Декретный отпуск для ведьмы

— Мы на ты или на вы? — решила прояснить я напоследок.

— На ты, а при остальных лучше выкай. А то еще в мои любовницы запишут, — усмехнулся асур, запрыгивая в седло и разворачивая гидру к горам.

— Если ты мне понадобишься, как связаться?

— Все через Дайти, — махнув напоследок, повелитель металла исчез в темноте, только камни тихо шуршали под тяжелым телом змеи.

У входа меня уже ждала асура.

— Жить будешь в той же комнате, вещи туда перенесли, — сообщила женщина и повела меня путаными коридорами.

— Куда мы идем? В спальню можно было подняться три поворота назад, — Дайти остановилась и удивленно посмотрела на меня.

— Откуда ты знаешь?

— Неплохо запоминаю планировку домов, — соврала я. Просто знала и все. Дом сам подсказал, как ни странно. — Так куда мы идем?

— В купальни, а потом уже в спальню, — пояснила все еще удивленная асура с свернула к широкой лестнице в подвалы.

— Мне долго на алтаре лежать? Он холодный, если тебе Лена не жаловалась, — зло выговаривал асур, действительно лежа на каменной глыбе в темноте летнего парка. Звезды блекло светили с темного покрывала неба и едва освещали голую фигуру демона. Больше света давали волосы мужчины. Особенно его кисточка, которая просто искрилась от недовольства хозяина. Волосы же на голове, после слов Хананеля, выложились в лучи звезды шаловливыми лентами Тьмы. Кисточка настороженно дернулась, будто у недовольного кота, и снова начала изображать серебристый маятник у ног асура.

— Госпожа, я надеюсь, ты другие мои волосы не собираешься звездой выкладывать, — холодно и иронично отметил демон.

— Это я оставлю твоей жене. Хотя мы можем ее порадовать интересной интимной стрижкой, — шутливо взлохматив блестящие волосы асура, Тьма показалась во всей своей красе. По-правде сказать, не совсем своей. Жестокая в своей иронии стихия пришла в виде своей адептки, на данный момент отсутствующей в этом мире. Ритуальная черная полупрозрачная рубаха до пят с широким вырезом на груди, блестящие ноготки устрашающей длинны и такие же темные волосы, змеящиеся за плечами. Совершенно белая кожа и в контраст к ней черные губы, брови и глаза без белка. Сквозь ткань тело чуть светилось серебристым светом, только соски чернели, да чуть ниже виден был треугольник смоляных волос. Тьма ведь любит свою сестру, что не говори, и иногда одалживает у нее некоторые штучки для своего тщеславия.

— Не могла выбрать другое обличие? — скривившись, спросил асур, приподнимаясь с камня. Но Тьма тут же прижала его обратно к алтарю, усевшись прямо на живот демона.

— Не счесть моих ликов,

Не счесть воплощений,

Предсмертный твой крик я, -

И стон наслажденья,* — пропела Тьма. В отличии от адептки, у госпожи был чудесный голос, но вот предпочтения в музыке достались от ведьмы.

* Мюзикл "Последнее испытание" — Изида под покрывалом

— Я понял, дальше можешь не продолжать. Сам виноват, — оборвал ее асур, снова откинувшись на каменную постель. На стихию смотреть не хотелось, она даже весила, как пропавшая любимая. Издевается. Но не ему тягаться с покровительницей ведьмы. Сейчас, по крайней мере.

— Конечно, сам! И в том, что Лена ушла, тоже ты виновен. Хотя, она не против, — прошептала Тьма и смилостивилась над мужчиной. Девичья фигурка развеялась, а вокруг алтаря развеялся густой черный туман. — Чего ты хочешь от меня?

— Жену хочу, — асур показал клыки в улыбке.

— А я предлагала, — захихикала Тьма и снова прозрачной лентой прошлась по телу демона. Все еще нагому телу.

— Ты себя предлагала, и скажи спасибо, что я на это Аэринэлу не настучу. Он обидчивый.

— А я люблю жесткий секс, — откровенно рассмеялась Тьма. Звонкий голосок в мгновение превратился в грудной голос уверенной в себе, опытной женщины.

— Рад за тебя. Отдай мне жену, я тоже попробую, — одеваясь, потребовал асур. Именно потребовал. Его жена...он привык, что она именно ЕГО! И если он хочет видеть СВОЮ жену, то лучше вернуть девушку в его объятия как можно быстрее. Случай с похищением Лены это отлично показал. Тьма, кажется, тогда впечатлилась, а Ад запомнил, как злого асура успокаивала вся свита Дьявола и Князь лично.

— Ну иди по мирам... поищи ее...- беззаботно присоветовала Тьма.

— Она в моем мире, это я уже понял, — приведя себя в порядок, асур смотрел прямо во тьму, требуя ответа. — Так что мне нужен портал туда.

— Я тебе неразборчиво сказала? Иди, погуляй! — Тьма хищно оскалилась клыками невиданного зверя, вышедшего из тумана. Вот только упрямый повелитель металла и не думал отступать. Зверь задумчиво помахал шипастыми хвостами и сел прямо напротив асура, так, чтобы демон оценил набор клыков. Тьма склонила голову, будто щенок, не понимающая чего от нее хочет дурной хозяин, бегающий за палкой, но чрезвычайно заинтересованная зрелищем, а потом лизнула Хананеля. — Не дуйся, морщины появятся. Месяц погуляй, там видно будет.

— Если через месяц, я ее не увижу, то из этого мира, меня просто выгонят, — пообещал владыка металла и исчез в портале. Тьма снова приняла вид своей слуги и подруги.

— Вот остынешь, тогда поговорим... Рычит он на меня. Еще жену напугает, чугунка рогатая, — презрительно фыркнув, Тьма развеялась.

Купальни были просто потрясающие. Природа, обработанная силой и магией асур, восхищала своей красотой и практичностью для использования. Резервуары с водой, которые наполнялись горными ручьями и нагревались магией, небольшие водопады заменяли душ, а большая пещера с факелами и деревянными лавками придавала купальням уютный вид. Защищенный. Уверенна, где-то здесь есть еще и тайный ход. Впрочем, их было много и по всему дому. Вот только кто же откроет гостям такие тайны?

Теплая, но не горячая вода, смыла усталость и успокоила нервы, которые весь день были натянутой струной гитары, на которой играли все, кому не лень. Только рук мужа не хватало. Его бы сюда, в эти каменные стены с мягким светом, который бы светлыми бликами играл на серебристых волосах и бронзовой коже, с этим тихим эхом, которое разнесло бы звук его голоса по пещере, согревая меня и даря покой. Но я была одна.

Дайти вышла по каким-то делам. Я не стала ее ждать и в спальню ушла сама. Ноги сами несли по пустым коридорам и залам. Обувь я не надевала и теперь наслаждалась ощущением теплого гладкого пола под босыми ногами. Стены с деревянными резными панелями так и просили провести по ним рукой, стереть пыль и одиночество. Этот дом хотел быть любим, но вынужден быть пристанищем для нелюбимых женщин, истеричных, глупых, расчетливых... совершенно не думающих о детях, которых носят. И еще дом скучал о хозяине. Как я его понимала...

В спальне было тихо, но не так уж и одиноко. Спальня бывшего хозяина дома? Пожалуй, его дух все еще был здесь. Если кто-то вкладывает душу в вещи, она остается в них навеки. И эта душа мне нравится. Красивая и сильная. Муж научил меня немного в этом разбираться, а женская тяга к красивому довольно мурлыкала. Странно, конечно, жить в мужской спальне, но главное, что мужчины другого здесь нет. Вот уж чего мне точно не хотелось. При всей привлекательности и экзотичности асур, которых я видела, мой родной все равно был лучшим.

Сумку мне действительно принесли и аккуратно разложили уже выпотрошенные вещи в шкаф. Остальное доставала уже я. Оружие нашло свое место под подушкой, матрасом, за деревянными панелями, под стулом, низким столиком и еще в куче мест, где я припрятала дротики и маленькие ножи. На столике с зеркалом, кстати, я обнаружила немного косметики, если ничего не путаю. Сурьма, хна, куча красок и новые кисти. Возмещение ущерба? Приятно.

Одежду Хани я доставать не стала, мало ли кто сюда зайдет. Только рубашку натянула вместо ночнушки и сверху мороком накрыла.

Ну что же, первая ночь в чужом мире?

Скинув все подушечки с кровати на пол, оставив только две большие под голову и для обнимания, я улеглась спать. Вот только сначала я немного прислушаюсь. Через тьму и безвременье. Через границу мира. Госпожа обещала кое-что.

Удар.

Еще удар.

Удар-удар-удар-удар...

Его сердце бьется.

Словно через черную бархатную завесу я видела его. Как он лежит в нашей постели, подложив руки под голову, прикрыв глаза, уперто сжав губы, и хмурит рогатый лоб. Не спит. Хвост чуть свешивается с края постели и покачивается то мерно, то зло бьет о дерево кровати в такт его мыслям. Волосы серебром обняли подушку. Распущенные. Кому было их заплетать в аккуратную, но кособокую косичку? Смешно. Ведь асур мог выплести из моих волос все, что угодно, но свои доверял только мне. А я так и не научилась разделать волосы на ровные пряди, и мой демон с гордостью носил кособокие косички.

Пусть лишь кто-то попробует посмеяться с того безобразия — зубов не досчитается! Асур таким шутникам быстро объяснял, что волосы заплетала любимая ведьма и ее труд надо уважать. А я любила копошиться с волосами Хани... и он тоже любил.

Чертыхнувшись, демон полез когтистой рукой под вторую подушку и достал мою ночнушку. Уткнувшись в нее носом, он засыпал. Кисточка хвоста затихла, а дыхание успокоилось. Сердце билось ровно. Тук. Тук. Тук. Тук...

Вот ведь два фетишиста!

Улыбнувшись, я попросила тьму об услуге.

Там, в другом мире, асур вскочил на постели. Его только что дернули за хвост. Не скажу какой.

Моего смирения хватило на три дня. Больше в компании этих...этих...этих существ я не могла вынести. Хотелось заткнуть уши, закрыть глаза и запереться в спальне. Но ведь и там доставали! То под предлогом ужина-обеда-завтрака, которые были обязательными, то вдруг им плохо становилось возле моей двери... Любопытство этих дурных баб зашкаливало за облака, а умственный уровень стремился к нулю. Как я скоро поняла, обитательницы дома делились на две группки.

Первыми были совершенно пустоголовые девицы, восторженные и влюбленные в асуров со всеми их хвостиками, рожками и очаровательными глазками. Что-то вроде наших анимешниц или готов. По возрасту все же ближе к любительницам кавайных няшек. Как они еще не някают, остается для меня тайной и тихой радостью.

Вторые были прожженными и битыми жизнью ведьмами. Разочаровавшиеся в светлых чувствах, магички с хорошим образованием. Эти знали, чем хорош муж-демон, не только как симпатичная мордашка, но и в хозяйстве, и с хозяйством. Расчетливые стервы, использующие ребенка, чтобы шантажировать любовника.

Первые свято верили в свою миссию быть рядом с "хвостатым милашечкой" и родить ему хвостатое же милашечко меньшего размера, потому что так должно быть, исходя из прочитанных сотен томов слюнявых романов. Вторые свято верили только в собственную наглость и демографическую политику Царства Варуны. Владычица, которая сама была человеком, хорошо выдрессировала демонов на этот счет. Приюты были ее идеей и довольно удачной. Первый, который был открыт в Царстве, напоминал наши родильные дома или санатории. Действительно мирное и спокойное место, пропитанное любовью и ожиданием новой жизни. Желанной обеими родителями. Второй приют открыли не так и давно, и после печальной вести, долетевшей до той же Владычицы. Наивная девчонка, залетевшая от асура, умерла родами. С тех пор беременным дают здесь кров и помощь, а неаккуратных папиков ссылают куда подальше. Наказание еще и для отцов меня, если честно, удивило. В нашем мире таких неосторожных могли разве что общественным порицанием наградить, а тут ссылка в аналог нашей Сибири и принудительное бритье под ноль для лучшего усвоения чувства вины. Дайти сей феномен пояснила, покраснев и процитировав деятельную Владычицу: "А нефиг своими пиписками куда не надо тыкать!" Ведьмы, они в любом мире ведьмы.

Так вот после трех дней беготни от милых пузатеньких дам, дом смилостивился надо мной и показал мне одну тайную дверку...в библиотеку! Способности к языкам у меня средние, но любопытство огромное. Поэтому долгими зимними вечерами муж немного учил меня своему родному языку, выводя замысловатые линии на моей спине...языком же. Вот такой он у меня филолог.

В библиотеку дом пускал только меня и Дайти. Неприметная деревянная панель метра высотой отодвигалась практически бесшумно и абсолютно незаметно вставала на место. Жить стало поспокойней и веселее. Литературу бывший владелец дома подбирать умел. От сборников анекдотов и своеобразной хвостатой Камасутры до кулинарных книг и исторических романов. Шило в пятой точке успокоилось, как желудок утром после чудодейственных настоев Аамиры. Хорошо здесь беременной бить. Кормят, холят, лелеют, настоями укрепляющими поят с медом и сладостями в прикуску. Еще бы остальных пузатеньких убрали — вообще курорт. И мужа бы...

Неожиданно Хани дал о себе знать. Среди кучи свитков обнаружились и семейные древа с годами жизни каждого асура. Цвет чернил, которым затейливо выводилось имя, указывал на стихию, а небольшие пометки показывали, чем занимался демон при жизни. Еще встречались символы смерти. Где-то кобра, то есть внезапная или насильственная смерть, а где-то, но очень редко, тонкошея птица с одним крылом, замершая в вечном падении — смерть от горя. От старости здесь не умирают, и от болезней тоже. Грустно, особенно когда на одном из листков находится запись "Хананель" с датой рождения и датой смерти, мечом и коброй возле серебристых линий. Но сверху рыжей краской было выведено имя "Гамир" с датой рождения и без даты смерти. Рядом зелеными чернилами светилось имя "Абибит" тоже без даты смерти. Отлично, родители Хани еще живы! Впрочем, как и его сестры, которые уже давно замужем и при детях. Шило, которое у меня вертелось вместо хвоста, зашевелилось и начало ощутимо покалывать насиженную пятую точку.

Ну разве это справедливо, что мои родители с зятем знакомы, а его с невесткой — нет?! Я до сих пор с ужасом вспоминаю тот разнос, который мне устроил отец за то, что я нашла себе "блондинистого, престарелого, патлатого еврея-рокера". Донесли соседские бабки. Обиделись, заразы. Мотоцикл, на котором меня Хани отвозил к родителям, заглушил им сцену любовного признания Хуаниты Гомес и Фернандо Десамунто, которые орали о своих чувствах из окна первого этажа. А муж мой не любит когда его "адским отродьем" кличут. Припечатал в ответ "ангельскими соплями на лавочке" и снова завел мотор, окончательно заглушив засасывающий звук поцелуя Хауниты и Фернандо. Папе и описали высокого мужчину тридцати лет с длинными пепельными волосами, заплетенными в косичку, одетого в кожу и заклепки. Приписали ему перегар и наркоманский взгляд, бандитизм, сатанизм и дикие извращения в постели, которыми мы наверняка занимались. Ну и доконали именем Хананель, в их понимании истинно еврейским, а значит, мужик еще и вор, каких мало. А если вор, то сидел. Женская логика бабок смешалась с маразмом в жестоком коктейле, с которым "Отвертка" не сравнится. В результате мне достался вечерний концерт, куча валерьянки — папе, задумчивое настроение — маме, а бабки лишись кабельного до скончания веков.