Хранитель возвращается в привычно спокойно-ленивое состояние резко, словно его переключили, и снова усаживается с трубкой. Словно не было этой вспышки и злого шипения.

— А ты храбрый парень, Тиммо, — произносит он довольно. — Давно со мной никто не спорил.

— Я не знал... — начал было тот, но Шальву его перебивает:

— Теперь знаешь. Так что, будем выбирать?

— Я буду учиться. Только... можно не у своих?

— Нет, — припечатывает Хранитель. — Родовую магию никто не отменял. Придётся, дружок, прогнуться и попросить у семьи прощения. Ты ведь сбежал от них?

Румянец заливает лицо оборотня полностью.

— Да, — почти шепчет он.

Я с немым изумлением пытаюсь осознать увиденное. Но поудивляться всласть, как обычно, не дают.

— Мастер Йеруше, друг мой, будь любезен, — просит Шальву, подойдя между тем к письменному столу и черкнув несколько слов на листе бумаги, — сопроводи этого оболтуса к его родичам и отдай вот это.

Я, словно зачарованный, беру запечатанное послание беспрекословно, только вопросительно смотрю на Хранителя.

— Потом возвращайся сюда, поговорим, — о, надо мной сжалились. — Да, а матери его скажи два слова: 'Шальву недоволен'. И, пожалуйста, ничего больше. Остальное здесь.

И кивает на письмо. Хм... ладно, курьером я ещё не был.

Пещерный город встречает нас неприветливо. Что холодный воздух с крупинками снега, что взгляды встречных прохожих выхолаживают плечи и сердце. Причём, если на меня косятся просто как на чужака, то Тиммо достаются льдышки брезгливого удивления. Оборотень втянул голову в плечи и идёт от площадки, куда я открыл портал, по добротным каменным мостикам к входу в гору. Он не оглядывается по сторонам и, очевидно, старается как можно скорее проскочить в сумрак пещеры.

Странное это место — пещерный город. Северные горы, пожалуй, самые суровые в королевстве. Чёрный камень, лёд и снег. Словно огромный безумный скульптор когда-то вытесал эти обрывы и уступы, эти вздымающиеся ввысь пики, щедро припорошил белым и навёл ледяной глянец. А жители города, подхватив настроение, дополнили картину мостами и карнизами, которые сетью оплели узкое ущелье. Кое-где отвесные скалы превратились в чёрное ледяное зеркало, взглянешь туда и увидишь те же бесконечные заснеженные вершины, призрачно отражённые льдом.

Жаль, не было времени захватить хотя бы плащ. Белая рубаха и походные штаны греть отказываются. Холодно-то как... Ну да плевать. Вернусь — отогреюсь. И с Шальву спрошу всё — и горячее вино, и ответы. Правда, как обычно, расскажет ведь, старый пройдоха, только то, что захочет.

Ох, наконец-то мы внутри горы. Интересно, как они освещают эти проходы и коридоры... Светло, а отчего — непонятно. Надо бы отвлечь Тиммо от печальных мыслей, чтоб не трясся так.

— Господин Ирлу, у вас весь город в этой горе?

— А? Нет, город по всему ущелью в пещерах разбросан. Да вы же видели, мосты в разные стороны расходятся, — нехотя отвечает он и снова умолкает.

Ладно, оборотню сейчас предстоят нелёгкие минуты, пусть подумает. Моё дело — довести его до родни и сообщить, что Шальву недоволен. И это надо у Хранителя выпытать. С чего бы горному клану рысей волноваться о настроении библиотекаря. Согласен, не простого библиотекаря, но всё же...

Тем временем мы всё дальше идём по лабиринту переходов, то и дело встречая витрины и вывески лавок. Ага, 'Травы-приправы', интересно. 'Мастер амулетов' — скромная табличка у двери. Тоже зайти бы... Ну, ориентир у меня уже есть, надеюсь, не прогонят, если загляну как-нибудь.

Тиммо останавливается.

— Здесь начинаются жилые уровни моей семьи, — пробормотал он. — Господин Йеруше, может, отправите меня назад, в деревню? Я не буду с травами работать, честное слово!

Я качаю головой.

— Тиммо, ну что вы, как маленький, ноете? Если мастер Шальву сказал — надо, значит, всё-таки надо. Не припомню случая, когда бы он требовал ненужного. Выучитесь — будете делать что угодно. А пока — сами понимаете...

— Если бы вы знали, как это надолго, — вздыхает он и ведёт меня вверх по каменной лестнице.

— Тиммо! — звонкий голос эхом пронёсся по коридорам.

— Сонна? — оборотень мгновенно забывает о том, что нужно хмуриться, и ловит в объятия хрупкий вихрь со светлыми, почти белыми косами.

Девушка радостно взвизгивает и повисает на крепкой шее моего подопечного.

— Где ж тебя носило столько лет, поганец?! Ты домой? Насовсем? — заглядывает она в его глаза.

— Да, Сонна, — снова опечалился Ирлу. — Домой. А ты как, замуж не вышла ещё?

— Ну нет! Мне некогда глупостями заниматься! — сообщает девица. — А ты... чего пришёл?

Тиммо мягко отстраняет её:

— Где мама?

— В лаборатории у себя, где же ещё! А ты так прямо к ней и пойдёшь? — недоверчиво спрашивает Сонна. — И кто это с тобой? Ты знаешь, что мама не любит чужих!

— Это господин Йеруше, — наконец представили меня. — А это моя сестра, Сонна.

Я склоняю голову.

— Ну, как знаешь, — девушка кивает мне в ответ. — Тебе хоть так, хоть так влетит, сам понимаешь.

— Понимаю. Но выхода нет.

— Что ж тебя так прижало? Ладно, я побежала, потом поболтаем, раз уж ты вернулся, — косы взметнулись и унеслись за хозяйкой вниз по лестнице.

А мы идём дальше. Спина впереди ссутулилась и словно закаменела.

— Я так понимаю, ваша сестра не осуждает вас за бегство?

— Сонна на удивление терпима. Даже не знаю, как в нашей семье могло получиться такое чудо.

Я хмыкаю про себя. Одно такое чудо я наблюдаю уже с утра. Бегать от собственной Силы... Даже не знаю, чего в этом больше, мужества или глупости.

Лаборатория матери семейства обрушила на меня водопад травяных запахов. Да, дышать здесь непривычному человеку трудно. Но дело есть дело.

Ой! Вот это хозяйка! Статная красавица выходит навстречу нежданным посетителям. Белые волосы короной уложены над неимоверной красоты лицом. Придворные ловеласы во главе с Ардешем уже через мгновение валялись бы у ног её, выпрашивая благосклонность. Хотя какая там благосклонность у ледяной статуи... Только глаза плавятся кошачьим зеленоватым золотом, но и в них чудятся замёрзшие кристаллы.

— Здравствуй, мама, — почти хрипит Тиммо.

Я уже поклонился и теперь наблюдаю.

— Здравствуй, Тиммо, — а голосом красавицы вполне можно заморозить бурную реку. — Чем обязана твоему визиту?

Брр...

— Я вернулся учиться, — шепчет Ирлу, сжав кулаки.

Она изгибает брови в холодном изумлении.

— Даже так?

Оборотень убито кивает.

— Я не знаю, что привело тебя в мой дом, Тиммо, да, признаться, и не хочу знать. Ты можешь возвращаться туда, откуда пришёл. Я не стану тебя учить.

Скрипнув зубами, оборотень поворачивает, чтобы уйти, и натыкается на непреодолимое препятствие. Меня. Пришла пора сыграть свою роль.

— Не так быстро, друг мой, — говорю я, разворачивая и подталкивая его вперед, к матери.

Затем достаю из-за манжеты записку Шальву и подаю ей. Краем глаза же продолжаю следить за Тиммо — дверь близко, сейчас сорвётся и снова сбежит, лови его потом...

Госпожа Ирлу пробегает глазами текст и бледнеет настолько, насколько это возможно для куска льда. Думаю, дальше некуда.

— Шальву недоволен, — произношу я заветные слова.

Нет, есть куда. Щёки госпожи Ирлу начинают отливать в синеву. Есть у них целитель, интересно? И чем грозит этим людям недовольство моего старого друга?

Она смотрит на меня так, словно ждёт окончательного приговора. А в голосе по-прежнему лёд:

— Больше ничего?

— Это всё, что я должен передать, госпожа Ирлу.

Напряжённые плечи слегка расслабились.

— Хвала Высшим Силам, — шепчет она. Потом исподлобья смотрит на сына:

— Ты понимаешь, чем обернулось твоё упрямство?! И чем могло обернуться?!

Тиммо уставился в пол и поднять глаза на мать не решается.

— Ты навлёк на семью недовольство Кондора! Недовольство Высшего! И благодари его, что это ещё не гнев, — руки её, держащие записку Шальву, дрожат. — Пожалуйста, господин...

— Йеруше, — подсказываю.

— Господин Йеруше, передайте господину Шальву заверения в нашем почтении. Мы искали этого оболтуса, когда он сбежал, честное слово, искали!

— Видимо, недостаточно тщательно?

— Да, недостаточно... Скажите Кондору — его воля будет исполнена. Мой сын будет учиться, мы приложим все силы.

— Я передам. Прощайте, госпожа Ирлу. Прощайте, Тиммо, — я ободряюще хлопаю его по плечу. — Не унывайте, учиться не так страшно. Страшнее не уметь распорядиться Силой, поверьте магу со стажем.

— Спасибо, мастер Йеруше, — с кислой миной кивает оборотень. — Я постараюсь.

Я киваю в ответ и выхожу. Теперь бы ещё добраться до выхода и открыть портал. На холод возвращаться не хочется, но, думаю, хозяевам не понравится чужая магия в их жилище.

Из портала в кабинете Шальву я вываливаюсь почти синим, падаю в кресло, покрытое пледом, и вжимаюсь спиной в благословенное тепло.

— Замёрз? — участливо спрашивает Хранитель, протягивая чашку с горячим вином.

Чудесно. Мёд, пряности и ещё что-то невероятное. Такое можно получить только из этих рук.

— Замёрз, — я благодарно киваю. А вкус не хуже запаха.

— Ты пей, пей. Теперь уж точно не простудишься. Сдал мальчика родным?

— Ага. Из рук в руки. Матери.

— Взяли?

Я хмыкаю.

— Попробовали бы отказаться. Я так понял, они там боятся вас до истерики. И мне очень хотелось бы знать, почему, уважаемый Кондор.

Быстрый взгляд в мою сторону, хитрая усмешка.

— Потому что я — очень страшный. Этого мало?

— Признаться, мало, уважаемый Высший. Знаете, не люблю, когда меня используют вслепую. Так что признавайтесь.

— Всё-таки у этих Ирлу не язык, а помело. Что-нибудь передали?

— Только на словах. Заверения в почтении и обещание выучить дитятко.

— Ну, хвала Высшим Силам. А то с Лириль сталось бы послать сыночка по дальнему адресу.

— Она и собиралась, — сдаю мать семейства. — До вашей записки.

— Ну ещё бы, — фыркает Шальву.

Кто же ты всё-таки на самом деле, мой старый друг...

— Так и быть, — вздыхает Хранитель, — расплачусь с тобой за услуги курьера рассказом, если тебе любопытно.

— Мастер, мне очень любопытно, — нажимаю я на 'очень': — Но если это ваши тайны, я вполне могу пережить и без такой платы. Рад был просто вам помочь.

— У студентов своих таким глупостям научился? Когда это ты отказывался от тайн? — ухмыльнулся северянин.

— Есть немного. Они иногда такие благородные, хоть на герб лепи.

— Ладно. Об иерархии кланов у оборотней ты, конечно, ничего не знаешь?

— Откуда бы?

— В общем, если объяснять попроще, я принадлежу к клану Кондоров. Это высший клан, поэтому все остальные — и Горные Рыси, и Озёрные Коты, и кланы Медведей из Западных лесов, и многие другие — обязаны выполнить мой приказ без возражений.

— Шальву,— я даже забыл о горячей чашке в руках, — вы — оборотень?!

— Экий ты нервный... Выпей и успокойся. Ну оборотень, и что?

— А почему я не знал?

— Мне что, табличку на мантию прицепить? 'Я — оборотень'? И потом, тебе-то это к чему было знать? Это изменило бы твоё ко мне отношение?

— Нет, конечно. Но всё же... И какая у вас вторая ипостась?

— Сказано тебе — кондор. Птичка такая. С большими крыльями.

— И острым клювом?

— Хвала Высшим Силам, ты пошутил! Значит, не всё потеряно. А про клюв, кстати, угадал.

— Да-а... А почему я не увидел у Тиммо Кружева, если он маг?

— А моё ты видел? Можешь взглянуть.

Ну, раз уж так любезно приглашают... Собственно, можно было и не стараться, всё равно не вижу.

— Ну что?

— Сами знаете — ничего. Но почему?!

Хранитель в который раз фыркает и наливает себе вина.

— Не доросла ваша недоделанная магия до того, чтобы видеть наши Кружева, — и уже мягче добавляет: — Не обижайся, Бон, я сказал тебе правду.

— Да чего уж тут обижаться. Просто очень неожиданно как-то... Постойте, но у меня в группе есть девушка-оборотень. Её Кружево я вижу, она — маг-универсал, как и я.

— Да девушка твоя, скорее всего, полукровка. Вот от отца и ухватила.

— А отец-то у нее — не маг...

— Ну, может, кто-то по отцовской линии. Так бывает, если мать — оборотень без магических способностей.

— Я уже сомневаюсь, что такие бывают...

— Бывают, можешь поверить. Ты удовлетворён?

— Вроде бы... Вот демоны, придётся ещё раз к Ирлу прыгать!

— Это зачем?

Только сейчас я вспомнил, что собирался в горы вовсе не для того, чтобы вернуть блудного сына в семью.

— Да, были когда-то такие звери, — подтверждает Шальву после моего рассказа. — Это и я тебе могу сказать, без всяких прадедов.

Очень хорошо! Не хотелось бы мне снова с семейством Ирлу общаться.

— А вы знаете, откуда они появились? И куда исчезли?

— Ну, вроде бы это были домашние любимцы в Фарве. Я так думаю. А потом, когда Фарва опустела — одичали, наверное, и вымерли. Если в Северные Горы забрались — точно, вымерли. Они холода не любят.

Что-то темнит Шальву.

— Но если эти оллетормы встретились нам за Краем, значит, и жители Древней Фарвы тоже оттуда. Значит, когда-то они пришли сюда и поставили по краям плато барьер от вторжения извне. Отсюда — без проблем, а сюда — никак. Только если через портал. Поднялись и закрылись? Хотелось бы мне знать, от кого...

— Это ты у нас любитель копаться в древностях, — разводит руками Шальву. — А не приходило тебе в голову, что оллетормы ушли отсюда за Край, а не наоборот?

— Может, и так, — вздыхаю я. — Ладно, у меня ещё хлопот — как блох на бездомной собаке. Надо потормошить ребят из Совета, пускай оборотней пристраивают. Я им не нянька. Совет их сослал — пусть Совет и отдувается. И плевать мне, что состав Совета и его Глава сменились.

Шальву ехидно щурится:

— Всё, мастер Йеруше вошёл в раж, берегись, королевство. Что ещё ты приготовил несчастным согражданам, боюсь и подумать.

Потом взгляд его теплеет и старый Хранитель добавляет:

— Удачи. Пусть хранят тебя Высшие Силы.

Нет, сентиментальный Шальву — это вне моего восприятия.

Глава 16

Иллюзию старика-профессора я набросил ещё у Шальву, теперь нужно достать господ советников. Гостиница, в которой я решил остановиться, чтобы было куда позвать ребят, весьма кстати предоставляет клиентам курьерские услуги. Набросав приглашение встретиться вечером, я отправляю записку Иво Нарину. Можно было бы поговорить по мыслесвязи с Шамбо-старшим, он, как-никак, глава Совета, но, вспомнив характер нашей последней встречи, я потерял всякую охоту это делать. Нынешние советники и без Главы могут работать, а мне нервотрёпка ни к чему.

А пока вечер не наступил — займусь необходимыми делами. Надо ребятам купить такие же дорожные сумки, как у меня, сил нет смотреть, как они свои таскают. С этим благим намерением я и отправляюсь в центр города. Оказывается, отвык от суеты улиц. Пока иду, успеваю несколько раз толкнуть прохожих. Впрочем, и они не остаются в долгу. Раньше я такого не замечал. Правда, по людным улицам избегал ходить всегда, да и одежда у меня сейчас далеко не профессорская, но это уж что есть. А вот и знакомая лавка.