Дружинник направил своего коня к центру лагеря, где стоял красный шатер. Женщины-воины кланялись витязю и с добрыми улыбками смотрели ему вслед. Добравшись до центра лагеря, Ратмир спешился и подошел ко входу в красный шатер. По обеим сторонам большой палатки стояли две женщины-воина в позолоченных доспехах, украшенных драгоценными каменьями, от чего те сверкали на солнце так сильно, что, казалось, были способны ослепить любого, кто осмелится долго смотреть на эту невероятную броню. Одна из охранниц жестом пригласила Ратмира войти в шатер и витязь, улыбнувшись в ответ, зашел в палатку.

После слепящего солнечного света, дружиннику показалось, что в шатре царит кромешная тьма, но когда глаза Ратмира привыкли к мраку, он смог разглядеть богатое убранство палатки. Весь пол был выстелен мягкими звериными шкурами, на которых тут и там стояли открытые сундуки, доверху загруженные серебром, золотом и драгоценными камнями. Такого великолепия витязь не видел даже в палатах самого князя. И ведь это был походный шатер! У дальней от входа стенки горели два факела, между которыми стоял трон из какого-то неведомого черного металла, также покрытый драгоценностями.

На троне сидела черноволосая девушка. Она уже давно, с насмешливой улыбкой, внимательно разглядывала Ратмира. Витязь, растерявшись от такой роскоши, молча встал в центре шатра, не зная, что ему делать дальше, и только искоса поглядывая на девушку. Волосы ее были черными как вороново крыло. Глаза — большие, слегка зауженные и тоже черные. На ней была надета накидка из какого-то красного очень легкого материала, на запястьях — золотые браслеты, а на пальцах — кольца с драгоценными камнями. Несколько секунд красавица, улыбаясь, смотрела прямо в глаза Ратмиру, затем, не спеша, поднялась с трона и легкой походкой направилась к витязю.

— Разве тебе не мешают твои тяжелые доспехи, молодой воин? — промурлыкала девушка. — Сними их скорей. Хотя нет... лучше я сама, — красавица вплотную подошла к Ратмиру и принялась развязывать ремешки, заставлявшие доспехи держаться на теле витязя.

Затем, незнакомка присела и принялась снимать сапоги дружинника. Оставшись в одной рубахе и штанах, Ратмир засмущался еще больше. Ему было ужасно стыдно признать, что он — воин князя новгородского, вдруг стал полностью беззащитен перед этой иноземной красавицей.

— Не смущайся, витязь. Хочешь, я тоже разденусь? — и девушка легко сбросила одежду, распустив свои длинные черные волосы, упавшие ей на плечи и грудь.

Красавица прижалась к дружиннику.

— Теперь ты один из нас, Ратмир, — ласково сказала красавица и поцеловала воина в губы. Больше держаться витязь не мог. Он крепко обнял черноглазую незнакомку и стал покрывать ее лицо, шею и плечи поцелуями.

Внезапно случилось страшное. Резкий трупный запах ворвался в ноздри витязя, и он в ужасе отпрянул от девушки. Кожа незнакомки вдруг стала чернеть и кусками опадать на пол. Глаза исчезли. Вместо них в черепе появились черные провалы, а волосы вдруг поседели и осыпались. Через несколько секунд перед Ратмиром уже стоял страшный скелет, медленно оседающий на пол и превращающийся в труху. Витязь закричал и бросился прочь из шатра. В голове его прозвучал голос девушки: "Очнись, Ратмир"...

Воин открыл глаза. Вокруг все изменилось. Ратмир изменился.

Ратмир. Вампир Средневековья

Глава 2

Внутренний голос Ратмира подсказывал ему, что мир вокруг стал другим. Воин поднялся на ноги и медленно пошел к лесу прочь от берега. Пройдя несколько шагов и оказавшись в чаще, витязь остановился и начал слушать. Лес вдруг ожил. Справа, на расстоянии в треть версты, шелестя крыльями, пролетел филин. Слева — всего в пяти шагах от воина, в своей норе заворочался какой-то зверек довольно крупных размеров.

— Наверное барсук, — спокойно подумал Ратмир и посмотрел вдаль прямо перед собой.

Там, впереди, в зарослях кустов, зашевелилась косуля. Внезапно, воин почувствовал ужасный голод и, не теряя времени, бросился к кустарнику, скрывающему за собой животное. Косуля почуяла опасность и рванула прочь. Ратмир не захотел так просто отпускать добычу и бросился за ней.

Несмотря на темную ночь, витязь четко видел все предметы перед собой и, не сбавляя темп, легко огибал стволы деревьев, попадающиеся ему на пути. Погоня продолжалась довольно долго, но Ратмир не чувствовал усталости. Напротив, витязь сумел увеличить скорость бега и не отставал от своей жертвы. Упоенный неиссякаемой энергией, бурлящей во всем теле, воин стал оглядываться по сторонам, на бегу наблюдая за тайной жизнью ночного леса.

В один короткий миг, Ратмир отвлекся, следя за лисицей, бегущей мимо по своим делам, и не заметил низко висящую толстую ветку. Удар получился сильный. Упав на землю, дружинник обеими руками схватился за расшибленный лоб. На ладонях оказалась кровь.

— Но как же так? — витязь, не обращал внимания на кровь, текущую по лицу.

Он смотрел на свою, совершенно здоровую правую руку. Даже повязка с палкой куда-то делась. Видимо слетела во время бега. Ратмир снова осторожно пошевелил пальцами, согнул руку несколько раз в локте. Никакого намека на вчерашний перелом. Вчерашний? Ведь дружинник даже не знал, как долго он был на берегу без сознания.

Стараясь пока не думать о запутанных вещах, а разобраться с текущей обстановкой, Ратмир стал осматривать рану в животе. Отверстия не было. На месте раны розовел небольшой шрам.

— Это какое-то чудо! Господи, это просто чудо! — радостно воскликнул воин. — И ведь я бежал по лесу на совершенно крепких и здоровых ногах. Не иначе, как сама Богородица пришла мне на помощь?!

Улыбка медленно стала сползать с лица дружинника, а в душе поселилась тревога. Ратмир вспомнил человека с бледным лицом и его слова.

— Он обещал мне долгую жизнь, — пробормотал витязь. — Неужели это был не сон и не бред? Неужели незнакомец сделал меня таким, как он? Как иначе можно объяснить то, что, несмотря на все увечья, я жив и полон сил? О, как же меня мучает голод!

Ратмир ощутил, как улетучиваются все тревожные мысли и только голод и инстинкт охотника начинают овладевать разумом. Рука нащупала рукоять кинжала, висящего на поясе и витязь, на полусогнутых ногах, тихой поступью направился в чащу леса на поиски добычи.

Полностью отдавшись чувству голода, дружинник даже не обращал внимания, что, несмотря на темную ночь, в глухом лесу, он видит почти также хорошо, как и днем. Взгляд Ратмира постоянно скользил по земле в поисках следов какого-нибудь крупного животного. Мысленно витязь уже упрекнул себя в том, что погоня за косулей была весьма глупой затеей. Теперь же, он решил сменить методы ведения охоты и найти новую жертву по следам. Звериных троп в этом лесу было немало и Ратмир, благодаря своему богатому охотничьему опыту и новому ночному зрению, мог с легкостью определять, кто из животных здесь проходил.

Спустя несколько часов безуспешных поисков, витязю повезло. Он наткнулся на кабанью тропку. Упав на колени рядом с неясным следом животного, дружинник склонил голову к земле и принюхался. След пах кабаном так сильно, как будто животное находилось совсем рядом. Страдая от страшного голода, Ратмир в очередной раз не придал значения тому, что его нюх этой ночью стал таким же острым, как у собаки. Воин хищно оскалился и устремился вперед по кабаньей тропе, не упуская следы из поля зрения. Дружинник старался бежать как можно тише, так как знал, что кабан летом ведет ночной образ жизни, вместо того, чтобы мирно сопеть и похрюкивать под деревом, видя свои кабаньи сны. Вдобавок ко всему, Ратмир периодически останавливался и старался определить направление ветра, чтобы раньше времени не выдать себя. Эти животные плохо видят, тем более, ночью, но нюхом обладают отменным.

Тонкий слух витязя уловил хрюкающие звуки впереди. Подойдя ближе, Ратмир увидел средних размеров кабана, увлеченно роющего землю у одного из деревьев. Подойти полностью незамеченным к животному у дружинника не получилось. Кабан прекратил рыть землю, поднял грязное рыло вверх и зашевелил пятачком, нюхая воздух. Дольше ждать Ратмир больше не мог. Чувство голода затмило все остальные, а на глаза, как будто, опустилась белая пелена.

Молниеносным рывком витязь бросился к животному, на бегу выхватывая нож и направляя его острие в сторону будущей добычи. Всем своим весом дружинник навалился на кабана и повалил его на бок, нанося удары ножом в грудь животному. Зверь страшно визжал и сучил всеми четырьмя ногами, но воин крепко прижал кабана к земле, не переставая бить его ножом. Сопротивление животного становилось все менее упорным и вскоре прекратилось. Ратмир бросился ловить ртом кровь кабана, льющуюся из многочисленных ран, жадно глотая темно— красную соленую жидкость. Насытившись, витязь упал рядом с тушей все еще умирающего животного. На перепачканном кровью лице дружинника, светилась блаженная улыбка, а белая пелена стала потихоньку проходить.

Ратмир как будто вышел из оцепенения. Повернув голову и взглянув на мертвого кабана, витязь вдруг осознал, что он только что убил этого зверя и выпил всю его кровь. К горлу подкотил ком и дружинника вырвало прямо на землю.

Уходя все дальше от места ужасной трапезы, Ратмир пытался осмыслить все, что произошло с ним за эти дни. Вокруг не было ни души, и воин не стеснялся говорить вслух с самим собой.

— Я стал упырем... Но ведь это все сказки для детей. Кто в это поверит? — витязь пытался успокоиться. — Но я выпил кабаньей крови и насытился. Разве простой человек может пить сырую кровь? Как можно хотеть выпить крови? И я не понимал, что делаю. Как будто дикий зверь поселился во мне в тот момент. Может мне все снится? Может, я безумен? — дружинник не знал ответов на свои вопросы.

Он шел к реке, чтобы снова смыть с себя грязь и кровь, к которой он поневоле стал привыкать.

Умыв лицо и руки, Ратмир немного успокоился и стал думать, что ему делать дальше. Как назло в голову ничего не приходило и воин, сплюнув в воду, решил сначала вернуться за своими доспехами в лес и отыскать шлем и топор в овраге. По пути дружинник задумался о том, что после того как он выпил кровь кабана, тело его окрепло еще сильней и сил вдвое прибавилось. Энергия просто распирала Ратмира и он перешел на бег.

Еще издали витязь почуял запах крови, исходящий от грязных остатков своей рубахи и без труда нашел место, где были разбросаны доспехи. Почему-то Ратмиру захотелось попробовать, какова его кровь на вкус и он, взяв в руки красную тряпку, слегка ее лизнул. Воин поморщился. Кровь оказалась ужасно горькой и дружинник начал отплевываться. В мозгу появилась догадка — старая.

— Нельзя пробовать старую запекшуюся кровь, — подумал Ратмир и принялся поднимать доспехи с земли.

Сейчас надевать их совсем не хотелось. Да и в этом не было необходимости. Взяв броню в руки, воин отправился в сторону луга на поиски своего шлема и топора.

И снова витязю помогла его же собственная кровь. Когда Ратмир в полубессознательном состоянии, пытаясь скрыться от солнца, полз к лесу, он потерял много крови из раны в животе. Кровь так и осталась на стеблях травы и земле. Сейчас же дружинник видел перед собой целую кровавую тропинку, ведущую из леса прямо к оврагу, откуда тянулся тяжелый запах мертвечины.

— Мертвая лошадь, — с отвращением подумал Ратмир. Запах был настолько сильным, что забивал остальные.

Недовольно морщась, дружинник спустился в овраг. Его шлем лежал на дне среди густой травы. Топор также был рядом. Подняв их, витязь поспешил прочь, чтобы больше не чуять этот противный запах. Ратмир отошел подальше от оврага, сложил свои доспехи и оружие в кучу и лег на траву. Рано или поздно, ему предстояло решить, как поступить дальше.

— Смогу ли я вернуться домой? — задумался дружинник. — Смогу ли я и дальше жить среди людей? Поймут ли горожане, что я изменился? — вопросов было гораздо больше, чем ответов.

Так, погрузившись в раздумья, витязь лежал до тех пор, пока небо на востоке не начало сереть. Занималась заря...

Резкое чувство тревоги отбросило все мысли прочь.

— Всходит солнце! Убьет ли оно меня как во сне? Вдруг я превращусь в горящий столб, — Ратмир забеспокоился.

Решив не искушать судьбу, он, подняв свои пожитки, бросился к лесу в поисках укрытия.

Лес был густой, но воин опасался, что солнечные лучи смогут достать его под любым деревом. Лихорадочно, дружинник искал выход из сложившейся ситуации. Ему повезло. Под одним из поваленных деревьев оказалась большая нора. Конечно, это была медвежья берлога, брошенная своим хозяином по весне. Вскрикнув от радости, Ратмир бросился в нору. Внутри оказалось довольно просторно и, что главное, сухо. Пол медвежьего убежища был устелен сухой травой и мхом. Вполне удобно.

Солнце, тем временем, начало подниматься и витязь подумал, что еще чуть-чуть и он бы сгорел дотла. Теперь, найдя отличное убежище, дружиннику не терпелось проверить, насколько опасен для него солнечный свет и стоит ли его вообще бояться.

Прождав несколько часов и, наконец, дождавшись того момента, когда солнце начало освещать место рядом со входом в берлогу, Ратмир осторожно протянул руку и подставил тыльную сторону ладони под лучи светила. Несколько секунд не происходило ничего, но затем рука покраснела, запахло жареным мясом, и сильная боль пронзила конечность воина. Дружинник отдернул обгоревшую руку и еще долго, в недоумении, ее разглядывал.

— Как может простое солнце сжечь человека? — витязь никак не мог этого понять. — Ведь я всю жизнь провел под его лучами. Почему? — новый поток вопросов закружился в мозгу Ратмира.

Вдруг, молнией, в сознание проникла одна мысль, которую так тщательно гнал от себя витязь.

— Я больше не человек. Я упырь... Порождение ночи. — дружинник закрыл глаза и усталость, внезапно, сковала все его тело.

Ратмир уснул.

Проснувшись, витязь с удовлетворением отметил, что если ему что-нибудь и снилось, то он этого не помнит. Солнце уже зашло, и тьма снова окутала лес.

— Мой час, — невесело пробормотал Ратмир и вылез из берлоги.

Он испытывал чувство легкого голода и, первым делом, чтобы не впасть в непонятное безумие как вчера, решил поохотиться. Без труда найдя оленью тропу, по которой животные ходили на водопой, витязь поспешил на поиски новой жертвы. Следуя по тропе вперед, дружинник почуял едва уловимый запах дыма.

— Неужели в этой глуши живут люди? — удивился Ратмир.

Он решил проверить свою догадку, свернул с тропы и отправился на запах.

Пройдя несколько дюжин шагов, воин обнаружил старую землянку. Обычный человек едва ли заметил бы ее, даже если бы проходил неподалеку. Поросшее сверху мхом и травой жилище, выдавала только старая черная деревянная дверь, да и ее заметить было не так-то легко. К землянке Ратмира вывел его острый нюх. Подойдя к двери, витязь остановился и стал прислушиваться. Внутри жилища и вокруг него царила полная тишина. Запах дыма был слабым. Значит, здесь жгли костер уже давно.