Психотерапевт для Его Величества (Однажды)

— Рейв сейчас нападет на мой южный замок. Он ожидает, что там будет приказ обороны, но я уведу оттуда войско и через море отберу у Тианки родовое гнездо. Сдам южный, возьму ее — останусь при своем. Когда моя конница будет у нее в гнезде, то я беру в клещи Сирина и с минимальными потерями забираю его третий замок. В это время Миахольд наверняка отвоюет у Миха форт. Будет восемь против восьми. У меня есть один пеший отряд глубоко на севере — отправил туда два раунда назад. И морской доступ к острову Рейва, откуда он сейчас наверняка уведет войско для нападения на мой южный замок. Если я все рассчитал верно — я выиграю. Но Миахольд тоже может это просчитать. Тогда он сам нападет на Рейва малыми силами. Проиграет, но вынудит его остаться на острове, и мои северяне ничего не смогут сделать с его полноценной обороной. Мне необходимо будет отвлечь Миахольда, использовав право интригана. Как вы считаете, смена приказа 'напади' с одинокого пешего отряда на 'помоги другу' — словно я пытаюсь усилить Миха, чтобы помочь ему защитить форт — это выглядит достаточно достоверно благородно с моей стороны?

Я в шоке. Играла в эту игру уже много раз, но настолько контролировать ситуацию на поле и просчитывать действия соперников не мог никто из моих друзей. Это впечатляет. И если бы не мурашки от близости его губ, я бы скорее всего просто восхищенно похлопала в ладоши, признавая его превосходство. Но алкоголь и либидо требуют ответной провокации.

Встаю на цыпочки, почти касаясь мягкой грудью его руки, и шепчу в его напряженное и такое привлекательное ухо, задевая губами нежную кожу:

— Да, мой лорд. Это выглядит достаточно реально, чтобы Миахольд поверил, — и отстраняюсь, словно ничего и не было.

В полумраке коридора его глаза кажутся совсем темными и глубокими. 'А губы у него пухлые', — мысленно вздыхаю я.

Он снова наклоняется, проводит носом вдоль моего ушка. Только одно слово:

— Читаю.

После этого разворачивается и как ни в чем ни бывало идет выигрывать партию. Сначала я даже не поняла, что он имел в виду. Возвращаюсь в комнату и наблюдаю победное шествие лорда Сейшея по карте. Он выигрывает, как и планировал, с перевесом в один замок. Я снова засматриваюсь на его уши, и тут до меня доходит. 'Надеюсь, он мои мысли не может читать... — Читаю'. Чувствую, как смущение заливает щеки. Боже мой! Я же о чем только не думала за эти восемь часов игры! И про него, и про других мужчин... А если кто-то еще меня подслушивал? Миахольд, например, он же менталист! Да они тогда, получается, вообще нечестно выигрывали — знали задумки соперников заранее и вовремя реагировали. Эх, а я так восхищалась их стратегическим гением.

Провожать гостей приходится в притворно-хорошем настроении. Но остальные ведь не виноваты, что кое-кого в детстве не научили хорошим манерам. Специально не фильтрую мысли, нечего без приглашения копаться в чужой голове. Зато ребята хором заявляют, что игра отличная, они готовы платить любые членские взносы, чтобы быть гостями в моем клубе. На фразе про членские взносы лорд Рейвен драматично помахивает бровями, приглашая проникнуться глубиной шутки. Хорошо хоть молчит. Я раздаю всем визитки, на которых будет появляться число и время начала игры, по аналогии с записью ко мне на прием. С лордом Сейшеем старательно не встречаюсь глазами.

Глава 5.

Просыпаюсь поздно, уже через час должна прийти Коллина помогать собираться. А я еще не умывалась и не читала книжку по этикету. Ох, чую, опозорюсь сегодня. И надеть нечего — дорогое платье еще не готово. 'Может, не ходить?' — мелькает привычная трусливая мысль.

Примерно между чисткой зубов и мытьем головы — и то, и другое я пока делаю земными средствами — сфера-привратник показывает на крыльце курьера с пакетом. Что же, одной проблемой меньше. Гладильный шкаф помогает убрать все складочки, и я держу на руках шикарное, нежно-фиолетовое платье в пол, с классической широкой юбкой и довольно глубоким декольте. Это проблема. Я не соблазнять клиентов должна, а демонстрировать профессионализм, надежность и безопасность. Обнажение груди этому не способствуют. Достаю одно из 'рабочих' платьев. Светлое, довольно закрытое, с рукавами три четверти и воротником стойкой. К нему хорошо подходят мои земные туфли-лодочки. Что же делать с головой?

На этой мысли приходит Коллина, ругает меня за невзрачность, но соглашается, что произвести впечатление серьезной барышни важнее, чем красивой.

— Коль, у меня проблема! Мне кажется, что лорд Сейшей вчера читал мои мысли. От этого можно как-то защититься?

— Что ты, он бы не стал этого делать. Это профессиональная этика для любого менталиста — не сканировать людей без причины. Только подозреваемых.

— Он читал. Я уверена. Он... сам мне это сказал.

-Дааа? — глаза у нее загораются каким-то нездоровым восторгом. — А о чем же ты думала, что он счел необходимым предупредить?

Я все-таки краснею.

— О его ушах. Мне очень хотелось их потрогать.

Коллина смеется.

— Ужас как неприлично, представляю, как он ерзал. Скорее всего ты ему сама направленный поток отправила. Ну вроде как постучалась в голову.

— Да? Но я же ничего такого не хотела... А как ты думаешь, Сейшей или Миахольд могли пользоваться телепатией, чтобы выиграть?

— Абсолютно исключено. Это просто неспортивно! Да и все твои вчерашние гости имеют блокировки от сканирования, все-таки у тебя серьезные люди собирались.

Я вспоминаю несколько особенно эпичных противостояний, сопровождающихся убойной дозой ядовитых комментариев на грани приличия. Очень серьезные, ага. Особенно когда пиццу руками загребали, не отрываясь от карты, и самым неблагородным образом облизывали пальцы.

— Мне очень нужна такая блокировка для работы. Да и перед лордом Сейшеем стыдно — я успела его мысленно во всех смертных грехах обвинить.

— Это ты Миху скажи, пусть захватит с работы стандартный амулет.

Она колдует над моей прической почти тридцать минут. Причем, колдует в прямом смысле. Я наблюдаю в зеркале результат ее трудов — симпатичная брюнетка, с карими глазами, подсвеченными зеленым светом...

— Что с моим глазами?

— Ну, обычно сияние делают для выразительности взгляда...

— Понятно. Убери это, пожалуйста, совсем! А ресницы сделай более черные и длинные, хорошо?

-У тебя слишком светлая кожа, в этом платье будешь совсем бесцветной, — опять сокрушается подруга.

А я любуюсь на себя в зеркало и не спешу с ней соглашаться. В жизни никогда такой красивой не была! Видимо, мне на пользу местный воздух и магия укладки волос. Девушка в зеркале выглядит, как нарисованная мягким простым карандашом. Яркими черными пятнами сияют волосы, глаза и туфли. Нежно-розово улыбаются полные губы.

Время.

Выясняется, что двух-трех этажные коттеджи — это дома для горожан. Действительно богатые живут в огромных поместьях за городом, кэш везет меня туда почти час, причем пункт назначения звучит как 'особняк лорда Джозефа Кассини'. То есть это и есть юридический адрес? И если я захочу приехать в гости к какому-то аристократу, то достаточно знать его фамилию? Круто!

Меня встречает Мих, вручает амулет, пристегивающийся к изнанке одежды, провожает в гостевой зал. Людей вокруг достаточно много, человек пятьдесят, и они продолжают прибывать. Моя одежда выделяется повышенной простотой покроя и скромностью. А еще ткань платья значительно дешевле, но об этом знаем только мы с Колей. Почти с каждым гостем Мих здоровается, знакомит, дает пояснения про мой особый статус и способ меня использовать. После чего я серьезно и приветливо киваю, дарю визитку и шествую дальше. Это продолжается так долго и так монотонно-наигранно, что в результате я себя чувствую совершенно выжатой.

Наконец-то вступительная часть вечера заканчивается, играет оживленная музыка, в центре зала кружатся пары. В соседней комнате расставлены столы с красивыми и сложными блюдами. Я раздумываю, когда будет тактично сбежать домой — для первого раза мне уже достаточно. И даже возможность профессиональным взглядом наблюдать за аристократами не кажется сейчас привлекательной — слишком много имен в начале, слишком все ярко и совсем не про меня. Эх, Ася, не быть тебе герцогиней.

Примерно на этих размышлениях две мужские ладони хватают меня за талию и подбрасывают в воздух. Я даже толком испугаться не успеваю, как оказываюсь поставлена на землю и обцелована в обе руки. Рейвен.

— Здравствуйте, лорд.

— Приветствую тебя, прекрасная знакомка. Слушай, давай все бросим и махнем к тебе играть? Серьезно, я горю желанием надрать им за... эээ... Отыграться.

— Ну, можно, конечно. Только у меня запасы еды кончились. А как сообщить остальным?

— Доверься профессионалу, детка! Ты правда не против?

— Второй час мечтаю отсюда удрать, — шепотом признаюсь я.

— Жди меня здесь.

Рейвен удаляется в сторону хозяев — извиняться за свой поспешный уход. Интересно, каким героическим деянием он прикроет свое отступление? Спасением Королевских Регалий, никак не меньше. Еще через двадцать минут теплеет камень для связи с Михом — в пределах видимости моего приятеля не наблюдается.

— Что, подруга, матч-реванш уже сегодня? А где обещанное объявление в визитке? Ладно, давай на выход, я вызвал служебный кэш, малиновый такой, со звездочкой.

Серьезно? Мне можно пойти домой? Я сердечно прощаюсь с леди Стейшой и лордом Джозефом, рассказываю, как сильно впечатлена и очарована, обещаю посетить следующий прием тоже. Приглашать их на свой прием кажется бестактным. Счастливо напевая и пританцовывая, я пробираюсь к выходу. И совершенно не замечаю чей-то пристальный взгляд, буравящий мне спину.

Вызывающе малиновый кэш принадлежит управлению магического порядка, поэтому перемещается очень быстро. Не знаю, под каким предлогом Мих его арендовал, но буквально через десять минут мы уже заходим в мою уютную и тихую кухню. Я поспешно перестегиваю защитный амулет к домашнему платью и нервничаю, будет ли Сейшей. Чувства про него смешанные — и досада, и смущение, и интерес. Пытаюсь себя настроить, что не так уж и виновата. Ну пофантазировала про поцелуи с сиятельным лордом, ну узнал он об этом. Вряд ли это такая уж редкость при его внешности и положении. Понять бы теперь, как себя с ним вести. Извиниться вслух за невысказанное и неоправданное подозрение в его адрес? Или отчетливо подумать в стиле 'извините, я так больше не буду'?

Все оказалось проще, он не пришел. Зато мы душевно поиграли с остальными, я даже поборолась за выигрыш с Рейвеном, но все-таки уступила преимущество в девятом раунде. Рейв на радостях разрешил звать его просто по имени, безо всяких лордов. С Сирином и Миахольдом мы еще вчера на 'ты' перешли. Судя по фанатичному блеску в глазах Тианы, она готова прийти сюда еще раз завтра... и послезавтра, пока не докажет себе и всему миру, что неимоверно крута. С этим надо что-то делать. Например, оборудовать комнату на рабочей половине дома и обозвать ее игровым клубом. И пусть играют хоть каждый день, а я буду уходить спать к себе до полуночи, а не под утро.

Глава 6.

На следующий день я с удивлением обнаруживаю в своем расписании на двух клиентов. И первый из них, Хокс, должен прийти буквально через час, а некто Мирасталления сразу после него.

На входе в дом висит инструкция, предлагающая сразу пройти в комнату с масками и выбрать себе внешность. Напоминаются и остальные правила: не произносить настоящих имен, не причинять вреда психологу и самому себе, оплата наличными. Также даются гарантии о неразглашении полученной информации.

Примерно без десяти шесть к рабочему крыльцу подходит высокий мужчина в темном костюме. Сфера показывает мне его силуэт, но не внешность. Через некоторое время я слышу его шаги по лестнице и выхожу встречать в холл второго этажа. Ко мне поднимается симпатичный и очень молодой мужчина, блондин с яркими зелеными глазами.

— Меня зовут Ася, и ко мне лучше обращаться просто по имени, но на 'вы'. Как мне называть Вас?

— Хокс, если я правильно помню.

Сижу и жду, пока он заговорит о том, зачем пришел. Это важно, не подгонять человека вопросами и не сбивать с настроя. Созреет — скажет.

— Ася... Не думаю, что вы сможете мне помочь. Вот моя ситуация: я люблю девушку и не могу с ней быть. Как мне разлюбить ее?

— Разлюбить ее — это именно то, что вы хотите?

— Нет. Больше всего на свете я хочу просыпаться с ней каждое утро, растить детей, баловать ее, носить на руках. Она моя жизнь...

Он тоскливо вздыхает, трет пальцами глаза.

— Что вам мешает?

— Я представитель древнего и знатного рода. Я опозорю не только себя, но и имя. Моя семья отречется от меня. Король никогда не одобрит брак его... ммм... дальнего родственника и крестьянки. Была бы она хотя бы горожанкой, магичкой... можно было бы купить ей кусок земли. Подождать несколько лет, потом объявить о помолвке. Меня бы осуждали, ее поливали грязью, но мы бы смогли. Но с крестьянкой... Нам просто не дадут это сделать. Верховный епископ не заключит брак, откажет.

Вот они, те самые заморочки. Ну и куда его вести? Дать возможность отгоревать потерю и идти к смирению? Или искать стратегии, как им все-таки быть вместе? Что значит для него отказ от имени? Хм... а ведь тут можно пораскачивать. Но сначала...

— Как она к вам относится?

— Она меня любит и понимает, что наш союз невозможен. Но... У меня есть основания опасаться, что некие сотрудники неких ведомств убьют эту девушку. Потому что жениться мне необходимо для продолжения рода и имени, а ни на ком другом я жениться не хочу и не буду. И они это понимают. Поэтому убьют.

Как все драматично. Я достаю с полки колоду метафорических карт. Рисунки на них отражают жизненные драмы и страдания, волю к жизни и полное отчаяние, надежду и смирение.

— Я прошу вас внимательно рассмотреть карты, и найти ту, которая сильнее всего передает ваше состояние сейчас.

Хокс с сомнением берет в руки колоду, начинает перебирать. Сначала быстро, затем все замедляясь и замедляясь, давая себе возможность почувствовать эмоцию, бьющую из каждой карты. Наконец он совсем останавливается, безумными глазами глядя в одну точку.

-Эта.

На скалистом обрыве в луже крови лежит мужчина, свесившись наполовину вниз, и кончиками пальцев держит висящего над пропастью человека. Над ними кружат стервятники.

— Так вы чувствуете себя сейчас, когда не можете найти выход... Это беспомощность?

— Да, — стонет он отчаянно. — Они просто не понимают... не верят, что я умру вместе с ней. И никакой долг перед родом меня не удержит!

В его голосе наконец-то звучит злость. Злость — это хорошо, на ней можно совершать хоть какие-то действия. Это лучше опустошения и безысходности. После такой сильной картинки, позволяющей прочувствовать весь трагизм ситуации, что-то начинает сдвигаться в его душе. Естественный инстинкт самосохранения требует защитить себя и самое дорогое.

— Теперь я прошу вас выбрать карту, которая будет отражать ваше состояние, если вы женитесь на любимой и дадите ей фамилию своего рода.