Кроманьонец

Пробежав метров двадцать, животные остановились. Поскольку загонщики приближались, косули пошли ко мне. Крупная самка медленно брела мимо, то и дело оглядываясь. До нее всего метров восемь. Забыв об атлатле, кидаю дротик рукой. Время для меня будто остановилось. Вижу, как черное жало пробивает шкуру, проходит под позвоночником. Отчаянный прыжок раненного животного и падение на живот, конвульсии и стекленеющие глаза.

Когда охотники, крича от радости, подбежали к трофею, я все еще стоял у ели.

Глава 4

Две недели — срок, конечно небольшой. Но две недели ничего неделания, если сравнить с жизнью, где каждый прожитый день был голодным, в трудах и заботах, наверное — долгий. Вспомнилась история, случившаяся со мной, там, в будущем, когда я ждал важного для меня решения от следователя. Он товарищем моим был, обещал помочь сыну. История неприятная вышла, но не о ней мои воспоминания.

Прошла неделя, вторая, а вестей от него все нет. И каждый день я ждал звонка. Наконец он позвонил.

— Привет, прости, что заставил тебя ждать.

— Да ничего. Думал, что ты уже не позвонишь.

Услышав в моем голосе упрек, а сказано было еще тем тоном, он объяснил так:

— Ты понимаешь, для тебя дни проходят, — и очень медленно он стал перечислять дни недели, — Понедельник, вторник, среда. А для меня — понедельник, понедельник, — сказал почти скороговоркой...

Время, оказывается, течет по-разному. Для меня эти дни тянулись долго, но не были ожиданием чего-то и этой особенности восприятия я был рад.

Единственной обязанностью — устраивать шоу у камня с фигурками животных для охотников племени, я не тяготился. Без этого аттракциона парни не верили в успех. Я понял, что шаманить — моя судьба. Дело всей жизни всерьез и надолго.

"Хе-хе".

Маясь бездельем, исключительно чтобы развлечься, сделал к доспехам наручи и простенький шлем, сшитый из двух полос кожи крест-накрест. Поскольку уже без сомнений именовал сделанный комплект "доспехом", то с удовольствием занялся изготовлением меча, прототипом для которого взял ацтекский макуахутл. То было страшное оружие. Деревянный обоюдоострый меч с режущей кромкой из обсидиановых вкладышей. Воины ягуары и орлы — рыцарство ацтеков таким оружием с легкостью перерубали врагам конечности. Меч наносил рваные раны, о которых в будущем скажут — несовместимые с жизнью.

Сделал и отложил к доспехам. Так, на всякий случай.

Пришло время угостить соплеменников чаем с чагой. Чаепитие я представил как ритуал, священное действо. А в процессе важен еще и разговор, общение. На чем я настаивал, увещевая соплеменников.

В один из вечеров зашел разговор о плохих людях. Вспомнила о них Саша. Ну, плохие, злые — люди, они такие, о чем новом я могу услышать? Они везде есть. Когда понял, что раньше племя жило у озера с теплой водой, и зимой в нем можно было согреться, я стал внимательно слушать. Подумалось, что, то озеро питают геотермальные источники. Она сожалела о тех славных временах и напомнила всем, что злые люди убили шестерых мужчин и одиннадцать женщин. Она просто напомнила, но я думаю, что все поняли и то, о чем она не сказала. "Сейчас живем хорошо, может, лучше, чем тогда у теплого озера, а вдруг злые люди придут снова?"

Соплеменники приуныли. У костра стало тихо. Я, молча, поднялся и побежал к землянке. Вернулся к костру в доспехах и с макуахутлем в руках.

В тишине, в отблесках костра я бил и рубил тени врагов. Прыгал и падал, приседал и делал выпады, танцевал, медленно рассекая мечом воздух. Когда закончил, ожидал привычной реакции — покажи, ощупываний и восхищения. На лицах детей восторг читался, а взрослые, все без исключения сидели с каменными лицами. Наверное, мой танец напомнил им те времена, когда половина племени остались на берегах Теплого озера, а выжившие бежали, пока не нашли приют на этой дюне.

Подзываю Тошо и прошу его принести копье. Товарищ, не раздумывая, отправляется к чуму. Приносит.

Я стучу себе кулаком в грудь и приказываю:

— Бей!

Когда он, вцепившись в древко, полный решимости ударить, нацелил кремневый наконечник прямо мне в грудь, стало страшно. Подумалось, что он всего лишь восьмилетний ребенок и ударить сильно не сможет! Тут же вспомнился внучатый племянник из будущего — младшенький Костенька. Он, семилетний, подрался с одиннадцатилетним Андреем. Тогда большой семьей выехали на пикник и дети что-то не поделили. Пока разняли, Костик крепко Андрея побить успел...

Тошо ударил. У костра закричали женщины, мужчины вскочили на ноги. Я понял, что зря все это затеял, но кожаный нагрудник остался цел и от удара Тошо я всего лишь отступил на шаг.

Вот тут и началось вполне предсказуемое поведение. Интерес, ощупывание, обнимашки и похлопывания...

* * *

Через три дня поутру слышу шум в стойбище. Пробираюсь сквозь заросли поднявшейся с мой рост травы, иду к дюне. Там вижу Тоя в доспехах — точной копии моих, с макуахутлем в руке, от удивления падаю на пятую точку.

Той ходил важно, покрикивал на соплеменников, раздавая указания, а они разбирали чумы, сносили в одно место тюки, корзины и короба. Я и сам чуть было не побежал одеваться и вооружаться. Всякие мысли в голову успели прийти. Но вскоре выяснил, что расплодившиеся комары, высокая трава и палящее солнце — знаки того, что племени пора переехать в лес. Новым пристанищем стала полянка неподалеку от того места, где я впервые увидел стадо косуль.

Я как раз положил на землю очередной тюк из шкур и уже собрался вернуться на дюну за новой поклажей, как услышал рычание зверя. Голодная, поджарая, с отвисшими молочными железами волчица неслась на меня. Понимая, что уже ничего не успею сделать, закрываю глаза и думаю: "В этой жизни хорошо было, а с Аллахом еще лучше..."

Повторил пару раз и все еще жив. Открываю глаза и вижу Тоя, горделиво, как античный герой, поставившего ногу на голову зверя. Он стряхнул с меча кровь. Воздев его к небу, закричал так, что сам Тарзан позавидовал бы.

Герой, конечно. А мне уже хорошо от понимания того, что еще немного поживу на этом свете. Тою досталась слава, а мне — почет и уважение соплеменников. За то, что жив, и за "изобретение" доспехов и меча. Кто-то обнимал, а кто-то хлопал по плечу.

Через пару часов все вещи племени перетащили на новое место. Пока соплеменники ставили чумы, копали палками яму для кострища, я решил нести в массы доброе и светлое — найти место для клозета, чтобы потом предложить вырыть небольшую яму и там. Спустился в овражек, что начинался в метрах двадцати от новой стоянки. Навстречу, из под корней старой сосны поскуливая, выкатился серый комочек. Беру щенка в руки и прижимаю к груди. Понимаю, что сегодня не только повезло избежать смерти, но именно из-за этой угрозы еще найти то, о чем пока не мечтал.

"Огородами", чтобы не попасться на глаза соплеменникам бегу к землянке. Пока бежал, сообразил, что надо было проверить — вдруг в логове еще волчата остались. Мой волчонок оказался "девочкой". Всю дорогу тыкался мокрым носом в шею. Особо не раздумывая, решил назвать Муськой. Оставил ее в землянке, вознаградив за терпение куском мяса. Может, и рано ей еще такое есть, но инстинкт подскажет. Мясо то вареное.

Прихватив корзинку, отправился назад, к логову. Там нашел двух волчат. Один забился под корни и рычит. Второй отнесся к моему визиту с безразличием. Спокойно дался в руки и был посажен в корзину.

Стою у сосны и думу думаю, как с третьим быть? Не хочется, чтобы он меня покусал. Пока размышлял, "злобный волк", виновато помахивая хвостом, вылез сам. Посадил в корзину и его.

Все так же скрытно пробрался к жилищу. Представив, что эта троица начнет гадить на мои шкуры, задумался, где поместить зверье? Освободил под навесом для дров немного места и положил туда кусок шкуры. Выпустил из корзины волчат.

Муська мясо съела и встретила меня, пытаясь допрыгнуть повыше. Наверное, чтобы зализать до смерти. Почесал ее за ухом, погладил брюхо, дал немного покусать пальцы. Отрезал кусочек мяса для волчат и пошел к ним. Муська выскочила следом, но сразу у нее это не получилось. Умиляясь, смотрел, как она пытается выпрыгнуть из ямы на выход.

— Молодец! — хвалю щенка, когда выбравшись наружу, он стал атаковать мои чуни.

Положил перед волчатами мясо, засобирался к чумам, чтобы все-таки найти то, что на самом деле хотел. Стал искать Муську и вижу серую красавицу, присевшую неподалеку, чтобы отлить. "Хорошо, если это не случайность..."

Уж очень мне хотелось, чтобы щенок жил в землянке. Решил, пусть сама выбирает то ли с братьями под навесом, то ли со мной.

* * *

О волчатах соплеменники пока не знают. Табу на приближение к жилищу шамана нерушимо. Народ в племени зверей уважает и боится. Наверное, что-то генетическое срабатывает. Еще не знаю, как они отнесутся к щенкам.

Муська живет в землянке. Иногда, мне кажется, что она понимает абсолютно все — и речь, и мое настроение. Кобельки тупые. Не то, чтобы я имел весомые аргументы так утверждать, достаточно просто посмотреть им в глаза, чтобы понять это.

По опыту прошлой жизни пришел к выводу, что животные могут быть яркими индивидуальностями и посредственностями, артистами, и даже незаурядными личностями. А уж характерами, они точно отличались друг от друга.

Хорошо, что пока по большей мере сидят под навесом.

Той все время ходит в доспехах и с макуахутлем. Ничего не делает. Решил, что охраняет племя от плохих людей. Народ относится к бездельнику с уважением. Благо, что рыбы и мяса достаточно. Подумываю, не сплести ли из ивовых прутьев щит. Можно еще тренировочные мечи сделать и подкинуть Тою идею о соревнованиях. Чего только от безделья в голову не придет...

Были мысли смастерить боевое копье ацтеков — тепустопилли. Полностью деревянное и тоже с вкладышами из обсидиана на наконечнике. Крепились они не очень хорошо и если оставались в теле после удара, обычно, раненный человек умирал.

От этой идеи отказался почти сразу. Случись, появиться плохим людям лук помог бы лучше. И охотится с ним, конечно, удобнее. Обсидиановых наконечников для стрел я уже сделал десятка три, а о луке только думал. Смущали меня два момента: смогу ли натянуть его и как подготовить дерево, сделать заготовки для плеч.

Знаю, что подойдет почти любое, даже сосна. Вот только не всякая древесина будет потом "стрелять". Если взглянуть на поперечный срез дерева, то можно рассмотреть темную древесину, состоящую из омертвевших и затвердевших клеток. Она служит твердым скелетом растения. По ее порам из земли к кроне поднимается вода и питательные минеральные вещества.

Древесину опоясывает более светлый слой дерева — луб. Он состоит из живых клеток с тонкой неодеревеневшей оболочкой, по нему вниз спускается сок. Между корой и лубом находится тонкий слой камбия — образовательной ткани, которая обеспечивает рост луба.

Весной образуется ранняя древесина, она более светлая и содержит много пор. Темная поздняя древесина намного плотнее, поэтому именно она представляет наибольшую ценность как материал для лука. Соотношение ранней и поздней древесины всецело зависит от условий роста. Выбирая материал для лука, нужно внимательно смотреть на срез. Лучше подойдет более темный. Идеальный вариант — это толстые темные кольца с тоненькими светлыми прослойками.

"Это сколько же сосен нужно спилить, чтобы найти правильное дерево?!"

"Спилить", — а ведь мысль верная! — "Не попробовать ли мне смастерить пилу?!"

Обратился к Лиму — камню. Попросил его показать все, что осталось после работы с кремнем. Он выставил целую корзину не пригодившихся отщипов и сказал:

— Бери.

Сам дотащить ее к жилищу не смог. Сел перебирать кремешки у чума выдр.

Отложил около пятидесяти, в сантиметр-полтора ширины основания, острых кусочков приблизительно одинаковой толщины.

Не поленился сходить в лиственный лес. Принес оттуда несколько толстых березовых и осиновых веток. Начал строгать дощечки.

Дней через десять, наконец, получилось так, как я себе представлял. Две одинаковые дощечки плотно прилегали друг к другу. Без сучков и со сведенной нижней кромкой, по принципу двухсторонней заточки ножа.

Вставил между ними подобранные куски кремния, залил клеем, и слой за слоем стянул дощечки ниткой из сухожилий. Пила получилась сантиметров сорок. Еще не знаю, как она покажет себя в работе, но я надеюсь, что молодую сосенку должна осилить, не сломавшись. Осталось набраться терпения и дать клею хорошо застыть.

* * *

Когда нашел подходящее дерево и приступил к работе, практически сразу понял — нужна помощь кого-нибудь из мужчин племени. Пила ложилась в руку, в основном прижимаясь большим пальцем к согнутому указательному. Ни сил, ни нужной жесткости мои пальцы обеспечить не могли. Вспомнил, что Лют из нашего рода имел второе имя — Дерево. Вот к нему и обратился за помощью.

Моими глазами он выглядел молодым с короткой курчавой бородкой. Над алыми губами вились тонкие волоски усов. Серые глаза всегда смотрели со странным выражением задумчивости. Он часто дергал себя за нос или подергивал бородку на подбородке. Роста невысокого, как почти все соплеменники.

Лют не только с легкостью спилил пятнадцати сантиметровый ствол, но и разделил его на чурки сантиметров по пятьдесят. Правда, пилу не отдал. Вцепился в нее как ребенок и предъявил очень весомый аргумент:

— Нужно!

Чурки я, как смог, обкорнал топором до состояния корявых брусков и часа по два в день срезал обсидиановыми пластинами лишнее дерево. В итоге получил несколько брусочков древесины с сердцевиной в центре. Половина из тех, что напилил Лют пошли в костер. При строгании в них обнаружились сучки.

Заготовки подвесил сушиться на элементы каркаса полуземлянки, чтобы Муська не испортила. Грызть ветки она любила. Если не треснут, осенью приступлю к изготовлению лука.

Ежедневные встречи с Лило и Тошо, прогулки по лесу вблизи стойбища позволили мне немного побыть ребенком, чувствовать как они и время от времени дурачится. С ними я почти не испытывал неудобства в общении. Словарный запас детей за четыре месяца общения со мной существенно увеличился. А они, общаясь с взрослыми, привносили в жизнь соплеменников новые понятия.

Во время такой прогулки я обратил внимание на рыжие шляпки, едва заметные под хвойным пологом. Вырвав гриб из земли, опознал в нем масленок. Сбегали в стойбище за корзинами и стали собирать. Дети восприняли сбор грибов, как очередную игру. Я же сделал вывод, что соплеменники грибы в пищу не употребляют. Когда наполнили лукошки, я попросил друзей помочь донести корзины к своему жилищу. О табу дети помнили, но любопытство взяло верх. А там нас встретила немного подросшая Муська. Щенок, сморщив верхнюю губу, зарычал. Побросав корзины, Лило и Тошо побежали прочь от страшного зверя. Муська тут же завиляла хвостом и бросилась ко мне "целоваться".

Первой остановилась Лило, за ней Тошо. Увидев меня играющим с волчонком, они робко приблизились. Я почесывал волчице живот, и она сделала вид, что не замечает гостей. Ребята, осмелев, подошли к нам. Минут через пять толкались друг с другом, чтобы погладить моего зверя. Я эту возню между ними прекратил привычным для них окриком.