Авианосец дальнего прикрытия

— Итак, летуны и летуньи, в силу невысокой маневренности ваших машин, использование их для прикрытия крупных кораблей не представляется разумным. Также, не годятся они и для работы по кораблям неприятеля, поскольку вооружены для этого неподходящим образом. Вы — охотники на мелочь. Причём — свободные охотники.

Не стану отрицать, что подобный приём ведения военных действий применялся в войнах на Земле, однако решающего влияния на положение дел никогда не оказывал. Поэтому и в современной концепции вооруженного противостояния в космосе ни о чём подобном речи никогда не шло. Если честно, вы — словно волдырь на ровном месте. Ничему не соответствуете и ни для чего не годитесь. Признаюсь, появись эти истребители на эскадре в штатной ситуации — в штабах, через которые протащили подобный проект, полетели бы головы.

Однако, своим эффектным выходом эту ситуацию вы поломали. Посему создана группа дальнего прикрытия в составе одной эскадрильи под командованием капитана Санчеса, для обеспечения действий которой выделен транспорт "Антилопа" с экипажем. Боевая задача — разыскать в секторе Каппа оставшийся там заправщик и привести его к эскадре. У меня всё. Вопросы есть?

Вопросов ни у кого не было. Адмирал выглядел чересчур раздраженным для того, чтобы хоть кому-то захотелось привлекать к себе его внимание. Тем более, никто не ожидал его присутствия здесь, отчего в одежде присутствовали немалые вольности, как это всегда велось на транспорте. А о придирчивости старого служаки к малейшим отклонениям от уставной формы ходили легенды. И это заставляло людей нервничать.

Однако, разносов не последовало — командующий убыл ни к кому не прикопавшись, что тоже слегка напрягло.

— Заправщик ещё до нападения тахов ушел к находящейся в перигее комете в системе Зенау. Обнаружил его неприятель, или нет, неизвестно, — начал вводить присутствующих в курс дела командир корабля, которого и в глаза и за глаза называли Вагранычем, как бы игнорируя тот факт, что был он капитаном третьего ранга — на "Антилопе" в ходу были клички. — Стало быть, туда и двинемся? — он с любопытством взглянул на Санчеса, приказом командования поставленного в начальствующее положение.

— А есть какие-то трудности, — чутко откликнулся комэск.

— Как всегда — маловато рабочего тела, — кивнул капитан. Эскадра выдоила нас до уровня неприкосновенного запаса, а потом выделила в самостоятельную группу. То есть, теперь у ихних интендантов ничего не допросишься, если через начальство не надавить. Потому что мы к ним больше не относимся. И до ближайшей кометы добираться придётся недели полторы, насколько прикинули навигаторы.

— А зачем нам к ближайшей комете? — не удержалась от вопроса Зиночка.

— Льдом разжиться, — пояснил Ваграныч. — Но, боюсь, тахи именно в подобных местах и станут поджидать и нас и эскадру. Или заправщика попытаются перехватить.

— А лёд, это и есть рабочее тело! — догадалась девушка. И, широко распахнув глаза, посмотрела на Санчеса. Совещание совещанием, но нельзя забывать очаровывать командира.

— И есть. Правда, комет в космосе довольно много и все они сейчас от нас почти одинаково далеко, — вздохнул он.

— А "Антилопа" — быстрый корабль? — Зиночка нарисовала на лице искреннее простодушие и продолжила сольное выступление, создавая в глазах самого важного для себя человека выигрышный образ — образ девочки, нуждающейся в мудром покровителе.

— Два "Же" с полной нагрузкой, хотя в перегруженном варианте мы всего полтора могли выдать. А пустой почти пятёрку вытягивает. То есть, от эскадры не отстанем. Да только сейчас это не имеет значения, потому что быстрее двадцати сантиметров в секунду за секунду в режиме жёсткой экономии рабочего тела не пойдёшь, — командир корабля, кажется, не понял, какую игру ведёт юная прелестница, и отвечал обстоятельно.

— А конструкция транспорта, насколько я понял, осесимметрична, — вдруг поинтересовался Санчес.

— Конечно, — вот теперь Ваграныч посмотрел удивлённо. Откуда вдруг появились вопросы, ответы на которые очевидны? — И за балансировкой контроль самый строгий, — прибавил он на всякий случай.

— А если потянуть за нос — ничего не оторвётся? — продолжил комэск.

— Имеешь ввиду буксировку за истребителем? Что же, и эти крохи нам не помешают. Прикинем с Духом, как переставить крепления.

— Можно и без этого обойтись, — улыбнулся Санчес. — Среди запчастей имеется. несколько тяговых элементов в сборе. Если их с толком разместить, то получатся вовсе не крохи. Просто под ними должна оказаться значительная масса. Не пустотелый бачок корпуса истребителя, а массив металла изрядной плотности.

— Дух! Неси свои кости в тактический класс! — проговорил командир корабля в переговорку. — А летяг мы, наверное, отпустим. Кроме глазастенькой этой, мастерицы вопросы спрашивать.

— Младший лейтенант Шарова, — поспешила отрекомендоваться "глазастенькая".

— Да знаю я, как тебя зовут, Зинуля, — ухмыльнулся Ваграныч. — Так, какие ещё вопросы возникли в пространстве между этими прелестными ушками?

* * *

Парни старшего механика приладили тяговые экраны к самому массивному элементу конструкции транспорта — к экранам биологической защиты двигателей. Тут и крепления оказались удачные, и реакция корабля на усилие практически совпала с той, к которой привыкли пилоты.

Антилопа, дав короткий импульс маневровыми двигателями, плавно удалилась от эскадры, а потом дала ходу. Ускорение получилось в один "Же", что оказалось приятной неожиданностью — по расчётам выходило на четверть меньше. Видимо в процессе интегрирования по криволинейному контуру в вычисления вкралась ошибка.

Бедный Санчес потерял покой и сон, перепроверяя расчёты — на него нельзя было смотреть без жалости, пока сердобольная Зиночка не раскопала "где собака зарыта".

— Микки, Пелым сказал мне, что защита простреливала чуток лишку, и они несколько плиток добавили, — лучезарно улыбнулась она, входя в его каюту по-человечески. То есть ногами. Нормальный вес — это же просто счастье!

— Какой Пелым? Каких плиток? — комэск "вынырнул" из созерцания изгибов хитровыгнутой конструкции и сразу угодил в омут широко распахнутых глаз девушки.

— Механик. Самый старый. Он на "Антилопе" дольше всех, ещё с приёмки её с завода. Говорит, при ходовых испытаниях они тээлдэшек навешали по всем обслуживаемым помещениям и засекли, что кладовки седьмого яруса подсвечивает от двигателей. А, как в док встали для осмотра, так в зоне проекции баббитовых плиток на саморезы наприкручивали. С тех пор под кожухи никто не лазил, потому что кому оно надо... — договорить Зинка не успела — её чмокнули.

Это обстоятельство несколько озадачило чаровницу — по графику, что она составила, контакт такого рода — преждевременен. Поэтому поступила коварно — сделала вид, будто подобное проявление дружелюбия считает естественным и ни к чему не обязывающим. Чтобы напавшая сторона не расслаблялась и готовилась к серьезному штурму.

— Летяги! Через час начинаем тренировочные полёты по теме старт и посадка в условиях равноускоряющегося носителя, — объявил по громкой командир эскадрильи. И добавил, уже не в микрофон. — Беги, давай, чисти пёрышки.

* * *

— Поднимайтесь, спящие красавцы и красавицы, — донёсся из динамиков голос старпома. — Бескрайний космос призывает всех перейти в состояние готовности номер один, а командира корабля приглашает в рубку.

Столь вычурная манера объявления боевой тревоги вызвала в Тамариной душе глухое ворчание. Впрочем, раздражение улетучивалось по мере того, как она умывалась, а не неслась, словно ошпаренная, на ангарную палубу путаясь в рукавах натягиваемой на ходу одежды. А тут и губки успела помадой тронуть, и носик припудрить. Приятно осознавать, что лишняя сотня секунд ничего не решает.

Пока добиралась до истребителя, услышала всё через ту же громкую связь доклады операторов турельных установок о готовности к открытию огня и о занятии своих мест рядом других членов экипажа. Дурацкая манера общения и странная субординация, похожая на панибратсво, которые так её раздражали, в некоторых отношениях выглядят довольно привлекательно.

Едва отзвучали последние доклады, старпом продолжил своё выступление:

— Зафиксирована радиопосылка тахского происхождения, расстояние до источника которой оценивается в десять-пятнадцать мегаметров.

На этом "трансляция" завершилась, и Тамара осталась наедине со своим истребителем. Дождалась завершения предстартовых тестов и вздохнула — предстояло томительное ожидание неопределённой длительности. Понятно, что какая-то аппаратура неприятеля обнаружила "Антилопу" и доложила, куда следует. Скорее всего, это просто буй — небольшой контейнер с глазами следящих камер. Хотя, может быть, и мина, ждущая приближения любого объекта, не подающего сигнала "я свой", чтобы включить ракетный двигатель и устремиться к цели. Возможно именно сейчас она наводится на них, вращая маховики системы ориентации.

Скорость корабля нынче невелика — они уже несколько часов тормозятся, замедляясь каждую минуту больше, чем на покилометра в секунду... Тишина и спокойствие, не прерываемые ни докладами, ни распоряжениями, постепенно отогнали сиюминутные тревоги, и девушка погрузилась в мир обычных своих мыслей. О невезении, сопровождавшем её, сколько она себя помнит.

Ей всегда хотелось быть лучшей, но этому постоянно мешали. Кто? Чаще всего это были люди. В школе, сколько ни старалась, другие ученики неизменно решали задачи быстрее, или точнее отвечали заданный урок, скрывая её в тени своей успешности. Вот тогда она и решила всех переплюнуть, став не кем-нибудь, а одной из представителей легендарных бойцов — пилотов крошечных боевых машин. Тех, о чьей отваге складывают легенды.

И он выдержала огромный конкурс при поступлении в военное училище, где неизменно стремилась постичь, выучиться, превозмочь... и, почему-то получала явно заниженные оценки. Не плохие, но и не, что дают право на особое к себе отношение. Её и при выпуске аттестовали не лейтенантом, а младшим лейтенантом, в числе основной массы середнячков — то есть будущих рабочих лошадок, а не лидеров.

Даже здесь, на "Антилопе" командование эскадрильей доверили не ей, а этому ряженому в военную форму шпаку Санчесу, который и летает-то по программе взлёт-посадка. А ведь в единственном бою она поразила не менее четырёх целей. По крайней мере, анализ записей на это указывает однозначно. Могли бы и наградить.

Захотелось поплакать тихонько, но нельзя — слишком много аппаратуры следит за её состоянием. Ещё снимут с полёта... э-э, с дежурства!

— Микки, а долго нам ждать команды на взлёт, — прощебетала эта набитая дура Зиночка.

— Чем дольше, тем лучше, — откликнулся командир. — Скажите мне, кто как борется со сном?

— Летяги, заткните радиоканал, — по громкой связи рявкнула рубка голосом командира. — Вы нас демаскируете.

— Вижу свечение по вектору восемь-шестьдесят, — тут же послышался доклад второго помощника.

— Истребители — перехватить угрозу. Взлетайте!

Эскадрилья рванула навстречу плохо различимому из-за расстояния факелу активировавшейся ракеты, построилась кольцом и, дождавшись сближения, отстрелялась, словно на полигоне. Определённо, попали, потому что пламя выхлопа пропало, потом короткая вспышка, и отметка исчезла с экранов радаров.

Возвращаться на носитель не стали — шли рядом с ним, синхронно тормозясь. До цели — хвоста кометы — оставалось недалеко, с полчаса примерно. Рубка уже переговаривалась с заправщиком.

— Тахи мин накидали вокруг, — докладывал командовавший вспомогательным кораблём лейтенант. — Два автомата мне уничтожили. Так что и не знаю, стоит ли вам подходить, или лучше вернуться к эскадре за тральщиком? Я-то за глыбами прячусь, а им некогда было играть в догонялки, вот и заперли они меня в патовой ситуации.

— Подойду, однако. Меня ястребки защищают, одну ракету уже отстрелили. Буду и дальше на них уповать, — отозвался Ваграныч. — Давай приводной маяк.

Пока шел разговор, ещё две мины активировалось. Санчес послал наперехват по одной машине — Петьку и Тамару. Видно, ждал, что вот-вот появятся и новые угрозы. Парень рванул навстречу опасности, как на комод, и расстрелял ракету, угодив в конус её осколков, после чего сам закувыркался, изрыгая в эфир непристойности.

— Тяговый экран зацепило. Ни! Присмотри за Пе, — только и успел прокричать командир, как Нинкин истребитель во всю мочь рванул вслед за подранком.

Тамара умудрилась развернуться и встретить цель хвостовой батареей, тоже выжав "на всю железку". Прежде, чем добилась попадания, спустила почти весь боезапас, зато от осколков не пострадала — ни один её не догнал.

— Низковата плотность огня для такой малоразмерной цели, — констатировала она во всеуслышание. — Особенно при стрельбе по минимальной проекции.

— Петенька, зажми ручку на полвосьмого, — увещевала на весь эфир Нинка.

Новых целей не обнаруживалось. Что происходит с подбитым истребителем разглядеть уже не удавалось — слишком далеко он улетел. Только Нинкины причитания позволяли хоть что-то понять.

— Плавно уменьшай тягу. Ручку на восемь. Ну вот, и выровнялся. Тебя немного тянет на два часа. Так и оставь, чтобы идти по дуге. Всё, полностью отключи жалюзийники. Ваг, Петьку ловить нужно причальным захватом. Он в свободном полёте, но управляться не может.

— Принято, Ни! Догоняю. Мик! Прикрывайте, — доложил командир корабля.

— Да куда ж мы от тебя, кормилец ты наш! — облегчённо вздохнул Санчес. — Летяги! Все поняли, как мины сбивать? Тома, сбрось им запись своих маневров, пускай переймут передовой опыт, чтобы потом не носиться за ними по всей системе на транспорте с сачком.

Следующие сутки догоняли и ловили повреждённый истребитель. "Антилопа" — далеко не мотылёк, так что пилотировавший корабль старпом, пока сумел пристроиться к крошечному истребителю стрелой захвата, не один раз вспотел.

* * *

— Микки! Почему ты так любишь сидеть в этой стекляшке? — Зиночка протискивается в узкое пространство, потому что на сегодня у неё намечен следующий этап сближения с командиром: Он должен её приобнять, а она — дать ему понять, что к подобным действиям относится о-очень серьёзно. Для этого необходимо так стеснить человека, чтобы, кроме как просунуть руку ей за спину, у него просто не было другого варианта. Ну, чтобы больше некуда её было девать.

А он, искуситель коварный, никак не даётся — строит какие-то кривулины, работая одновременно несколькими манипуляторами, и его бицепс никак не пускает притиснуться поближе, хотя она ему всячески зубы заговаривает:

— А это что?

— А это зачем?

И голову подмышку норовит подсунуть, и руку уже на коленку положила. В смысле — намного выше.

— А это откуда?

Объясняет Микки терпеливо и раздумчиво, а сам двигает на мониторе изображения разных элементов конструкции, совмещая, то так, то этак. А девушку потискать даже и не думает. Сухарь.

* * *

Гружёный под завязку заправщик — спутник медлительный и неуклюжий. Возвращались к эскадре долго, опасаясь противодействия тахов. Однако, не дождались. Одна пара истребителей постоянно висела в пространстве на предельном расстоянии обнаружения локаторами, чтобы иметь возможность навалиться издалека, случись нападение. Впрочем, приди на перехват хотя бы самый лёгкий из крейсеров противника, отбиться от него было решительно нечем.