Некромантка. Общий файл

Выскользнув в коридор, девушка замерла, как громом поражённая.

В кельях послушниц окон не было, время сна ограничивалось двумя ударами колокола вечером и утром, да воплями наставницы, если утренний звон послушницы "не слышали". Всегда почитавшая себя совой, Гелла, проснувшись в тишине, небезосновательно решила, что проспала всё на свете, даже возвращение Лунной.*

Но в коридор проникал чистый лунный свет из распахнутых окон, раскрашивая пол в светлые и тёмные полосы.

Первой была мысль, что она проспала несколько суток кряду, но девушка быстро отбросила её, как заведомо бредовую. Ведь в этом случае её наверняка уже потребовала к себе верховная: где это видано, чтоб послушницу никто не смог разбудить? Наверняка с этой послушницей что-то не так...

Гелла растеряно потопталась на месте, в замешательстве оглядываясь. Получается, спала она совсем мало, но обернувшись к двери в свою келью, поняла, что спать больше не хочет. И что она вообще больше не хочет возвращаться в эту убогую тёмную комнатушку. От одной мысли об этом девушку начало мутить, и она стремительно бросилась прочь от этажа послушниц.

Опомнилась Гелла только когда попала в абсолютно тёмный коридор, в котором не было окон. Слепо оглянувшись, девушка поняла, что не знает, где находится. Вытянув руки вперёд, она побрела по коридору, пока в кромешной тьме не мелькнул белый огонёк светильника. Приободрившись, Гелла бросилась к нему, споткнулась на ровном месте и несколько оставшихся шагов пролетела кувырком.

Несколько долгих секунд она лежала на полу, затем, обнаружив, что даже серьёзно не ушиблась, вскочила на ноги. Девушка стояла перед светлыми дверями библиотеки, с двух сторон от которых горели зачарованные шары. Гелла поёжилась и обхватила себя руками, словно пытаясь согреться: библиотека её одновременно и притягивала, и пугала. Решившись, послушница сняла с подставки светильник и толкнула дверь, узкий луч света холодным клинком вспорол тьму в помещении. С трудом придерживая дверь, девушка проскользнула внутрь. Шар в её руке маленькой звёздочкой освещал только небольшой круг.

Приоткрытая, но никем не придерживаемая дверь скрипнула и с грохотом захлопнулась. Гелла вздрогнула и испуганно обернулась. Убедившись, что никого у неё за спиной нет, она нахмурилась и попыталась хоть как-то совладать со своей паранойей. Ей уже самой надоело бояться всего на свете.

Сквозь общедоступный сектор Гелла прошла стремительно, не задерживаясь, чтобы взять ту или иную книгу. Некое предчувствие или осознание чего-то странного и страшного вело её в самый старый и забытый сектор библиотеки. В холодном свете зачарованного шара на полу мелькали иногда тёмные, чуть поблескивающие пятна, но послушница не смотрела на них.

Остановившись напротив стола с лежащей на нём распахнутой книгой, девушка наконец огляделась. Её не покидало смутное ощущение, что она здесь уже была. И не один раз. Но попытки вспомнить, когда и при каких обстоятельствах это было, опять не принесли результата.

Гелла поставила осветительный шар на стол и принялась с безопасного расстояния изучать книгу. Близоруко щуря глаза, послушница с удивлением рассматривала странно знакомый рисунок, словно выжженный на бумаге. Девушка нервно облизнула губы. Чувство дежавю не покидало её.

В закрытом холодном помещении библиотеки не могло быть сквозняка, но страницы книги словно в нетерпении шевельнулись, призывая девушку к себе. Гелла осторожно протянула ладонь к переплёту, но в нерешительности остановилась. Тонкая рука девушки дрожала над страницами, и те шевелились под несуществующим ветром, словно пытались быстрее дотянуться до своей жертвы.

В юной душе послушницы боролись страх и любопытство. Девушка хмурилась и кусала губы, то опуская ладонь к страницам, то отдёргивая её. Неизвестно, сколько времени она колебалась, но её размышления прервал звонкий и злой голос:

— И что же ты здесь делаешь, послушница?! Да ещё и посреди ночи?!

Гелла неловко отшатнулась и ударилась о покосившийся стол. Шар соскользнул со столешницы и, разбившись, потух. Послушница в страхе вглядывалась в ту, что так самоуверенно окликнула её. В душе девушки плескалась странная чёрная злоба, так ей несвойственная, но когда Гелла увидела, кто стоял за её спиной, злость превратилась в иррациональный подсознательный страх.

Договориться с хищной и по-злому весёлой наставницей было тяжело, но только она одна могла провести магов в хранилище знаний храма, его библиотеку, обросшую странными легендами чуть ли не больше, чем скрытные жрицы.

С молчаливого согласия верховной Высший собирался покопаться в архивах храма за последние двадцать лет. Маг надеялся найти хоть какие-то упоминании о выборе Хранителей стихий, в чьей Цитадели на протяжении многих веков обитали жрицы. Конечно, Хранители редко вели какие-либо летописи, но Арес не оставлял надежды отыскать хоть какое упоминание об этих странных существах.

Ведь ему надо было найти способ убить их.

Конечно же, Совет Высших не мог надеяться только на исполнение старой сказки, и хотя Шестую искали и собирались передать ей силу и власть, достойную земной богини, маги пытались найти и запасной вариант. И таким вариантом стало убийство Хранителей. После этого стихийная энергия обрела бы свободу хоть на какое-то время, необходимое для рождения новых Хранителей, которых можно воспитать так, как будет удобно Высшим. Сила жриц, конечно, не вернётся, ибо убить богиню никто не сможет. Но какое дело наследникам Древних до своих извечных врагов?!

Да только Лунная дева увела всех Хранителей за собой в изнанку миров, куда не было доступа обычным смертным, и не собиралась возвращаться.

Стейл выслушала отредактированную версию задания Совета, но вести магов в библиотеку отказалась, только пообещала, что сама принесёт все манускрипты, в которых упоминаются Хранители. И теперь четвёрка магов маялась бездельем, ожидая во дворе наставницу с бесценными свитками. За вратами храма их уже ждали осёдланные кони, приготовленные ещё с вечера. Сиэра тонко намекнула, что задерживаться в святилище Лунной магам нежелательно, и те послушно поспешили откланяться. Правда, верховная закрыла глаза на их небольшую задержку и даже позволила вынести из храма некоторые бумаги, за которыми теперь и отправилась наставница.

В лунном свете храм, в котором исчезла тонкая фигура зеленоглазой жрицы, казался Корнелию тяжёлым и подавляющим, как скала, нависающая над головой. Несмотря на то, что рядом с ним заговорщицки шушукались близнецы, а Мастер в задумчивости сплетал странное заклинание, юный маг чувствовал себя самым одиноким человеком в этом мире. Блондину было странно неуютно в этот холодный час, молчаливый и неосвещённый храм внушал странные опасения, хотя Корнелий знал, что верховная увела всех служительниц на кладбище, чтобы никто не видел, что маги что-то увезут из храма — девочки могли этого не понять.

Впрочем, и сам Корнелий мало что понимал в тайне, связавшей Высших и жриц. Но он и не хотел ничего понимать. Его не интересовали старые распри, он мог думать только о будущем. Только о своём будущем.

Пребывание в храме только ещё сильнее испортило настроение ученику мага. Он замечал презрительные взгляды жриц, слышал тихие смешки послушниц и, хотя знал, что фанатички относятся ко всем магам одинаково, принимал нелестные знаки внимания только на свой счёт. Ведь даже на хамоватых близнецов девушки смотрели как на достойных соперников, достойных уважения врагов! А на него...

Да что говорить об этом. Корнелий всё прекрасно понимал и ждал лишь момента, когда он сможет доказать всем, что он далеко не такое ничтожество, каким все привыкли его видеть. Маг знал, что рано или поздно (хорошо бы пораньше!) он станет величайшим Высшим из всех ныне живущих. Надо просто набраться терпения и дождаться этого благословенного момента. А потом он всем отомстит. Все — и вздорные жрицы, и не ценившие его маги, — будут повержены в пыль. А он...

Наставница была как всегда иронична и зла, на треугольном кошачьем лице замерла маска отрешённой, нездешней ярости, ненаправленной ни на кого именно. Впрочем, если Гелла быстро не найдёт логичное объяснение своим действиям, объект у ярости зеленоглазой жрицы моментально появится.

Под насмешливым испытующим взглядом наставницы Гелла попятилась назад. Её била крупная дрожь, девушка чувствовала себя крысой, загнанной в угол. Она ещё могла спасти себя, ещё могла подобрать верные слова и справиться с дрожащим голосом, но острое, навязанное извне желание пересилило здравый разум. Послушница метнулась к столу и, схватив книгу, прижала её к груди, как щит. Девушке послышался чей-то довольный вздох, ладони, касающиеся стёршейся кожи переплёта, покалывало, словно искрами от осветительного шара. Маска спокойствия на лице Стейл на мгновение треснула, показав страх и беспомощность, из-за которых и так молодая наставница стала казаться совсем девчонкой.

Если бы Гелла видела себя со стороны, она бы тоже испугалась. На тонкие черты бледного лица послушницы легла чужая тень, исказившая лицо девушки до неузнаваемости. Светлые глаза стали тёмно-синими, мёртвыми, бесчувственными. Страшными. Такие глаза бывают лишь у тех, кто видел запретное людям — Смерть.

Простого человека такой взгляд мог напугать чуть ли не до инфаркта, но Стейл не была простым человеком. Жрица быстро взяла себя в руки и заговорила медленно и спокойно:

— Гелла, положи книгу на место, её запрещено трогать.

Послушница попятилась, не спуская с наставницы страшного настороженного взгляда, в котором смешались страх и ярость.

Опустив шар, чтобы тот не слепил слабые глаза девочки, наставница шагнула к Гелле. Та отшатнулась и сжалась ещё сильнее, словно ожидая удара... или выжидая момента для нападения.

Наставница понимала, что они обе боятся друг друга, и в этой схватке воли проиграет та, что не сможет совладеть со своим страхом.

И Стейл знала, что умереть предстоит ей. Ведь она просто не сможет поднять руку на эту глупенькую непутёвую девочку...

И поэтому голос наставницы звучал безжизненно-спокойно:

— Гелла, убери книгу и иди спать. Завтра тяжёлый день, и верховная больше не будет тебя освобождать от занятий... Положи книгу и уходи... или отдай её мне...

Стейл протянула руку девочке, надеясь перетянуть на себя проклятие Крейи, но тёмная сила уже свила себе уютное гнездо в светлой душе ребёнка.

Гелла яростно взвизгнула и отпрыгнула от жрицы, сжавшись у стены. Кровь тонким ручейком сочилась с её лба и заливала девочке глаза, но она так и не подняла руку, чтобы оттереть лицо — она боялась выпустить книгу.

Книгу Крейи.

Внезапно что-то привлекло внимание зачарованной послушницы. Быстрым хищным движением вскинув голову, она несколько мгновений прислушивалась к далёкому, слышному только ей звуку. Словно сделав для себя какой-то вывод, девочка стремительно метнулась мимо наставницы к выходу из библиотеки.

— Куда?! — взвыла Стейл и бросилась за ней. — А ну стой!

Маска неживого спокойствия слетела с наставницы. Кошкоглазая дева ещё могла смириться со своей смертью, но не со смертью тех, кто может попасться на пути обезумевшей Тени. Как-то не вовремя наставница вспомнила, что молодые жрицы и послушницы сейчас должны возвращаться с кладбища, находящегося за стенами храма. Что будет, когда Тень обнаружит погружённых в свою скорбь светлых жриц, лучше не думать...

И Стейл не думала, старалась не думать, когда неслась за бывшей послушницей, преступницей, одержимой дурной силой Геллой. За бедной маленькой Геллой, виноватой лишь в том, что когда-то ей вернули жизнь, невзирая на цену...

О магах, терпеливо ждущих, когда же старшая наставница принесёт им из библиотеки несколько старых манускриптов, Стейл вспомнила, только когда увидела, как те замерли напротив сжавшейся Геллы.

В руках Высшего начал сворачиваться красноватый туман, и прежде, чем Стейл успевала предостерегающе крикнуть, в бросившуюся на старшего мага Геллу полетел огненный шар. Отчаянный вопль комом застыл в горле наставницы — она прекрасно помнила, что осталось от человека, в которого попал энергетический сгусток вдвое меньшего размера. Жрица закрыла глаза и отвернулась, не желая видеть, как будет догорать тело её ученицы, но испуганные крики заставили её обернуться.

Капли огня стекали с переплёта старой книги, которую одержимая послушница так и не выпустила из рук. Больше удивлённые, чем испуганные, маги пятились от выпрямившейся во весь свой маленький рост послушницы. Воспользовавшись затишьем, Стейл с яростным криком бросилась между магами и послушницей.

Арес, сосредоточенно плетущий ловчую сеть из жгутов затвердевшего воздуха, не отвлекаясь и не отрывая взгляда от оцепеневшей Геллы, недовольно рявкнул на наставницу:

— Уйди прочь, дура!!!

Стейл, прежде выцарапавшая бы глаза за такое оскорбление, молча встала перед своей воспитанницей, защищая её от готовых к атаке магов.

— Уйди! — снова крикнул Высший, с трудом удержав едва не сорвавшееся с пальцев заклинание. — Это же Тень!

— Это — моя ученица! — вызверилась на мужчину жрица. Сработал странный рефлекс, выработавшийся за столетия вражды жриц и Высших, и Стейл уже позабыла, что беловолосая девчонка одержима, что её надо уничтожить, пока безумная Тень не получила желанной крови. Теперь наставница могла только защищать Геллу, как требовала суть жрицы, отданная Лунной деве. Пусть эти маги — послы и поэтому неприкосновенны, она не позволит им и пальцем коснуться девочки! Ведь ещё можно, можно попытаться спасти её, изгнать из неё Тень... Пусть вместе с жизнью, но это будет тихая и спокойная смерть, от магов же не стоит ждать милосердия...

(*Возвращение Лунной — фраза, аналогичная нашей про второе пришествие, но в данном случае "проспать возвращение Лунной" будет близко по смыслу "проспать Великий Суд")

Арес раздражённо скрипнул зубами. Весь тщательно продуманный план летел в бездну лишь из-за какой-то жрицы! Ведь скрутить Тень и выбить имя хозяйки ничего не стоит, но кошкоглазая не будет стоять и смотреть, как пытают её послушницу. Пусть даже от девчонки осталось только тело! А всё эта идиотская вера, диктующая, что все жрицы — сёстры. И ведь они действительно относились друг к другу как к сёстрам!

Скомкав плетение, маг попытался ударить по ногам жрицы чистой силой, чтобы отшвырнуть её в сторону. Стейл, даром что была в тяжёлом платье, ловко подпрыгнула, пропуская под собой поток силы. Стоявшая у неё за спиной одержимая даже не шевельнулась — заряд энергии, способный сбить с ног паладина короны в полном облачении, разбился о маленькую девочку, как морской вал о волнорез. Бесплодно потраченная сила растеклась по земле, не спеша возвращаться в источник и создавая помехи.

Не дожидаясь, когда Стейл восстановит равновесия после не слишком удачного приземления, Высший попытался её обездвижить, но ладони жрицы уже горели холодным белым пламенем. Столкнувшись со щитом наставницы, заклинание мага рассыпалось искрящимся облаком.

Из носа женщины тонкой струйкой текла кровь — ей самой щит дался не так легко, как могло показаться поначалу. Не отвлекаясь на боль, жрица снова стала сосредотачивать лунную энергия в ладонях. Она знала, что свободной силы осталось мало, и каждая её молитва забирала ещё одну крупицу бесценной энергии, которую можно было бы использовать с большей пользой. Но другого выхода у неё не было — жрица должна была любой ценой защитить девочку! Она не должна умереть в мучениях, это ведь будет так несправедливо...