Хьюга побледнел, с отвращением смотря на нагое стройное тело, на коже которого ползали, свивались и содрогались нарисованные змеи. В это время посетителей в купальне не было, и столь уникальное зрелище досталось именно ему.
— Ну что, не передумал? — насмешливо спросила Рена, ничуть не стыдясь своей наготы. Тело и тело, что с него взять?
— Давай! — решительно сказал Хьюга.
— Будет больно... — прошептала Рена.
— Я не боюсь боли! — решительно прорычал Хьюга, который обладал острым слухом.
— Да не тебе, эгоист махровый! — рассердилась Рена.
И не желая больше терять время, прижала змеиную пасть ко лбу Хьюги, запуская тонкие длинные пальцы в волосы и откидывая его голову назад, прижимая к бортику, чтобы не вырывался. Непроизвольно он схватил ее за тонкое запястье и попытался оторвать руку от своего лица. Но это было уже не в его силах. Все ее тело изогнулась в мучительной судороге. Мышцы свивались узлами и чуть не рвались от напряжения. Казалось, что через ее тело бьет ток. Но она упрямо молчала, не издавая ни звука и даже не дыша, лишь мотая головой из стороны в сторону да скрипя зубами от напряжения. Запахло паленым мясом и почему-то корицей.
А потом все внезапно прекратилось. Рена устало опустилась в воду и умыла лицо. От напряжения ее нос сильно кровоточил, делая воду из молочной розовой. Змея на ее руке шевельнула языком и собрала несколько вязких капель с ее лица, взимая плату за свою услугу. Потом Рена позволила змее захлопнуть обожженную пасть и распасться на двух, которые вновь заняли свои места на ее спине. Все змеи на коже замерли, как и было, вновь превращаясь всего лишь в татуировку.
— Ну что, доволен? — устало поинтересовалась Рена.
Хьюга осторожно коснулся лба дрожащей рукой и почувствовал, что тот вновь стал чист, как в детстве.
— Это невозможно... — пробормотал он.
— Угу... — насмешливо ответила Рена, вновь откидываясь на бортик. — Ты еще скажи, что я навела на тебя генндзюцу и внушила, что проклятой печати нет. Это очень кстати подчеркнет твою теорию о бренности бытия.
Несколько минут прошло в молчании.
— Знаешь, снять ее вообще было бы намного проще и легче, чем приостановить. Сделать так, чтобы она исчезла, а потом через час самостоятельно наложилась в неизмененном виде, было весьма непросто, так что я большая молодец. Мне даже пришлось использовать Белую и Черную Сестер и будить Серую... Она теперь со мной неделю разговаривать не будет... — задумчиво протянула Рена, нанося расчетливый и жестокий удар по Хьюге, давая ему иллюзорную зацепку.
— Сними ее! — почти истерически закричал Хьюга, рванувшись к ней всем телом и поднимая волны. Наверное, еще никто не видел его настолько потерявшим самообладание. Рена могла бы собой гордиться.
— Нет, — покачала головой она, уходя в воду по самый нос и любуясь алыми разводами, которые поплыли от нее по воде.
— Почему? — зарычал Хьюга, вскакивая на ноги. Буря эмоций внезапно захлестнула его, мешая мыслить рационально. Он испытал ошеломляющее чувство свободы, когда сняли ярмо, тянувшее его ко дну всю жизнь. И в то же время к чувству счастья примешивалась горечь знания — скоро ему придется вернуться к привычному укладу жизни. Играючи она подарила ему миг счастья, а потом годы сожалений и горьких воспоминаний о том, как сладко, страшно и восхитительно было сбросить с себя ненужный долг.
— Ну, во-первых, мне не мешало бы отдохнуть. Во-вторых, как думаешь, что с тобой сделает старшая семья, если узнает, что ты снял печать? А на что пойдет младшая, чтобы узнать как? Подумай об этом.
Хьюга сел и замолчал.
— Я бы тебе советовала для начала поговорить со старшей семьей и получить разрешение на то, чтобы снять печать и войти в ее дом. Если они не согласятся, то тебе не стоит и пытаться снимать ее. Хотя есть несколько вариантов как обдурить их — например, набить на лбу татуировку печати. В любом случае тебе не стоит торопиться, — а потом уже совсем другим тоном: — Нейжди-кун, будь другом, дай сигареты. Они рядом с тобой завернуты в мое полотенце. Так тянуться за ними не охота...
Нейджи молча протянул ей пачку с зажигалкой и вновь вернулся на свое место. Кажется, он серьезно задумался.
— Нейджи-кун, с этого момента ты мой герой! За то, что не дал мне погибнуть мучительной смертью в бездымном пространстве, я буду целовать твои пятки и каждый последний вторник месяца заказывать храму молитву за твое здоровье! — вновь начала дурачиться Рена, натягивая привычную маску недалекой и сумасбродной девчонки. Подкурила и глубоко затянулась, наблюдая, как кончик сигареты подрагивает и сыпет мелкими хлопьями пепла. У Рены тряслись руки, и сигарета в пальцах подпрыгивала, вычерчивая лихие дуги и петли.
— А ты знаешь, что тут курить запрещено? — поинтересовался Хьюга.
Она ничего не ответила, слишком занятая своими мыслями, лишь неопределенно пожала плечами. Текли минуты тишины и напряженного молчания.
Докурив, Рена точным щелчком отправила окурок через стену в частный пруд хозяина и встала.
— Ладно, еще немного, и я превращусь во вкрутую сваренную особь женского пола. Легкого пара! — пожелала она Хьюге и вылезла на берег, завернувшись в полотенце.
Уже возле самых дверей ее настиг тихий голос Нейджи.
— Спасибо тебе, Рена-чан. Я подумаю о твоих словах.
— До завтра, Нейджи-кун. И не ходи без повязки на людях, пока печать не восстановится.
Уходя, она думала, что приманка Хьюге предложена была весьма заманчивая, а вот глотать ли ее и становиться зависимым от Рены — решать уже ему самому. Хотя результат казался Рене весьма очевидным — потому что такие клейма порождали глухую тоску, боль и ненависть. Каждый обладатель такой сомнительной привилегии, как метка Благородного Рода, с превеликой радостью послал бы благодетелей в пешее эротическое путешествие. Проанализировав группу, она для себя расставила приоритеты — поймать Хьюгу, растоптать Тен-Тен и, быть может, присмотреться внимательнее к Ли. Из этого мальчишки вполне реально было извлечь определенную выгоду — он сильный, выносливый и наивный, с определенным кодексом чести. Такие мальчишки всегда велись на все манипуляции, которые задевали их комплекс рыцаря без страха и упрека. Но даже если ничего с него взять нельзя, то поиграться можно. Люди — самые лучшие куклы, которые только могут быть.
Когда Рена ушла из горячих источников, то поняла, насколько устала — намного больше, чем после нехитрой драки, что было вполне неудивительно. Чтобы восстановить силы, ей необходимо было обязательно поесть, поэтому, скрепя сердце, она пошла в ближайший ресторанчик. Им оказалось уличное кафе "Ичираку рамен". Недолго думая, она нырнула под полог и заказала себе какой-то рамен. Его она особо не любила, но выбирать не приходилось. Пока рамен готовили, она обратила внимание на нечто оранжевое, обжорливое и неугомонное на соседнем стуле. Мелкий, вертлявый и шумный пацаненок был с виду совершенно обычным хулиганом, но глубоко внутри Рена почувствовала вибрацию столько низкую и глубокую, что холодный страх пополз по венам, сжимая сердце. Сестры безмолвствовали и старательно делали вид, что они тут и рядом не проползали. Это Нечто доедало уже четвертую порцию и, судя по всему, готово было есть еще и еще до полного взрыва ненасытной утробы. Ело оно с таким рвением и скоростью, заглатывая здоровенные куски, что это казалось невероятным.
"Если бы я попробовала такой проглотить, то непременно подавилась бы и умерла в страшных мучениях", — подумала Рена, с изумлением рассматривая обжору.
Этот заводной апельсин повернулся к Рене и, увидев, что та уже ломает палочки, чтобы приступить к еде, громко провозгласил:
— Приятного аппетита!
— И вам не кашлять, — буркнула Рена, вовсе не испытывая такого же энтузиазма.
— Ты что, не любишь рамен? — ужаснулся Апельсин (как его мысленно обозвала Рена), наблюдая, как она давится своей порцией.
— Люблю... Но что-то у меня нет аппетита. Тебя как зовут? — она с радостью проявила интерес, тем самым получая предлог отодвинуть от себя миску с супом и отдышаться.
— Узумаки Наруто! Я лучший ниндзя Конохи! И я скоро стану Хокаге!
— Угу... — буркнула Рена, мучительно пытаясь вспомнить список самых лучших ниндзя Конохи. — Удачи тебе в том, Наруто. Меня зовут Ибогами Рена. Знаешь, я наелась, да и фигуру беречь надо. Будешь мою порцию?
— Рена-чан! Теперь я твой друг навек! — он солнечно улыбнулся.
— Кушай, не заляпайся! — пожелала ему Рена и на прощание шутливо взъерошила его торчащие во все стороны волосы. — Еще, возможно, встретимся.
"Хороший мальчишка. Удивительный, и странный". Резонанс, который возник у нее при взаимодействии с Наруто, врезался в ее системы энергопотоков как стенобитный таран, нагреб и почти захлестнул поразительной силой. "У Наруто такая интересная нота в его гармонике чакры. Низкая-низкая, аж мороз по хребту дерет. Жесть как круто. Какая-то двойная суть... Но без лицемерия — как так быть может? Хм... Забитый малость какой-то. Кто же он такой? Мордочка симпатичная. Вертится же воспоминание на грани сознания. Ладно, потом само вспомниться, — удивленно думала Рена. — Странно, но он мне нравится. Сестры как-то демонстративно его проигнорировали. Сдружиться с ним, что ли? Хотя... Нафига он мне сдался, сопляк совсем".
По тому, как сверкнули глазки мальчика, и по тому, как он принял ее мимолетную ласку, она поняла, что попала в точку. Без сожаления отдала ему миску, расплатилась за себя и, попрощавшись с обжорой, ушла.
"С приветом он какой-то. Нравится. Заберу потом себе домой".
(Тайные архивы АНБУ Конохи. Раздел 120092, Подраздел 22, Дело 834-УН-К (не подлежит полной архивации))
СВЕРХСЕКРЕТНО. ОГНАНИЧЕНИЕ ДОСТУПА. ВЫСШИЙ ПРИОРИТЕТ.
Имя: Узумаки Наруто.
Возраст: 12 лет (10 октября).
Ранг: Генин.
Напарники: Учиха Саске, Харуно Сакура.
Наставник: Хатаке Какаши.
Тот самый ребенок, в котором до сих пор заточен самый страшный демон из всех, с которыми когда-либо сталкивались люди, хотя сам он об этом не имеет ни малейшего представления. Его родители погибли в тот день, когда Девятихвостый пришел в селение, а почти все жители боятся и избегают его, считая воплощением зла. С родителей берут пример и дети, даже не зная, за что, собственно, их папы и мамы так не любят мальчика. Надо отдать ребенку должное — он не сломался и не замкнулся в себе; наоборот, пытаясь привлечь к себе внимание, мальчишка вскоре приобрел славу самого злостного хулигана селения. А для того, чтобы все его признали, Наруто поклялся себе и всему миру, что когда-нибудь станет Хокаге.
Правда, особого продвижения пока не заметно, врожденные горячий характер и лень прочно держат парня в самом низу списка успеваемости Академии Ниндзя.
При всей своей хулиганской натуре Наруто, безусловно, очень талантливый ниндзя. Не каждый может выучить за одну ночь дзюцу уровня дзюнина — Клоны-Тени, а этот прием вскоре стал своеобразной "визитной карточкой" Наруто. Страстное желание стать сильнее в системе с недюжинной трудоспособностью и талантом быстро делают из него одного из самых сильных генинов Селения Скрытого Листа. Есть у Наруто и еще один козырь — постепенное слияние его собственной чакры с чакрой Девятихвостого сделало запасы оной практически неограниченными, а при определенных обстоятельствах Зверь, живущий в парне, частично пробуждается, многократно усиливая его боевые характеристики. Минус же состоит в том, что когда-нибудь Девятихвостый Лис может пробудиться окончательно, и тогда сам Наруто станет его первой жертвой. По приказу Хокаге ребенок определен для самостоятельной жизни.
Примечания:
Знаменитый Ёондайме Минато — Четвертый Хокаге — отец Наруто. Информация только для внутреннего пользования.
ВНИМАНИЕ. Распространение и обсуждение материалов дела категорически запрещено.
Когда Рена уже почти добралась до своего дома, ее нутро скрутила жестокая голодная боль. Боль невыносимая, жгучая до такой степени, что на глазах непроизвольно выступили слезы. Спазмы свивали ее кишки морскими узлами, от чего к горлу подкатила рвота. Согнувшись, она заскочила в дом и упала на колени, едва успев захлопнуть за собой дверь. Несколько минут ей пришлось осторожно дышать через нос, лишь бы удержать в желудке все то, что было только что съедено. Этот голод не имел ничего общего с пищей, которую она употребляла. Этот голод принадлежал не ей, а ее Сестрам — старшим и младшим. Рена явственно почувствовала, как змеи закопошились на ее теле, шипя и кусая больно и требовательно. Они были голодны, и о них давно не заботились. Прошло слишком много дней со дня последней охоты, и терпение их лопнуло.
— Сейчас, сейчас... — прохрипела Рена. — Потерпите еще немного, пожалуйста. Я люблю вас, я позабочусь о вас. Потерпите, солнцеглазые.
Змеи немного ослабили свою хватку, позволяя ей подняться на ноги, быстро вбежать на второй этаж и переодеться в нечто неброское и легко отстирываемое. Минуту спустя Рена мчалась за пределы Конохи, в лес. Дежурным на выходе она сказала, что бежит в лес на тренировку, так как полигоны заняты. Ее пропустили с условием вернуться до полуночи.
Достав карту из заднего кармана брюк, Рена посмотрела, где находятся ближайшие обычные людские поселения, и, выбрав из них очередные четыре деревни, помчалась по лесу. Оставлять обескровленные трупы было нельзя, так что Рена решила отпить у всех понемножку — не обеднеют. До полночи еще оставалось десять часов — этого было более чем достаточно.
В лесу она сориентировалась и, подстегиваемая нетерпением и голодом Сестер, вышла на охоту. Чтобы прокормить десять бездонных глоток нужно было очень много сил. И очень много крови.
Глава 4. Экзамен. Не стоит искать неприятности — они сами тебя найдут
Глава, в которой Рена наконец то имеет возможность немного размятся, пофлиртовать и начать воплощать в жизнь свою идею
На следующий день Рена была вялой, сонной и невнимательной. Было такое чувство, что она пребывает на грани сна или на дне лености. На вопросы отвечала медленно, тренироваться не пошла, приглашение пообедать вызвало бегство в кусты и рвоту кровью, на вопросы о здоровье отмахивалась с вялым "Это сезонное..." Единственным, кому удалось уговорить ее что-то делать, оказался Нейджи. Потащил он ее опять на источники, мотивируя это тем, что горячая вода с минералами должны были помочь ей успокоиться и прийти в себя.
На этот раз все решили пойти туда вместе. Правда, Тен-Тен заявила, что не потерпит разврата, и ушла на женскую сторону. Рена же, пожав плечами, пошла откисать в общий водоем, и мужское население ее поддержало. Она снова раскинулась в воде и действительно почувствовала себя лучше. Тяжесть и тошнота от вчерашней охоты притупились, но совсем не ушли. Рена перевернулась на живот, слегка выползла из бассейна, чувствуя, что ее разморило от горячей воды, и положила голову на скрещенные руки. Она сознательно демонстрировала свою спину Нейджи, чтобы напомнить о возможности.
Майто Гай и Ли начали с интересом рассматривать спину Рены, обсуждая татуировку и пытаясь понять ее глубинный смысл, а Нейджи пристроился рядом и сказал:
