Отторжение Платины

Затянув пояс на курточке и прихватив грязное бельё, девушка вышла на крылечко.

Услышав тихий скрип дверных петель, сидевший на ступенях самозваный жених неторопливо поднялся.

— Надеюсь, я не заставила вас долго ждать, господин Накадзимо? — помня о местных правилах вежливости, сочла необходимым поинтересоваться девушка.

— Всё в порядке, — успокоил её собеседник. — Для женщины вы ещё быстро управились. Надеюсь, хозяин этого места уже принёс еду, иначе наше серебро я у него из глотки вырву.

Ия усмехнулась, ощутив в желудке сосущую пустоту. Судя по тону, с каким произнёс это выражение мужчина, оно имело отнюдь не образный характер.

Однако, когда они подошли к бывшим покоям хозяйки дома, стало ясно, что сторож полузаброшенной усадьбы всё же сохранит свои деньги. Умопомрачительный аромат жареной курицы шибал в нос, вызывая обильное слюноотделение.

Невольно заторопившись, девушка почти бегом влетела на веранду, но всё же нашла в себе силы остановиться у закрытой двери.

Ворвавшись первой, она рискует унизить Накадзимо в глазах приятелей.

Скрепя сердце, Платина терпеливо дождалась, когда главарь "чёрных археологов" подчёркнуто неторопливо пройдёт мимо, и пошла за ним, скромно потупив взор.

На полу комнаты стояли два переносных столика. На одном красовались блюда с жареными курами, на втором теснились мисочки с разнообразными яствами и пара больших глиняных бутылей.

— Если бы вы ещё немного задержались, господин, — довольно засмеялся Зенчи. — Я бы не выдержал и начал есть без вас!

— Кто бы тебе позволил, бездельник! — усмехнулся Таниго.

Не обращая внимание на их шутливую пикировку, предводитель приказал:

— Идите к себе, госпожа.

— Но я тоже есть хочу, — не выдержав, напомнила Ия.

— Я сейчас вам принесу! — не терпящим возражения тоном велел мужчина.

Недовольно насупившись, девушка, громко топая ногами, пересекла бывшую гостиную и скрылась в своей комнате. Захлопнув за собой, дверь она в раздражении швырнула в угол грязное бельё, плюхнулась на матрас и, скрестив руки на груди, уселась, прислонившись спиной к стене.

По ушам ударил дружный смех "чёрных археологов", быстро затихший после нескольких слов их предводителя.

— Они ещё и ржут! — процедила Платина сквозь стиснутые зубы.

Хорошо, что долго возмущаться ей не пришлось. Предупреждающе стукнув в дверь, вошёл самозваный жених с переносным столиком.

Ия встрепенулась.

— Кушайте, госпожа, — пригласил он, не преминув попенять: — Что же вы такая нетерпеливая? Неужели я бы вас без ужина оставил?

— Простите, господин Накадзимо, — бодро вскочив, поклонилась Ия. — Это всё из-за голода. Есть очень хочется, вот и не сдержалась. Извините.

— Понимаю, госпожа, — к её немалому удивлению снисходительно кивнул собеседник. — Самому не раз приходилось голодать. Но это не значит, что вы можете вести себя столь вызывающе. Впредь будьте скромнее. Разве вы не знаете, что долг женщины в терпении?

— Знаю, господин Накадзимо, — подтвердила девушка, невольно глотая слюну.

— Кушайте, — доброжелательно повторил мужчина и не удержался от очередного нравоучения: — И запомните: я не хочу, чтобы у окружающих был повод смеяться над моей женой.

— Я вас поняла, — заверила Платина, с нетерпением ожидая, когда же можно будет приступить к еде. — Такого больше не повторится.

— Надеюсь на это, — кивнув, самозваный жених покинул комнату.

И хотя Ия рассчитывала, что он составит ей компанию, уход Накадзимо стал для девушки приятным сюрпризом.

"Одной даже лучше", — мысленно поблагодарила его приёмная дочь бывшего начальника уезда, опускаясь на матрас и хватаясь за выщербленную деревянную ложку.

В одной миске был рис, в другой прямо на тушёных овощах лежала куриная ножка. Кроме того, на столике нашлись: фарфоровая чарочка с вином и большая чашка с чаем, заботливо прикрытая крышечкой.

Девушку не могло не радовать подобное внимание к себе, и она почувствовала, как неприязнь к главарю "чёрных археологов" начинает понемногу убывать. Нет, он явно не казёл. Ну, а то, что у него в голове свои "тараканы", так у кого их нет? Возможно, жизнь с ним будет не такой уж и плохой?

Давно пришелица из иного мира не ела с такой жадностью и удовольствием. Приняв рюмочку для ещё большего аппетита, "задобрила" желудок гарниром, чередуя пресный, но сытный рис с тушёными овощами, щедро сдобренными жгучими пряностями. И только тогда, когда чувство голода слегка притупилось, и еда вновь обрела вкус, взялась за куриную ножку, покрытую опалившей рот хрустящей корочкой.

Платина даже глаза закрыла от наслаждения. Жена хозяина притона готовила совсем неплохо. Настроение Ии улучшалось, и будущее уже не казалось таким тусклым и безрадостным, как пара часов назад.

Погрузившись в карнавал вкусовых ощущений, девушка даже не заметила, как от куриной ножки остались только две тщательно обглоданные косточки.

Утробно рыгнув, приёмная дочь бывшего начальника уезда деликатно прикрыла рот ладошкой.

Отложив в сторону служившую полотенцем мокрую тряпку, тщательно вытерла руки и посмотрела на столик, решая: стоит ли его вынести или пусть здесь постоит?

Судя по доносившимся из соседней комнаты голосам, праздничный ужин был в самом разгаре. Рассудив, что не стоит лишний раз "рисоваться" перед пьяными мужиками, отнесла столик в угол и улеглась на матрас, положив под голову котомку.

Платина понемногу расслабилась, убеждая себя в том, что самозваный жених не очень-то торопится с первой брачной ночью, и мысленно благодарила его за это. Нет, этот человек не так плох, как ей казалось поначалу. Ну, а то, что он не особо привлекает её как мужчина, придётся как-нибудь пережить. Тем более, что особого выбора у неё всё равно нет.

От приятной тяжести в желудке веки начали наливаться свинцом, мысли в голове ворочались всё медленнее, понемногу погружая сознание в спокойный, благодатный сон.

Чуть слышный скрип дверных петель заставил её вздрогнуть. Глаза уже давно привыкли к темноте, и она сразу узнала в незваном госте предводителя "чёрных археологов". Моментально проснувшись, Ия тут же ощутила исходящую от него угрозу и торопливо села, поджав под себя колени и машинально одёрнула курточку.

Мужчина опустился на корточки так, что их лица оказались примерно на одном уровне. Толком не различая в сумерках черты его лица, девушка буквально кожей ощутила острый, пристальный взгляд. Не такой давящий, как у господина Асано, но всё равно очень недоброжелательный.

Почему-то показалось, что перед ней совсем не тот человек, которого она знала раньше, а кто-то гораздо более опасный и совершенно непредсказуемый. У беглой преступницы неприятно засосало под ложечкой от плохого предчувствия.

— Я предупреждал, что не потерплю между нами лжи, — медленно проговорил Накадзимо, и в голосе его ясно слышался рокот приближавшейся лавины. — Говорил, чтобы вы не смели мне врать?

— Так я вас и не обманывала, — растерянно пробормотала Платина, лихорадочно гадая, чего же такого ему удалось о ней узнать?

Не сильная, но хлёсткая звонкая пощёчина заставила голову Ии резко мотнуться в сторону. Горло перехватил спазм не столько от боли, сколько от неожиданности, обиды и растерянности.

— Женская ложь разрушает семейную гармонию, — назидательно произнёс собеседник и, прежде чем она успела что-то сказать, ударил приёмную дочь бывшего начальника уезда раскрытой ладонью по второй щеке, заставив откинуться в другую сторону. — Я желаю, чтобы моих детей воспитывала добродетельная мать с высокими моральными принципами, иначе они тоже вырастут никчёмными обманщиками, опозорив многие поколения своих почтенных предков.

— Да в чём я вам соврала?! — наконец смогла выдохнуть девушка, вжимаясь спиной в покрывавшие стену деревянные панели.

— Так вы не знаете?! — рявкнул мужчина, а когда Платина энергично замотала головой, крепко схватил её за куртку на груди и, рванув на себя, обдал лицо жуткой смесью винного перегара, мяты и специй. — Подлая лгунья! Кто уверял, что у неё нет денег, а сама спрятала от своего мужа серебро?! Не вы?

Ия машинально посмотрела вниз на набитый соломой тюфяк и всё поняла. Пока она ходила в баню, кто-то рылся в её постели и нашёл пояс с зашитыми слитками. Вот теперь до беглой преступницы дошёл весь масштаб катастрофы. Ошеломлённая случившимся и очевидностью обвинений, против которых просто нечего возразить, девушка окончательно растерялась. Презрительно фыркнув, самозваный жених отшвырнул её от себя с такой силой, что Платина больно ударилась затылком об стену.

— Как теперь вам верить?! В чём ещё вы меня обманули? Что из ваших слов правда, а что нет?

— А как мне верить вам? — в отчаянии зло выкрикнула пришелица из иного мира, не собираясь уступать, и голос её сорвался на истерический визг: — Вы то унижаете меня, стараетесь поскорее избавиться, то собираетесь жениться! Вдруг завтра вы снова передумаете и бросите меня одну?! И что делать? В проститутки идти, куда вы меня всё время отправляли?! Вот и не сказала про серебро, чтобы совсем без денег не остаться!

— Вы не исполнили мой приказ, потому что не верите мне? — вроде бы понимающе кивнул Накадзимо, тут же напомнив: — Но я же спас вас, бросив все свои дела. И ещё в Кафусё на пристани сказал, что возьму вас в жёны.

— Мало ли кто чего говорил, — с трудом сдерживая рыдание, пробормотала Ия, безуспешно пытаясь расправить куртку.

— Так вы считаете меня лжецом? — недоверчиво, словно проверяя, не ослышался ли, переспросил собеседник. — Для вас моё слово, слово дворянина, ничего не значит?

— Нет! — испуганно пискнула девушка. — То есть да! То есть я не знаю...

И взмолилась, окончательно впадая в панику:

— Уйдите! Уйдите, пожалуйста! Оставьте меня одну!

— Благородная жена не должна ставить под сомнение слова мужа, — задумчиво проговорил Накадзимо, не обращая внимание на её истерику. — Похоже, вы меня не обманывали, когда говорили, что выросли в семье лавочника. Вот почему у вас такие низкие моральные качества и нет никакого понятия о добродетели.

— Так не женитесь на мне! — дрожа всем телом, выкрикнула Платина. — Раз уж я вас недостойна!

— Я уже объявил вас своей женой, — наставительно напомнил главарь "чёрных археологов". — И если вы ещё не поняли, то повторю в последний раз. Я дворянин и отвечаю за каждое своё слово. Как мужчина и глава семьи, я принимаю на себя ответственность за вас. Для того, чтобы стать достойной супругой благородного мужа вам не хватает прежде всего послушания, а это главная добродетель любой женщины. Придётся преподать вам необходимый урок и напомнить о долге перед мужем.

Поднявшись на ноги, он неторопливо снял халат, аккуратно положив его на пол, стащил с плеч верхнюю рубаху, разулся и ступил на тюфяк, заставив Ию отползти.

Мгновенно сообразив: чему и как её собрались учить, она окрысилась, вжимаясь в стену.

— Не хочу!

От последовавшей за этим пощёчины у неё аж искры из глаз посыпались, а в голове словно взорвалась бомба.

— Когда вы поймёте, что ваше желание ничего не значит?! — очевидно теряя терпение, во весь голос рявкнул Накадзимо, популярно объяснив правила супружеской жизни аборигенов. — Вы служите мне, а я забочусь о вас! Так положено в семье, и вы будете счастливы только тогда, когда поймёте это. А я помогу.

Метнувшись к девушке, он схватил её за плечи, повалил на матрас и подмял под себя, возя руками по телу.

Заорав во всю глотку, та попыталась вырваться из-под него, извиваясь как перерубленный надвое червяк.

Откинувшись, насильник уселся ей на ноги и, окончательно рассвирепев, принялся хлестать жертву по щекам, выкрикивая при каждом ударе:

— Замолчи! Замолчи! Замолчи!

Ощутив во рту солёный привкус крови из разбитой губы, Ия попыталась схватить мужчину за руку. Но тот легко вырвался, вцепился всей пятернёй ей в волосы и рванул так, что из глаз брызнули слёзы, и девушка задохнулась от боли, подавившись криком.

— Ещё не поняли, что ваш долг повиноваться мне во всём? — змеиным шипением прошелестел ей прямо в ухо Накадзимо.

В душе девушки бушевал ураган из ужаса, ярости, боли и разочарования. И этот её спаситель оказался казлом!

Ощерившись, она попыталась вцепиться ему в лицо, норовя попасть растопыренным пальцем в глаз.

Подействовало, но отпустив волосы жертвы, главарь "чёрных археологов" ударил её кулаком в живот, попав прямо на вдохе и сбивая дыхание.

Пока Платина беспомощно разевала рот, пытаясь втянуть в горящие лёгкие живительный воздух, насильник развязал на ней пояс, распахнул куртку, задрал до подмышек обе рубахи и принялся деловито стаскивать с Ии штаны.

Когда он отбросил их в сторону, девушка, всё ещё задыхаясь, попробовала ударить его ногой по голове. Однако мужчина легко перехватил её и прижал коленом.

Не на шутку распалившись, Накадзимо просто порвал на беглой преступнице нижнее бельё и, раздвинув ей ноги, стал устраиваться поудобнее.

В воспалённом, переполненном эмоциями сознании пришелицы из иного мира вдруг всплыла сцена из какого-то старого фильма, и она, собрав остатки сил, попыталась ударить его ладонями по ушам. Но промахнулась, угодив по виску и свежевыбритой щеке, лишь слегка её оцарапав.

Вскрикнув, мужчина отпрянул, но тут же схватил её за шею и начинал душить, цедя сквозь стиснутые зубы:

— Не сметь! Не сметь поднимать на меня руку! Если уж вас раньше никто не учил, так теперь узнаете, как должна себя вести жена благородного мужа!

Задыхаясь, Платина безуспешно пыталась оторвать от своего перехваченного горла его крепкие, как железные скобы, пальцы.

Сердце бешено колотилось, норовя вырваться из грудной клетки, лёгкие жгло огнём, перед глазами завертелись огненные круги.

Видимо, почувствовав, что она вот-вот потеряет сознание, главарь "чёрных археологов" чуть ослабил хватку, позволив ей вдохнуть.

Вот тут-то всё и случилось. Больно, унизительно и как-то по особенному грязно. Ию словно с головой окунули в дерьмо. Опираясь затылком в матрас, она попыталась выгнуться дугой и заорала, вложив в крик всю свою бессильную ярость:

— Ненавижу!

Даже не сообразив, что выкрикнуло это слово по-русски.

Продолжая двигать бёдрами, насильник задрал ей рубахи на голову, заставив вытянуть руки, и, скомкав ткань, затолкал её в рот жертвы.

Даже угодив в рабство, девушка не чувствовала себя настолько опозоренной и раздавленной. Тогда она, по крайней мере, изначально не ждала от тех людей ничего хорошего. Но Накадзимо же её спас. Вот только лишь затем, чтобы сделать своей игрушкой. Точно также, как в своё время поступил и Хваро.

Мужчина мял и терзал её тело, кажется, специально стараясь причинить боль.

"Всё пройдёт, всё пройдёт, — как молитву бормотала про себя Платина, стараясь отделить сознание от происходящего с ней. — Даже это когда-нибудь кончится. Я дождусь".

Шумно выдохнув, главарь "чёрных археологов" мешком повалился на Ию, дёрнулся ещё пару раз и отвалился на сторону, наконец-то убрав руку с её шеи.