Холодное плечо

Но закричал я не тогда. Закричал я секундой позже, когда взглянул на ее лицо. На лице Нины застыло выражение удивления, смешанного с болью. Глаза широко распахнуты, а рот — чуть приоткрыт, словно она хотела что-то сказать, но не успела.

И вот тогда, посмотрев в остекленевшие глаза девушки, которую я любил больше всего на свете, я закричал и скатился с кровати, забившись в угол и свернувшись в клубок, подобно эмбриону. В одно мгновение я вдруг понял, что такое настоящий страх!

Настоящий страх — это когда девушка, с которой ты хочешь провести всю жизнь, умирает в нескольких сантиметрах от тебя, а ты обнаруживаешь это лишь спустя несколько часов, проведя ночь рядом с мертвым телом, видя сны о ней, мечтая о ней даже во сне. Страх — это когда она умирает рядом с тобой, а ты даже не знаешь об этом.

* * *

Я долго не решался вызвать скорую. Сначала — потому что меня колотила истерика, и я просто не мог заставить себя выползти из своего угла, ставшего убежищем от кошмара, которым в одночасье обернулась моя счастливая и размеренная жизнь. Потом, когда я сумел встать на подкашивающихся ногах и наконец-то удержать в дрожащих руках телефон, еще минут двадцать я стоял у постели и смотрел на Нину, в ее глаза. Смотрел сквозь пелену слез, и плакал навзрыд, прося у нее прощения за то, что не смог не то, что защитить, но даже и попрощаться.

Когда я наконец-то набрал на телефоне "030", я дождался гудка и нажал отбой. Ведь врачи заберут ее и будут искать причину смерти. Будут делать вскрытие. Резать ее тело...

Когда я представил нинину грудную клетку, разрезанную надвое безмолвным и лишенным эмоций патологоанатомам, меня затошнило, и я помчался в ванную, как мог быстро, но ноги не слушались меня, и, запнувшись о порог, я ударился виском о раковину, одновременно чувствуя, что не могу больше удерживать рвотные массы, и что теряю сознание от боли.

Очнулся я спустя несколько минут, в луже из смеси крови и блевотины. От этого, а может от сотрясения мозга, меня вывернуло наизнанку вновь, и тогда я смог наконец-то заставить себя вызвать скорую.

Приехавший врач констатировал смерть и, забрав Нину, вызвал вторую бригаду. За мной.

* * *

Врачи сказали: "Инсульт".

Врачи сказали: "Легкое сотрясение мозга и тяжелое эмоциональное состояние".

Врачи сказали: "Смерть наступила мгновенно".

Врачи сказали: "Прописан постельный режим".

А я сказал: "Терминатор пришел за ней, пока я спал!" И врачи только покачали головами.

На мою голову пришлось наложить три стежка, но череп выдержал удар, даже не треснул. В виске, оказывается, проходят какие-то вены, они-то и лопнули, когда я приложился головой о край раковины.

Все как у Нины. Только у нее сосуд разорвался прямо в мозгу. Какой-то крошечный сосуд убил ее несколькими капельками крови, а я, залив ванную так, словно в ней кого-то резали бензопилой, остался жив.

Нину похоронили два дня спустя. Я присутствовал только на похоронах, практически не видя и не слыша ничего. Помню, как ко мне подошел ее отец, как говорил что-то ободряющее, а я, задыхаясь от слез, повторял лишь одно: "Простите! Простите! Простите меня!" Помню, как он обнимал меня и плакал сам. И помню, как гроб медленно опускали в яму.

Больше ничего не помню, даже как попал домой.

Эти два дня, проведенные в больнице, я не спал. Меня хватило только на то, чтобы договориться с похоронным домом о том, чтобы все заботы о теле они взяли на себя. Прощание, похороны, поминки... Скажите только, сколько с меня и куда перевести деньги. После того, как меня уверили, что все будет организовано по высшему разряду, я лег на кровать и вставал лишь в туалет, да когда приносили еду. Я просто молча смотрел в потолок, потому что лечь на бок я боялся. Боялся, что повернувшись увижу белые плечи. Холодные плечи.

Мы были счастливы. Настолько счастливы, что я думал, что нас свела судьба.

Я думал, что никто и никогда не разлучит нас. И что если с ней что-то случится — я почувствую это даже через разделяющие нас километры!

Она была так близко от меня, что я мог коснуться ее, просто протянув руку, и когда она умерла — я спал. Я не почувствовал ничего. Я лишь ощутил "Что-то не так", коснувшись ее холодного плеча.

Теперь я знаю, что такое страх.

* * *

Я не могу спать. Наверное, скоро я умру.

* * *

Апрель 2015 г.

В рассказе использован кусочек стихотворения "Страх" Василины Владимирцевой. За что ей большое и теплое спасибо.

18