Точка покоя

Владетель подчинится, но затаенная обида может остаться на многие годы. Да что там, именно из таких мелочей и вырастают распри. Разумеется, не из каждой, но достаточно и потенциальной возможности.

Вот и скажите мне, что в данной ситуации может сделать префектор? Это дело несколько выходит за его компетенцию. По подобным делам в ведение префектур разве что подробный сбор информации. Решение о принятии надлежащих мер принимает хранитель. В зависимости от принятого решения он действует сам или приводит в действие имеющиеся в его распоряжении рычаги. Главный из которых — префектуры. Главный, но не единственный.

Отношения хранителей и наставников — это вообще отдельная история. Здесь имеет место быть смесь из взаимных обязательств и взаимного уважения. Порой эти отношения бывают дружескими, порой — просто деловыми. Как-никак они делают одно общее дело, пусть и каждый по-своему.

Толик Осинцев третий день скучал в помещении мало чем отличавшемся от карцера. Комната была невелика, мебель в ней неприхотлива: деревянный стол; такие же деревянные табуреты; кровать с матрасом, набитым соломой. Окно, выходящее на улицу, не имело решетки. Но само окно было такого размера, что протиснуть в него Толик мог разве что одну только голову. Застекленная рама открывалась, что позволяло проветрить помещение, получить чуть больший угол обзора и увидеть то, что творится за стеной. Пейзаж, впрочем, был однообразный. Хозяйственный двор, заставленный телегами, кони под навесом, проходящие по своим делам люди. Порой кто-то из людей останавливался, чтобы посмотреть на его окно, но окрики стражника предлагали любопытным не задерживаться здесь слишком долго. "Здесь вам, любезные, не цирк. Идите дальше по своим делам".

Люди шли. Кто-то запрягал коней, порой телеги отъезжали и пропадали из поля зрения Анатолия. Порой возвращались чем-то груженые. Чуть в стороне кузнец на наковальне выправлял погнутый шкворень. Вот и все события.

Несколько раз мимо его окна проходили женщины, одетые в простенькие ситцевые платья. Они украдкой бросали взгляды на окно, за которым скрывался таинственный пленник. У Толика сложилось впечатление, что именно это и было причиной их появления на хозяйственном дворе. Женское любопытство неистребимо. Пару раз он улыбнулся и приветливо помахал рукой проходившим мимо дамам, но те лишь испуганно оглянулись и ускорили свой шаг.

Три раза в день появлялись стражники, оставляли обед и о чем-то его спрашивали. Руки ему развязали сразу, как только они прибыли в это странное место, на второй день принесли и положили на стол перо, чернильницу и пачку бумаги. То ли так здесь было принято, то ли местные рассчитывали на то, что, не владея устным языкам, он выскажет свои мысли письменно. Он бы мог. Вот только вряд ли кто поймет слова, написанные по-русски, раз уж не понимает сказанные на этом языке вслух.

Несколько раз в его комнату заходили офицеры, их можно было отличить по лучшего качества одежде, которая, тем не менее, походила на униформу. Они задавали вопросы, а один из них садился напротив и молча наблюдал за пленником. Анатолий и рад был бы объясниться с этими непонятными людьми, но языковой барьер не давал ему такой возможности.

На третий день утром суровый стражник разбудил его, поставил на стол тарелку с какой-то кашей и знаком изобразил "ешь и пошли".

Анатолий не стал медлить. Хорошо что не забыли покормить. Если ему предлагают куда-то идти, то будут ли долго ждать?

Стражник появился минут через десять и предложил следовать за ним: попросту указал на Толика рукой, изобразил пальцами на столе шаги и махнул рукой в сторону двери.

Они вышли на крыльцо. Двор был почти пуст. Лишь десяток солдат в серых плащах седлали лошадей, да парнишка лет пятнадцати держал под уздцы двух уже оседланных коней. Кого-то ждали, и этот кто-то не замедлил появиться.

Мужчина лет сорока с внимательными проникновенными глазами вышел в сопровождении командира, который возглавлял отряд, пленивший Толика в лесу и еще одного человека в бежевом плаще. Судя по почтению, с которым к пришедшему обращались окружающие, он был начальником довольно высокого ранга. На плечи появившегося был накинут простой белый плащ.

Солдаты поспешили строиться, человек в белом плаще подошел к Анатолию и пару минут внимательно его рассматривал. К удивлению Толика, это не выглядело навязчивым и вызывающим. Взгляд человека был теплым, почти отеческим, и не вызывал раздражения.

Незнакомец удовлетворенно кивнул, мягко улыбнулся и жестом предложил следовать за ним.

О нет, только не это! Путь их лежал к двум оседланным коням. Толик до сих пор вспоминал скачку, которую ему пришлось выдержать по пути сюда. И это при том, что верхом ему пришлось проделать лишь часть пути — до ближайшей деревни, где солдатами была арендована телега вместе с возницей.

Один из бежевых что-то сказал. Белый понимающе кивнул и бросил на Толика внимательный взгляд.

Толик мог бы поклясться, что его страх перед будущей поездкой верхом, не остался незамеченным.

"Да они видят меня как на ладони", — удивленно подумал парень и постарался взять себя в руки. Лошадь и лошадь, что здесь такого, это не тигр и не лев. Да, скакать на ней довольно тряско, но, бывают неприятности и похуже.

Белый что-то сказал, парнишка, державший лошадей, поставил ногу в стремя и мигом оказался в седле. Он проехал шагом по двору в одну сторону затем обратно, остановился и спрыгнул на землю. Белый простер ладонь и предложил Анатолию подойти к коню. Демонстрация была более чем наглядной.

Странное здесь отношение к пленнику, очень странное: его не толкают взашей, не ведут закованным в кандалы. Ему любезно объясняют, что ездить на лошади легко и безопасно. Или он не пленник? Тогда все равно странно.

Снисходительность белого чуть уколола Анатолия. Он не трехлетний малыш. Хотя, сам виноват — испугался лошадки. Толик улыбнулся своим недавним страхам и шагнул вперед. Лучше он потерпит тряску, другие же ездят верхом и ничего.

Скачки, впрочем, не получилось. Белый двинул коня шагом, предложив Анатолию ехать рядом с ним. Кавалькада из десятка сопровождающих их солдат тронулась следом.

По городу ехали не спеша, Толик с любопытством крутил головой — в прошлый раз они в город приехали уже ночью, и ему мало что удалось рассмотреть.

Движение на улицах было оживленным несмотря на ранний час. Навстречу отряду попалось несколько разукрашенных карет и не менее десятка изящных двуколок. Если кареты, без сомнения, принадлежали знати, то двуколки... Кому они могли принадлежать? Экипажи были более изящными, чем та телега, на которой везли Толика в город, но до пышности карет знати не дотягивали. Скорее в таких могли разъезжать купцы или зажиточные горожане. Хватало и верховых, которые ехали как во встречном, так и в попутном направлении. Не оставались пустыми и тротуары: мчались куда-то мальчишки посыльные, степенно шли горожане и горожанки. Богато разодетая знать прогуливалась вальяжно и чинно. Многие из горожан останавливались, чтобы поприветствовать человека в белом плаще.

Их отряд свернул с центральной улицы, на пути стали попадаться повозки попроще: телеги сворачивали во дворы и переулки — дрова и продукты доставлялись в особняки, фасады которых выходили на одну из центральных улиц. Товары в лавки тоже завозятся не на бричках. За любым фасадом кроется обратная сторона. Простой люд приветствовал человека в белом плаще так же охотно, разве что порою более подобострастно.

"А спутник-то мой довольно известная личность", — подумал Толик.

Тем временем город остался позади. Сразу за пригородами потянулись поля, засеянные зерновыми и засаженные чем-то широколистным — то ли свеклой, то ли репой. А может, еще чем — Толик не слишком хорошо разбирался в сельскохозяйственных культурах.

Куда они едут? Непонятно. С другой стороны, а что ему остается? За руки его не держат, дать шпоры коню и скакать отсюда подальше? Что можно придумать глупее? В лучшем случае догонят. А в худшем? В худшем не станут догонять. И что он тогда станет делать? С мыслью о том, что где-то рядом его дом, он давно расстался. Дом его остался неизвестно где и как туда попасть, он совершенно не представляет. Этому в белом плаще, по крайней мере, есть до него какое-то дело. Совсем не факт, что кто-то еще проявит к нему здесь интерес.

"А белый, похоже, хороший психолог, совсем не опасается непредвиденных действий со стороны спутника. Вот даже солдатам приказал ехать чуть поодаль", — подумал Толик.

Лошади перешли на легкую рысь, и трясти стало больше. О том, правильно ли он управляет конем, Толик не думал, лошадка ему попалась спокойная и хорошо обученная. Поначалу конь недовольно фыркал, чувствую неопытного седока. Но стоило всаднику погладить его по гриве и сказать на ухо несколько добрых слов, и они подружились.

Человек в белом плаще несколько раз о чем-то спрашивал Анатолия, но тот только пожимал плечами. Поездка длилась целый день с краткой остановкой на обед.

Лишь поздно вечером они достигли того места, к которому направлялись. Поначалу Толик принял его за деревню, но чуть позже понял, что ошибся. В отличие от тех деревень, которые они миновали, дома здесь были каменными. Стены из булыжника, сложенного на известковом растворе смотрелись основательно. Но даже не это отличало селение от других им увиденных. Дома были слишком большими для того, чтобы принадлежать одной, пусть и большой семье. Не видно было и обычных для каждого деревенского дома хозяйственных построек. Вместо них наблюдался один большой хозяйственный двор. Туда-то и направились путники. Как оказалось, чтобы разместить своих коней.

Толик терялся в догадках: "Что это за странное поселение? Община? Нет, не похоже. Ни стариков, ни женщин, ни детей. Скорее это похоже на какое-то учебное заведение. Но почему здесь, вдали от города? По разумению Толика расположить учебное заведение в городе было бы куда удобнее, но видимо у людей построивших здесь дома были свои резоны".

Предоставив коней заботам молодого парня, найденного на хозяйственном дворе, белый и его спутники направились к одному из домов. В дом человек в белом плаще отправился один. Правда, вернулся он быстро и не один, а в сопровождении мужчины лет пятидесяти чуть лысоватого, собранного и подвижного. Его внимательный чуть с хитринкой взгляд скользнул по Анатолию. Вроде бы мимолетно, но Толик мог поспорить, что незнакомец успел рассмотреть его с ног до головы.

Солдаты рассыпались в приветствиях, почтительно кланяясь незнакомцу, на что тот ответил сдержанным поклоном и сказал несколько слов. Лысоватый сделал приглашающий жест рукой, и солдаты поспешили пройти в помещение, тщательно вытирая перед входом ноги о плетеный коврик. Человек в белом плаще жестом предложил Толику следовать за солдатами.

Они попали в столовую. Длинный деревянный стол, длинные деревянные лавки. Солдаты стали весело переговариваться и рассаживаться вокруг стола, Толику тоже предложили сесть, жестом указав на одно из мест. Через несколько минут начали подавать ужин. Человек в белом плаще куда-то исчез, но раз посадили к столу, стоит ли терять время даром. Белый без ужина точно не останется, а ему, Толику, второй раз поесть могут и не предложить. Один раз предложили, и то хорошо. Судьба и так чересчур заботлива, он не пойдет спать голодным.

О᾽Брилин не терял времени даром. Час был уже поздним, а утром ему предстояло ехать дальше. До отъезда ему следовало решить несколько вопросов. Или хотя бы один. Тот, ради которого он сюда приехал.

— Рад Вашему приезду, преподобный, — его собеседник приветливо улыбнулся. Они были старыми приятелями, и хозяин был действительно рад приезду гостя.

— И я рад видеть Вас, наставник Трай.

— Это обнадеживает. Может, останетесь на недельку? Для Вас место в моей обители всегда найдется.

— Увы, не могу. Дела не ждут. У меня на контроле несколько дел, которые ведут префектуры, к тому же надо навестить двух владетелей, земли которых расположены на востоке округа. Их спор из-за пограничной речки грозит разрастись. Необходимо принять меры.

— Буянят чада неразумные?

— Не без того, почтенный наставник. Горячая кровь кипит, требует действий, но слишком уж они разошлись, пора вразумить. Вам ли ни знать, наставник Трай, как легко всколыхнуть ментальную волну. Если пойдет резонанс, гасить его будет гораздо сложнее.

— Именно так. Всевершитель Вам в помощь, преподобный. А мы вспомним Вас добрым словом.

— Спасибо, наставник. Так я могу на Вас надеяться в том деле, по поводу которого приехал?

— Чудны дела всевершителя, — Трай удивленно покачал головой. — Если бы рассказал кто другой, ни за что не поверил бы. Человек как человек, разве что одет чудно.

— Да уж, хвоста у него не выросло, — улыбнулся О᾽Брилин.

— Это удивило меня меньше всего. Сколько за последнее время было незаконных проникновений? Несколько десятков? И все объекты пришлось уничтожить. Кого-то сразу, кого-то немного погодя. Слишком велика была угроза, которую они несли.

— Все так, — согласился О᾽Брилин. — Парень поразительно устойчив, уже через час после переноса он пришел в норму. Правда, потом его потревожил дикий пес, но он и того сумел усмирить.

— Это невероятно, — Трай покачал головой.

— Но это так. Его вели опытные сэнсы, сомневаться в их словах у меня нет причины.

— История прелюбопытная. Я возьмусь за это дело, — согласился наставник Трай.

— Вот и отлично. Я оставляю этого человека в ваших надежных руках с полным спокойствием. Кто как ни Вы, наставник, сможет разобраться с тем, что с ним дальше делать.

— Но я ничего не обещаю, — добавил хозяин обители.

— Я полностью положусь на Ваше решение, почтенный Трай, каким бы оно ни было.

Наставник покачал головой, он сам пока не предполагал, каким может быть это решение.

4.

Прошел месяц с той поры, как Толик оказался в обители наставника Трая. На следующий день после приезда его разбудил один из учеников и пригласил в столовую за общий стол. Солдат не было, не было и человека в белом плаще. Как Анатолий узнал позднее, хранитель О᾽Брилин с десятком полевой стражи уехал с утра пораньше. Пока же Толик с любопытством рассматривал новое окружение. Десятка два молодых парней лет пятнадцати-семнадцати сидели за столом и оживленно крутили головами, подталкивали друг друга локтями и обменивались репликами. Двое таких же ребят расставляли на стол деревянные тарелки, пахнущие чем-то необычным и аппетитным.

Тарелок было больше, чем сидящих за столом. Причина этого несоответствия выяснилась довольно скоро — в помещение начали заходить люди постарше. Ученики сразу притихли, шутки и толчки закончились.

Толик пробежался взглядом по лицам: нет, страха нет. Скорее уважение к старшим, оно-то и заставило молодежь замолчать. Старших было четверо. Один из них был уже знаком Анатолию — это он встречал их вчера вечером. Лысоватый с уверенным видом расположился во главе стола. Справа от него заняли место два человека лет тридцати пяти-сорока. Один сухощавый высокий с бледным, почти болезненным, цветом лица. Другой — полненький крепыш, так и пышущий силой и здоровьем. Слева от хозяина стола расположился человек примерно одних с ним лет с незлым, но пронзительным взглядом. Именно на этого человека ученики иногда бросали настороженные взгляды.