Добрый Мертвый Вечер

— Как самочувствие? В твоем возрасте уже вредно купаться в холодной водичке.

Напарник лишь отмахнулся, не поднимая головы. Таким отчужденным Кристиан его еще не помнил. Тихо закрыв дверь, он прошел к полкам у кровати — где вероятность отыскать чистые стаканы была наиболее высокой, — и откупорил бутылку.

— Когда-нибудь эта грязь обретет разум и выгонит тебя отсюда.

В комнате вновь повисло неудобное, почти ощутимое молчание. Лис продолжал разбирать одному ему понятную конструкцию из деталей, тронул шею измазанными маслом пальцами, оставив на воротнике темные следы. Его скулы горели золотом в свете лампы, плотно сжатые губы застыли жестким изломом. Болтать напарник явно не собирался, но Фэй предпринял еще попытку.

— Ты был прав, во всем. Прости. — Наполнив стаканы, он уселся в кресло, брезгливо столкнул дырявый носок с подлокотника. Затем вздохнул. — Я... просто не знаю, что теперь делать.

"Я боюсь, меня просто колотит от собственной беспомощности", хотел сказать он, но не смог выдавить это из себя. Он, Кристиан Фэй, лучший хранитель — пусть и самопровозглашенный, — потомственный оборотень из Брюхвальда, просто не имел права на слабость. И уж тем более не желал сообщать о ней напарнику, который не трудился разлепить свои губы и хоть что-нибудь ответить.

Кристиан побарабанил пальцами по увитому рисунком стеклу. В сумерках плескавшееся за ним вино казалось масляно-черным. Как бока морока во тьме особняка Айвори.

— Ну давай, пристыди меня.

Впервые с начала его монолога Лис оторвал взгляд от останков револьвера; застыл, опершись ладонями на крышку стола.

— Даже если ты не знаешь, что делать, это не повод опускать руки и надираться в баре.

Лед молчания был сломлен, и Фэй позволил себе поднять стакан.

— Будешь? Надеремся в твоей комнате для разнообразия.

Без особого энтузиазма оценив Кристиана и его угощение, Лис коротко кивнул. Он ухватил протянутое вино и сел напротив, на стопку книг.

— Напьешься ты, — сказал после неторопливого глотка. — Как обычно.

Вместо ответа Кристиан фыркнул и залпом осушил свою порцию.

Второй стакан пошел молча. Фэй таращился в темный потолок. Лис смотрел себе под ноги.

Третий выпили, чокнувшись.

На четвертом они снова сцепились, в этот раз уже на почве... Кристиан сам не помнил чего, но был очень зол.

После Лис ненадолго исчез в завалах за столом и вернулся с уже початой бутылкой виски. Вскинул брови. Вино успело закончиться, возвращаться к себе не хотелось, и Фэй, пожав плечами, протянул пустой стакан.

Спустя еще два захода он решил прогуляться по комнате. Осторожно, выдавая опьянение за небрежную неторопливость, он переместился к столу. Сощурился от бликов лампы и свел глаза на разложенных железках. Странные детали. Кристиан скосил взгляд на охотника. И странный напарник. Возиться с подобной чушью вечера напролет... Так не то что успокоить — можно было испортить нервы навсегда. Фэй развернулся, случайно смахнул рукавом пару железок, и те со звоном покатились прочь.

На этом заносе его променад подошел к концу. Не в силах более держаться на ногах, Кристиан опустился на пол рядом с Лисом, уткнувшись лопатками в край кровати. Несколько минут они молча таращились на пустое кресло, пачку бумаг у его ножки и два носка, сереющих под столом.

— Прости, правда, — выдавил из себя Фэй. — Еще один подопечный погиб, а я... Я боюсь. Как распоследняя сопля.

Рядом хмыкнули.

— Я тоже, Крис. Я тоже.

Они помолчали еще немного. Тишина невыносимо звенела в ушах, так, что Фэю захотелось сказать хоть что-нибудь, любую околесицу, лишь бы не сидеть так уныло.

Но Лис его опередил.

— Мне кажется, я видел убийцу, — сказал он.

* * *

Тук.

Тук, тук. Тук.

"Тук!" — отозвалось в висках грохотом набата.

Настойчивый и нетерпеливый, стук прогнал муть дремоты, ввинтился в мозг вместе с нахлынувшей болью.

Фэй разлепил глаза. С трудом разогнулся — шутка ли, спать всю ночь поперек кресла, свесив голову за подлокотник — и сдавленно выругался. Когда же дверь приоткрылась и в щель сунулся длинный нос господина Шороха, он пожалел, что под рукой не лежало какой-нибудь из увесистых деталей со стола.

— Вас вызывает господин директор. Срочно, — сообщил нос и скрылся. Дверь хлопнула со страшной силой, заставив Фэя схватиться за голову.

Лис сидел все там же, на полу, прислонясь спиной к кровати. Подбородком он упирался в грудь, волна пшенично-светлых волос падала на его лицо. Рядом посверкивал перевернутый стакан. Порыскав пальцами у кресла, Кристиан ухватил папку потолще и метнул ее в мирно спящего напарника.

— Подъем! — гаркнул он. — Директор придумал для нас дело.

* * *

Настала ночь.

Тьма просочилась в здание Общества. Она вилась вдоль колонн просторного холла, вздымалась по скудно освещенным лестницам, скапливалась клубами в безлюдных коридорах жилых и административных этажей, в лабиринте отделов и рабочих залов.

Именно в одном из таких залов, под семью метрами сгустившейся у потолка мглы царила неожиданная жизнь. В слабом свете двух ламп щелкали выдвигаемые и задвигаемые ящики, а шелест бумаг перемежался тихими проклятиями.

— Почему этим занимаемся именно мы? — прошипел Кристиан, выворачивая очередной склад хлама и фантиков от конфет. — Ох, госпожа Анемон, госпожа Анемон! А говорили, что садитесь на диету.

— Она садится на чертову диету каждый месяц, — фыркнул сидящий на соседнем столе Лис и хрустнул яблоком. Госпожа Анемон и правда имела привычку оповещать все Общество о своих планах похудеть, причем делала это с завидной регулярностью.

— Но это не повод сплетничать, девочки. На вас еще два кабинета, — приморозил их голос Диа дель Боско. Девушка стояла в дверном проеме, помахивая тонкой желтой папкой. Как раз такой, в которые подшивались самые потаенные секреты клиентов. Их нижнее, самое грязное белье.

— И где это было?

— В столе господина Жилы. С данным подопечным работает не он, я проверила.

— Жила? — удивился Фэй.

Седовласый и почтенный сотрудник являлся примером для всего Общества. Проработал много лет, неизменно восседая в угловом кабинете шестого этажа за угловым же столом. И уже очень давно не занимался клиентами вплотную; лишь проверял качество проделанной другими работы.

— Что если он просто читал отчет и забыл вернуть папку? — поинтересовался Лис.

— Вот это вы у него и спросите завтра.

— Почему мы? — Кристиан отложил стопку папок, выуженных из стола госпожи Анемон, и подбоченился. — У тебя есть дела, более важные, чем это?

— Меня вызывают в Отдел Управления.

— Ну прекрасно.

Как будто мало на них свалилось работы в последнее время. Они с Лисом буквально разрывались между подопечными и расследованием. Безумными проверками. Тайно копались в чужих — личных! — вещах. Просматривали сотни минут мушиных записей из сотен кабинетов и коридоров. Диа же помогала им во многом.

Даже если бы не помогала вовсе, Кристиан не желал ее перевода.

Он облизнул губы. Скосил взгляд на копавшегося в бумагах Лиса и вышел следом за девушкой в коридор.

* * *

— Подожди.

Диа закатила глаза в немом раздражении, совсем как Фэй пару мгновений тому назад. Но все же остановилась и развернулась, чиркнув каблуками по полу.

Кристиан опирался плечом на стену, скрестив руки на груди. В слабом освещении он походил на призрачную, сотканную из сумрака тень. Без следа улыбки на узком лице.

— Ты же еще вернешься?

Помедлив, Диа подошла ближе, так, что темные глаза Кристиана оказались совсем рядом. Жилка на его смуглой шее, в вороте расстегнутой рубашки забилась чаще. Отдающее табаком дыхание обожгло лицо Диа, но девушка не потупилась.

— Сейчас тебя должно волновать совсем не это.

Почувствовав, как концы пальцев Фэя скользнули по ее ладони, она отстранилась.

— Я постараюсь, — добавила и зашагала к лестнице, едва не путаясь в длинной юбке. Скулы медленно залил жар румянца.

— Будь осторожна, — донеслось ей вслед, но Диа даже не обернулась.

"Я постараюсь"?! Что это было? Взбежав на пару этажей, она фыркнула и тряхнула головой. Вдруг принялась раздавать непрошеные обещания и, о боги, кому!.. Чушь, да и только.

Ей следовало не витать в облаках, а собирать вещи. Приказ о срочном возвращении в Отдел Управления пришел внезапно — поджидал ее в алом конверте на туалетном столике. Диа не нравилась эта внезапная спешка и таинственность, но выбора не было.

Оставалось надеяться, что она и правда вернется.

* * *

— Ты выглядишь слишком довольным для человека, под носом которого порхает дюжина доносчиков, — заметил Лис, не отрываясь от записей. Захлопнул еще один ящик, не слишком заботясь об оставленном в нем хаосе, и двинулся к следующему столу.

Фэй лишь пожал плечами, продолжая ухмыляться. Вернулся к стопке бумаг, скользя по ним рассеянным взором. Стандартные записи о подопечных, графики, распорядки дня, старые отчеты о потраченной магии, украшенные пятнами клякс, и — внезапно! — список покупок, с тремя кочанами капусты и луковицей. Настоящая гора улик, ничего не скажешь.

— И-и-и-и у меня есть кое-что, — заявили за его спиной.

Кристиан обернулся, уставился на Лиса. Тот снял ногу с крышки стола и метнул обглоданную сердцевину яблока в мусорную корзину. В другой его руке желтел блокнот, исписанный убористым почерком. Строки сливались в единую чернильную полосу, так, что Фэй не мог разобрать ни слова.

— Смотри на поля.

По контуру узких лимонных листов бежали буквы. Казалось бы, разрозненные, при внимательном рассмотрении они складывали слова и предложения.

— "Симон Пак, курильщик — чахотка", — прочел Кристиан через плечо охотника. — Может, госпожа Абелло делала заметки для себя?

— Спорим, что Пак окажется не ее подопечным? — хмыкнул Лис. — И чахотки у него отродясь не было, но он до усрачки ее боится?

Он бросил блокнот на оставленную Диа желтую папку и глянул время.

— Нужно шевелиться, у нас осталось три часа. Сегодня закончим хотя бы здесь.

— Ага, — зевнул Фэй. — Три часа до начала нового трудового дня.

В памяти вновь всплыло изуродованное лицо Йогана Хаммерштрема в обрамлении колыхавшихся водорослей и ила. Начисто стерло приятную дрожь после встречи с Диа.

Лис был прав — стоило собраться и выжать из себя максимум. Ведь убийцы наверняка не спали.

___________________________________

ОТ КОГО НЕВОЗМОЖНО СКРЫТЬСЯ

— Республика —

Кровь растеклась по щербинам брусчатки алой лаковой пленкой. Впитывалась в грязь между камнями, склеивала клочья волос, сочилась из ровных мясных срезов, в которых белели столь же ровные спилы костей. Как в свиной рульке.

На тротуаре у ног Фэя лежала целая россыпь кусков, разного размера. Широких и узких, волосатых и не очень. С клочьями одежды и без.

Кристиан зажал рот и нос ладонью, втянул терпкий запах выделанной кожи перчаток. Попятился, заталкивая рвущегося с поводка Волка обратно в глубины сознания.

"Дыши. Дыши, мать твою".

Набережная у парка пустовала, несмотря на ярко сияющие фонари и приветливо расставленные лавки. В нескольких шагах, за кованой решеткой парапета серебрилась гладь реки; по ту сторону водной ленты плыла лодчонка.

По другую же руку, из-под покосившегося водостока на Кристиана укоризненно таращилась бородатая голова; выкатила белок глаза, поблескивающий в лунном свете.

Фэй отступил еще на пару шагов, цепляясь ботинками о выбоины в мостовой. Казалось, сладковатый запах крови облепил его кожу, влажно втек в ноздри и осел там, отчего зубы чесались, а живот сворачивался в приступе голода. Все остальные запахи оказались безжалостно поглощены и потеряны.

Фэй зажмурился и отвернулся. Провел рукой по лицу. Однажды он уже видел подобную картину — в доме одной из подопечных.

Правда, в тот раз у его ног лежали останки собак, а не работника Общества.

* * *

Десятью часами ранее Фэй отчаянно соскребал щетину с подбородка. Лезвие бритвы то и дело резало кожу. Царапины под выступившей кровью мгновенно затягивались, оставляя чуть вспухшие красные полосы.

Проклятая поросль! Так и лезла в дни перед полнолунием; Кристиан не успевал ее сбривать, как она моментально проклевывалась снова.

Он ополоснул лезвие, смыл капли крови с лица и обессиленно взглянул на себя в зеркало. За серебристой сеткой трещин на него уставились глаза в красных прожилках от недосыпа; скривились изящно очерченные губы. Теперь от крыльев носа к уголкам рта пролегали усталые складки. Он стоял в паре месяцев от двадцатичетырехлетия, а выглядел на все тридцать пять.

Ну, или так ему казалось.

Откровенно говоря, прошлой ночью нужно было больше спать — вот и весь секрет. Хотя бы на часок вздремнуть. Но нет же. Они с Лисом ворочали стопки папок, перебрали столько шершавых листов, что пальцы болели, а перед глазами все плыло от кошмарных почерков коллег, которые приходилось расшифровывать в скудном свете.

Кристиан вытащил затычку из раковины, и вода всосалась с хлюпающим звуком. Черные пеньки щетины остались на керамической стенке, смешанные с грязной пеной.

Шпионить для убийц мог кто угодно, но по итогам особо выделились несколько лиц: пара с непонятными пометками в блокнотах и копиями чужих документов, пара слишком уж резво спешила прочь из кабинетов после вопросов Фэя и Лиса. На троих донесли их же коллеги. Впрочем, в последнее время многим казались подозрительными даже обычный обед и пятиминутное опоздание.

Наскоро вытершись, Фэй выбрал самую безупречную из своих рубашек. Сегодня ему предстояло довести до белого каления одного почтенного работника Общества и сделать это красиво. Собственно, в искусстве доведения Кристиан давно стал профи и в грядущем успехе даже не сомневался.

Распахнув желтую папку, он вновь пробежался по записям в поисках хоть какой-то зацепки, что убийце могло понадобиться от господина ам-Исфани. Обычный, ничем не примечательный подопечный, уроженец Южного Содружества. Мужчина среднего возраста, достатка и роста. Клерк при Республиканском Совете, помощник министра иностранных дел.

Фэй перевернул лист, продолжая не глядя повязывать шарф.

"Ну же, чем ты такой особенный?"

Ничего. Никаких особенных страхов, навязчивых идей — ровным счетом ничего, за что мог бы уцепиться глаз. Только его должность, и то... К чему убийце помощник, когда он мог добраться до самого министра? Да и министр ему зачем?

Кристиан закрыл папку и на миг, прежде чем сунуть ее в портфель, поднес к носу. Легкий аромат жасмина и кожи Диа все еще был различим в букете запахов, впитавшихся в желтый картон. Фэй вздернул губу — почти оскалился, втягивая знакомые ноты... и ошарашено проморгался.

Сумасшествие какое-то.

Торопливо захлопнув портфель, он щелкнул замками. "Жила мог забыть вернуть папку", — думал он, застегивая пуговицы жилета. Как-никак, он давно не тянул на юношу. И многие поговаривали, что пожилой хранитель уже много лет просто занимал место в кабинете, пользуясь тем, что директор не решался отправить его на пенсию. "А обязанности?" — шептались за чаем и в коридорах. Высосаны из пальца; пара непыльных дел, чтобы занять старика. Смех да и только.