Попавшие 3

— Шухер, мусора!

Определенная лексика с годами не поменялась, и прозвучавший клич был понят абсолютно всеми участниками потасовки, невзирая на уровень образования и партийную принадлежность. Кто-то постарался выбраться из толчеи, иные же продолжали размахивать кулаками. К первым относился Макс, быстро сообразивший, чем могла закончиться встреча с представителями власти. Он подскочил к Саньке, который никак не мог остановиться и, время от времени растирая юшку по лицу, кого-то бил и пинал.

— Саня, уходим!

— Щас!— сказал тот и врезал с носка упавшему на пол обидчику.— Вот теперь уходим.

Но было поздно — отрезая путь к отступлению, в фойе по лестнице уже поднимались люди в милицейской форме и те самые активисты с комсомольскими значками и красными повязками.

— Эй, ребята!

Макс обернулся и увидел Оксану, которая призывно махала им рукой. А ей самой махал диджей Алик, стоявший возле двери рядом со сценой.

Замысел выглядел предельно понятным, и отказываться было глупо.

— Саня, нам туда!

— Не дурак...

Судя по тому, как Демин посмотрел на девушку, план бегства был рассчитан только на нее. А то, что она позвала с собой незнакомых парней, выглядело уже ее собственной инициативой. Но Алик промолчал, пропустил Макса, Саню и следовавшую за ними Оксану вперед, после чего закрыл за собой дверь.

В коридоре было темно, но в руке Демина вспыхнул фонарик, он прошел вперед и, увлекая за собой беглецов, повел их вглубь строения. В какой-то момент они свернули налево, вышли через двери на лестницу и спустились на первый этаж.

Здесь уже было тихо. Звуки потасовки, крики милиционеров и их подопечных остались где-то далеко. Алик открыл ключом дверь и выпустил молодежь на улицу.

— Передавай папе привет,— сказал Демин, подмигнул Оксане и закрыл дверь.

Девушка выглянула из-за угла на площадь перед дворцом культуры. Милиционеры уже запихивали самых буйных в "воронок", но это было далеко, по сторонам никто не смотрел. Девушка сказала:

— Выходите!

К ней подошел Макс и, наконец-таки, заговорил:

— Спасибо. Что бы мы без тебя делали.

Оксана улыбнулась, но ничего не сказала, разглядывая Клинцова. Кто-то отметился на его лице, оставив ссадину. Глушакову досталось сильнее. У него была разбиты губы и нос, а на лбу остались отчетливые следы от зубов "фирмача".

— Почему ты решила нам помочь?— спросил Макс.

— Ну...— задумалась девушка.— Я терпеть не могу Пастуха, а вы первые кто не побоялся с ним тягаться.

— А кто он, этот Пастух?— спросил Санек.

— Сергей Пастухов. Лично он считает себя хозяином города. А все потому, что папа у него не самый последний человек в горкоме.

— Понятно,— кивнул Глушаков.— Мажор, значит.

— Да. И очень нехороший человек. Пользуется авторитетом своего папаши, нет на него никакой управы. Нашел себе компанию парней из ГПТУ !8. Они там спортсмены через одного. Кто боксом занимается, кто борьбой. Ходят по городу, пристают к людям.

— Понятно... А почему нас рексами назвали?— спросил Макс.

— У нас в городе рексами зовут приезжих. А вы, значит, не местные?

— Нет. Мы только второй день в вашем замечательном городе.

— И уже умудрились поссориться с Пастухом,— улыбнулась Оксана.— Ладно, мальчики, мне пора — завтра в школу еще идти. А тебе — отдельная благодарность за то, что ты разбил морду Пастуху. Будет теперь знать, что и на него управа найдется.

Последние слова предназначались Саньке, и Максу не понравилось то, как она на него посмотрела.

— Чао!

Парни какое-то время смотрели то друг на друга, то на удаляющуюся Оксану. Саня демонстративно склонил голову набок, мол, ты долго собрался стоять? И тогда Макс спохватился:

— Оксана, подожди, мы тебя проводим!

Она не только остановилась, но и пристально посмотрела на Клинцова.

— Вот как? Ты знаешь, как меня зовут? Хотя... У меня такое чувство, будто мы уже где-то встречались.

Макс насторожился. Неужели она видела его там, в институте Времени? Нет, не может быть. Скорее всего, заметила, когда он сидел у ее дома или шел за ней от школы.

Нужно было как-то выпутываться из щекотливой ситуации. Помог Санек:

— Ладно, ребята, мне завтра тоже рано вставать. Так что ариведерчи.

— Parli italiano?— обрадовалась чему-то Оксана.

Глушаков не понял, но догадался, о чем его спросили:

— Не, это я так выделываюсь. Пока!

И он зашагал по улице в направлении первого микрорайона.

Макс и Оксана остались одни, и Клинцова снова заклинило — он не знал, что сказать. Он просто смотрел на девушку, а та смотрела на него. Когда ее губы дрогнули, Макс почувствовал, что она сейчас скажет "пока" и уйдет, поэтому сказал на опережение:

— Так я тебя провожу?

— Ну... проводи... Как тебя зовут?

— Макс. То есть, Максим.

— Лучше я буду звать тебя Макс — так тебе больше подходит.

— Как скажешь.

Оксана шла немного впереди, показывала дорогу. Они свернули направо и по дороге вышли на улицу Лазарева. Вначале шли молча. Макс понимал, что нужно что-то говорить, но что? Ситуацию спасла девушка:

— Так, значит, вы недавно в нашем городе. И как вам у нас?

— Красивый город,— искренне признался Макс. Особенно по сравнению с той Припятью, какой она станет через несколько лет.

— Работаете?

— Пока нет, но... да, собираемся,— ему не хотелось ей врать, а сказать правду он боялся. Поэтому он сменил тему.— А ты, значит, учишься?

— Да, заканчиваю школу.

— А потом будешь поступать в институт.

— Ага.

— Давай я угадаю, кем ты хочешь стать?

— Ну-ка!

— Медиком.

Макс услышал это от нее самой в институте Времени, поэтому не боялся ошибиться.

— Неужели я выгляжу как будущий врач?— удивилась девушка.

"Как там сказал тогда ученый"?

— В нашем мире учитель и врач — самые важные профессии.

— А если я хочу стать учителем?

— Нет, врачом. Я уверен.

— Ты угадал. А сам ты кто по профессии?

Отец прочил Максу карьеру военного. Но его после горячей точки в армию не тянуло. По крайней мере, не сейчас. А кроме как стрелять и бегать он ничего толком не умел. Но как такое сказать, если сам только что обмолвился про работу?

— Я недавно из армии пришел,— начал выкручиваться Клинцов.— Решил немного подзаработать...

— Так вы шабашники!— догадалась Оксана.

— Ну... типа того.

— На стройку приехали. У нас город молодой, постоянно что-то строился. Скоро уже начнут шестой микрорайон возводить. А еще колесо обозрения поставили. Говорят, на первое мая запустят...

Она говорила и говорила, и Макс был ей за это благодарен. Постепенно растаяла та стена, которая разделяла этих людей из разных эпох. Клинцов понял, что разницы между ними нет никакой.

— Ты хорошо танцуешь,— сказал он, когда девушка переводила дух.

— Я люблю танцевать. С детства мечтала пойти на бальные танцы, но не получилось.

— Почему?

— Мы с отцом часто переезжали с места на место. Мы и в Припяти-то недавно, третий год. А до этого где только ни жили.

— А мама?

Девушка ответила не сразу:

— Она умерла, когда мне и года не было.

— Извини, я не знал.

"Не знал, но мог бы и догадаться. Идиот!"

— А ты откуда?— Оксана сменила тему.

— Из Краснодара.

— Мы там были, проездом, в Сочи. Права, давно это было. А в последнее время мы ездим в Крым. Вот и на следующей неделе собираемся.

Девушка сама невольно затронула щекотливую тему, и Макс попытался ее развить. Как знать, может, получится что-нибудь изменить, не вдаваясь в подробности?

— А как же школа?

— Так мы на недельку! Папа уже договорился.

— Везет тебе. А мой отец, как дедушка Ленин, твердил все время: учиться, учиться и еще раз учиться. Терпеть не мог, когда я пропускал занятия. А так его тоже часто с места на место кидали. А мы с мамой следом за ним, как привязанные. То на Дальний Восток, то в Сирию, то на Урал. Даже в Москве почти год прожили.

— Кто он у тебя?

— Военный.

— Тогда понятно... Значит, ты за границей побывал?

— Да, довелось.

— А я ни разу не была,— вздохнула Оксана.— У меня отец... В общем, ему нельзя. Он у меня важный ученый. А я так хочу побывать в Италии.

— Где именно?

— Везде: в Риме, во Флоренции, в Венеции, в Генуе, в этой... как ее... Там еще башня все время падает...

— В Пизе,— аккуратно произнес Макс.— Ничего особенно, башня, как башня.

— Ты так говоришь, будто видел ее собственными глазами!— вспыхнула девушка.

— Видел, конечно, у меня даже фото есть, где мы с мамой ее вроде как поддерживаем руками.

— Ты был в Италии?!

И только сейчас Макс сообразил, что сморозил глупость. Это в 21-м веке у россиян не было проблем с заграничными поездками. А жителей СССР за кордон пускали неохотно, тем более, в капстраны. Впрочем, и на отца Макса распространялись кое-какие ограничения, но его самого это не касалось. Вот и побывал он и в Италии, и в Турции, и в Египте, и еще кое-где. Но говорить об этом советской девушке, наверное, не следовало.

— Да,— осторожно сказал он.

— Ах!

Это было так мило — ее реакция!

— И как там... у них?

— По-разному,— уклонился от ответа Клинцов.— А вообще, дома лучше.

— Это да. Но очень хочется побывать в Италии. Это у меня бзик такой. Я даже итальянский выучила. Очень красивый язык. А как они поют! Я знаю всех итальянских певцов, но они так редко к нам приезжают. В 83-м мы с отцом были на концерте Джани Моранди в Москве, а в позапрошлом году посетили Ленинград, куда приезжали Аль Бано и Рамина Пауэр. Я их обожаю! И мне так хочется побывать на фестивале в Сан-Ремо...

Она с грустью замолчала, и Максу захотелось ее подбодрить:

— Еще побываешь. Рано или поздно границы откроют, и ты сможешь спокойно путешествовать по всему миру.

— Вот и Михаил Сергеевич так говорит.

— Какой Михаил Сергеевич?— сочетание имени и отчества показались Максу знакомыми.

— Горбачев, конечно.

— Это он сам тебе такое сказал?— усмехнулся Макс.

— Ну да!

— Ты разговаривала с Горбачевым?!— пришла пора удивляться Максу.

— Да, этой зимой. Мы с отцом были в Москве, в академии наук. И как раз в то же время туда заглянул Михаил Сергеевич вместе с Раисой Максимовной. Они с нами поздоровались — отец с ними знаком. А потом он представил им меня. Поговорили о том, о сем. И дядя Миша сказал, что в нашей стране грядут большие перемены, что хватит жить по-старому, нужно делать шаги вперед, а не топтаться на месте, что многое придется перестраивать, но главное нАчать...

— Ага, а потом углУбить,— засмеялся Макс.

Рассмеялась и Оксана.

Клинцов и не заметил, как они прошли мимо ее дома, по улице Спортивной добрались до Леси Украинки, а потом снова повернули в направлении проспекта Ленина, обогнув квартал с юга. Макс был не против. Он готов был нарезать круги, хоть до самого утра. Ему было хорошо с Оксаной. Просто идти, говорить, смеяться, дышать. Как мало нужно человеку для полного счастья. И если бы не мысли о том, что случится на следующей неделе.

— А... этот Алик... Он кто?

Что-то у них с Оксаной было, и Макс не хотел становиться третьим лишним. Вот и спросил.

— Хороший человек. А еще знакомый моего папы. Алику нужны были какие-то микросхемы для цветомузыки, папа ему их достал. Да и вообще они сошлись на почве популярных мелодий. У Алика какие-то связи в Киеве, он постоянно достает новые кассеты и пластинки. Самые последние шлягеры — это у него.

Вроде бы напрасно Макс переживал, хотя... Но уточнять не решился.

Несмотря на сравнительно позднее время — было около десяти вечера, — людей на улицах хватало. Еще бы — завтра суббота, выходной. Особенно много народу было на проспекте Ленина, который Оксана называла "Бродвеем". Люди гуляли парами и целыми компаниями, где-то бренчала гитара, со стороны дворца культуры снова звучала музыка продолжившейся дискотеки.

Макс не обращал внимания на прохожих. Он смотрел на Оксану. Красавица, глаз не оторвать. Поэтому шедшую навстречу группу из трех мужчин он заметил случайно. Мазнул по ним взглядом и зацепился, узнав сначала одного из них, а потом и остальных. Это были Храмовники. Самого рослого звали, кажется, Мрак. Имена — или позывные — других Макс не помнил. Стратега среди них не было. Двое шли, глядя перед собой, но Мрак шарил взглядом по сторонам, словно сканировал местность. Макса он пока не заметил. Однако это было лишь вопросом времени, так как они шли навстречу парочке. Не придумав ничего лучшего, Клинцов остановился, схватил Оксану за руку, развернул к себе и впился губами в ее губы. Девушка опешила от подобной дерзости и только поэтому отреагировала не сразу. Лишь потом она выпучила глаза, попыталась отстраниться от Макса, однако тот крепко прижимал ее к себе. И она сдалась.

Храмовники прошли мимо, лишь мельком взглянув на целующуюся парочку. Проводив их взглядом, Максим ослабил хватку. Оксана воспользовалась этим и оттолкнула его от себя. Она была в ярости.

— Ну, знаешь... Не нужно меня провожать!

Девушка резко развернулась и быстрым шагом направилась к центральной площади.

— Оксана!— окликнул ее Макс, но она только прибавила скорости...

Глава 3

— Значит, они в городе,— подвел итог услышанного Док.

Макс не стал на ночь глядя поднимать шум и дождался утра, и уж тогда, когда собрались все причастные, поведал им о вчерашней встрече.

Они собрались в кафе "Олимпия" через дорогу от стадиона "Авангард". Здесь хороши были сочные колбаски, которые еще в "прошлой жизни" распробовал Виктор Игоревич, а в этой порекомендовал ребятам. Их заказали все. Помимо колбасок Санек взял омлет, а Кузя — запеканку. Пили чай и компот.

— Так это с самого начала было понятно,— заявил Глушаков.— Вопрос в другом: почему ты не пошел за ними следом? Сейчас бы знали, где они отсиживаются.

— И правильно сделал, что не пошел,— вступился за Макса Док.— Они очень опасны, эти... люди... А у тебя что с лицом?— взглянул он на Глушакова?

— С кровати упал,— усмехнулся Санек.

— Если эта кровать заявит в милицию, у нас у всех будут проблемы,— покачал головой Виктор Игоревич.

— Одной больше, одной меньше.

— Да куда еще больше! Парни, это другое время, практически другой мир! Здесь себя так не ведут, как вы привыкли.

— Ага, я заметил,— огрызнулся Саня. Макс стукнул его локтем, а сам поспешил сменить тему, вернее, вернуться к прерванному разговору.

— Так что будем делать?

— То же самое. Искать.

— У нас времени остается все меньше и меньше.

— Но оно есть. Поэтому...

— А вы не задумывались о том, чтобы предотвратить аварию?— спросил Макс.

— Конечно, думал, но...— потер виски Док.— Ты читал рассказ Рея Брэдбери "И грянул гром"? Хотя о чем это я? Современная молодежь читает разве что сообщения в мессенджерах или, в лучшем случае, комиксы... Если коротко, то там ученый, попавший в прошлое, случайно раздавил бабочку, а когда вернулся в настоящее, увидел массу перемен, причем не в лучшую сторону. "Эффект бабочки" это называется.