Ящик Пандоры

А еще Лорд Вейдер славился тем, что почти не спал или, как шепотом шутили в последнее время, спал прямо стоя на мостике — все равно под маской не видно. Надо сказать, его потомки уверенно стремились к тому же, но пока без заметных успехов. Да и прятаться за массивной фигурой было уютнее, чем за худосочным и еще не заматеревшим молодым человеком. К счастью, внимание Люк на себя оттягивал не на много хуже отца, так что труп Империи и зародыш Республики грызлись между собой по поводу никому, в том числе и здравому смыслу, не подчиняющегося вроде как Республиканского флота, который умудрялся при этом оставаться имперским. Эскадрон Смерти летал, где хотел, и наносил добро под чутким руководством джедая, хотя расплодившиеся самопровозглашенные Императоры и Канцлеры (некоторые хотели построить свое государство, а не входить в существующее) сильно ругались. А ведь никто даже не задумался, откуда взялись деньги и боеприпасы на кампанию против пиратов, работорговцев, вылезших непонятно откуда сект одаренных и прочей нечисти. Пиетт надеялся, что так оно и будет впредь, потому что по поводу денег и сам был не в курсе, из-за чего чувствовал себя повстанцем. Те тоже непонятно у кого столько кредитов набрали, что даже не маленькая казна Империи вряд ли помогла бы, но как раз ее охраняли лучше самого Корусканта, тоже, кстати говоря, так и не захваченного. Айсард все не могла определиться, считать Вейдера наследником в Императоры или нет. А если считать, то что по этому поводу предпринимать?

* * *

Темная сторона была могущественна и могла все, что угодно, но слабаков не терпела. Если одаренному требовалось что-то сверх стандартного комплекта, то желаемое приходилось буквально зубами выгрызать, напрягая все свои силы. Потому что Темная сторона точно так же взимала плату за свои услуги, не спрашивая и в полном объеме, зачастую вырывая ее с мясом или выпивая слишком дерзких до дна. И если стремление к могуществу и прочим нематериальным вещам в первую очередь испытывало на прочность разум, то исцеление истязало тело не хуже палачей в застенках. И это Вейдер еще всего лишь с кожи начал, как с самого простого!

Отдых от пережитых мучений длился несколько недель. Требовалось восстановить массу — на тотальную линьку ушло немало ресурсов организма, да и воспоминания от пережитого должны были потускнеть. Ситх морально готовился к следующему этапу и благодарил тех, кто отвечал за состояние его здоровья, что почти все имплантанты и приборы из тела вынули, видимо, чтобы вестник Апокалипсиса уж точно даже и не думал сбегать хотя бы потому, что просто не выдержит повторного вживления всего этого богатства. Остались только выходящие откуда-то трубки, подающие питательные жидкости и газы, и какие-то присоски, сами приборы находились за пределами гроба. Дышать из-за этого было трудно, зато Вейдеру не нужно думать, что будет, когда восстанавливающаяся плоть вступит в борьбу с искусственными заменителями.

Теперь следовало морально подготовиться и сосредоточиться на достижении цели. Первый опыт в самолечении показал, что из-за слишком большой активности Лорд может банально задохнуться — перекрывший трахею зонд увеличивал подачу кислорода, но без дополнительных механизмов увеличить частоту вдохов можно было только волевым усилием, а Вейдер на тот момент был несколько занят. Зато теперь все внимание достанется столь проблемному участку целиком, так что забыть, что нужно еще и дышать, Вейдеру не грозит. Наверное. А вот сможет ли он это делать и выдержит ли, это другой вопрос.

Сначала ничего не получалось, Сила скапливалась то не в том месте, то не в тех количествах, то раздраженно пускала искру по своему повелителю и тому приходилось делать небольшую паузу, чтобы не дать разряду вырасти до шаровой молнии и попытаться похерить систему жизнеобеспечения. Была бы она не наружной, давно бы сломалась, а так издалека доносился тревожный писк, а потом все умиротворенно замолкало. Если что-то где-то и перегорело, пока этого не было заметно. И Люк еще спрашивает, чем отец тут занимается! Работать еще и работать...

По молодой коже неизвестного качества текли ручейки пота. Тело было противно липким и тяжелым. Хриплое дыхание размеренно разрывало тишину... А потом появилась уже знакомая чесотка. Но если раньше можно было хоть потереться о гладкие стенки или побиться о них же, то почесать внутренности невозможно было даже теоретически. К тому же после каждого движения их простреливало болью, и чувствовалось какое-то нехорошее шевеление. Вейдер помнил, что значит это смутное ощущение — внутреннее кровотечение. И если ситх не хотел убить себя столь изощренным способом, ему вообще не стоило шевелиться, что делало внутренний зуд еще мучительней. Где-то с неделю это даже удавалось, а потом внутренности попросились наружу.

Лорд мог поклясться, что кроме легких и пищевода (дернуло же на Мустафаре попытаться дышать ртом!) у него внутри все было вполне здоровым, но Сила, видимо, так не считала. Несмелые бульканья и кровотечения из самых неожиданных мест превратились в полноводную реку. Очистительная система опять не справлялась, но на этот раз Вейдер возлежал не в сухих и где-то даже уютных чешуйках кожи, а в липкой и склизкой субстанции. Запахов из-за трубок в носу ситх не ощущал и надеялся лишь, что это действительно кровь, а не что-нибудь более унизительное. Хотя нет, не надеялся, были дела поважнее. Дышать...

Вдох... ребра неохотно расходятся в стороны, будто створки вросших в землю врат древнего замка. Кажется, с каждым разом они все тяжелее. И сил все меньше.

Выдох... пока воздух выдавливается весом ставших неподъемными костей, можно отдохнуть и собраться с силами.

Вдох... отвыкшие от работы мышцы рвутся, но все же продлевают агонию...

Выдох... отдых... нет, нужно собраться!

Вдох... в груди что-то булькает. Есть ли там вообще легкие или он, чуть не захлебнувшись, все же вытолкнул ставшие поперек горла непонятные комки?

Выдох... темнеет в глазах... Что за чушь, он закрыл их еще месяц назад, чтобы не отвлекаться!

Вдох... Иллюзия. Все иллюзия. Иллюзия жизни...

Выдох... иллюзия теней, гуляющих под веками.

Вдох... иллюзия тяжести, сжавшей тело до хруста костей.

Выдох... что будет, если прекратить мучить себя?

Вдох... дышит ли он на самом деле, мучительно сглатывая?

Выдох... или это иллюзия, а сам он давно уже мертв.

Вдох... станет ли легче, если иллюзия развеется?

Выдох... или дух, прекратив цепляться за тело, наконец уйдет в Силу?

Вдох... сгореть в битве со всем миром?

Выдох... или погрязнуть в покое?

Вдох... покое? Что такое покой?

Выдох... Нет эмоций, есть Покой...

Вдох... Покой — ложь, есть только Страсть...

Выдох... два аморфных, пустых, бессмысленных понятия.

Вдох... не цель, а средства.

Выдох... как и я.

Вдох... цель...

Выдох... средство...

Вдох... все просто...

Выдох... вспомнить...

Вдох... цель — выздоровление.

Выдох... средство — я.

Все есть. Вейдер замер на миг, удивляясь самому себе. У него все есть для достижения поставленной цели. По трубкам стекает питательный бульон (и утекает после переработки по ним же, но об этом думать не хотелось), воздух есть и Сила послушна. Так в чем же дело?

Ситх сделал глубокий вдох, ощущая, как хрустят ребра, а грудная клетка почти лопается от забытого ощущения растягивающихся мышц. И все исчезает. Боль. Тяжесть. Удушье. Стены капсулы перестают давить, отодвигаясь туда, где и были, пока уставший разум не обманул сам себя. Усталость. И не известно, сколько придется восстанавливаться после лечебного марафона, но это была приятная усталость от хорошо сделанной работы.

В обновленной груди крепла уверенность, что вся авантюра завершится успехом.

* * *

... Одиночество. Боль с каждым вздохом. Ярость. Бесконечная война. Вся жизнь только из них. И не к кому возвращаться. И некуда уйти. И можно вырваться, но зачем? Комок Тьмы, несовершенный, как и окружающий его мир, скатился вниз и падает... падает... И вокруг эхо криков и чьей-то боли. Смерть. Энтропия. Пустота. Ноги по колено в крови и дерьме, но вокруг по-прежнему ничего нет. Ни запаха. Ни прикосновения. И хочется кричать, но только ненавистный звук собственного дыхания разбивает тишину...

... Хочется что-нибудь сделать. Направить корабль в звезду, чтобы кровь наконец побежала быстрее, вопреки кардиостимулятору. Вскрыть себе грудную клетку, чтобы наконец вдохнуть до предела. Снять шлем прямо на приеме, чтобы холеные лица-маски свалились, открывая истинные эмоции. И умереть. Умереть... умереть... Разве он жив? Безумен? Да. Сломлен? Возможно. Чудовище? Скорее всего. Но не жив. Разве может живой так, как он? Вдохнуть даже не по своей воле, а по программе бездушного механизма, и успокоиться. Забыть обо всем, что терзает. Одеть шлем. И отправиться судить и карать. Будто механизм. Будто дроид, раз за разом выполняющий одни и те же задачи. Пыточный дроид. Дроид-убийца. Дроид-тактик и дроид-стратег. Оружие. Инструмент. И ему пора выполнять свои задачи...

Люк распахнул глаза и судорожно вдохнул. Воздух наполнил легкие. Фильтрованный. Стерильный. Неестественный, как и белые гладкие до отвращения стены камеры для медитаций. Как белый свет ламп. Джедай рванул ворот куртки и просто выдавил дверь Силой, стремясь оказаться снаружи. Ноги и руки не держали, еще помня то чувство онемения и фантомной боли, что осталось после видения. Но оно постепенно отпускало. Ладонь ощутила шероховатость пола, и это было почти счастьем. Трение одежды о кожу. Волосы, упавшие на лицо. Капли пота, стекающие по коже. И запах. Запах кофе и выпечки.

Весь мир был наполнен ощущениями. Весь мир говорил с ним, посылал сигналы и был подобен яркой вспышке света среди холода чужих воспоминаний. Все то, на что раньше Люк не обращал внимания, вдруг обрело смысл. Смутные образы планов стали простыми и понятными, а Сила дарила уверенность в правильности принятого решения.

— Вижу, медитация прошла плодотворно, — адмирал Пиетт тревожно поглядывал на подопечного, который выглядел так, будто напился до того состояния, когда в любви признаются всем, включая ножку стула и чье-то попавшее в поле зрения колено, даже если оно свое.

— Не то слово, — Люк передернулся, не представляя, как отец мог вынести все те отчаяние и безысходность, что отпечатались в месте его медитаций. А потом вспомнил, куда его заточили и схватился за чашку с горячим напитком, чтобы не кинуться сейчас же что-нибудь делать, воплощая еще не оформившийся план в жизнь.

— Он ненавидел это место даже больше, чем свой костюм. Это как удар. Иллюзия. Снимаешь маску и думаешь, что вернешь себе хоть капельку ощущений, но на самом деле ничего не изменилось. Воздух все так же безвкусен. Кожа не ощущает прикосновений. И думаешь, а снимал ли ты маску? И была ли вообще эта маска? И были ли запахи? Прикосновения? Пытаешься вспомнить и понимаешь, что ничего... пустота...

— Звучит отвратительно.

— Да, — Люк обнял себя руками, ощущая, как со словами, которые принадлежат не ему, тускнеют впечатления, — Это почти безумие... сначала забываешь запахи. Вкусы. Потом большую часть тактильных ощущений. Забываешь, какими были руки или кожа без шрамов. Свой голос. Цвет глаз. Какими были волосы. Пропадает мимика. Дальше — больше. Тускнеют воспоминания, когда все было хорошо. Когда ничего не болело. Когда смеялся или плакал. Когда с кем-то говорил по душам. А потом только помнишь, что что-то забыл. Прошлое исчезает. А то, что остается, заполняет пустоту и становится гротескным. К настоящему привыкаешь. И будущее становится безразлично. Еще несколько лет и я действительно остался бы сиротой.

Люк глубоко задышал, стараясь подавить истерику. Его охватывал ужас от осознания того, насколько близко была пропасть. И сколь мало на самом деле осталось в Вейдере от человека. Казалось, если бы кто-то додумался проковырять дырочку в броне Главнокомандующего, то обнаружил бы только пустую оболочку. Ну, может еще кучку пепла и еле тлеющие угли...

— Думаю, вы преувеличиваете. К тому же, — Пиетт ухмыльнулся, — после взрыва первой Звезды Смерти Милорд несколько оживился.

— Это да, — Люк слабо улыбнулся и потянулся к родителю в Силе, чтобы в очередной раз обнаружить непроницаемый кокон... но не нашел его.

"Сын?"

"Отец?! Ты очнулся? Все в порядке?"

"Более чем. Сколько меня не было?"

"Два года."

"Прилично..." — от отца повеяло удивлением и озабоченностью, — "В следующий раз будет еще дольше."

"Чем ты там занимаешься? И не смей увиливать, иначе приеду и откопаю! Будем вместе пиратствовать."

Озвучив угрозу, Люк подумал, что вообще идея интересная. Было бы не плохо...

"Всем Эскадроном Смерти?" — голос лучился ехидством.

"Теперь это Эскадрон Скайуокера! Мон настояла, чтобы нас переименовали. Так более благозвучно для обывателей Республики."

"А которого Скайуокера, решили не уточнять?"

Оба одаренных обменялись улыбками.

"Что еще нового случилось?"

"Да императоров расплодилось... Пираты теперь вдоль границ летают, чтобы хоп — и на территории другого государства, типа, спрятался."

"Ну а ты что?"

"Сначала делал вид, что по астероидам стрелял. А теперь все привыкли, только покушения участились. Я, кстати, с такой девушкой познакомился..."

В ментальном посыле появились восхищенно-неуверенные нотки, и ситх сам себе улыбнулся. Все еще можно исправить. Так и должно быть. И так будет.

* * *

— ...Наш долг перед будущим Республики — принимать участие во всех официальных мероприятиях. Иначе мы слишком быстро сойдем с политической сцены, а мы должны иметь право голоса, когда речь пойдет о новом обществе, для которого мы так много сделали...

Люк слушал сестру и не понимал, что он здесь делает, хотя уже согласен был пойти на этот прием и на десять следующих, лишь бы его не отвлекали. Сила подсказывала, что Лея не столько хотела припахать брата к общественным мероприятиям (не один год уже Республике, не развалится), сколько вырвать его из неподходящей компании имперцев. Верных Вейдеру и Империи имперцев! Вот только он не ребенок, которого можно отвлечь от новой игрушки, подсунув ящик других. Тем более, что он чувствовал себя почти на своем месте, хотя вид с капитанского мостика до сих пор ввергал молодого человека в пучины глубочайшего ступора, плавно переходящее в желание дать залп хотя бы по астероидам. Или "астероидам".

Зато сам процесс подбора кандидатов в Кулак напоминал сборку и модернизацию дроида. Каждую деталь нужно было проверить на дефекты, подогнать, отполировать... а перед этим найти. Нет, Люк никого не увольнял, но сначала требовалось добрать штат после недавних потерь, потом попытаться перехватить часть имперских военных, которые косяками слонялись по космосу (со своей техникой!), пытаясь разобраться, кому же они теперь подчиняются. В итоге процесс оказался столь увлекательным, что, выполняя поручения Совета, Люк глазами и Силой ощупывал все вокруг, говорил с людьми, собирал слухи и читал шпионские донесения — все для того, чтобы найти того единственного, который по навыкам и складу характера будет достоин чести служить во флоте. И ведь находил! А уж с уговорами у джедаев никогда проблем не было, особенно если они одновременно сын Главнокомандующего Империи и Герой Республики. Кандидатов потом проверяли, учили тому, что должен знать кадровый военный, но это были уже мелочи.