На пути "Тайфуна" 4

В новенькой книжке Самохина, посвященной Манычскому каналу, эта идея названа фантастической. Однако, она вполне заслуживает внимания. Итак, рассмотрим первый аспект — технический. Ох, как же мне не хватает технического образования! Сразу после войны устроюсь на заочное. Так вот, перепад высот на маршруте составляет около 55 метров, но высота водораздела над уровнем Азовского моря не больше 27 метров. Самый высотный, перевальный, участок Манычской впадины, идущий по рекам Калаус и Чаграй, довольно протяженный, полторы сотни километров. Но остальная часть трассы лежит намного ниже, а ближайшие к Азову сто километров канала поднимаются лишь на пару метров. Итак, шесть сотен километров следует прокопать, а дальше вода устремится вниз самотеком. В дальнейшем можно по желанию полностью сравнять уровень Каспия и мирового океана, что позволит избежать постоянных колебаний капризного моря, а можно прикрыть затворы шлюза, оставив оптимальный уровень.

С инженерной точки зрения ничего невозможного тут нет, хотя работа предстоит грандиозная. Но вот для экологии обоих морей катастрофа будет полной. Засаливание воды Азова и биологическое загрязнение Каспия, соленость которого, кстати, также повысится, приведут к потери рыбного промысла. Еще важнее то, что будут затоплены не только ненужные прикаспийские пустыни, но и обширные сельскохозяйственные земли. Еще немало земель будет подтоплено солеными грунтовыми водами, а сильный ветер периодически будет вызывать ветровые нагоны. Ну и конечно, если уровень поднимется существенно, то затоплению подвергнутся множество населенных пунктов, и экономике региона будет нанесет серьезный ущерб.

В общем, идея красивая, но весьма сомнительная. А еще существуют проекты перекрытия дамбами Татарского и даже Берингова проливов. И как определить, стоит ли загружать ими научные институты, или они вообще не заслуживают рассмотрения?

6 января 1942г. о. Гогланд.

Забравшись на высокую, свыше ста метров, вершину холма с непроизносимым финским названием, я осматривал окрестности в бинокль. Сам остров, покрытый сопками, заросшими заснеженным еловым лесом, был очень красив. Его берега изрезаны мысами и бухтами, а рядом еще находится несколько крошечных безымянных островков. Но любоваться красотами можно будет после войны, а пока меня интересует только лед Балтийского моря, простирающийся во все стороны, насколько хватало глаз.

Встревожившее в последнее время научную общественность потепление к началу сороковых годов прекратилось, и начались холодные зимы. Мало того, я заранее предупреждал, что первая фронтовая зима выдастся необычайно суровой. Помимо явных неудобств для зимнего наступления — попробуйте-ка отправиться в поход в сорокаградусный мороз, когда сами фрицы сидят в теплых избах и землянках, холод сулил и некоторые преимущества. В первую очередь это касалось форсирования водных преград. Балтийское море, конечно, замерзать не торопилось, но и оно постепенно сковывалось льдом. Уже в ноябре действовали ледовые трассы из Ленинграда к Кронштадту и Ораниенбауму.

А еще я помнил об одном примечательном эпизоде времен войны. Воспоминания, правда, смутные и весьма отрывочные, но главную суть я знал твердо: Посреди Финского залива, чуть ближе к северному финскому берегу, среди россыпи мелких островков находится один узкий, вытянутый с север на юг остров, с названием, напоминающим "Готланд". Правда, настоящий Готланд расположен у берегов Швеции, и с него, по преданию, начинали когда-то свое расселение готы. Так вот, когда суровой осенью сорок первого Красная армия отступала, с этого псевдо-Готланда наши войска тоже ушли. Но когда фронт стабилизировался, а позже, в декабре, началось наступление, командование решило вернуть балтийские острова. Под новый год ледокол высадил десант на ближайших островках, а оттуда, уже после праздника, отряд пешком отправился к Гогланду и выбил финский гарнизон с нашей земли.

Ключевое слово здесь — пешком. Если уже в первые дни января стало возможным пройти по льду залива до Гогланда, то вскоре туда можно будет отправить санный обоз, а добраться с него до северного финского берега еще проще. К тому же в измененной истории оставлять Гогланд не пришлось, и его защитники продолжали держать оборону. Конечно, при взгляде на карту Финского залива возникает вопрос — почему бы не начать переправу западнее, прямо от Локсы, к которой уже вплотную подошли наши войска. В этом месте ширина залива минимальна, и до Хельсинки по прямой всего километров шестьдесят. Но проблема в том, что процесс ледообразования начинается с восточной части Финского залива, и лишь затем постепенно продвигается к западу. Тут действует несколько факторов — чем дальше к востоку, тем слабее влияние теплой Атлантики и все более континентальным и холодным становится климат. Кроме того, чем восточнее, тем преснее вода, а пресноводный лед, как известно, образуется интенсивнее, чем в соленой воде. Поэтому сначала сковывается льдом восточное и северное побережье Балтики, затем южное, и лишь потом, во второй половине зимы, лед покрывает середину залива. Так что в ближайшие недели прямой рейс Локсы-Хельсинки будет невозможен. Но добраться, скажем, до Котки вполне реально, а Гогланд сможет послужить хорошей промежуточной базой.

Для вторжения в Финляндию многомудрое командование выбрало, в первую очередь, дивизию, вооруженную немецким стрелковым оружием, то есть нашу, полагая что у нас больше шансов обмануть финские патрули. И вот, вечером третьего января первый батальон 215-го полка отправился по окрепшему льду из уже освобожденного Кохтла-Ярве на север. Путь мог быть короче, если бы отправной точкой маршрута стала Кунда, в тридцати километрах западнее Кохтла-Ярве. Но, во-первых, Кунду пока лишь только окружили, но еще не штурмовали. Вся тактика наступления последнего времени сводилась как раз к тому, чтобы обходить укрепленные пункты, окружая их и перерезая пути снабжения. Во-вторых, чем западнее, тем тоньше лед и тем больше в нем трещин и промоин. Наконец, в-третьих, мы не планировали добраться до Гогланда за одну ночь, и собирались сделать промежуточную остановку на Большом Тютерсе, служащим отличным ориентиром и местом для временного лагеря.

Небо покрывали низкие тучи, препятствующие проведению авиаразведки, и потому выдвигаться мы начали засветло. Нас снабдили легкими кошевками из расчета, чтобы половина личного состава могла отдыхать, пока другая половина марширует, и потому к Тютерсу мы на следующий день подошли хотя и усталые, но не измученные. Короткий отдых в холодных палатках, вечером новый марш-бросок, на этот раз вдвое короче, и утром пятого января мы уже спали в теплых землянках на Гогланде.

На острове еще летом выкопали множество убежищ, достаточных для размещения трехтысячного гарнизона. Осенью, в преддверии наступления, большую часть людей перебросили на материк, а оставшиеся бойцы имитировали присутствие огромного отряда, протаптывая многочисленные тропы и растапливая печи во всех домах и землянках. Финские самолеты ежедневно, если позволяла погода, облетали остров и обстреливали деревушки, радостно отчитываясь об ужасающих потерях, нанесенных русским. Но в избах, естественно, никто не жил, и после налета в уцелевших домах и банях снова растапливались печи, создавая видимость значительного гарнизона, о чем финские разведчики удрученно и докладывали своему начальству.

Едва стемнело, от острова во все стороны разослали военных гидрографов, каждого из которых сопровождала охрана. Почти весь состав Кронштадтского отряда ледово-дорожной службы командование перебросило для создания новой трассы, и сейчас ученые внимательно изучали ледовую обстановку. Результаты исследования, полученные к утру, были обнадеживающие. Весь лед вокруг Гогланда уже стал очень прочным, и по нему можно было проводить обозы из тяжелых саней, и даже переправлять трехдюймовые пушки.

В ожидании тяжелого вооружения стрелковые полки дивизии сидели в бункерах, дзотах, землянках и искусственных пещерах, созданных еще летом, и отдыхали. Когда я спустился ... нет, не с небес, а с холма, от одной из землянок первого взвода даже доносилось веселое пение:

Гитлер раз по радио орал:

"Заберём на днях у вас Урал,

Уничтожим самолеты,

Разобьём стальные доты

И потопим весь советский флот!".

Гитлер косоглазый, братцы, врёт:

До сих пор живёт советский флот,

Быстро плавает по морю,

Скоро фрицам будет горе

За Россию, родину мою!

Вот они дошли до Ленинграда,

Окружили город весь блокадой,

На весь мир они орали:

"Ленинград фашисты взяли!"

Это Гитлер сам составил ложь.

Вот они дошли до Ленинграда,

Там их наша встретила бригада,

И "Наташи" зашипели,

Фрицы к черту полетели,

До свиданья, Гитлер, навсегда.

Ну поют, и пусть поют. Делать-то бойцам нечего, а днем приказано лишний раз из помещений не выходить, так что пусть горло дерут. Тем более песня такая, что даже замполитрука Михеев не стал бы придираться, посчитав ее идеологически правильной. О, вот и он, легок на помине, уже прискакал на звук гармоники и все-таки нашел, к чему прицепиться. С улицы слышно, как он устроил разнос нерадивым красноармейцам. Дескать, почему это родина — Россия, если у нас все национальности воюют. А ну быстро переделать текст и поменять Россию на СССР.

Вот черт, и ведь не возразишь. Политрук-то прав.

* * *

— Все приглашенные уже собрались, и я объявляю нашу секретную конференцию открытой, — шутливым тоном начал заседание посвященцев Молотов.

— А товарища Сталина, выходит, не будет? — не удержалась от вопроса огорченная Жмыхова, и отвернулась к окну, чтобы никто не видел ее обиженной физиономии.

— Он просил передать лично вам, Аня, извинения, и заверил, что внимательно прочитает все наши предложения, если таковые появятся. А теперь, с вашего позволения, я проведу краткий обзор международных событий, и начну с Норвегии. Как вам всем известно, через незамерзающий норвежский порт Нарвик германцы вывозят шведскую железную руду. В этой связи немцев очень напугал недавний английский рейд на Лофотенские острова, в непосредственной близости от Нарвика. Хотя налет продлился всего несколько дней, но в германских штабах всерьез полагают, что англичане выбирают место, подходящее для создания плацдарма, с которого можно будет прервать немецкое прибрежное судоходство. Хотя основного наступления на Норвегию немцы раньше весны не ожидают, но полагают возможным захват англичанами опорных пунктов. В этом случае высадка десанта не на материке, а на прибрежных островах даже более предпочтительна. Подобная операция, будь она осуществлена, позволила бы союзникам перерезать линию снабжения группы армий "Норвегия", и неминуемо привела бы к изменению политики Швеции. Командование немецких оккупационных сил в Скандинавии очень опасается такой угрозы, и готово видеть в каждом арктическом конвое перевозку сил вторжения в Норвегию, тем более, что постоянно получает от разведки сообщения о приближающейся высадке.

Нарком выждал минуту, давая всем присутствующим возможность изучить большую карту, расстеленную на столе, и продолжил доклад:

— Насколько нам известно, Гитлер и руководство Вермахта в целом согласны с такой оценкой и, полагая Норвегию краеугольным камнем европейской оборонительной системы, приняли следующие меры: Во-первых, в Норвегию отправлен в инспекционную поездку генерал Лист с целью оценки состояния гарнизонов и выработки рекомендаций для повышения обороноспособности. Во-вторых, с целью максимального привлечения местных нацистов, рейхкомиссар Норвегии Йозеф Тербовен предложил Квислингу пост министра-президента страны. В-третьих, был отдан приказ командованию Кригсмарине до весны перевести все крупные корабли в норвежские порты. Вот на этом вопросе я бы хотел остановиться поподробнее.

Как вы все знаете, в ходе войны произошло изменение географических позиций Германии, что дало ей возможность улучшить систему базирования флота. Кроме того, захват немцами французского побережья позволил им развернуть свои силы в непосредственной близости от Великобритании для действий на западных подходах к острову. В настоящий момент в соединение крупных кораблей, базирующееся в Бресте, входят два линейных крейсера, так называемых карманных линкора, водоизмещением двадцать шесть тысяч тонн — "Шарнхорст" и "Гнейзенау", а так же тяжелый крейсер "Принц Эйген". Пока линкоры находятся во Франции, они угрожают морским трассам в центральной Атлантике, и англичане постоянно пребывают в душевном трепете за свои коммуникации, мечтая перевести эту угрозу в места подальше от себя. И это им удалось!

Британская разведка хорошо поработала, внушив фашистам мысль о том, что Англия собирается открыть второй фронт в Скандинавии. Если подумать, то это действительно звучит вполне правдоподобно. Второстепенный тяни-толкай в Африке производит впечатление игры в песочнице, а британские граждане, как и союзники, требуют активных военных действий. Высаживать войска на Сицилии и в Италии нельзя. Даже без учета шаткого положения британской экспедиции в северном Марокко, которым могут завладеть немцы, тем самым перекрыв Гибралтар, англичанам слишком трудно снабжать войска на таком удалении от метрополии. Вполне логично было бы высадить десант во Франции, тогда плечо снабжении будет коротким, и высадку смогут поддержать авиация, базирующаяся на острове. Но в Нормандии англичан ждут серьезные бои, и Гитлер прекрасно понимает, что Черчилль на подобную операцию не согласится.

Как видим, фашистам было нетрудно поверить в обман, и сейчас они тайно готовят выход брестской эскадры. Предположительно, уход кораблей должен произойти не позже середины января, но обстановка может изменить сроки, а британцы всемерно стараются ускорить выход. Ведь когда немцы покинут Брест, устранится серьезная угроза для союзников в северной Атлантике, и они смогут перевести свои главные силы, до сих пор вынужденные оставаться на европейском театре в качестве сдерживающих сил, в азиатский регион. Это стремление выманить линейные корабли в узкий Дуврский канал, под прицел крепостных орудий, бомбардировщиков и торпедных катеров можно было бы только приветствовать, если бы Черчилль имел твердое намерение уничтожить немецкие корабли после ухода из Франции. Однако у нас имеются основания полагать, что он может сознательно облегчить уход вражеской эскадры. Это кажется невероятным но, несмотря на безусловное превосходство на море, а также наличие поблизости военно-морских и авиационных баз, англичане способны упустить фашистские корабли. Поэтому наша дипломатическая, а также военная миссия в Лондоне приняли все меры, чтобы донести до английского командования мысль о недопустимости подобного сценария.

Молотов довольно улыбнулся, гордясь хорошо проделанной работой, и предложил высказаться. Первым поднялся Куликов и, непроизвольно подражая Верховному, принялся расхаживать вдоль стола:

— Безусловно, прорыва брестского соединения в Германию, а после в Норвегию допускать нельзя, как, впрочем, нельзя допускать на север и другие линкоры. Это нанесет сильнейший удар по основной магистрали Северного морского пути, роль которого скоро должна возрасти. Дело даже не в том, что линкоры физически способны расстроить наши внешние коммуникации, а в том, что Черчилль охотно воспользуется присутствием на севере тяжелых кораблей Кригсмарине как поводом для прекращения арктических конвоев. Хотя большинство англичан понимают тот простой факт, что затягивание войны ускоряет гибель Британской империи, но нынешний премьер старательно саботирует взятые обязательства. Если же Рузвельт и вынудит адмиралтейство отправить конвой, то английские адмиралы могут просто приказать кораблям охранения бросить транспортные суда на произвол судьбы, как это уже происходило в той истории. Что особенно неприятно, они при этом даже не известят наше командование, что позволило бы своевременно принять меры для обеспечения безопасности конвоя. Как бы ни был силен противник, решительные действия сил прикрытия могут нейтрализовать его надводные корабли. Кстати, англичанам однажды удалось продемонстрировать этот постулат на практике, когда они в Новогоднем бою, правда, неизвестно какого года, смогли своими эсминцами отбиться от тяжелых немецких крейсеров.