Книга первая. Беглец. Главы 1-10

Разошлись мы, довольные друг другом, а на следующее утро они подняли меня очень рано и заставили пойти с ними на речку. И хотя я планировал поспать до обеда, было ясно, что именно в этом райском уголке мои планы неизменно рассыпаются в пыль. Решив до отъезда ничего больше не предполагать, а просто побездельничать, я пошел с компанией к реке. Радовало то, что вчерашняя боль превратилась в слабый отголосок, а ноги вновь стали послушными.

Шли мы недолго — минут пятнадцать, удаляясь от поселка вглубь чащи. Шум цивилизации постепенно стихал, уступая место звукам леса. Шагая, я подумал, что все-таки что-то в этом всем есть такое особенное, нужное... Не зря же куча людей используют малейшие возможности в свободное время вырваться из городского муравейника на природу, где можно побродить в одиночестве.

Незаметно вдалеке возник шум речки, парни повернули в ту сторону, продираясь сквозь густые ветки кустов, а все последовали за ними. И вот через несколько минут мы уже вышли на берег. Я огляделся... Действительно, не зря я пришел сюда. Мне открылся живописный природный уголок — лес в этом месте немного отступал, образуя небольшой уютный пляж, со всех сторон окруженный кустами. Справа, возле самой воды было поваленное кряжистое дерево, вся нижняя часть которого была покрыта мхом. Речка, шириной всего метров десять, текла себе неторопливо, а ветерок создавал на поверхности воды легкую рябь, поблескивающую солнечными бликами. Красотища! Меня так и подмывало крикнуть от всей души что-нибудь нецензурное, глядя на эту солнечную дорожку.

Пока я любовался видами, другие уже организованно покидали свои вещи, девушки остались в купальниках и все они дружной веселой толпой прыгнули в речку и начали её баламутить, плескаясь и поднимая со дна ил и различный мусор. Все мое любовательное настроение испарилось тут же, хотя желание выдать нецензурщину осталось. В воду меня новые знакомые затащить не смогли, хотя и пытались. Нет уж, мне и душа хватит вполне, я не любитель с удовольствием плескаться в холодной воде. В общем, я просто смотрел, как плескаются другие, сидя на бережке и наслаждаясь тем, что можно спокойно посидеть и никуда не нужно идти.

После купания парни затеяли шашлык, достав заранее припасенное мясо. Я раньше этим не занимался, но внимательно следил, как работали профессионалы. Девушки вытащили одеяла и расстелили на бережке. Через некоторое время, когда шашлык начал ароматно попахивать, некоторые сбегали в свои номера, доставая из запасов различные продукты и горячительно-прохладительные напитки. Я тоже сбегал и принес свои фрукты, выложив их на общий стол, организованный на одном из одеял. Ребята оглядели мое подношение и единодушно признали, что это все ерунда, но на закусь пойдет!

Потом мы ели шашлык, пили водку, пели песни, рассказывали различные истории из жизни, делились впечатлениями о здешних местах. Я пил мало, никогда не увлекаясь спиртным. По-моему глубокому убеждению, лучше с наслаждением выпить бутылочку хорошего пивка, чем бахнуть сто грамм водки. Раньше все мои знакомые меня рьяно в этом переубеждали, но я был тверд и свои принципы не менял, поэтому они быстро отставали от меня и подыскивали себе других собутыльников.

А наши посиделки продолжались до самого вечера. Компания подобралась хорошая, интересная, не хотелось расходиться. Я вдруг почувствовал, что это и есть — настоящий отдых. Не изнурительные прогулки по лесу, не экстрим в горах или реках и не примитивная коллективная пьянка, а время, проведенное с интересными людьми, общение с приятными собеседниками и искреннее желание сочувствовать в широком понимании этого слова.

Но и хорошее имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Люди, пообщавшись вдоволь, стали потихоньку расходиться, забирая с собой посуду, одеяла, объедки. Я выразил желание внести и свою лепту в процесс и, аккуратно собрав весь мусор, прикопал его под ближайшими кустиками. Последними уходили парни, сгребая все угольки и золу, оставшиеся после костра и накрывая их кусочками дерна, предусмотрительно выкопанными заранее. Чувствовалось, что они уже имеют немалый опыт отдыха на природе и, вероятно, такое слово как турпоход не вызывает у них дрожи в коленках, как у меня. Таким образом мы устранили все следы нашего пребывания на берегу и побрели назад в поселок. Там на нашей общей кухне мы еще посидели до темноты и договорились на следующий день вместе сходить за грибами.

Наутро я проснулся свежим и удивительно бодрым. Этому способствовала радостная мысль, что сегодня — последний день пребывания в этом раю. Хотя в глубине души мне почудилось сожаление от перспективы покидания этих живописных мест, но я решительно задавил это чувство в зародыше. Холодный душ не смог испортить мне радостный настрой, а ледяные струи, бегущие по моему телу, даже вызвали приятное наслаждение.

На кухне к завтраку подтянулась вся вчерашняя компания. Все обсуждали варианты маршрута грибной охоты. Наскоро перекусив, мы определились с направлением и отправились по номерам собираться. У себя в комнате я тщательно проверил экипировку — похлопал себя по карманам, проверяя наличие мобильника, кошелька и ножика, взял свой рюкзак, предварительно вытряхнув из него всю сухпайковую дрянь и кинув туда остатки колбасы и недоеденный кусок хлеба, что за два дня превратился в сухарь. Потом, оглядев комнату, поднял свой ноут и по обыкновению спрятал его на кровати, замотав одеялом, приговаривая при этом: "Ничего, Ася, уже завтра вечером мы с тобой поработаем, потерпи, малышка...". И, немузыкально насвистывая популярный марш, я отправился к ожидающей меня компании.

Вместе мы скорым шагом отправились по направлению к знакомому месту на пляже, но, не дойдя до него, свернули направо и углубились в лесную чащу. Она встретила нас неприветливо, сумрак не могли разогнать редкие солнечные лучи, пробивавшиеся сквозь густые кроны. Кругом валялись сухие ветки и гнилая опавшая листва, колючие кусты постоянно преграждали нам путь и цеплялись за одежду. Побродив так часок, и не обнаружив большого скопления съедобных грибов (две найденные мной бледные поганки не в счет), все решили пойти в другое место.

Пройдя по направлению к реке километра два-три, мы вышли из не оправдавшей наших надежд рощи и прошли вдоль нее еще немного, чтобы затем увидеть неширокий деревянный мостик, по которому мы и перебрались на другой берег. Не знаю, на что надеялись бывалые путешественники, но я решительно не понимал, чем один берег может по количеству грибов отличаться от другого. Как выяснилось, я был неправ. Пройдя еще несколько километров по лесной рощице на этом берегу, мы очутились в дубовом раю. Деревья-великаны, которые одному человеку и охватить было сложно, росли намного реже, давая проникать солнечному свету на маленькие уютные полянки, поросшие цветами и высокой травой. Бродя по этому царству природы, мы натыкались на разнообразную грибную дичь, из массы которой я практически ничего не смог определить, кроме белых грибов и мухоморов.

Так, разбредясь по лесу и часто перекликаясь, мы собирали грибы, девушки рвали цветы и сплетали венки, водружая потом эту траву на головы парням. Мне тоже достался венок, по ощущениям, сплетенный из терновника, который я с мужеством носил две минуты, а потом выкинул, когда никто не видел. В общем, время пролетело незаметно, и только бурчание в желудке напомнило, что пора бы и подкрепиться. Собравшись на одной из полянок, мы, привычно расстелили одеяла и стали жевать нехитрые запасы. Я достал свою колбасу, решив не позориться с хлебом, и присовокупил к общаку. Девушки за это одарили меня двумя большими бутербродами с сыром, моей колбасой и зеленью, которые я с аппетитом сжевал.

После мы разбирали нашу добычу, сортируя грибы по разновидностям и хвастаясь количеством. Я хвастаться не стал, хотя трофеев у меня и было больше всех, поскольку после разбора оказалось, что я собрал почти всю коллекцию ядовитых грибов, растущих в здешних местах. Глядя на то, как специалисты с развернутыми комментариями по названию и последствиям для организма человека откидывают в сторону отраву из моей кучи, я гадал, где я мог найти столько гадости? Ведь шел рядом со всеми, а вместо шампиньонов срывал зеленые мухоморы! Вернусь домой, нужно будет срочно поменять очки!

После сортировки добычи мой рюкзак значительно полегчал. В нем осталось только полкило белых грибов, выделенных сердобольными девушками, со смехом глядевшими за процессом отбора. Упаковавшись и перебрав грибы, мы решили еще посидеть на полянке, прежде чем возвращаться назад, потому что уже вечерело.

Разговор как-то незаметно свернул на то, что будем делать завтра. Я со спокойной совестью сказал, что завтра меня с ними уже не будет. Все немного расстроились (хотя с чего бы это?) и стали меня уговаривать остаться еще на денек-другой. Я отнекивался, говоря, что отпуск заканчивается, работа ждет, но где-то в глубине души червячок сомнения пытался уговаривать меня задержаться. Решительно раздавив его каблуком, я перестал сомневаться и, чтобы перевести тему, поблагодарил спутников за хорошую компанию, за заботу и доброту. Мол, я бы и остался, но работа... В общем, я с улыбкой и облегчением думал о том, что все подошло к концу, закончилось и черное пятно в моей жизни... Но я и не подозревал, что тут же началось следующее! Нет, внешне ничего особенного не произошло, и только впоследствии, вороша воспоминания, я понял, что именно этот момент определил всю мою дальнейшую судьбу.

А все началось безобидно. Просто один из парней, Андрей, заявил, что нельзя уезжать отсюда, не полюбовавшись закатом с той самой горки, которая среди аборигенов имела название Мертвый курган. Это меня сразу насторожило, но ребята и девушки подхватили данное утверждение и наперебой стали уговаривать забраться на нее. Даже рукой показали, куда именно мне нужно было топать. Глянув в ту сторону, я увидел далеко за деревьями (километра три, не меньше) одинокую вершину темно-зеленого цвета, слегка возвышавшуюся над кронами.

Нет, разумеется, я стал отказываться, говоря, что и времени не хватит, и название у неё доверия не вызывает. Но вся компания в один голос заявила, что отсюда идти до неё не больше получаса, а после заката на то, чтобы дойти скорым шагом до поселка потребуется не больше полутора часов, а название — безобидная шутка местных. Но зато ощущения после этого запомнятся на всю жизнь! Под столь решительным напором я все же не устоял и махнул рукой, сказав:

— Ладно, пойдемте!

Но тут меня обломали, сказав что они-то идти никуда не собираются и топать придется мне одному, потому что грибы тяжелые, с ними на горку не залезешь, да и вообще, любоваться закатом лучше в одиночестве. Короче, я понял, что это все попахивает гнильцой, но чтобы не оставлять о себе неприятных впечатлений, решил согласиться для виду, а потом походить по лесу требуемое время, любуясь природой, вернуться в поселок и рассказать им о "непередаваемых ощущениях". Все заулыбались, думая, что я тоже заразился этой идеей, и принялись собираться, говоря, что будут вечером меня ждать.

Помахав на прощание ручками, и еще раз показав направление на горку, (как слепому, ей богу!) они ушли, нагруженные сумками, оставив меня одного на этой полянке. Тяжко вздохнув, я повернулся в противоположную сторону и неспешным шагом побрел к горе, ведь вдруг еще заметят, что я никуда не иду, потом прилюдно позорить будут! Вот так, пройдя немного и поглазев на окрестности, я присел на попавшуюся по дороге корягу и предался праздным размышлениям.

Вот так всегда, когда необходимо, время ползет со скоростью дистрофической улитки! Я уже прикинул, что первым делом нужно сделать, вернувшись домой, и посчитал мысленно, сколько у меня осталось наличности от зарплаты, и что купить необходимого для своего компа... А время все тянулось и тянулось, солнце медленно ползло по небу и до заката было еще ой как далеко!

Плюнув и чертыхнувшись, я встал с коряги, потер отсиженные места и задумался, как бы убить еще час? И тут моя голова выдала мне гениальную идею: а если и в самом деле прогуляться до Мертвого Кургана? Эта мысль поначалу показалась мне бредовой и я смахнул её в сторону. Но она с упрямством бумеранга все возвращалась обратно и билась в стенки моего черепа, убеждая меня последовать совету приятелей. Поневоле я задумался и пришел к выводу, что идея не так уж и плоха — и время убью, и разомнусь напоследок, и...

Под конец моих рассуждений наглая идея заняла все пространство моего мозга и свесила ножки, убеждая меня в своей гениальности. Короче, подхватил я свой рюкзак с грибной добычей и двинулся к этому Не Совсем Живому Кургану, гадая о том, что же заставило аборигенов так называть эту неприметную горку. Попутно, помня о своей фантастической способности ориентирования, я мысленно повторял про себя маршрут обратной дороги. Так, спуститься с горки, потом прямо до лесной поляны, затем направо к речке, дойти до моста, пройти по течению до вчерашнего пляжа, а там уже — рукой подать! Ребенок и то не заблудится!

Подбадривая себя таким образом, я приближался к горе. Она на вид оказалась немного больше, чем я себе представлял — на глаз, метров пятьдесят высотой. Одно радовало, склоны у неё были некрутыми (градусов двадцать-тридцать) и забраться по ним до вершины труда большого не составит. Да, переоценил я маленько свои силы. Как же, не составит! Забирался я с большим трудом, даром на глаз горка оказалась такой невысокой. Несколько раз пришлось устроить передышки и когда я, наконец, добрался до вершины, мои ноги слегка дрожали и напоминали мне про знаменитый поход на рынок. В бессилии опустившись на вершине на какую-то каменюку, поросшую лишайниками, я вытянул ноги и с блаженством выдохнул. Да-а-а, какой же я все-таки хиляк!

Паршивая горка отняла так много сил, что я не обращал внимания на окружающее, а когда поднял взгляд, то обнаружил, что вечер уже вступил в свои права. Садилось солнце, краешком касаясь вершин далеких деревьев и светя мне в лицо ласковыми лучами. Небо все больше приобретало красноватый оттенок, облака розовым туманом зависли над горизонтом. Неспешно приходила тень, накрывая лесную чащу у меня под ногами, ночная прохлада пахла листвой.

Я все сидел и смотрел на открывающееся великолепие, с умиротворением в душе замечая, как медленно меняется палитра небесных красок на фиолетовую, как садится солнце за горизонт и начинается ночь... Мать вашу, уже ночь! Эта мысль меня отрезвила. Мне же еще до поселка добираться черт знает, сколько, а я сижу тут, расслабляюсь! Встав и надев рюкзак, я в последний раз кинул взгляд на уже совсем скрывшееся солнце и краем глаза отметил какой-то интересный блеск немного ниже по склону, противоположному тому, откуда я пришел. Этот сторона горки была немного круче и деревья на ней росли только у самого подножья.

Постояв немного, пощурившись на неизвестную блестящую штучку и оставив бесплодные попытки разглядеть причину блеска, я решил спуститься и посмотреть, что там. Я ведь уже говорил, что как сорока люблю все блестящее? Так вот и сейчас, даже не раздумывая особо, я стал спускаться по склону. Спуск давался тяжело, земля осыпалась под ногами, но я аккуратно передвигался вниз, держась за хиленькие кустики и приблежаясь к вожделенному блеску.