31 марта

— Понятия не имею!!! — в крике девушки было столько радости, что Ёжик испугался, не сошла ли она с ума.

Капитан завизжала, прошлась колесом, напоследок сделала двойное сальто и приземлилась на диван:

— Правду говорили древние: чтобы найти то, не знаю что, надо пойти туда, не знаю куда.

— Насколько я понял, мы летим на пятую планету? — спросил ошеломлённый автопилот. — И дорогу в цивилизованную часть вселенной спрашивать у "Степного орла" не будем?

Девушка весело помотала головой:

— Во-первых, он не знает. А во-вторых, мы не можем с ним встречаться, потому что он не встречался с нами.

Ёжик смотрел на капитана долго-долго, пристально-пристально.

— Я с этим ещё разберусь, — наконец пригрозил он и направил корабль к жёлтому карлику.

* * *

Юнька скатилась по левому борту корабля на крыло, растянулась, положив руки за голову. Воздух был прохладный и непривычно наполненный запахами. Внюхиваясь в этот оркестр ароматов, вглядываясь в далёкие мерцающие точки звёзд, вслушиваясь в гул ночных деревьев, девушка без конца повторяла: "Я нашла вас".

— Всё-таки ты слишком легкомысленная, — сообщил Ёжик. — Неужели трудно было дождаться, когда я проанализирую атмосферу, почву, воду, флору, фауну и прочие потенциально опасные составляющие планеты?

Он сел рядом, свесил ноги и тут же принялся ими болтать.

— Не боишься, что откусят?

— В отличие от тебя, я знаю результаты анализа.

— М-м. Когда обед?

— Идея нерациональна. Если ты будешь есть сейчас, ночью, то к полудню захочешь спать. Здешние сутки практически равны стандартным земным. Невероятное совпадение, правда?

— Я бы удивилась, случись иначе. Та же длина дня, одинаковое притяжения, солнце, воздух — всё по образу и подобию. Меньше мороки.

— Кому меньше мороки?

— Создателю, чтоб его приподняло да бросило, — капитан зевнула и повернулась на бок.

Ёжик оторопел:

— Июня, ты что, исповедуешь религию, критикующую Бога?

— Исповедую-исповедую, только отстань. Разбудишь, когда придёт делегация аборигенов.

Автопилот вздохнул и вернулся на корабль. Обиделся, решила Юнька. Уже засыпая, она различила над головой металлический шорох, а через секунду на неё опустилось что-то тёплое и пушистое.

— Спасибо, — пробормотала она и плотнее закуталась в любимое покрывало.

* * *

Нос. Чёрный, беспрестанно двигающийся мокрый нос сопел прямо перед закрытыми глазами Юньки. Девушка понаблюдала за ним ещё намного сквозь ресницы, а потом...

— Гав!

— Ой!

Хозяин носа подпрыгнул, отчаянно заскрёб лапами по гладкому железу и скатился на землю. Рядом захихикали.

Капитан приподнялась на локте, оглядела присутствующих. Коротколапая аборигенка с бусами из самоцветных камней и ржавых гаек, её ровесник в обнимку с ещё зелёной веткой (сорванной явно для устрашения незваного гостя). Самый старший из компании с видом оскорблённого достоинства вскарабкался обратно на крыло и выжидательно замер.

— Ну, здравствуйте, — улыбнулась Юнька.

— Привет, — сразу отозвался старший. — Ты тоже сломался и упал с неба?

— Упала, — поправила его капитан, — но не сломалась.

Аборигены радостно присвистнули.

— Значит, прокатишь, до деревни?

— Да, если скажете, когда улетел тот, первый.

Пришельцы переглянулись, добродушия как не бывало.

— Мы обещали, что никому не скажем, куда он полетел.

— Не важно, куда, — недовольно фыркнула девушка. — Пусть катится ко всем чертям! Я не брошусь в погоню и не сделаю ему ничего плохого. Только скажите, когда стартовал "Степной орёл". Два дня назад или три?

Тот, что с веткой, почесал за ухом:

— А вчела утлом, это два или тли?

У капитана отлегло от сердца. Ещё есть время.

— Тогда покатаю. Вы как хотите, внутри или снаружи?

— Чур, я внутри! — пискнула та, что с бусами.

— Чур, я снаружи!

— И я сналу...

— Да тебя ветром снесёт, — усмехнулся вылезший из люка Ёжик.

Кстати! Юнька грозно обернулась к "сторожу":

— Почему не разбудил?

— Разве это делегация? По моим сведениям, парламентёрскими полномочиями наделяют взрослых особей, а тут, извини за выражение, детёныши.

— Много ты понимаешь. Это самые дотошные из разведчиков.

"Разведчики" даром времени не теряли, они уже прошмыгнули мимо автопилота и теперь мохнатыми молниями носились по капитанскому мостику, исследуя, дергая и пробуя на зуб. Хорошо, что корабль подчинялся командам только членов экипажа, а то все они уже раз двадцать покончили бы жизнь самоубийством, причём самыми идиотскими способами.

"Синдбад-3018-А" порядка ради высказался насчёт "недопустимости полёта в негерметизированном состоянии", но всё же поднял корабль в воздух и на черепашьей скорости повёл туда, куда дружно тыкали пальцами трое внезапных пассажиров. Старший из них в самом деле сунулся на крыло, заслужил восхищённые вопли друзей и вновь юркнул в кабину. Юнька и Ёжик понимающе хмыкнули, глядя на его гордый профиль и трясущийся кончик хвоста.

Вскоре зелёные вихры леса внизу поредели, корабль вылетел к речному берегу, приземлился неподалёку от селения аборигенов и выпустил трап. Первыми наружу выкатились хохочущие от восторга детёныши, потом вышли капитан и автопилот. Юнька отвесила низкий поклон шествующей к ним процессии селян во главе с особо крупным юрма-шу, отличавшимся от прочих ещё и шикарными седыми бакенбардами.

— Что-то зачастили к нам небесные жители, — приветливо улыбнулся он. — Какая деталь сломалось у твоей твердокаменной птицы? Наши мастера не бог весть какие умельцы в космической технике, но "Степного орла" поставили на крыло.

Увидев подошедших юрма-шу с каменными топорами в руках, Ёжик поперхнулся и выпалил:

— Нет-нет, спасибо, мы добрались благополучно!

— Тогда милости просим завтракать. Сегодня у наших хозяек славно удались печёные яблоки, да и трёхслойный сыр поспел.

* * *

Капитан вела себя очень странно. Сначала побегала по центральной площади деревни, где женщины юрма-шу уже раскатывали длинные холсты и расставляли на них угощения. Наконец остановилась, повертела головой так и эдак, словно выбирая наилучший ракурс, и удовлетворённо кивнула:

— Отсюда.

— Что отсюда?

— Отсюда открывается прекрасный вид.

Автопилот прошёлся вокруг площади. На его взгляд, вид отовсюду был одинаковый. Лес, изумрудно-голубые горы со снежными вершинами — за лесом. Река, покрытые мелкими луговыми цветами холмы — за рекой. Ну, похожие на тульские глазированные пряники жилища аборигенов. Ну, дерево, которое он назвал бы японской сосной, если бы не круглые и тонкие до прозрачности листья. К нижней ветке прицеплены детские качели, на полпути к вершине большое неаккуратное гнездо, из него с любопытством смотрит на Ёжика маленький синий крылатый конь. Чего особенного?

После завтрака, который пришёлся гостям по вкусу, Юнька не утратила прыти. Она общалась с аборигенами так непринуждённо, словно знала их всю жизнь, а те явно видели её впервые. Или она со всеми инопланетянами так, гадал автопилот. Прежде ему не случалось видеть, как хозяйка ведёт себя вне стен корабля.

Он бы не беспокоился, если за всей её суматошностью, радостной беготнёй и весёлыми разговорами не таилось нечто иное.

Но как к ней подступиться, какой вопрос задать?

Ближе к вечеру они отправились прогуляться по лесу. Синий конёк увязался следом.

— А нечего было его сахаром прикармливать, — веселились трое дедёнышей-разведчиков, хотя сами побежали за пришельцами без всякой прикормки.

Лес был сумрачным и старым, но добрым. Чувствовалось, что можно гулять без опаски, с дерева не спрыгнет хищный зверь или разбойник. Справа шла Юнька, слева — Ёжик, посередине — конь и три пушистых всадника.

— Разрешите спросить, капитан.

— Спрашивай.

— Насколько я понял, эта цивилизация не знакома со вселенским союзом. Я интересовался у них, сколько сейчас по Идеальному Гринвичу, а они спросили, кто это такой.

— Между прочим, ты так и не ответил, — с вызовом пискнула девочка.

— Я не уполномочен информировать народ, не записанный в официальном перечне цивилизаций вселенского союза.

— Ну ты и задавака! — обиделся старший из троицы.

— Идеальный Гринвич, — внезапно сказала Юнька, — это время, которое принято считать настоящим.

Юрма-шу повертели ушами, и младший выдал:

— Сейчас вечел.

— Если вечер здесь, совсем не обязательно вечер везде, — вздохнул автопилот. — С тех пор, как люди открыли путешествия во времени и разработали четырёхмерную гипотетическую карту подпространств, мы можем находиться относительно Идеального Гринвича и в прошлом, и в будущем.

— У-у, — одобрительно прогудели все трое.

— Думаешь, они поняли?

— Да. На этой планете водятся крапчатые кузнечики, они умеют скакать во времени. Не далеко, всего на минуту, но этого им хватает, чтобы спастись от хищников... Так о чём ты хотел меня спросить?

— Если юрма-шу не знакомы с людьми, откуда они знают один из земных языков? Вероятность того, что при столь разной физиологии у юрма-шу сама собой развилась идентичная человеческой речь...

— ...очень велика, если этого хочет создатель.

— Ты имеешь в виду Бога?

— Я имею в виду придурка! Имя и фамилию, увы, забыла!

— О чём ты?

— Это длинная история.

— Расскажи.

* * *

— Расскажи.

Юнька посмотрела на Ёжика. Ладно, в конце концов, ему здесь жить.

— Только не при детях, — она легонько хлопнула конька по крупу. — Домой!

Три возмущённых вопля разорвали лесную тишину, но было поздно. Крылатый конь с юрма-шушатами на спине взмыл над деревьями и полетел к реке.

— Хорошо, теперь мы одни. Почему молчишь?

— Думаю, с чего начать.

Если древние "танцевали от печки", то ей следует "танцевать от книжки". Откуда Юнька её взяла? Родители подарили? Нет, девушка потом безуспешно перерыла домашнюю библиотеку. Шутки ради дал почитать кто-то из друзей? Мол, приколись, Июня, какую чушь про нас выдумывали... Как назло, память не сохранила подробностей.

— В общем, однажды у меня появилась книжка.

Старая, без корочек, с ветхими пожелтевшими страницами. Древний роман в жанре "научной фантастики". Сначала девочка читала из любопытства, её забавляли архаичные представления писателя о космосе, далёких планетах и законах физики. Впрочем, "научного" в романе было не так уж и много. Основное место занимали космические бои, перестрелки, погони на сверхзвуковых скоростях и прочие подвиги главного героя, неутомимого, отважного и хитроумного (по сравнению с остальными, откровенно тупыми персонажами) космического волка-одиночки. Этот красавчик только и делал, что бороздил на своём корабле необъятные просторы галактики (как у него получалось бороздить вакуум, один автор ведает), помогал слабым, освобождал угнетённых, наказывал провинившихся. Но чаще всего спасал девиц, отчего те, вне зависимости от биологического вида, кидались на героя с поцелуями.

Всегалактический любимец настолько раздражал Юньку, что она искренне обрадовалась, когда в середине книги слуги самого злобного врага подбили корабль отважного героя, и волк-одиночка с дымящимся хвостом рухнул на дикую, богом забытую планету.

Но злобный враг и злорадная девочка ликовали рано. Мало того, что на планете были великолепные условия: подходящая для жизни температура, кислород, вода, и флора-фауна. Там сразу же нашлось нецивилизованное, но доброжелательное племя, готовое в лепёшку расшибиться, но помочь пришельцу.

Юнька скептически хмыкнула, перевернула страницу, и тут увидела картинку.

Да, книжка была с иллюстрациями. И художнику, судя по всему, тоже не слишком нравился сюжет. Устав рисовать космические пейзажи, огнестрельные корабли, культуриста в неприлично облегающем скафандре и зеленокожих стриптизёрш с антеннами на голове, он решил оторваться на единственном эпизоде, где обошлось без пальбы и объятий.

Юнька увидела мирный пейзаж. С одной стороны — лес и горы, с другой — река и холмы. Забавные и милые домики, в центре — площадь. Девочка с небывалой жадностью рассматривала дерево с качелями и гнездом пегаса, накрытые к обеду скатерти, аборигенов.

Автор не счёл нужным их подробно описывать. В половину человеческого роста, похожи одновременно на кроликов, белок, кошек и медведей. Но художник восполнил недосказанное. На картинке гуляли, бегали, о чём-то разговаривали белые, рыжие, тёмно-коричневые и золотистые создания. Качели облепила детвора — яркие, пушистые, глазастые, ушастые — так и хочется взять в руки. Опершись на посох, кому-то мудро улыбался старейшина.

Как неграмотные дикари отремонтировали космический корабль?! Быстро и качественно. И не такое случается, когда писатель желает поскорей вернуть волка-одиночку к рутинным подвигам. Герою негоже отсиживаться на задворках вселенной, когда ещё не все враги перебиты, не все утопающие спасены, не все красавицы поцелованы!

Но неудачи главного положительного персонажа на этом не закончились. Через три дня после старта с гостеприимной планеты самый злобный враг взял героя в плен и вызвал к себе на капитанский мостик.

"Знай же, что бывает с теми, кто вздумает помогать моим недругам!" — злобно прорычал враг, опустив свой уродливый палец с длинным грязным ногтем на зловеще большую красную кнопку.

К планете юрма-шу устремилась самая мощная бомба, и через мгновение герой увидел и услышал гигантский взрыв. Корабль содрогнулся от удара, враг — от злодейского хохота, а сердце волка-одиночки — от бессильной ярости. Но он лишь крепче сжал зубы.

Зато Юнька молчать не стала: "Ах ты, зараза! Чтоб тебя приподняло да бросило!" Сердилась она не на карикатурного злодея и не на афишного героя. Бесило, что автор вот так, походя, взял и уничтожил мирную цивилизацию, повинную лишь в том, что к ним однажды забросило сексапильного космонавта. "Стыдно убивать героев для того, чтобы растрогать холодных и расшевелить равнодушных", — сказал когда-то древний сказочник Шварц. Но ещё ужаснее губить статистов, только чтобы лишний раз подтвердить гнусную натуру злодея. Зато как удобно: испепелил планету — и уже в финальной сцене герой не зверски убивает врага, а совершает акт праведного возмездия.

Девочка вернулась на страницу с иллюстрацией. Лес, речка, юрма-шу и юрма-шушата... Взгляд остановился на старейшине. Юньке померещилось, что тот смотрит на неё.

— Он как будто видел то, чего ещё не поняла я сама. Что им больше не на кого рассчитывать, что если захочу, смогу...

— Всё исправить? — договорил Ёжик. — Но теория всевозможности подтвердилась только год назад, откуда ты могла знать её в детстве?

— Ниоткуда. Будто у тебя никогда не было отчаянной, безнадёжной мечты, которую... ах да, не было. В общем... год назад первыми, о ком я подумала, стали пушистые жители погибшей планеты.

Увы, к тому времени злосчастная книжка бесследно испарилась, а название, автор и даже само слово "юрма-шу" выветрились из памяти. Сколько девушка ни рылась в библиотеках, Интернете и самых подробных сборниках информации, всё тщетно. Да, грустно соглашалась Юнька, такой роман ни к чему передавать будущим поколениям. Искать его в прошлом? А толку? Ну, узнает она имя писателя, так разве это даст ей хотя бы намёк на точные координаты подпространства?