Оммёдзи. Неправильный шиноби.

— Я его зажёг. — тихо ответил я.

— Что значит, зажёг? Факелом ткнул, маслом из лампы облил?

— Нет! Просто зажёг. Я могу, если недалеко...

Сказать, что Учиха был озадачен, это ничего не сказать. Сын мастерового, откуда ему знать разрозненные куски Фуин, а теперь ещё, похоже, и Катон? Наверняка думает, не перепутали ли меня с кем-то после нападения Лиса. Или уже выдумал целую теорию заговора.

— То есть ты хочешь, чтобы я поверил, будто ты можешь зажигать огонь на расстоянии, а также в существование призраков? Хоши-кун, я не настолько легковерен! Наверняка своим враньём ты пытаешься прикрыть кого-то! Вопрос только в том, делаешь ты это добровольно, или по принуждению? Может, в твоём старом доме обосновались шпионы Кумогакуре, и ты теперь боишься, что они найдут тебя, если выдашь их? Мы сейчас направим туда шиноби, и они сразу их схватят!

— Ничего подобного! Я бы не стал бояться шиноби Кумо посреди родной деревни! — возмутился я. — И вообще, не верите в призраков, ну и не надо! А насчёт огня — спорим, вот возьму и зажгу?!

— Мальчик, если ты сможешь доказать, что владеешь Катоном, я сам в призраков поверю! — рявкнул в ответ шиноби. В дверь заглянула встревоженная медсестра. — Вон отсюда, пока мы заняты! — дверь захлопнулась, в коридоре раздался какой-то шум.

— Ага, значит, поверите! — я ухмыльнулся. — Не скажу насчёт Катона, шиноби-сан. Но когда прибегут доктора, я скажу, что это всё вы виноваты! — и с этими словами я сложил пальцы в Треугольник Проявления, направив поток на занавеску.

Полыхнуло знатно. В азарте и нервах я перестарался, но и сам не ожидал, что займётся вся занавеска разом. К счастью, она почти мгновенно превратилась в пепел, оставив лишь клубок белого дыма под потолком. Учиха, оторопев, смотрел на происходящее, и шептал что-то вроде: 'да быть не может... с одной печатью формы, без техник... неужели геном...'. Фиг тебе!

Тут в палату разом вломились ирьенины, мужик с огнетушителем, и... Якуши Ноно. Ура, она не даст меня в обиду!

— Ноно-сан, этот Учиха хочет меня куда-то забрать! И не верит ничему! Я не хочу никуда с ним идти! — закричал я, потом соскочил с кровати и спрятался ей за спину.

Кавардак стоял знатный. Учиха орал, ирьенины суетились, мужик шипел струёй пены и поливал окно, Якуши-сан что-то выговаривала красноглазому...

В общем, меня так никуда и не забрали. Ноно успела отправить записку Хокаге, тот прислал группу АНБУ, и в результате меня просто оставили в палате под охраной. Видимо, не могли решить между собой, тайный шпион я, или ценный экземпляр какого-то кеккей-генкая. Но теперь, по крайней мере, кому-то одному не удастся меня тихо умыкнуть для опытов. А как поймут, что я просто аномалия — глядишь, и отвяжутся. Надеюсь.

А если нет — сбегу из Конохи, к биджу. У меня некомата есть, не пропаду.

Опытный кролик

Две недели! Ровно две проклятые биджу недели, вот сколько я провалялся в госпитале, где даже за моим походом в туалет приглядывали! Хотя забавно было наблюдать, как представители Учиха обмениваются раздражёнными взглядами с АНБУ. Каждый считал, что другой ему мешает правильно мной распорядиться. Приходила как-то ночью Ониби, вселившись в медсестричку, жаловалась, что весь дом перерыли. Вот так же, парами и зыркая друг на друга.

Вообще, мне повезло, что в госпитале меня так 'любят и знают', ведь я у них год пролежал. Если бы не это, не отделался бы я четырнадцатью днями безделья. А так, моя медкарта со всеми анализами уже была здесь. Стало ясно, что ничего во мне особо не изменилось с тех пор. Ирьенинов не сильно волновало состояние моей 'СЦЧ', то есть системы циркуляции чакры, ведь я не был шиноби. Записали, что в результате травмы там сам Рикудо-саннин ногу сломит, и забыли меня как страшный сон.

Родства ни с одним известным кланом — носителем кеккен-генкай исследования не подтвердили. Все результаты: я могу в некотором объёме напрямую выполнять преобразования Катон, где-то на уровне техник D-ранга, формируя очаг возгорания в радиусе около четырёх метров... и всё! То есть больше они не нашли вообще ни-че-го. Пришлось мудрым головам признать, что если у меня и есть новый кеккен-генкай, то очень уж бестолковый. Может, у потомков что-то и определится, мол.

Ох, как же я старался, чтобы именно такое мнение у них и сложилось! Ведь я мог не только огонь так провести. Точнее, это выглядело ещё забавнее.

Там, где шиноби вызывали огонь, воду, воздух и прочее, воздействуя ими на мир, я ничего не вызывал. Вместо этого я менял материю, придавая ей свойства элемента. Огонь нагревал; Воздух делал предмет зыбким и подвижным, словно полуматериальным; Вода заставляла предметы течь и менять форму, а Земля — остывать и становиться твёрже. Да-да, ещё и поэтому они ничего бы не поняли, ведь я использовал герметический подход, а не их систему элементов, похожую на китайский У-син. Да и то, выглядящий как У-син с жёсткого похмелья. Ну вот куда делись 'Металл' и 'Дерево', и откуда взялись Молния с Воздухом? Были у меня идеи, но их проверю после госпиталя.

В общем, решили, что с меня ни пользы, ни вреда. Мол, не будем мешать поступать в Академию: генин, наверное получится, и ладно. А за потомками будем приглядывать, если оставит. На этом службы интерес ко мне потеряли — и слава всем Богам и Ками, сколько их ни есть. Завтра выписываюсь, а всего через два месяца — привет, Академия Шиноби!

* * *

В то же самое время, в резиденции АНБУ.

Шиноби в маске Филина, вытянувшись, докладывал сидящему напротив за столом Волку.

— Я не совсем понял, Филин. Вы взяли копию того рисунка мальчишки, отдали нашему мастеру Фуин, и что же именно произошло? Или ты думаешь, я не понимаю разницу между 'нефункциональна' и 'никакого наблюдаемого воздействия'? Она осталась мёртвым рисунком. Или нет?

— Волк-сан, мастер действительно нарисовал печать. И когда на полигоне её активировали, ничего не произошло. Кроме одного: печать активировалась.

— Что значит — активировалась? — холодно уточнил Волк.

— Как Вам известно, существуют три варианта: печать либо не работает вовсе, если контур неверен; либо высвобождает чакру в виде вспышки, осыпавшихся чернил или иного эффекта; либо выполняет функцию, расходуя чакру. Печать израсходовала чакру.

— Это вы назвали 'никакого действия'? Ну, и что же сделала эта печать?

— Мы не знаем.

Волк некоторое время пристально вглядывался в глазницы маски Филина.

— Поправь меня, если я ошибаюсь: печать мальчишки сделала нечто, для чего предназначалась. Но вы, умники, понятия не имеете, что именно такого она сделала?

— Именно так, Волк-сан.

— Забавно... Что ж, ты свободен. По поводу мальчишки: когда поступит в Академию, проследи, чтобы ему подвели учителя Фуин. Видимо, у него какое-то интуитивное сродство с печатями, как у Узумаки.

Филин кивнул и вышел.

Ещё некоторое время Волк сидел, положив подбородок на сплетённые пальцы, а потом пробормотал:

— Сродство, как же... Даже Узумаки не могли нарисовать печать, не зная, что делать. Так или иначе, мальчик, откуда-то ты это знал. И я выясню, откуда.

* * *

Две недели, оставшиеся до поступления в Академию, я провёл с толком. Больше того, у меня наступил прорыв! Если ради подобного нужно каждый раз попадать под надзор Больших Братьев — не знаю, как мои нервы выдержат. Но главное: я понял, в чём загадка этой их чакры! Всё оказалось до смешного просто.

Как известно в узких кругах, в современной Западной системе тоже не четыре, а пять Элементов. Кроме Огня, Воздуха, Воды и Земли есть ещё и Дух, или Эфир. Он является истоком, порождающим все остальные элементы, основным материалом, слагающим Вселенную, источником бесконечной трансформации, если угодно — эманацией Творца. Обозначая его как 'прану', как абстрактную 'энергию' и т.п., с ним работали напрямую и йоги, и биоэнергетики. Наиболее подвижный, и в то же время наиболее капризный, Дух требует от мага лишь одного: отточенного контроля, а во всём остальном подчиняется желанию мага. Да эти местные шиноби попросту работают с Духом напрямую, даже не подозревая об этом, и заставляют его облечься в форму техник! И все 'склонности к стихии' — не более, чем психологический фактор.

Я могу выполнить любую из техник любого природного преобразования, потому что для меня не существует подобных барьеров. Кроме того, часть их защитных и сенсорных техник проигнорирует мои действия, так как будет искать принципиально иные проявления. Но увы... у меня не существует и такой гигантской 'батарейки', как у здешних шиноби. Даже по-максимуму 'накачавшись' Духом, я тяну разве что на слабенького генина, если судить по ёмкости получающегося 'псевдоочага'. То есть не превосхожу посредственного кланового ребёнка, и даже уступаю, ведь накопленное мной в течении часа медитации рассеется примерно за сутки. Или чуть больше. Возможно, мне как-то удастся это компенсировать в будущем.

С другой стороны, если просто тянуть чакру из окружающего мира, я могу непрерывно выдавать поток, сравнимый с таким у ирьенина С-ранга, пока держу концентрацию. То есть, ирьенин прекратит, когда упадёт от чакроистощения, а я — когда у меня глаза слипаться начнут и внимание рассеиваться. Будь я зарядным контуром, а шиноби — конденсаторами, цены бы мне не было.

Теоретически, я также могу принять от других и перенаправить просто огромное количество чакры, но проверить это не с кем. Может, и к лучшему. Так или иначе, я смогу изобразить наличие 'очага', и в Академию поступлю. А дальше... увидим, какие в этом лесу шишки.

Хлопоты

За два дня до поступления меня неожиданно пригласила на разговор Ноно Якуши. Разумеется, игнорировать приглашение той, кто для меня столько сделал, я не собирался. Так что собрал сумку и отправился в центральный приют, где она работала.

Погода была отличная, по карманам завалялась мелочь, так что я купил в лавке несколько яблок и грыз их, беззаботно разглядывая дома в этой части деревни. Дойдя до места, я прошёл через ворота приюта... и кубарем полетел на землю. Что-то подвернулось под ноги, да ещё и на хорошей скорости. Устоять на ногах не было шансов, так что я постарался хоть упасть поаккуратнее. Вышло не очень, подо мной что-то болезненно вякнуло, я уронил кулёк с яблоками и расцарапал ладони.

— Так! Какого биджу тут пытаются грохнуть будущих шиноби ещё до того, как они поступили в Академию!!! — взвыл я. Царапины сильно щипало. Подо мной что-то зашевелилось, и на свет вылез мальчишка в рваной майке, шипящий и растирающий локоть.

'Так, вроде цел. Минуточку! Блондин. Мордаха пыльная, ничего не разглядишь. Но закон подлости такая штука... Ладно, сейчас выясним наверняка.'.

— Ага! — обвиняюще наставил я палец на мальчишку. — Судя по сопровождающей тебя разрухе, ты Наруто, могу спорить!

— Откуда ты знаешь? — пробухтело это недоразумение. Я схватился за голову. Ну всё, это судьба...

— Откуда, откуда... Я же будущий шиноби, как-никак! Чего ты так бросился мне под ноги-то, охламон?

— Сам ты охламон! — завёлся мелкий.

— Ага, теперь и я, спасибо тебе за это. Ты в рваной майке, я просто пыльный. Два охламона. Вот как я теперь Ноно-сан покажусь?

— Я не виноват! Сам под ноги смотри!

— Слушай, мелкий, ты чего буйный-то такой? Не шурши, лучше помоги яблоки собрать. — я взял кулёк, и начал подбирать раскатившиеся яблоки. Сзади раздалось сопение, потом Наруто протянул мне три подобранных яблока.

— О, молодец. Так, одно я заберу, а пару оставь себе. Считай, это за то, что ты покажешь мне, где комната Ноно-сан.

Мелкий Наруто разулыбался.

— Ладно, я бы тебя и так провёл! Но за яблоки спасибо. Давай за мной! — не успел я опомнится, а он уже усвистал внутрь корпуса. Ладно... буду искать по следам разрушений и жертвам.

Добрался я ровно тогда, когда Якуши-сан отчитывала Наруто за беготню. Он оправдывался, что всего лишь показывал дорогу, но его попутчик отстал.

— Здравствуйте, Якуши-сан! Вы меня звали?

— Вот он! Я же говорил, Ноно-сан, что показывал дорогу! Просто он ходит очень медленно!

— Хоши-кун! Я вижу, ты уже познакомился с Наруто-куном? — улыбнулась Ноно.

— Да, было дело. Но вы ведь не для того меня звали, Ноно-сан, чтобы с ним познакомить?

— Верно. Наруто. Иди поиграй, нам с Хоши-куном нужно поговорить.

— Да ну... Они все вечно не хотят со мной играть! — он скорчил кислую мордаху.

— Тогда сходи яблоки помой. Нечего есть немытыми. — сказал я.

Насупившись, мелкий ушёл. Ноно вздохнула.

— Всегда вот так. Никто не хочет с ним играть, никто не хочет дружить. 'Демон'... это им всем ещё аукнется, я уверена. Но разговор не о нём, а о тебе, Хоши-кун! — Ноно поправила очки, села за стол и открыла небольшую папку с документами.

— Хоши, послезавтра ты поступаешь в Академию Шиноби. Сегодня тебя снимают с довольствия в приюте. По идее, тебе положено скромное выходное пособие, однако деревня несла расходы на хранение твоего семейного имущества, поэтому пособия ты не получишь. Однако, в связи с тем, что ученик Академии — уже не просто ребёнок, тебе возвращается твой дом. В противном случае, ты бы жил в общежитии. Вот, возьми ключи. Печати с ворот и дверей уже сняли. — она протянула мне небольшое кольцо с ключами. — Также тебе оформлен доступ к семейному счёту, правда, ограниченный. Твой лимит расходов — две тысячи рё в месяц. Это довольно много: твоя стипендия в Академии, положенная сиротам, составляет три тысячи рё. Также деревня оплатит счета коммунальных служб. В общем, положение далеко не плохое. — Ноно улыбнулась. — Плюс, как отличнику, тебе положен приз в размере пятисот рё, правда, здорово? В общем, завидным женихом тебя ещё не назвать, но обеспеченным студентом — вполне! И, кстати, о студентах...

Якуши сняла очки и потёрла лицо ладонями.

— Я вынуждена уехать из деревни. Уехать надолго. Кабуто-кун достаточно серьёзный мальчик, но всё же не такой ответственный, как мне бы хотелось, и слишком увлекающийся. По возможности, присмотри за моим мальчиком, Хоши-кун. Я хочу, чтобы в его окружении был человек, в котором я уверена.

Мысленно я со всей дури треснул себя по лбу. Присмотреть за Кабуто?! Да он же станет шпионом Орочимару! Вот как мне за ним присмотреть, а?

— Можете быть уверены, Ноно-сан, если Кабуто понадобится помощь, я буду рад её оказать. — нейтрально ответил я. — Но помните, что я — всего лишь мальчик, его ровесник.

— Мне достаточно этого. — улыбнулась Ноно. — Ты, как я вижу, даже с Наруто поладил, так что справишься. Я не прошу невозможного. Просто поддержи его, при случае. А теперь возьми документы и ключи, и иди. Конечно, ты мог бы переночевать в приюте. Но я думаю, ты захочешь поскорее вернуться в родной дом.

Продолжение главы чуть позже

Хлопоты. Продолжение

* * *

Переезд прошёл буднично, словно я каждый день перебираюсь с места на место. Наверное, потому, что все мои вещи так и не наполнили купленный в своё время ящик. По-быстрому наняв грузчиков, я отправился домой.

Идти было недалеко. По сути, мой приют располагался так же по левую сторону от главных ворот, только он был от них совсем недалеко, а мой дом — в получасе ходьбы, в жилых кварталах между кварталами Учиха и Абураме. Нужно было пройти по главной улице, свернуть налево и дойти почти до стены. Тут располагали самые шумные мастерские, вроде кузниц; тут и жили мастеровые.