Запорожье - 2

  — А что с арабами? Мусульмане разве не образовали своего Халифата?

  — А, секта Покорных? Ну да, пытались. После того, как их разгромили с нашей помощью под Меккой, а потом вышибли и из Медины, их пророк умер, а секту выгнали в пустыню. Грызётся там с другими такими же сектами и баламутит бедуинов, и если с ней не справляются эмиры Счастливой Аравии, то вмешиваются и персы.

  — У них, значит, не случилось смуты при Хосрове Парвизе?

  — Наши предостерегли его от глупостей, и он их не наделал. Так что — да, смуты не случилось. Крепкое государство — Иран, Месопотамия, Сирия, Египет, Армения, Кипр, да ещё Киликия в Малой Азии. Всю захватить и удержать не могут, но за Тавром держат власть уверенно. В византийской Малой Азии бушует мятеж Варда Склира, так что ромеи сейчас тоже очень заняты. У нас — базы в Элладе, у входа в Пропонтиду, в Пропонтиде и ещё в Кордубе Эстепе. Формально и все здешние степи подвластны Хазарскому каганату, но реально и наша база независима, и кангары. Куявия к северу от вас принадлежит русам, а на море такие же русы продолжают жить своей пиратской вольницей с базами в плавнях. Те — русы-куявы, эти — русы-артаны. Народ один, но друг другу не подчиняются.

  — Этих русов-артанов нам следует опасаться? — поинтересовался Семеренко.

  — Пока — следует. Разбойники ещё те. Если вы решите заключить с нами союз, с нашими союзниками они ведут себя прилично, чтобы не рассердить нас, но узнают они об этом не сразу. Пока не знают — напасть могут. Поэтому пока не расслабляйтесь, а позднее мы этот вопрос уладим.

  — Нам бы надо сплавать на юг, — пояснил майор суть вопроса, — Нужна соль, а на будущее нужны и металлы, и много чего ещё. Да собственно, нам здесь нужно почти всё. Речная рыба разве только не нужна — уж её-то мы и сами в Днепре наловим, — запорожцы невесело рассмеялись, — Соль на перешейке надеемся приобрести, а вот за всем остальным в Херсонес придётся плыть, и не уверены ещё, всё ли будет. Но тогда хотя бы уж заказать недостающее на будущий год, и это надо сделать в этом году. А на пути — вот эти пираты, и вряд ли в их планы входит позволить нам торговать с югом напрямую, а не навязать нам принудительно своё посредничество. Отбиться-то мы с нашим оружием рассчитываем, но наших дальнейших отношений с ними это не улучшит.

  — Я понял, — кивнул центурион, — Зависит это не от меня, и обещать я этого пока не могу, но думаю, что начальство примет нужное решение, и мы вам сможем помочь. Тут одной канонерки для вашего сопровождения достаточно, чтобы артаны и думать забыли о нападении. Если выделят — с ней сплаваете безопасно. А что думаете продавать?

  — На будущее мы хотим переплавлять покупное кричное железо в булат. У нас есть люди, которые знают, как это сделать. Вот его и будем продавать. А на первое время у нас есть посуда — фарфоровая, из белой глины, и хрустальная. Ну, на самом-то деле это не настоящий хрусталь, а стекло, но очень хорошее и похожее на хрусталь. В эти времена должно высоко цениться и то, и другое.

  — Не очень хорошо. Этим торгуют и наши.

  — То есть, запретите?

  — Нет, запрещать вам этого никто не будет. Не так у вас много, чтобы перебить торговлю нашим. Просто цены — не такие, как вы думаете. А ваш товар не будет и лучше нашего, скорее — похуже, и тогда за него вам не дадут и нашей цены. С булатом хорошо придумали. Если сумеете его делать, этим обеспечите себя, но до этого надо ещё дожить.

  — Жаль. Но если так, у нас есть ещё и добыча с каравана русов. Ценные меха и оружие. Раз они их возят на юг, значит, хорошую цену за них получают?

  — Да, это вы сможете продать дорого. А зачем вы напали на них первыми? Не из-за этой же добычи, раз рассчитывали на торговлю ценной посудой?

  — Добыча — это так, заодно. Нас возмутила их работорговля. Мы — славянский народ, а они — торгуют славянами, как каким-то скотом. А ещё сильнее нас возмутило их человеческое жертвоприношение. Вера есть вера, но кем надо быть, чтобы поклоняться богам-людоедам? Может, это и государство предков, но с такими предками нам как-то не по пути. Вот и напали на них, чтобы освободить людей.

  — Дикари, конечно. Все через это проходили, было в старину и у нас, но кто-то всё это давно изжил, а кто-то так и продолжает. Людей вы хотели просто освободить или взять их всех к себе?

  — Ну, неволить их у нас никто не стал бы. Но вообще — да, нам нужны и люди. Лучше — славяне, молодые и здоровые. Как тут выживешь без хорошего пополнения?

  — Ну да, вас слишком мало, и без пополнения вы тут выродитесь, — согласился атлант, — Конечно, раз уж вы попали сюда, вам надо расширяться. Но из-за этого теперь у вас испорчены отношения с русами-куявами.

  — Да думали мы над этим. Но по всем видам получалось, что не сложилось бы у нас с ними хороших отношений хоть так, хоть эдак. Во-первых, мы — соблазн для славян, которые подвластны русам. И свободой, и всем нашим образом жизни. К нам один хрен побежали бы от русов беглецы, а люди нам нужны, и разве стали бы русы это терпеть? А во-вторых, это мы уже позже сообразили, мы же ещё и нависаем вот над этой переправой через Днепр, и даже уйти с этого места мы не можем — куда мы уйдём от наших домов? И нам-то до этой переправы печенегов — ну, кангар по-вашему — дела нет. Переправляйтесь, только у нас тут не хулиганьте. Но русам, получается, есть смысл захватить наш городок и ради этой угрозы переправе печенегов, чтобы те не брали с них ничего на Порогах. Волок уязвим для конницы печенегов, но переправа уязвима для ладей русов.

  — Тоже верно. Да, получается, что мирно вам с ними один хрен не ужиться.

  — Вот то-то и оно. Один хрен рассобачились бы, а так хотя бы уж пополнились людьми, обзавелись флотилией и кое-каким товаром для торговли с югом. Первое время, как полезут, рассчитываем отбиться, а дальше — видно будет. Как торговля с югом пойдёт, всё ли купим, что нам нужно для самодостаточности, какие с печенегами отношения у нас сложатся, сколько людей ещё придёт. Всё ведь от этого зависит. Куявия ведь сильна?

  — Для вас — сильна. Девять лет назад Хольмгард попросил у Свентислейфа дать им сына в правители. Они как раз свионского конунга Этельстейна изгнали и решили, что союз с Куявией будет им полезнее. А когда Эрибулл изгнал оттуда Вальдмера, Хольмгард хоть и без восторга, но признал власть Эрибулла и принял его наместника.

  — А раньше он разве не был под властью Куявии?

  — Нет, до Вальдмера правили скандинавы. Город и строился-то в основном ими, так что больше скандинавский, чем славянский. В их руках всё морское побережье, залив, озеро, Адельгюборг и вот этот Хольмгард. Продвигались и дальше на юг, как-то раз даже Куявию захватили, но не удержали.

  — Как такое могло случиться? — поразился Андрей, — И в нашей истории там их засилье отмечалось, но не до такой же степени!

  — Да это наши им доходчиво объяснили, что на западе им делать нечего. Вот им и пришлось разворачиваться всем на восток, и туда их направилось намного больше, чем в истории мира наших отцов-основателей. Они предупреждали, что безобразий от викингов будет много, а зачем нашим эти безобразия на Западе? Пусть уж лучше идут на дикарский Восток и хулиганят там. Юты, англы, даны, норги, гауты и свионы — почти все на Восток пошли через Свионское море. Где-то их местные изгнали, где-то они растворились среди местных, где-то удержались и грызутся между собой, а к ним же ещё и всё новые и новые добавляются, которым тоже больше податься некуда.

  — В нашей истории Владимир как раз в этом году должен набрать из них себе сильную дружину, вернуть Новгород, потом захватить Полоцк и пойти на Ярополка.

  — Большая дружина викингов и денег стоит больших, а кто ему их даст? Там на свои дружины тратиться предпочитают, а не на чужие. Жрецы разве только? Сигтунским смысла нет, в Хольмгарде и так почитают скандинавских богов, а Аркона не так богата.

  — Разве Святовита не чтут все полабские славяне?

  — Чтут, но они и сами не так богаты. И с викингами они грызутся, и с саксами, и между собой, а любая война стоит денег. Всё, что выжмут из своих или добудут в удачном набеге, так между пальцами и утекает. Арконе, конечно, жертвуют щедро, но она и тратит немало на свою дружину, без которой её давно бы разграбили викинги. И какой смысл им давать деньги Вальдмеру, если Святовита славяне везде почитают и так?

  — А жрецы пруссов в Ромове? Часть наших историков считает, что именно они дали Владимиру деньги на найм викингов, а он расплатился с ними, установив главенство культа Перуна в Киеве.

  — Эти — да, могут. Точнее — могли бы. Но этот вариант наша разведка сразу же просчитала, и прусского Криве-Кривайто предупредили, что Содружество рассердится на их Ромуву, если та профинансирует Вальдмера. А силой её захватывать и грабить — и силу ещё для этого надо достаточную как-то исхитриться набрать, и балты ему этого уж точно не простят, а это и ятвяги, и кривичи, и дреговичи, и голядь. Не одобрят и хольмгардские купцы, которые торгуют с балтами. Тогда его может не принять и Хольмгард. Тогда ему только и останется, что пиратствовать на Свионском море, но там и без него тесно, да и переменчиво пиратское счастье.

  — Но шансы-то стать авторитетным пиратским конунгом, за которым пойдут и без денег, а в надежде на богатую добычу, у него есть?

  — В принципе — есть. Человек он нетрусливый и неглупый, и у него толковый дядька-воспитатель.

  — Да, Добрыня. Хоть и известно о нём нашим историкам мало, но фактически он ведь и новгородцев убедил Владимира к себе просить, и при нём потом реально всем и руководил. Раз успешно, значит — уж точно не дурак.

  — У нас примерно такие же сведения о нём. Да, умён. Но во-первых, у викингов такой авторитет наработать — это ведь годы пройдут, за которые всякое может случиться.

  — Пожалуй. И Рогнеда Полоцкая на эти годы вряд ли в девках засидится, и сам он погибнуть или осрамиться может.

  — Вполне. Ну и во-вторых, это же викинги! Если жалованье платить им нечем, а обещанная им добыча ещё нескоро, насколько хватит их терпения? И чем они займутся в Хольмгарде, если честно пить и гулять им не на что? А добрая половина горожан — такие же скандинавы, и как они отнесутся к их хулиганству? Думаю, беспорядков не избежать, и какой уж тут тогда поход на Эрибулла? Тут бы Хольмгард удержать! И наконец, в-третьих — по запискам наших отцов-основателей, Вальдмер ещё и человек очень непорядочный.

  — По нашим сведениям — тоже. Кинул всех, кого только мог. Сначала Ярополка обманул на переговорах, после викингов с киевской добычей, потом, если верна версия о прусских деньгах, то и прусских жрецов с христианизацией государства, но затем ведь он кинул и Византию, переориентировавшись с греческих церковников на болгарских. О чём с ним договариваться и как ему верить?

  — Никак, конечно. Обезьяна и проходимец, которому мало кто подал бы руку и из наших дикарских союзников. И за годы это тоже проявится наверняка.

  — Ну, мы не знаем точно, участвовал ли Добрыня в его походе на Ярополка. За морем-то Владимир непорядочностью себя опозорить не успел, как и в Новгороде. Видно, сдерживал Добрыня. Но потом ли его Владимир посадником в Новгород отправил или он так в нём и оставался с самого начала, мы не знаем. Может выйти так, что Добрыня и тут спасёт его от его самого, и авторитет у викингов он всё-таки наработает. А викинги-то по нынешним временам — большая сила.

  — Для дикарей — да, большая. И много их, дома явно лишних, и вооружены они по меркам соседей очень прилично, и в героях у них недостатка нет. Особенно, когда они мухоморов своих для храбрости наедятся, — запорожцы рассмеялись, — Умеют строиться и "стеной", и "свиным рылом", а навык абордажных боёв помогает им и в штурме валов с частоколами. Нашим-то они не страшны, но для дикарей — да, сила.

  — Но раз Владимир не получит денег, и ему не на что будет нанять викингов, то в ближайшую пару-тройку лет и его нашествие с его скандинавской морской пехотой нам не грозит? — подытожил Семеренко интересовавшую его суть, — Ярополк об этом знает?

  — К зиме — наверняка уже будет знать, — ухмыльнулся Реботон, — Так что я бы не рассчитывал на то, что он отправит подкрепления в Хольмгард и не наберёт достаточных по его мнению сил, чтобы заняться вами. У него-то, конечно, не викинги в основном, но и не совсем уж лесная деревенщина. Тоже дружина, профессионалы, воевать умеют. Есть и ветераны из дружины Свентислейфа. И этот торговый путь по реке Эрибуллу нужен, а вы уселись на нём и не пускаете, судя вот по этому побитому вами каравану.

  — Да, получается так, — признал майор, — Значит, по весне точно нагрянет. Надо обязательно в это лето не только соли на юге наторговать, но и селитры с серой, и свинца. Будет у нас достаточно боеприпасов — отобьёмся. За один год Ярополк после этого свои силы для новой попытки не восстановит — выиграем время для дальнейшего усиления.

  — А там ещё и Владимир прослышит о его поражении и потерях. Может тогда решить, что это и есть его шанс, — добавил Андрей, — И тогда Ярополку станет не до нас.

  — Млять, этот подлец может ведь предложить викингам в оплату за их службу земли с податным населением! — встревожился Уваров, — Кинет или нет, хрен его знает, но славянам так или иначе придётся хреново! Нельзя этого допускать!

  — Игорь, охолонь, — притормозил его Семеренко, — Во-первых, и киевские русы, как ты и сам видел, тоже для подвластных славян не подарок, и хрен ещё знает, лучше ли они скандинавов. А во-вторых, мы сами не в таком положении, чтобы быть всем дыркам затычками. Тут и самим бы удержаться! Будет у нас порох со свинцом — будут и патроны для ружей. Будет много пороха — будет и артиллерия.

  — Из этого вашего музея? — хмыкнул центурион.

  Как раз в этот день по его просьбе Зозуля устроил атлантам экскурсию в этот шлайферовский оружейный музей. Уже у входа в здание их повергла в изумление старая чугунная пушка екатерининских времён. Встали вокруг неё, тыкали пальцами, говорили о чём-то на своём языке. Реботон потом перевёл Зозуле, что в их истории вообще не бывало таких орудий, а были совсем другие. То же самое повторилось и в самом музее, где тоже были выставлены аналогичные старинные пушки, чугунные и бронзовые. Были среди них и побольше калибром, повнушительнее той, которая у входа, и тоже атланты изумлялись, тоже обсуждали что-то, но какого-то почтения при этом в их интонациях не ощущалось, а презрение — ну, явно они его не демонстрировали, люди воспитанные, но возникло такое стойкое подозрение у капитана. А их центурион, указав ему на бронзовую пушку, а затем на похожую чугунную, сразу же спросил об их количествах в старинных армиях, и когда получил подтверждение, что пушек было очень много, и бронзы на их нужное количество не хватало, перевёл это своим, и они ещё что-то долго обсуждали между собой.