Систем как бы ни изворачивались, втиснуть в бюрократически исполненные бумажки такое не смогут никогда. В этом я был не просто уверен — убеждён. Карин помогала всем. Не только как врач. Прежде всего — как человек. Думающий, чувствующий, сопереживающий.

Наверное, хорошо, что она вот так построила взаимоотношения с экипажем и командой "Нормандии". Вроде бы и быстро, вроде бы и просто, но — очень фундаментально и правильно. Реально — правильно. Она никого особо не выделяла среди нормандовцев. И для каждого находила доброе слово. Для каждого находила время. И совершенно не выделяла себя среди других нормандовцев. Забывала сама и заставляла забывать других членов экипажа и команды корабля, что она — майор. И уж тем более не стремилась к тому, чтобы превалировать, хотя бы в малой степени, над ним, командиром фрегата.

Сейчас она, как полагал я, тяжело, но свыкается с мыслью о том, что на борту "Нормандии" ей придётся остаться очень надолго. А ведь её знают, ждут в десятке-другом самых лучших медицинских центров, её знают на десятках станций. Её знают в планетных медцентрах и госпиталях, как гражданских, так и армейских. Она — хирург-травматолог от Бога, она — знаток анатомии и физиологии всех, известных в пространстве Галактики на настоящий момент рас. Её лекции-показы собирают полные залы не только врачей и средних и младших медработников, но и любопытствующих — хоть гражданских, хоть военнослужащих.

Нормандовцы, пообщавшись с ней несколько дней, позднее неоднократно говорили, что страх перед врачами у них пропадал. Надолго, если не навсегда. А она — серьёзный врач, хирург. Большинство людей боятся хирургов. Боятся операций, боятся наркоза. Обычная боязнь. А Карин... умеет побудить собеседника забыть, что перед ним — врач-хирург. Как ей это удаётся раз за разом — я не знал, да и не стремился знать. Считал, что это должно остаться одной из многочисленных, глубоко личных тайн Карин Чаквас.

Если ей поверила матриарх азари... Поверила, едва очнувшись. Значит, Карин действительно уникальна. А то, что ей поверил турианец Сарен, у которого, образно говоря, руки — по локоть в крови разумных органиков... Это — ещё один серьёзный показатель профессионализма главного врача "Нормандии".

Женский клуб обрёл новое, свежее дыхание, когда именно Карин ввела, пусть и временно, матриарха азари в его состав. Благодаря именно стараниям Карин женщины фрегата получили возможность, можно привычно сказать — уникальную возможность — близко пообщаться со столь мудрой и знающей собеседницей. А Бенезия, пообщавшись с Карин, не стала учить, а стала учиться у своих новых знакомых.

Если бы не Карин... Вряд ли бы женщины стали напрягаться, шить для турианца и азари новые комплекты одежды. Не простые и стандартные комбинезоны, а платья и костюмы. Вряд ли бы они стали напрягаться. Не стали бы, если бы не влияние Карин. Теперь Бенезия уже несколько часов "пропадает" в близлежащих посёлках района, её ждут в десятках домов. Иденцы получают уникальный, интереснейший и ценнейший опыт общения с матриархом азари, да не простым, а одним из религиозных, духовных лидеров расы. И в этом тоже — заслуга Карин.

А я... Чего уж там скрывать, я был удивлён, с какой лёгкостью и с каким профессионализмом Карин стала почти постоянной участницей офицерских совещаний в командирской каюте. Да, бывали такие случаи на других кораблях, когда женщина-врач тоже становилась непременным участником таких совещаний офицерского состава. Но Карин... Она пошла дальше. Она стала медленно, постепенно, умело разрушать дистанцию между ним, командиром "проблемного" фрегата и остальным экипажем. Ещё до появления на борту Джона она сделала в этом направлении немало. Да, может быть, эта дистанция и была освящена некоей традицией, имеющей многостолетнюю историю, но сейчас... Как Карин смогла почувствовать приближение войны? Почему она смогла это почувствовать? На эти два вопроса я не находил ответа. Возможно, что для меня это непознаваемо в принципе.

Карин стала приходить ко мне не только на совещания и не только тогда, когда я её приглашал для решения служебных вопросов. Она стала приходить ко мне тогда, когда я нуждался в поддержке, в помощи. Звучит, конечно, странно и необычно: командир корабля, спецназовец "эн-семёрка" нуждается в поддержке и в помощи. Но и командир, и спецназовец — прежде всего человек. А уж потом — военнослужащий и офицер. Карин чувствовала мое состояние и настроение так, как никто другой из членов экипажа и команды фрегата не мог. Не просто чувствовала — отслеживала. И приходила всегда вовремя. Не только как врач, но и как человек. Как женщина, которой доступно очень многое.

Нормандовцы поняли и стали привыкать к тому, что майор Медслужбы Альянса Систем, главный врач фрегата "Нормандия" Карин Чаквас имеет уникальные права на доступ в командирскую каюту в любое время дня и ночи не только как медик. Обычная вроде бы ситуация, но... Карин сумела поставить себя так, что никто из нормандовцев и думать не хотел о том, что она выступает в роли некоей "походно-полевой жены" командира корабля. Нет, она поставила себя так, что нормандовцы стали уважать её право на такие взаимоотношения со мной.

Как она это сумела сделать — на этот вопрос я тоже не знал ответа. И мог бы себе наедине признаться, что и не стремился уж очень активно искать ответ на этот вопрос. А сейчас... Карин прекрасно справляется с необычной ролью Советника по связям экипажа и команды фрегата "Нормандия" с общественностью. Хотя вроде бы для корабельного врача боевого разведфрегата эта роль... непрофильная что-ли. Для Карин эта роль стала органичной и приемлемой. Ей ведь приходится рассказывать иденцам и о турианцах, и о протеанине, и о Бенезии. Вряд ли кто из женщин — членов экипажа и команды фрегата смогла бы справиться с такими рассказами лучше Карин. Ей жители района — верят. Теперь — верят. Пусть не сразу поверили и не всему поверили, но теперь — всего через несколько часов — верят. Тому есть немало доказательств.

Да, Явик для иденцев необычен, это ясно и понятно. Турианцы — привычны, но Сарен... Он для иденцев — крепкий орешек. Он страшен и внешне и своей психонастройкой. Спектр — и этим всё сказано. Да, легендарный Спектр. Найлус — ну не воспринимают сейчас иденцы его как опытного Спектра. Вот Сарена они в таком качестве воспринимают инстинктивно, а Найлуса — нет. Ничего, у Крайка теперь многое впереди. Сарен будет плотно общаться со своим учеником. И учить его будет практически круглосуточно. Что, собственно, он и делает уже, весьма успешно.

Благодаря стараниям Карин обоих турианцев иденцы стали воспринимать как членов экипажа фрегата. И Сарен и Найлус нисколько не протестуют и не возражают против такой модели восприятия. Им такое восприятие очень даже нравится. Они понимают, что экипаж "Нормандии", его команда — воины. А значит и их, турианцев-Спектров, примут здесь, на борту, как равных. Настолько равных, что ни Сарен, ни Найлус, насколько он, командир фрегата, знает, не планируют в сколько-нибудь обозримом будущем покинуть борт "Нормандии". А это уже — очень серьёзный показатель.

Как члена экипажа фрегата иденцы довольно скоро стали воспринимать и Явика. Всем иденцам, а особенно местным жителям уже кое-что известно об обстоятельствах возвращения протеанина к жизни из состояния анабиоза. Мне уже доложили, что интерес иденцев к информации о протеанах возрос скачкообразно: количество запросов к соответствующим сегментам массивов данных в местных дата-центрах каждый час только увеличивается. Информацию, конечно, нормандовцы фильтруют, кое-что остаётся для иденцев недоступным, а слухи и домыслы... Что-ж, они всегда были есть и будут.

Бенезия... С ней сложнее. Да, Карин, как полагал Андерсон, в принципе не против, чтобы матриарх азари и её дочь остались на борту фрегата и дальше. Не возвращались непременно в азарийское пространство, не уходили с борта разведфрегата. Не против такого варианта развития событий и очень многие нормандовцы. Иден-праймовцы менее осведомлены, потому строят самые разные версии, делают самые разные предположения. На месяц фрегат задержится на Идене, потом — путь к Цитадели, стоянка на Станции. И только потом надо будет решать вопрос, лететь ли на планету, где работает археологическая партия под руководством младшей Т'Сони или всё же заняться поиском пристанища для Явика.

В то, что все планеты, известные протеанам, как более-менее значимые, уничтожены Жнецами при их отступлении из Галактики, я не верил, специально "перелопатив" соответствующие базы и банки данных. Так что времени пройдёт предостаточно. То ли сначала предстоит заняться поиском планеты для Явика — ему всё равно нужна будет база какая-никакая, но протеанская. То ли всё же придётся на первое место поставить осуществление воссоединения матери и дочери. У Лиары, как полагал я, должна быть полная семья — и мама, и папа. Время сейчас крайне дорого и ценно, его нельзя тратить на пустяки, недомолвки, дистанцирование.

Карин может помочь азари — и матери, и дочери — адаптироваться к условиям жизни на фрегате. Да, ни Лиара, ни Бенезия не являются воинами, они — гражданские. Но нельзя только на этом основании ссаживать младшую и старшую Т'Сони в первом попутном для фрегата-прототипа порту, откуда можно добраться до ключевых планет Азарийского пространства. Нельзя. Невежливо и неэтично так делать. Потому он, Андерсон, поможет Карин, если старшая и младшая Т'Сони по любым мыслимым причинам захотят остаться на борту фрегата. Надо же учитывать и то обстоятельство, что Бенезия чудом избежала незавидной судьбы хаска, а Лиара... Её интерес к протеанам, к их культуре, к памятникам протеанской архитектуры многие соплеменницы считали и считают блажью и откровенно недостойным азари занятием. Если уж пилотирует фрегат Джеф Моро, которому вообще не хотели давать лицензию боевого пилота, то... Наверное, у нормандовцев такая судьба — собирать под своё крыло, под свою защиту нестандартных, необычных разумных органиков. Ради двух азари, ради матери и дочери... можно и нужно будет потесниться. В том салоне обеим азари будет удобно. Пусть живут, если уж сложится так ситуация.

Да, они не воины, но... впереди война с таким врагом, с которым придётся бороться всем: и военнослужащим и гражданским органикам. Решается же сейчас проблема с полисменами, которые становятся настоящими нормандовцами и уже не считают необходимым подавать здесь и сейчас, на Иден-Прайме, рапорта с просьбой о переводе. Это — несмотря на то, что уйти с корабля, совершившего штатную посадку на вполне обитаемую и обустроенную планету в разы легче, чем тогда, когда корабль находится в космосе. Значит, и проблему с азари можно будет решить. А захотят Бенезия и Лиара сойти с корабля в Азарийском Пространстве — они всё равно не утратят связи с нормандовцами — в этом я был убеждён. Как там ещё ситуация после Цитадели сложится, но Лиару нормандовцы вернут матери в любом случае. А там уже будет всё зависеть от Бенезии. Как она решит поступить — так и будет. Надо только подготовиться к реализации двух сценариев, а там можно будет выбрать, какой следует использовать.