Вирус разума. Правила игры

— Как ты относишься к татуировкам? — задал Аспер вопрос изнывающему в вынужденном заточении Кириллу.

— Категорически отрицательно, Дед, — Кирилл не почувствовал подвоха и вознамерился поговорить на заданную тему как следует. — Я считаю, что человеческое тело и без того достаточно красивое, чтобы пачкать его всякими рисунками, подчиняясь моде или сиюминутной блажи....

— Замечательно, — Аспер, в свою очередь, дискуссию развивать не собирался, — значит, татуировку будем делать телесного цвета.

— Кому? — не понял Кирилл.

— Тебе, дружок, тебе.

— Мне!?

— Ты же не собираешься сидеть тут в хоромах всю жизнь? Сам понимаешь, только здесь, на дне Свято-озера, твое ментальное поле недоступно Кратосу. Как только ты выйдешь отсюда, ты сразу же станешь для него, как на ладони. А если мы сделаем тебе татуировку, то с помощью магии она наглухо закроет твое ментальное поле. А в случае острой необходимости ты всегда можешь прочесть заклинание и снять защиту.

— Это ты сейчас про какую необходимость говорил?

— Ну, например, если со мной связаться захочешь или еще с кем.

— И кто мне в голову иголкой тыкать будет?

— По идее, конечно, должен бы я, но я, честно говоря, никогда этим не занимался. А поскольку дело это серьезное и малейшая неточность чревата дырой в твоей системе защиты, лучше поручить это дело профессионалу.

— И у тебя такой профессионал есть? — то ли утвердил, то ли спросил Кирилл.

— И у меня такого профессионала нет. Пока нет. Но я немедленно отправляюсь на его поиски.

Он прикрыл глаза и исчез. Раздался хлопок, и легкий порыв воздуха взвил пока еще длинные волосы на голове Кирилла.

— Вот так всегда, все хоть каким-то делом да заняты, а здесь даже телевизора нет, вот и сиди, пальцем в носу ковыряйся, — пробормотал он вдогонку Деду.

Аспер телепортировался в свою городскую квартиру. Здесь он бывал довольно-таки редко, но порядок в ней поддерживался идеальный. Аспер переоделся в кожаные штаны и косуху, вышел из квартиры, спустился на нулевой этаж, в подземный гараж, где у него стоял байк. Это был не просто байк, а настоящий "Харлей-Девидсон" — роскошный аппарат с двигателем Big Twin объемом 1584 cм³, с толстой вилкой в стиле Туринг, площадкой для ног, верхним жестким кофром и инжекторным двигателем. В свое время этот мотоцикл Аспер привез прямо из Америки, где он был сделан по его индивидуальному заказу. К сожалению, ему нечасто удавалось ездить на этом монстре, но уж если выпадал такой случай, то Аспер отрывался по полной.

И вот он уже целый день колесит по городу в поисках нужного ему мастера. Вывеска салона соответствовала всем канонам подобных заведений. Надпись "салон тату" в готическом стиле, иероглифы и драконы по бокам и так далее. Аспер зашел внутрь и осмотрелся. За стойкой сидел худющий парень, с шапкой рыжих плохо причесанных волос, огненной гривой, окружающей отягощенное, в буквальном смысле, пирсингом лицо. Его длинные худые руки были густо исписаны цитатами из Мао на языке оригинала. Глубокий вырез футболки не оставлял сомнения, что и его впалая грудь также не избежала встречи с иглой мастера.

— К сожалению, мастер сейчас занят, — неожиданно низким голосом произнес парень, — но вы можете подождать, это займет буквально десть минут.

— Хорошо, я подожду, — Аспер сел в кресло и принялся листать альбом с представленными образцами татуировок и работами мастера.

С первых же страниц он понял, что нашел то, что искал. На нескольких листах были показаны портреты, портреты, нарисованные на человеческой коже, и для того чтобы подчеркнуть мастерство татуировщика, рядом были размещены фотографии, с которых эти портреты и были скопированы. Совпадение было потрясающим. Это были работы действительно большого мастера.

Дверь со стильной надписью "Мастер татуажа, пирсинга и перманентного макияжа Лебедев С.В." отворилась, и из кабинета выпорхнула симпатичная блондинка с аккуратной марлевой повязкой на правом предплечье. Еще одной девушкой с синей косичкой на руке в городе стало больше. Аспер выдержал небольшую паузу, постучал в дверь кабинета и, получив разрешение, вошел. В комнате царил легкий полумрак, сквозь который угадывались очертания кресла, похожего на те, что стоят в гинекологических кабинетах, лежанки, с явно медицинским уклоном, ширмы и письменного стола в углу. Окна кабинета были задернуты плотными шторами. Уличный свет пробивался через небольшую щель, освещая комнату достаточно, чтобы передвигаться в ней, не натыкаясь на предметы. Возле светлой полоски окна стоял хозяин кабинета и курил, выпуская дым в открытую форточку. Это был невысокий темноволосый мужчина средних лет. Прямая спина и пропорционально развитая фигура выдавала в нем спортсмена, гимнаста или легкоатлета. Однако небольшой, но уже заметный животик говорил о том, что спорт в его жизни хоть и был, но уже давно в прошлом.

— Проходите и присаживайтесь, пожалуйста, — голос его был достаточно приятен, а легкая надтрещинка не портила, а скорее даже обогащала его. — Я докурю, с вашего позволения?

— Конечно, конечно, не торопитесь, — Аспер устроился на стуле, стоящем возле письменного стола, и принялся разглядывать кабинет, мебель и инструмент, разложенный возле кресла и кушетки.

— Ничего, что я не включаю свет? — вновь спросил хозяин. — Дело в том, что глаза сильно устают от ярких ламп во время процедуры, и я при любой возможности сразу же прячусь в тень.

— Как вам будет угодно, меня это совершенно не смущает. Простите, а С. В. это...?

— Сергей Васильевич к вашим услугам.

— Афанасий Никитович, — в свою очередь представился Аспер, — у меня к вам, Сергей Васильевич, не совсем обычная просьба.

— Нас, работников пирсинга и татуажа, трудно чем-нибудь удивить в этой жизни, — он докурил сигарету, бросил окурок в форточку, немало не заботясь о том, куда и в кого он может попасть, отошел от окна и сел за стол напротив Аспера.

— И все-таки я попробую, — затаенно улыбнулся Аспер, — но прежде позвольте задать вам несколько вопросов?

— Прошу вас.

— Скажите, Сергей Васильевич, портреты, которые вы перенесли с фотографий, это ваша работа?

— Разумеется.

— Тогда вы отличный художник.

— Я отличный копиист. Я могу сделать копию любой фотографии или картины. Ручаюсь, вы не найдете отличий. Но вот художник я как раз и неважный. С точностью до точки скопировать чужую работу — это пожалуйста, но стоит мне только начать творить самостоятельно, как я тут же впадаю в творческий экстаз и не могу уже остановиться, бесконечно улучшая и улучшая картину. А кожа — это ведь не холст, ее не загрунтуешь и не начнешь заново, поэтому умение вовремя остановиться в нашей среде ценится не меньше, чем умение хорошо рисовать.

— Замечательно, это как раз то, что мне нужно. Скажите, вы смогли бы повторить вот этот рисунок с абсолютной точностью? — Аспер выложил перед ним четыре фотографии лысой головы Кирилла в натуральную величину и с четырех ракурсов: справа, слева, сверху и с затылка. Лицо хозяина головы было затерто, чтобы не отвлекать взгляд от главного. А главным на всех фото была мелкая сеть тонких линий, расчерчивающая всю голову вдоль и поперек.

— Не поздно имидж менять? — Сергей Васильевич перевел взгляд на седую шевелюру Аспера, — байкер-то вы не настоящий.

— Это почему же вы так решили?

— Мотоцикл у вас, конечно, крутой, — он кивнул на окно, — однако косуха почти новая, руки чистые, под ногтями, пардон, грязи нет, значит байк либо купили недавно, либо катаетесь на нем редко. Но уж то, что вы его ни разу не разбирали и не собирали, это однозначно.

— Хм,— усмехнулся в ответ Аспер, — кое в чем вы ошиблись. Байк этот у меня давненько, а катаюсь я на нем действительно редко, чаще не получается, к сожалению. И не разбирал я его ни разу, тут вы тоже попали в точку, потому что он просто-напросто не ломался ни разу, но вы и в другом правы, татуировка нужна не мне, это ... моему внуку, — он секунду подумал и добавил, — по крайней мере, он называет меня Дедом.

— А ему, простите, сколько лет? Дело в том, что если он еще....

— Он уже достаточно взрослый.

— Ну тогда другое дело. Футбольный фанат? — кивнул он на фотографии.

— С чего это вдруг?

— Ну как же, смотрите: ячейки в виде пятиугольников, как на футбольном мяче, только очень маленькие.

— Нет. Этот рисунок к футболу отношения не имеет.

— Жаль, а то было бы о чем поговорить. Я, признаться, футбол уважаю. До сих пор даже поигрываю при случае. Но тем не менее, — вернулся он к теме разговора, — дело тут совсем плевое, я без лишней скромности и не такие вещи делал. Одному чудику на спине Монну Лизу наколол — сам Да Винчи не отличил бы. Две недели парня терзал, но дело того стоило.

— Дело в том, что рисунок этот нужно повторить не просто точно, а абсолютно точно.

— Не вопрос, приводите внука, сделаем комар носа не подточит.

— Вот тут возникает второй вопрос. Я не могу привести его к вам в салон. Я попросил бы вас сделать татуировку у меня дома. За отдельную плату, разумеется.

— Да без проблем. У меня на этот случай походный чемоданчик имеется.

— Ну и тогда последний вопрос. Вы сможете сделать татуировку так, чтобы ее на голове было не видно.

— Оба-на! Вы все-таки умудрились меня удивить. Первый раз просят сделать тату так, чтобы ее не было видно. Нет, я понимаю, когда их делают на интимных местах, для себя любимого, или просто для любимого, но на голове и так, чтобы не видно! А зачем ее тогда вообще делать?

— Видите ли, Сергей Васильевич. Я, к сожалению, не на все ваши вопросы могу ответить. Вы мне просто скажите, это возможно?

— Технически проблем нет. Можно просто наколоть рисунок чистой иглой, какое-то время следы от уколов продержаться, затем сойдут, кожа зарастет, и наколки не будет.

— Вы не поняли, наколка обязательно должна быть. Просто она должна быть максимально незаметной. Дело в том, что внук к данному виду искусства относится крайне негативно.

— Ну и на хрена тогда вообще затевать весь сыр-бор, — тихо, так, чтобы не услышал собеседник, пробормотал себе под нос мастер. А вслух произнес:

— Можно взять телесную краску, и тогда рисунок будет не заметен.

— Вот и замечательно. Значит договорились. Когда вы сможете подъехать?

— До конца недели у меня все расписано, — он полистал блокнот, — давайте встретимся через четыре дня, в понедельник, в десять.

— А если я заплачу вам втрое, мы сможем сделать это сегодня? У меня, к сожалению, не так много времени, как хотелось бы.

— Ну хорошо, стоить вам это будет полторы штуки зеленых, и не сегодня, а завтра с утра. Сегодня у меня уже глаза болят и руки дрожат. Как-никак, с самого утра колю. А вам ведь точность нужна.

Замечательно, значит, договорились. Вот адрес, — Аспер протянул ему бумажку с адресом его городской квартиры, — жду вас завтра в десять.

Сергей Васильевич стоял у окна, задумчиво курил очередную сигарету и наблюдал, как странный посетитель усаживается на своего железного коня и с многозначительным рокотом отъезжает восвояси.

— Да, Серега, — подумал он про себя, — интересно, в какую это историю ты умудрился вляпаться. Как бы потом пожалеть не пришлось. Хотя, с другой стороны, полторы штуки на дороге не валяются....

На следующий день он стоял у дверей квартиры, указанной в адресе. В одной руке он держал свой походный чемодан, в другой — мокрый зонт — погода с утра испортилась, и дождь шел как из ведра. Дверь открыл сам хозяин.

— Доброе утро, Афанасий Никитович, вот прибыл, как договаривались.

Вместо ответа Аспер стремительно вскинул руку и мягко коснулся ладонью лба Лебедева. Мастер тату закатил глаза и отключился, хотя ни зонт, ни чемоданчик из рук не выпустил. Аспер подхватил его обмякшее тело и занес в комнату.

— Извини, Сергей Васильевич, — пробормотал он, — но телепортироваться лучше всего в бессознательном состоянии. Особенно в первый раз.

Он усадил тело мастера в кресло, сложил руки, по-прежнему сжимающие зонт и инструмент, на коленях, сел в такое же кресло, стоящее рядом, положил свою руку на плечо Сергея и закрыл глаза. Раздался воздушный хлопок, и по пустой квартире пробежал легкий сквозняк.

* * *

Сергей открыл глаза и осмотрелся. Странное дело, заходил в городскую квартиру, а оказался как будто за городом. Мало того, что в бревенчатом рубленом доме, так еще и воздух какой-то невероятно свежий и чистый. А еще он поймал себя на ощущении невероятной легкости в собственной голове, и это поразило его больше всего. Вчера вечером он допоздна засиделся в клубе с одним своим приятелем и, надо признать, позволил себе там много лишнего. Настолько много, что с утра зверски болела голова и дрожали руки. Пришлось даже срочно пивком здоровье поправлять. И вот в таком не самом радужном состоянии он заявился на встречу со вчерашним странным клиентом.

И тут вдруг в башке такая легкость, как будто он последние пять лет вел не богемный образ жизни, со всеми отсюда вытекающими, а исключительно здоровый и спортивный. Давно он так хорошо себя не чувствовал. Только вот легкий привкус крови во рту, как будто язык прикусил.

— Куда же меня все-таки занесло? — подумал Сергей и еще раз внимательно оглядел бревенчатые стены. — А не слабо дедок хату отделал, наверное, по родной деревне тоскует.

Он поднялся и подошел к окну, попутно касаясь бревенчатых стен рукой:

— Теплая и смолой пахнет, значит, не пластик, а натуральное дерево.

За окном простиралось золотое от созревшей пшеницы поле. Легкий ветерок лениво гнал волну, с трудом ворочая налитыми солнцем колосьями. На дальнем конце поля темнела лесополоса, а справа между двух холмов угадывалась то ли речка, то ли озеро. Насколько Сергей Васильевич знал свой город, в этом районе подобного пейзажа не было.

— Чудны дела твои, Господи.

Он попытался было открыть окно, но у него так ничего и не вышло. За этим занятием его и застали вошедшие в комнату Афанасий Никитович и бритый наголо мужик, примерно одного с Селезневым возраста.

— Знакомьтесь, Сергей Васильевич, — как ни в чем не бывало произнес Аспер, — это Кирилл Мефодьевич, так сказать, цель вашего здесь появления.

— Кирилл, коротко представился мужик и протянул руку.

— Сергей, — ответил он на крепкое рукопожатие и глянул ему прямо в глаза. А в глазах прямо таки плескалась веселая насмешка, дескать, ну что, дружок, гадаешь, куда это тебя черт занес?

— Ничего, — злорадно подумал Сергей, — сейчас начну тебе в голову иголкой тыкать — быстро насмехаться перестанешь.

Подумать-то подумал, но не по злобе, а как-то с юмором что ли. Странное дело, но этот лысый мужик с первых минут стал ему почему-то чрезвычайно симпатичен. Да и дед вроде бы неплохой, по крайней мере, нутро никакой угрозы с их стороны не чувствует. А уж чего-чего, а "чуйка" у Сереги за годы его бурной жизни выработалась будь здоров. Ну а раз неприятностей пока не предвидится, то чего, собственно, время тянуть — пора и к делу приступать.