Принцесса в Академии. Том 1

— Вот ещё! — воспротивился Магнус и решительно вцепился в реликвию. — Под моей защитой он будет в безопасности. Теперь-то уж меня точно не застанут врасплох: буду на стороже и вычислю проходимца с нечестными намерениями заблаговременно.

— И как ты такого узнаешь?

— По бегающим глазкам и недоброму прищуру.

Магнус ощетинился и занял боевую позицию на моём запястье, с подозрением оглядывая каждого встречного на предмет соответствия этим критериям. А поскольку Шебутной переулок был битком набит именно такими типами, выражение хитрой настороженности не сходило с его мордочки.

— Пожалуй, нам лучше поскорее найти цветочную лавку.

Я перехватила поудобнее вещи и завертела головой, даже встала на цыпочки, но в такой толчее сложно было что-то отыскать. Поэтому вскоре я обратилась к уютного вида толстушке, торгующей жареными морскими ежами. При этом я старательно пищала, изображая свой прежний голос. То ли получалось у меня удачно, то ли голосом здесь никого не удивишь, но она даже бровью не повела и пустилась в объяснения. Примерно на середине я поняла, что Шебутной переулок стоило переименовать в Шебутной лабиринт. Отчаявшись втолковать всё на словах, добрая женщина взялась нарисовать мне карту, использовав для этого бумагу, в которую заворачивала свой товар. Дело осложнялось тем, что я не местная. В противном случае, как пояснила торговка, я преспокойно добралась бы напрямки, сдвинув пару досок в заборах и шепнув разок-другой пароль часовым в переходных точках. Окончание пути она выводила, высунув кончик языка, уже в самом уголке.

От души поблагодарив её и пообещав накупить дюжину кульков с ежами, как только устроюсь на работу, я продолжила путь.

Через час настрой был уже не таким бодрым.

— Долго ещё? — спросил Магнус, обмахиваясь листиком герани, который сорвал на ходу из какого-то цветочного горшка. Успел нахвататься местных приемчиков.

— Кажется, мы почти на месте, — сообщила я, снова разворачивая карту. — О нет!

— Что такое?

Я показала ему рисунок — окончание пути смазалось. Я в досаде шмякнула вещи о землю:

— Мне никогда в жизни не найти эту лавку! Теперь я знаю, что девятый круг ада называется 'Эксклюзив-нюх'!

— Вы ищете лавку магических цветов? — вежливо спросил кто-то.

Я опустила глаза и обнаружила того самого мальчика, любителя мороженого. Он уже успел расправиться с лакомством, о котором теперь напоминали только розовые усы и липкие губы.

— Да, ты знаешь, где она? — с надеждой спросила я.

— Все знают, где она, — кивнул он и подхватил мой сундучок. — Идёмте, я вас отведу.

Магнус бросил на меня выразительный взгляд и едва слышно прошелестел.

— А чертята в том аду исключительные сладкоежки.

Мне ничего не оставалось, кроме как последовать за маленьким провожатым. Признаться, я ему не слишком доверяла. Магнус, видимо, придерживался того же мнения — он не спускал все восемь глаз с сундучка, которым тот непринужденно помахивал, что-то напевая. Правда, одет мальчик был на порядок лучше большинства местных: в бархатную куртку и полусапожки с загнутыми носами. Голову прикрывала треугольная шапочка с петушиным пером.

Мы попетляли минут пять и, к полному моему изумлению, вышли туда, откуда я начинала свой путь.

— Ты уверен, что это здесь?

— Абсолютно, мы почти на месте.

— Тогда как ты объяснишь это? — Я протянула ему карту.

Мальчик развернул её, лизнул пятно от ежового соуса и кивнул:

— Всё верно: любой, на месте мамаши Пикус, объяснил бы так же. Вам ещё повезло, что встретили её. Она всегда рисует самый короткий путь.

— Но это ведь скорее антикарта! — воскликнула я. — У меня было больше шансов найти лавку, делай я всё с точностью до наоборот!

Малыш пожал плечами:

— Это же Шебутной переулок, здесь никто не отвечает на поставленный вопрос прямо и не ищет легких путей.

Я вздохнула, слишком уставшая для споров и выяснения других особенностей здешнего менталитета.

— Так, говоришь, мы совсем близко?

— Да, — он махнул рукой в сторону чистых и радующих глаз магазинчиков, — просто идите прямо и ориентируйтесь на необычный запах, не собьетесь.

— Что ты за это хочешь, мой прекрасный спаситель?

Мальчик поставил поклажу на землю и заломил шапочку:

— Поцелуй прекрасной девы.

— Ещё чего, перехочешь, — отрезала я.

— Я имел в виду в щечку, — пояснил он с самым оскорбленным видом.

Даже золотые локоны и те колыхнулись невинным ореолом.

— А, ну раз так, получай! — Я наклонилась к нему, но сорванец в последний момент повернулся, чмокнул меня в губы и отскочил с самым хитрым видом.

— Теперь всем расскажу, что целовался с принцессой!

— Что ты, тише, — я беспокойно заозиралась по сторонам. — Никакая я не принцесса, а самая обычная продавщица. Вернее, даже будущая обычная продавщица.

— А вот и нет! Только принцессы бывают такими красавицами! — выпалил он в совершенном восторге и бросился прочь вприпрыжку, на ходу выкрикивая: — Принцесса-принцесса!

К нему тут же начали подтягиваться местные мальчишки, что-то возбужденно спрашивая. Получив ответ, принялись выворачивать шеи в мою сторону и тыкать пальцем.

— Ты мастерски умеешь не привлекать к себе внимание, — констатировал Магнус.

— Я-то здесь при чем?! Всё королевская кровь, народ не обманешь!

Ладно, сознаюсь, досаду пришлось изображать: было чертовски приятно, что даже такой мелкий догадался, кто перед ним.

Мы с Магнусом резво припустили в указанном направлении.

— Тебе стоило уточнить, что он имел в виду под необычным запахом, — заметил паук, трясясь на моём запястье.

— Мог бы и подсказать.

— Чтобы все вокруг знали, что в цветочной лавке работает принцесса с говорящим пауком? Да к тому же ещё и... — Тут он едва не слетел с моего запястья, накрытый волной того самого необычного запаха. — Что это? — выдавил он, вдыхая воздух маленькими порциями и исключительно через мой платочек.

— Думаю, наше новое место работы, — ответила я, в свою очередь, прикрывая нос рукавом.

Запах не был неприятным — он был непередаваемым. Ну, представьте, как если бы вы велели своей кухарке вытащить из погреба абсолютно все продукты и залить их всеми имеющимися в доме духами. Вот примерно то же чувствовали и мы.

Снаружи лавка смотрелась просто изумительно: чистенькая, с нарядной фигуристой вывеской и лаковым крылечком. Похожа на пряничный домик. Название переливается самыми радужными оттенками и увито цветами — такого многообразия я не видела даже на королевских приёмах, а я, поверьте, повидала их во дворце немало.

— Уверена, что нам стоит туда идти? Может, поищем другое место? В переулке полно лавок — что-нибудь, да подвернется.

— Нет, мы искали её, и мы её нашли, — возразила я и уже не так твердо добавила: — Озриэль не посоветовал бы плохое место. Наверняка, всё не так уж страшно, а к запаху мы постепенно привыкнем. Совсем скоро перестанем его замечать, а, может, даже полюбим... Мне уже нравится... — Я отлепила нос от рукава и сделала пассы в воздухе, подгоняя его для ускорения процесса привыкания, но тут же снова закашлялась и уткнулась в рукав.

— Пожалуй, привыкать стоит постепенно, — прогундосила я.

Магнус лишь слабо кивнул, и мы направились к крыльцу.

Когда мы вошли, дверной колокольчик (в котором я узнала самый что ни на есть настоящий цветок) мелодично звякнул, одарив нас запахом имбирного эля.

Я замерла, изумленно оглядываясь. Внутри лавка оказалась почти круглой. На видном месте висел портрет короля, надменного брюнета с породистым носом и бледной кожей. Пол был выложен разноцветными камешками, похожими на карамельки, а стены — мозаикой, изображавшей цветы, нечто похожее на цветы, а ещё всё то, что хотя бы отдаленно напоминало цветы. Их живые оригиналы стояли повсюду: в кадках, вазах, вазонах, вазочках, горшках, всевозможных сосудах, не совсем сосудах (я сейчас про настурции, торчащие из винтажного башмака) и даже креманках! Именно они и распространяли эту невообразимую смесь несовместимых запахов. Воздух можно было резать и мазать на хлеб. На втором этаже имелась небольшая галерея, куда вела деревянная лестница. Там помещалось всё то, что не поместилось на первом этаже.

— Магнус, ущипни меня... — выдохнула я.

Я так увлеклась разглядыванием, что едва не села в кадку с гладиолусами, услышав вежливое:

— Вам помочь?

За прилавком стояла девушка, моя ровесница, плюс-минус год. Сразу видно, что помесь, вот только непонятно, кого с кем: высокая — на две с половиной головы выше меня, чуть полноватая и слегка лопоухая. Зато смотревшие на меня глаза были изумительного лазурного цвета и такие честные, что сразу стало неудобно, оттого что придётся ей врать.

Но, раз уж это неизбежно, лучше скинуть бремя в самом начале. Я решительно подошла к ней и протянула руку, на которой сидел Магнус. Тут же спохватилась и протянула другую:

— Да, здравствуйте, — я взглянула на приколотый к фартуку лепесток с именем, — Эмилия. Меня зовут Ливи.

Я слышала, что именно так простым людям следует начинать знакомство. В лице девушки отразилось удивление, но она ответила вежливым пожатием.

— Мне сказали, что вам требуется продавщица, и я с удовольствием оказала бы вам эту услугу. Понимаю, что вы не сможете платить мне столько, сколько подобает при... — тут Магнус ущипнул меня, и я прикусила язык, — ...при...при моих способностях, но я всё равно согласна работать у вас, вот.

Она немножко поморгала и так же вежливо уточнила:

— А какие у вас способности?

— Ну...я отлично умею обращаться с цветами.

Разумеется, умею: мне их столько надарили за всю жизнь!

Девушка выдвинула ящик, достала анкету и сделала там пометочку.

— То есть у вас уже имеется опыт работы в цветочном магазине?

— Ээ...не совсем. Зато я превосходно подбираю нужные цветы.

Это совершенная правда: однажды папа спросил, какая из двух брошек больше подходит к его парадному мундиру: бриллиантовый ландыш или изумрудная орхидея.

— То есть сможете составлять букеты? — уточнила сотрудница.

— Безусловно! Мне всегда делали комплименты за превосходный вкус.

По правде говоря, тут я слегка засомневалась, вспомнив, что делали их придворные льстецы. Но лгать о таком — просто низость!

— Ваше семейное положение?

— Совсем скоро я выйду замуж, — уверенно ответила я.

— О, мои поздравления! — просияла она, но тут же слегка нахмурилась и, перегнувшись через стойку, сообщила доверительным шепотом: — Только лучше не говорите об этом хозяйке. Она ищет на эту должность одинокую девушку.

— А разве хозяйка не вы?

— Что вы! Я лишь обычная сотрудница. Просто с некоторых пор я не могу работать в лавке по вечерам, поэтому было решено нанять напарницу, которая сменяла бы меня во второй половине дня.

Я слегка расстроилась: я ведь уже расположила её к себе, а тут придётся очаровывать кого-то ещё, но что поделать.

— А почему нельзя говорить хозяйке о моем статусе?

Девушка перешла на такой шепот, что ответ пришлось практически читать по губам:

— Она считает, что разбитые сердца плохо сказываются на работе.

— А причем тут разбитые сердца?

— Мадам уверена, что любые отношения рано или поздно заканчиваются разбитыми сердцами, а клиентам будет неприятно видеть за стойкой страдающую цветочницу. Всё это она точно знает, потому что у неё самой разбито сердце из-за многочисленных измен её возлюбленного.

— Тогда я не буду говорить ей о свадьбе, — кивнула я. — Всё равно сперва надо найти жениха.

Эмилия одарила меня ещё одним честно-удивленным взглядом.

— Так когда мне начинать?

Девушка вытащила из ящика стопочку заполненных анкет, присовокупила к ним мою и, перевязав ленточкой, вернула всю пачку на место.

— Сперва вам нужно побеседовать с мадам. Запишу вас на один из ближайших дней.

— Зачем? Кажется, я идеально подхожу на эту должность.

— Это так, но, боюсь, может возникнуть загвоздка из-за вашего голоса. Сами понимаете: от цветочницы требуется коммуникабельность, улыбчивость и приятный голос. А ваш больше похож на мужской баритон.

Тут я сообразила, что, разговаривая с ней, забыла пищать.

— Что вы, это не мой! — воскликнула я и тут же поправилась: — Вернее, мой, просто сейчас он сам на себя не похож: я объелась мороженого. Знаете, продаётся тут на углу — клубничный пломбир с шоколадной крошкой, кусочками печенья, лепестками миндаля, воздушным рисом, карамельным сиропом, мятными пастилками и торчащей сбоку трубочкой.

— А рожок ещё закручивается вокруг запястья?

— Да-да, он самый!

— А, ну тогда, думаю, проблем не возникнет.

Знаете, врать — это как спускаться с горы на ледянках: достаточно в самом начале посильнее оттолкнуться ногами, а дальше несет уже само.

Эмилия снова достала стопочку, открепила верхнюю анкету и протянула мне:

— Вам повезло, хозяйка сейчас у себя и, наверняка, сможет с вами пообщаться. Отдадите это ей. И... — тут она искренне улыбнулась, — желаю удачи. Очень надеюсь, что вас примут. Мне недавно напророчили, что девушка с пауком и странным голосом, которая придёт в лавку, станет моей хорошей подругой. Правда в пророчестве уточнялось, что паук говорящий, поэтому речь, скорее всего, шла о какой-то другой девушке.

Я потеряла дар речи, зато Магнус его обрел.

— Слава Пряхе! — выдохнул он. — А то у меня уже жвалы свело.

— О, — сказала девушка безо всякого удивления, — ну, надо же! А я ещё спорила, что пауки не умеют разговаривать. Кстати, раз уж ты говорящий, отличная татуировка: сердечко — так романтично! Уверена, от паучих отбоя нет.

— Да чего уж там, — небрежно отмахнулся Магнус.

Сердечко вспыхнуло густо пунцовым. Эмилия снова повернулась ко мне:

— Поскольку мы теперь подруги, предлагаю перейти на 'ты'. — Она сделала паузу, и, дождавшись моего кивка, продолжила: — Тогда постой тут, я сообщу о тебе мадам Гортензии.

— Мадам...кто?

Нет, таких совпадений просто не бывает! Уверена, в этом королевстве полно жительниц с именем Гортензия, при этом необязательно гномок, и...

Тут наверху хлопнула дверь, послышался цокот каблучков, и на площадку вышла хозяйка лавки. Глаза заплаканные, ридикюль с киркой где-то оставила.

Подружка любвеобильного Рудольфо — а это, разумеется, была именно она — тоже меня узнала, я поняла это по прищуренному взгляду и собравшимся в гузку губам.

Эмилия подняла голову:

— О, мадам Гортензия, я как раз хотела идти к вам. Эта девушка откликнулась на объявление и...

Та жестом остановила её, не отрывая от меня пристального взгляда:

— Я всё слышала, Эмилия, можешь не утруждаться пересказом. Я с огромной охотой побеседую с этой барышней.

Морковные губы раздвинулись в широкой улыбке. Она сделала мне знак подниматься:

— Прошу в мой кабинет.

Не то чтобы я невезучая принцесса, но результат почему-то всё время получается не тот, на который я рассчитывала.

Эмилия ободряюще мне кивнула и я, вздохнув, поплелась на второй этаж.