— Она знала, — мой ответ был холоден. — Помогала. Придумала, как заманить меня сюда, понимая, что он сделает со мной. Покрывала убийцу. А, значит, виновна не меньше своего сына, если не больше.
— Запомни этот выбор, маленькая душа. Не смей жалеть своих врагов в моём мире. Твой долг будет заключаться не только в том, чтобы достойно воспитать наследника Императора, но и защищать его, пока он будет юн и беспомощен. А теперь оставь свою скромную трапезу смотри на то, как вершится твой суд.
Зверь зашёл в дом первым. И замер столбом коридоре.
— Вовик, ты чего? — ласково прощебетала бабка, огибая застывшего истуканом мужчину, после чего сама превратилась в изваяние.
Но там ещё и компот, одуряюще пахнущий вишней, был. А я толком не ела почти неделю. Хватаю стакан и залпом выпиваю его. А потом еще один.
По моему телу, впервые долгое время, разливается тепло. И я нахожу в себе силы снова взглянуть взглянуть на моих беззащитных мучителей.
Старуха... ей, наверное, под семьдесят. На голове белый ситцевый платочек. Старый байковый халат в крупный цветочек укрывает тщедушное тельце.
Мужчина... ему лет тридцать. Не слишком высокий. Коренастый. Массивные кулаки забиты множеством татуировок грязно-синего цвета. Под растянутой камуфляжной майкой бугрятся мышцы. Лишь отсутствие левой ступни и то, что он опирался на костыль, отличало его от мужчин, которых я видела каждый день, когда шла в школу, в магазин или на рынок.
Люди, как люди. И нет в них ничего интересного. Если не знаешь о том, что скрывается за личиной этой обыкновенности.
Наверное, это самое опасное в монстрах. То, что их редко можно узнать с первого взгляда.
— Ты, действительно, хочешь смотреть? — спросила Богиня, и в ее голосе мне послышался интерес.
— Я должна убедиться, что они в полной мере получили своё наказание и более не причинят никому вреда.
Монстры горели долго, корчась и беззвучно крича. И это было жуткое зрелище. Но разве заслуживали они иного?
В память о тех убитых девочках.
За то, что они делали со мной.
Ради тех, кого они только собирались замучить.
Я молчала. Смысла объяснять, что это заслуженная ими кара, не было. Зачем разбрасываться словами, если смерть, всё равно сотрёт им память?
В это время я думала.
О том, что, видя смерть, ничего не чувствую.
О том, что, наверное, могла бы попросить у Алой Богини чего-то другого. Например, счастья для моей семьи. Но что для них счастье?
Отец пьёт потому, что ему нравится пить. И он счастлив.
Маме нравится изображать одновременно спасателя и жертву. Ей нравится, что её жалеют те, кто видит синяки. И, одновременно с этим, восхищаются тем, как превозмогая все невзгоды эта героическая женщина растит пятерых детей. Она, тоже, счастлива. И моё исчезновение, как не печально это звучит, это счастье лишь укрепит. Её станут сильнее жалеть. И сильнее восхищаться, что несмотря на инвалидность двух детей, алкоголизм мужа и пропажу дочери, эта женщина продолжает жить.
Егор и Лена из-за своих особенностей не в состоянии понять, что несчастны. Жестоко давать им разум, когда безумен весь наш мир.
Ваня слишком мал. Он является самым любимым из детей. Здоровый и симпатичный. Настоящая гордость мамы и папы. Его не будут сильно обижать. Наследник. Единственный "стоящий" ребенок. Отец уже сейчас строго смотрит, за тем, чтобы Катя боялась ему навредить. Ей и остальным, не разрешают давать сдачи, даже, если он кусается или дерётся.
Катя так меня ненавидит, что ей для счастья хватит и одного моего исчезновения. Для того, чтобы дальше винить кого-то во всех своих бедах, этот кто-то не обязан быть рядом.
— Время пришло, — произнесла Алая Богиня, и синее пламя от мёртвых тел миллиардом искр рассыпалось по полу и стенам. И лишь это впервые за всё то время вызвало легкое беспокойство.
— Пожар может перекинуться на другие дома.
— Нет, маленькая душа. Сгорит лишь это место. Огонь очистит его от того, что делали те люди. Закрой глаза. Когда ты откроешь их, то проснёшься в уже в своих новых покоях и не будешь помнить ночь, проведенную с Императором. Это тебе ни к чему. В тебе, и так, слишком много недоверия и нелюбви к мужчинам для той, кто должен стать матерью мальчика. Молчи. Слушай. Учись жить в новом для тебя мире. И помни, пока ты лишь притворяешься наложницей, а в душе остаёшься свободной, пока помнишь, что обещала, можешь не бояться яда или кинжала. И не беспокойся, твой сын будет не таким, как другие дети Золотого Города. Их слишком много, чтобы благословение коснулось каждого. Этих детей убивает скверна, окутавшая мой храм, который нынешние императоры считают своим дворцом. И от этого она делается лишь сильнее. Но защитить одного ребёнка мы сможем. Не бойся. Хорошо учи его.
— Чему?
— Различать добро и зло. Ценить жизнь. Любить. Оберегать то, что ему дорого.
Я сделала глубокий вдох и закрыла глаза...
А когда открыла их, то увидела солнце иного мира, заглядывающего в странную комнату сквозь светло-голубые занавеси, расшитые золотыми драконами.
_____________________________
* Геноцид Руанды. Информацию о сексуализированном насилии и преднамеренном заражении ВИЧ женщин народа тутси вы можете найти в открытых источниках. Россия официально признала и осудила данные действия. Прим. автора.
_____________________________
Глава 4
Сначала я обратила внимание на убранство комнаты. Светлые стены. Каменные плиты пола, прикрытые циновками, сплетенными из чего-то подозрительно напоминающего солому. Стены украшали картины, на которых были вышиты распускающиеся цветы, порхающие бабочки и цветущие деревья. Настенные полочки захламлены бесчисленными безделушками в виде фигурок, шкатулочек и вазочек всех возможных форм и расцветок.
Вспомнилась Элька, которая по такой ерунде с ума сходила. Она обожала милые изящные вещица, тогда как я была к ним абсолютно равнодушна.
Наверное, странно думать о такой ерунде в подобной ситуации. Но мысли не желали задерживаться на чём-то плохом. Потому что вокруг витает аромат жасминового чая и мандаринов. А я люблю мандарины. Но в моём доме они были только для детей. Я же, лет с десяти была взрослой.
Меня ждала новая жизнь. Вряд ли легкая. Всё-таки пару исторических сериалов про гаремы я посмотрела. Но если не рваться к власти, а сидеть тихо, есть шанс, вполне неплохо устроиться. Жить есть где. Голодом морить не станут. А чем заняться — найду. У меня тут целый принц на попечении будет.
Я наблюдала сквозь полуоткрытые веки за суетой нескольких молодых девушек, одетых в светло-серые широкополые ципао. То, что эти платья назывались именно так, я знала всё от той же Эльки. Она, увлекалась историей моды разных стран. Интересно, это хлопок или лён? А вот вышивка нитью чуть более темного оттенка показалась мне занятной. Завитки, листочки, цветочки. И у каждой — свой неповторимый рисунок.
В волосах у них деревянные шпильки и молочного цвета атласные ленты. Уши украшают по три красные сережки-бусинки. Необычно, но красиво.
Внешность девушек, показалась мне странно чуждой. Я никогда не видела ничего подобного. Тонкие вытянутые лица. Белая, словно фарфоровая кожа. Большие раскосые тёмные глаза. Рельефные скулы. Очень тонкие бледные губы.
Высокие и стройные, они напоминали мне сказочных созданий. Но в их доброте заставляли усомниться брезгливо поджатые губы и недовольные нотки, то и дело проскальзывающие в голосах.
Моего пробуждение они не заметили. Я же решила в точности исполнять приказ Алой Богини — молчать и слушать. Как оказалось, не зря.
— Императрица очень недовольна, — сказала молодая девушка, поправляющая складки на занавесях. — Она хотела, чтобы восьмой наложницей императора стала младшая госпожа семьи Маоран.
Вот. Новая информация. Здесь есть Императрица. Пока не понятно, жена это или мать местного правителя. Но, в любом случае, надо держаться с ней осторожнее. Хотя, осторожной надо быть абсолютно со всеми здешними обитателями. А между тем девушка продолжила:
— Госпожа Эйран красива, изящна, образована и наделена всеми возможными талантами. Я сама видела её, когда она на прошлом празднике урожая пришла выказать уважение Императрице. А эта...
— Тише ты, Сина, — шикнула на нее другая девушка, которая стояла у двери. — Ты своим длинным языком беду на нас всех навлечёшь.
— А я что? Я правду говорю. Рост маленький. Ноги короткие. Бёдра узкие. Зато груди, как у крестьянки, которая трои детей родила. Это же такой позор. Слышала, что Император сам не рад такому подарку Великой Матери, да назад не вернёшь. Мне рассказала служанка, которая вчера подметала крыльцо храма, что наш господин вчера выпил четыре графина с вином и возжелал не просто девушку, а ту, что сама Богиня преподнесёт ему в знак преклонения перед его величием. Велел старому жрецу, что ухаживает за Северным храмом воззвать к Богине. И пригрозил, забить его палками, если в своей молитве старик не будет усерден. Жрец молился весь день, а когда последний луч солнца скрылся за горизонтом, каменный алтарь засветился слепящим светом и на нём появилась обнаженная девушка с золотыми рисунками на коже. Ну, дальше, вы и сами знаете.
— Хватит сплетничать, — услышали мы властный оклик женщины, привыкшей приказывать. — Чего встали? Разбудите ее. Сейчас придёт лекарь.
Я открыла глаза и улыбнулась, не разжимая губ. Растерянно оглянулась по сторонам, изображая смущение.
— Госпожа уже проснулась? — холодно обронила немолодая женщина, одетая гораздо богаче остальных. Ткань ее платья была другой — более тонкой, а вышивка отливала серебром. Да и в прическе имелись отличия. Её волосы украшали серебряные шпильки, в которых сверкали разноцветные камешки.
Я снова улыбнулась, позволяя ей вести наш разговор.
— Можем ли мы узнать имя восьмой наложницы Сына небес, луны и солнца, Владыки земли, гор и морей, Наместника Великой Матери?
— Марина.
— Что оно означает? — продолжила она свой допрос.
— Морская.
— Принадлежащая морю? Да, у вас красивые глаза цвета морской волны. Я понимаю, почему ваши уважаемые родители дали вам это имя. Но отныне госпожа принадлежит Императору и Золотому Городу. Ей нужно иное — правильное имя, которое принесёт ей удачу. Ваши глаза похожи не только на море, но и на самый дорогой нефрит, который считается очень сильным оберегом. А ещё красивый голос, как колокольчик. Отныне вас будут звать Мейлин*. Все слышали? Это имя похоже на прежнее, но больше подходит статусу восьмой наложницы Императора.
Я скрипнула зубами, но возражать не стала. Может, эта женщина мне добра желает? Сейчас откажусь, а она затаит обиду. Зачем накалять отношения с той, кто может стать моим союзником? Врагов у меня и так будет предостаточно. Гарем же. Вряд ли остальные наложницы полюбят меня, как родную, а жить мы будем в мире и согласии. Так бывает только в аниме-гаремниках, снятых мужчинами для мужчин, но не в реальной жизни. В реальной истории гарем — поле неутихающей битвы, где проливаются реки крови.
— Благодарю.
— Меня зовут Синьян, — продолжила женщина. — Обращаться ко мне следует по имени. Я старшая управляющая Золотого Города и служу Императрице — матери нашего повелителя. Девушки, оденьте госпожу. Лекарь уже ждёт.
Все тотчас же засуетились. И через минуту я стояла посреди комнаты в платье, напоминающим, наверное, ханьфу. — Эля часами могла рассказывать о том, чем юката отличается от кимоно, а ханьфу от ханбока. Ну, и, конечно, чем современные ципао отличаются от тех, что носили в прежние времена. Я любила слушать её. Потому что рассказы эти напоминали волшебные сказки и успокаивали.
Эльку все считали занудной и скучной. Но для меня она была единственным человеком на которого я никогда не могла злиться. Потому что под маской легкомысленной глупышки, чьи мысли заняты сюжетами исторических сериалов и красивыми тряпками, она прятала светлую душу.
На всех служанках были традиционные широкополые ципао, даже на Синьян, а мне подали платье совершенно иного покроя. Приталенное и открывающее шею.
Материал был красивым. Сам по себе. Вышивка изящной. Он даже приятно холодил кожу. Но ярко-желтый шелк из кого-угодно сделает канарейку-переростка. Хотя, может у них мода такая? Чужой мир... чужими традиции. Иные представления о красоте. Или, это что-то церемониальное?
В дверь постучали, и молодая служанка с поклонами проводила к нам грузного пожилого мужчину. На нем был мужской вариант ципао из материала похожего на одежды служанок. Кажется, это, всё же, лён.
— Приветствую восьмую наложницу. Я — главный императорский лекарь и пришел осмотреть восьмую наложницу Императора.
— Конечно, — соглашаюсь, скромно опуская взор и жду указаний. Но старик закрывает глаза и начинает водить руками, как в фильмах про экстрасенсов. Интересно, шарлатан или, действительно, что-то видит так? Если в том мире есть высшие силы, почему бы не быть магии?
— Ну, что? — спросила Синьян с любопытством, спрятанным за маску вежливости.
Лекарь открыл глаза и поклонившись, ответил несколько озадаченно:
— Она абсолютно здорова. Я никогда не встречал настолько здоровых женщин. Её, словно Богиня благословила. Хотя, если это Великая Мать ее преподнесла Императору, то иначе и быть не могло. А ещё... мне кажется, что эта наложница уже носит драгоценное дитя. Нет, я в том абсолютно уверен. Мальчик или девочка — не ясно. Срок слишком мал. Но магия императорского рода в ребёнке очень сильна. Гораздо сильнее, чем... бывало раньше. Возможно, она носит не одно дитя. Я читал о таком в трактате своего наставника. Рекомендую госпоже провести в постели десять дней, чтобы плод укрепился. Я буду приходить каждый день и проверять её здоровье.
Я промолчала, хотя была на сто процентов уверена, что предосторожности излишни. Ничего с этим ребёнком не случится, даже если я прыгать буду и на голове стоять, если уж для его рождения меня перенесли из другого мира. Но зачем проявлять странные инициативы. Здесь чисто, уютно. Кормить должны. Находясь в постели, я по незнанию не совершу никаких ошибок, а может, и узнаю побольше о местных нравах.
Посмотрела на старшую управляющую. Она ответила таким же задумчивым взглядом, кивнула и произнесла с достоинством:
— Я доложу об этом Императрице. Она решит, стоит ли говорить Повелителю сейчас или же подождать. От остальных не желаю слышать ни звука. И хорошо заботьтесь о госпоже. Иначе вам не поздоровится.
— А возможно сделать так, чтобы мне рассказали об этом месте, правилах и обычаях, — мягко прошу, не обращаясь ни к кому конкретному. — Великая Мать перенесла меня сюда из земель, что находятся невообразимо далеко. Поэтому я многого не знаю. Мне бы не хотелось своим невежеством оскорбить Императора или Императрицу.
— Оскорблять своих старших сестёр — других наложниц повелителя, тоже, не рекомендую, — насмешливо произнесла Синьян. — Я пришлю опытных служительниц. Они дадут вам наставления.
— Благодарю. Я не забуду вашей доброты.
После того, как целились и старшая управляющая ушли, девушки начали кружить вокруг моей постели, как пять квочек вокруг единственного цыплёнка.
