Чуть-чуть ребенок

За окном давно рассвело, из комнат повыбирались наши родители — я слышала их голоса и смех внизу. Но следовать разумному примеру ни я, ни Тем не собирались. За все утро он так и не сказал больше ни слова, а я и вовсе временно добровольно отказалась от дара речи, наслаждаясь просто близостью. Временно... До тех пор, пока в голову не пришли забавные воспоминания.

— А раньше ты меня туалетной бумагой обматывал, — почему-то шепотом пробормотала я. Говорить вслух пока еще было страшновато, мало ли, вдруг рассеется только-только появившаяся гармония.

Тем наматывал пряди моих волос одну за другой на палец и раскладывал их у себя на груди.

— Полагаешь, у меня был выбор?

— Что? — не поняла я. Приподнять голову с его плеча и взглянуть в лицо было страшно. Слишком вопрос странно прозвучал.

— Если бы я попытался тебя обнять или тем более поцеловать, как хотелось, ты бы меня за дверь выставила. Это как минимум, — он говорил абсолютно серьезно. От такого признания я на мгновение онемела.

— Прости. Я не знала. Думала...

— Что я дико навязчивый ребенок на твою голову.

— Думала, что просто дружим, — закончила я свою фразу. Он сформулировал гораздо точнее и чертовски откровеннее, но подтверждение слышать ему точно не стоит. Что это за самобичевание такое? Ужасало количество боли, проскользнувшее в словах. Я слепая дура, раз никогда не чувствовала и не понимала, что делаю.

— Да, — он ласково провел по моей руке. — Я ж не полный идиот. Думаешь, не понимал, что иначе как мелкого ты меня не воспримешь.

Вместо ответа я тихо вздохнула. Потом приподнялась с его плеча и, развернувшись к нему лицом, поцеловала. Безумно хотелось вытравить горечь из прозвучавших слов, а по хорошему и из воспоминаний.

— Сидела там принцесса, как на троне, — пробормотал он, стоило мне оторваться от ласковых нежных губ. — Мне минут десять понадобилась, чтоб не бояться к тебе подойти и познакомиться.

Теперь я честно целовала его так, как если б собралась помирать. Все от диковатой смеси вины, обожания и нежности. В памяти мгновенно воскрес мальчишка, севший когда-то рядом на стул и нахально пригласивший на свидание.

— Ты хоть знаешь, сколько мне лет-то? — процитировал меня же Тем, стоило мне снова прерваться.

Ощущая все большую и большую вину, я отважилась взглянуть в темные глаза своего мучителя. Каково же было мое недоумение, когда в их глубине обнаружились задорные насмешливые искры.

— Ах ты! — я попыталась подскочить, но без особого труда была повалена на кровать обратно. — Ты нарочно, — выдала я жуткое на мой взгляд обвинение. Только прокурором и работать. Ничего не скажешь.

— Конечно, нарочно. За такие поцелуи чего хочешь расскажу. Могу стишок про деда Мороза. Хочешь?

— Нет, спасибо, — я скрестила руки на груди и насупилась.

Вот раскатала губу, дура. Влюбился он в меня безответно. Как же, дождешься. Скорее в него уйма девчонок влюблены были безответно. Любопытно, им он тоже колу таскал? На последнем вопросе в голове неожиданно родилась небольшая идея. Я тоже умею быть хитрой.

— Конечно, тебя не пронять короткой юбкой. Ты ж умный.

— Я умный.

— И скромный, — чуть не сорвала собственный план я, возмутившись его хамству.

— И скромный, — подтвердил Тем, а затем, попавшись на уловку, продолжил. — И юбкой меня не пронять, да и джинсы мало на нее похожи.

Я лежала на спине на груди Тема и только по этой причине сумела не выдать триумфа, который несомненно светился на моем лице.

— Какие джинсы?

— Которые на тебе бы... — Тем осекся и засмеялся.

— Да-а-а, — счастливо протянула я.

— Тогда я бедный и несчастный.

— Да-а-а? — на этот раз вложив в интонацию удивление еще раз протянула я.

— Очень! Целуй, — серьезно в приказном порядке заявил Артем. — Мне еще перед папой твоим появляться. Какова вероятность, что он меня не прибьет?

— За что?

— Ну, вероятнее всего по причине наглого заявления, что его дочь — моя девушка.

Хохотала я от души, много и долго.