Кристиан Фэй: Угроза Теней

— Простите,— выдавил он. Взгляд то и дело предательски сползал обратно к волосатым складкам кожи заместителя, перетянутым ремнями и тугими крохотными трусами. — Должно быть, мы ошиблись дверью.

Дама в фуражке хмыкнула. С улицы донеслось эхо басистого гогота.

— А вы продолжайте, прошу вас. Господин заместитель.

Кристиан кивнул ощерившемуся от ужаса Буччо и захлопнул дверь.

* * *

— Про какое же убийство тогда говорила госпожа Буччо?

Эхо шагов Фэя смешалось со звуками начавшей просыпаться улицы. По мостовой беспрестанно цокали копыта лошадей, издали ветер доносил рев клаксонов.

— Может, она себя имела в виду? — Охотник затянулся любимой вонючей сигареткой. — Узнала про хобби и решила задушить мужа его же ошейником.

Они снова фыркнули. До того дня Кристиан и Лис видели заместителя директора лишь в строгих костюмах и с надменным выражением лица. Как оказалось, Буччо знал еще несколько стоек. И команд.

Именно в тот момент за углом давно закрытого дамского салона послышался хлопок. Этот неожиданный "блоп" заставил Кристиана вздрогнуть. Он смерил взглядом кривые грязные буквы на вывеске, ржавый водосток. Румяную девушку в белой хлопковой блузе с широкими рукавами, длинной, испещренной орнаментом юбке и цветастом переднике, который лишний раз подчеркивал ее пышные формы.

-Кристиан Фэй? — уточнила она. Кристиан кивнул, и незнакомка протянула ему розовый клочок бумаги, при одном виде которого по спине пронеслись сотни мурашек.

— Господин Монтегю просил передать. Сказал, срочно.

"Доброй ночи",— гласило новое послание. На сей раз буквы впивались в строки ровными отрывистыми линиями, грудились в центре клочка бумаги чернильными солдатами. Идеальный почерк.

"Парковая аллея, 9" — было наскоро приписано карандашом на обратной стороне.

— Неужто снова убийство? — выдохнул Кристиан, но рыжая коллега лишь безучастно пожала плечами.

— Не знаю, спросите у директора. Я лишь передала то, что меня просили. И понюхайте,— она чуть сморщила конопатый нос,— по-моему, пахнет кедровым маслом.

Не дожидаясь ответа, она развернулась и прошествовала за угол салона, где растворилась в воздухе.

Кристиан приложил записку к носу. И правда, пористую бумагу пропитали запах кедра и... снова кофе. Легкий, едва ощутимый мазок. Он сдвинул брови, чуя ледяной холод в груди. Свершилось очередное преступление, а они так и не сумели его предотвратить.

* * *

Дом номер 9 по Парковой аллее походил на бойню. Все стены его узких коридоров, вся мебель крохотных, наполненных затхлым воздухом комнат, весь истертый годами лаковый паркет— все было залито кровью. По дому словно прошелся безумный мясник, живодер, раздиравший надвое тушки...

— Собак?! — удивленно переспросил Лис. Кристиан стоял рядом, напряженно осматривая потеки на стенах. Его губы были сжаты в тонкую прямую нить, а ноздри раздувались, с шумом выталкивая воздух.

— Так точно,— ответил сопровождавший хранителей констебль. Его розовое лицо брезгливо сморщилось, когда он оттолкнул растерзанную болонку со слипшейся от крови шерстью — мысом ботинка, от себя подальше.— Все перебиты. Мерзавец не успел добраться до последней комнаты. Почтальон позвонил в дверь со срочной посылкой...

Лис перешагнул лужу крови и снова заглянул в гостиную. Свет, сочившийся через давно не мытые стекла, открывал безрадостную мешанину из сломанной мебели, разбросанных вещей и мертвых тел. Издали, с конца коридора доносились всхлипы и стоны, призрачные в зловонном сумраке.

— Конечно, старая госпожа Помпонс совсем выжила из ума — держать двадцать собак в одних апартаментах... Но это же не повод устраивать такое. — Констебль обвел хаос кожаной перчаткой.— Какой-то псих поработал, не иначе.

— Спасибо, друг,— вежливо поблагодарил его охотник и по-свойски похлопал полицейского по спине. Тот же расплылся в добродушной улыбке.

— Не за что. Если что — обращайтесь, я буду снаружи.

— Я, пожалуй, тоже подожду снаружи,— выдавил Кристиан. Зажав рот и нос перчаткой, он зашагал по лестнице вслед за одурманенным констеблем. Оставшись в одиночестве, Лис невольно поежился.

Анри Листен по прозвищу Лис был родом из королевства Линдефокс и еще до работы в Отделе повидал множество хищников и монстров. Но монстр, прятавшийся под личиной хранителя, казался ему наихудшим и самым отвратительным из всех.

Дом госпожи Помпонс напомнил ему одну старую историю, из тех, что хочется забыть, но они настырно продолжают всплывать из глубин памяти снова и снова. Несколько лет тому назад он в компании охотников постарше выслеживал упыря в одной из крохотных деревенек вдали от столицы. Лис навсегда запомнил хаос, который царил в обнаруженном гнезде. Эту гнетущую вонь смерти, щекотавшее нервы чувство опасности... Он будто вновь очутился в логове монстра: те же останки, то же гниение и свежая кровь.

Осторожно, двумя пальцами Лис толкнул следующую за гостиной дверь и отшатнулся. С потолка комнатушки свисала большая люстра, выглядевшая нелепо меж тесных стен. С каждой ее чугунной лозы спускались тонкие поводки, на которых безжизненно покачивались части собачьих тел. Вокруг чудовищной гирлянды с сонным жужжаньем кружили мухи, стукаясь о мутное стекло окна. На паркете собралась темная лужа; изредка на ее поверхность плюхались капли.

Превозмогая себя, Лис переступил порог; его окутал смрад и полумрак. Спустя несколько минут внимательного осмотра он в отчаянии выпрямился. Ничего. Ни малейшей зацепки или улики, способной направить расследование по верному пути.

Лис вынырнул из комнаты, обуреваемый отвращением. Неужели это мог сотворить работник Отдела? Может, то была секретарша, дежурившая на проходной первого этажа? Или Ирма, недавно прибывшая сотрудница, живущая за стеной? Кто бы то ни был, Лис уже ненавидел его всей душой.

Дверь за дверью, он исследовал оставшиеся помещения. Пристально изучил разбросанные по полу вещи, осколки зеркал и тела убитых зверей. Вне всяких сомнений, собаки были умело разделаны магией, а не ножом, как показалось вначале. Исполосованы на идеальные тонкие ленты. Убийца не пропустил ни одного угла, не оставил и метра чистой поверхности. По узким коридорам словно пронесся разрушительный ураган.

Когда Лис приблизился к последней комнате, сжавшейся в самом конце коридора, на его лбу выступила испарина.

Хуже всего он умел утешать.

Правильные слова никогда не приходили на его ум, оставляя лишь нечто шаблонное вроде "да ладно вам", "все будет хорошо" и приводящее в бешенство "не стоит так расстраиваться". Мысленно повторив эти запретные фразы, юноша охватил пальцами холодную ручку и медленно ее повернул.

Спальня госпожи Помпонс оказалась единственной чистой комнатой во всем доме. Маленькая и тесная, со стойким душком нафталина и старости, она была обставлена весьма скудно: лишь кровать, туалетный столик и книжный шкаф, на самом верху которого поблескивали статуэтки собачек. Сама же хозяйка притулилась на диване в углу. Заслышав скрип двери, она подняла иссушенное временем лицо и устремила на Лиса красный взгляд.

— Вы кто?

— Анри, помощник инспектора Докопайца,— не растерялся охотник, вовремя вспомнив давнего недруга. — Он просил задать вам парочку вопросов. Если вы не против, конечно.

— Конечно. Как вам угодно,— проскрипела госпожа Помпонс и шумно выбила нос. Лис приблизился, оставив на ковре цепочку алых следов, и облизнул губы, решая, с чего начать. Фигурки мопсов у пожелтевших томов воззрились на него с нескрываемым подозрением.

— Расскажите мне все. Вы были дома во время взлома?

Старая дама кивнула.

— Я... я спала. — Ее дрожащая рука указала на туалетный столик, где грудилась дюжина пузырьков с таблетками.— Выпила снотворное, которое мне прописали. Рецепт... Где же он?

— Не нужно рецепта, я вам верю,— нетерпеливо прервал ее Лис. Подхватив рвущуюся на поиски госпожу Помпонс под руку, он усадил ее обратно на диван.— То есть, вы ничего не слышали? Может быть, видели кого-нибудь?

Она медленно покачала головой, и ее лицо скривилось в горестной гримасе.

— Ни единого звука, никого и ничего. Лежала и спала, пока мои деточки умирали. Ужасная, ужасная смерть. Ужаснее я и представить не могла. Сначала их, потом меня? Он так собирался поступить?

Ее тонкие губы задрожали.

— Как жестоко! — неожиданно тонким голосом воскликнула она сквозь слезы. — Почему? За что?

"Доброй ночи",— вспомнил Лис слова записки. "Желаешь им спокойной ночи, и режешь глотки? Зачем? Что за зверство?"— зло подумал он, глядя, как госпожа Помпонс утирается насквозь вымокшим носовым платком.

Диван натужно скрипнул, когда Лис опустился на его жесткие пружины. Госпожа Помпонс с удивлением отняла платок от лица.

— Забудьте. И уезжайте из города, как можно скорее,— мягко сказал Лис и провел ладонью по ее лбу. Глубокие складки страдания на лице дамы разгладились, и плечи перестали вздрагивать. Она опустила платок на колени с неожиданным спокойствием.

— Кто вы, юноша, и что делаете в моем доме?

Лис едва заметно ухмыльнулся, отчего седые брови хозяйки дома еще больше сдвинулись к переносице. Все же одно доброе дело на сегодня было за ним.

— Никто, абсолютно никто. Просто зашел вас проведать.— Он вольно похлопал старую даму по руке и поднялся.— Рад, что с вами все в порядке, госпожа Помпонс.

* * *

Кристиан вывалился на улицу так поспешно, что отдавил идущему впереди констеблю пятки. Рассыпавшись в путаных извинениях, он отошел от входа и прислонился к мокрой после дождя стене. Ледяной воздух влился в его легкие, уняв жар, терзавший каждую клетку тела. Зуд под кожей постепенно отступил.

В последнее время Кристиан стал слишком чувствителен к крови и подобным вещам. Несправедливость происходящего приводила его в бешенство, а чинное спокойствие полицейских... При мысли об этом волосы на затылке сами вставали дыбом, словно шерсть на загривке.

Он шмыгнул носом и нащупал гладкую поверхность портсигара в кармане. Зря директор поручил ему заниматься убийствами. Еще не хватало превратиться в волка над очередным телом. Терпкий дым наполнил рот, и мысли потекли быстрее. "Да, в одиночку Лис справится лучше",— подумал Фэй. На этот раз самому прекрасному хранителю стоило отступить, пока не пострадал еще один невинный — уже по его, Кристиана, вине. Нужно сказать директору, решил он, объяснить...

— И снова вы? Почему я не удивлен...

Кристиан распахнул глаза и чуть не подавился сигаретой.

Прямо на него взирали острые глазки, один из которых поблескивал линзой монокля. Под небольшим носом-картошкой лихо вились напомаженные усики.

— Инспектор... — слабым голосом ответил Фэй.— Здравствуйте. Надеюсь, сегодня вы не будете в меня стрелять?

Докопайц сделал шаг назад и приобрел весьма надменный вид. В своем пальто длиной до пят он походил на обрезок толстой трубы с меховым воротом. И как только не путался в полах своими короткими ногами?

Инспектор поднял руку в черной кожаной перчатке, отточенным движением подкрутил усы.

— Нет. Хотя какая вам разница? Вас, господин Фэй, мои пули все равно не возьмут.

Что ж, это уже походило на хорошую новость. Кристиан выпрямился и расплылся в дружелюбной улыбке.

— Отличное пальто, инспектор. Вам к лицу. Есть какие-нибудь продвижения в деле Тернощита?

* * *

Каков наглец.

Инспектор смерил Кристиана взглядом, силясь сохранить остатки достоинства. Жилка на его шее запульсировала, предвещая ночные головные боли. Они всегда настигали инспектора, когда тот сильно нервничал за день.

— Тот факт, что я вас не застрелил на месте, не означает, что мы примемся болтать, как старые друзья,— процедил он.— Кстати, вы арестованы за нанесение тяжких телесных повреждений, хулиганство, унижение чести и достоинства, порчу имущества... И не смейте исчезать!

Кристиан остановился на углу и вопросительно уставился на Докопайца. Инспектору показалось, что на его смуглом лице мелькнуло смущение.

— Вы не представляете, как я мучаюсь, вспоминая несчастных, пострадавших по моей вине в те дни. Это ужасно... — Фэй смахнул невидимую слезу. — Но в тюрьму я не отправлюсь. Не имеете права, я был невменяем. И я понес наказание, если вы забыли.

— На мой взгляд, полученного наказания было недостаточно.

— Но мы, слава богам, опираемся не на ваше мнение, а на букву закона. Который гласит, что в тюрьму я больше не отправлюсь.

— Еще как отправитесь. Ваших нарушений хватит на десяток лет вперед.

— Сами же понимаете, что не сможете меня поймать. Но я могу помочь вам с расследованием. В качестве искупления своих грехов обещаю работать не покладая рук.

Фэй улыбнулся, и инспектору неожиданно захотелось выстрелить в его белые зубы. Кристиан был первым человеком, вызывавшим в нем столько раздражения.

Жилка на шее забилась быстрее, но инспектор уже не обратил на нее внимания.

— О, господин Фэй, благодарю! Всегда мечтал о таком помощнике!

— Правда?

— Нет, конечно,— отрезал Докопайц. Он сунул трость под мышку и двинулся прочь.

— Я все равно буду присматривать за расследованием, хотите вы того или нет! Хранитель — лучший помощник, вот увидите! — вслед донесся крик, от которого Докопайца передернуло.

"Серебряные пули",— он сделал мысленную пометку. К следующей встрече с назойливым господином Ла-Морт — а она была неизбежна, инспектор не сомневался — он нуждался в десятке-другом серебряных пуль. Чтобы раз и навсегда обезопасить город от сумасшедшего оборотня.

* * *

Лис расположился в кресле. Закинул ногу на ногу и напряженно вглядывался в неизменную лазурную синеву за окном.

Кристиан же не мог остановиться. Он метался по кабинету из угла в угол, вдоль и поперек, истоптав все небольшое пространство между дверью и письменным столом. И, несмотря на увещевания директора, наотрез отказывался приземляться. В нем кипело слишком много новой информации и неоконченных дел, чтобы спокойно рассиживать в кресле для гостей.

В очередной раз дошагав до камина, он уставился на фигурки пастухов и пастушек, резвящихся у блестящих фарфоровых овечек. Затем опустил взгляд на белый сверток в своих руках и вновь размял его пальцами. Казалось, внутри ничего не было, лишь несколько слоев ткани.

— У госпожи Буччо дар ясновидения,— позади раздался тихий голос директора.— Она не говорила о нем никому, даже мужу, но содержание этого видения отчего-то решила поведать нам.

— Тогда ей нужно устроиться в Отдел Пророчеств и пророчить там,— буркнул Фэй.— Я слышал, у них есть вакансии.

— Простите,— поспешно добавил Лис, смерив проносящегося мимо его кресла напарника уничтожающим взглядом.— Мы не хотели никого оскорбить. Заместитель директора был одним из подозреваемых, и я сделал поспешные выводы, когда увидел его супругу.

Очертания круглой головы и узких сутулых плечей господина Монтегю темнели на фоне окна. Рядом кипел чайник; его фарфоровая крышка подскакивала и звякала, выплевывая клубы пара. Короткие пальцы директора щелкнули, и чайник затих.

— Не стоит, мы все... неверно ее поняли. Думаю, господин Буччо нескоро забудет сегодняшний день.