Редублеман

— Ты что..? — бывший схватил меня за руку, не веря.

— Опытная уже.

В том, что помимо Бори я мужчин не знала, он был уверен на сто процентов. Еще бы досталась девочкой. Вот только теперь с учетом моего 'опыта' пусть попытается доказать, что он своими затяжными прелюдиями прекрасно разогревает.

— Так ты..?! Ты...!

— Сделала все в точности, как ты и предрекал. — Я криво улыбнулась, глядя на его ошарашенное лицо. — Немного поревела, как без этого, столько лет потратить, а на следующую же ночь замену тебе нашла.

И как назло, народ во дворе постепенно рассосался, остались лишь хилые мужички.

— На следующую?! Я не верю! Врешь, Соня? Ты же все время на работе выматываешься?

— Долго ли умеючи ли. К тому же на тебя глядя, какая дура не скажет, что устала на работе, лишь бы ты себя не чувствовал немощным. — Остолбенел, открыв рот. Припечатала хорошо, но недостаточно. — И на работе мужики хорошие, подсобили.

— Что? — теперь он меня обеими руками сжал. — Ты... спала? Ты?!

— Да, я. — отвернувшись от его рыка, ищу свое спасение.

Кто-нибудь, ну хоть кто-нибудь улыбнитесь ема-е! Или глаза скосите, или рукой махните, ну пожалуйста! Моления были услышаны, на мой приветливый взгляд отреагировал дядя Женя с погрузчика, он как раз вытирал стекло, ну и подмигнул, заодно сверкнув черными зубами курильщика. Позитивный знак от мужчины плюс конечно, но эффект не тот.

— Как это понять? — заметив заигрывание на расстоянии, обозлился бывший.

— Как надо. Это был мой девятый. Только что с площадки ушли третий и пятый.

— И тот тоже? — Боря указал в сторону входа, где гневно упер руки в бедра наш новоявленный надсмотрщик. От его взгляда наши работники поспешили скрыться, и лишь я, балду гоняю, разговаривая с посторонним, вот он и злится.

— Этот...

— Соня! Что вы там делаете? — спросил менеджер, и Боря меня отпустил.

— Стою. Сейчас приду. И мы продолжим!

Термометр фыркнул и исчез, а бывший подозрительно затих. Рано радоваться, нужно его окончательно уверить, что милой, скромной Сони больше нет, есть гулящая стерва, которой он не нужен.

— Ты что-то хочешь спросить?

— Этот? Ты что с этим дерьмом связалась? — багровея, спросил он.

— С дерьмом я связывалась раньше, — тонкий намек на стоящего рядом, — этот еще вполне себе приличный. Наш новый менеджер.

— Врешь! Соня!

— Чего мне врать он третий день как у нас. А я уже неделю в связке с одним и тем же.

— Соня..., Соня, одумайся. Что ты творишь! — схватился за голову, но собственных волос не выдернул ни волосинки. — Ты же себя губишь! Одумайся... одумайся. Я тебя люблю, слышишь?!

Я поморщилась от его голоса:

— Поздно.

— И ничего не поздно! Я прощу, я все прощу!

Простит он меня, падла! Испугался не на шутку. И чего испугался, хотелось бы знать. Что там в его двухкомнатке произошло такого страшного, что аж сюда приперся? Пыль столбом или чистая посуда закончилась? А может с унитазом не прядок, и нежные ручки интеллигента с собственным дерьмом не справляются?

— Зачем?

— Как же?! — он через силу, нехотя, но все-таки использовал веский и некогда привлекательный довод: — А дети? Как же наши... дети?

Дараньше я мечтала услышать это от него, грезила почти что, и вот дождалась. Время замедлилось, обозначая переломный момент. Сжала кулаки и отвернулась, только бы не пойти на попятный, только бы...

И вот тут на крыльцо из нашего офиса вышел Олег, солнце мое внеземное. Я просияла, помахав ему рукой, и он улыбнулся в ответ открыто и приветливо,а затем пружинистым шагом направился к тепличному тамбуру, в ту часть, где работает моя бригада. Расценила это как знак свыше и уверенно обернулась к Б... бывшему.

— Рада за тебя и твое решение. Но я занята другим, — заявляю не без гордости, кивнув в сторону ландшафтного дизайнера, который притормозил на входе в теплицы. — Знаешь, над вопросом о детях мы с ним слаженного и активно работам с первого дня знакомства.

— Вы... — его немое удивление меня основательно порадовало.

— Да, — я посмотрела на Олега и солнечно улыбнулась. — Так что, спасибо тебе за предложение, но оно оказалось несвоевременным. Прощай.

Развернулась и бодрым шагом направилась в сторону 'счастья', ожидающего меня. При этом физически чувствую испепеляющий взгляд в спину и десятки пожеланий от 'чистого сердца'. Боров негодует, да подавись ты своим 'люблю и дети'!

Быстро поднялась по ступенькам, и оказалась рядом с ландшафтником:

— Здравствуйте!

— Вы, почему раздеты? — это был первый вопрос, с которым Олег открыл предо мною двери.

— Выскочила на пару минут, а меня задержали... — робко улыбнулась, потирая озябшие руки.

— У вас все хорошо? — он покосился в сторону бывшего, который продолжает стоять как дуб в поле.

— Олег, с меня бутылка пива, вина, виски или что вы там пьете...?

— Я не пью.

— Тогда чай по вкусу или кофе.

— А по какому поводу презент? — он открыл передо мной двери в теплицу.

— Вы меня только что спасли.

— От отцовского гнева?

— Если бы... от бывшего, — промямлила я, проходя внутрь. Смотреть на Олега было выше моих сил. Прекрасно понимаю, в какую категорию девушек я им вписана.И накрыл такой неудобняк, ведь, Боря почти в два раза старше.Чем я раньше думала?

— Сонь, а сколько вам лет? — неожиданно поинтересовался он.

— Двадцать восемь, — повисло молчание, которое я же и прервала. — Специфический выбор, да?

— С этим не спорю. Но вы еще вовремя от него избавились.

Подняла удивленный взгляд, и прищурилась. Иначе, чем слуховая галлюцинация, это и не назвать. Мне послышалось?

— Что вы на меня так смотрите? Я правду говорю. Было бы вам пятьдесят, пожалел бы, а так... — Он подмигнул и уже серьезнее добавил: — Соберитесь, вы мне нужны живой и позитивной, предстоит большая работа в частном парке.

— Тот проект наш? — опомнилась я.

— Наш. И я слышал, что вас главный вызывает.

— А... точно, я же обещала. Спасибо.

— Не за что.

Он направился в сторону цветника, где от нашей бригады тут же посыпались женские приветливые восклицания: 'Олежек!' И обращение такое дружественное, словно свой в доску явился после отпуска.

А я забрала деньги из раздевалки и поднялась в офис. Иду по коридору с заведомо страшным лицом, если Валентина выползет из кабинета, чтобы не смела, начинать разговор в излюбленном тоне. Я таки прошла ее двери, когда она выползла:

— Михайлова! — ее тихий, но зверский окрик, дал повод обернуться с не менее зверским лицом.

— Да, Валентина Егоровна?

— Я... я...

Так нужно будет посмотреться в зеркало, прежде чем к главному заявлюсь, иначе и у него заикание проявится.

— Что? — я расслабилась, и наша психичка рискнула выбраться из укрытия и спокойно произнести:

— Я не могу найти чашку...

— А с документами как? — сделала плавный шаг к ней, и бухгалтерша вздрогнула.

— Все хорошо, — пролепетала она, а затем, опомнившись, добавила с противным визгом: — Чашка где?

— В шкафу на полке.

— Грязная? — скривилась чистюля.

Я не ответила, развернулась и продолжила свой путь. Чашка чистая, но этаумница все равно ее раз десять прокипятит.

И почему наш Александр Евгеньевич принял ее на работу несколько месяцев назад? На умную она и на испытательном сроке особо не смахивала, и вдруг принял, оформил со всеми вытекающими. Да и с этим менеджером та же беда, мы огребать будем постоянно. Или его кто-то настоятельно рекомендовал, или он сам себе тот еще пиарщик. Этакий 'Я все умею, я все могу, я все решу, но за это я тааааак возьму!'

В приемной главного Елизаветы Сергеевны не оказалось, так что я без отчета куда иду, и по какому вопросу, спокойно постучала в кабинет и, получив разрешение, вошла. Директора увидела не сразу и то лишь благодаря заблестевшей проплешине среди вороха свертков, бумаг и коробок на его столе.

Узрев меня через просвет в макулатуре, главный начал с объявления:

— Сонечка, Светлана Павловна слегла надолго.

— Надолго? — я подошла ближе. Новость феноменальная, если за проект возьмемся под руководством Степаныча мы его провалим, а на работы как я поняла, Олежек нашу бригаду подрядил. Иначе с чего бы ему до девчат идти? Там всего-то четверо незамужних до тридцати, две разведенки и одна вдова, и как говорят слухи черная...

— Да, — отмахнулся Александр Евгеньевич, — на месяц, а если повезет на два.

— Опять вы о бедной женщине с теплыми чувствами. -Стала вплотную к его столу. — В какой она больнице? Какой диагноз? Это страховой случай или нет...

— У секретаря спросишь, она знает. — Отрубил главный и насупился. — Я тебя для другого вызывал.

— Хорошо. — Произношу и ставлю на стол 250 кровных в иностранной валюте. Мною сказано, мною сделано. Установка с детства — все долги возвращаю в срок и в полном объеме.

Он поднял на меня хмурый взгляд и двумя пальцами придавил купюры. Неужели с меня еще и шкуру спустят? Инициатива наказуема, так что ли? Или он мне пятницу припомнить решил, ну так я же любя шутила, любя...

— Итак, моя хорошая...

Я зажмурила один глаз и спросила со вздохом: — Зарплату скосите или премию отберете за хохот в теплицах?

— Премию надо бы, — согласился шеф, — но я сегодня ...

— Занятой?

— Добрый. И помолчи, дай сказать уже, — пришлось кивнуть и закусить губу, — Нашему новому работнику Евгению...

Евгениев у нас уже шестеро и это только мужчины, женщин Евгений пять, мой удивленный вопрос был более чем правомерен: — И менеджер Женя?

— Соня!

— Тоже Соня...?! — не поняла я. — Как Соня? Он же это...

— Ша! — главный встал, и от его движения свертки со стола посыпались на пол. — Ты мне базарную девку не разыгрывай. Я знаю — толковая, поэтому и подрядил тебя бригадиром.

— Кем? — будучи уже в полу-присяде за упавшей бумагой, быстро встала.

— Бригадиром,— терпеливо повторил Александр Евгеньевич.

Представила себе нашу бригаду недовольных и судорожно сглотнула:

— После истории с торфом, меня мужики закопают в той куче земли и веток, которая гниет под забором, — нервно заметила я.

— Предположим, что торф нужно было смочить для новых образцов. И забудем об этом инциденте. — Главный подвинул ко мне кровные 250 и убрал руку, с улыбкой заметив: — Если бы не ты, Ляну Па... Хм. Светлану Павловну по всем правилам заменил бы Степаныч. А мы оба знаем, что кандидатура не подходящая.

— Нормальная кандидатура, — замялась я, забирая купюры. — Бывают и хуже.

— Наслышан уже, — он взял паузу и загадочно добавил, — потерпевшая меня подробно просветила на этот счет.

— Сама призналась? — удивилась я честности Валентины.

— Не совсем призналась.

— Тогда что же?

— Обвинила тебя в разбое и нападении, грозилась вызвать полицию... в третьем часу ночи.

Хорошо, что насилие не приписала, иначе была бы я совсем уж личностью неординарной.

— То есть она с угрозами дозвонилась к вам лишь в три ночи?

— Да. — Пристальный взгляд главного стал еще и со смешинкой.

— Но Олег привез код и мы все закрыли, и...

— В курсе, я проверил и кабинет, и сейф, и книгу учета, и запись.

— Какую запись?

— Из ее кабинета.

От такой новости чуть не села на пол. Так он все это время видел, как психичка, в прямом смысле слова, издевалась над 'народом озеленителей', и не предпринял никаких действий! Оправдываться в захвате бухгалтерии — ни за что! Я пошла в наступление, чтобы точно знать, кому сказать: 'Спасибо большое — за не предотвращенные неприятности'.

— Как давно вы поставили скрытые камеры в нашей бухгалтерии?

— На прошлой неделе. — Остудил он мой пыл и желание ругаться.

— Она меня вынудила.

— А с виду не скажешь... — протянул главный, сверкая глазами из-за очков.

— С виду? Александр Евгеньевич, вы что, сэкономили на звуке и обзавелись только видео наблюдением? — мой сердитый прищур он оценил и запнулся на первом слове.

— Ну...

— Знаете, прежде чем наезжать, соберите достаточное количество улик в пользу дела.

— Знаю, — отрезал он. — Поэтому в организации появятся новые правила, а в вашем развеселом коллективе, новый бригадир. Тебя я оповестил, приказ на и.о. утвердил, теперь свободна.

А я осталась, с удивлением глядя на нашего добряка, который вовсе не добряк, а очень даже вредина.

— Так этим повышением мне Евгений мстит за пятницу?

У главного от удивления очки сползли с носа, после чего он их ловил уже в воздухе:

— Сонь, ты что несешь?

— Истину в массы, — ответила честно, и главный вдруг по-отечески заулыбался. — Я не шучу, мне реально знать надо. Правду скажите, где ждать подвоха.

— Подвох на каждом шагу за моей дверью, — продолжая улыбаться, шеф нацепил очки на голову. — А правда следующая: Евгений — менеджерпостановил, что нужен новый бригадир, Олег — дизайнер, согласился и дал добро на двух кандидатов. Я из двух зол выбрал меньшее.

— Меня?

— Именно. А теперь иди к своей бригаде и знакомься с людьми по-новому.Статус и образ поддерживай, не давай им распуститься, следи за графиком...— он махнул рукой в сторону двери, отпуская меня.

А любопытство так и гложет, кого ж там Олежек вторым назвал. Интересно.

— А второй, кто? Кого большим злом назвали?

— Он Михайлову назвал. Мол, коллектив подумал и решил сделать и.о. бригадира — Михайлову, уж она всех к ногтю прижмет!

— Так Михайловых только я на всю фирму!

— Знаю, Соня, знаю. И спасибо, что одна. Иди работать, время не ждет.

Возвращаясь в теплицы, столкнулась с Олегом на лестнице. Дизайнер наш с улыбкой на лице, как кузнечик через две ступени перескакивает, а я спускаюсь нехотя и как-то даже болезненно. И с каждым шагом все страшнее представить, как коллектив отреагирует, как Степаныч наедет, и мужики его поддержат. Как начнутся пересуды у девчонок. Ведь над ними поставили мало того что бабу, так еще малолетку с небольшим опытом работы в озеленении, всего-то три года за плечами.

И что за напасть с этим бригадирством? Я же сейчас с бухгалтерией в ссоре, менеджеру характер уже продемонстрировала, с мужиками в легком разладе — и куда глаза нашего дизайнерасмотрели?

И, как на грех, недальновидныйглазастикрядышком тормознул, чтобы с улыбкой спросить:

— Сонь, вам новости сообщили?

— Да.

— Рады?

— Да.

Другого и не ответишь, чтобы не пускаться в длинную историю взаимоотношений в бригаде.

— Хорошо, — почесал кисть левой руки и довольно прищурился. — Завтра во второй половине дня собираемся, я, вы и еще два бригадира...

— И все? — От вопроса не удержалась, потому что для проекта, который видела я, трех бригад мало.

— А так же нас своим обществом почтит Евгений.

— Он, конечно, добавит собранию весомости. — Все же вес у новоявленного менеджера не малый. — Но ситуацию это не исправит.

— Да. Весомость будет, — согласился Олег улыбнулся. — А ситуацию исправим сами.Нужно лишь составить план действий и организовать работу. Поэтому собираемся завтра после трех. Приходите.