Омегаверс Две искалеченные души (фрагмент)

Риан быстро разделся и встал под душ. Он с наслаждением смывал с себя рабочий пот, оглаживая своё ставшее заметно мягким тело. Тренированность, гибкость и растяжка всё ещё сохранились — по утрам бывшая знаменитость делала традиционную гимнастику, чтобы побыстрее проснуться полностью и настроиться на трудовые свершения, и общая физическая подготовка позволяла не терять навыки, однако после перехода на самое обычное регулярное питание и полноценный отдых его бёдра и зад слегка округлились, пресс потерял сухие и чёткие очертания, а последнее взвешивание показало, что Двуликий набрал целый пяток веса. Это была ещё не полная компенсация недовеса, которую он заработал под чётким руководством покойного хозяина, а тяжёлый физический труд не позволит набрать больше, однако Риан и этому был рад. С короткими волосами стало ещё проще — не надо ждать по часу, пока высохнут, расчёсывать проще, а лечебный шампунь Кристи вернул им нормальный вид, едва не утраченный из-за краски и всевозможных средств для укладки. Аполло всё больше уходил внешне, но продолжал гнездиться где-то в недрах, и Риан то и дело напоминал себе об изменениях. Он и сейчас время от времени подолгу изучал себя в зеркало, часто переодевался в свои вещи и отыгрывал всевозможные события, чтобы не потерять форму и не выдать себя привитыми за время неволи привычками. Точно так же он приучал себя к образу Аполло в самом начале профессиональной карьеры...

Двуликий едва успел вытереться и одеться, когда в душевую вошёл один из соседей, альфа Дориан. Один из тех, кто оказывал особые знаки внимания новому жильцу. Не самый противный, однако всё же напрягал.

— Ты уже дома?! Какие планы на вечер?

— Ужинаю, читаю, а потом спать, — сухо ответил Риан, засовывая ступни в свои домашние тапочки. От Дориана терпко пахло потом, к которому примешивалось пугающее вожделение. Нет, альфа не стал бы добиваться своего силой, и всё же желания держаться от него подальше это не отбивало.

— Слушай, может, всё же подумаешь на счёт свидания? — Дориан преградил омеге выход из душевой. — Я всё понимаю, но тебе всё же и верхний партнёр рано или поздно будет нужен.

— Сейчас мне это не нужно. Освободи дорогу, пожалуйста.

— Я же не сволочь...

— Да, я знаю, но я ещё не готов к такому. Извини.

— Так поиздевались? — Пропускать соседа альфа не спешил, чем уже начал откровенно пугать.

— Да. Пропусти — мне страшно!

Дориан вздохнул и ушёл с дороги.

— Извини. И всё же подумай.

— Я подумаю.

И всё равно откажу, подумал Риан. Никого, кроме Авеля, в моей постели не будет. Никогда.

Раф ворочался, но сон всё не шёл, а ведь завтра очередная съёмка. После того, как пропал Аполло, хозяева перетасовали основной график, перебрали всех знаменитостей, которыми можно заткнуть образовавшиеся дыры, и Раф попал в наиболее приоритетный список. А ещё его "обрадовали", что скоро состоится очередной аукцион. Именно это не давало парню заснуть — он не мог не думать о предыдущих и тех, кто его выкупал и что делал. Как и о том, что с ним делали до того, как юный альфа впервые вышел на спортивную арену. Учитывая, какой образ Раф воплощал на экране, обнародование подобной информации убило бы альфу, потопив в вечном позоре, и хозяева аккуратно напоминали о том, как именно это будет происходить. Только поэтому Раф не бунтовал, а всё больше и чаще заливал отчаяние спиртным. Потому-то он и выезжал на дороги общего пользования пьяным — надеялся, что попадёт под чьи-нибудь колёса или просто разобьётся насмерть, и тогда то, что будет потом, станет совершенно неважным.

Бесплодно проворочавшись ещё полчаса, Раф решил навестить одного из соседей, а именно Билли Кинга. Старик жил уединённо, постоянно общался только со своей обслугой, гостей не принимал уже года три и, быть может, получится с ним выпить. Пить в одиночку уже было неинтересно, напрашиваться к мажорам на очередную пьянку не хотелось, а бывшая знаменитость в этом плане была куда предпочтительнее. После того, как Билли выпустили из закрытой клиники, Кинг не пьянствовал напоказ, выглядел более-менее трезвым, значит, пьёт дома.

Раф решительно встал, оделся и вышел из дома. Дом Кинга находился недалеко от дома Рафа, дойти можно было всего за пять минут... Но едва альфа вышел за свой забор, как увидел занимающееся за крышами соседей огненное марево, сквозь которое доносились звуки какой-то необычной ревущей музыки. Холодея, Раф помчался в ту сторону и понял, что пожар охватывает именно дом Кинга. Из ближайшего телефона-автомата он позвонил в пожарную службу, после чего поспешил к дому. Но едва подскочил к забору, как музыка резко прибавила громкости, и Раф услышал голоса солистов.

Их территория помечена, отравлен водопой,

Их души искалечены обманутой толпой.

Они выходят на сцену, на экран, но давно

Отнюдь не ими в этот вечер всё решено.

Они кумиры молодёжи, по ним сходят с ума.

Лицо прилепишь — и продать сумеешь много дерьма.

Богатство, слава — круто, но запомни одно —

Попытка выбраться оттуда кончится прыжком в окно.

Внутри альфы всё оборвалось. Что за песня? Кто её написал? И кто исполняет? И почему Кинг устроил пожар именно под неё? То, что Кинг собственноручно всё это устроил, Раф уже не сомневался — слишком красочное зрелище получилось. Теперь понятно, почему он забросил ухаживать за садом, а с конца весны тот и вовсе засыхать начал. Чтобы удобнее и проще было всё спалить к демонам собачьим... Едва альфа перевёл это в голове, как в глубине сада что-то полыхнуло во всю силу, и языки пламени начали лизать саму ограду, а с крыши донёсся зычный мощный хриплый голос, подпевающий песне через микрофон, вплетаясь в музыку и сливаясь с ней. Раф задрал голову и увидел на крыше одинокую фигуру.

СУМАСШЕДШИЙ СТАРИК!!! Это что за особо изощрённый способ самоубийства???

Пусть Кинг и загубил свой некогда великолепный голос, однако настоящий талант никуда не делся, и хриплый голос пробирал Рафа насквозь, как и то, что он пел вместе с загадочными солистами. А пел бета то, что Раф и его хозяева старательно скрывали от публики. Песня ревела и гремела на всю улицу, и из соседних домов начали выбегать полусонные, едва одетые люди.

Думал Раф недолго. Он собрался с духом, перебрался через ограду, стараясь держаться подальше от огня, и ринулся в дом, ища выход на крышу. Сумасшедший старик... Да что с ним не так? Зачем он это всё устроил? Напился что ли как раньше? Но как тогда сумел всё это организовать? И почему в доме не видно ни одного омеги? Почему они не остановили, не вызвали бригаду "скорой помощи"? Ведь если огонь перекинется на соседние дома...

Старый дом уже горел изнутри. Пахло керосином или бензином, и, судя по всему, Кинг старательно облил им всё. План готовился заранее — на полу валялось несколько пустых канистр. В одной из комнат Раф наткнулся на музыкальную установку, в которую была вставлена запись. От установки тянулись провода к усилителям, поставленным возле распахнутых настежь окон. Ещё один провод, снабжённый удлинителями, тянулся наверх. Раф быстро нашёл лестницу на чердак и начал подниматься по ней, едва не задыхаясь от удушливой гари, всё больше наполняющей дом. Искать огнетушитель альфа даже не пытался — если Кинг планировал пожар не одну неделю и готовился, то ничего такого в доме нет. Наверняка ещё и вода перекрыта.

Чердак уже был охвачен огнём, и Раф инстинктивно отпрянул. Страх перед огнём у большинства животных вшит на уровне инстинктов, а этот ещё и напомнил не менее безумный вечер в "Кармине", когда за стеной огня собравшуюся публику дразнил Аполло. Разница была в том, что это был не "Кармин", а сам альфа был трезв.

Раф снова собрался с духом и бросился в огонь — до люка в потолке было совсем близко, и к нему прислонена лестница. Раф торопливо поднялся, и в этот самый момент Кинг перестал петь. Песня пошла на новый круг уже без него.

— Билли!!! Ты что задумал, старик??? Уходи отсюда — сгоришь!!!

Кинг обернулся, и Раф вдруг понял, что бета абсолютно трезвый. Он был совершенно спокоен и выглядел более чем прилично — на нём был опрятный, пусть и припорошенный пеплом костюм, старательно побрит и причёсан. Похожий на себя самого в далёкой славной молодости. Хоть сейчас на сцену! И он просто стоял и ждал чего-то. Увидев альфу, Кинг улыбнулся.

— Пришёл всё-таки... Вот и хорошо, будешь свидетелем.

— Свидетелем чего? Ты вконец ополоумел? — Раф осторожно подобрался так близко, как только смог, и протянул руку. — Идём отсюда!

Кинг только рассмеялся.

— Надо же!!! Ты меня спасти решил?

— Давай же руку, пёс тебя раздери!!! Сгорим же на...!!!

— Меня решил спасать? — продолжал улыбаться старик. — Ты себя самого спасти не можешь, а всё туда же! Или решил лишний раз покрасоваться перед публикой для подкрепления своего образа?

— Ты что несёшь?

— А ты не понял ещё? Когда там следующий аукцион? На следующей неделе? А то я малость отстал от событий...

— Не пори горячку!!! — Раф от неожиданности едва не загремел с крыши прямо в ревущее внизу пламя. — Идём отсюда!!!

Кинг только головой покачал.

— Не тебе решать, как и когда я должен умереть, — жёстко заявил он. — Я всё решил давным-давно, и ты меня не остановишь. И никто не остановит. Я ещё вечером отослал ребят из дома, чтобы не расстраивать их ещё больше — уж очень просили этого не делать. Я не знаю, как моя смерть повлияет на общий расклад, но моё время пришло.

— Я... не понимаю...

— Потом поймёшь. В любом случае ты пришёл, и это правильно. Это знак, что всё идёт как надо. И, быть может, ты ещё не настолько безнадёжен, как мне всегда казалось.

— Идём отсюда — ещё не поздно!..

— Не поздно для тебя, — поправил Кинг и что-то достал из нагрудного кармана. Что-то очень маленькое. — А меня уже ждут. Давно ждут. Все свои дела я закончил, что надо кому следовало передал, с внуком встретиться успел, а скоро увижусь с сыном. Кай тоже ждёт меня, и нам будет о чём поговорить под сводами Мирового Дома.

— Что? — оторопел Раф.

— Если я прав, то скоро сам всё узнаешь. Тебе ведь уже надоела такая жизнь, верно? Потому и пьёшь и носишься по дорогам... Ему тоже. Он устал. Он тоже хотел умереть, но ему ещё рано. Он ещё не всё сделал, что надо. У него теперь новая жизнь, и я верю, что всё у них будет хорошо. Если примешь правильное решение, то и ты сможешь зажить нормальной жизнью.

— О ком ты говоришь?

— Приходи почаще на мою могилку и узнаешь. Он обязательно придёт попрощаться. И поверь — тебя это очень удивит. И вот тебе моя последняя просьба, Раф — хватит пить. Это не поможет. Уж я-то знаю. Не разочаровывай старика. Раз ты ещё пытаешься кого-то спасти, значит, не совсем безнадёжен. Значит, что-то в тебе ещё осталось настоящего. Прощай.

Кинг раскрыл ладонь, и Раф увидел маленькую ампулу. Бета забросил её себе в рот, и альфа понял, что внутри яд. Наверно, быстродействующий. И не ошибся — Кинг начал оседать. В этот самый момент крыша под его ногами провалилась, и Раф едва успел отскочить, иначе бы свалился вслед за ним.

Альфа стоял и смотрел на место, где только что был Кинг. Он был потрясён словами и поступком старика. Так спокойно и уверенно умереть... Кинг не боялся смерти. Он желал её. Не то, что он сам — буквально в последний момент каждый раз отворачивал мотоцикл от столкновения. А ведь альфа должен спокойно и уверенно смотреть в глаза смерти...

Раф услышал шум за спиной, обернулся и увидел пожарного. Даже не заметил, как подъехала машина из ближайшей части — звуки сирены смазались из-за гула огня и музыки, а дым заслонил обзор.

— Давай отсюда, — сказал пожарный и протянул руку. — Крыша вот-вот полностью обвалится — дом слишком старый. Идём скорее!

Раф в последний раз глянул на провал, в котором сгинул Кинг, и пошёл за пожарным. Внутри парня всё больше нарастала пустота.

Пожар быстро удалось локализовать, и соседние дома были спасены — огонь тронул только заборы и края лужаек. Раф сидел на тротуаре и заторможено наблюдал за творящейся вокруг суетой. Приехали три пожарных расчёта, карета "скорой помощи", какие-то журналисты... Рафа попытались осмотреть приехавшие медики, однако альфе не было до них никакого дела. Раф всё ещё думал о Кинге и том, что тот сказал на прощание.

Всё выглядело так, будто безумный старик ждал его. Как он мог узнать, что Раф не только обязательно придёт к дому, но и попытается пробраться на крышу? И эти его слова про "покрасоваться"... Они укололи. Раф даже не думал об этом!!! Как Кинг мог такое подумать??? Красуются на публику. Стоп, так ведь публика была — старик выманил её из домов огнём и музыкой...

— Раф, что произошло? — подбежал к альфе репортёр с микрофоном. За его спиной маячил оператор — глазок камеры был направлен точно на него. — Вы были на крыше? Вы говорили с Билли? Что он вам сказал?

Раф посмотрел на журналистов, на их ждущие лица, и ему стало противно. Он просто отвернулся. И тут его взгляд упал на маленькую группку, стоящую чуть поодаль от пожарной машины. Это были трое плачущих молодых омег, а рядом с ними стоял молодой альфа и молча смотрел на догорающий дом, заливаемый пожарной пеной. В одном из омег Раф узнал Ирена, который работал на Кинга в последние годы. Значит, парни далеко не ушли. А кто это с ними?

Наконец незнакомый альфа приобнял омег и сказал им:

— Всё, идём. Нам здесь больше нечего делать.

— Дедушка... — кое-как выговорил Ирен, утираясь.

— Он сделал так, как хотел. Это было его решение, его выбор. Всё, что мы теперь можем сделать для него — это помнить, каким замечательным человеком он был. Сохранить его наследие.

— Как думаешь... Дензел узнает? — спросил второй омега.

— Конечно, узнает. И когда-нибудь приедет навестить могилку. Всё-таки он успел встретиться со своим дедом и попрощаться с ним. Это хорошо. Идём.

Тут к Рафу подбежал его агент и по совместительству соглядатай бета Корбан.

— Раф... Хвала богам, ты жив!!! Ты за каким хреном в огонь полез, а??? — набросился он на парня.

— Да пошёл ты, — огрызнулся альфа, поднялся с дороги, отпихнул в сторону снова сунувшегося к нему медика с кислородной маской и пошёл домой. Никого видеть сейчас не хотелось.

Совсем никого.

Утром, едва Риан вернулся в комнату после умывания, ему навстречу бросился встревоженный Авель.

— Билли Кинг умер!!!

— Что?..

— Только что в новостях сообщили, — объяснил Кит, раскладывая по маленьким кошелькам деньги на проезд. — Ночью в его доме случился пожар, и он погиб в огне. Подробности выясняются. Больше никто не пострадал.

Риан медленно опустился на край своей кровати. В его голове замелькали мысли — от внезапности известия до предположений.

— Значит... решил уйти сегодня ночью...

— Ты знал, что он готовился? — ахнул Авель, садясь рядом.

— Он мне об этом ещё в "Кармине" сказал. Я всё ждал, когда...

— Но почему он устроил пожар?

— Наверно, не хотел, чтобы его тело выставляли на всеобщее обозрение. И... я читал, что когда-то тела сжигали на погребальных кострах. Наверно, он хотел именно уйти в огне.