Деревня Дубовый Щит

— Староста разрешил мне посещать трактир. И вообще — я имею право посещать любые места в деревне.

Достойный отпор. Я слегка сбавил шаг, желая услышать ответ. И мне стало интересно, за что так над ним издеваются.

— Разрешение старосты это одно, — фыркнул в ответ носитель фартука. — А люди — это другое. Есть сила закона, а есть сила людей. А нормальные люди, ик, — пьяно икнул и сапожник, — не желают сидеть за одним столом с проклятым некромантом.

— Вот-вот, — поддержал прыщавый. — И это еще мягко сказано. Сидеть за одним столом? Да нам находиться в одном с тобой доме донельзя противно, — чуть ли не плюнул тот.

— Рядом с тобой не попить, ни поесть, не расслабиться. Некромант в деревне? За что же боги нас, ик, так невзлюбили? — Толстяк явно тоже горел к парню ненавистью.

Некромант? Так вот кто такой этот юноша, и вот почему его невзлюбили местные. Но, все одно, их нападки звучали странно. Странно и несправедливо. Если бы этот парень действительно чем-нибудь провинился или сделал что-то не то, то он был бы наказан суровым местным старостой. А поскольку ни наказаний, ни ограничений, никто на него не накладывал...

Несправедливо. Очень несправедливо.

Мысль о несправедливости откликнулась во мне гулким эхом, удвоив мою решимость. Я развернулся на месте и направил свой шаг к соперничающей четверке.

— И чего мы тут спорим? — сурово спросил я у них.

Увидев форменную тунику и боевое облачение, парни испуганно замерли.

— Так он это, ик... Он — некромант! — Прыщавый парень ткнул в высокого юношу пальцем с грязным ногтем.

— Проклятый некромант! — Юноша в фартуке так же ткнул в высокого парня пальцем.

— А некромант — это темное зло, — утверждающе выкрикнул недовольный толстяк

— Ну и что, что он некромант? — Для меня это ремесло не было чем-то пугающим. Вот раньше, до школы магии — да. А теперь я понял, что некромантия — это просто разновидность магии.

— Как это что? — У толстяка округлились глаза. — Он — некромант. А все некроманты опасны, — заявил он весомо.

— Как это что? — поддержал его парень в короткой рубахе. — Он — некромант. От такого как он можно ожидать чего угодно!

— Как это что? — раздался голос сапожника. — Он — некромант. Он может творить только темное зло! А нам, в деревне, ик, такие без надобности.

Вот то-то и оно. Ответ лежал прямо на поверхности, но озлобленные парни упрямо его не видели.

— Если бы он был хоть немного опасен, то никто бы не принял его в вашу деревню, — уверенно сказал я возмущенному толстяку. — Если бы он был хоть немного опасен, то ваш бы староста не дал бы ему свободно разгуливать, — перевел я взгляд на парня в фартуке. — Если бы он мог творить лишь темное зло, то стража барона давно бы его обезглавила.

Все верно — по эдикту барона темные колдуны подлежали казни, безжалостной и немедленной. Но если этот юноша спокойно жил в деревне, да еще и под присмотром столь сурового старосты...

— Да и вообще, — подумав, выдал я с ироничной усмешкой. — Если он так опасен, как вы тут говорите, то почему вы свободно его гнобите, не опасаясь последствий?

Вот так вам, вот так. Если он такой страшные маг, каким вы его описываете, чего же вы не боитесь на него так давить?

— Может он сделал чего не так? Тогда идите и пожалуйтесь старосте — пусть он его накажет, как этого хочет закон. — А если он ни в чем не виновен, то нечего его обижать.

Я объяснял им это, переполняемый очень яркими чувствами — внутри меня словно пробуждалась волна. Я был так вдохновлён не столько потому, что я хотел заступиться за неповинного жителя. И не потому, что этот случайный житель оказался моим собратом магом. Я говорил им все это, защищая себя — ведь в надменном отношении старосты я был не виноват. Я ничего не сделал, чтобы заслужить такое откровенное пренебрежение. Ровно, как и случайно встреченный мною незнакомец.

Но почему-то вместо успокоения мои слова принесли еще больше раздражения.

— Да кто ты такой! — тут же взъелся на меня прыщавый, и, отвернувшись от односельчанина-некроманта, повернулся ко мне. — Кто ты такой, я спрашиваю!

— Да, а ты кто, чтобы читать нам уроки? — негодование худышки быстро перешло и на мрачного толстяка.

— Кто ты такой, чтобы нам перечить? — Парень в фартуке злобно сжал кулаки.

И тут на меня посыпалось.

— Мы тебя не звали!

— Мы не приглашали!

— Шел себе куда хотел, так иди! Нечего останавливаться!

— И то верно! Не пускай своего козла в чужой огород. Не для тебя капуста!

— Ага. Ходят тут всякие залетные чужаки, учат нас уму-разуму.

— Ты тут не живешь!

— Ни в чем не разбираешься.

— Живешь где-то далеко и спокойно, а у нас некромант под боком.

— Не ты каждую ночь боишься за своих родственников, а мы.

— У нас у каждой сестры!

— И девушки!

— И родители! Мы за них волнуемся. А ты тут выпендриваешься! Потому иди, куда шел!

Не успел я и глазом моргнуть, как на меня смотрели три злобных пары глаз, взгляд которых не сулил мне ничего хорошего.

Но я не собирался просто так сдаваться — мое возмущение все еще бурлило во мне.

— Кто я такой? Кто я такой? — повторил я их вопрос и провел рукой по своей желтой тунике с черными воронами. — Я солдат баронства, который вас защищает. А еще я маг. Вы разве не видели?

Но мои слова прошли у них мимо ушей.

— Солдат? Ха! Ну, из тебя и защитничек. Смотри, прямо перед тобой стоит некромант, и, как видишь, еще дышит. — Прыщавый возмутитель спокойствия кивнул на прикусившего язык односельчанина.

— Подумаешь, нацепил форму! — насмешливо ответил сын пекаря. — Я сейчас шлем нацеплю, и что, я стану солдатом?

— И что, что ты маг? Вижу, в опасностях, которые сулит проживание с некромантом, ты не разбираешься. Много же ты понимаешь, — скривил лицо сын сапожника.

Мое возмущение забило пенными волнами. Я все понимаю, но так говорить с собой я никому не позволю.

— И вы не боитесь так разговаривать с боевым магом форта? — Моё лицо загорелось от подобной наглости.

— Нет, не боимся. — Прыщавый парень сделал шаг вперёд и оказался в двух шагах от меня. Его ладони медленно сжались в угрожающие кулаки. — Мы — в своей деревне. И только мы тут хозяева.

— Нет, не боимся. — Порыв вседозволенности внезапно перекинулся и на толстяка. Он тоже вышел вперед и остановился по левую руку от злобного худышки, так же сжав свои плотные кулаки. — Ты же маг. А магам не разрешено применять магию против обычных жителей.

— Нет, не боимся. И не только поэтому. — Парень в фартуке сделал три шага вперед, и его щетинистый подбородок оказался почти что передо мной. — А потому, что вам, магам, перед тем как использовать свое колдовство, нужно прочитать заклинание. Короткое заклинание, это да. Но его вполне достаточно, чтобы такой, как я, услышав его слова, успел собрать кулаки и выбить сопернику зубы. Ну что, маг из форта? Рискнешь на меня напасть? — Парень поднял кулак и отвел руку назад для будущего удара.

Жить в пограничном форте это нечто особенное. Здесь каждый день начинается с рассветом и заканчивается с закатом. Рацион прост, алкоголь под запретом, а единственным развлечением служат наблюдения за разными тренировками: тренировками в стрельбе из лука, тренировками боев на мечах, и, само собой, сражениями на кулаках. Для меня, мага, наблюдать за тем, как стрелы летят в свою цель, и как мечи сверкают в жарких поединках, зрелище весьма интересное, потому что я часто сравниваю это и свою магию: смог бы я сделать так, или смог бы я сделать это. Но вот кулачный бой — такое мне не под силу. Меня страшит сама мысль оказать настолько близко к врагу, чтобы я, или, не дай боги, он, смог бы меня ударить. Для меня это страшно. Невероятно страшно, но вместе с тем — очень завораживающе.

Однажды Трезор застал меня за тем, как я пытался повторить один очень сложный прием. Повторял я плохо. Поэтому десятник решил научить меня самым простым из них. Более простым, но как он уверил, тоже очень действенным.

— Драка на кулаках — это иногда позёрство с запугивание соперника, а иногда откровенный обман, финты и ложные выпады. Но для таких, как ты все это лишнее. Все это мишура. Тебе достаточно выучить лишь пару-тройку ударов, — сказал он, останавливаясь рядом.

Вначале я, понятное дело, смутился — я не ожидал, что кто-то меня за этим застанет. Но потом любопытство все же взяло верх.

— Но я даже не знаю, нужно ли мне это. Я ведь маг, и атакую издали.

На что Трезор сразу дал ответ:

— Родовит и Торсон лучники. Но если у них внезапно закончатся стрелы, а враг будет стоять рядом, то не стоять же им стоймя?

Звучало разумно. Что еще тут скажешь?

— Давай я научу тебя трем простым ударам — удару в голову, удару в живот, и удару снизу-вверх, — предложил мне десятник.

С первыми двумя все понятно. А вот с третьим что?

— А что такое удар снизу-вверх? — сразу же полюбопытствовал я.

— Этот удар я пару раз использовал в драке, когда вокруг меня собралась большая толпа и мои соперники стояли ко мне очень близко. Тогда ты сжимаешь кулак и сильно бьёшь снизу-вверх. Очень сильно бьёшь противника в подбородок, и тогда он будет повержен. Овладеть таким ударом непросто, но тут дело в тренировках — будешь тренироваться и у тебя все получится, — заверил он, исподтишка подмигивая. — Да, и самое главное — тут есть одна тонкость.

— Это какая? — Я весь обратился вслух, ожидая чего-нибудь эдакого.

Но ответ Трезора меня просто убил.

— Когда ты собираешься нанести этот удар, не надо делать зверское лицо, будто бы ты собираешься не ударить, а съесть соперника. Просто бьёшь и все. Иначе твой противник сразу обо всем догадается и сумеет от него защититься.

Вот и настал тот момент. Не отрывая глаз от зарвавшейся деревенщины, я напряг правую половину тела и с каменным лицом нанес ему сильный удар. Получив в подбородок, парень мешком рухнул на землю под испуганные взгляды двух менее смелых подельников.

— А теперь я отвечу, — заговорил я, медленно растирая принесший мне победу кулак. — Да, вы тут хозяева. Но и гость в вашем доме не последний человек. Это раз. То, что я маг, не говорит о том, что, кроме магии, я ничего не умею. Это два. Ну и напоследок — человека нужно ругать и наказывать лишь за его дела. Лишь за дела, и ни за что иначе. Плохое отношение к себе, впрочем, как и хорошее, нужно заслужить. Это три. А теперь проваливайте, пока я не дал вам еще раз.

Вот так, вот так. Я бы не сказал лучше. Ах, как бы я хотел сказать это все и Лотару. Но, увы, сказать это ему я не мог.

*

Неожиданно у меня за спиной раздался суровый окрик:

— Авгур! Евин! Ясень! Что у вас происходит?

Я резко обернулся, и увидел за собой крепкого дедка, глядящего вперед недовольным взглядом. Одет дедок был в странного вида шерстяную шляпу с короткими полями, украшенную дубовыми листьями и ожерельем из ягод. На белую рубаху был натянут короткий черный жилет, а на ногах красовались легкие туфли. По лицу я понял, что он очень стар: морщины на лице были глубокими, словно карта прожитых лет, каждая бороздка рассказывала свою историю. Кожа, тонкая и пергаментная, тоже выдавала его почтенный возраст. Но судя, по голосу, жизнь в нем так и бурлила. Голос старика, густой и зычный, словно раскат грома, наполнял все вокруг энергией. В нем чувствовалась неугасающая жажда жизни, неукротимый дух, который, казалось, не подвластен времени. Контраст был поразительным: лицо, изрезанное временем, и голос, полный молодого задора. Жизнь, очевидно, не просто текла в нем, она бурлила, клокотала, готовая вырваться наружу.

Явно кто-то из местных. Вот сейчас мне попадет на орехи, ведь я для всех местных чужак. Хоть и воин баронства.

Но все оказалось полностью иначе.

— Авгур! Евин! Ясень! Вы снова взялись за старое? Опять тревожите Савушку?

— Господин Дор, мы, это... — Толстяк опустил кулаки и быстро подался назад.

— Да мы это, ничего такого. — Прыщавый задира отступил вслед за пекарем. Молодой сапожник же ничего не ответил, а потерев подбородок, просто молча встал. Еще бы — с таким ударом заговорит он не сразу.

Старик взглянул на меня и его брови еще больше нахмурились.

— Похоже, в этот раз все несколько хуже — вы затеяли драку с воином из южного форта. А что с вами будет, если я расскажу обо всем этом старосте?

Один стук моего сердца — и вместо трех задир осталось лишь облачко пыли. Незадачливый некромант поклонился, сначала старику, потом мне, и тоже куда-то исчез по своим делам.

— Что до тебя, молодой маг льда Шедан, то давай-ка зайдем ко мне — нам с тобой есть, о чем поговорить. Точнее, это тебе есть, что мне порассказать. А я, чем смогу — помогу, — таинственно ответил старик.

Странное предложение. Но протянутую мне руку дружбы я отталкивать не привык.

Зайдя в самый обычный деревенский домик с садом и огородом, я не успел очухаться, как очутился в комнате в мягком старом кресле, а в руках у меня уверенно лежала кружка с каким-то желтоватым напитком. Я попробовал — напиток оказался сладким на вкус и каким-то резким. Странное сочетание. И тут же я почувствовал, как будто тяжелый груз свалился с моих плеч, и напряжение, которое все еще держало меня, куда-то исчезло.

— Благодарю за выпивку, господин... — Я замолк, давая хозяину дома представиться самому.

— Не господин, а просто Дормидонт, — мягко улыбаясь, произнес старик. — Но местные зовут меня проще и короче — старик Дор. Я — маг деревни Дубового Щита. И моя магия — управленье зверями.

Я кивнул: мол, знаю я о такой — учили нас этому в школе.

— А я... — попытался представиться я, но Дор меня перебил.

— Да знаю я кто ты, — произнес он все с тем же теплым смешком. — Я был на турнире, и все слышал и видел.

Я снова кивнул и принялся осматривать обиталище мага. В центре комнаты возвышался массивный дубовый стол, покрытый пергаментами, исписанными непонятными символами. Рядом стояли колбы с разноцветными жидкостями, испускающими легкое свечение, и странные приборы, назначение которых я не мог даже предположить.

Повсюду были расставлены книги. Не обычные книги в кожаных переплетах, а свитки, запечатанные воском, фолианты, переплетенные из неизвестных материалов, и даже каменные плиты, покрытые резьбой, которая, казалось, двигалась, когда я смотрел на нее. Я чувствовал, как от них исходит мощная энергия, словно они были живыми существами, хранящими в себе мудрость веков.

Воздух был наполнен ароматами, которые я никогда раньше не встречал. Сладковатый запах трав, смешанный с терпким ароматом смолы и чем-то еще, неуловимым, но завораживающим. Казалось, сам воздух здесь был пропитан магией, делая каждый вдох по-своему особенным.

— И давно ты тут... живешь? — спросил я его, внутренне догадываясь, каким будет ответ.

— Давно, с самого моего детства, — тут же ответил он. — Тут вырос и я, и мой отец, и отец моего отца.

— И все они были магами?

— Да. Кто-то более сильным, чем я, а кто-то менее.

— И все это наследство: книги, фолианты, и колбы, у тебя от них?