Приграничная история

Его смерть стала для меня избавлением. Больше не нужно было бояться собственной тени, можно было спокойно жить и работать. Но не получалось. В каждом случайно встреченном мужчине мне виделся Александр. Он начал мне сниться. Каждую ночь он приходил ко мне и укорял за то, что не бросила работу, за то, что не любила его, за то, что не хочу с ним встретиться. Я была на грани. Керс, с которым мы познакомились примерно в это время, думал, что я так убиваюсь по жениху, которого любила. Я ничего не отрицала и не объясняла, мне просто хотелось, чтобы весь этот кошмар закончился. Тогда Керс собрал свое семейство, состоящее из двух сестер, прихватил меня и перевез нас всех в Корлин. Так началась новая страница в моей жизни, которую лишь изредка омрачали духи прошлого.

— Ну, Лия, девочка моя, перестань! Хватит себя корить. Что плохого в том, что молодая красивая девушка не хотела выходить замуж за своего настырного кузена? Твоя совесть может спать спокойно, — приговаривал Керс, баюкая меня на своей груди.

— Ты правда так думаешь? — я подняла на него заплаканные глаза.

— Правда-правда. Умывайся и давай выпьем чего-нибудь.

— Давай. В шкафу есть вино.

— Вот за что ты мне всегда нравилась, так это за свою безотказность, — протянул Керс с усмешкой. — С другой стороны, женский алкоголизм опасен, ты знаешь?

— Выискался умник! Будешь пить один тогда, — пригрозила я.

— Боюсь-боюсь! — в притворном ужасе замахал руками Керс.

Я рассмеялась и пошла в ванную приводить себя в порядок. Когда через несколько минут я вернулась, Керс уже разлил по бокалам вино и о чем-то мирно переговаривался с Серым. Он протянул мне бокал и торжественно произнес:

— За то, чтобы прошлое оставалось прошлым!

Мы чокнулись и выпили. Недавняя истерика иссушила меня до дна, было хорошо и пусто. В таком состоянии плохо живется, но отменно рассуждается о делах.

— Каков сухой остаток вашей работы, Керс? Все трое пропавших одиноки, темные маги, родом из Гридина. Что еще?

— Пока ничего. Как думаешь, надо ехать в Гридин?

— Не знаю, — я покачала головой. — Надо искать тела. Вдруг с той историей никаких связей, мы же ведь не знаем, как их убили. И разбойники еще эти всю картину портят!

— Может, ты и права. Тяжело все это. Я ведь единственный темный в отделе остался. Ты пообещай мне, Лия, что приглядишь за сестрами, — глядя в сторону, проговорил Керс.

— Я тоже наполовину темная, дружище. Ты если что, пригляди за Серым,— усмехнулась я в ответ.

— Спасибо, что не стала уверять меня в том, что опасности нет.

— Ты же знаешь, что у меня аллергия на фразу "Все будет хорошо".

— Невыносимая женщина, — закатил глаза Керс.

— Конечно, — легко парировала я, — это потому что меня никто не носит на руках.

Керс засмеялся. Милые дружеские шуточки всегда поднимали нам настроение.

— Надо дождаться результатов работы остальных. Пока информации слишком мало, чтобы о чем-то судить.

— Ты прав, конечно. Просто страшно очень. Если это и впрямь охота на стражей, мы все под прицелом.

— Я сестрам не говорю, что происходит.

— Это не первое дерьмо за последние годы, Керс. Мы всегда справлялись, других вариантов у нас нет.

— Знаешь, Лия, мы были помоложе, и все это больше походило на приключенческий роман, которыми ты зачитываешься, а сейчас — на нелепый фарс, грозящийся перерасти в трагедию.

Я промолчала, сказать было нечего — Керс прав. Приключения хороши, когда ты ничем и никем не рискуешь или когда рискуешь только собой. Семья, друзья, любимая работа — все это делает нас уязвимыми и более осторожными. Когда есть к кому возвращаться, рисковать просто так не станешь.

Остаток вечера мы провели за разговорами о погоде и литературе. Когда за Керсом закрылась дверь, на улице стояла самая замечательная часть суток — легкие сумерки медленно спускались на землю и оседали на ней легкой сероватой дымкой. В прорехах меж облаками зияло рваное солнце, пытающееся из последних сил рассеять сумеречную мглу. Каменные мостовые корлинских улиц медленно остывали, согревая вечерний воздух. Ранняя осень дразнилась, напоминая летние погожие деньки, и манила своим обещанием последнего тепла.

Серый подошел к моему креслу и ткнулся своим холодным носом мне в руку. Я лениво потрепала его по голове.

— Что, волк, хочешь погулять? — Серый смотрел умно и настойчиво. Я подошла к двери и открыла ее. Мой волк царственно кивнул и выбежал на улицу. У него часто бывают такие волчьи мгновения, как я их называю про себя, когда ему нужно уйти от меня и на время вернуться в одиночестве в лес, откуда он когда-то навсегда ушел.

После ухода Серого я убрала посуду и легла спать. Мне снился бескрайний лес с древними деревьями, которые видели начало мира. В сердце леса, на густой зеленой поляне сидел большой белый волк с чересчур человеческим взглядом и выл на луну.

Глава 5.

Волчий вой не прекращался, и я не сразу поняла, что это уже вовсе не сон: Серый громко надсадно выл и скребся в дверь. Такого не было никогда. Не раздумывая ни минуты, я выбежала в коридор и бросилась к двери. 10 секунд, как учили когда-то, чтобы восстановить дыхание и сконцентрироваться. За дверью может быть что угодно — раз. Я много раз участвовала в университетских дуэлях — два. Главное — это реакция и простота действий — три. Нельзя недооценивать противника — четыре. У меня два вида магии, это плюс — пять. Я давно не пользовалось темной — минус, расслабилась — шесть. Там Серый — это семь. Я должна быть сильной — восемь, девять, десять...

Я резким рывком распахнула дверь и выскочила за порог. Кривая луна освещала бледным светом небольшой пятачок улицы перед моим домом. Картина, открывшаяся моим глазам, была чудовищна и страшна: трое мужчин, стоя спина к спине и образовав простейший боевой круг, отбивались от сумеречных тварей, которых было гораздо больше. Серый со вздыбленной шерстью и оскаленной пастью, перестав выть и скрестись в нашу дверь, бросился в самую гущу схватки. Несколько драгоценных секунд я простояла в оцепенении, затем опомнилась и начала действовать. Даже с моей помощью мужчины не справятся с нежитью — ее слишком много и, судя по всему, она уже успела вкусить чьей-то крови, которая заставляет ее биться до победного бифштекса из человечины. Связной амулет, с помощью которого я могу вызвать Керса и стражников на подмогу, у меня дома. Значит, единственный возможный вариант поведения — отвлечь этих тварей, укрыться у меня дома, создав совместную защиту, и позвать на помощь.

Сумеречные твари — порождение тьмы, больше всего они боятся света. Я начала плести заклинание, которому меня когда-то научил отец,— наш фамильный отличительный знак. Обычное заклинание света, усиленное частичкой своей души и специальным произношением нараспев, было в подобных ситуациях незаменимо. Мужчины, занятые сражением, не слышали, как я подбежала. Чтобы спустить заклинание в нежить, нужно было убрать с дороги мужчин, иначе слишком яркий свет может ослепить их на некоторое время, а его у нас в запасе сейчас нет совсем. Кричать — слишком опасно, в горячке боя меня могут ненароком ранить. Судя по их стойкам и слаженным действия, они профессиональные боевые маги, настоящая боевая тройка, — самый распространенный вид военно-магических объединений. Если я ничего не забыла за эти годы, то...

— Ashnavar! — крикнула я изо всех сил. Мужчины повиновались сразу: все трое мгновенно прекратили атаку, закрылись магическим щитом и повернулись на мой голос. Итак, с боевым приказом защититься и повиноваться говорящему, я ничего не напутала. Теперь надо приказать им усилить мое заклинание и отступать.

— Oshton! — летит следующий приказ, и вслед за ним я спускаю с пальцев свое заклинание, допевая последнюю строку и вплетая часть своего внутреннего света в слова. Мужчины, защищенные своим щитом, вскидывают руки и усиливают заклинание.

— Istan! — командую я и бегу к дому. Рядом бежит Серый. Я слышу, как за моей спиной бегут мужчины. В считанные секунды я достигаю двери, запускаю новых знакомых и Серого и захлопываю дверь. Кровь бешено стучит в висках. Я слишком привыкла к мирной жизни, забыла про совместные со стражниками ночные патрули во время истончения купола, все забыла. Сердце бухает в груди и не желает успокаиваться. Мужчины выглядят не лучше: в потрепанных и запыленных плащах, тяжело дышащие после недавней схватки. Один был ранен: кровь с его рукава капала на пол в прихожей, где мы все стояли. Кап-кап-кап... Этот размеренный звук привел меня в чувство.

— Закройте вход двойным зеркальным щитом, я сейчас позову на помощь, — быстро проговорила я и бросилась к своему плащу, одиноко болтающемуся на вешалке в шкафу прихожей. В кармане плаща лежал амулет связи с Керсом. Подобные артефакты, позволяющие связаться через любое расстояние с кем угодно, стоили безумно дорого и всегда делались на заказ тем людям, между которыми устанавливалась связь. Краем глаза я видела, что мужчины по-прежнему беспрекословно подчиняются и уже закрывают дверь необходимым щитом

— Давай, миленький, давай, — шептала я, прокручивая камень связи в небольшом медальоне. Через полминуты раздался сонный и недовольный голос Керса.

— Черт, Лия, ты знаешь, который час? — проворчал он.

— Керс, подъем! — заорала я. — Около моего дома сумеречные твари, где-то с дюжину особей. Временно дезориентированы моим фирменным световым заклинанием. Со мной три боевых мага. Мы в моем доме под защитой двойного зеркального. Нужна помощь.

С Керса сразу слетел весь сон. Уже спокойным и твердым голосом он ответил:

— Держись, дорогая, я сейчас подниму наших и примчусь сам.

Я погасила амулет и повернулась к мужчинам, которые уже закончили со щитом и теперь смотрели на меня пристально и с любопытством. Я с не меньшим интересом рассматривала своих невольных гостей. Все трое были выше среднего роста, фигуры их закутаны в черные плащи. В полумраке коридора лиц было почти не разглядеть. Повисла тишина, которую никто не хотел нарушать. Серый подошел ко мне и привычно ткнулся мордой в ладонь. Я опустилась на колени и, сев прямо на пол, обняла его за шею.

Один из мужчины выступил вперед и, галантно поклонившись, произнес:

— Мои друзья и я обязаны вам жизнью.

— Не мне, а Серому, — отстраненно кивнула я.

— Вам обоим, — твердо возразил мой собеседник, опускаясь рядом со мной на пол и протягивая руку.

— Позвольте представиться: Рэмиан Нортон.

— Лия Вэльс, — я протянула ему в ответ свою руку, которую он крепко пожал.

Я встрепенулась и зажгла свет, щелкнув пальцами.

— Среди вас есть раненые? Я целитель.

— Нам сегодня везет, — со смешком сказал другой мужчина. Я перевела на него вопросительный взгляд. — Жизнь спасли, еще и подлечат, чем не везение?

Все трое засмеялись громко, так, как смеются люди, избежавшие большой опасности и прекрасно это осознающие.

Я молча подошла к тому из них, с рукава которого капала с раздражающе мерным звуком кровь.

— Начнем с вас. Сейчас я принесу свои инструменты, а вы даже не вздумайте шевелиться.

— Это настолько серьезная рана? — встревожено спросил он. Я наклонилась поближе к раненому предплечью, оценила наспех поставленное обезболивающее и кровоостанавливающее заклинание, которое вот-вот должно истаять, и, выпрямившись, ответила:

— Нет, жить будете, но мне бы не хотелось, чтобы вы окончательно испортили мой ковер. Мне лень заниматься покупкой нового, а бытовой магией я практически не владею. Господин Нортон, — обернулась я к единственному знакомому среди этой троицы, — отряд стражников я вызвала, но щит лучше поддерживать.

Нортон ошарашено кивнул, и я направилась в гостиную за своим саквояжем. Наверное, со стороны я выглядела настоящей сумасшедшей: среди ночи впустила домой трех незнакомых боевых магов. Если бы это была простая стычка, в которых мужчины периодически выясняют, кто самый сильный, самый смелый и самый ловкий, я бы не вмешалась — таково негласное правило боевых магов. Маги — создания довольно свободолюбивые, они не терпят, когда лезут в их дела, но и сами уважают личную жизнь других.

Когда я вернулась с инструментами, то застала почти идиллическую картину: мужчины о чем-то беседовали, одновременно подпитывая щит на двери.

— Так, давайте начнем, — вмешалась я, бесцеремонно обрывая их разговор на правах целителя.

— Может, я лучше подожду военного целителя, — жалобно протянул раненый.

— Не нужно никого ждать, — коварно усмехнулась я, — потому что я и есть штатный военный целитель города Корлин Лия Вэльс.

— У тебя, видимо, нет выбора, дружище, — засмеялся Нортон. Я подошла к безымянному раненому и силой усадила его на стул.

— Как вас зовут?

— Ах, простите, — спохватился он, — забыл представиться, Элиам Штондт.

— Что ж, господин Штондт, процедура, думаю, вам знакома: сейчас я снимаю временное заклинание, промываю рану, ставлю постоянное заклинание заживления, и все счастливы. Готовы?

Штондт мужественно кивнул, а я начала привычную работу. Рана его была неглубокой, но крови он потерял прилично. Когда заклинания заживления и обезболивания были наложены, я протянула маленький красный пузырек своему пациенту.

— Вы потеряли много крови, надо восстановить. В течение трех дней принимайте этот отвар по чайной ложке в день. Только обязательно, слышите? Не делайте мою работу бесполезной.

— Хорошо, госпожа целитель, — церемонно поблагодарил Штондт.

— Господа, нужна ли моя помощь кому-нибудь еще? — повернулась я к остальным.

— У меня только мелкие царапины и синяки, само пройдет — отрицательно покачал головой Нортон.

— А мне бы не помешало, — выступил вперед третий их магов, — кажется, у меня треснуло ребро.

— Это опасно, — засуетилась я, — раздевайтесь по пояс и садитесь на стул. Господин Нортон, принесите, пожалуйста, из гостиной стул, — она прямо по коридору.

— Гордрик Эндсон к вашим услугам, госпожа, — коротко отрапортовал тем временем раненый маг.

Я протянула руку для пожатия, но мою ладонь господин Эндсон ловко перехватил и поднес к своим губам. За моей спиной раздалось деликатное покашливание — это Нортон принес стул. Я аккуратно высвободила руку и приступила к своим обязанностям. Осматривать господина Эндсона было одно удовольствие — у него был мощный торс с рельефными мышцами, перекатывающимися под загорелой кожей. Каюсь, я даже прикасалась к его груди чуть чаще, чем того требовал мой лекарский долг.

— Трещин у вас нет, только сильный ушиб. Заклинания здесь излишни, я наложу вам повязку, пропитанную заживляющим отваром. Будет немного щипать, потерпите.

— Все, что нужно, — с готовностью кивнул мой второй за этот вечер пациент.

Пока я занималась повязкой для Эндсона, в дверь раздался барабанный стук и послышался звучный голос Керса:

— Лия, открывай!

— Господин Нортон, будьте добры, откройте дверь, — попросила я, не оборачиваясь.

Керс ворвался в дом подобно урагану и тут же начал вести допрос:

— Так, детка, на дворе ночь, в твоем доме трое незнакомых мне мужчин, один из них раздет по пояс, а ты в одной ночной рубашке. Что я должен думать?