Недалеко на углу появился босоногий мальчишка-газетчик, который громко кричал, размахивая свежим выпуском 'Вестника':
— Сенсация! На Храм в Альсидаре совершено дерзкое нападение! Тролли на свободе! Сенсация! Интервью с заместителем главы Комитета Грамматиков! Со дня на день готовиться новая магическая реформа! Глава 'Героик бренд' арестован Службой Магической Безопасности!
— Его арестовали? — удивился Леград. — Серьезно?
Мелгот пожал плечами, показывая, что тема ему не очень интересна, но пояснил:
— В Альсидаре случилась какая-то крупная заварушка, поставившая малиновых на дыбы. Я слыхал, что в деле подозревают кого-то из высокопоставленных особ демонической крови. Потому и хватают всех подряд. Ректор конечно не кто подряд, но сам подумай как его рогатая голова должно быть мозолит глаза наших чиновников. Опять же, потенциально Школа Героев, весьма опасное заведение. Такое следует держать под контролем Магистрата.
— От таких действий, до начала расовых чисток совсем недалеко, — заметил Леград, не слишком-то опечаленный новостью.
— В Преисподней много работы и сегодня, — снова пожал плечами Мелгот. — А демонам нужно напоминать кто здесь главный...
Внезапно открывшаяся дверь с хохотом и болезненным айканьем выпустила недавнего паренька спиной вперед, позволив дорогим сапогам мелькнуть в воздухе над ступеньками, а их обладателю проехаться по камням ладонями и грудью. Выглянувший из дверного проема мужик, хозяйски отряхнув грязные ладони от невидимой пыли, назидательно бросил стонущему искателю приключений:
— Еще раз увижу здесь, ноги переломаю.
И ни на кого не глядя захлопнул дверь. Видевшие картину уличные зеваки посмеиваясь вернулись к своим делам. Все они прекрасно знали славу 'Золотого Щита', давно и прочно обосновавшегося в центре города, но меж тем оставшегося 'заведением не для всех'. Стонущий парень с оханьем и всхлипыванием, кое-как встал на четвереньки, неразборчиво угрожая кому-то влиятельными связями.
— Мне показалось, или... — Мелгот недоуменно потыкал себе пальцами в глаза.
— Да, — кратко ответил Леград. — Это был демон. Демон в 'Золотом Щите'. Воистину все переменилось.
'В городе случилось из ряда вон выходящее событие. Тролли, которых и во времена властвования Владыки Преисподней никто особенно не видел, взяли да и напали на Альсидар. В канун священного праздника, что вообще святотатство. Убит верховный настоятель Храма. В городе до сих пор не стихает паника, а малиновые занимаются тем, что вытягивают маэн из взбесившихся табуреток и остервеневших колодцев. До сих пор не сосчитано число пропавших во время вероломной атаки. Одних только случаев наведения порчи, насчитывается больше трех десятков! А все что интересует Магистрат, это как отреагировали Боги?'
Примерно такой поток мыслей проскользнул в уме Трефа буквально за несколько мгновений после того как стих заданный ему магистром Рук вопрос. Весь Магистрат Оси, собравшийся в городе по случаю праздника и засевший в Зале Особых Совещаний десятками глаз рассматривал неловко застывшего перед их ложами чиновника. На широких сытых лицах пожилых правителей Оси не выражалось никаких эмоций.
Так уж вышло, что Служба Магической Безопасности сумела в экстренном порядке отбрехаться от всех претензий и сделать виноватой Темную Канцелярию. Начальника Канцелярии в Альсидаре тотчас же предупредили, что этот промах будет стоить ему места, как только шумиха уляжется. И пусть он постарается, чтобы не стоил карьеры его детям. Поэтому пока начальник как ужаленный носился по всему городу, вытряхивая души из подчиненных, Треф отправился осматривать Храм. После чего его выдернули не к первому заму, а на самый верх. Где спросили не о ситуации в Храме. Или, скажем, как идет борьба с последствиями атаки. А о том, кто прибыл в Храм утром. Кто. Что сказал. Как себя вел. В общем все. И Треф, по-прежнему не понимая такой единодушный интерес Магистрата, принялся рассказывать.
... Ступени закончились открытой ветру площадью, удерживающей на себе мерцающие своды Храма. Тела жрецов-привратников, попавшихся на пути злодеев уже убрали — на камнях остались лишь темные пятна, открытые зареву только-только зарождающего рассвета. У входа в храм стояли несколько гвардейцев с пиками. Пройдя мимо них в Южный Зал, Треф прочитал на бледных, уставших лицах воинов неверие. С точки зрения обычного человека, минувшая ночь более всего походила на один из признаков наступающего Конца Света.
Жречество оттирало кровь с гладких полов. Ползая на коленях прислужники, вымачивали алую жидкость тряпками, сцеживая её в ведра. По залу стелился чуть слышный шепот слитной молитвы. Один из дознавателей тайной службы негромко беседовал у широкой анфилады с двумя нервными священнослужителями. Треф прошел мимо, поразившись только скорости работы жрецов. По его разумению они должны были впасть в шок, но вместо этого служители скоренько наводили порядок в Обители, походя отмаливая многочисленных покойников. Возле Центрального Зала дорогу ему перегородили двое в алых одеждах храмовой охраны. Увидев знак тайной службы священные воины слегка подобрели. Трефу же стало интересно:
— Вы стало быть, обороняли Храм? — спросил он у одного, которого по ряду признаков можно было отнести к старшинству. — Сколько человек?
— Восемьдесят братьев, — коротко ответил тот.
— А сколько нападавших?
Тут на лицо охранителя набежала тень:
— Один, — сказал он с ненавистью в голосе. — Демон.
Треф не слишком удивился. Подспудно он ожидал чего-то подобного. Тролли ведь не сами собой собрались. И все же...
— Один демон, сумел пробиться в Храм? Прорубиться сквозь заслоны ваших братьев? И убить настоятеля? — внутри у Трефа шевельнулась, принюхиваясь к возможному следу, гончая. — Если не ошибаюсь в Храме не действует магия?
Позвоночник вдруг увидел как смертельная серость заливает лицо воина в алом. Как его глаза, с расширяющимися зрачками уставились куда-то в сторону выхода. Треф вдруг понял, что в Зале воцарилась тишина — жрецы прекратили работу и молитвы. Словно укол в сердце, его гончая запоздало встревожилась, почуяв приближение. Воин в алом и его младший товарищ склонив головы опустились на колени. Треф запоздало обернулся. Через Южный зал мимо согнутых в поклонах жрецов шел Владыка. Парень тут же узнал Его. По сутулым плечам и бело-серым лохмотьям в которых путались длинные черные волосы. И конечно же по лицу — вечно обиженное, но вместе с тем брезгливое выражение Высшего Существа, которому противно находиться между смертными мурашами. Владыка Мертвых Ниаз мало походил на собственные величественно-жуткие изваяния. Владыки вообще имели слабое сходство с воздвигнутыми в их честь памятниками.
Когда они поравнялись, Треф опустив глаза, чтобы не встретится с Владыкой глазами, увидел, что руки божества в засохшей земле. Его желудок слегка замутило от приторного запаха мертвечины, распространяющегося вокруг. Аура тлена и распада тугими ремнями стягивала грудь.
Владыка Мертвых молча прошествовал мимо Трефа и направился в Центральный Зал. Малиновые мундиры и одетые в обычную одежду дознаватели тайной службы смотрелись среди коленопреклонного большинства вызывающе. Но Ниаз не удостоил их и взглядом. Он хмыкнул, бегло глянув на Столп и сплюнув на пол (слюна почернела и въелась в камень пятном) пошел к телу настоятеля, которое до сих пор никто не решался трогать. На глазах людей опустившись на корточки он макнул палец в кровь и задумчиво облизнул её.
Треф, внимательно разглядывавший Владыку, заметил, что его синеватые сухие губы недоуменно дрогнули при этом. Ниаз простер над умершим длань — у кого-то в зале сорвался болезненный стон. Жрецы знали, что сейчас произойдет.
Бог не опускаясь до разговора с людьми решил спросить о случившемся у главного пострадавшего.
'Сейчас будет чудо...' — с невольной дрожью подумал Треф. Он уже слышал о таком. Власть воскрешать мертвых на рынке магии была практически недоступной. По слухам Владыка Смерти слишком презирал деньги, чтобы дарить кому-то кроме своих неживых слуг и сборщиков жизней частички своей мощи.
Рука со скрюченными синевато-белыми пальцами вытянулась над затылком убитого. Напряглись прожилки. Владыка Мертвых алчно смотрел на тело, и всем в Храме вдруг стало очень холодно. Словно кто-то провел по коже сухим льдом. Сияние Столпа стало отдавать синевой в свете которой было отчетливо видно, что мертвый лежит неподвижно. И чудо случилось. Тело начало стремительно чернеть, как пережженная бумага. Труп настоятеля обращался горками золы.
'Что-то пошло не так', — Треф ясно видел, что Ниаз выглядит недовольно. Недоверчиво пошарив в золе, он поднялся и принялся ходить между другими телами так словно, что-то искал. Священнослужители забыли дышать, с ужасом и благоговением глядя на Владыку.
Когда же Он нашел — молодого воина, истекшего кровью из страшной раны в груди — и повторил страшный жест, повелительно вытянув длань над головой мертвеца... Треф ощутил, что ничего у Ниаза не выйдет. Наверняка что-то вмешалось в планы Владыки Смерти...
— Как тебя звали? — голос Владыки звучал не величественно, а как-то даже гнусаво.
— Тирей, — хрипло прорычало тело.
— Кто тебя убил?
— Не знаю. — Недрогнувшим голосом сообщил мертвец
— И что? — нетерпеливо спросил магистр Рук. — Мертвец, чей дух в момент смерти по поверью узнает убийцу, ничего не смог сказать? Хотя и спрашивал его сам Владыка Мертвых?
— Да. Но по-моему Он выглядел растерянно. Особенно после того как не сумел оживить настоятеля.
Старики-магистры переглянулись. Зашелестели одежды, заскрипели сиденья. Двенадцать вместо четырнадцати. Среди присутствующих не хватало верховного жреца Храма. И Хранителя.
— Продолжайте. Что Ниаз делал после? О чем еще спрашивал призванного.
Треф замялся:
— В том-то и дело, что ничего. Только качал головой. Думаю его разозлила такая... гм, неудача. Прошелся среди трупов... он просил еды у жрецов. Только взял какую-то дрянную булку и пережевывая пошел прочь. Все.
— Все? — строго переспросил Магистр Рук, заглядывая в глаза служащего Темной Канцелярии. — Точно все?
— Ах да! Еще он забыл отъять мертвеца и теперь храмовники понятия не имеют, что делать с ходячим покойником.
Магистр Цифр презрительно сморщил толстый, похожий на сизую сливу нос запойного пьяницы. Слава о рассеянности Владыки Смерти уступала лишь славе о его постоянном чувстве голода. Он не гнушался заходить в дома людей и требовать себе пропитание. Спокойно собирал могильные подношения. Он вообще ничем не гнушался. Особенно в прошлом.
Треф много слышал о самом 'близком' к людям Владыке и его неприятных привычках. Потому прекрасно понимал отношение к Нему магистра.
— Это все? — требовательно уточнил Магистр Рук. Позвоночник кивнул, чувствуя на себе перекрестье острых взглядов. — Что ж, второй заместитель. В таком случае вы можете быть свободны. Но далеко не уходите. Вас вызовут после совещания, — тут он обвел коллег глазами, как бы испрашивая их молчаливого согласия на что-то что они уже обсудили. — У нас будет для вас ответственное поручение.
По его ласковому многообещающему взгляду Треф четко понял, что поручение в самом деле очень ответственное. И отвечать придется именно ему.
Давненько не случалось так, чтобы Леград жил днем сегодняшним. Последнее десятилетие, сколько он себя помнил день за днем, месяц за месяцем приходилось трудиться во имя будущего. Юноша, чью гордость перевешивали только его бедность и умение владеть оружием. Фамильное мастерство — так он всегда отвечал на вопросы любопытных. По правде же его отец, воин с неудачной судьбой, но богатым опытом, сумел передать ему совсем немного своих знаний. Но главное — он сумел, под огромный залог, через знакомых отправить шестнадцатилетнего сына в самую элитную из школ Крессима. В школу Героев. Там его желаниям придали форму. Многому научили. Но закалила Леграда отнюдь не она. И даже не полугодичное пребывание в гвардии на скромной должности военного наставника роты пеших мечников. Его закалил счастливый случай. Так он думал, с третьей попытки сумев попасть в Геройские Роты.
Как раз в пик популярности образа героя, который мечом и магией наводит порядок в Оси. Первые победы. Первые поражения. Слава и почести. Как знать, может, сложись все иначе — за право повесить у себя его портрет сейчас боролись бы многие поклонники, а школы фехтования тратили капиталы, приглашая прославленного мастера меча. Как знать. Леград не любил предаваться фантазиям. Случилось то, что случилось. Объединившись под началом Владык, Геройские Роты дружно пошли на войну с нарождающимся тираном. С узурпатором Божественной мощи. С Проклятым Владыкой Преисподней, чьи армии демонов уже готовились напасть на мирные земли Оси.
Герои, позабыв все внутренние распри ударили первыми. Приняли на себя весь иссушающий жар, чуждой смертным магии. То были долгие и страшные пять лет войны. Та война опалила Леграда. Годы жизни в беспросветных глубинах Бездны, когда нет ни дня ни ночи, а любая слабость отсекается огненным мечом вражеской магии.
Они вгрызались в плоть Преисподней тем отчаянней, чем большие потери несли. Бились за свои жизни и за души падших товарищей. И они победили. Совершили Подвиг, покорив Преисподнюю и подчинив её воле Богов. В конце концов без Их помощи, той победы могло и не быть. Победу праздновали больше месяца. Леград помнил слезы на глазах бывалых и отчаянных рубак, когда они обожженные злой силой, полуслепые наконец смогли, выбравшись на свет, вздохнуть полной грудью. Слезы не наворачивались лишь на его глаза. Их тогда встречал ликующий народ, засыпая цветами и дарами, буквально нося на руках. Наступил век счастья, как заметил тогда кто-то из Магистров. Больше никто не посягнет на душу человека, никто не нашлет на человека злого проклятия. Теперь люди могут радоваться жизни. И люди радовались, рыдая от счастья как малые дети. Не рыдал лишь Леград.
Не рыдал даже когда Магистрат спустя всего несколько месяцев сократил Геройские роты в шесть раз, и когда он сам остался без своего звания. Не было у него слез когда некоторые из друзей, не в силах смириться с новыми законами погибали. Ему не было горько, когда вернувшись в гвардию, он вдруг обнаружил, что у людей очень короткая память на войны. Особенно те, что входят в легенды. Для него, заслуженного мечника, не смогли найти толкового и хлебного места, предложив самую паскудную и не слишком хорошую, но знакомую работу. Истреблять очаги возникновения чудовищ, выслеживать и добивать банды демонических существ. Но без романтичного ореола геройства. Без рукоплесканий толпы, для которой, благодаря обещаниям Владык, все чудовища перестали существовать. Просто так. За кусок хлеба.
Подумать только. Десять лет. Все эти десять лет он служил кому-то. Воспитывал в себе дисциплину, вырывал мастерство в бою. И не выходил из пламени. А сейчас он остался один. И у него нет мыслей о завтрашнем дне. Кроме одного лишь желания стать лучшим мастером меча.
