Спасти Ссср ч8

Стахура вздрогнул

Если он будет вручать цветы секретарю Горбачеву — значит, он все время должен быть рядом с ним! И уйти не получится!

Все пропало.

— Эй, Ласло...

Секретарь пер вперед

— Ласло!

...

— Я... не смогу.

Теперь секретарь остановился. Прищурился

— То есть как — не можешь? Это честь.

— У меня... руки дрожат

Ласло помрачнел

— Ты что, выпил?

Стахура протянул вперед руки, пытаясь представить, что они дрожат. Но это было излишним — Ласло набил руку на расправах с пьяными, потому что все дела пьяных, пойманных на работе — передавали на рассмотрение как раз в первичную партийную организацию вне зависимости от того был членом партии напившийся — или не был.

— Да как ты мог?! В такой день.

Стахура изобразил раскаяние

— Ну, смотри. Товарищ Стахура. Я с тобой — потом разберусь. А сейчас — сгинь с глаз долой! Чтобы тебя и близко на митинге не было!

Не будет...

Поверь — не будет...

Товарищ Стахура...

Товарищ Стахура имел позицию для стрельбы лучше, и представить себе нельзя было. От своего кабинета в главном заводском корпусе до импровизированной трибуны — метров сто двадцать — сто тридцать. Патрон 5,6*39 разрабатывался как спортивный высокоскоростной, для него эта самая подходящая дистанция. Почти прямой выстрел...

Оставшись один, Стахура вытер платком лоб и руки. Из своего стола достал стандартный набор инструментов — его видели при досмотре, но какую опасность представляет набор инструментов и несколько винтов? Никакой. Универсальным ключом — Стахура скрутил несколько деталей с кульмана, начал собирать их. Болты — закручивал строго до метки, которая была на каждом из них. Потом — достал и развернул один рулон с чертежами... другой.

На свет постепенно появлялась снайперская винтовка...

Винтовка была однозарядной — такую было куда проще изготовить, возиться с магазином, с его креплением было проблемно само по себе — и Стахура решил, что однозарядки будет достаточно, тем более что второй выстрел ему сделать явно не дадут. Пан или пропал.

Канцелярским ножом, он вскрыл печать на окне и осторожно, стараясь не привлечь внимания, сдвинул оконную раму. Хватит. Винтовка уже была готова, он дослал патрон и запер затвор. Теперь надо было быть особенно осторожным — предохранителя на ней не было совсем, а спуск он намеренно сделал очень коротким и легким. Выстрел — мог произойти в любой момент.

Вдев винтовку в петлю, привязанную к кронштейну, на котором висел цветочный горшок — он начал целиться...

— Я увидела...

Это была Марыся. Ее прогнал с митинга секретарь партийной первички Ласло — за то что накрасилась как последняя б... Поскольку на митинге ее не должно было быть, а делать было нечего — она пошла к зданию заводоуправления, где работала. На входе стоял пост госбезопасности — но ей достаточно было взмахнуть густыми, накрашенными ресницами. Тем более у нее был пропуск, а стоявший тут же старший вахтер, неодобрительно на нее посмотрев, подтвердил, что она здесь работает.

Оказавшись в пустом здании, она начала искать место, где лучше всего видно трибуну. А это был как раз конструкторский отдел.

— Прости... я

...

— А что ты тут делаешь...

Она действительно не осознавала что видит.

Стахура, выдернув винтовку из петли, которую он использовал как стабилизатор — направил ее на Марысю и нажал на спуск. Девушка упала сразу — без крика, с глухим грохотом...

Внутри что-то сжалось, затряслись руки...

Как же так...

Как это произошло?!

Марыся... она же была безобидной. Да, она спала с генеральным за премии и подарки, и по слухам не отказывала и другим. Но она же безобидная... что она сделала плохого в этой жизни? Наоборот, она старалась помочь тем, кто приходил с документами, давала советы, сочувствовала, как могла тем кого разносили на совещаниях.

За что же ее...

Если бы это был негодяй Ласло...

Но...

Стахура посмотрел на трясущиеся руки. Теперь на них была кровь — кровь польской девчонки, которая просто жила, никому не причиняя вреда.

Теперь он убийца. И ему с этим жить. До того как расстреляют.