Триада миров. 3. Внутренний мир

— Ты?

— Я вернулся, — Алексин нежно обхватил ее, несильно прижимая округлившуюся фигурки к себе.

Она всхлипнула, улыбнулась, неверяще обернулась ко мне и вновь смотрела на мужа. А дальше произошло то, чего не ожидал никто и в первую очередь расслабившийся хранитель.

Ира влепила ему пощечину! Звонкую, да так, что у него голова мотнулась. На щеке остался яркий отпечаток ладошки.

— За что?!! — обиделся Алексин.

— За все хорошее, — всхлипнула Ирина и ее прорвало. Она молотила кулачками по его груди и вырывалась, — все играешь мной? Тех слез было мало, теперь решил еще поиздеваться? И на сколько теперь тебя отпустили? Меня не любишь, а над Хельгой зачем издеваться.

Алексин не оправдывался и не сопротивлялся, лишь пытался успокоить воинственно настроенную девушку. Наконец ей удалось вырвать из его рук и она сбежала во дворец.

И вот мы с Алексиным уже полчаса сидим под дверьми моих же покоев. Ирина закрылась изнутри. Мы слышим всхлипы. Периодически то я, то он пытаемся поговорить с девушкой, но в ответ несется звон разбитых статуэток и ваз и другой непонятный грохот.

Персонал резиденции косится на нас, сидящих как бедные родственники прямо на полу под дверью, но от комментариев воздерживаются. Тем более возвращения Алексина, да еще в таком экстравагантном виде, вселило страх и рождало сплетни и слухи. Особо сердобольные принесли мне несколько подушек под спину. И спешно ретировался, услышав звуки погрома.

Теперь мы даже не пытаемся завести разговор, лишь перебрасываемся между собой ничего не значащими фразами.

— Что прессе говорить будем?

— Может, что у меня была секретная миссия в тылу врага?

— В каком тылу?

— Фи, Хельга, какие некрасивые намеки.

— Алексин, хватит!

Бац! Что вновь бумкнуло в гостиной.

Через некоторое время:

— Я сама Ольгу убила.

— Сочувствую!

— Выстрелом в лицо!

— Я всегда говорил, что ты хорошо стреляешь.

Хрусть! Алексин насторожился:

— Это что?

— Там из соломки ваза была.

— А, ну ладно.

— Ир, не вздумай разбить тех балерин, которых мне Зосим подарил на совершеннолетие! — рискнула я попросить подругу.

— Я не трогаю подарки Зосима! — возмутилась она.

Дзынь! Дзынь!

— Хельга, а такие прозрачненькие бокальчики с резной каймой кто дарил?

— Ир, это ручная работа мастеров побережья турвальского океана, дико дорогая вещь!!!

— А кто дарил?

— Алексин привез из поездки!

Дзынь! Дзынь! Дзынь! Дзынь! Дзынь! Дзынь!

— Все верно, — меланхолично произнес Алексин, — восемь турвальских хрустальных креманок под мороженое. Ириш, ты тратишь семейный бюджет! А я между прочим безработный пока.

Чпок!

— С торшером из провинции Теранс можно попрощаться, — резюмировал хранитель, — я конечно знал, что женщинам свойственно гнездование в период беременности, но не думал, что они начинают с погрома. Хельга, чего ты с Джеком не поделила?

— Они с Зосимом на меня спорили. Делили, не спросив меня. Ты это знал?

— Я знал, что Джек неравнодушен к тебе. А откуда ты взяла про спор? Не верю в такую подлость.

— Помнишь, Зосим что-то строчил в день третьего перехода на том самом совете. Это было прощальное письмо. Он знал, что умрет. Он вообще все знал.

— Где этот блокнот?

— Там, — махнула я в сторону гостиной.

— Пошли, — он вскочил.

— Там закрыто!

— Хельга, а я до сих пор могу управлять материальным, — он подмигнул мне.

Дверь открылась, а я стояла лишь хватая воздух ртом. То есть я полчаса зря мучилась на жестком полу. Рука сама нащупала подушку. Ирина, увидев странный блеск в глазах, даже испугалась:

— Хельга, может не стоит? Я все уберу.

— Ты мог открыть дверь, и вместо этого мурыжил меня на полу? — подушка со всего размаху опустилась на спину хранителя.

— Хельга, ты что? — удивился он, разворачиваясь.

— А вообще, где ты шлялся дорогой? — хрясь, Ирина повторила мой подвиг.

— Девочки, я же даже защищаться не могу! Вы же беременны, вдруг я вас задену? — он как мог пытался уворачиваться от ударов, сыпавшихся на него с двух сторон. Мы усовестились. На миг, потому что заметили чертенят в глазах хранителя.

После этого мы объединили усилия в подушечной битве. Алексин лишь хихикал, и театрально стенал о тяжкой доли мужчины в плену будущих мамочек.

— Знаешь, Алексин, я поражен твоему умению обращаться с женщинами, — раздался насмешливый голос от дверей.

Мы уже повалили хранителя на чудом уцелевший диван и добивали, а он пытался отнять подушки.

— Лучше бы помог, — пропыхтел Алексин.

— Избавь, брат, у меня не настолько богатый опыт общения с женщинами, боюсь не выжить, — Джек улыбался, наблюдая за погромом в комнате, — с тобой Правители хотят поговорить. До ужина. И просили передать, что Его величество ждет всех на ужин в малой столовой. Я пожалуй пришлю слуг, чтобы здесь прибрали. Алексин, идем.

Мы с Ирой шлепнулись на диван, который нам освободил хранитель. Он практически дошел до дверей, однако вернулся, чмокнул опешившую Ирину в нос:

— Я тоже рад тебя видеть! — потом обратился ко мне, — блокнот дай.

— Может не сейчас?

— Хельга, дай блокнот.

Я принесла блокнот. Джек внимательно проследил за его передачей и тихо заметил:

— Если ты хочешь поговорить об этом деле, то предупреждаю, что от Крауса я уже получил внушение. А Ее высочеству дал слово, что мои эмоции и чувства никогда ее не затронут.

— Но со мной ты еще не говорил. Дамы, наши почтение. Постарайтесь не порезаться, — Алексин утащил брата.

Мы с Ириной переглянулись.

— Ты начала говорить, потому что он вернулся?

— Да, мне стало легче. Ир, понимаешь, я не могу описать, что нас связывает. Рассматривай как отношения брат и сестра, если тебе так легче. Пошли в малую столовую. Пусть здесь наведут порядок.

Уже тогда я поняла, что Ирина простила его. И все у них будет хорошо.

Встреча Алексина и Михалны расторгала. Таис сильно досталось в той переделке, она недавно начала вставать. И я и Михална избегали друг друга. Ей было плохо из-за того что она не сохранила Зосима, я чувствовала себя виноватой в ее травмах.

Вот и сейчас, почуяв приближение Таис, спряталась у дальнего окна, устроившись на широком подоконнике. Мне было все видно, меня же прятали портьеры.

Таис подготовили, поэтому сюрприза не ожидалось, однако я не сдержала слез, когда бледненькая старушка без слов обняла растроганного хранителя. Слова ободрения, радостные похлопывания по спине, поцелуи счастья. Я откинулась на раму, закрыв глаза и вздохнула.

— Где Хельга? — раздался вопрос отца.

— Ваше величество, она... — Ира замялась, боясь выдать меня. Обычно я сама выходила из укрытий, но сейчас...

Я боялась разреветься. Возвращение Алексина вскрыли гноящуюся рану тяжелых воспоминаний, а взгляд на счастливую Ирину лишь напоминал о потери.

— Где Хельга? — повторил вопрос отец.

— Ваше величество, — тихо позвал Джек. Я открыла глаза.

— Что, Джек?

— Если Ее высочество захочет, сама присоединится к нам, — спокойно ответил тот, — не стоит настаивать.

— Джек, я просил, чтобы ты ...

— Как только Алексин восстановится, я уеду. С вашего позволения, Ваше величество.

Я сквозь ресницы наблюдала, как Джек откланялся и направился в сторону выхода. Его путь проходил мимо того окна где я сидела. Возрожденный ни жестом, ни взглядом, ни вздохом не выдал мое укрытие.

Я прислушалась к разговору за столом.

— Краус, зачем ты так? — спросил Алексин. Его руки лежали на плечах Ирины. Все верно, без меня ужин не начнется.

— А ты в курсе?

— Хельга отдала мне это письмо.

— И твое мнение? — отец был раздражен.

— Это касается только их. Не вмешивайся. Джек и Хельга сами разберутся. Мне кажется, что мой брат ни разу не дал усомниться в своей порядочности и уважении по отношению к принцессе. Если бы не письмо Зосима, никто бы и не узнал.

— Ты говоришь так, потому что он твой брат.

— А Хельга моя подопечная.

— Была.

— Есть, — в зал вернулся Джек.

Я насторожилась. Алексин тоже.

— Ваше величество, прикажите закрыть двери. Информация конфиденциальная.

— Среди нас проводник, — намекнул молчавший до этого Стешин.

— Уже не проводник. Вообще я не хотел эту информацию открывать, но начнем с нее. Ирина уже энергет. Пока слабый и до первого перехода время есть. Ребенок меняет мать, иначе она не выносит его.

— Откуда знаешь? — выдохнул Алексин.

— Гхм, как бы помягче сказать то, — почесал в затылке Джек, — дамы, прошу за столь нелицеприятные высказывания, и ты, Алексин, прости. В общем история не знала ни одного случая зачатия от хранителя, при чем факты, скажем так, чересчур близких отношений хранителей и людей имели место быть. Напомню саму суть хранителя — это мертвая материя. Она не способна к зачатию. Алексин, не смотри на меня так, Ира, успокойся, тебя никто не обвиняет не в чем. Ты, братишка, забываешь одно, ты Сильнейший Хранитель. Напомнить тебе пару случаев? Первое, когда ты Александру вытаскивал с ее первого свидания, тебя еще чистой энергией обожгли, помнишь? Второе, когда в лабиринте стазиса она же тебя вытащила из энергетического кокона.

— На тот момент мы уже не встречались с Ириной.

— Ага, целых двадцать пять часов. Тебе всю физиологию расписывать? С первого ожога часть тебя в ней ожила и произошло оплодотворение. Ирина, прости, я же не виноват, что твой супруг настолько отупел и перестал понимать с полуслова.

Я закусила губу, пытаясь сдержать смех. В силу бритости Алексина, у него полыхали не только уши, но и вся голова.

— Ребенок не прост, не зря об этом говорил Зосим. Я уже догадываюсь, кого нам ждать, но пока промолчу. И вообще, несмотря на ваш скептицизм и предвзятость, мы с Зосимом последнее время много работали вдвоем. Парень обладал пытливым умом и знал, где искать, а я знал что. В общем, Ольга при смерти и выкидыше выкинула энергию, которая несколько раз доводила до самоубийства своих новых хозяев, пока не попала в Александру. Ее бы ждала та же участь, да на беду или на счастье, женщину вовлекли в череду невероятных событий. Алексин, ты же встречался с ней перед .... Перед своей гибелью?

— Да, перед Советом.

— Тогда выплеснулась первая часть энергии твоей бывшей подопечной, являющейся родственной и позволившей тебе не уйти за Грань. Но раз ты не ушел за Грань, то контракт остался не завершенным...

— И каков теперь срок? — нахмурился Алексин, прижимая Ирину.

— Бессрочный, пока ты сам не разорвешь его. Да и тогда вряд ли что произойдет. Но не в этом суть. Ребенок тоже получил не совсем обычную энергетику, которой поделился с матерью. Ирину ждут два перехода, скорее всего ускоренные. А вот Хельга получает опять хранителя.

— Так, Джек, ты попроще, попроще объясняй. Если правильно тебя понял, я остался Хранителем Хельги, срок не ограничен. Ирина стала энергетом и ее ждет два перехода. Ребенок тоже не так прост, как хотелось бы.

— Приблизительно так.

— Значит, Ольга знала, что ее энергия будет блуждать. И надеялась ее выловить, используя меня и Алексина, как накопители энергии и маячки, — задумчиво произнесла я вслух, заставив присутствующих вздрогнуть. Всех, кроме Джека

— Поясните, Ваше высочество, — попросил он.

Я вздохнула и осторожно слезла с подоконника. Подойдя к столу, прислонилась к стулу.

— Ольга на момент выкидыша была архитом. Ее перенастроил, если можно так сказать, Шитак в надежде, что она станет Правителем.

— Разве это возможно? -удивился Стешин.

— Шитак подтвердил мне это. Архиты... Смотрите, в наших мирах есть те, кто переносит энергию — это проводники. Есть те, кто использует и управляет энергией — энергеты. А архиты — они как батарейки, они собирают и хранят энергию. И могут ей делиться. А поскольку процесс пока неуправляем, они и убивали. Процесс именно сбора.

— Интересный вывод, Ваше высочество, — Джек стоял на другом конце стола, опираясь на стул Крауса, — теория не лишена смысла.

— Это не теория. Я сама недавно узнала. Архиты расходуют энергию как и обычные энергеты, но собирать ее пока не научились. Самое быстрое и оптимальное для них — энергия перехода. И они не умеют останавливаться.

— То есть по идее, падальщик может помочь нам облегчить страдания переходящих? — Джек внимательно следил за нитью рассуждений. Да и вообще, нас не перебивали.

— По идее может, — согласилась я, — но при условии, что он умеет остановиться. А для этого нужен контроль сверху. Хранитель не мог обеспечить его. Только Правитель. И он появился у архитов.

Я замерла и подняла глаза на Возрожденного испуганные глаза. Он насторожился:

— Что Ваше высочество?

— Джек, а вы уверены, что я убила Ольгу?

— Я проверил энергополе, это она. Лицо опознать не получилось. На теле особых примет не было. Одежда ее.

— У куклы, которую я оставила вместо себя, тоже была идентичное энергополе, а это даже не человек. И я сделала подделку слепка поля в первый раз. Тьма, а вы вообще уверены, что в тюрьме лежала Ольга?!

Я заметалась по залу, пытаясь собрать воедино разрозненные мысли. Меня остановил отец:

— До момента прихода в себя это точно была Ольга. А вот дальше. Джек, не думаешь, что всплески, которые мы фиксировали с тобой, это как раз создание и разрушение поддельных слепков энергополя?

— Возможно, Краус. Однако Алексина ей бы не удалось обмануть. Тут связь глубже.

— И поэтому Ольга провоцировала меня, чтобы я реже появлялся, — угрюмо буркнул хранитель, нехотя расцепляя руки и отпуская Ирину, — солнце мое, иди к себе, и Михалну забери. Ужин отменяется. Вам принесут в комнаты.

— Но, — попыталась возразить Михална.

— Нянюшка, не спорь, — попросил Стешин, — тебе надо восстанавливаться, девочкам скоро понадобится вся твоя сила. Осман заглянет и все расскажет. Ирина, я к вам попозже загляну. Официально вы переходите под мою юрисдикцию, как энергет Внешнего Мира.

Дамы послушно отправились в сторону выхода. Я смотрела на сгорбленную фигурку старушки и не выдержала:

— Михална, прости меня. Я виновата перед тобой.

Михална в ответ лишь обняла меня:

— Деточка, да не виновата ты. Скорее мы перед тобой в долгу.

Я шмыгнула носом, позволив минуту слабости, и в это момент какое-то внутреннее предчувствие ударило током. Я взглянула на поле лекаря и дернулась:

— Евгений!

— Я предпочел бы, чтобы ваши способности Странника еще спали.

Он моментально оказался рядом, отстраняя меня от Михалны. Из поля старушки отходил тонкий, едва заметный поток, живший своей жизнью и сейчас пытавшийся перекинуться на меня.

Стешин и Краус подлетели в мгновение ока. Джек держал меня, окутывая щитом. Стешин тут же подхватил Михалну, пытаясь разорвать связку.

— Алексин, уводи жену, она сейчас самая уязвимая, — скомандовал Краус и приказал Осману, — Ростина к нам, немедленно.

— Не сюда, а в ее покои, я уже установил щит, — поправил Стешин, — рвать нельзя, потеряем ее.

Он подхватил потерявшую сознание женщину, опуская на пол: