Нф-100: Звездная карусель

— А коты? — спросил осторожный Паша. — Они нас и дома найдут. Что тогда?

— Не думаю, что они такие сильные, как представлялись, — предположил Костя. — В этом случае им не понадобилась бы наша помощь. Да и заманивать нас на остров хитростью они бы не стали.

— Грамзы — показушники, — презрительно бросил Стрел. — Если бы не планетарные зенитные батареи, мы бы им и здесь задали. Но рисковать не стоит. Не из-за чего. Они еще и голодранцы, эти грамзы. Взять у них почти нечего.

— По отношению к нам коты поступили нечестно, — заявил Андрей, подумав. — Поэтому и мы вправе поступить так, как выгодно нам. Вернуться на этом корабле на Землю и отдать его нашим ученым для исследований. Представляете, что будет? Прорыв в технологиях, прорыв в науке! Люди смогут уже в этом веке отправиться к звездам. Основать колонии на всех планетах Солнечной системы! Ведь это — самая передовая галактическая техника!

— Что ты несешь, ученый? — осведомился компьютер. — Не такая уж новая модификация у нашей "Стрелы". На родной планете много лучше корабли изобрели. Мощнее и быстрее. Или ты хочешь в окраинный мир податься?

Андрей прикусил язык, понимая, что сболтнул лишнее. Они ведь выдавали себя за пыгов! Компьютер должен считать их своими! А иначе откроет сейчас шлюз — и поминай, как звали. Вынесет их в открытый космос вместе с воздухом, а пыговский звездолет уйдет в автономный полет без экипажа — искать себе новую команду.

— Но и это неплохо, — продолжал разглагольствовать компьютер, не придав большого значения оговоркам Андрея. — С окраины грабежи приятнее осуществлять, там разница цен больше. Уран и радий** совсем нипочем, золото в цене, произведения искусства, опять же, могут интересные найтись. Продукты натуральные. Что ж, захотите — можно и на окраину.

Ребята переглянулись. Похоже, компьютеру было все равно, кого поддерживать. Может, грамзы излишне перестраховывались?

— Самое главное — вы моя новая команда, — прочувствовано заявил Стрел. — Я за вас — в огонь и в воду. Но и вы меня не бросайте, под ракетные и лазерные удары не подставляйте, от нуль-торпед берегите!

— А если бы мы были не пыги? — осторожно спросила Лена. — Ты бы тоже за нас в огонь и в воду?

— Как не пыги? — удивленным тоном спросил компьютер. — Если вы на пыговом корабле летите и разделяете одну из главных пыговых ценностей, то вы пыги и есть. Потому что Пыгия — планета многонациональная, принимает в ряды своих граждан почти всех желающих. Кроме некоторых отщепенцев из семейства кошачьих, или там огромных бробберов, которые и сами к нам не пойдут, если уж откровенно говорить. Но вы-то на отщепенцев не похожи...

— Ты не мог бы озвучить главные пыговые ценности? — попросил любознательный Ершов.

— Свобода — превыше всего. Деньги правят миром. Сильный всегда прав, — объявил Стрел.

— Какие-то противоречивые ценности... — заметил Андрей. — По-моему, можно доказать, что твои утверждения друг другу противоречат.

— Жизнь — сложная штука... И общество пыгов весьма противоречиво, — объяснил компьютер. — Пыги то и дело между собой бьются — знаешь, среди пиратов это часто бывает. Один провернул удачное ограбление, другой не успел. И ему завидно. Что делать? Напасть на того, кто захватил много. Что же тут такого? Но когда угроза планете возникает — все должны стать на ее защиту. Или не мешать хотя бы. Потому что иначе разнесут планету на клочки.

— Я свободу люблю, — заявил Паша. — И тот, кто сильнее, действительно может тебя заставить что-то сделать...

— Настоящий пыг, — прокомментировал компьютер.

— Деньги правят миром, — подтвердил Борис.

— И ты — пыг, — кивнул компьютер.

— Свобода — превыше всего, — заявил Андрей. — Если она другим не мешает.

— Это — по-пыговски! — продолжал восторгаться Стрел. — Другим мешать нельзя. За это недолго плазменный заряд получить. Прямой наводкой.

— Да кто такие пыги эти? Как они выглядят? — возмутился вдруг Костя. — Получается, любой — пыг?

— Почти что, — спокойно ответил компьютер. — Ведь Пыгия — пиратская планета. Там собраны сорок два вида разумных существ, тридцать семь подвидов и еще двенадцать разновидностей неведомых никаким наукам видов. Такие слухи ходят, а на самом деле не знает никто. В чужую жизнь у нас соваться не принято, паспорта спрашивать — тоже. Вы, главное, не высовывайтесь сильно поначалу — и сойдете за своих.

— А ты зачем о нас так заботишься? — спросила недоверчивая после предательства кошек Лена.

— Вы — моя команда, — вновь проникновенно заявил компьютер. — И вообще, вы мне понравились. Да и если на то пошло, лучше летать с новым экипажем, чем пылится на складе у грамзов. Которые только о том и мечтают, чтобы корабль по винтику разобрать. Вон они, кстати, гады, опять шевелятся!

Ребята осмотрелись вокруг и увидели, что штук двадцать грамзов с гаечными ключами, газовыми горелками, дисковыми пилами и совсем уж непонятными инструментами подбираются к кораблю. Грамзы что-то верещали, пасти их под шлемами открывались, но ребята, конечно, ничего не слышали — ведь вокруг был открытый космос, а в пустоте никакие звуки распространяться не могут.

— Зря стараетесь, — довольно отметил Стрел. — С нашими шлемами ментальное излучение не справится — не на тех напали. Конструкторы Пыгии давно изучили все грамзянские хитрости!

— Они пытаются что-то нам внушить? — спросил Костя.

— Еще как. Давно уже. И по радио передают, и световыми сигналами, и лапами гипнотически машут. Только плохо у них получается. Шлемы вас от излучения вредного закрывают.

— Что же они от нас хотят? — спросил Андрей.

— Да понятно и без слов — чтобы вы люк открыли. Иначе корабль разрезать или взорвать грозят.

— А ты почему молчишь? Им ничего не отвечаешь, нам об опасности не докладываешь? — возмутился Боря.

— Вы что, на самом деле открыть им хотите? — с подозрением в металлическом голосе спросил компьютер. — Не очень это разумно. К тому же, мы так не договаривались.

— Открывать не будем, — заявил Костя. — Но вдруг они и правда корабль взорвут? Нужно же что-то делать? Я не хочу, чтобы нас тут на кусочки разнесло!

По потолку пробежали цветные сполохи. Не иначе, компьютер выражал так крайнюю степень веселья. Во всяком случае, голос у него был очень веселым и даже довольным:

— Стрелок нам на что? Сейчас как дадим по котам из протонной пушки! А потом из плазменного излучателя! И высокоскоростными электронами! И лазерами! И тактическими ракетами, если кто еще останется! Только шерсть полетит! А потом — ходу! В открытый космос, и дальше, где нас никто не найдет.

— Жалко котов! — воскликнула Лена. — Они же ничего плохого нам не сделали! Пока...

— Это уже не по-пыговски, — кисло отметил компьютер. — Нужно отвечать ударом на вызов. А так грамзы к вам всякое уважение потеряют. Да и для боевого духа такие упаднические настроения вредны. Вы еще решите, что и купеческие корабли грабить не пристало! Они ведь вам ничего плохого не сделали.

— Патроны надо экономить, — нашелся Костя. — Нас ждут великие дела! Прорвемся без оружия?

— Без проблем. Только верхний, невидимый силовой купол из пушки пробить придется.

— Как? — спросил Паша, предполагая, что из пушки нужно будет стрелять ему.

— Задача простая, я и сам с ней справлюсь, без помощи стрелка, — отрапортовал компьютер. — Вы только скажите, куда двигать? В какую сторону?

— Домой, и быстрее! — приказал Костя.

— Выполняю! — радостно воскликнул Стрел.

Ребят вжало в кресла. Что-то грохнуло, небо стало еще чернее, чем было, а корабль с огромной скоростью понесся прочь от большой железной платформы. Когда они отлетели на некоторое расстояние, стало видно, что платформа вращалась вокруг зеленой планеты — не такой уж маленькой, как утверждал Стрел. Мелькнуло вдалеке небольшое желтое солнце, а потом звезды вдруг разом погасли, и корабль погрузился во тьму. Только мерцали огоньки на приборных панелях.

— Летим, — восторженно прошептал Паша. — Может, зря мы домой поторопились? Побывали бы на звездах! Можно даже поселиться на какой-нибудь... Например, на Сириусе... Или на Альтаире. Мне дядя показывал, как его на небе найти. Осенне-летний треугольник, показывающий на юг. Денеб, Лира, Альтаир...

— Названия звезд ты знаешь, только как ты жить на них собираешься? — строго спросил Андрей.

— Да как все люди. Опустимся на Альтаир, разобьем палатку... Может быть, там реки с кисельными берегами текут. Земля ведь там голубая...

— Не фантазируй, — попросил Андрей. — Какая там земля? Разве можно жить на звезде?

— Опуститься к поверхности звезды не представляется никакой возможности, — встрял в разговор вездесущий Стрел. — Рейдер не предусмотрен для подобных акций. Температура поверхности звезд — от трех до сорока тысяч градусов. Три тысячи градусов наш корабль сможет выдерживать всего несколько секунд, а сорок не выдержит в принципе. Как известно, звезда — раскаленный газовый шар...

— Люди могут жить только на планетах, — прервал лекцию компьютера Андрей.

— И на спутниках планет-гигантов, — не удержавшись, добавил Стрел. — Они зачастую тоже бывают твердыми. А звезды, и планеты гиганты — объекты отчасти газовые, отчасти плазменные. Сейчас я вам фильм покажу.

Свет в салоне погас — горели только контрольные светодиоды на приборных панелях — а над столом словно повис огненный шар звезды.

— Голографический проектор, — объяснил Стрел. — Очень удобная штука. И в звездных картах удобно ориентироваться, и фильмы всякие смотреть.

Огненный шар словно разрезали пополам — одна из половинок исчезла, и стало видно, что шар неоднороден по цвету и плотности. Колонки цифр указывали температуру внутри звезды и на ее поверхности, монотонный голос рассказывал о плотности вещества.

— Как видите, на звезду приземлиться никак нельзя, — объяснил Стрел, включая освещение. — О планетах-гигантах ролик показать?

— Не надо, — хмыкнул Паша. — Вы уже и помечтать не дадите. Планеты там всякие. Представьте, как бы в классе удивились, когда узнали, что мы на звезде побывали! А насчет того, что на нее сесть нельзя — так кто про это, кроме Ершова, знает?

— Вас бы расплющило огромной силой тяжести, — вновь влез Стрел. — Вы бы стали похожи на блины. Растеклись бы по полу звездолета лужицами — и скафандры бы не помогли.

— А, что с вами разговаривать, — махнул рукой Бойко.

Ребята на некоторое время замолчали. Лена теребила косу, Боря задумчиво надувал щеки, представляя себя в форме блина. Пончиком его называли неоднократно, а вот блином — ни разу.

— Не видно вокруг ничего, — заметил Андрей. — Куда летим — непонятно.

— Будто бы ты дорогу домой знаешь, — хрюкнул Борис. — Среди звезд... Небось, Денеб от Альтаира не отличишь, если вблизи увидишь.

— И не отличу. Я ж там никогда прежде не бывал. И астрономы наши тоже. А с Земли — отличу.

— Домой мы летим, — отозвался Стрел. — Полетное время — три периода, или два часа пятнадцать минут, если сказать на вашем языке.

— Ты говоришь на нашем языке? — запоздало удивилась Лена.

— Да уж конечно. Как бы вы иначе меня понимали? — спросил компьютер.

— С помощью коммуникаторов, — предположил Андрей, для убедительности ткнув пальцем в висящую на шее коробочку.

— Коммуникаторы — для ограниченных и ленивых живых существ, но не для искусственного интеллекта, чье быстродействие составляет триллион логических операций в красный период. На борту корабля можете коммуникаторы снимать, если они не нужны вам для общения между собой. Я уже давно определил язык, на котором вы говорите, и загрузил его в активную память. И язык, и метрическую систему мер, и базовые основы морали — да чего я только не загрузил!

— Нет, между собой нам коммуникаторы не нужны, — начал Паша, но его перебил Андрей:

— В какой еще красный период? Ты не можешь сказать, сколько это будет в секунду?

— Красный период соответствует времени перехода электрона с одного атомного уровня на другой. Меньше миллионной доли секунды, — наставительно сообщил Стрел. — Ученому надо знать хотя бы основную галактическую терминологию и размерность. А то тебя куры загребут. Но, если вы проявляете такое невежество, впредь буду всегда пользоваться вашей системой мер. Сейчас, обновлю настройки... Поменяю приоритеты... Готово!

— Отлично, — кивнул Ершов. — Старую информацию не стер? Я хочу овладеть галактической системой измерения.

— Я вообще ничего не стираю. Памяти свободной пока хватает. Объем ее превышает... Впрочем, на вашем языке нет подходящей единицы измерения. Очень большой объем.

— Ты вообще, наверное, много знаешь? — спросила Лена.

— Вернувшись к своим возможностям, сообщу, что я знаю четыре тысячи разных языков с трехсот пятидесяти планет, — гордо заявил компьютер. — Из них — сто двадцать восемь языков жестов, шестьдесят четыре электромагнитных языка, шестнадцать языков запаха и два языка вкуса.

— Вкуса — это как? — поразился Костя.

— У индивидуумов, общающихся на этом языке, есть возможность формировать в речевых отростках любой вкус. Собеседник слизывает одну фразу, формирует свою и дает слизнуть товарищу. Очень хороший язык. Трудно перебивать друг друга...

— Ладно, у индивидуумов есть возможность формировать вкус, а у тебя? — спросил Андрей. — Ты-то чем фразы лизать будешь?

Щелкнули невидимые до сих пор панельки на столе, и перед каждым из пяти кресел появились темные, шершавые шарики на гладких гибких ножках. Шарики были покрыты чем-то влажным.

— Лижите, — предложил Стрел.

Костя, Паша и Борис лизнули с интересом, Андрей — недоверчиво, а Лена — содрогнувшись от мысли, что перед ней этот шарик лизала какая-то инопланетная тварь.

Косте попался шоколадный вкус, Паше — лимонный, Борису — картофельно-перечный, Андрею — вкус, больше всего напоминающий сливочное мороженое, смешанное с мясной подливкой, а Лене достался арбузно-цветочный вкус.

— Ну, как? — поинтересовался Стрел.

— Да ничего, — кивнул Борис. — А что ты, собственно, нам сказал?

— Кому что, — недовольно бросил компьютер. Видимо, он был огорчен тем, что его возможности не оценили по достоинству.

— Кстати, есть очень хочется, — заметил Борис. — А вам?

Ребята дружно закивали. Они ведь не обедали, а побегать пришлось много.

— У меня есть кое-что, — протянул Боря, опасаясь, что его бутербродов на всех не хватит, но зная, что поделиться все же придется. Не есть же бутерброды одному?

Остальные заинтересованно уставились на рюкзак Ложечкина, прикидывая, сколько провизии он может вместить.

В это время подал голос Стрел:

— Не стоит забывать, что вы путешествуете на одном из самых комфортабельных кораблей, созданных разумом пыгов. Он не самый мощный и не самый быстрый, но один из самых удобных. Я готов снабдить вас горячим обедом, или завтраком, или ужином — по вашему выбору. Какое сейчас время на ваших биологических часах, я не знаю, но готов выслушать любые пожелания.

— Обед! — дружно заявили ребята.

— Что предпочитаете? Больше белков, больше углеводов, больше жиров? — осведомился компьютер.