Страница произведения
Войти
Зарегистрироваться
Страница произведения

Скиталец Хромой бог


Опубликован:
22.05.2016 — 22.05.2016
Аннотация:
Эта книга продолжает серию Скиталец. Только она рассказывает о Древнем боге, ставшим виной всех этих событий. Роман Скворцов, круглый сирота. Вернулся из армии. Хромой на костыле. Он узнает, что является воплощением бога смерти и жизни. Как сироте и бывшему солдату ему дали комнату в бараке и работу завхозом в военном госпитале. Но в нем сила Древних. Он может излечить безнадежных больных. В нем нет злобы, он не хочет мстить тем, кто обидел сироту в приюте. Во имя жизни он с главным хирургом госпиталя отправляется в иные миры за лекарством для спасения ребенка. Там он встречает Клена, воина, Флора, вора и певца, Флая, юного дракона. И эта компания приносит на Землю целебный эликсир. Как встретит Земля его спутников? Поймут ли люди, началась новая эра в истории планеты? К истории о Даньке я вернусь в следующей книге. Он будет взрослее. А после вновь расскажу о героях третьей книги, о Романе Скворцове и его друзьях.
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава
 
 

— Ты мне, Коля, билет возьми. — Ноги у нее отказывали от волнения. Она едет встречать сына. Слышите, сына! Она мать.

— Сейчас, сбегаю.

— Ты мне плацкартный бери, подешевле. Мы обратно с Толиком уж в купейном поедем.

— Ладно.

Он вернулся с билетом. Они присели на скамейке, обнялись, пытаясь поделить одно горе на двоих. Подошел поезд. Николай помог жене забраться в вагон. Подал сумки.

— Давай, езжай. — Старался говорить уверенней. В дальнюю дорогу провожает. Там не просто.

— А ты домой. Приглядывай там. Мы скоро приедем. — И она хотела поддержать мужа. Вдвоем, нет, втроем они все осилят.

Им не надо было много говорить друг другу. Что не высказано словами, говорили глаза.

Вагон тронулся, качнулся, поплыло деревянное здание вокзала. Поезд отправился в путь. Николай , сильный не молодой мужчина, заковылял обратно к автобусной станции. Его плечи поникли. В один миг он превратился в старика, в безжизненную куклу из которой вынули стержень. Жена уехала, ему можно не прятать свою боль.

Мария добралась до своего места, спрятала под сиденье сумки. Села, безвольно опустив на колени руки. Тело раскачивалось в такт стуку колес. Стук монотонный колес будет нам петь до зари... Только о чем? О чем будет петь этот стук для нее? О потерянных надеждах? О том, что ее единственный сын, ее кручинушка, будет доживать жизнь калекой. Она будет рядом с ним, и боль за него будет сопровождать ее до конца жизни. Губы шептали: Боже, за что ты его, меня бы лучше, старую. Мне век доживать и так бы.

Вот и вокзал большого города, его беспорядочная суматоха, толпы людей. Мария, увешанная котомками, нашла троллейбусную остановку. Выспросила, как доехать.

— Вы на этот маршрут садитесь. Он вас до самого госпиталя довезет. Не быстро. Тут далеконько. Но доедете. Главное, без пересадок. Вам с вещами в самый раз.

— Спасибо вам. Спасибо. — Забралась в троллейбус, поставила сумки. Скоро она увидит своего сыночка.

Павел Павлович с утра отправился на обход. С ним лечащий врач, Константин и медсестра. Главный врач обходил, обычно. Самых тяжелых больных лично.

— Поглядим, как швы. Все нормально. Такими темпами, парень, мы скоро тебя выпишем. Дальше идем, коллеги.

Они переходили от палаты к палате. Осматривали больных.

— В тринадцатую зайдем. Посмотрим, не опоздаем ли. Долго Анатолия держать нельзя. Другого выхода не вижу.

Павел Павлович решительно открыл дверь, вошел в палату.

— Как, орлы, самочувствие? Как настроение? — Павел Павлович старался быть бодрым. Уверенность врача так нужна больным.

— Спасибо, Павел Павлович, хорошо. — Откликнулись оба.

— Сейчас поглядим, чего у вас. Начнем, Толя, с тебя. — Павел Павлович присел рядом с больным.

Он сбросил одеяло с ног больного и ...

— Это... Это что? — Врач был в замешательстве. Он совершенно не был готов увидеть подобное.

— Что там, доктор. — Лечащий врач, Константин, заглянул через плечо Павла Павловича.

— Ничего, погоди. Константин, это мне кажется или на самом деле? — Павел Павлович начал ощупывать ноги больного.

— Павел Павлович, не знаю. Ноги... — Константин тоже увидел, синева отступала.

— Что у меня там с ногами? Я же не вижу. — Толя забеспокоился. Эти дни были для него самыми тяжелыми.

— Лежи ты, лежи. Они оживают. Гангрена отступает. Цвет изменился. Кровь в ноги поступает. Константин, вы когда-нибудь видели такое? — Павел Павлович обернулся к доктору. Бесспорно, Константин был поражен не менее главного врача отделения.

Алексею тоже было любопытно, что там так удивило врачей. Он сел на постель, опустил ноги, что заглянуть, что там.

— Мамочки! — воскликнул он. Алексей не думал, что сможет сесть. Тело выполнило желание само, без усилий. Как прежде. Человек не отдает мысленной команды телу. Оно само знает, что и когда делать. Спинной мозг руководит давно написанными программами.

Врачи обернулись на этот возглас.

— Мамочки, — бормотал Алексей, — я же чувствую их. Доктор, они шевелятся!

По лицу Алексея потекли слезы. Он не мог сдержаться.

— Что?! — Одновременно вырвалось у Константина и Павла Павловича.

— Ноги! Они ... они ... я... вот... — Алексей не знал, как объяснить, что с ним произошло. Мысли в голове скакали и прыгали, радость захлестывала. — Они шевелятся.

Алексей упал лицом на подушку и заплакал еще сильнее, безудержно. Плечи дергались, тело нервно тряслось. Сквозь рыдания можно услышать:

— Толян, он правду нам сказал. Правду!

— Кто он сказал? Кто он? Алексей! — Главный врач хотел знать, кто предсказал это чудо. Откуда здесь взялся чудотворец.

— Доктор, это он от радости. Ему паралич из ног в голову ударил. — Вмешался Анатолий. Не хотелось подводить медбрата, Романа.

— Что ударило? Алесей, прекращай истерику. Кто сказал? Кто был здесь? Посмотрим твои ноги.

Павел Павлович и Константин перешли к больному. Начали осмотр.

— Пошевели пальцами. Еще. Приподними ногу. Можешь? — Настойчиво спрашивал Павел Павлович. Сжимал ладонями до боли атрофированные мышцы.

— Могу. Могу, доктор. — Алексей воспринимал боль, как наслаждение, как величайшую радость. Он давно не чувствовал своих ног, теперь они возвращались к нему в этой боли.

— Хорошо, Очень хорошо. Все просто замечательно. — Павел Павлович взял себя в руки. — Ну, что, коллеги, на лицо прогресс. Успехи нашей медицины. Идемте. И он вышел из палаты, уводя за собой коллег.

— Константин, я ничего не пойму. Что здесь происходит? Вы можете объяснить? — Спрашивал Павел Павлович на ходу.

— Павел Павлович, нет. Объяснений у меня нет. — Константин разводил руками. Ничего подобного в своей практике он не встречал. Не мог припомнить и сообщений в научных журналах.

— Идем ко мне. — Павел Павлович полагал, что там, в тиши кабинета, ему удастся найти решение.

Они закрылись в кабинете. А молва на быстрых ногах медсестры побежала по отделению.

Главный врач сел в кресло за своим столом. Отодвинул в сторону истории болезней. Картина болезни и лечение пациентов из тринадцатой палаты были ему хорошо знакомы. Сколько раз он пытался найти выход из страшной ситуации с этими молодыми ребятами. Все без толку.

— Я не знаю, Костя, что произошло. Я не видел ни одного случая, что бы гангрена на такой стадии отступала. Сама собой. С параличом еще можно притянуть объяснения. Нервные окончания восстановились. Не сразу реакция на хирургическое вмешательство последовала. От лукавого речи такие. Два случая одновременно в одной палате. Это перебор. Как объяснить?

— Ни как, Павел Павлович. — Константин тер лоб рукой, словно это могло ему помочь.

— Кто он? О чем проговорился Алексей? Кто мог зайти в палату? — Он видел, ребята чего-то не договаривают.

— Я вечером делал обход. Все было, как обычно. Ничего подозрительного. Никаких чудес. — В голову не приходила даже самая неправдоподобная версия случившегося.

— Свободен. Дай я подумаю. Может, какая мысль придет. Ты подумай, может, что вспомнишь. — Павел Павлович задумался.

То, что произошло, могло произойти только ночью. Посещения запрещены. Кто ночью мог проникнуть в палату? Медсестра. Санитарка. Это.... Это же был он! Конечно, на этом этаже один медбрат. Ведь Алексей сказал "он", а не она. Мужчина. Новенький. На костыле, хромой. Других больше не было. Роман. До него подобное не происходило. Это с ним связано? Павел Павлович соскочил и направился в комнату Романа.

Роман утром, ровно в восемь часов, оставил пост возле дежурной медсестры и отправился в свою келью. Умылся холодной водой. Вскипятил кофе, достал с вечера принесенные бутерброды. Решил перекусить.

Что ни говори, древний бог, а жрать охота. Кто-то солнечным ветром питается. А ему хлеба с колбаской и сыром подавай. Боги тоже жаждут. А его божество, живот, особенно. Горячий ароматный кофе и бутерброды. Было от чего подняться настроению. Не плохо бы и подремать, но надо работать. Дверь его кельи распахнулась, и через порог влетел Павел Павлович.

— Павел Павлович? — Роман отодвинул чашку с кофе, бутерброд положил на чистый лист бумаги.

— Роман, это что?! — Главврач хотел немедленно получить ответ на самый главный сейчас вопрос.

— Это бутерброд. Крошки от бутерброда. Я сейчас приберу. — Вот, начал трудовую деятельность с нарушения. Есть обеденный перерыв, есть буфет внизу. Надо будет исправляться.

— Объясни, что это? — Врач сел на стул напротив медбрата. Смотрел на того, как следователь на подозреваемого. Нет, как на преступника. Вина казалась очевидной.

— Где, Павел Павлович? — Роман немного растерялся.

— Я тебя спрашиваю про тринадцатую палату. — Павел Павлович пытался объяснить, о чем речь.

— А чего там? Я заходил, судно больному подал. Все было в порядке. — Роман понял, расплата неминуема. Но признаваться не хотел.

— Я спрашиваю про больных. — Павел уточнял свой вопрос.

— А с ними что? — Роман делал вид, что ничего не понимает. Признаваться ему не в чем. Кто съел вишневое варенье? Так это кот, забежал случайно и съел.

— Что?! Анатолий, у него гангрена. Отступила. — Павел Павлович испытующе смотрит на своего собеседника.

— Ну, так, поделом этой самой гангрене. — Роман пожал плечами. Какое отношение ко всему этому имеет он?

— Алексей. У него паралич прошел. Что ты можешь сказать по этому поводу?

— Не могу знать. Нам не по чинам. Я не врач. — Полное непонимание.

— Не прикидывайся. Ромка, говори! — Павел Павлович начинал гневаться.

— Чего говорить? — Медбрат пытался держаться прежней тактики.

— Что ты там делал? — Настаивал главврач.

— Я и говорю, судно больному дал. Спросил, может воды или еще чего. — Не пойман, не вор. Сознаваться ему не в чем.

— Не крути! Роман, Алексей, у которого паралич, от неожиданности, что чувствительность к ногам вернулась, выкрикнул: он правду сказал. Тут только одно объяснение, что ты был прав. Именно о тебе он говорил.

— Почему я был прав? Он так и сказал?

— Дословно: он сказал правду. За это время мужчина к ним заходил один. Он! Понимаешь, он. И это был ты. Только ты мог им что-то сказать. — Павел Павлович полагал, теперь Роману не отвертеться.

— Может и сказал. Подбодрить хотел. Не расстраивайтесь. Выздоровеете. Все пройдет. Медицина у нас на высоте. — Тщетная попытка. Роман понимал, придется в чем-то призаться.

— Роман, не издевайся надо мной. Просто сказал, а они тотчас выздоровели. Добрым словом вылечил. За кого ты меня держишь? Что ты с ними сделал?!

— Я сказал, что я Роман-шаман. Немного покамлаю, и у них все будет в порядке. Массаж сделал тому и другому. Ничего больше. — Роман оправдывался. Все очень просто.

— Роман, просто массаж? Ты отдаешь себе отчет, это переворот в медицине.

— Я никого не переворачивал. Клянусь, не переворачивал. — Если прикинуться идиотом, все уладится.

— Медицину переворачивал. Тьфу! — Доктор уже сам запутался.

— Я не хотел ее переворачивать. Лежала себе и пусть лежит.

— Объясни сейчас же, как ты это сделал. — Нет, он добьется правды.

— Павел Павлович, а вы кофе хотите? — Если перевести разговор на другую тему все само собой уляжется.

— Отстань со своим кофе! Говори! — Павел Павлович вскочил, навис над Романом.

— Я вам чашечку кофе налью. Вы присядьте. — Роман видел, придется каяться.

— Ну, налей. Налей и признавайся. Что ты им давал? Таблетки какие?

— Я говорил, только массаж. — Разговор возвращался в старое русло.

— И ты думаешь, это помогло? И я тебе поверю?

— Павел Павлович, мне не в чем больше признаваться.

— Рома, не упрямься. Я вижу, ты не договариваешь. А то я не знаю, что сделаю. — Павел Павлович и сам не знал, что сделает.

— Павел Павлович, вы ругаться не будете? — Придется рассказывать.

— Не знаю. Обещать не стану. — Главврач успокаивался.

— Только вы никому.

— Хорошо.

— Павел Павлович, я древний бог. — Вот и сказал правду. Будь что будет.

— Кто? Может нынешний псих? — Устало спросил Павел.

— Я не вру, Павел Павлович. Дело в том, что я не с этой планеты. — Роман понимал, такие объяснения звучат не убедительно.

— Прекращай издеваться! — Виновник обнаружен, это успокаивало. Теперь следует понять, как Роман это сделал.

— Павел Павлович, вы сами видели, что я сделал.

— Рома, я этого не понимаю.

— Я сам недавно узнал о своих способностях. — Роман чувствовал, доктору можно доверится.

— Рома, если кто-то узнает о твоих способностях, ты представляешь, что будет. — Павлу Павловичу приходилось принять существующее объяснение.

— Что будет? — Роман улыбнулся.

— Тебя разорвут на части. Очереди больных и жаждущих чуда. Паломники. Шарлатаны всех мастей ринутся. Тебя на сувениры разорвут. — Пока только это мог предвидеть доктор. Что произойдет, никто не знает.

— Меня не разорвут. А с многими я не могу, не получится всех излечить.

— Почему? Для начала, почему не разорвут? — Поинтересовался Павел.

— Я бессмертный. Это вас, Павел Павлович, разорвут. — Роман развел руками, он тут не виноват.

— Меня то за что?

— Как адепта или пророка. Вы меня вычислили. Я просто инопланетянин. Обыкновенный. Как по латыни будет, иннотериус вульгарис?

— Никто не поверит ни в твою божественную сущность, а тем более в то, что ты инопланетянин. Тарелки, я понимаю, у тебя нет. Дырявой ступы тоже. И морда не зеленая. Очень даже земная.

— Тогда замнем это для ясности. Забудем. И никому не станем говорить. Если что, я вам где-то и помогу. Так чтобы никто не знал. Так спокойнее. А это, произошло и произошло. Пусть они гадают, как с той теткой.

— С какой теткой? — Павел насторожился. Значит, есть что-то еще.

-Павел Павлович, я это...— Роман замялся.

— Говори, с какой теткой. — Приходится все вытягивать из этого парня.

— Я не хотел...

— Проговорился, так продолжай. — Павел Павлович понимал, пришла беда, отворяй ворота.

— Тут вчера утром я шел на работу. Женщину у меня на глазах машина сбила. Рядом с нашим госпиталем. Голову разбила она. Кровь течет. Ребра сломаны. Я подошел. Она не старая, ей еще жить, да жить. Я к ней склонился, голову приподнял, почувствовал в руках жар. Раньше со мной такого не было. Кровотечение остановилось. Чувствую, ребра срастаются. Я ей только тихо сказал, что не время ей помирать. Она в себя пришла. Я в толпе затерялся. К тому моменту, когда скорая помощь подъехала, рана закрылась. А я потихоньку ушел.

— Если не врешь, я у знакомых выясню в скорой помощи. Во сколько это было? — Но Павел уже не сомневался, Роман говорит правду.

— Рано я вышел. Минут пятнадцать восьмого. Я только из квартала, где живу, от трех поганок вышел.

— От каких поганок? Тебя в бордель занесло? — Еще этого не хватало.

— Нет. Я живу в бараке. Там их три синих барака. Так я в одном живу. Кругом хорошие, большие дома. А эти стоят, как поганки. Синей краской умазаны. Это возле перехода через улицу, напротив супермаркета. — Роман описал, где живет.

— Хорошо. Как ты говоришь, замнем для ясности. Работай. — Слишком много свалилось олним разом на Павла Павловича. Надо спокойно все обдумать.

1234567 ... 303132
Предыдущая глава  
↓ Содержание ↓
  Следующая глава



Иные расы и виды существ 11 списков
Ангелы (Произведений: 91)
Оборотни (Произведений: 181)
Орки, гоблины, гномы, назгулы, тролли (Произведений: 41)
Эльфы, эльфы-полукровки, дроу (Произведений: 230)
Привидения, призраки, полтергейсты, духи (Произведений: 74)
Боги, полубоги, божественные сущности (Произведений: 165)
Вампиры (Произведений: 241)
Демоны (Произведений: 265)
Драконы (Произведений: 164)
Особенная раса, вид (созданные автором) (Произведений: 122)
Редкие расы (но не авторские) (Произведений: 107)
Профессии, занятия, стили жизни 8 списков
Внутренний мир человека. Мысли и жизнь 4 списка
Миры фэнтези и фантастики: каноны, апокрифы, смешение жанров 7 списков
О взаимоотношениях 7 списков
Герои 13 списков
Земля 6 списков
Альтернативная история (Произведений: 213)
Аномальные зоны (Произведений: 73)
Городские истории (Произведений: 306)
Исторические фантазии (Произведений: 98)
Постапокалиптика (Произведений: 104)
Стилизации и этнические мотивы (Произведений: 130)
Попадалово 5 списков
Противостояние 9 списков
О чувствах 3 списка
Следующее поколение 4 списка
Детское фэнтези (Произведений: 39)
Для самых маленьких (Произведений: 34)
О животных (Произведений: 48)
Поучительные сказки, притчи (Произведений: 82)
Закрыть
Закрыть
Закрыть
↑ Вверх