Эй, Арнольд!

Потянулись унылые будни. Арнольд все так же оставался ночевать у него, но приходил уже тогда, когда вымотанный очередной промежуточной сессией Женька сладко посапывал в подушку. А еще Дон честно старался не прикасаться к нему. Правда, у него это, неожиданно, перестало получаться. Женька, похоже, даже внимания не обращал, а вот Арнольд, куда лучше знающий себя самого к четвергу устал притворяться, что ничего не происходит. Он на самом деле постоянно пытался к нему прикоснуться, почувствовать тепло тела под пальцами. И это его ни сколько раздражало, сколько заставляло задуматься о таких вещах, о которых даже помышлять категорически не хотелось.

Женька же маялся другим, к примеру, тем, что ему действительно очень хотелось попробовать, причем ни на кого кроме Дона он бы уж точно не согласился, но в тоже время обещанная тем боль пугала. И все к тому же четвергу, смелый и как всегда отчаянный Женька решился на довольно спорный поступок, справедливо рассудив, что раз так пугает боль в первый раз, то есть смысл просто попробовать.

В специализированном магазине его встретил улыбчивый парень, и Женька как-то сразу решил для себя, что тот гей. Уж непонятно почему, просто что-то было во взгляде, который кинул на него этот незнакомый парень с неприметной, самой обычной внешностью, хоть Женька так и не смог понять, что именно.

— Здравствуйте, я могу вам чем-нибудь помочь? — осведомился продавец игрушек для взрослых.

— Да, наверное, — не очень уверенно отозвался Женька, скользя взглядом по пестрым упаковкам, которыми, казалось, был увешен весь магазин сверху донизу.

— А конкретнее?— парень, почувствовав его неуверенность, даже из-за стойки вышел, чтобы оказаться к заинтересовавшему его покупателю поближе.

— Ну, для начала, мне нужно что-нибудь из этого, — Женька, набравшись мужества, указал на витрину с множеством разноцветных резиновых фаллосов, — И что-нибудь, чтобы облегчило... — он замялся, пытаясь подобрать правильную формулировку, но опытный в таких делах продавец сориентировался куда быстрее, шагнул к нему и проникновенно полюбопытствовал.

— В первый раз, да?

— Угу.

— А может, я и в этом мог бы помочь?

— Нет, — Женька энергично помотал головой, — У меня... есть парень.

— Так зачем тогда...

— Он сказал, что первый раз больно. Поэтому, я хочу попробовать сначала без него, а уж потом...

— А он что, еще и ждать тебя будет? — искренне удивился продавец.

Женька поднял на него недоуменный взгляд.

— Да, — подтвердил он.

Парень завистливо присвистнул.

— Ничего себе! Неужели такие бывают?

— Бывают, — вздохнул Женька и снова перевел взгляд на витрину, — Так как, поможешь мне выбрать?

— Ну, — парень-продавец взъерошил себе волосы, — Для начала тебе стоит определиться с размером. Подбери тот, который больше походит на его, а смазку я тебе потом покажу ту, какую сам обычно использую. Ну, и если не понравится, посмотрим, что еще можно будет подобрать. Так что там с размером? — бесхитростно поинтересовался он.

Женька тяжко вздохнул и кинул на него растерянный взгляд.

— Вы что... — опешил продавец, у которого даже голос сел, — Еще и этого не пробовали?

— Я до него вообще только девушками интересовался, — не стал лукавить Женька.

— Обалдеть! И ты так легко мне, постороннему, об этом рассказываешь?

— А кому мне об этом рассказывать? Психологу что ли? Здравствуйте, дяденька, а я вот тут мечтаю, чтоб друг лучший меня оттрахал по первое число. Как быть, посоветуйте?

Парень, что стоял рядом с ним, сначала изумленно замер, а потом и вовсе согнулся пополам, хохоча, как сумасшедший, и утирая быстро выступившие на глазах слезы.

— Ну, ты даешь, — отдышавшись выдохнул он, — Теперь понимаю, почему такого как ты тот неизвестный парень ждать согласен. Ладно, тогда попробуй просто выбрать нечто среднее.

— Среднее, наверное, не подойдет. — Откликнулся Женька, у которого с лица тут же сползла улыбка.

— Почему?

— Ну, мой друг...

— Ты хотел сказать парень?

— Угу. Так вот, понимаешь, он крупнее меня.

— Намного?

— Раза в два.

— Да, тяжело вам придется.

— Почему?

— Ну, — многозначительно протянул парень, — Он ведь тебя так и раздавить может, если не сдержится.

— Не раздавит, — убежденно отозвался Женька, — Кстати, меня Женькой зовут, — спохватился он и протянул ему руку с улыбкой.

Парень растерялся, но быстро нашелся, пожимая ее.

— Алекс.

— А это от Саши или Леши?

— От Алексиса.

— О!

— Ладно, давай вернемся к твоей проблеме... — предложил продавец, и они вместе углубились в поиски того, чтобы подошло бы Женьке хотя бы относительно.

В итоге Женька стал счастливым, если можно так выразиться, обладателем матово-телесного члена чуть больше средних размеров, причем он пока весьма плохо себе представлял, как будет эту громадину в себя запихивать, а так же нескольких тюбиков специализированной смазки, на любой цвет и вкус, ну и, конечно, пачки презервативов. С последним тоже возникли свои проблемы, особенно, когда Алекс неожиданно решил вдаться в подробности применения резинок с различными вкусовыми добавками. Так что из магазина Женька вышел в легкой прострации, хоть с Алексом они и расстались по-приятельски. Больше всего воображения мальчишки пасовало при мысли о том, что с презервативами с различными вкусовыми добавками, как утверждал подкованный Алекс, просто офигенно можно делать минет. При попытке представить себе это действо, применительно к ним с Доном, Женька краснел всю дорогу до дома.

Арнольд сегодня должен был появиться поздно, у него, как обычно, была назначена тренировка. Но все равно, пообедав и приняв душ, Женька, войдя в свою комнату в одном полотенце, не только плотно прикрыл за собой дверь, но и закрыл её на защелку.

В первый момент, конечно, было трудно. Особенно, совладать со смущением. И даже уговаривания на тему, что он сейчас совсем один и просто некого тут смущаться, помогали плохо. Но потом, стало как-то легче, и он даже нашел в себе смелость откинуть в сторону одеяло, под которым для начала попробовал ласкать себя пальцами. Было неудобно тянуться, лежа на спине и согнув ноги в коленях, и, конечно же, было неприятно, особенно, когда, введя палец до середины, он начинал медленно вытаскивать его, ощущая, как там, внутри, от пустоты, что только секунду назад была заполнена, рождается жжение и легкое покалывание. Да, было неприятно. И он все пытался представить, что же будет, когда он начнет впихивать в себя тот самый член, что выбрал почти наугад. Но он решил идти до конца, поэтому, устав тянуться пальцами, взял в руки тюбик со смазкой, нанес их на искусственный член, потом максимально, как мог, смазал себя и попытался его в себя пропихнуть хотя бы немного.

Было тяжко. Женька закусывал губы, жмурился, чувствовал, как руки становятся влажными от волнения, как сердце замирает от страха, что он сам, ненароком, может так повредить себе, что еще долго не сумеет даже помыслить о повторении чего-нибудь подобного. Но он был упрям и почти бесстрашен, он прогибался в пояснице, мыча сквозь плотно сжатые губы нечто нечленораздельное, и продолжал. Сначала немного вперед, потом назад. И снова, и снова, с каждым разом продвигаясь чуть глубже. А потом мышцы совершенно неожиданно для самого Женька стали уступать и поддаваться, стало легче, и немного освоившись, он попытался представить себе нечто эротичное. Например, как Дон обнимает его, как целует за ухом, как его руки скользят по бокам, как впиваются в бедра, как сам Женька кусает его за плечо, оставляя алые следы от зубов, как выгибается ему навстречу, как... Рука дернулась сама, чуть иначе, не так, как до того. И Женька выгнулся, громко застонав и окончательно забыв о всяком смущении. Это было так... так необычно, так пронзительно. Ободренный таким эффектом, он продолжил двигать рукой между широко расставленных ног, а перед глазами сама собой встала картина, точнее, предощущение, как Дон подхватывает его под плечи, как заставляет рывком насадиться на себя еще сильней, и как шепчет прямо в ухо, — "Я люблю тебя, заяц... люблю...". И на этой мысли, разум затопила вышедшая из берегов белоснежная бездна, поглотившая его полностью и безвозвратно.

Женька очнулся на смятой, развороченной постели и какое-то время еще бессмысленным взглядом изучал потолок. Потом отшвырнул в сторону обтянутый силиконом член, и повернулся на бок. Тело все еще пребывало в прострации, но остывающая сперма, выплеснувшаяся на живот и бедра, напоминала о том, что не мешало бы до прихода Дона добраться до душа. Да-да, именно до его прихода. Женька медленно, двигаясь словно во сне, сполз с кровати и как был обнаженным поплелся в ванну. Заперся там и долго еще стоял под струями горячего душа. Голова отчаянно не желала проясняться. Тогда он отключил горячую воду и попытался оставить лишь холодную, разгоряченную кожу обожгло холодом, но легче все равно как-то не стало. Тело словно бы сделалось прозрачным, хрустальным, звенящим.

Смирившись, с таким своим состоянием, Женька все же выбрался из ванной и начал старательно вытираться полотенцем, а тем временем, вернулся Дон. Прошел в квартиру, увидел, что Женькины обувь и куртка на месте, значит, тот дома. Сначала занес свою спортивную сумку с формой к себе, потом отправился мыть руки на кухню, уразумев, что раз ванна закрыта, то Женька, скорей всего в душе, потом, бесцельно шатаясь по квартире, и слыша, что шум воды за дверью прекратился, заглянул в комнату к мальчишке и так и замер на пороге. Постель была перевернута, одеяло скомканной кучкой валялось на полу, но куда больше его внимание привлек странный продолговатый предмет на подушке. Присмотревшись Дон задержал дыхание и даже на всякий случай зажмурился. Потом открыл глаза вновь, убедился, что ему не привиделось, и понял, что сходит с ума. Потому что увиденное, не вызвало улыбки, как теоретически должно было бы быть, зато в паху ощутимо стало тесней. Прикрыв за собой дверь Женькиной комнаты, он снова вышел в коридор и в этот момент сам Женька выбрался из ванной в одной растянутой, домашней футболке и трусах.

Их глаза встретились, и уже в следующее мгновение мальчишка оказался прижат к стене коридора слева от двери ванной комнаты.

— Дон? — едва слышно пролепетал он.

— И как прошел следственный эксперимент?

7.

— Ну, и как прошел следственный эксперимент? — поинтересовался Дон с такими интонациями в голосе, что Женька закусил губу и дернулся, неосознанно попытавшись вывернуться из его рук, но Арнольд его от себя никуда не отпустил, вжимая в стену и шепча на самое ухо. — Очень провокационно, знаешь ли? — Дон коротко хмыкнул и каким-то полубессознательным жестом потерся носом о его скулу.

Женька сдавленно выдохнул, прикрыл глаза и поднял руки, устраивая ладони на широких плечах парня.

— А что с размером? — покраснев до корней волос, выдохнул он ему в плечо.

— М? — вопросительно пробурчал Дон, целуя его за ухом.

— Я... правильно выбрал?

— А! — воскликнул Арнольд, осознав, в чем суть вопроса, немного отстранился и с улыбкой заглянул в глаза смущенного мальчишки, — Немного ошибся.

— Насколько? — тут же требовательно вопроси Женька, даже о смущении забыв.

— А ты сам посмотри, — предложил Арнольд и улыбнулся шире.

Глаза мальчишки распахнулись. Дон честно думал, что и без того смущенный Женька просто не решиться на столь отчаянный шаг, но, как оказалась, он недооценил природную смелость этого зайца. Неотрывно глядя ему в глаза, мальчишка опустил руки между ними и замер в области ширинки. Дон прекратил улыбаться и выгнул бровь, и было непонятно, то ли он тем самым поощрял его на дальнейшие действия, то ли наоборот не одобрял. Женька застыл в нерешительности, а потом вдруг зажмурился и впился в его губы поцелуем. Арнольд даже растерялся от такого напора, ответил, осознав, что ему самому до безумия хочется целоваться, причем именно с ним, с Женькой и даже обхватил его лицо ладонями, пропустив момент, когда бесстрашный заяц раздернул молнию на брюках и, боясь передумать, сразу же запустил руку под белье. От поцелуя Арнольда отвлек лишь изумленный полувздох, полувскрик. Он отстранился и увидел просто огромные, блестящие глаза.

— Женька? — протянул он, и тот резко убрал руку из его штанов и отвел глаза, вжимаясь плечами в стену. Арнольд нахмурился и потянулся к нему, — Что случилось, заяц?

Тот тяжело вздохнул, снова поднял руки и, обхватив его за плечи, обнял.

— Просто... — прошептал Женька едва слышно, — Не представляю...

— Может быть, тогда и не надо? — спросил Арнольд участливо и неожиданно ощутил приступ какой-то иррациональной, легкой паники. Он не хотел, чтобы Женька соглашался с ним, сейчас не хотел. Напротив, он желал продолжения этих отношений, несмотря на весь свой не такой уж удачный первый опыт.

— Нет, — Женька отрицательно замотал головой, — Я хочу, но... давай не сейчас?

— Конечно, заяц, — со скрытым облегчением выдохнул Арнольд и порывисто сжал мальчишку в объятиях.

— А сейчас... можно мне...

— М?

— Вот так... — Женька робко улыбнулся, от чего у Арнольда чуть сердце не остановилось, таким трогательным был он сейчас, с этими его щенячьими глазами, а потом рука мальчишки снова пробралась под белье, и Дон сдавленно выдохнул, упираясь рукой в стену, рядом с Женькиным лицом.

— Может быть, все же в постель? — поинтересовался Дон, сбиваясь с дыхания от того, как пальцы Женьки осторожно и в тоже время настойчиво сжимали его, скользя по всей длине.

— Если хочешь, — отозвался тот и поцеловал его в плечо через светлый свитер.

— Нет, — после паузы отозвался Дон, бессознательно поглаживая его по бедру, то и дело натыкаясь на мешающую и ощутимо лишнюю ткань трусов. — Лучше здесь, — сказал он вполне осмысленно, но на самом деле в тот момент разума в нем почти не осталось.

Женька даже вскрикнуть не спел, как его подхватили под бедра и приподняли над полом, притискивая к стене. Ноги оказались на талии Дона, который зарычал ему в область ключиц нечто почти жуткое и начал двигаться, скользя вдоль тела, задевая и сминая ткань рубашки, чуть ли не срывая с бедер плавки. Женьки только и оставалось, что посильнее вцепиться ему в плечи и уже неосознанно скрестить ноги за спиной. И все равно, ему казалось, что еще немного и он просто упадет, так непривычно было висеть словно между небом и землей. А Арнольд еще стонал над самым ухом так, что у Женьки по спине бежали мурашки и хотелось лишь одного, наконец избавиться от одежды и больше ни о чем не думать. Но он понимал, что в этот раз уже не получится. Поэтому лишь послушной куклой висел на его руках, шептал в шею что-то успокаивающее, перебирал в пальцах жесткие волосы на его короткостриженном затылке и тихо постанывал от удовольствия, оказавшегося поразительно полным, несмотря на все его предыдущие игры с самим собой. Но в какой-то момент боль резко обожгла плечо, обнажившееся из-под расстегнутой и сползшей рубашки, он вскрикнул и почувствовал, как ткань на животе пропитывается чем-то горячим. Арнольд наконец замер, перестал дергаться, вынуждая его скользить спиной по стене и рвано выдохнул, зализывая маленькую ранку, оставленную его зубами на Женькиной коже.