— На краю всё ещё есть несколько ярких звёзд, — заметил кто-то ещё. — Но большинство из них выглядят так, будто превратились в красных или оранжевых карликов. Вы можете приблизиться к одной из самых тусклых?

— Я могу, хотя изображение будет устаревшим на полмиллиона лет, — заметил я.

По моей команде спиральный рукав разлетелся в стороны. На нас устремились звёзды, звёздная орда, несущаяся в трёх измерениях, и они превратились в едва заметные красные точки. Поворачивая и маневрируя, я искал подходящий объект. Их было много. Я быстро выбрал одну и прицелился.

Вскоре над голографической панелью загорелся одинокий красный огонёк, окружённый абсолютной чернотой. Он был назван последовательностью цифр. Мы наблюдали, как он набухает перед нами, пока звезда не превратилась в гигантское кольцо тускло-красного огня. Огромные выбросы корональной массы распространялись во всех направлениях, и я не мог избавиться от ощущения, что вся звезда, казалось, содрогалась, словно испытывая какую-то муку. В её центре, занимая большую часть диска, находилось ядро абсолютной черноты. Я сразу понял, что именно оно причиняет ей боль. Изображение периодически мерцало, иногда теряя разрешение, а затем снова фокусируясь.

— Похоже на... — рискнул я и замолчал, пристально глядя на злокачественную массу, которая разрасталась в центре умирающего солнца.

— ...как будто его съедают заживо, — закончила Сара.

Как будто её слова сработали как спусковой крючок, мои мысли резко вырвались из настоящего. Внезапно я вернулся в тот мир снов и тьмы, в который погрузился в криосне. В пирамиде, которую они называли Редутом, люди говорили о тьме за пределами их убежища, как будто это было некое существо, которому они приписывали нечестивую волю. Тем не менее, его след определённо казался достаточно заметным: он поглощал свет, превращая жизнь в тёмную пародию на саму себя.

Но было ли это тем, что мы видели здесь? И могло ли быть так, что, если мои сны были реальны, "Вечность", изменив свой курс, стала выполнять какую-то функцию для этого тёмного существа?..

Я уменьшил масштаб. Больная звезда исчезла. Стали видны другие звёзды, пока изображение нашей умирающей галактики снова не предстало перед нами во всей красе. Я отодвинулся ещё дальше. Появилось ещё больше галактик; в конце концов, мы увидели всё местное скопление. Я сразу же заметил это. Тьма поразила и Магеллановы Облака; они полностью исчезли, их метки указывали в никуда. Лишь за миллионы световых лет начиналась область здоровых ярких галактик, ближайшей из которых было размытое свечение с надписью: М 31 — наш нынешний пункт назначения.

________________________________________

Мифик был очарован Землёй Ночи, что привело его к Учёным.

Он бродил по Великим Библиотекам Редута, блуждая по каньонам заставленных книгами полок, вершины которых скрывались в густом мраке, и пересекал широкие проходы, соединявшие их между собой. Здесь хранились эоны знаний, большая часть которых была давно забыта и даже не была занесена в каталоги — их было так много, что они сами нуждались в каталогизации. Терминалы на большинстве перекрёстков проецировали списки записей. Призрачное свечение мерцающего текста наполняло помещение тенями.

Сначала он искал старые истории, в которых рассказывалось о временах, когда в небе горело Солнце. Ему было интересно узнать, какие существа бродили по Земле в ту легендарную эпоху. Он намеревался сравнить их с бестиариями современности, чтобы понять, существовали ли между ними такие же отношения, как между Нелюдьми и людьми. Но когда недели превратились в месяцы, он понял, что поставленная им перед собой задача потребует столетий для решения. Ему нужна была помощь.

Однажды, наткнувшись на очередной тупик, он откинулся на спинку стула, уставясь в светящийся текст. Он вздохнул. Огромное заброшенное помещение отозвалось эхом на его разочарование. Оглядевшись, он прислушался, пытаясь уловить отголосок присутствия библиотекаря. Читальный зал был пуст, ни за одним из тысяч столов не было никого. Иногда доносился шорох шагов, но сейчас он был один — уже долгое время.

По его команде терминал вывел на экран карту уровня. Он проложил маршрут до ближайшего административного сектора и запомнил его. Когда он добрался до места, все комнаты были пусты. Вернувшись в коридор, он увидел движение в дальнем конце. Ему пришлось бежать, чтобы догнать фигуру в зелёной мантии. К тому времени, как он догнал её, двери лифта уже закрывались, а бок болел от воспоминаний о старой травме.

Учёный, увидев, что приближающийся мужчина идёт с трудом, сжалился над ним и приказал двери лифта снова открыться. Мифик благодарно кивнул и, морщась, опустился на скамейку.

— Какой уровень вам требуется? — равнодушно спросил Ученый.

— Никакой. Я надеялся, что вы сможете мне помочь. Но теперь я вижу, что вы не библиотекарь.

— Нет, не он. Могу я узнать, что вам нужно?

Мифик объяснил ему.

— Ах, — сказал Учёный, выслушав просьбу. — Вы поставили перед собой непростую задачу. Даже если столь древние записи сохранились, я бы не стал полагаться на советы библиотекаря. Их обязанность — каталогизировать, но объём знаний, содержащихся здесь, таков, что каждому из них за всю жизнь достаётся лишь малая часть. Перед смертью он должен передать свою работу преемнику. Но к тому времени, когда каталоги будут готовы, они устареют, и весь процесс приходится начинать заново.

— Тогда как же я найду то, что ищу? — уныло спросил Мифик.

Учёный, чьё лицо под капюшоном было скрыто тенью, ничего не говорил, пока лифт не остановился. Когда они вышли наружу и Мифик повернулся, чтобы уйти, Ученый спросил, как Мифик получил ранение.

— Это старая рана от Ночной Гончей.

Мифик рассказал о случившемся.

— О, так ты тот самый Мифик? Я помню, что ты сделал. Твоё имя до сих пор произносят с благоговением. Ты знал об этом?

Бывший Страж скромно признал это и попытался скрыть свою гордость.

— В таком случае, мой юный друг-герой, если ты пойдёшь со мной в гильдию Учёных, я могу познакомить тебя с кем-нибудь, кто сможет тебе помочь. Это недалеко, всего на несколько уровней выше.

— Спасибо, — сказал Мифик и пристроился рядом с ним.

В приёмной Учёный попросил его подождать. Он сел. Мимо проходили люди в зелёных мантиях и капюшонах. Вскоре к нему подошли двое. Он встал им навстречу.

— Пожалуйста, пойдёмте со мной, — сказал один из Учёных, мужчина постарше.

— Меня зовут Лоама, — сказал он, пока они шли. — Мой отдел напрямую связан с изучением артефактов и образцов, привезённых из Ночной Земли. Поэтому у нас тесные связи с Историческим Отделом и Монструваканами, а наши терминалы напрямую подключены к их архивам. Работа интересная, но отнимает много времени. У нас накопилось на несколько десятилетий работы, и поэтому мы всегда ищем желающих стать Учёными. Если вы согласитесь присоединиться к нам, у вас будет неограниченный доступ, и, позвольте вас заверить, наши поисковые системы значительно более интуитивно понятны, чем архаичные индексы, используемые библиотекарями.

Он сделал паузу.

— Несколько лет назад я случайно наткнулся на информацию, имеющую отношение к тому, что вы ищете, но не обратил на неё внимания. Если бы у меня был помощник, это значительно облегчило бы мою задачу и дало бы мне возможность разыскать эти записи. Мне не составит труда найти нужные ссылки. Что скажете?

Мифику не потребовалось много времени, чтобы обдумать предложение. "Согласен", — сразу же сказал он. Лоама показал ему свою мастерскую. У дальней стены на многоярусных полках стояли ряды шлемов.

— Здесь мы обрабатываем записи, сделанные камерами Долгих Патрулей, — сказал Лоама. Он печально покачал головой. — Должен сказать, что сожалею, что никто не уходит так далеко, как раньше. Но, тем не менее, это трагедия, что Монстуваканы вынуждены вообще отправлять людей в Ночь. Вы знаете тех, кто раньше ходил в Ночные Земли?

— А кто не знает? — автоматически ответил Мифик, осматривая огромную мастерскую. Он никогда не видел столько оборудования в одном месте. Он понятия не имел, для чего оно нужно.

— Хорошо. Пусть их легенды послужат вам уроком.

Лоама повернулся и взмахом руки указал на большое кресло, стоявшее в нише и окружённое непонятными машинами.

— Здесь есть кое-что из того, что было привезено с Ночной Земли. Не волнуйтесь, всё это было обработано и признано незаражённым.

Он подробно объяснил Мифику, как пользоваться древним оборудованием.

— Используйте его по мере необходимости. Большая его часть автоматизирована и проста в управлении; только укажите цель, и они найдут все секреты, которые только можно найти.

Сказав это, Учёный повернулся к рядам шлемов, чтобы продолжить свою работу.

Мифик подошёл к столу. На его поверхности в лотках лежала любопытная подборка артефактов. Виртуальные информационные пластины каждого лотка были без надписей. Он некоторое время рассматривал их, не прикасаясь. Там, где его взгляд останавливался на какой-то детали, он опускал одну из линз, чтобы рассмотреть поближе. За час он изучил четверть из них. Он продолжал до конца дня, и когда Лоама осмотрел его работу, старый Учёный остался доволен.

— Приходи завтра, — сказал он своему новому ученику. — Ты принят.

________________________________________

Мифик быстро понял, что работа была утомительной, но стоящей того, когда попадалось что-то интересное. Как и обещал Лоама, у него был доступ к архиву Исторического Факультета. Его личные проекты продвигались быстро и в конце концов превратились в диссертацию, достойную представления в Гильдии. После трёх лет работы ассистентом он получил зелёную мантию Ученого, но прошло ещё пять лет, прежде чем ему выделили собственную исследовательскую лабораторию.

Тем временем его визиты в амбразуры стали менее частыми. Продвижение по службе в Гильдии пробудило в нём научные амбиции, и он усердно трудился, чтобы их достичь. Но когда он слышал её шёпот в эфире, ему становилось грустно, потому что он знал, что он никогда не сможет отправиться к ней, чтобы вернуть её домой. Она останется лишь воспоминанием из прошлого, которое умерло много лет назад. А потом, однажды, спустя много веков после его ухода, она тоже исчезнет.

Не в силах вынести эту правду, он закрыл для нее свой разум.

________________________________________

Главной темой наших обсуждений было то, как развернуть корабль и попытаться вернуться на Землю, так как долететь до галактики Андромеды у нас не было никаких шансов, ведь это заняло бы одиннадцать с половиной миллионов лет! Однако чтобы повернуть назад, нужно было сперва затормозить, а для нового разгона у нас просто не было топлива. Если бы мы остановились, то вечно висели бы в пустоте.

Решение дилеммы было очевидным: остановить "Вечность", а потом вернутся обратно на одном из наших базовых кораблей, переоборудовав его в звездолет. Но прежде, чем мы отправимся домой, нужно было выбрать место назначения.

Я нашёл наше Солнце на голографической панели. Его яркость явно уменьшилась, но, скорее всего, Земля всё ещё могла поддерживать жизнь. Кроме того, это был наш дом.

Никаких признаков цивилизации там не было.

________________________________________

Нас осталось одиннадцать. Один из часовых исчез, пока мы с Сарой были в центре управления. От него не осталось и следа, ни крови, ни признаков борьбы, только винтовка, лежащая на палубе. Из неё не стреляли.

________________________________________

Выжившие Хранители собрались в астролаборатории. У каждого было оружие. Новорожденная армия Часовых — роботов-исследователей, вооружённых спешно сделанными автопушками и пулеметами, — патрулировала кольцо доступа, а датчики следили за каждым запечатанным люком и шахтами под ними. Огромный кольцевой коридор был единственным переходом между двумя средами обитания — любое проникновение со стороны того, что находилось внизу, должно было произойти здесь. Долгие месяцы всё было тихо, но теперь датчики услышали звуки из шахт. Там, внизу, что-то двигалось и приближалось.

Надо было что-то сделать с Пассажирами, иначе они неизбежно добрались бы до нас прежде, чем многолетний цикл торможения будет закончен. На борту "Вечности" имелись кумулятивные ядерные заряды, когда-то служившие для разгона корабля перед запуском коллектора Бассарда. У меня была идея взорвать один из них, чтобы пробить внешнюю оболочку корабля. Она была толщиной в несколько метров, но если бы в ней образовалась достаточно большая дыра, весь воздух быстро вышел бы наружу и вакуум убил бы чудовищ.

Когда я объяснил, что имею в виду, никто не был склонен меня поддержать, в том числе и Сара. Это была слишком радикальная мера, которая могла непоправимо повредить корабль или полностью его уничтожить. Заряды были очень мощными. Если бы всего один взорвался внутри корабля, волна давления разорвала бы внешнюю среду обитания, как воздушный шар. Кроме того, мы несли ответственность за Пассажиров; это было заложено в нас с самого начала и постоянно подкреплялось каждый раз, когда мы погружались в криосон. Мы были так же неспособны причинить им вред, как мать неспособна причинить вред своему ребёнку — какими бы чудовищами они ни стали.

Должен был быть другой способ, утверждали они: метод сдерживания их до тех пор, пока мы не доберёмся до Земли, где наверняка найдутся ресурсы, чтобы отправить сюда экспедицию для их лечения. Но я видел Ночную Страну и начинал понимать, что силам, с которыми мы имели дело, невозможно противостоять. Это были боги, которые двигались в тени, вне времени, неумолимые и неизбежные. Единственная надежда заключалась в том, чтобы спрятаться и надеяться остаться незамеченными.

Но для моих собратьев-Хранителей эти истории были бы не чем иным, как кошмарами и фантазиями. Как бы их убедить поверить в них?..

Я больше ничего не сказал и замкнулся в себе, пока они продолжали формулировать и планировать. После совещания я стал угрюмым и отверг Сару, когда она попыталась меня утешить.

Мой отказ ранил её, и она тоже ушла, оставив меня в одиночестве размышлять. Как командир миссии, ответственность за "Вечность" легла на Сару, и я не сомневаюсь, что она была способна на это. Однако в темноте, когда мы были одни, она признавалась мне, что её уверенность ослабевала. Теперь, как никогда, ей нужна была моя поддержка.

Я сидел и молча обдумывал наше положение, и чувство вины постепенно овладевало мной, пока я не осознал, что подвёл её. Эта мысль побудила меня найти её, чтобы загладить свою вину. Я схватил винтовку и вышел из астролаборатории. Локальную сенсорную сеть во внутренней среде обитания уже восстановили, и я определил, что она направляется к главному мостику — примерно в трёх километрах от моего текущего местоположения. Я не мог связаться с ней и извиниться, но потом решил, что лучше сделать это лично.

Поезда всё ещё не работали, поэтому я пошёл пешком, погрузившись в свои мысли. Наконец растущее чувство тревоги привело меня в кольцо доступа. С обеих сторон бесконечный коридор уходил вдаль, постепенно изгибаясь вверх и растворяясь в туманной дымке. Из-за его ширины пятидесятиметровый потолок казался низким. С левой стороны проходы вели во внутреннюю среду обитания. Пол был разделён на три секции по всей длине коридора, и средняя из них двигалась, как широкая конвейерная лента, из-за более медленного вращения внешней среды обитания. В воздухе здесь ощущалась постоянная низкочастотная вибрация.