| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Всем привет! — громко поздоровался я и пошел к столам с едой и напитками.
То, что произошло далее, заставило меня удивиться. Адептов словно прорвало — большинство нестройным хором ответили на мое приветствие, некоторые даже оставили свои тарелки и подошли поближе, чтобы сказать пару слов, десяток при этом хлопали по плечам и сообщали, что очень рады меня видеть. Мои сокурсники вообще крепко пожимали мою руку и говорили, что я молодец, раз выдержал карцер.
Нет, нашлись и такие, кто остался на своих местах и старательно делал вид, что меня не замечает. В основном это были старшекурсники, которым положение не позволяло общаться с новичком. Короче, я понял одно — наказание лишь добавило мне популярности в Академии. Это рождало уверенность, что никаких поединков больше не будет, однако вместе с этим вызывало довольно пессимистическое предположение о том, что теперь у меня появится масса других проблем, о которых и размышлять-то не хотелось.
После пяти минут весьма бурной встречи ("Мда, называется, почувствуй себя звездой! Разве что автографов пока никто не требует...") я таки добрался к столам с едой и схватил первый попавшийся кувшин. Не став заморачиваться с кружкой, я осушил его, даже не насладившись толком оказавшимся в нем ягодным компотом, после чего с облегчением выдохнул:
— Жить — хорошо!
Взяв поднос, я принялся нагружать на него вожделенную пищу, хватая все подряд без разбора. И хотя я где-то читал, что после длительной голодовки положено долго восстанавливать пищеварение на супчиках и бульончиках, мой желудок, уже успевший переработать попавшие в него яблоки, громко требовал еду посытнее. Так что каша, мясо, фрукты, овощи — все заняло свои места на подносе, образовав немаленькую пирамиду. Оглядев ее, я закончил цитату:
— А хорошо жить — еще лучше!
Вокруг раздался смех. Оказалось, адепты, внимательно наблюдавшие за моими художествами, оценили шутку и не постеснялись этого показать. Да уж, похоже, я медленно но верно превращаюсь в кумира, что было очень неприятно и для дальнейшей учебы, и для налаживания контактов с сокурсниками. Но, кажется, я знаю, как можно слегка остудить пыл адептов. Повернувшись к Хору, который хотя и находился рядом, но все равно оказался в стороне от событий, я спросил:
— Ну что, пошли искать место?
Тот уже нагрузил свой поднос, поэтому молча кивнул и пристроился за мной, а я двинулся по столовой, не обращая внимания на призывные возгласы адептов, приглашавших меня к ним за столики. Нет, я мило улыбался, но неизменно отрицательно качал головой, следуя верным курсом, и только очутившись в дальнем углу, вежливо уточнил:
— Можно присоединиться?
Кисана, обнаружившаяся на том же месте, продемонстрировала мне свои острые клыки и преувеличенно недовольно сказала:
— Что-то мне подсказывает, что ты останешься, даже если я буду против.
— Ну, ты же только недавно обещала составить мне компанию, — усмехнулся я, ставя поднос на столик.
Хор осторожно примостил свой рядом и слегка напряженно посмотрел на вампиршу. Та явно не обрадовалась появлению хвостатого сотрапезника, но предпочла его не заметить и ответила мне:
— От своих обещаний я никогда не отказывалась. Тем более, мне очень интересно узнать, как же ты сумел перенести трое суток карцера и все еще так бодро выглядеть. Многие после такого наказания еще пару дней проводят у Велиссы, которая их вовсю отпаивает успокоительными отварами, а ты тут стоишь веселый и свежий... — Киса потянула носом воздух и признала: — Хотя нет, со свежим я слегка погорячилась.
Ну да, понимаю, три дня взаперти по соседству с туалетом не красят человека и придают ему вполне определенный запашок, вот только для начала нужно было заняться пустым желудком, поэтому я, потупившись, извинился за свой неподобающий вид и принялся за еду. Не прерывая процессе сосредоточенной работы челюстей я ухитрился повторно объяснить, как мне удалось выдержать карцер. В ход пошла та же версия о долгих пребываниях в пещерах, которая по просьбе Кисы дополнилась подробностями.
Естественно, случай в горах я выдал в измененном и отредактированном варианте, сопровождая его разными интересными фактами из гномьих легенд и забавными случаями из жизни горняков, всячески развлекая девушку. Когда же я закончил рассказ, выбравшись на поверхность из одной заброшенной шахты, вампирша призналась, что со мной ей было безумно интересно, но сейчас очень нужно подготовиться к занятию с Ризаком. Так что, улыбнувшись на прощание, Киса удалилась, прихватив пару яблок с моего подноса. И только тогда я спросил у Хора, за все время не произнесшего ни слова:
— Что между вами произошло? "Постельные" неприятности? Неужели Киса — твоя бывшая, которую ты весьма неблагодарно бросил, когда она тебе разонравилась?
— Не важно, — ответил демон.
Однако мне было очень интересно, поэтому я не прекратил расспросы:
— Нет, ну все-таки, почему два самых необычных адепта вместо того, чтобы объединиться и помогать друг дружке ведут себя как кошка с собакой?
— Необычных? — иронично переспросил Хор. — А хорошо сказал...
— Если настаиваешь, назову вещи своими именами — почему два нелюдя так и не объединились, испытывая давление со стороны представителей человеческой расы? Ведь тем самым они намного облегчили бы свое пребывание в стенах Академии.
— Алекс, ты не поймешь...
— А ты объясни! Или это какой-то секрет?
— Да нет никакого секрета. Просто между вампирами и нашей расой многие века сохраняется непримиримая вражда. Возможно, это происходит потому, что мы в древние времена остановили экспансию клыкастых и не дали им распространиться по всему материку...
— Вы? — недоуменно перебил я Хора. — Но в истории говорится, что это было объединение всех соседей вампиров.
— А ты подумай сам, может ли человеческая армия почти без магов противостоять сверхбыстрым кровососам? Да клыкастые их бы попросту смели и выпили досуха! Но благодаря воинам, применявшим магию нашей расы, решающая битва окончилась не в пользу вампиров. Вот с тех пор и мы, и сородичи Кисаны поддерживаем друг с другом вооруженный нейтралитет, потому что понимаем — при столкновении наши расы наверняка взаимоуничтожатся, а всех выживших добьют соседи, давно претендующие на плодородные земли.
Я кивнул, признавая мудрость владык нелюдей. Как говорится, худой мир лучше доброй войны. Однако как это мешало контактировать Кисе и Хору, для меня так и оставалось загадкой. Почесав затылок, я задал этот вопрос демону, на что тот, тяжело вздохнув, ответил:
— Хотя между нами и сохраняется нейтралитет, вражда все еще идет. Процветает шпионаж, диверсии, случаются неприятные инциденты на границе. Ведь если группа бунтарей, которые еще недавно служили в регулярной армии, внезапно отправится на чужую территорию и устроит там разбойный налет на какую-нибудь мелкую деревеньку, это не будет считаться нападением и не приведет к войне. А если отряд мстителей из разоренной деревни воспылает гневом и пойдет резать блокпосты на дорогах соседа, это также сочтется моментом, не заслуживающим внимания. Дальше можно не продолжать, ты способен додумать все сам. Вот и получается, что на протяжении многих сотен лет на пограничной территории происходят подобные столкновения. И хотя официально войны нет, все Приграничье является одной огромной площадью боевых действий, а правители двух королевств постоянно ищут реальную возможность быстро покончить с соседом.
— Ладно, это я понял. Но почему здесь, вдали от дома вы все равно не можете найти общий язык? Ведь что-то заставило вас покинуть родные земли? Ты не хочешь рассказывать о своих причинах, но я уверен, что и Киса находится в подобном положении. Так почему бы вам не заключить временное перемирие?
Хор покачал головой:
— Алекс, я же говорил — ты не поймешь. Просто задумайся о таком моменте — вампирша поступила в эту Академию одновременно со мной, хотя существовала масса вариантов намного ближе к их землям. Она никогда не принимала участия в магических поединках, старается учиться, выкладываясь на полную, и всегда выполняет любые требования преподавателей, — Хор подхватил свой поднос с пустыми тарелками и уже уходя тихо добавил: — А кроме этого семь лет назад на границе погиб мой брат, и я так и не смог отомстить за его смерть.
Глядя в спину демону, я мысленно присвистнул. Ну и тайны Мадридского двора! Оказывается, не все так просто в этой Академии, как мне казалось. И если из недомолвок Хора вывести предположение, что он был либо изгнан из своего королевства, либо просто совершил нечто, не позволяющее ему вернуться домой, то по поводу Кисы можно сделать вывод — она является наблюдателем. Разведчиком вампиров, которым очень захотелось узнать, что же забыл демон в имперской Академии.
Ведь подоплека этого события может оказаться весьма серьезной — тут вам и возможность совершенствования магии расы демонов (кстати, нужно будет уточнить, что это вообще за магия), и вариант заключения тайного союза магов Империи с хвостатыми одаренными, и прочие вполне правдоподобные версии, которые клыкастики явно не могли оставить без внимания. Поэтому я вполне могу себе представить, что подумали главы вампирской разведки, когда маг-демон с титулом графа внезапно отправился в Империю. Что ж, получается, Кисана получила приказ наблюдать и докладывать обо всех телодвижениях Хора. Это вполне вероятно, ведь, несмотря на ее молодость, вампирша может оказаться матерым разведчиком, которого выбрали как раз для этой миссии.
Но мне весьма любопытно, как же вампиры решили обставить все для имперцев? Ведь если один демон — это случайность, то демон и вампир в одной Академии — уже настораживающая закономерность. Ну, самый простой вариант отвлечения внимания — поступление представителей клыкастых в Академии других городов. Однако в таком случае маги Империи вполне могли заподозрить, что вампиры всерьез решили выведать секреты их техники, и решили бы просто прибить кровососущих адептов, как это было проделано с гномами... Нет, хватит гадать на киселе! Все равно из вороха предположений я не смогу извлечь ни одного полезного факта. А ведь необходимо еще учесть, что я никак не могу знать, правду ли мне сказал демон, или же умышленно своими недомолвками создал у нужное впечатление о себе.
В общем, я понял, что моя жизнь в Академии с каждым днем становится все интереснее и интереснее, но не оставил намерения взять Хора и Кису себе в союзники. Ненависть демона можно слегка притушить, а вампирша, если она все-таки наблюдатель, должна воспользоваться моментом и попробовать завоевать его доверие. Кроме того если Киса все-таки является частью серьезной организации, у меня найдется, что предложить ее начальникам за необходимые сведения. Думаю, они согласятся на взаимовыгодный обмен информацией... Но это все может и подождать. Сейчас мне нужно расправиться с обедом и постараться успеть к Фалиано до того, как начнутся занятия.
Со скоростью электровеника я принялся уничтожать еду с подноса, но вскоре со вздохом был вынужден признать, что слегка переоценил размеры своего желудка. Распихав три яблока по карманам, я отнес почти пустой поднос, миновал толпу адептов и вышел на улицу. Так как здание с расписанием находилось недалеко от ректората, я решил для начала выяснить, что день грядущий мне готовит. Быстро добравшись до гранитной плиты, я обнаружил пару табличек, которые сообщали о сегодняшних занятиях в моей группе.
Первое, до начала которого, судя по часам на стене, оставалось минут десять, называлось "Практическое применение мертвой плоти" и явственно попахивало некромантией. Его проводил магистр Массвиш. Второе было обозначено как "Классификация перманентных плетений", но чем нам придется на нем заниматься, я не мог даже предположить, поскольку не знал, какие плетения являлись перманентными. Но имя на табличке вызвало у меня мгновенное узнавание. Там значилось — "Мастер Глод", и у меня не возникло никаких сомнений в том, что этим мастером и был тот самый маг, которого не так давно вызывали в Подгорное королевство. Тот насильник, из-за которого погибла дочь Шаринона, тот урод, которого я пообещал убить. А так как от своих обещаний я никогда не отказывался, то был уверен в том, что жить в этом мире Глоду осталось недолго.
Запомнив номера домов, где нам предстояли занятия, я отправился к знакомому зданию с крылатыми девушками, где поднялся на второй этаж и заглянул в приемную. За столом обреталась неизменная секретарша, а на стульях у стены никакой очереди не наблюдалось. Так как сегодня я появился не просто так, а по приглашению Фалиано, то четко доложил заметившей меня грымзе:
— Адепт Алекс по приказу милорда ректора явился.
Та смерила меня весьма недовольным взглядом, и коснулась ладонью деревянной коробочки, лежавшей на столе. Этот странный предмет был снабжен простеньким плетением, в котором угадывались знакомые мне элементы.
— Да, Зира? — раздался голос Фалиано, услышав который, я сразу понял, что эта штучка — некий аналог обычного разговорника, после чего утратил к ней интерес.
— Здесь адепт Алекс, — сообщила секретарша, вонзив в меня колючий взгляд, сообщавший о том, что если ректор меня не ожидает, то некоему выскочке придется прочувствовать всю глубину ее недовольства.
Но ректор к явному разочарованию Зиры велел:
— Пусть заходит.
Грымза еще раз смерила меня взглядом, а потом, не снисходя до общения со мной, махнула в сторону двери. Хмыкнув, я открыл ее и вошел в кабинет. Фалиано восседал на своем кресле и вид имел весьма благодушный. Однако я понимал, что под маской этого благодушия может скрываться все что угодно, поэтому вежливо поздоровался и приготовился к долгому разносу. Просто никакого иного повода для того, чтобы вызывать меня "на ковер" я не видел. Но ректор сумел меня удивить. Оглядев меня, он сказал:
— Вижу, карцер никак не повлиял на твое самочувствие, а это весьма радует. И не нужно так удивляться, я действительно переживал, сумеешь ли ты выдержать трое суток. Не каждому адепту это по силам, а к тому же, ты попал в карцер впервые, отчего у меня были вполне обоснованные сомнения в твоей выдержке.
Справившись с удивлением, я рискнул уточнить:
— Прошу прощения, милорд ректор, но мне хотелось бы узнать, зачем же вы назначили такой срок, если сами сомневались в том, что я способен его пережить?
— То есть, ты полагаешь, что тот, кто на глазах всей Академии убивает одного адепта и жестоко издевается над вторым, не заслуживает сурового наказания? — иронично спросил Фалиано.
— Отнюдь. Просто я понимаю, что все случившееся на тренировочной площадке можно было трактовать иначе, а согласно законам Академии я вполне мог отделаться записью в личном деле либо устным внушением. Кроме того даже магистр Ризак после вашего решения изволил удивиться, отчего наказание вышло таким суровым, поэтому сейчас я имею все основания подозревать, что вы сделали это умышленно, но до сих пор не могу предположить, зачем.
— Да, ты абсолютно прав, — спокойно сказал ректор. — И я рад, что пребывание взаперти нисколько не повлияло на твое мышление. А объяснение моего поступка чрезвычайно просто — мне нужно было не допустить повторения подобной ситуации среди других адептов, а также продемонстрировать, что законы Академии все еще соблюдаются. И я полагаю, это мне вполне удалось. Но сейчас давай поговорим о неких странностях в твоем поведении. Когда я спросил о причинах твоих действий в поединке с Жилако, ты ответил, что просто проверял лечебные плетения, однако Ризаку ты заявил, что таким способом хотел избежать возможных вызовов на поединки. Так что из этого является правдой?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
