Началось всё до безобразия банально. Венера, имперская её часть, была... Скажем так, богата природными и особенно энергетическими ресурсами. У нашей адской атмосферы есть крайне выгодное качество — высокая температура поверхности. Наладь выпуск пироэлектриков, ставь их рядами, полями, плантациями рядом друг с другом... И получай бесконечное количество энергии, с помощью которой можно делать всё. Под 'всё' в те годы понималась добыча огромного количества ресурсов, истощённых на старушке Земле. Ресурсы совершенно спокойно поднимай на лапуты — парящие на границе облачного слоя искусственные летающие острова, а оттуда — в открытый космос, ибо за лапутами начинается разряжение, там свободно летают и привенериваются модули космолётов с ядерными двигателями. Всё, профит; при адекватных вложениях в пироэлектрики, с Земными ценами норма прибыли — тысячи процентов даже несмотря на адову атмосферу. И это я не говорю о том, что многие вещества, редкозёмы всякие, на Земле в принципе отсутствуют, находятся в следовых количествах, и кто владеет ими — владеет всем.
Инвестиции в планету потекли рекой, и всю её колониальную историю только росли, причём по экспоненте. Пока однажды Венера не достигла стадии индустриализации и автоматизации процессов настолько, что стала тяготиться опекой имперского правительства. 'Ну правильно, — рассудили местные сеньоры буржуи, — зачем мы будем делиться с Земными собратьями, с тем же императором, с тем же многомиллиардным народом Латиноамериканской империи, который надо кормить и чем-то искусственно занимать, если можем создать своё маленькое, но очень богатое государство, и на всех плевать?'
Подумано — сделано. И в момент, когда все державы Земли (а их уже который век всего три) жёстко передрались, на Венере вспыхнуло восстание, война за Независимость. Буду объективен, имперцев здесь не любили сильно и на 'нижнем этаже', в массах, и было за что, но об этом позже. Пока остановлюсь на том, что (естественно) при поддержке России и Востока, мы, маленькая латиноамериканская территория на далёком-далёком безжизненном шарике, с адовыми условиями на поверхности, по которой могут течь свинцовые реки, обрели вдруг свою свободу. Прецеденты в истории были, но касались как минимум богатых плодородных территорий, способных всем обеспечить себя самостоятельно, которым переставали быть интересны бзики метрополий. Но так, чтобы независимыми стали подземные города, рудники и лапуты...?
Всё это оформили красиво. В Империи шла борьба за власть, и сильно 'белые', прямые наследники престола давным-давно 'приказали долго жить'. Остались только боковые, дальние наследники, которые, поддерживаемые различными кланами и группировками по интересам, яростно мутузили друг друга. Кроме Аделины Веласкес, внучки почившего императора, дочери сосланной сюда в юности принцессы, которая всю жизнь прожила среди наших камней и рудовозов (благодаря чему, собственно, и выжила). Она осталась единственной прямой наследницей и... Провозгласила себя императрицей.
Ага, здесь, на Венере. За сотню миллионов километров от территории страны.
Трон официально был её — не придерёшься. Претенденты на Земле — узурпаторы без кавычек. Вот только то, что красиво, не всегда истинно на самом деле. На самом деле это было именно восстание, и Венера, местные буржуи, хотели именно независимости, и все вокруг прекрасно всё понимали.
Война вышла кровавая. Имперцев никто здесь не любил, и они отвечали взаимностью, уничтожая купольные подземные города и инфраструктуру. Но в открытых боях терпели поражение за поражением и вынуждены были уйти. Под занавес Земные буржуи, то есть тамошние олигархи, потерявшие такой ценный источник богатств, сделали мину при плохой игре — даровали Аделине независимость при условии отказа от претензий на имперский престол. И мы перестали быть Южно-Американской империей, превратившись после показательного референдума в королевство. Первую монархию, созданную за незнамо сколько веков в крайне экзотических условиях. Эта экзотичность настолько... Экзотическая, что мы, Венера, до сих пор воспринимаемся всем миром (и нами самими) как нечто невообразимое, непонятное. То, чего не может быть, но каким-то чудом есть. Мы — уникумы... Но об этом тоже в другой раз.
Дальнейшая история планеты, после провозглашения независимости и обретения международного статуса, это почти непрерывная война с кем-то против кого-то. Вначале с русскими против Востока, закончившаяся оккупацией Восточных секторов и тотальной депортацией почти всех индусов, китайцев, персов, японцев и процих тайцев с яванцами, которых оперативно успели поймать. Поймали не всех, но их осталось слишком мало, чтоб быть силой. Потом война с русскими против Империи, которая попыталась взять реванш и собрала огромные армию и флот для вторжения. Затем с ослабевшими Империей и Востоком против самих русских, ставших слишком крутыми на мировой арене. Особенность тех войн это то, что сверхдержавы Земли того времени не рассматривали Золотое Королевство, как достойного противника. Оно было лишь союзником на одном из многочисленных фронтов их борьбы друг с другом в космосе. Важный фронт, бесспорноно, но не самый главный. 'Вот, сейчас добьем этих, а потом тех, а амигос сами приползут, на брюхе. Куда они денутся?! На что они годны в одиночку-то?'
Гордыня погубила немало народов, не стали исключением и земные державы. Пока они драли друг другу глотки, Золотая планета вначале отхватила себе Восточную зону, присоединив её к собственным территориям и даже переименовав местные исторические названия, затем окончательно выбила с планеты имперцев, забрав оставшиеся за ними территории, а после оккупировала и русский сектор, создав на его месте автономную русскоговорящую провинцию, так называемую Обратную Сторону. Населения там было немало — исторически русские первые начали осваивать Венеру и окопались на совесть. Депортировать его... Не получилось, в общем. И Обратную Сторону оставили как есть, лишь понизив аборигенов в правах по сравнению с коренной нацией.
Всё, с этого момента Золотое королевство превратилось в монолит — контролировало всю поверхность планеты. А значит, можно было начинать думать об экспансии (ибо деньги для этого исправно текли и до того, а после потекли ещё быстрее) И экспансия началась.
Теперь Золотое королевство сражалось уже само, на чужих фронтах, на чужой территории. Луна. Меркурий. Марс. Сектор Юпитера. Сектора Урана и Нептуна — главные кладовые гелия-три около нашего жёлтого газового шарика. Опорные гелиоцентрические станции в поясах астероидов. Жадные руки венерианских стерв прибирали к рукам всё, до чего могли дотянуться. Ибо главное, что нужно для любой войны — это деньги, а они, повторюсь, у королевства были, ибо после объединения планеты оно познало сладкое слово 'монополия'. Некоторые вещества, без которых загнётся вся высокоточная современная промышленность, что здесь добываются в промышленных масштабах, на Земле в следовых количествах, и даже кладовые под толщей океанов не могут обеспечить ими человечество.
...Венерианские стервы. Наверное надо рассказать про эту особенность нашего государства. Одну из, но это важная особенность. Планетой за прошедшее столетие правили... Одни женщины. Как? Почему? Да кто ж его знает! Я ж говорю, мы — уникумы, и в этом тоже.
Первой правительницей была Алисия Мануэла Веласкес, дочь одного из последних великих императоров и сестра троих других, невеликих, своих братьев. Это она подготовила восстание, отделение, но не дожила до него. Переворот осуществила её дочь Аделина, и ставшая первой королевой.
Её со временем сменила тоже дочь, Верджиния. А ту — Оливия, тоже дочь. Это был единственный момент, когда была вариативность — у Оливии был брат-близнец Оливье... Но он как-то нехорошо скончался за пару месяцев до смерти матери. Мутная, но очень стандартная для мира верховной власти история.
У Оливии была одна дочь, Катарина. Крутая тётка, однако, но об этом тоже позже. А у Катарины... Тоже одни дочери, Лея и Алисия — наша королева и её сестра, глава департамента безопасности.
В нашем поколении, скорее всего, тоже ничего не изменится. У Алисии — девочки, двойняшки. Ну, а что традицию нарушать! А вот у её величества есть сын. Но править ему вряд ли удастся, ибо у него есть две сестры, и обе — старшие. Наследница престола носит божественное имя Фрейя, и говорят, вся в мать. Но может оно и к лучшему?
Потому, что женщины совсем даже не слабый пол, каковым его принято считать. Они слабее в прямом бою, в прямом столкновении с мужчинами. Но в тонких играх со многими противниками женщины хитрее, изворотливее, и гораздо легче одерживают победы. Тонкий ум первых королев позволял им маневрировать между различными покровителями, позволял королевству выжить, избегая тотальной войны на выживание. А после, когда Венера встала на ноги, завоёвывать себе жизненное пространство спокойно, без резких потрясений и крупных войн. У Венеры самый большой и сильный флот, но после Русской войны, по большому счёту, мы его почти не использовали. Умудрившись отхватить при этом в свою сферу влияния Марс и множество других космических 'печенек'.
Ум вёртких стерв, монополия на ресурсы и желание местной аристократии быть независимыми — вот, пожалуй, три кита, на которых стоит наше государство. И не просто стоит, а диктует Земле свою волю. За что его, конечно, никто не любит (сильного всегда не любят), мечтая разделаться с Золотой планетой под 'ноль'. Это нормально, так устроена природа — если внутри не всё в порядке, придумай для своего государства внешнего врага. Придумай и демонизируй. И ударь, но только когда точно будешь знать, что тебе за это ничего не будет. Мир следует этой логике, и ВЕЗДЕ, на всей старушке, венериан не любят и презирают, считая исчадиями ада, ну или просто второсортными выскочками. Нам от их ненависти ни тепло и ни холодно... Но мы ЗНАЕМ. Они — ударят. Как только дадим слабину. А нас мало, каких-то сто миллионов, тогда как их — миллиарды.
И мы должны быть готовы к войне. Готовы всегда, в любое время дня и ночи, в любую астрономическую фазу наших планет. Просто потому, что другого выбора у нас нет.
— ...Поэтому, любая, даже локальная война на Земле может привести всю планету к экологической катастрофе, к глобальным и необратимым последствиям, — продолжал я, отвечая на дебильный вопрос командора. — В 2309 году, после Аравийского конфликта, когда Земные политики наконец это поняли, все мировые лидеры собрались в Нанкине и подписали эту конвенцию.
— А конвенция о гражданских объектах? — оживился 'потеплевший' командор.
— Гаванские соглашения, 2324 год. Причины — недопущение тотальной гибели гражданского населения, массово сосредоточенного под купольными образованиями в колониях. Полный запрет бомбардировок специально помеченных демилитаризованных купольных зон.
Я замолчал, наблюдая за преподавателем. Сеньор Ривейро благополучно заглотил наживку. Ещё пара слов, и начнется давно надоевшая всем лекция о патриотизме с пеной у рта. И стрелка с меня благополучно переведется дальше.
— А эту конвенцию почему мы не подписываем? Мы что, хотим истребления миллионов в бессмысленной бойне? — его лицо светилось иронией, хотя он только что мне подыграл, сам того не ведая. Блаженны идиоты!
— Скорее, наоборот, не хотим. Где гарантия, что враг, в случае высадки на нашей планете, будет обходить стороной ничем не защищенные купола, не имеющие возможности защититься и лишенные любых оборонных систем?
— Правильно! — вскочил с места командор и зашагал по аудитории, вытаращив глаза в очередной раз нам доказывая одну и ту же истину, от которой мы давно устали. — Зачем тратить жизни собственных солдат, когда можно спасти их за счет гибели жизней врагов? Пускай, размен будет идти один к тысяче, но это же враги!
Запомните, не бывает хороших врагов! Не бывает благородства на войне! Война — это грязь, такая грязь, что... — он махнул рукой. — Никто никогда не оставит в тылу вражеский купол, даже если он беззащитен, как ребенок. Они будут долбить его, и плевать на жизни гражданских внутри. Вы должны запомнить это, должны знать, если, не дайте высшие силы, начнется такая война, безопасных мест не будет. Вы, каждый из вас, и юноши, и девушки, должны взять в руки оружие, и с ним в руках бить врага. Хоть из-за угла, хоть из-под земли! Но не давать ему ни минуты покоя. Чтобы он умылся кровью, чтобы проклял тот день, когда высадился на нашей планете...
Командор всё заводился и заводился. Глаза наливались безумием, слюни брызгали изо рта. Все, находящиеся в аудитории, во избежание, уткнулись в терминалы и с трепетом 'внимали', дабы тяжелый взор экс-майора не споткнулся об их персону. Я праздновал победу.
Наконец, спустя минут десять, командора отпустило.
— ...Они прилетают сюда потратить денежки и потрахать наших девочек, но в душе каждый из них ненавидит нас! Ненавидит всем сердцем! И только на плечах наших солдат, простых венерианских парней со стальными яйцами, держится наша страна. Таких, как вы. И вы не должны посрамить Отечество, случись беда!
— Всё. — Он повернулся назад, увидел мою персону и вспомнил о её существовании. Но заряд уже вышел, сил осталось только на то, чтобы вяло бросить:
— Что-то ещё хочешь сказать, Шиманьски?
— Шимановский, — вновь поправил я. Так же безрезультатно. — Следствие. Купольные города, даже хорошо вооруженные крепости, идеальные мишени...
— Садись, Шиманьски... — махнул командор, отпуская меня. Есть! Я это сделал! — Итак, тема сегодняшнего занятия...
Под его монотонное бормотание я проскочил к своему терминалу и опустился на стул, на ходу доставая из кармана информационную капсулу. Ну вот, теперь можно расслабиться и хоршенько обдумать разговор с куратором. Ой, не простой мужик, этот дон Алехандро!..
* * *
Звонок окончания урока прозвучал как избавление. Мысленно поблагодарив всех существующих и несуществующих богов, я закинул рюкзак на плечо и направился к двери. Мозги кипели, к следующему занятию надо чуток встряхнуться.
Математика. Один из важнейших предметов. Идти к нему через четвертую оранжерею — небольшую живую рекреацию, где можно посидеть минут пять под сенью настоящих деревьев и глотнуть живого воздуха.
Оранжереи — тоже гордость школы. Далеко не в каждой, даже частной, они имеются. В нашей их аж пять — акционеры считают, что юным чадам полезно дышать не регенерированной фильтрованной дрянью, а ароматом живой природы... И в общем правильно считают, я — за.
На самом деле, природой тут не пахнет — в воздухе витает тот же аромат сухости, пластмассы и чего-то едко-затхлого, что и везде. Ну, есть примеси запахов настоящего дерева, листьев, цветов, не спорю, но я никогда не чувствовал себя здесь таким уж 'раздышавшимся'. Проще сходить в аэросалон и дохнуть настоящим, привезенным с Земли воздухом, чем ловить здесь непонятно что — с этой точки зрения оранжерея себя не оправдывала. Но есть второй аспект, гораздо более важный для большинства из нас — 'расслабон'. В качестве отрыва от реальности это место помогает весьма и весьма, а это важно для человека, у которого мозги кипят от нагрузки.
