Наемник

Торопиться не было смысла. Идти в бой неподготовленным я не хотел, а потому занял место в тени чуть в стороне от остальных претендентов на выбитые зубы. Надо было бы взглянуть, что из себя представляет этот Хротгар. Так ли страшен черт, как его малюют?

Жирный Хротгар был... как минимум о-очень жирным. Объемистое пузо могло бы, пожалуй, целиком вместить тушу среднего по размерам кабанчика. Но если у кого и могла возникнуть мысль о том, чтобы усмехнуться, глядя на эту тушу, то такого человека я без оглядки назвал бы дураком...

Ручищи Хротгара были увиты мышцами, а двигался он с куда как удивительным проворством для своей комплекции. Ноги же походили на два дерева... Да уж, такого с ног свалить далеко не просто, если в принципе такое возможно.

Облачение его тоже не придавало мне лишни надежд: грязная рубаха с порванными рукавами грозила в любой момент разъехаться по швам, но вот надетая на нее добротная кираса не оставляла ни малейших шансов для затупленного тренировочного оружия. Из-под похожего на ведро шлема выглядывала лишь рыжая борода — самого лица не было видно. Ноги были частично прикрыты кожаной юбкой с нашитыми на нее стальными пластинками, наголенники защищали остальное. Огромные кулачищи были засунуты в толстые перчатки с шипами на костяшках... И как мне драться против такого танка?

Орудовал Хротгар пугающей на вид палицей без шипов. Полностью отлитая из металла, лишь у конца рукояти обмотанная тонкой бечевой, эта игрушка могла бы легко проломить череп, начни ее владелец драться всерьез. Мрак. А с учетом того, что боец еще и прикрывался толстым деревянным щитом...

Надежды на благополучный исход таяли с каждой секундой.

Мне придется прыгать вокруг него, как заправскому горному козлику, чтобы не схлопотать палицей и как-то ухитриться вывести его из строя раньше, чем он сам начнет драться всерьез. То, что я уже один раз убил человека, еще не делало меня великим воином... готов поспорить, на рукаx у этого молодчика куда больше крови...

Четверо тех, кто стоял передо мной, по очереди поздоровались лицом с песком арены. Троих из них Хротгар вынес практически играючи: его противники явно не стремились к победе любой ценой и не были для него столь уж опасны. Для вида поиграв на публику, рыжебородый либо разоружал их мощными ударами палицы, либо сбивал с ног неожиданным рывком и последующим ударом щитом. Выдержать такой живой таран ни один из троицы не смог.

Однако юнцу повезло меньше. Хотя и продержался он дольше за счет своей подвижности, но зато успел каким-то нелестным комментарием вывести Хротгара из себя. В мгновение ока этот ходячий кусок жира преобразился настолько, что я лишний раз серьезно засомневался в правильности своих решений: такая серия жестких и откровенно жестоких быстрых ударов...

Стонущего мальчишку вынесли и кое-как устроили на свободном столе, подложив ему под спину какое-то тряпье. Впрочем, никто явно не был против такого исхода: судя по взглядам и случайным репликам, парнишке мало кто симпатизировал. Да и стражники не особо спешили прерывать избиение... Значит, здесь такое в порядке вещей. Учтем на будущее...

Выходка мальца сослужила мне плохую службу. Хротгар едва ли успел отойти от гнева и до си пор тяжело дышал, опершись на щит. Стоит мне дать ему повод, и он будет драться в полную силу, вновь отдавшись одним лишь своим эмоциям. А мне это совсем не нужно... Я рассчитывал максимально оттянуть тот момент, когда он начнет относиться ко мне серьезнее, чем к остальным... Черт бы побрал всех этих заносчивых юнцов и их ехидство!

Я не стал брать предлагаемые доспехи: непривычен я к их тяжести, а подвижность сейчас — залог успеха. Подумав, отказался и от шлемов. Если мне прилетит в голову такой игрушкой, как у этого рыжего, то дешевая сталь мне не поможет. Кольчужный капюшон также доверия не вызывал: явно залатанный не в первый раз, он даже на вид был великоват для меня.

Тяжесть притупленного меча вселяла некоторую уверенность... длины рукояти хватило на два обхвата моими ладонями, при этом лезвие выглядело достаточно прочным, чтобы не сломаться от пары-тройки ударов (другие покрытые щербинами клинки я просто обошел). От щита, которым я пользоваться не умел, толку было бы не больше, чем от лат. Уж лучше иметь еще одну свободную руку... На всякий случай.

Воротца на арену со скрипом открылись, а по бокам раздался нестройный гул: зрителям уже порядком поднадоело горячо приветствовать каждого встречного-поперечного. Меня они не знали, имя мое им ни о чем не говорило... неудивительно.

— Вольный человек Алистер против Хротгара Жирного! — маленький пухлый человечек с короткой бородкой и бегающими поросячьими глазками зачем-то воздел руки к небу, стоя в центре пародии на ристалище. Ему ответили пьяные голоса и несколько нестройных рукоплесканий. Все-таки люди приходят сюда не просто поглазеть на двух мужиков с тупыми железками вместо оружия.

Проклятущее солнце вылезло из-за облаков, а ветра, как назло, все не было. Я вышел с неудачной стороны и теперь вынужден был щуриться, глядя на подступающего ко мне с неспешностью медведя.

Выдохнув, я быстро сместился влево, стараясь оказаться со стороны, не защищенной щитом. Впрочем, мой бесхитростный маневр был быстро разгадан, и Хротгар, выставив вперед свое обшитое железом и кожей корыто, сделал несколько быстрых шагов в моем направлении. Сталь блеснула на солнце и просвистела рядом с ухом, обдав волной воздуха. Мой же удар лишь оставил на щите легкую царапину. Мгновенно отступив, я вновь попробовал на прочность чужую оборону, но лишь для того, чтобы получить все тот же исход.

Теперь на солнечной стороне оказался мой противник. Набычившись, он принял защитную стойку, словно отдавая мне инициативу. Приятно, конечно, но не настолько, чтобы чувствовать себя уверенным.

Размашистый удар Хротгар принял на щит почти играючи. И тут же без всяких изысков ткнул палицей мне в лицо. Отшатнувшись назад, я едва не потерял равновесие, когда край щита вспорол воздух у меня над ухом. Что ж... по крайней мере, пока что меня лишь хотят оглушить.

Поднырнув под замах, быстро подхватил левой рукой пригоршню песка. Рыжебородый, скорее всего, уже сталкивался с подобным подлым приемчиком, но честность нашего боя меня не волновала. Тем паче, что разглядев мои действия, часть зрителей разразилась задорными подбадриваниями. Не особо уверен, кому они симпатизировали больше... Но народ хочет чего-то необычного, а я предоставляю им это. Даже без согласия этого жирдяя.

Облачко песка врезалось в смотровую щель шлема Хротгара, заставив того спешно отступить и уйти в глухую оборону. Поехали...

Оставалось верить, что не сломаю собственный клинок прежде, чем как следует пройдусь по щиту рыжебородого. Царапины становились глубже, а с одного края пошла неглубокая трещина... Но я уже начинал чувствовать, что выдыхаюсь. Пот струился по лбу и немилосердно щипал глаза, но у меня не было ни секунды на то, чтобы утереть его. Сейчас было важнее не прогадать момент, когда Хротгар начнет контратаку... Когда?

Я даже не успел понять, что произошло, когда вместо щита мой меч встретился с палицей. Этот удар должен был стать завершающим, после которого наши роли должны были смениться... Поэтому я и не экономил силы.

Лезвие преломилось на половину своей длины, а палица продолжила свое движение, хотя и слегка изменила траекторию. Удар угодил в грудь и вышиб дыхание. В глазах потемнело от боли и нехватки кислорода. Тычок щитом отправил меня в недолгий полет спиной вперед.

С ревом Хротгар сорвал с себя шлем, яростно хлопнув несчастной железкой о песок арены. Я же, наглотавшийся пыли, с кашлем пытался встать на ноги. Перспектива пролома собственного черепа меня мало прельщала. И все же...

Рыжебородый оказался рядом в тот момент, когда едва-едва встал на одно колено, тяжело опираясь на обломок меча. Палица взлетела вверх под дружный рев толпы и чьи-то предостерегающие крики...

Взревев в унисон с Хротгаром, я рывком подскочил с места, разрубая воздух и чужую плоть снизу-вверх. Остроты лезвия на месте слома было достаточно, чтобы разрезать ни чем не защищенную подмышку жирдяя.

Удар рыжего ушел куда-то в сторону, сам же он тяжело завалился на бок, в последний момент успев упереться о землю щитом. Мне же не нужно было ждать другого шанса. Либо я его, либо он меня...

Левый кулак врезался точно в скулу Хротгара, заставляя его откинуть голову назад. Правая его рука висела плетью, палица валялась в песке, но я не хотел сюрпризов, которые могли принести мое миролюбие или его отчаяние. Клинок вошел прямо над кадыком рыжебородого с противным хлюпаньем. Кровь брызнула на арену, заляпала мою и его одежду и весело побежала по лезвию. Не в сила более удерживать рукоять на весу, я отпустил ее и позволил телу рухнуть вниз, содрогаясь в последних мгновениях агонии.

Отвратительно. Я чувствовал себя отвратительно и не только из-за физической усталости и боли. Каким бы он ни был, это Жирный Хротгар... но я все-таки убил его. Даже если он этого не заслуживал... С такой пугающей легкостью... Да, дело было и в сохранении моей собственной жизни, но...

Сквозь плотную пелену я слышал крики, одобрительный рев и пьяную брань. Чьи-то руки подхватили меня под локти, какой-то человек в шлеме что-то орал мне прямо в лицо, противно брызгая слюной, но я не видел, не слушал и почти не чувствовал. Как бы это ни было прозаично, но единственное, чего я сейчас хотел, так это оказаться подальше от арены в компании с огромным штофом пива или вина покрепче...

Меня куда-то вели. Вот под ногами уже точно не песок бойцовой ямы. Кто-то сердобольный успел сунуть мне в руки пенящуюся кружку с холодным пивом, и я, давясь, выхлестал это отвратительное на вкус, но холодное пойло до последней капли. Дьявол побери всех капитанов стражи и жирных рыжих ублюдков!..

Палатка, в которую меня отвели, не отличалась богатством убранства: скамья, стул и низкий стол, на который я и поставил пустую кружку. Бухнувшись на скамью и бесцеремонно закинув ноги на стул, я позволил себе устало выдохнуть и ненадолго сомкнуть глаза, перед которыми до сих пор маячило лицо Хротгара со струйками крови, стекающими с краешков губ по усам и бороде. С-собака...

— Паршиво выглядишь, Алистер, — ввалившийся в палатку предводитель стражников, напротив, выглядел вполне себе довольным. — Это второй, да? Ничего, со временем привыкнешь...

Типун ему на язык... Что за чушь он несет?

— Твой выигрыш, как и обещалось, — на стол бухнулся увесистый кошель, а следом за ним легла и какая-то бумажка. Расписка? Или чек? Не понимаю...

— Я же убил его...

— А могло быть и наоборот, — беспечно пожав плечами, стражник, не выражая никакого сожаления по поводу произошедшего. — Видишь ли, свое слово я привык держать. Я сказал, что ты получишь свои сто тысяч, и ты и получил. Хотя я мог бы закинуть тебя в подземелье за убийство и забрать все деньги себе. Или оставить и хозяину Хротгара.

— Почему? — давно стоило задать этот вопрос.

— Эта жирная скотина убила моего брата, — приблизившись ко мне, мужчина резко хлопнул ладонью по столешнице. — В этой же яме, в такой же чертовски солнечный день. Гловеру было всего шестнадцать, но это не остановило рыжую свинью, которая напилась перед боем. Он проломил ему череп, как собирался и тебе! Но он сдох! И скажи мне, что ты хоть немного о нем жалеешь!

Увидев, как я поморщился от его крика, стражник сбавил обороты:

— Забудь. Я использовал тебя, но не без пользы для нас обоих, не находишь? А потому, позволь дать тебе совет: на следующий же день хватай детей в охапку и вали из города. Твои деньги привлекут много внимания... да и Ксаро не захочет расставаться со своими кровными. Пока ты здесь, они от тебя не отстанут...

Излияния командира прервал далекий рев рога. Возможно, во мне взыграла паранойя, но слышалось в нем что-то тревожное... Нехотя поднявшись со скамьи, я обратил вопросительный взгляд к стражнику, который, впрочем, выглядел едва ли не таким же растерянным, как и я.

— Что еще за...

— Командир! Командир, там!.. — откинув полог, внутрь влетел один из стражников, сопровождавших меня на поездке в телеге. На его лице явственно читалась самая откровенная паника.

— Что там?! — ухватив подчиненного за плечи, старший встряхнул его так, что у того клацнули зубы.

— Конный отряд на южной дороге! — выпалил страж, тяжело дыша. — Их там несколько сотен!

— Кто это? Знамена, эмблемы, хоть что-нибудь вы увидели?!

— Там... розовая руна на черном поле... сэр, это ведь не они, правда? Это ведь не они?!

По взгляду командира я понял, что те самые "они" как раз и решили почтить ярмарку своим присутствием... Вот только кто это, в самом деле? И почему взрослые мужчины боятся их до дрожи в коленях?

— Сектанты... — выплюнув эти слова, мрачный, как туча, капитан стражников, стиснул рукоять меча. — Аватар. Поклонники Зерефа.

* * *

— Собирайте людей и уводите их за стены. Закройте гавань и натяните цепи перед причалами, — отрывисто командуя на ходу, капитан стражи скорым шагом двигался к стоянке с лошадьми. — Выдели нескольких людей, пусть выкатят на главный тракт повозки. Это даст нам хоть немного времени...

— Некоторые не хотят уходить... — с сомнением в голосе, граничащим с отчаянием, произнес один из старших офицеров, видимо, выполнявший роль адъютанта.

— В бездну ублюдков, — после недолгого молчания ответил мужчина, сердито дернув губой. — Если хотят сдохнуть ради своего барахла, я им не помощник. Выполнять приказ!

Толпа бесновалась, подобно раненому зверю, почуявшему приближение облавы. Многорукое и многоголосое существо беспокойно металось из стороны в сторону, ревя и крича в панике, которую сдерживала лишь воля этого человека. И стоит ему оставить их, как относительно грамотная эвакуация перерастет в самую настоящую давку. Наиболее благоразумные уже сейчас послушно спешат к городским воротам, спеша укрыться за толщей каменных стен, но дурачье и обыкновенные подонки, для которых сейчас открывается неплохая перспектива поживиться товарами ярмарки... Эти не остановятся и не побегут даже перед обнаженной сталью. Стража не тронет их, отвлеченная спасением тех, кому еще можно помочь...

В нескольких шагах от нас двое детин в лохмотьях тащили в проем между повозками отчаянно брыкающуюся молодую женщину в наполовину изодранном сарафане. Еще один тип, ничуть не менее поганой наружности, проделывал то же самое с совсем маленькой девчонкой, со слезами тянущей руки к распростертому на земле пожилому мужчине с ножом в животе. Дернувшись в их сторону, я схватился за отсутствующий меч на поясе. Стражники даже не оглянулись на бедолаг, продолжая шествовать к стойлам, не обращая внимания также и на меня, успевшего изрядно отстать. Стиснув зубы, я бросил последний взгляд на уже почти скрывшихся насильников, от души выругался и пошел прочь. Всех женщин, детей и стариков я не смогу спасти. И никто не сможет.

Останусь здесь — умру.

Справедливости в любом мире нет и никогда не будет.