И в новой жизни...

Как я и ожидал, ничему интересному на первом уроки травологии я не научился, хотя узнал одну очень важную вещь: травологию учить все же нужно, потому что без нее в магическом мире велик шанс что тебя сожрет какое-нибудь особо прожорливое растение. Помона Спраут — преподаватель — рассказала нам сразу о трех таких растениях, и еще упомянула десяток, которые могут отравить, задушить и даже мозг взорвать. Буквально. Превосходная мотивация, должен сказать! Проняло всех... ну, или почти всех.

А потом была трансфигурация, где Макгонагалл попыталась нас напугать страшными последствиями, в случае если мы будем пренебрегать основными правилами безопасности в работе с магией. После травологии, правда, её слова никого не напугали. Трансфигурация была безобидной и всегда обратимой, хоть и таила в себе некоторые опасности. К примеру: не стоило пытаться есть трансфигурированную еду. И на вкус — гадость, и на деле — отрава. Трансфигурация — это в большинстве случаев лишь имитация, поэтому даже не стоило пытаться из железо трансфигурировать в золото. Получится лишь железо, которое внешне похоже на золото.

А вот на заклинаниях было веселее. Нам, наконец-то разрешили взяться за палочки, и начать колдовать. Ну, или пытаться. С каким бы энтузиазмом не пытался рассказывать Флитвик о том, как правильно произносить "люмос", и какие движения нужно делать, выходило у всех из рук вон плохо. Ну, или почти у всех. У Гермионы лампочка с первого раза засветилась, благодаря чему факультет обогатился на пять балов.

— Слушай, почему у меня не получается? — прошептал я ей. — Ведь все делаю правильно, вроде бы.

У меня руки были прямыми. Если мозгами я никогда не мог похвастаться, то физически я всегда был развит здорово. Руки не дрожали, движения всегда были выверенными и точными. Попасть ниткой в иголку для меня было проще пареной репы. Увлечение жонглированием всего и вся в свободное время тоже сыграло свою роль в развитии рук. Физическое развитие Драко было, конечно, не на высоте, но чувствовал свое новое тело я не хуже, чем предыдущее.

— Можешь показать, как ты делаешь? — спросила она, нахмурившись.

— Люмос, — сказал я, одновременно взмахивая палочкой.

— Все правильно, вроде бы.

— Люмос, — снова повторил я.

— Все дело в намерении и вере, мистер Малфой, — внезапно прямо мне в ухо сказал непонятно откуда появившийся профессор Флитвик, а затем уже для всего класса громко произнес: — Кто из вас в детстве случайно творил волшебство?

Руки подняли почти все.

— Мисс Патил, пожалуйста, расскажите нам, как это случилось, и что вы при этом чувствовали.

Смуглая девочка засмущалась. Я её, кстати, проглядел... из-за смуглой кожи, наверное. Очень яркая внешность, большие выразительные глаза. Будет красавицей.

— За мной один раз... погналась собака, — сказала она. — Я испугалась, и побежала к дереву, а потом оказалась на нем.

— Замечательно! — похвалил профессор Флитвик. — Кто расскажет еще один пример? Мистер Нотт?

— Я с лестницы упал, но она превратилась в горку.

— А что вы во время этого чувствовали?

— Не знаю, — пожав плечами ответил Теодор, — наверное, испугался, и хотел съехать вниз и не убиться.

— Превосходно! Эти два случая совсем разные, но в то же время очень похожи. И мистер Нотт и мисс Патил были напуганы. Им нужна была помощь, и магия откликнулась на их зов. Дети, как правило, верят в чудеса, их разум открыт и не имеет искусственных границ. Нет ничего необычного в том, что магия отвечает им. Если вы не верите в свою магию, магия не будет верить в вас. Почему же мистер Нотт превратил лестницу в горку, а не переместился вниз, как мисс Патил переместилась на дерево? Кто сможет ответить?

Сначала никто не поднял руку, но спустя пару секунд взлетела вверх рука Гермионы, а за ней и еще нескольких учеников.

— Разница в их желаниях, — ответила Гермиона.

— Верно! — обрадованно воскликнул Флитвик. — Один бал Слизерину. Мисс Грейнджер абсолютно права. Мисс Патил желала лишь как можно быстрее оказаться на дереве, а мистер Нотт, должно быть, думал о ступеньках, на которые ему пришлось бы падать, если б не случайная магия. Если вы не дадите знать магии, что от нее требуется, магия не станет вам помогать. Поэтому вы должны четко представлять, что хотите, когда произносите заклинание, и двигаете палочкой.

Сразу же захотелось задать вопрос о Гермионе. Она ведь маглорожденная, и о магии узнала сравнительно недавно, но заклинания у неё получались лучше, чем у чистокровных, которые всю жизнь провели в контакте с магией. Вот только не хотел лишний раз напоминать о ее происхождении. И так непросто ей будет, а тут еще я буду напоминать о том, что она грязнокровка.

Я сам понял, в чем дело. Вспомнил, что для Гермионы книги священны, и у нее, должно быть, даже сомнений не возникает в том, что если она повторит все в точности, как написано в книге, то заклинание у нее обязательно получится. Она верит, и четко представляет, что хочет. У остальных же могут быть сомнения в своих способностях. Не зря ведь Невилл так боялся оказаться сквибом, вследствие чего у него в книгах до поры до времени вообще практически ничего не получалось?

Верил ли я в свою магию? Я все еще сомневался в реальности происходящего. Не так легко приспособиться к такому неожиданному повороту. И все же, раз я унаследовал тело Малфоя, то должен был унаследовать и его магию. Она существует, и я должен уметь творить волшебство.

— Люмос, люмос, люмос... — повторял я, пытаясь уверовать, и представить, как светится палочка. — Да светись же ты, люмос, мать твою за ногу!

И палочка засветилась! Не у меня первого, и не столь ярко как у других, но она светилась. Простейшее заклинание, с посредственным результатом... но как же я был рад! Хотелось запрыгнуть на стол, и заорать так, как на стадионе, когда "Спартак" забивал гол. Я! Волшебник!

Глава 2

Дни тянулись долго, некоторые уроки — нудно. История, к примеру. Как Гермиона умудрялась слушать учителя-приведение мне было непонятно. Я сначала еще силился, чтобы хоть что-то узнать о магическом мире, в котором мне теперь жить, но потом сдался, и присоединился к большей части учеников, которые просто спали. Астрономия была не менее бестолковым предметом, но гораздо более занятным. Особенно вечерние занятия, когда мы ночное небо изучали.

В общем, обычная школьная рутина. Вот уж не думал, что когда-нибудь снова придется это пережить. Только в обычной-то школе у меня друзья были, а тут... общаться толком не с кем. Точнее общаться-то было с кем, но чем больше я общался, тем больше мне хотелось устроить массовое побоище учеников. Слизеринцы в своем большинстве получше остальных — молчаливее что ли? — но все равно — дети. У Дафны в голове знаний больше чем у меня. Не то чтобы это достижение, но ей все-таки одиннадцать! Порой была умна, могла красиво говорить. При этом — обычный ребенок. Просто книжек начитавшийся.

Заклинания в первую неделю у меня получались из рук вон плохо. Был чуть ли не худшим в классе. Даже у Грегори с Винсентом лучше получалось. К концу недели, правда, под особым присмотром Флитвика положение стало выправляться. Преподаватель вовремя заметил, что я испытывал проблемы, и не ленился подсказывать, и подбадривать. Все дело было в вере. Сложно было привыкнуть к мысли, что магия реальна.

А вот первый урок зелий, который прошел в пятницу, меня реально позабавил. Снейп был таким же уродом, как в книге. Взял, и докопался до шрамоголового. Все прошло почти по тому же сценарию, за небольшим исключением: он не игнорировал Гермиону. А все потому что она слизеринка.

— Поттер! Что получится, если добавить измельчённый корень асфодели в настой полыни? — спросил профессор Снейп.

Рука Гермионы тут же взлетела в воздух.

— Я не знаю, сэр.

— Мисс Грейнджер.

— Зелье "Глоток Живой Смерти", сэр! — ответила она.

— Очень важно приходить на урок подготовленным, — насмешливо сказал он, шрамоголовому. — Одна известность не сделает из вас хорошего мага. Возможно, вы знаете ответ на другой вопрос: где можно найти беозар?

— Не знаю, сэр.

— Вы даже не подумали открыть книгу перед началом учебного года, не так ли, Поттер? Мисс Грейнджер, помогите ему.

— В желудке козы, сэр, — в очередной раз ответила она.

Рука-лицо. Гермиона то ли не замечала, то ли не хотела замечать, что Снейп издевался над шрамоголовым. Ведь знала, что никто толком не открывал учебник. Нет, вытаскивать я его не собирался. Желает, чтобы к нему относились, как тряпке — его проблемы.

— В чем разница между волкобоем и борцом?

— Я не знаю, — ответил Поттер.

— Мисс Грейнджер.

— Это одно и то же растение, его еще называют аконитом.

— Превосходно, — похвалил Снейп. — Десять балов Слизерину. В дальнейшем я надеюсь, что вы все будете готовиться к моим занятиям не хуже мисс Грейнджер.

О, как на неё посмотрел Уизли, да и остальные грифиндорцы. Даже у на секунду оглянувшегося Поттера в глазах мелькнула обида. Тут дружбой навеки даже близко не пахло. Пошли бы они спасать слизуринку от тролля? А черт их знает, они психические. Малфоя и того зачем-то спасали от его же дурной головы. Слизеринцы, кстати, были крайне довольны тем, как Гермиона утерла нос шрамоголовому. Может, и станет когда-нибудь "своей грязнокровкой". Хотя, вряд ли, конечно же.

Она вообще абсолютная рекордсменка: за первую неделю тридцать два бала собрала. Девяносто процентов от всех набранных очков, и пятнадцатую часть от всех очков, набранных Слизерином за последний год. Учитывая, что со Слизерина уже успели снять двадцать пять очков, в копилке у факультета было немного. Несколько расстраивало лишь то, что Гермиона не замечала очевидных вещей. Та же Дафна у меня спросила, не знаю ли я, с чего Снейп так с Поттером обошелся. Впрочем, вырастет, немного тараканы из головы разбегутся. В Слизерине еще быстрее разбежаться должны.

Относились к ней вполне сносно. Дафна общалась охотно. Учитывая то, что она каким-то образом убедила Гермиону делать за нее домашку — неудивительно. Трейси болтала не переставая, чем, кажется, серьезно напрягала маглорожденную девочку. На удивление Теодор Нотт не испытывал к ней абсолютно никакой неприязни. Остальные ее старательно игнорировали, хотя не позволяли себе грубить ей благодаря мне. Старшеклассники на ее вопросы отвечали охотно, особенно при мне, но особого желания общаться не испытывали. На то они и старшеклассники...

Спасал меня от незавидной участи маньяка-убийцы Маркус Флинт, которому уже стукнуло шестнадцать. Он оказался крайне полезным парнем. Когда я поинтересовался о ведьмочках, вывалил на меня тонну интересной информации. Нравы оказались свободными: днем старосты и учителя на целующиеся парочки внимания никакого не обращали. А вот после девяти стоило либо оставаться в гостиной, если было достаточно обнимашек, либо прятаться в многочисленных пустых комнатах, потайных ходах, да кладовых, если хотелось более интимного общения. Еще желательно было договориться со старостами, а то в неловком положении застать могли... Беременные пятнадцатилетние ведьмочки в Хогвартсе — дело, оказывается, пускай и редкое, но не из ряда вон выходящее. Мантии и специальные чары превосходно скрывали положение.

Об абортах решил зайти издалека: начал говорить про варваров маглов, которые детей из животов вырезают. В итоге выяснил: аборты были запрещены, ведь с зарождением плода, зарождалась и душа. Брак заключать, впрочем, при рождении ребенка никто не заставлял, но таковую возможность для несовершеннолетних ребенок открывал. Это, кстати, тут же навело меня на мысль найти ведьму постарше, зачать ребенка ребенка, жениться, чтобы она стала моим опекуном, и смотаться нафиг из Англии. Вот только опасно: черт знает, что этой ведьмочке в голову придет? Никому такую власть над собой давать не хотелось. Как экстренный вариант — пойдет.

Алиментов предусмотрено не было. Несправедливо, конечно, но ведь противозачаточные зелья свободно доступны в больничном крыле. Маркус, правда, добавил, что бастардов делать не стоило из-за проблем с наследством. Я покивал, делая вид, что в курсе.

Почитал раздел "Истории Хогвартса". Охарактеризовать правила можно было так: много текста, мало толку. Все сводилось к элементарному здравому смыслу и произволу администрации. Пока директор занимал свою должность, он мог творить со школой практически все, что заблагорассудится. Еще был попечительский совет во главе с моим новоиспеченным отцом, который мог снять директора с должности, оспаривать его решения, вносить предложения. Профессора подчинялись директору, но в остальном тоже почти никаким правилами связаны не были. К примеру: нигде не закреплено, что детей нельзя лупить розгами, или превращать в хорьков в качестве наказания. Просто нынешняя администрация была против.

Неделя пролетела незаметно, еще незаметнее навалилась домашка. Перекладывать ее на плечи Гермионе не стал — ей и наглеющей Дафны хватит, да и самому учиться нужно было. Благо желание было. Так и доучился до первого урока по летанию на метлах. Не считая заклинаний с Флитвиком, этого урока я ждал больше всего. Что может быть круче полета на больших скоростях?

Нас, слизеринцев и гриффиндорцев, выстроили ровными рядами рядом с метлами. У меня от нетерпения руки чесались. Хотелось схватить метлу, и попробовать полетать. Преподаватель полетов на метле, мадам Хуч, затягивать обучение не стала:

— Вытяните над метлой руку, и скажите "вверх", — объяснила мадам хуч.

— ВВЕРХ, — нетерпеливо скомандовал я, и метла тут же оказалась у меня в руке.

У некоторых, включая Поттера, получалось настолько же быстро. Других метлы вообще отказывались слушаться. Все зависело от желания, а желания играть в квиддич у меня хоть отбавляй. Тут я вспомнил про Невилла, и посмотрел на него. Предупредить вовремя Хуч? Помочь ему, прежде чем он улетит? А зачем? Кто он мне такой? Ничего серьезного с ним все равно не случится. Пусть полетает, потешит слизеринцев.

— По моему свистку вы оттолкнетесь ногами от земли, — стала объяснять Хуч. — Крепко держите метлы, немного поднимитесь в воздух, а затем снова опуститесь к земле, наклонившись вперед. По моему свистку: три, два...

Ну, и Невилл полетел. Удивительно. Некоторые моменты в его жизни уже изменились, но, несмотря на это, он все равно потерял контроль над метлой. Рано или поздно отсутствие Гермионы в Гриффиндоре изменит известную мне историю, и я потеряю преимущество послезнания. Этого не избежать. Интересно было лишь, как скоро я совсем перестану узнавать сюжет книг?

Невил грохнулся на землю, как мешок с... картошкой. Преподавательница подбежала к нему, и стала осматривать. Как и в книге — сломал запястье. Вопиющая некомпетентность, однако, но вряд ли ему что-то действительно грозило. Магия же.

— Пока меня нет, никому не двигаться. Метлы не трогать или вылетите из Хогвартса быстрее, чем скажете слово "квиддич". Пойдем, голубчик.

Так ведь вот он — тот самый момент. Если я сейчас не собезьянничаю, Поттер не попадет в команду по квиддичу, не получит метлу, и еще много чего не сделает. Вот только не хотелось мне из себя строить дебила. Да и перед Невиллом немного неудобно было. Ломать руки неприятно — по себе знаю. Мог бы как-то предупредить и помочь. Наклонившись, подобрал шарик. Ремебал, Ремербал или как он там? Совсем недавно про него говорил, но из головы вылетело. Отдам его Невиллу, и успокою свою совесть.