У других посетителей здания за спиной не было такой проблемы — резиденты, вербованные агенты, тайные сотрудники могли бояться, нервничать, скрывать грешки, хамить от страха и бравировать от недостатка ума. Они приходили к хозяевам, приносили в клювике добычу, смиренно ожидая решения чудовища в форменном мундире. Хозяева могли одарить подачкой, могли использовать, могли убить — и эмоции 'вещи' их совершенно не интересовали.

Сегодня лейта сходу включили во внутреннюю интригу СИБ, и ему, как разыгрываемой фигуре, нельзя было выдавать понимание происходящего. Нельзя было думать, сомневаться, бояться, рефлексировать, прокручивать беседу в памяти и каким-либо иным образом отличаться от сформированного образа 'твердого профи', самоуверенного, упрямого, злобного, тщеславного, алчного, безжалостного, прижимистого. Идеальный исполнитель для СИБ, придуманный ими самими — Мечев только подыгрывал, распознав невысказанные желания и надежды, пряча на дне души все человеческое. С чудовищам могло нормально работать только другое чудовище... или же тот, кто соответствовал ему в пси-диапазоне. Работа с СИБ требовала жить и думать, как монстр — все время, пока находишься на территории противника.

Он добился своего. Из здания вышел не 'проситель', 'должник', 'зависимый', 'вербованный', а 'полезный коллега-смежник', которого требовалось просить и уговаривать, чтобы он взял на себя решение чужой проблемы. Давить на него — как? Угрожать ему — чем? Жаловаться на него — кому? Любая попытка выйти за рамки сотрудничества завершилась бы нерешенной задачей.

Но все это — только если текущий контракт будет исполнен. Откровенно гниловатый контракт, к слову.

Расслабиться удалось только на борту собственного корабля, да и то не сразу. Гражданская одежда отправилась в утилизатор. Носимую электронику Ылша передал отделу ИТ-обеспечения, выставив маркер 'безусловно заражено' — контакт с внутренней сетью СИБ не мог остаться без последствий. Сам же Мечев погрузился в биомассу диагноста, задав режим поиска инородных включений — еще не хватало вдохнуть аэрозоль спящих наноботов или не заметить микроинъекцию. Меры предосторожности отражали степень доверия к СИБ после совершившейся сделки.

На первый взгляд все выглядело вполне пристойно — СИБ требовалась уникальная услуга, за которую они были готовы платить. Однако чувство 'готовности к кидку', тщательно воспитанное в приюте и усиленное пробудившемся пси, обещало крупные неприятности. Предчувствия появились еще в ходе обсуждения найма, оставалось подтвердить их реальными фактами.

Проверку на 'чистоту помыслов' СИБ не прошло. Наниматель сходу проглотил наживку — Ылша потребовал доступ к складам ССФ и получил согласие. Решение, требующее межзвездного сеанса связи, было принято за какую-то минуту. Никто ни с кем не связывался, а значит догадка подтвердилась — задание не было санкционировано центром и представляло собой личную инициативу филиала на Афине. Руководство которого, тем не менее, осознанно пошло на преступление, выдавая коды доступа к стратегическому объекту третьим лицам. Узнай о таком в метрополии — владельцы красивой формы с крупными звездами сменили бы ее на оранжевые балахоны каторжников до остатка своих дней.

Ради чего СИБ шло на преступление? Только ради банков данных, как таковых? Ылша не верил, что СИБ Афины планирует продать инфу налево или заняться коммерцией на их основе самостоятельно. Зашитые установки на верность не дадут слить инфу конкурирующим структурам, а другие версии личного применения массива научных данных были еще невероятней.

Мечев зацепился за мысль о верности, внедренной в подкорку любого работника имперской безопасности — как можно связать должностное преступление и закладки в психике? Покрутив ситуацию с разных сторон, Ылша признал, что вполне можно — если преступление против СИБ идет на благо СИБ, как ни парадоксально. Но в каком именно контексте?

Первый прогон — 'данные, как благо, для СИБ, оправдывающее преступление'. Не пойдет — если бы инфа была так важна, то решением задачи наверняка занимались бы не здесь, а в самом центре. В метрополии наверняка бы придумали, как решить задачу максимально эффективно, и уж тем более не силами молодого наемного отряда.

Второй прогон — масштабирование ситуации, 'важны не данные, а успех миссии'. Если все получится, то, пожалуй что, для филиала это будет яркое достижение, крупный успех, прорыв. Но как привязать 'благо для СИБ'? А легко — пронеслась вспышка озарения. Руководство филиала СИБ Афины нацелилось на перевод в метрополию, и то самое 'благо' сформулировано, как 'перевод профессионалов из периферии в центр для наибольшей эффективности СИБ'. С учетом того, насколько гибкой может быть психика, то такое допущение вполне укладывается в картину. К тому же, 'преступление' с выдачей кодов третьему лицу можно запросто оформить и не преступлением, а легальной операцией с внештатным сотрудником, так как Ылша — флотский, офицер с действующей учеткой. А если Мечев все провалит, то на него же списать взлом станции и спустить всех собак на ССФ — пусть ищут протечку у себя, СИБ поможет... И обязательно найдет под этим предлогом растраты и нецелевое использование. Тоже благо для СИБ — все установки в мозгу руководства это подтвердят.

Как ни крути — при удачном исходе, столицу не будут интересовать детали, да и те можно сфабриковать с должной тщательностью, что никакая проверка не обнаружит злоупотреблений. Потому-то и решились утаить нечто важное. Не сообщая руководству, проработали 'намытую' аналитиками инфу, получили результат и затаились, подыскивая исполнителей.

Если он (Мечев) прав, иным способом обеспечить карьерный рост местные не могли — на инфе от резидентов не сделать карьеры (кого интересует фронтир?), а все серьезное забирала столица. Так что сдай они наработки вверх по цепочке подчинения, и лавры победителя, новые погоны и назначения получит кто-то другой.

Интересно, что же должно быть такого в лаборатории, затерянной в пустоте, чтобы столичное начальство гарантированно впечатлилось и даровало повышение? Мечев на некоторое время подключил два параллельных мыслепотока, прикидывая подходящие варианты. Технологии шестилетней давности, за добычу которых не смогут ограничиться простой медалькой?

Через некоторое время Лейт с досадой отметил, что продолжает верить в разработку энергоустановок и оружия во всеми забытой дыре фронтира. Это попросту нелогично — такие работы требуют натурных испытаний, автоматических заводов и инфраструктуры, не говоря уж о том, что ученые и персонал будут не в восторге от таких условий жизни. Тем более, что за такую инфу обычно не воюют — ее тихо сливает какой-нибудь заместитель младшего лаборанта, меняя на новую, сытую жизнь курортной планеты.

Там должно быть что-то компактное, но наукоемкое. Достаточно грязное и неприглядное, чтобы вывести производство во фронтир. Но перспективное, чтобы эту грязь сторожить.

Биооружие, химия, работа с геномом, препарирование чужих, антиматерия, опыты над эмбрионами, игры с артефактами мертвых планет.

Поправка — СИБ интересуют политические рычаги воздействия, возможность очернить на международной арене или пригрозить публикацией. Значит, работа с живым материалом?

Компромат? Если это настолько опасно — почему тогда лабораторию не уничтожили турки?

Первый вариант: нет связи. Массив каменных булыжников надежно блокирует радиосигналы, оптика не пробьет, а иные виды излучения потонут в фоновых шумах. Сеть ретрансляторов в бесконечном взаимодвижении камней неработоспособна. Контр довод: достаточно рассеять микрозонды для передачи сигнала-к-самоуничтожению. Зная местоположение станции, инвазия короткоживущих всплеск-ретрансляторов легко выполнима. Но был ли вообще механизм самоуничтожения? При определенном диапазоне исследований — непременно. Значит, уничтожить могут в любой момент, но не торопятся с этим... Расчет достоверности... Принимается.

То есть, вариант два: лаборатория продолжает деятельность. На момент исхода турков из системы, работа не была завершена. Но завершена ли сейчас? Наверняка — иначе не объяснить попытки прорыва турков к собственной лабе. Проще было бы уничтожить компромат шесть лет назад, забрав имеющиеся результаты во время ухода из системы.

Вариант три: в лаборатории остались живые. Вполне реально выжить в течение пары лет, имея достаточные запасы энергии и концентрата для синтезаторов, но Мечев мало верил в намерения эвакуировать граждан, как причину прорыва — иначе зачем бы в это дело лез влиятельный высокородный, дважды лоббировавший рейд? Жизни людей дают слишком малые политические дивиденды, а уж если вспомнить, что ради розыгрыша этого факта пришлось бы обнародовать провал собственной разведки... нет, это не эвакуация. Маловероятно.

И уж тем более — вариант четыре — безумной смотрелась бы попытка эвакуации технологического комплекса через минный объем. К тому же, базу, как они полагали, так никто и не обнаружил, интереса конкурирующих структур не было, а значит нет и причин демонтировать габаритный и очень специфичный объект.

Вывод: вариант два принимается в качестве рабочего. Они шли за результатами, конечным итогом работы. Теперь эту инфу хочет СИБ.

Еще один вопрос не давал покоя, зудя мелкой мошкой на периферии сознания — почему они устроили комплекс именно там? В сердце обломков мертвой планеты? Почему не на границе фотосферы умирающей звезды, не в поясе астероидов, не в энерго-тени крупного гражданского объекта? В принципе, место вполне удачное — крупный транспортный узел фронтира (до момента, когда его изгадили минными полями). Система яркая, специфичная, но явно — вне 'специализрованного' фокуса разведок других стран. То есть, следить за ней будут, но исключительно в рамках контроля за транзитными перемещениями, а не поиска чего-либо особенного. Большое число случайных кораблей скроет борта обеспечения и кадровой ротации, удобно.

Так же в плюс подконтрольное планетное правительство, которое совсем не интересовалось происходящим за орбитой планетных спутников — все контролировали турки. И при этом, условная 'нейтральность' местоположения на самом фронтире, которое с легкостью позволит оправдать 'щекотливые' исследования, назначив все провокацией граничных государств.

Но должно же быть что-то еще, что заставило выбрать именно эту точку под размещение объекта?

Через пару часов разглядывания объемной карты целевой системы и аналит-справок пришел, в общем-то, очевидный ответ — плотный и обширный пояс астероидов. Богатый радиоактивными изотопами... Избыточный для маскировки научного комплекса... Но идеальный для маскировки излучения каскада питающих реакторов — аккурат таких, что используются для энергообеспечения исскуственных интеллектов с функцией творца, уровня 'Зодчий' по классификации РИ, 'Профет' САСШ, 'Хайялджи' у Турков... Раз исследования продолжаются, то ведут их совсем не люди.

Где-то там, среди осколков бывшей планеты, энергия, равная мощи малой звезды, питала кремний-органических мудрецов. И если это все рванет, отреагировав на попытку захвата — мало не покажется никому. Волна излучения от взрыва стерилизует систему вплоть до простейших. Именно поэтому команды на самоуничтожения даже быть не может — геноцид целой системы никому не простят. А с учетом того, что сейчас местное правительство под САР, то быть большой войне... Не смотря на это, турки не теряют надежды добраться до собственного комплекса. Что же там?

От напряжения в ладони с силой впились ногти, а губы неслышно выплюнули ругательство. Размер подставы ощущался просто грандиозным.

Не откажешься — от доводов Мечева легко отмахнутся, списав на панику и нежелание сотрудничать. Если он упрется — из СН РИ придется уходить. У СИБ огромное число возможностей испортить жизнь простому наемнику. Если согласится — есть неплохой шанс завершить жизнь в ослепительной вспышке крохотной сверхновой. СИБ в случае смерти исполнителя не потеряет ровным счетом ничего — все сгорит в плазме.

Найти себе замену невозможно. Служба Найма Афины не специализируется на тонких высокотехнологичных операциях, в штате наемников крайне редки профессионалы-техники с сертификатами эксперта и мастера. Именно поэтому СИБ так долго не могла найти исполнителей, заморозив планы до момента появления 'Рожденных небом' — отряда, на счету которого числились две решенные 'сложные инженерные ситуации', об одну из которых три года ломали зубы наемные отряды все службы найма мира, а вторая так и вовсе — работа внутри 'могильника' зараженных нановормами кораблей, игра со смертью... Они сделали ставку на Мечева, с учетом доступа к станции ССФ и щедрого аванса — фактически 'олл инн', так что 'соскочить' без серьезных последствий не получится. Но и награда — ох как велика...

Сильнее всего напрягал тот факт, что эта операция вполне могла стать последней для нынешнего руководства филиала — если им действительно удастся впечатлить успехом центр. Значит, надо будет поберечься от попытки зачистить слишком много знающего отряда со стороны нанимателя — традиция 'рубить концы' вечна. Большие люди не заинтересованы, чтобы прошлое напомнило о себе — самостоятельно или в ходе происков конкурентов, желающих их подсидеть.

На секунду мелькнула мысль 'слить' игры филиала Афины в центральный аппарат, но, по размышлению, была отброшена.

— Оголтелых надо учить, — криво ухмыльнулся Ылша, выводя перед глазами типовое оснащение и содержание складов терминала ССФ. — Две тератонны полезной нагрузки. В конце концов, где я еще найду таких щедрых нанимателей.

Лицо приобрело озадаченное выражение — в мысленном аналоге 'тетриса' из одной точки пространства в другую перемещались линии контейнеров, складывались в блоки и пропадали из складской ведомости ССФ...

' — Капитану Поляковой прибыть на Драккар'.

Стандартная фраза породила всплеск удивления и легкой настороженности. Сложно относится иначе, когда приказ приходит не через сеть корабля, а отражается короткой строчкой на одном из технических мониторов, возле которого Полякова остановилась на одно мгновение. А ведь здесь, рядом с экранами, общекорабельная сеть вполне работала и могла бы принести приказ по шифрованному протоколу через импланты.

В дыме сварки и мелкодисперсной пыли пассажирского уровня 'Кракена', приводимого в порядок будущими жильцами и целой армией сервботов, зеленый отсвет настенных экранов служил надежным ориентиром движения, позволяя лавировать между ям в полу от вскрытых панелей и не влететь в траекторию движения грузового кара. Стандартные схемы уровня помогали мало, так как не отражали степень и координаты разрушений, творимых в реальном времени.

Фактически, уровень отстраивался заново и еще не был покрыт контрольно-измерительной аппаратурой по всей площади, представляя собой информационную пустоту даже для Авеля. Отчего разумный ИскИн выражал определенную озабоченность, постоянно прорывающуюся в просьбах-намеках-уговорах к офицерскому составу посетить проблемный уровень и дать телеметрию. В некотором роде, его тревога была понятна — это все же его тело, и как каждого разумного, его нервировало присутствие пораженного органа, внутри которого копошились (о ужас! — без надзора и присмотра!) целые орды низкоуровневых механоидов и людей без нейроимплантов. Разумеется, все работы выполнялись по составленным им, Авелем, схемам и планам, но вы ведь знаете этих шабашников с отдаленных планет! Да и роботы древнего шестого поколения так же коробили техноразум своим несовершенством.