Атолл

— А я откуда знаю? Может и там, где ты показала, — я, пытаясь максиально соблюсти точность, выцарапал на коралловой поверхности линию, параллельную булавке. Потом выдрал нитку из разкрошенной подкладки кожанной куртки, перевязал булавку за центр, уравновесил её. Потом аккуратно расположил булавку параллельно начерченной мной линии. Булавка заметно накренилась.

— Подкладывай камни и ложи кочергу строго параллельно начерченной мной линии, а вертикально — параллельно булавке.

— Ты что? Издеваешься надо мной? — тем не менее, она начала подбирать камни и укладывать кочергу, — или от нечего делать ты решил устроить мне урок природоведения?

— На Земле это срабатывало, — только и сказал я, когда кочерга приняла необходимое положение, — теперь не трогай эту кочергу три дня и три ночи, а там посмотрим.

Утром Миа меня повела к обрыву, с которого был виден буй. Обрыв — метров двадцать. На буе большинство "посетителей" оставляло вещи. Я тоже. Оставил лебёдку. С ней был я и не уплыл. На берегу сидела рептилия. Самка.

— Лебёдку бы достать, — сказал я, трос от неё пропадал в воде.

— Верёвки не хватит. — разъяснила Миа. — Обрыв, да метров тридцать воды. Только сиганёшь в воду — дежурные проснуться.

Она кивнула на Самку.

— Привет — помахал издали рукой я.

Рептилия не отреагировала.

Я внимательно осмотрел скалы и нашёл-таки уступчик в двадцати метрах снизу. Показал пальцем Мие.

— Почему не рассказала? — вопросительно уставился на неё я.

— Наша раса отличается от вашей..., — она сбилась, — я не заметила просто.

— Как то просто ты всё не замечаешь. Миа, кто ты? Косяки накапливаются, рано или поздно тебе придётся сказать правду.

Миа промолчала. Потом сказала:

— А почему тебя не сожрали рептилии?

— Потому что я был пьяный, — отбрехнулся я, и тут же задумался.

— А когда протрезвел, они на тебя напали, — озвучила мои мысли Миа.

— Интересные мысли, — почесал подбородок я, — может причина моего выздоровления тоже кроется в этом.

— В любом случае алкоголя мы здесь нигде не достанем.

— Слушай, когда мне под ноги упала звёздочка, со мной рядом стоял мой сосед. Почему он не перенёсся вместе со мной?

— А тут всё очень по-разному случается. Во временном смысле. Пропадают с Земли люди одновременно, а вот здесь появиться могут когда угодно. Но, как правило, не позже двух-трёх месяцев.

— Просто... сосед мой сможет сделать самогон из всего, чего угодно. Я не поверю, что на этом острове он не придумает что-нибудь.

— И сколько твоему соседу лет?

— Около семидесяти, — я сразу понял, что из этого следует.

— Вот-вот.

— Ну, в любом случае, возможно, находясь при памяти, он что-нибудь нам посоветует. Короче, — вздохнул я, — от уступчика до буя около тридцати метров. От верхнего края обрыва до уступа метров двадцать. Наша верёвка длиной метров шорок пять. Какие будут предложения?

— А что нам нужно?

— Достать лебёдку.

— Хм, — озадачилась Миа, — в принципе с уступа можно было бы попробовать как-то лебёдку подцепить. Или трос, отходящий от неё. Но для этого надо спуститься на уступ, а я не думаю, что верёвка выдержит вес человека.

— Можно продолбить в рифе ступеньки.

— Чем?

— Кочергой. Нашим универсальным предметом.

— А не задолбаешься?

— А куда деваться? У нас и так, похоже, не так уж и много времени.

— Это почему?

— Это потому, — протянул я, -просто вспомнил, что существует одна китайская казнь — жертву убивают мясом.

— Это как? Окороком по голове бьют?

— Не совсем. Кормят мясом и только им. И если человек может выдержать голод в течении трёх месяцев, то испытание мясом заканчивается смертью меньше, чем за месяц. Это я к тому, что надо что-то решительно делать.

— В принципе, некоторое разнообразие в нашем рационе есть. Яйца птиц и кое-какие моллюски из Верхнего озера.

— Кстати про яйца, — вспомнил я, — кому в голову пришло помечать камни вокруг гнёзд какими-то непонятными значками?

— Мне. Мне так проще ориентироваться, когда в каком гнезде яйца собирать.

— А по-русски сложно было написать? — изумился я и достал из кармана джинс металлическую эмблему. — Ну-ка прочитай, что здесь написано.

Миа скептически уставилась больше на меня, чем на эмблему.

— Я понимаю, что английский язык знают далеко не все, — констатировал я, возвращая металлическую эмблему на место, — но чтобы не уметь прочитать латинские буквы!? Это, знаешь ли...

Из-под кромки трусов извлёк нашивку с надписью: 'Трусы муж. Трикотажоптторг'.

— Это ты тоже прочитать не можешь?

Взгляд Мии не поменялся.

— А я вижу, — я, вдруг улыбнулся, обнаружив в последнем слове незатейливый прикол, — вижу 'Три кота' и 'жопторг'. Назовут же... Короче, по-русски читать ты не умеешь тоже. Чем дальше, тем интереснее. Пойдём дальше, — я решил высказать все моменты, которые не давали мне покоя, — странное у тебя платьице. Здесь ты уже довольно долго, а оно всё блестит и переливается. Более того, оно очень подчёркивает твою фигуру, причём не важно, худющая ты была или здорово поправилась.

Я ещё раз на неё посмотрел и понял, что ничего она мне не скажет.

Глава 7

Просыпались мы обычно с рассветом. А ложились с закатом. Не знаю, сколько длился местный день, но нам хватало — и поспать и пободрствовать.

Этот день должен был стать особенным. Я собирался проверить свою кочергу.

Кочерга не подвела. Булавку буквально вырвало из пальцев, едва она оказалась в пяти сантиметрах от неё.

— Это что? Магнит? — удивилась Миа, которая всё это время наблюдала за моими манипуляциями.

— И, судя по всему, очень не слабый магнит, — объяснил я, пытаясь отодрать булавку от кочерги, — у этой планеты поле значительно больше, чем у Земли. Достаточно было расположить кочергу вдоль направления магнитного поля и подождать пару дней — и она намагнититься. Так что сегодня пойдём на рыбалку.

— На какую рыбалку? — не поняла Миа.

— Говорят, — улыбнулся я, — что сегодня на белых камнях клёва нет. А вот на 'отхожей полянке' может что-нибудь и поймаем.

Всё оказалось не так просто, как мне думалось вначале. Хорошо, что 'отхожая полянка' располагалась прямо под рифовым обрывом, и длины верёвки хватало, чтобы забросить кочергу в любое её место. Дерьмо оказалось по большей части ссохшимся. Первый заброс кочерги на верёвочке показал, что под слоем экскрементов металлические вещи присутствуют — чувствовалось, что кочерга к чему-то притягивается, но, похоже эти вещи были надёжно замурованы внутри.

— Главное не отчаиваться, — подбодрил Мию я, и забросил кочергу заново, — как ты думаешь, какие вещи здесь чаще всего 'клюют'?

— Ключи от дома, — уверенно заявила она — это самые распространённые вещи.

Первая 'поклёвка' случилась после десятого заброса. Об кочергу что-то громко звякнуло и, вытянув веревку, мы обнаружили прилипшую к печному инструменту... крышку из-под кастрюли.

— Интересно, и кто это с крышкой из-под кастрюли к звёздочке подходил? — прокомментировала Миа.

— А нам какая разница? Может, хотел звёздочку в кастрюлю положить. Потом её другим показывать и радоваться.

— В любом случае, нам от этой крышки толку мало.

— Здрасте! — возмутился я, рассматривая крышку, — её можно использовать как сковороду, если найдём здесь топливо для костра. Или как щит, если надо будет с кем-нибудь воевать. Зри в будущее, красавица. Кроме того, там, где есть крышка из-под кастрюли — должна быть и сама кастрюля.

Я закинул кочергу на тоже место, где достал крышку. Кочерга ощутимо к чему-то прилипла. Однако предмет был настолько прочно замурован в дерьме, что пришлось приложить изрядные усилия, прежде чем инструмент от него оторвался.

— Будем расшатывать, — сообщил я Мие, доставая верёвку, и мы услышали ещё один 'дзинь'.

Оказалось, пока я тащил кочергу на обрыв, к ней прилипла вилка.

— Без повара здесь явно не обошлось, — съязвил я.

— Откуда ты знаешь? — засмеялась Миа, — может рептилии культурны, и используют при еде вилки.

— Да уж, — скривился я.

Саму кастрюлю нам удалось вытянуть с пятого заброса, попутно выудив таки связку плоских ключей.

— Вот тебе и кастрюля дерьма, — я сунул Мие кастрюлю, наполненную присохшим содержимым.

— Здесь, наверху, тоже не слишком полезный предмет, — заключила она.

— Кастрюля — это, прежде всего контейнер. Хочешь — воды в неё налей, хочешь — пива. Если сбегаешь и купишь. Вот сейчас мы в неё всю добычу сегодняшнюю сложим и на ручье вымоем всё. Руки, кстати, в рот не суй — мало ли у рептилий паразиты какие водятся. Нам глисты не нужны.

В этот момент внизу затрещали кусты, и на краю полянки появилась та, о которой мы только что вспоминали. Самка. Она уставилась, как мне показалось, именно на меня, посмотрела минут десять, и занялась делом. Оправившись, рептилия задними лапами протолкнула испражнения дальше вглубь полянки и, уже не обращая на нас никакого внимания, скрылась в кустах. Я взял на заметку её метод хождения в туалет — это должно было помочь нам в одном деликатном деле.

Ключи и вправду 'клевали' чаще остальных. За весь день мы их выловили около полусотни. Двенадцать из них были заточены — а значит, попали сюда после уничтожения рептилиями поселка. Кроме ключей нам попался замок из-под ремня (кожа, вероятно, переварилась), десяток металлических пуговиц, застёжек и заклёпок, пару магниток, которые были в связках ключей, как и два брелока. Потом нам попался женский синтетический ремень — он был в целости и сохранности.

Самой неожиданной оказалась целая женская сумочка. Ну, это так принято называть — сумочка. На самом деле сейчас женщины таскают за собой целые сумки, набитые самым неожиданным содержимым. Сумку мы решили открыть уже 'дома', возле Верхнего, после того, как отмоем. На ней решили сегодняшнюю рыбалку закончить.

По дороге к Верхнему без труда поймал опротивевшую в конец птицу, отмыли все найденные вещи и уселись обсуждать будущее.

— Ремень — тебе, — сунул я Мие ремень, изображая делящего добычу разбойника.

— Я их никогда не носила.

— Теперь — будешь. Ремень — очень полезная вещь. На нём можно носить всё, что угодно. Возьмёшь у меня штанину из-под брюк и сделаешь некое подобие вещмешка. К тому же, еще неизвестно чем мы разбогатеем за счёт нашей рыбалки. Глядишь — может и нож когда-нибудь появиться. Птицу, кстати, можно кромсать теперь не только моей эмблемкой, но и ключами — тем более, что часть из них за нас уже наточили.

Ключи не все были заточены под 'нож'. Часть — под 'гарпун'. Часть ключей на всякий случай я прицепил к шлёвке брюк. К другой шлевке — два брелока — какой-то идиотский пластмассовый слоник и маленький фонарик, который не работал — буду собирать коллекцию.

— Люди все одинаковы, — вздохнула Миа, наблюдая за мной.

Я вопросительно поднял глаза.

— Когда я жила в посёлке, у нас один точно также весь брелоками увешан был. Как дикарь какой-то.

— А я и есть дикарь, — холодно ответил я, и перевёл взгляд на женскую сумочку. Судя по стилю навешанных на ремень, который я отдал Мие, и сумочку никелированных цепочек, эти вещи принадлежали когда-то одной и той же даме. Почему дама взяла с собой сумочку, добираясь от буя к берегу, тоже, в принципе, понятно. Девушки даже в туалет свои сумочки с собой берут.

Цепочки и колечки я тщательно отцепил и сложил в сторонку — пригодятся. Пока не знаю, для чего, но пригодятся. Замок открыть не удалось — от долгого прохождения по кишечнику рептилии медная молния покрылась зелёным налётом. Поплевав на молнию и тщательно потерев её попробовал ещё раз. Теперь — вышло. В нос сразу ударила вонь — видно часть желудочного сока просочилась внутрь сумочки.

— А сейчас, — торжественно сказал я Мие, — мы проверим, что с собой в сумочках носят женщины — честно сказать, никогда не задумывался над сим вопросом. Точно знаю только одно — там всегда бардак.

Первым под руку попался зонтик.

— Дожди здесь часто бывают? — сразу поинтересовался я.

— Раз в месяц, — сообщила Миа, — но зонтик против них не поможет. Когда здесь проходит дождь, то отличить море от земли очень сложно.

— Значит, новоприбывшие будут гулять по пляжу, прикрываясь от солнца зонтом. Чтобы не сгореть.

— Я смотрю, у тебя очень далеко идущие планы, — хмыкнула Миа.

— Ну не будем же мы здесь сидеть вечно!

— Согласна, — согласилась Миа.

— Хорошо. Теперь ты выбирай себе подарок. — Я подсунул ей открытый зев сумочки.

Она долго копалась и извлекла на свет мобильный телефон.

— Толку от него мало, — сразу же заявил я, — один я уже разобрал. Точнее разломал. Ну, стёклышко от экрана может где пригодиться — вот и всё. Всё остальное — без толку.

Мне попалась губная помада.

— Афигенно нужная вещь! — Съязвила Миа.

— А чего? — я открыл колпачок и рассматривал тёмно бордовый стержень, — помада, насколько я понимаю, почти не выгорает на солнце и плохо смывается водой. Ей можно делать всякие пометки на скалах — типа "Опасно" или "Скидка — 25%". Мы ведь иногда не отследим вновь прибывшего. Может, напишем ему, что, мол, плыви к нам и т.д. К тому же — вдруг мне какая девушка понравиться — а вот и помадка марафет навести.

— Значит, я тебе не нравлюсь!? — вскинулась Миа.

Я понял, какую зловещую ошибку только что совершил.

— Я просто не знаю, как мне с тобой себя вести, — серьёзно ответил я.

Миа без спросу запустила руку в сумку и вытащила пластмассовую расчёску.

— Сначала причешись толком, а то колтуны сплошные на голове, — сразу же пошутил я, — а потом уж и будем говорить: нравишься или не нравишься.

— Больно надо, — фыркнула Миа, но рука её автоматически начала вычёсывать длинные волосы.

Моей добычей оказался тюбик крема для рук.

— Вот уж и действительно не знаю, нафиг он здесь нужен, — озадачился я, — разве что как смазка...

— Для чего смазка!? — Миа сказала это таким голосом, что я поперхнулся.

— Твоя очередь. Я смотрю, что женская сумочка — это просто кладовая сюрпризов какая-то.

— Нашёл мне сюрпризы. Обычное содержимое женской сумочки.

Миа запустила руку вовнутрь и достала... плоскогубцы. Нормальные такие, массивные плоскогубцы.

— Откровенно сказать, — развёл руками я, — ничего толкового предположить не могу. Зачем они были нужны этой даме? Наверное, это ваши, женские, секреты. Но штука эта нам может пригодиться. Ещё не знаю, для чего, но может.

Я достал блокнот. Сама бумага сильно испортилась от проникнувшей в сумку жидкости, но меня больше заинтересовала эмалированная пружинка, на которую были нанизаны бумажные листы. Можно будет кусочки использовать, как рыболовные крючки. Вот только верёвка наша не очень, но это дело наживное. Миа достала куда более полезную вещь — косметичку. Там были и ножницы и миниатюрные кусачки (это для мужчин миниатюрные — проволоку не перекусишь — а для женщин в самый раз), пилочка (опять таки — не напильник), пинцетик и всякие металлические "палочки в ушах или в ж..-ковырялочки", названия которых я не знал.