Последний

ПОСЛЕДНИЙ

Пролог

Теплым осенним вечерком, в самом преддверии праздничной недели, когда грифоны начинали вить гнезда, а мантикоры углублялись в пещеры, дабы предаться брачным играм на южной дороге к Альсидару было как всегда оживленно.

Оторванные от цивилизованных высот провинциалы спешили за выходные поскорее продать свои товары и купить в городских магазинах подарки, чтобы успеть вернуться домой к началу Первого Дня1. Тачек, бричек, тележек, возков, обозов было так много, что это зрелище сражало сердца впервые взятых с родителями 'в город' мальчишек наповал. По дороге на Альсидар двигалось столько людей, что их можно было бы принять за армию! Все от мала до велика спешили к городу! От деревенского пьяницы в стоптанных калошах, до предместного земледельца на заделанном под карету возу со своей шумной женой и многочисленными иждивенцами! Отдельной большой категорией были стайки развеселых девиц, выехавших, вроде как помочь, а на деле — рассчитывающих полюбоваться на городские чудеса и купить себе красивые бусы, сережки или колечко.

На продажу тащилось что угодно — от бурой свеклы и рыжеватых мандаринов, до крупного скота и рукоделья вроде собственноручно вязаной кофты. По особому для всей честной Оси случаю ворота храмового города оставались открытыми круглые сутки. Очереди казались бесконечными. Особенно те, что продвигались с Полудня. Этому способствовала не только заселенность южных предместий, но и находящийся несколько южнее города вход в Преисподнюю. Там сейчас было поистине жарко — люди спешили домой или в гости к давно не виданным родственникам, пользуясь быстротой которую предоставляла Бездна.

Альсидар всех встречал одинаково радостно — аляповато-яркими вывесками на стенах, приглашающими на увеселительные представления. В самые полезные магазины с 'самыми низкими ценами'. Нарядными штандартами, побеленными, покрашенными домами и праздничными венками на балконах и окнах.

И Храмом. Храм, к которому вели, в конечном счете, все дороги Альсидара, был главной местной достопримечательностью. Гигантских размеров прямоугольный колосс издали похожий своим видом на ограненный кристалл, в преддверии праздничной недели начинал по ночам мерцать таинственным золотисто-малиновым светом, приводя и детей и взрослых в дикий восторг. Лишая работу фонарщиков всяческого смысла, ведь дивное сияние плыло над всем городом, избегая лишь самым мелких проулков. Храм не имел конкретного названия и не был посвящен кому-то из Богов, но считался главной святыней Оси. Символом послушания смертных мудрости Владык.

Некоторые ортодоксы даже предполагали, что Храм на самом деле держит на себе весь мир, и не будь его, Ось перестала бы существовать. Эдакий мировой гвоздь. Официальная религия высказываться по этому поводу не торопилась. Ровно, как и опровергать такую точку зрения, считая суеверные слухи очень полезными.

В любом случае на эти праздники обитатели Оси со всех её уголков приезжали в Альсидар именно ради сияния Храма. Их социальное положение, возраст и пол не играл при этом совершенно никакой роли. Богатые и бедные... хотя преимущественно все же бедные. Сияние дарило здоровье, долголетие и счастье. По крайней мере те, у кого ничего из перечисленного не было, в это искренне верили.

Отличительной чертой религиозных паломников было то, что почти все они одевали грубоватые бежево-серые плащи, по фасону напоминающие одежды священнослужителей. Только без каких-либо отличительных знаков и символов. Гвардейцы, стоя на воротах, только устало прикрывали глаза, едва завидев очередную группу молельщиков и пропускали их без лишних вопросов. Потому и не заметили, как в Альсидар пришел тот с кого начнется наша история.

Он прошел Полуденные врата уже на закате, когда подступы к городу освещали специально разведенные костры, и ступив на священные земли города некоторое время просто брел, без видимой цели, среди сотен таких же. Сливался с рабочими, селянами, паломниками и праздными путешественниками. Проявляя удивление там где нужно было удивляться и восторгаясь там где следовало. Только оставаясь при этом почему-то самим собой. Теряясь среди прочих, но, не теряя своей независимости.

Свечение Храма встречало возле самых ворот, подкрашивая валящий из каминных и печных труб дым, создавая непередаваемую красочную атмосферу рождающегося чуда. Люди вокруг охали, ахали и пораженно цокали языками, тыкали пальцами рассматривая многочисленные диковинки, а также товары на лотках особенно хитрых уличных торговцев, специально задерживающихся до позднего вечера, чтобы подороже всучить какому-нибудь простофиле кажущийся таким красивым хлам. Со всех сторон на гостей наседали всевозможные менялы и сомнительного вида покупатели, предлагающие свои услуги.

— Меняю этот браслет на двух твоих коз! — толковал солидного вида толстяк в собачьей шапке озадаченно чешущему затылок пахарю. В его руке поблескивал дешевыми стекляшками крашенный под золото браслет: — Ты не думай, ты бери скорее! Это ж самые что ни на есть натуральные убларские рубины.

— А што так дешево? — подозрительно потрогал 'рубины' мужик.

— Ха! Тоже мне умник нашелся! — не растерялся собачья шапка. — Если б моей жинке кожух к зиме не был нужен, думаешь, я бы продавал?

Мотыжник готов был клюнуть. Спекулянты, ростовщики, воры и мошенники на этих выходных так же спешили работать — все они, будучи в глубине души людьми богобоязненными старались сбыть все полученное нечестным путем в чистое серебро до начала праздников. Даже без учета комиссионных и налогов.

Впрочем, встречались и более любопытные случаи. Вроде... вроде во-он того малого, что безропотно пошел следом за подозрительными дядьками 'перекинуться в картишки'. Мошенники рассказывали веселые истории и показывали свое расположение к сельскому бирюку, про себя уже наверняка считая доход от нарядной одежки того. И не замечая веселых бесенят спрятавшихся глубоко в глазах 'дурачка', ровно, как и его рук с длинными поразительно тонкими (и наверняка ловкими) пальцами, для порядка измазанных землей.

— Лучшие игрушки! Подходите, выбирайте! Лучшие игрушки! — призывно кричал торговец, сидя на невысоком чурбаке в окружении белой стружки и разложив перед собой сплетенных из соломы и ярко раскрашенных куколок.

— Бусы, ожерелья, кольца, мониста... — монотонно бубнил другой, воровато озираясь по сторонам.

— Магический свет для ваших светильников! Самый дешевый, на основе натуральной магической энергии Гемона Небесного!

Кажущаяся при входе в город спаянной и дружной очередь постепенно рассеивалась, находя свое место в калейдоскопе веселого обмана. Кто-то зазевался, глядя на движения красных накидок и полупрозрачных шалей черноволосых танцовщиц, извивающихся под звуки флейты в приоткрытом шатре. Кому-то тут же понадобилось в трактир, а кто-то замечтался, рассматривая всевозможные выставленные на продажу поделки, вроде тех же источающих зеленый и синий свет камней, которыми украшали двери богатые лавки и мастерские.

Главная улица все не кончалась и не кончалась, ведя вперед, под горку к по-прежнему далекому Храму, возвышающемуся и словно бы поддерживаемому с четырех сторон тянущимися к нему каменными ступеньками. Тут надо заметить, что весь замысел зодчих, возводивших город в незапамятные времена, раскрывался издали. На расстоянии Альсидар выглядел как пирамида, с четырьмя ступенями, роль которых играли разделяющие районы крепостные стены с бойницами и башнями, а Храм, казался тупым наконечником пирамиды. Подлинной драгоценностью.

Городовые, встречаясь почти на каждом углу, громогласно покрикивали:

— Проходи! Не задерживайся! Проходи! — размахивая руками и чуть не силой подталкивающие деревенщину идти скорее, освобождая проход.

В предпраздничное время все ворота Альсидара делящие город на районы от нижнего к высшему были открыты, и формально любой мог пешком дойти до самого Храма. Другой вопрос состоял в том, что не каждого бы пустила охрана, которой появлялось все больше, чем дальше проходили гости.

Ко вторым воротам дошла едва ли треть приезжих. Постовые здесь никого не досматривали, просто стояли, молча, разглядывая приближающихся к святыне. Трое из них носили малиновых мундиры2.

Молодой паломник ощутил на себе цепкие, требовательные взгляды словно бы просеивающие его через гигантское сито человеческого песка. Вычленяющие из общей массы. Оценивающие, взвешивающие. Собаки при овечьем стаде выполняли свою роль. Их привлекла необычная для коренастых, оплывающих жиром или напротив астенически костлявых селян конституция парня. Тонкая талия, широкие плечи, крепкое здоровое тело, сила мускулов которого не могла быть скрыта даже простенькой одежкой пилигрима.

Опасным его не посчитали и спустя два шага цепкость во взглядах сменилась превосходством. Ощущение угрозы и вовсе пропало — малиновые принялись изучать других пришельцев. Дома здесь вытягивались вверх на целый этаж, венчаясь розетками и подпираясь красивыми портиками храмовой архитектуры. Двери лавок буквально светились магическим сиянием, привлекая глаз. На окнах висели приносящие удачу фигурки Демиургов, своим нарядным видом привлекающие в основном детей. Тут жили очень обеспеченные люди и, несмотря на формальную предпраздничную открытость города, ходить по району просто так было бы нежелательно.

Всё дальше не пройти. Дальше предел, у которого он навлечет на себя подозрения. К счастью дальше идти и не нужно.

Буквально на следующем же повороте паломник отделился от случайных спутников, оробело любующихся торжественной красотой Альсидара.

Он никогда не был в этом городе, но наметанный взгляд тонко подмечал все необходимые приметы. Вот сильно согнутый фонарь, портящий своим пострадавшим видом всю окружающую красоту. Вот вонючая лужа, прямо под чьим-то крыльцом. Крохотные детали выглядящие как работа неизвестных хулиганов, на самом деле разворачивались в путеводные указатели. Он шел, любуясь красотами храмового города, восхищаясь богатством медных ручек и росписей, стеснительно отводя глаза от симпатичных горожанок. И между тем безошибочно продвигался вперед, как унюхавший кровь шакал. Не шел по пути, а именно продвигался, потому что эти значки-указатели на самом деле никуда не вели. Именно в никуда ему и было нужно.

Городовые смотрели на парня без особой приязни, но и, не проявляя недовольства — для них он был совершенно обыденным. Как все. Они бы переменили свое мнение, увидь кто-то его глаза. Но глаза паломник скромно тупил вниз или же уводил в сторону.

Улицы Второго Района, иначе называемого Опорным, были примечательны для приезжих, горожан и малолетних сорванцов своей системой мостов-акведуков объединяющих оборонительные сооружения и некоторые из домов. Приезжие не могли натешиться на такую вот воздушную красотень над головами, горожане с большою неохотою были вынуждены под этими самыми мостами срезать дорогу, а малышня с удовольствием плевались и справляли малую нужду сверху на первых и вторых.

Вот к одному из таких мостов и вели паломника его странные указатели. И не просто к одному. К самому нелюбимому здешними забияками. Треснувшие поперек улицы в ряд булыжники. Почерневшее, несмывающееся пятно на белой стене дома. Подойдя к арке, скрывающей в тени проход на другую сторону улицы он помешкал, отыскивая взглядом нечто понятное только одному ему. Небольшие царапины на указателе, установленном у моста. Три длинных параллельных полоски, очень похожие на следы от гвоздя. Есть.

Оглянувшись для проформы, паломник пошел под мост. На ту сторону он не вышел.

... Он ступал по серым от времени и плесени ступенькам, слушая как капает поблизости стекающая из канализации мыльная вонючая вода, как пищат большие черные крысы, как плескаются в клоаках их не менее отвратительные обитатели. Спускался очень долго и глубоко, видя впереди только серое жерло уходящего вперед туннеля, проходящего рядом со стоками. Он шел под город, спускался ниже погребов и подвалов, ниже тайных лежбищ местных бродяг, ниже потайных лабиринтов, пронизывающих Альсидар подобно ходам гигантского муравейника, ниже природных пещер, слушая стихающие мало-помалу звуки цивилизации. Слушая собственные шаги, и твердо зная, что здесь никто за ним не уследит, никто не пройдет по следу ведь дорога позади, менялась каждую секунду. Он спускался в недра земли по прорубленному невесть кем пути, так глубоко, что дорога, казалось, занимала не один час.

Шел, пока кишка прохода не закончилась, одновременно со ступеньками и стенами... Темнотой. Сложилось впечатление, что Темнота сама прыгнула в один миг ему навстречу и сожрала все вокруг. Чавк-чавк.

Взгляд пилигрима скользил по тьме в поисках хоть какой-то точки опоры. И не находил. Ни стен, ни потолка, ни земли под ногами. Но при этом, когда он с любопытством вытянул вперед руку, то смог рассмотреть её ясно как днем. Молодой мужчина в сером паломническом плаще нерушимо висел в черной пустоте, попирая её подошвами ботфорт. Они остались наедине — безразмерная Темнота и спустившийся к ней Человек. Но Она была отнюдь не так пуста, как это могло показаться в первые секунды.

— Хрум-хрум-хрум... — донеслось издали. Рядом с человеком пробежал, исчезая в темноте большой лоснящийся крот.

— Еда пришла! — его ускользающий низенький недовольный голосок пробудил к пришельцу посторонний интерес.

— Хрум-хрум-хрум, — слева от паломника возникла большая собака. Не выскочила из темноты, как можно было бы предположить, а именно возникла. Будто нарисованная небрежным мазком кисти. В два приема — сперва общий силуэт и хитро косящий глаз, пополам с небрежно висящей на несуществующем скелете шерстью. Потом все остальное. Пудель просто невероятных размеров, способный потягаться мощью сложения с медведем, улегся на брюхо, небрежно вытянув вперед лапы. Внимания на человека он не обращал. Пудель был занят. Ожесточенно глодал чью-то руку. При виде его зубов сразу становилось ясно, что делал пес это скорее для эффекта или желания растянуть удовольствие — в противном случае конечность давно превратилась бы в порошок. Кто-то осторожно дернул паломника за штанину. Опустив голову, он увидел рядом с собой крохотного котенка, стоящего на задних лапках. Умильного черного котенка с белой грудкой и рыжими лапками.

— Мяу? — спросил котенок, исключительно доброжелательным голосом: — Как тебя зовут?

— Инкогнито, — глубокомысленно представился паломник, у которого оказался очень странный голос. Бархатисто-грубый. Котенок склонил голову на бок, шевельнув ушком, точно сгоняя бабочку. И улыбнулся, совершенно по человечески растягивая губы:

— Играться вздумал, кормежка? — после чего мяукнул в темноту. — Чур, мне бедрышко!

Темнота ответила какофонией звуков. Кто-то издевательски захохотал, зазвучало раздражая ухо пиликанье расстроенной скрипки, отчаянно зарыдала женщина. Некий голос с усталым раздражением принялся доказывать сам себе и окружающим:

— Идиоты, какие же все вокруг идиоты! Не понимать такой простой вещи! Это смешно!

И снова взрыв хохота, сливающегося воедино из десятка спорящих друг с другом, перекрикивающих голосов, среди которых отчетливо проступала одна диковато звучащая фраза. 'Жратва пришла'.

Услышав позади скрип человек, обернувшись, проводил взглядом укатившееся прочь деревянное колесо, в которое небрежно превратился вход в туннель. Возле правой ноги уселся, печально уронив лицо в тяжелые ладони, карлик в растрепанном шутовском трико. Он бубнил какие-то цифры, вел некие расчеты, бормотал что-то про неустойки и надбавки.

— Давайте обойдемся без устрашения и преступим к делу, — с уверенным превосходством предложил нисколечко не удивленный творящимся вокруг безумием человек. — Я знаю кто вы и на что вы способны. Я здесь по делу.

Его ответ вызвал необычайное издевательски преувеличенное оживление. Образы замелькали, наполняя темноту, отличаясь своей несуразностью, а подчас оскорбительной похабностью или даже странностью.

— Жрать! Дайте же еды! Ну, сколько можно голодать! — неслось из темноты на разный лад.

— Посмотрите! Вы только посмотрите на этого делового! — очередной обитатель Темноты (а может быть кто-то из уже виденных) попытался оскорбить своего зрителя, возникающими прямо из воздуха неприличными жестами. — Мы тут все бездельники, один он с делами!

И рявкнул, неожиданно громко и очень-очень страшно, словно бы голос состоял из скрежетания ножа по железу:

— А ну быстро говори, как тебя зовут, червяк!

— Инкогнито, — повторил человек. И саркастично улыбнулся: — Или если больше нравится, попробуй называть червяком.

Холодное чешуйчатое тело, проскользнув между ногами, с присвистом заметило:

— Не вижу в этом ничего оскорбительного. Молодчик-то образованный. Знает, что у нас к чему. Наверное, в самом деле, имеет, что нам сказать.

— Да что говорить? — нагрубила Темнота. — Опять, наверное, сынок богатых родителей, убивается по бросившей его девочке! Ну, скажи, как её зовут? Хочешь, чтоб вернули да? Скучно! Скучно! Все хотят одного и того же — девочек вернуть, мальчиков наказать! Иные удачи приходят просить, да только мы-то при чем? Мы же по другой части, совсем даже обратной? Ну что, с чем пришел? Как её зовут? А знаешь, приятель Инкогнито, а давай мы девочку твою тебе наизнанку вывернем? Трах-трах! Смешнее ведь выйдет?

И сам залился своей неудачной шутке отработанным злодейским смехом.

Темные же дела творятся под светлым сиянием Храма. Видимо подземные обитатели уже не первый раз принимали гостей, рассчитывающих на их помощь. Глупых людей, не понимающих, что раз связавшись с этой силой, они никогда не смогут от неё избавиться, пока не лишаться всего к чему стремились.

— Обхохочешься, пугало огородное, — вежливо улыбнулся человек без имени. — Я здесь совсем по другой причине, господа тролли. Наверху, знаете ли, удивительная унылая скукота. Пресное веселье и безвкусный балаган, который и праздником-то назвать сложно.

— О! К нам организатор пожаловал! Не иначе за идеями! — рука, которую глодал пудель, разжала псу пасть и оттуда на человека уставились два ярко-белых бельма. — Хочешь разнообразить жизнь?

— Именно, — подтвердил человек. — Тем, наверху. Хочу пригласить вас на общее торжество. Чтобы вы порезвились в городе.

Судя по наступившей тишине, никто из троллей не был готов услышать такого предложения. Умолкли даже составляющие фон разговора ругательства, произносимые тихими голосами и повторяющиеся требования дать еды.

— А зачем нам это? — остановившийся напротив паломника тролль, внешне похожий на благообразного старого судью в сюртуке из черной ткани и унылого вида помятом цилиндре, стал поигрывать своей серебряной тростью. — Не слишком ли?

— Вставайте, — бескомпромиссно потребовал Инкогнито. — Вы залежались тут. Разленились. Вы нужны мне наверху. Давайте. Поднимайтесь.

Позади господина похожего на судью в темноте повисли огромные маски. Много театральных масок. Сделанные по виду из дерева и железа некоторые из них выражали печаль, другие радость, третьи гнев, четвертые смущение, пятые сомнение. Их пустыми глазницами на паломника смотрели странные обитатели земных недр. Никто не смел говорить в таком тоне с неутомимыми врагами Демиургов. Кроме одного лишь существа во всей Оси. Они начинали понимать, кто стоит перед ними.

Облик молодого человека, ласково облизываемый со всех сторон темнотою, стал выглядеть очень неубедительно. Словно маленькая рубашка, кое-как сходящаяся на покрытом мышцами торсе.

— Не может быть, — охнул тролль в цилиндре. — Чтобы сам...

— Да это я, — подтвердил Инкогнито, чьи и без того очень необычайные глаза внезапно стали походить на сгустки живого пламени. — Я пришел. И мне нужно ваше одолжение. Взамен я предлагаю очень много. Там, — он поднял указательный палец вверх, — вас ждет очень много всяких сладостей. Наедитесь досыта. Здесь же, вас жду один только я. Который знает всех вас наперечет. Все ваши имена. Как по списку. Хотите услышать? Кто первый? Может ты? Или пугало?

Тролль уронил трость, разбившуюся на множество светлячков, утонувших в Темноте, и быстро попятился, закрываясь как от удара. Выражения на масках изменились — одинаково большие глаза, одинаково широко открытые в паническом ужасе рты:

— Нет! Не нужно! — пронзительно закричала Темнота сотнями голосов.

— Тогда поднимайтесь, — задрал подбородок паломник. — И задайте всем жару, господа тролли. Я должен попасть в Храм!

Треф сидел за высокой стойкой, сдувая пену с пива и снимал напряжение после тяжелого рабочего дня, по привычке вслушиваясь во всевозможные сплетни. А их вокруг носилось так много, что он здорово беспокоился, как бы не споткнуться об какую-нибудь, когда придется выходить по нужде. Людей вокруг было в несколько раз больше чем сплетен и это раздражало.

Таверна 'Королевский тур' была заведением не из дешевых, не говоря уж о том, что собирались здесь преимущественно местные жители, среди которых изрядную долю занимали стражи порядка. Соответственно кого попало, сюда пускать были не должны. Однако перед праздником, когда город полнился приезжими, многие таверны ловили момент, снижая цены за свои услуги.

Следствием становились потные, забитые до отказа залы, пахнущие небрежно пролитым на пол или одежду пойлом. Воняющие квашеной капустой с горохом и портящие настроение завсегдатаям наглыми красными рожами 'гостей'.

Треф Позвоночник любил 'Королевский тур'. Он появлялся здесь не меньше двух раз в неделю еще с того момента как его молодого пацана, оказавшегося чуть сообразительнее сверстников по счастливой случайности выделили из прочих и перевели из городовых, в канцелярию гвардии.

Ему вообще везло по жизни. Ведь и городовым-то стать для парня с детства запачкавшегося в воровстве, пособничестве шайкам грабителей в качестве наводчика и курьера было практически невозможно. В старые времена. Сейчас, как успел убедиться Треф, за десять лет безупречной службы дослужившийся до второго помощника заместителя начальника Альсидарского Темной Канцелярии, не было ничего невозможного. Время такое.

... Оборвав ненужные и бессмысленные сейчас воспоминания Треф сделал большой глоток пива, брезгливо морщась от громогласных споров сотрясающих потолок превратившейся в сельский кабак таверны. Праздник, праздником, а сегодня здесь будет драка. Эти свиньи просто не способны держать себя в руках. Настроение портилось безвозвратно.

Позвоночник кивнул приятельски знакомому — старшему караульной смены Первого Района, чуть не с боем пробившемуся к стойке и отвоевавшему свое законное место у молодчика с тупым рачьим лицом.

Боги, ну что за день! Ладно, он готов примиряться с существованием поблизости от себя целого сборища орущих, визжащих, похожих на раскормленный скот, землепашцев. В конце концов, кому еще выполнять грязную работу? Но кто придумал обычай открывать для этих придурков ворота Альсидара! Ну и что, что они не воры и не мошенники?! Да среди знакомых Трефу маравихеров было куда больше приятной публики, чем среди этой честной компании! В другое время он сам бы устроил тут небольшой мордобой, а после воспользовавшись положением упрятал бы пару-тройку жлобов в застенок, но сегодня связываться с этим не хотелось. Ничего не хотелось.

'Нет. Сегодня мне не удастся посидеть спокойно, — внезапно решил про себя Треф. — Просто допью это пиво и пойду домой. С утра много работы'.

В этом что-то было. Мысль ему понравилась, не меньше чем ячменное пиво, которое в 'Королевском туре' обычно не разбавляли. Сжав пальцами толстую кружку, парень крутанулся на стуле. Повернулся к залу. Как раз вовремя. Чтобы заметить как темно-бордовая искорка, похожая на светлячка, поднявшись откуда-то с пола, исчезает в глазу изумленно уставившегося на неё кожемяки. Тот как раз что-то рассказывал своему другу, не то куму, не то свату — такому же коренастому чернявому мужику в сбитой шерстяной безрукавке поверх белой сорочки.

'Показалось?' — недоуменно спросил себя Треф, будучи уверен, что ему не привиделось, хотя никто больше на отсвет внимания не обратил.

Помидорное, будто попеченное огнем лицо кожемяки с крупным носом и кудрявыми волосами, падающими на толстые щеки, преобразилось. Лоснящиеся толстые губы разорвались зигзагом сумасшедшей улыбки, а радужка глаз покраснела.

— Ты чего это? — удивленно спросил его сородич, назвав кожемяку по имени, которого Треф не расслышал.

— А вот чего! — с этими словами он протянул свою огромную, привыкшую к тяжелому труду угловатую руку и ухватил за шиворот ближайшего к себе посетителя. Ткань жалко затрещала. Так же как и голова, в грустном смысле, попавшегося под руку несчастного. Когда ею ударили об стол.

— Наших бьют! — крикнул кто-то из друзей сползающего на пол ушибленного. Кожемяка весело хрюкнул и с людоедской страстью ткнул крикуна вилкой в лицо.

В 'Королевском туре' драк не было вообще никогда. Заведение держал отец жены младшего брата градоправителя, сам некогда носивший мундир и прилагавшиеся к нему регалии. Поддержанию тутошней дисциплины способствовали не столько вышибалы, сколько репутация. И публика, сплошь подобравшаяся из желающих отдохнуть стражей порядка. Но сегодня не помогло ни то, ни другое.

— Стоять! Всем стоять, выродки! — ругаясь, бросились разнимать дерущихся как охранники, так и посетители. В ход как раз пошли табуретки и столовые приборы.

— А вы не лезьте, дерьмо городское! — с надрывом крикнул кто-то из приезжих, бросая в разнимающих кружки. Кому-то облили куртку, кому-то попали в лоб. И этого жеста было достаточно, чтобы гром перерос в грозу. Разнимающие с удовольствием принялись молотить, кого попало. Драка стала приобретать массовый характер.

Красноглазый кожемяка, будучи опрокинутым под стол, засмеялся многоголосым, парализующим волю смехом. Как будто в его теле умещалось десятка два разных людей. Трефу не было видно, что происходит в центре свалки из-за спин сгрудившихся вокруг людей, принимающих активное и пассивное участие в заварушке. Но смех, отравленным ножом пронзил зал 'Королевского тура', приковывая к себе внимание. Заставляя вспотеть ладони.

— Э-э-эй! Глядите! Глядите чего это там! — загомонили в гуще. Что произошло Треф не разглядел, зато он прекрасно увидел, как упругий огненный столб вырвался вверх, над головами застывших как соляные столпы людей и одним махом растекся по потолку, облизывая перекрытия и просовывая пальцы наружу.

Всегда кожей чувствующий опасность, он сориентировался первым. Внутренний зверь рвался с привязи, лая на знакомый запах маэна. Когда шок сменился ужасом и люди тараканами повалили в разные стороны, давя, и вминая друг друга в углы и стены, сбивая с одежды огонь, и бросаясь к выходу, Трефа в зале уже не было. Только в отличие от образовавших свалку ротозеев, он ускользнул через дверь, ведущую на кухню.

Магическая диверсия, вот что здесь случилось. Это стало ясно с первого взгляда. За стеной завыли, перекрикивая друг друга люди и пламя, обращающееся живым существом. Треф торопился наружу, не обращая внимания на кухарок и стряпух, еще не понявших в чем дело, но уже перепугавшихся. В то время как он выбрался на задний двор, весь фасад 'Королевского тура' просто полыхал, постреливая длинными языками огня в стороны других домов. Сзади доносились крики, кто-то уже бежал по его следам, рассчитывая спастись.

Треф же, точно зачарованный глядел, как Альсидар в считанные мгновения сходит с ума. В сочном осеннем воздухе пахло жареным. Все стоящие вдоль улицы столбы согнулись, под весом фонарей, точно ветки деревьев с перезрелыми плодами. На стенах водяными красками расплылись пугающие картины пыток, насилия, растерзанных и изувеченных тел. Окна трех ближайших домов обзавелись внушительными клыками и теперь добродушно скалились на прохожих. Флюгер в виде маленького гоблина, указывающего рукой на север, стоявший на крыше соседней гостиницы неожиданно крутанулся, обрел объем и, слезши со шпиля, попрыгал куда-то в сторону городского фонтана, задорно сбрасывая босыми пятками красную черепицу с крыш прямо на головы горожан.

Магия. Магия, кипя в золотистом воздухе Альсидара, выплескивалась на его улицы, совершая невероятные метаморфозы. Треф, боясь пошевелиться, стоял на заднем дворе горящего 'Королевского тура' и пытался понять, что вообще происходит. Мимо двора пробежали с криками, не останавливаясь двое городовых, за которыми гналось их собственное оружие. На противоположной стороне улицы из белой стены вышел призрак, вызвавший ужас двух сжавшихся под навесом горожанок. Дух махнул похожей на туманное щупальце рукой, и одежда на женщинах просто исчезла, спорхнув с них сотнями голубовато светящихся бабочек, заставляя дамочек испуганно прикрыть срамные места. Привидение, гаденько хихикая, погнало, перепугано визжащих жертв в сторону крытых рядов уличного рынка.

... Происходящее напоминало события в доме умалишенных. Треф шел нервно оглядываясь по сторонам и совершая короткие перебежки по улицам, торопясь к сторожевым башням Третьего Района. Там можно было бы укрыться, не рискуя связываться с непонятной, явно недружелюбной Силой. Повсюду творился хаос — люди, оказавшиеся на улице, с воплями бегали, пытаясь найти безопасный уголок, запершиеся в домах тоже не оставались в безопасности. Многие жилища раскачивались, самопроизвольно хлопая ставнями и издавая душераздирающие смешки.

— Помогите! Небеса помогите! — дородный мужчина в ночной рубашке и колпаке с воплями выскочил на крыльцо своего роскошного двухэтажного дома, но в последний миг оказался предательски схвачен половичком. Упав на пороге, он попытался уцепиться за что-нибудь руками, но ничего не вышло, и мужчина с перекошенной физиономией исчез внутри жилища. Дверь предупредительно захлопнулась. Треф побежал прочь, не оглядываясь, когда окошко на левой стороне фронтона ему доброжелательно подмигнуло.

У него было с собой оружие. Обычный стальной кинжал, с наградным вензелем от благодарного начальства. Единственная по-настоящему дорогая штука, среди его вещей. Но как можно таким воевать против взбесившегося забора, например? Здесь даже топор будет бессилен.

Здесь могла помочь только другая магия. Направленная на поддержание порядка. Да где же, где же эти малиновые мундиры, когда они так нужны?

В голове все время крутились мысли касательно возможного противника. Кто мог такое сделать? Демоны? Какая-то не сдавшаяся власти Богов группировка? Могло бы сойти за правду, если бы Треф не был знаком с магическим арсеналом Падших. Это не их стиль. Здесь что-то другое. Знакомое... чуть ли не с детских сказок, но при этом давно и прочно забывшееся из-за ложного ощущения защищенности.

Выскочив на угол Зодческой и Центральной, Треф едва не попал под колеса произвольно катящейся по своим делам двуколки. Повезло в последнюю секунду отскочить влево, тиранувшись плечом об угол...

Укрывшись в тень неглубокого проулка, он стал свидетелем странной картины. Камни мостовой поднялись в воздух, оголяя землю, и сложились в угловатую фигуру, которая, схватив за рукав пробегавшего мимо конопатого паренька лет двадцати, грозно прогремела:

— Как твое имя, щенок?! — паренек изо всех сил пытался вырваться, но Брусчатка прижала его к столбу с указателем улиц: — Говори, если хочешь жить! Иначе я тебя сожру!

— Клемет! — как на духу выложил перепуганный парень, вися в полуметре от земли. Брусчатка довольно ухнула:

— Отлично! Так и знала, что сегодня не останусь голодной, — и добавила радостно. — Клемет. Это звучит вкусно.

В этот момент из-под карниза здания суда спрыгнула остававшаяся доселе невидимой фигура крылатой собаки. На бреющем полете, она выхватила парня из лап Брусчатки и понеслась по воздуху, ловко маневрируя от бросаемых в след камней между пинаклями3 крыш.

— Он мне имя сказал! Мне! Он мой! — разъяренно ревела Брусчатка, швыряясь частями своего аморфного тела. — Поганая тварь, а ну вернись сейчас же!

Трефу бросилось в глаза, что на виденной им не одну сотню раз табличке со стрелочками-указателями виднелись сейчас совсем другие названия улиц. Эшафотная и Бордельная. Брусчатка обернулась и неожиданно пристально посмотрела в тень. На Позвоночника. Не дожидаясь продолжения, он кинулся бежать, ловко сливаясь с ночью. Увиденное должным образом стимулировало память. Имя. Им нужны имена. Он понял кто напал на город...

... В соседней зале, задыхаясь умирал последний страж-храмовник. Ему вторили несколько стонов, удивительным образом выживших. И легкий шаг человека, что словно оседлал ветер, сделался непредсказуемо быстрым. Он прошел через храмовые ордера и показался в портале Алтарного Зала. Здесь не было ворот, ведь как утверждали жрецы, в Оси не было Силы ни доброй, ни злой, что покусилась бы на святая святых.

Храмовые служители — в основном мягкотелые толстяки — толпились возле Настоятеля, бормоча молитвы. Сам же верховный священнослужитель молчал, не сводя глаз с идущего мимо эдикулов4 с Алтарями, под арками и травеями, трапециевидными балками. За спиной Настоятеля мерцал Столп. Сосредоточие сил Храма. Реликвия, удерживающая на себе куда больше чем свод величайшего здания Оси.

Он пришел с Юга и глаза его были пламенем, а за спиной его корчился в припадке Альсидар. За спиной его тянулись дымы пожаров, золотящиеся в сиянии Храма.

— Кто ты? — громко спросил Настоятель, приказывая низшим умолкнуть. — Зачем вошел сюда с ненавистью? Разве не знаешь, что Храм вне людских и нечеловеческих страстей? Ты рискуешь своей жизнью и жизнью своей вечной души, отступник!

Огонь в глазах пришлого засмеялся от этих слов. На Алтарях заиграли пурпурные тени.

— У меня нет души. Я уже Проклят, — древним голосом ответил человек в одежде паломника. На лицах священнослужителей появилось отвращение, густо перемешанное со страхом.

— Демон?! Как ты смеешь являться в Колыбель Мира? Изыди! — наперебой закричали они. — Именем Владыки Небес Гемона Всевидящего! Изыди!

— Сначала заберу, что мое.

— Здесь тебе ничего не светит, — ответил Настоятель, самолично выступая навстречу врагу. — В этих стенах магия не действует! Только божественная сила! Ты попался! И поверь, Боги обязательно явятся сюда лично наказать нахального червя! А до тех пор я сам преподам тебе урок, зарвавшийся Проклятый!

Тут следует упомянуть, что титул Настоятеля, при упоминании которого воображение, как правило, рисует изможденного строгого старца или тучного шафажа с красными щеками и массой друзей в вышестоящих инстанциях не очень вязался с внешностью его обладателя. То был могучий как бизон муж с громадными как мельничьи жернова плечами. Борода чуть тронутая сединами нисколько не смягчала грозного бойцовского лица с широкой переносицей, перечеркнутым шрамами лбом и мощными скулами. Настоятель носил лиловую ризу, грудь и шею защищал кольчужный верх, который едва ли мог считаться частью религиозного наряда. Не говоря уже о вызвавшем уважение даже у скотобойца молоте, с подозрительно темной поверхностью. Даже наборные золотые браслеты доходящие на руках до локтей, напоминали скорее боевые наручи.

В общем, вид Настоятеля никогда не позволил бы заподозрить его в усердном соблюдении постов или многочасовых медитациях. Скорее в регулярных тренировках и бурной, очень бурной молодости.

— Он размозжил не один десяток ваших рогатых голов! И сейчас мечтает познакомиться с твоей! — приближаясь к стоящему на алой ковровой дорожке демону, процедил священнослужитель, многозначительно похлопывая молотом по подставленной ладони.

Быстро оттолкнувшись правой ногой от пола, его противник метнулся навстречу Настоятелю, подныривая под разящий удар. Настоятель, не растерявшись ударил того коленом в печень. Не попал. Чудовищная пластика движений огнеглазого просто не укладывалась в голове. Его тело изгибалось как марионетка в руках ветра, всякий раз обманывая Смерть на йоту.

— А ты не прост! — выдохнул Настоятель, когда его молот, с треском расколол плиты пола, вмяв в них дорожку, но демон в очередной раз ускользнул. В западном и восточном портале одновременно замельтешили поднятые по тревоге, закованные в легкую броню гвардейцы, наконец добравшиеся до Храма. — Игры кончились! Конец тебе!

Огоньки глаз оказались прямо перед ним, непреодолимая сила подхватила оружие и вывернула из рук. Молот, прошуршав через зал, разбил головы двоим гвардейцам, и еще одного превратил в кровавое месиво. Боль пронзила раздутые мускулы Настоятеля, подобно огненным точкам пробивая тело.

Скосив глаза, вниз он увидел, как на пальцах демона разгорается мутное зарево.

— Магия?! Но...

— Ты прав. В Храме её могут использовать только Боги, — подтвердил черноволосый. И одним ударом раскрытой ладони пробил кольчугу, мышечный каркас и кости, добираясь до быстро стучащего человеческого сердца. — Я пришел сюда за тобой, Триар Победитель. За твоей душой. Только лишь за ней.

Настоятель подавился кровью, что, плеснув с губ, побежала по бороде. Все его сильное тело трепетало, надетое как кукла на руку страшного гостя. Пораженный внезапной догадкой взгляд остановился на огоньках наполненных жгучей злобой Преисподней. Он хотел еще что-то сказать. Поделиться своим открытием. Крикнуть, предупредить, ведь никто из свидетелей так и не понял истинной сути происходящего. Но вырвавшийся из чужих глаз огонь обратился алым вихрем, втягивающим в себя корчащуюся душу верховного смотрителя главной Святыни Оси.

— Стреляйте-стреляйте! — закричал, оправившись от увиденного святотатства, капитан гвардии. — Бейте его, ребятки!

Кровь из тела Настоятеля тонкими струйками стекала на ковровую дорожку.

Мощным движением демон швырнул роняющее алые капли человеческое тело в западный портал, прямо на целящихся гвардейцев. А сам легко и непринужденно прыгнул, или скорее даже перелетел к восточному, скрываясь за орущими дурными голосами молитвы служителями и Столпом.

— Да стреляйте же! — завизжал, теряя самообладание, капитан, когда увидел, с какой скоростью двигается враг. Играя с воздухом размашистыми обманчиво плавными движениями, он втянулся в линию обороны, орудуя голыми руками, словно те были смертоносными копьями. Сильный как сто человек он протыкал доспехи и человеческую плоть, сминал шлемы как шелк и выкручивал кости как тряпки. Полтора десятка гвардейцев умерли как один. Они не задержали демона, прорывающегося вперед точно злой Рок и на минуту. Все закончилось быстро и капрал гвардии, слабея, упал на колени. По его лицу скользнула быстрая тень, а он ничего не замечая, кричал, грозил и рыдал, глядя на собственные оторванные руки, валяющиеся на перепачканном красными размазанными следами мозаичном полу.

— Подкрепление, где подкрепление?!!!

Монахи на разные голоса вопили бесполезные охранные молитвы. Не от большой веры, вовсе нет. Многие из них просто повредились в рассудке.

Глава первая.

МЕЧНИК

— Всем встречающим отойти от пятого прохода! Последний раз повторяю, отойти от пятого прохода! — громкий крик дежурного лишь на пару секунд упредил вырвавшийся из черного хода, окаймленного тяжелым бронзовым обручем, язык пламени.

Огонь нитью протянулся из тьмы тоннеля, молниеносно осветив его влажные каменные стенки, попытавшись вырваться на площадку перед проходом, где нервничали в ожидании десятки приезжих. Заалевшие на обруче порога руны в последний миг одернули ненасытного зверя точно цепного пса, запечатав его в пределах рамки.

За барьер вырвались лишь искры да едкое сернистое облачко дыма с ног до головы обдавшее ближних путников. Люди, привычно глядящие на то как огонь медленно расползается внутри обруча, подобно воде выливаемой на стекло, кашляли от саднящего в легких дыма и переговаривались, ожидая пока пламя откроет переход. Некоторые завистливо косились на соседнюю очередь — пассажиры неспешно проходили в уже распахнувшийся огненный портал, сопровождаемые внимательным взглядом заклинателя-путевода. Четвертый проход работал постоянно, был более быстрым, куда менее опасным, но несравнимо более дорогим, чем пятый.

— Освобождаем проход! Расходимся! Дайте людям выйти! — стоило лишь огненной пленке портала выпустить из себя первых приезжих, как люди, не обращая внимания на крики дежурного, ринулись вперед, толкаясь и мешая друг другу. Брань и оскорбленные крики явственно указывали на минимальный комфорт от участия в таком действе.

Именно под их аккомпонемент на площадку, легко раздвигая всех крепкими плечами ступил брутального вида мужчина. Он значительно отличался от согбенных ежедневным трудом разнорабочих и это бросалось в глаза. Его прямая, ровная как посох спина, с заброшенной за плечо черной сумкой из шкуры мантикора. Его отстраненный, немигающий взгляд, ощупывающий толпу. И меч в серебристо-блестящих ножнах, небрежно переносимый в твердой огрубелой руке.

Одним своим видом прорезая путь сквозь разномастную толпу разносчиков, мастеровых и рабочих, бегущих по своим бесконечным делам, он кое-как огляделся по сторонам, оценивая состояние Путевого Зала. Большой. Из семи порталов сегодня работали, роняя красные отсветы на стены и лица стремящихся навстречу людей, только четыре. Чтобы более точно представить себе размер площадки, следовало учесть, что каждый из обручей прохода, запечатывающий прокатывающееся по тоннелям пламя порталов, в высоту имел по пять с половиной ярдов. А сами проходы легко размещались на некотором расстоянии друг от друга, каждый имея собственную платформу — 'причал'. Потолок зала украшенный панорамой традиционного для Преисподней мучительства грешников, пребывал не в лучшем состоянии. Черные пятна, трещины и просто дыры на образчике демонической архитектуры ясно давали понять, что за минувшие шесть лет ремонт здесь никто не делал.

— Добрый день, — стоило мужчине, удовлетворившись беглым осмотром, направиться к одному из выходов, лавируя между спешащими людьми и нелюдьми, как на клочке пустого пространства возле самого выхода возникла фигура смотрителя.

— Добрый, — помедлив, но ни на миг не усомнившись, что обращаются к нему ответил путник. Его поприветствовал холодный блеск очков в золотисто-вулканической оправе. В зеркальных стеклах отразилось обрамленное гривой черных волос лицо. С немного приплюснутым в потасовках носом, голубыми орлиными глазами и выдающимся вперед над стоячим воротничком чешуйчатой куртки небритым подбородком.

— Согласно принятому распорядку правил к нам нельзя с оружием, — пояснили очки надетые, как могло показаться, на благообразного старичка. — Мирные жители имеют право лишь на короткие ножи, упакованные в установленной форме. Перевозка мечей, алебард, топоров и другого вооружения производится в опечатанном виде. При наличии разрешения.

— Похвальная осторожность, — не очень любезно оценил распорядок правил брюнет. — Но я же не захожу к вам снаружи. Я пришел через проход. Думаете мне не пришлось объясняться с вашими друзьями?

— В Западном Круге неспокойно. Хотелось бы убедиться, — спокойно ответил смотритель. Его очки выдавали здравое сомнение в наличие у небритой образины разрешение на ношение изуверского вида клинка.

Казалось бы, на какие оправдания может безвредного вида очкастый старичок рассчитывать от злодейского вида нарушителя? На легкую оплеуху по морщинистой, как изъеденный короедами ствол, физиономию? Или на пинок, как к не вовремя подавшей голос псине?

Мужчина, не пикнув, полез в косой карман куртки и вынул на свет прямоугольную золотую пластинку с оттиском крылатого меча рассекающего пополам череп химеры. Круглые зеркальца на несколько мгновений словили отражение оскала, после чего пластинка вернулась в карман. Мужчина же, отвлекшись от смотрителя, провожал взглядом двигающуюся к третьему проходу безликую черную фигуру в остроконечном капюшоне. Стоящие в очереди люди торопливо уступали место тихо бредущему своим путем жнецу.

— Проходите, — не обратив на сборщика душ никакого внимания отступил в сторону старик. И добавил, уже в спину: — С возвращением, господин Леград.

Нужно ли говорить, что имени путника он знать не мог. Если только не видел его раньше, при других обстоятельствах. Названный Леградом проигнорировав приветствие уже шел через Центральный зал к выходу на поверхность.

В тот день, как впрочем и в любой другой в Преисподней было многолюдно. Буднично и повседневно топтали посеревшие от пыли, некогда терракотовые плиты сотни башмаков. Леград шел к угадывающемуся вдали выходу, представляющему собой расщелину между створками врат, толщиной в небольшую улицу. Через неё в темные залы Преисподней, освещаемые светильниками в глазах каменных горгулий на стенах и смотрящих с потолка гарпий, попадал настоящий солнечный свет.

Он чувствовал на себе беглые взгляды других посетителей Преисподней — в большинстве своем самых обычных людей, просто обращающих внимание на вооруженного человека. Местные смотрители, носящие контрастирующую с тонами Преисподней серо-синюю униформу, напротив, казалось, игнорировали его. Сам же Леград отмечал их машинально, по почти одинаковым у всех очкам. Отмечал и удерживал на периферии взгляда так, словно чего-то ждал от скромных служителей. Старая, въевшаяся под кожу привычка.

... Внешний мир встретил его давно позабытой приветливой радостью домашнего питомца, торопящегося вылизать лицо розовым языком солнечных лучей и свежего (по-настоящему свежего!) воздуха. Отвыкший от подобного Леград так и застыл на выходе, превратившись в преграду для обминающих его жителей, обозревая расположенный к югу от выхода из Преисподней город Крессим.

— Карету для господина? — воспользовавшись заминкой солидного, как могло показаться со стороны, клиента, подскочил пузатый извозчик в жилете, застегнутом через одну пуговицу, поверх потемневшей без долгой стирки сорочки. — Доедем до привратной за пятнадцать минут!

— Обойдусь, — небрежно отмахнулся Леград, переводя взор с недалекого великолепия черепичных крыш на близкую расторопность местных промышленников. Естественный спуск с пригорка на котором расположились навсегда раскрытые врата в Преисподнюю, был аккуратно вымощен камнем и подводил ноги путешественников к небольшим, уставленным цветастыми палатками торговым рядам, за которыми виднелась редкая поросль старых сосен и кипарисов, отделяющая представителей свободной торговли от довольно большого пригорода. Торговали внизу, всем понемногу здраво делая упор на пищу.

И конечно же его уже ждали.

— Эгей! — радостно воскликнул средних лет франт, соскакивая с подножки древесного цвета экипажа на землю. — Сколько лет, сколько зим, дружище!

Быстро взбежав по дорожке он заключил немного растерявшегося Леграда в объятия и прочитав недоумение на его лице, шутливо стукнул в плечо кулаком.

— Отлично выглядишь, друг! Совсем, совсем не изменился! Словно вчера расстались!

— Здравствуй, Мелгот. А ты...

— Что стильно, да? — засмеялся тот, довольно пригладив фалды дорогого камзола. — Стараюсь носить только лучшее.

Камзол с золотыми пуговицами, однотонные брюки, бархатистые серые перчатки, скрывающие запястья в лепестках манерных манжет, затянутые в хвост темно-седые волосы. Одним своим лощеным видом он способен был вызвать приступ обильного слюноотделения у любой девушки.

— Ну, не будем терять времени, поехали скорее! — сразу же подтолкнул он Леграда к экипажу. — Будем праздновать твое возвращение! Не стоим, не стоим, проходим! Что ты как не родной!

— Привычка, — коротко бросил Леград, рассматривая невозмутимого кучера, покуривающего на козлах короткую трубку. — Давно не пользовался их услугами.

Он кивнул в сторону большой плиты, висящей над полураскрытыми вратами. На плите отчетливо виднелась недавно подновленная надпись 'Оставь надежду всяк сюда входящий'. С припиской 'объект находится в собственности государства'.

На лице Мелгота промелькнула быстрая, понимающая улыбка:

— Да качество услуг оставляет желать лучшего! Что поделать, не привыкли они служить людям. Только учатся.

Леград же просто улыбнулся в ответ, и не стал пояснять, что он имел в виду на самом деле. Перед глазами стояла картина — полная огня и людей пещера. Уже неживых и умирающих. И живущих вопреки опаляющей сильнее пламени ярости демонов, чьи глаза, ярко светясь, смотрели из тьмы.

— Ну-с, пожалуйте сюда и не обессудьте! — расторопно отворил перед ним резную дверцу с покрашенной в золото ручкой Мелгот. Мягкие сиденья в салоне были обиты тонкой кожей с шелковыми (не совсем удобными, но потрясающе красивыми) зелеными чехлами и изящными драпировками. Забравшийся внутрь Леград дождавшись пока отдававший приказы кучеру Мелгот сядет рядом, спросил:

— Ты что украл эту карету у какой-то богатой вдовы?

— Почти, — бесхитростно ответил приятель. И сделал совершенно невинные глаза, после которых что-либо уточнять было бы совсем не вежливо. — Желаешь что-нибудь выпить? У меня тут с собой очень-очень приличная коллекция просто неприлично отличного пойла!

Порывшись в небольшом сундучке, встроенном прямо между сиденьями он протянул Леграду небольшую тусклую флягу:

— Хлебни-ка! Длинское, во рту как огненный мед! Ручаюсь ты такого давненько не пил, — и подавая пример, припал к точно такой же фляжке сам. Леград пригубил дорогой напиток, отметив про себя не столько вкус, сколько ненавязчивую манеру друга показать как хорошо у него идут дела.

Мелгот же, словив завистливый взгляд брошенный в окно торговцем рыбой, чей лоток они как раз проезжали, с удовольствием заметил:

— Совсем обнаглели. Подумай только еще лет десять назад они и носа сюда боялись показать! Преисподняя, обитель кошмарных демонов слуг Самого! А теперь торгуются с ними же, норовя сбыть свой хлам, — сделав еще один глоток, убавивший содержимое фляги более чем на половину, он потянул носом и продолжил рассуждать: — Хотя если подумать наверху ситуация почти такая же. Толстосумы вроде поутихли, но своим поведением явно намекают, что всегда готовы купить какую-нибудь ценность 'оттуда'.

— Не боятся связываться с контрабандой?

— Люди их круга не стали бы тем кем есть, бойся они запретов и законов! — пренебрежительно махнул рукой Мелгот. — Нет, ну до чего ж интересно развиваются события, а? Как быстро человеческая цивилизация вбирает в себя все, что еще вчера было для неё опасным.

— Не так уж и быстро, — проворчал Леград. — На западе Оси, полно мест где Преисподняя по-прежнему опасна даже для служителей. Есть там тоннели в которых скрываются одержимые, настоящие демоны и не знаю какие еще твари.

— Это как раз нормально, — снова беззаботно отмахнулся Мелгот. — Те же демоны-бунтари, по сути своей обычная преступность и самая обычная реакция на нашу экспансию. Безнадега. Какая они проблема? Чья? Если они станут проблемой то её быстро разрешат меловники.

И снова, имеющий собственное мнение на этот счет Леград промолчал. Просто вспомнил, как меньше года назад довелось ему переместиться на западную окраину Преисподней. Туда где люди почти не живут. А выход на поверхность, находится в небольшой чаще, называющейся на картах очень кратко — Голодной. Вспомнилось закатывающееся красное солнце, и сероватые пальцы тумана, стелящегося меж кустарниками. И глазницы возницы-скелета, что правя черными конями с железными копытами, объезжал чащу, тем самым став спасением для самонадеянного одинокого путника. Тогда ему пришлось дорого заплатить извозчику Владыки Мертвых, чтобы попасть в экипаж, а не в зубы к местным обитателям. Впрочем вспоминать эту историю было не очень приятно...

— Ты сам к нам как надолго? — вдруг спросил Мелгот, почему-то задержав взгляд на серебристых ножнах.

— Пока что не знаю. Думаю осмотреться какое-то время что и к чему. А так вообще была мысль задержаться.

— Я так понимаю, твоя военная карьера подошла к концу?

Леград вздохнул, убирая флягу обратно в бар:

— А то сам не знаешь. Последнее время в гвардии делать нечего. Собственно работа там и раньше была не слишком занятная, но после Декрета и роспуска Геройских рот, вообще плавно скатилась во мрак, — он вымученно усмехнулся. — Приходится признать, что в том нашем споре ты оказался прав. Прав был и в том, что из героев пошел прямиком на вольные хлеба, не задерживаясь в казармах.

Мелгот соболезнуя покачал головой:

— Ну если уже даже ты это признаешь. Поверь, мне бы хотелось тогда ошибиться, — эти слова, сказанные богато одетым, явно успешным дельцом, прозвучали настолько фальшиво, что у Леграда заболели зубы. — Только вот все мы в самом деле больше не нужны Оси и её Богам. И кормить нас тоже незачем. Сейчас каждый выживает как может. Я слыхал краем уха, что указом Магистрата5 всем оставившим службу полагается рабочее место и опека государства, но... видел бы ты что твориться в комиссиях, распределяющих нашего брата!

— А ты видел? — осторожно спросил Леград. На самом деле он прекрасно знал об этом указе и собирался воспользоваться заботой правителей.

Мелгот иронично посмотрел на друга:

— Ага. И все это мне они дали. Что я там забыл среди грязи и убожества? Честно говоря я ожидал, что наши парни будут поумнее и не пойдут на поклон.

— Мы герои. Воины и чародеи! — твердо сказал Леград. — Не всем из нас повезло иметь хватку в мутных делишках! Мне грифона проще плевками забить, чем что-то там в бумажках сочинять.

— Грифонов куда выгодней не забивать, а сажать в клетки и продавать. Знаешь какие за них сейчас деньги дают богатые охотники? — поправил Мелгот. — Да хватка есть не у всех, но голову Боги дали абсолютно всем. А уж нашему брату в первую очередь. Тугодумов среди нас вроде не было. Ты кстати как, подумал?

В окно заглянула глубокая тень арки ворот. Экипаж, чуть скрипнув осями колес встал. До кабины донеслись отдельные звуки из разговора кучера с гвардейцами. Судя по напористому тону извозчика, он был в весьма выгодном положении, перед стражами закона. И точно, никто в кабину даже взгляда не кинул, безропотно пропустив экипаж, лишь услышав имя его обладателя. Леград расслышать не сумел.

— Насчет работы, что ты предложил? Да. Думал. Но хотелось бы узнать о ней побольше. Ты ведь не принцесс спасать меня зовешь?

В окне снова посветлело, а конские копыта застучали по плотно стянутым доскам мостка, перекинувшегося через небольшой канал, встречавший путников сразу же за воротами.

— Точно. — Снова приложился к фляге Мелгот. — Сейчас не та ситуация. Принцесс мало, и все они на счету. Да и время сейчас не то. Время когда дурак идет по миру с сумой, разыскивая правду и справедливость. А человек умный берет с дурака деньги, за то, что в неположенном месте ходит. Нет-нет, я не насмехаюсь, ты не подумай. И уж тем более не отношу себя к категории таких вот умников. Скорее уж я таких презираю. Но подумай сам, не глупо ли отказываться от того, что само в руки идет?

— Может, прекратишь ходить вокруг да около? — глянул прямо в светло-карие глаза Леград.

— Слушай, брат, — наклонившись к другу горячо заговорил Мелгот. — Я, как ты весточку прислал, что приедешь на побывку, сразу подумал, как все удачно складывается. У меня тут работы сейчас невпроворот, да все с деньгами. А людей надежных маловато. Кого чужого не позовешь, а ты, Леграт, ты же свой! Не хотел я этот разговор сразу поднимать, думал сначала накормить, напоить тебя, но вот мы встретились и решил я с тобой прямо. Потому как ты мне все одно, что брат, и обхаживать тебя почем зря, чтобы о таком говорить, все равно, что оскорблять. Я ж знаю, какой ты гордый.

— У меня есть свои принципы, — уточнил Леград.

— Да, я помню, — усмехнулся Мелгот. — Помню. Принципы. И желание. Одно большое желание. Стать лучшим мечником Оси. Ну и как? Я помню ты в былые годы был парень не промах. А сейчас небось самому Владыке Неба макушку обрить сможешь, если тебя повыше подсадить?

Леград встретил похвалы молча. Несмотря на свою молодость он уже прошел тот этап жизни когда комплименты тешили его самолюбие. На самом деле он всегда был недоволен собой. Своим усердием.

— Так вот и я к тому, что тебе, брат, на улице прозябать как-то стыдно. У меня сердце не на месте будет если ты станешь по конторкам шляться и услуги свои предлагать. Нет, работа которую я тебе предлагаю никаких твоих принципов не нарушит. Сам увидишь. Гарантирую, что это очень хорошая работа.

И так он проникновенно взглянул на Леграда, что тот даже и не нашелся сразу, что ответить. 'Соглашайся! — говорили глаза старого сослуживца. — Соглашайся и все у тебя будет! Все что пожелаешь!'

— Я благодарен тебе, Мелг. Но я должен подумать. Знаю, что какую попало работу ты мне не предложишь, но я... не могу ничего сказать сейчас.

Мелгот очень хорошо уловив момент, не стал настаивать:

— Все. Все понял. Тебе нужно отдохнуть и подумать, — и тут же засмеялся непонятно чему, но весьма заразительно: — И с отдыхом, если не возражаешь, я тебе помогу! Тем более, что мы почти приехали.

... Таверна 'Золотой щит'. Место близ главной улицы Крессима, знакомое Леграду с молодых лет. Раньше здесь всегда собирались выпускники Школы Героев. Когда-то он получал здесь свой первый заказ.

Выйдя из экипажа Леград, невольно залюбовался высокими домами вокруг. Красивыми новомодными витринами лавок, в которых отражались обеспеченные и ухоженные горожане, и симпатичные горожанки в пышных юбках, фантазийных шляпках, с раскладными веерами.

Крессим по праву считался одним из четырех красивейших городов Оси. Но если, скажем, Альсидар был просто памятником архитектурных традиций, по сути, обрамлением Храма с его бесконечным жречеством, то Крессим был настоящим произведением искусства — 'Город Ста Школ', как называли его в разных уголках мира. Он был двигателем всех новаций Оси. Здесь располагались академии естественных наук, именитые школы фехтования и воинских дисциплин, религиозные семинарии. Здесь учились дети самых богатых семей Оси — школяры, не привыкшие себе в чем-то отказывать, привлекали денежные потоки и редкие товары из торгово-купеческого Миштарши, а так же всяческие удовольствия — от непристойно-утонченных до запретных. Здесь открывались представительства-мастерские знаменитейших ремесленников, а вербовщики гильдий поджидали молодых талантливых выпускников чуть не на каждом шагу.

Особый стиль местной архитектуре совмещавшей древние корпуса зданий и шпили храмов с легкомысленными стеклянными витринами разных заведений, придавали труды выпускников здешней школы Зодчества.

Все это припоминал Леград стоя на улице Близнецов — названной так в честь вечного соперничества учеников из разных школ во имя славы и собственного совершенства.

— Ну как ощущения? Город детства слегка изменился не так ли? Подрос как и мы, — понимающе улыбнулся Мелгот. Однако терпения у него как всегда не хватало и фат тут же ухватил Леграда за рукав. — Пошли что ль внутрь?

— Погоди-погоди. Дай прочувствовать момент.

По улице, распугивая прохожих и задев лоток торгующий тыквами пробежали двое опоясанных деревянными мечами подростков. За ними, с угрожающими выкриками гналось шестеро их одногодок. У одного кровоточил разбитый нос.

— Кое-что не меняется никогда, — хмыкнул Леград, подумав, что сегодня вечером из-за детской кутерьмы наверняка столкнуться между собой старшие ученики двух известных школ меча.

Он вдруг почувствовал чей-то вызывающий взгляд — к ним, переходя через дорогу, шел разбитного вида малый. Похожая на мундир светло-коричневая куртка с широкими пуговицами и стоячим воротником, перепоясанная, туго затянутым ремнем. Модно завернутые до локтей рукава. Высокие трапперские сапоги с отворотами, небрежно пинающие подошвами землю. Учитывая качество вещей и возраст идущего так мог одеваться только наследник богатой семьи, решивший поиграть в отчаянного парня. Леград только утвердился в своей мысли оценив пышущее юностью безбородое, но уже высокомерное лицо великовозрастного мальчишки.

Они с Мелготом молча посторонились, пропуская искателя приключений на ступеньки 'Золотого Щита'. Подождали пока привратник, скрывая улыбку откроет перед гостем дверь. И только потом переглянулись.

— Что это было? — недоуменно спросил Леград. — Фехтовальщик?

— Придурок какой-то, — так же ответил Мелгот. — Кстати странно, но я уже видел ребятишек одетых как этот. В городе похоже появилась новая мода среди богатеев.

— А чего это он в Щит пошел. Туда ж школяров не пускают?

По взгляду Мелгота Леград понял, что его старый боевой товарищ уже давненько не заглядывал в некогда излюбленное их заведение. Да и само заведение сильно изменилось — приобретя в весьма дорогих оконных рамах, ладном увитом побегами винограда крыльце излишнее роскошество.

Недалеко на углу появился босоногий мальчишка-газетчик, который громко кричал, размахивая свежим выпуском 'Вестника':

— Сенсация! На Храм в Альсидаре совершено дерзкое нападение! Тролли на свободе! Сенсация! Интервью с заместителем главы Комитета Грамматиков! Со дня на день готовиться новая магическая реформа! Глава 'Героик бренд' арестован Службой Магической Безопасности!

— Его арестовали? — удивился Леград. — Серьезно?

Мелгот пожал плечами, показывая, что тема ему не очень интересна, но пояснил:

— В Альсидаре случилась какая-то крупная заварушка, поставившая малиновых на дыбы. Я слыхал, что в деле подозревают кого-то из высокопоставленных особ демонической крови. Потому и хватают всех подряд. Ректор конечно не кто подряд, но сам подумай как его рогатая голова должно быть мозолит глаза наших чиновников. Опять же, потенциально Школа Героев, весьма опасное заведение. Такое следует держать под контролем Магистрата.

— От таких действий, до начала расовых чисток совсем недалеко, — заметил Леград, не слишком-то опечаленный новостью.

— В Преисподней много работы и сегодня, — снова пожал плечами Мелгот. — А демонам нужно напоминать кто здесь главный...

Внезапно открывшаяся дверь с хохотом и болезненным айканьем выпустила недавнего паренька спиной вперед, позволив дорогим сапогам мелькнуть в воздухе над ступеньками, а их обладателю проехаться по камням ладонями и грудью. Выглянувший из дверного проема мужик, хозяйски отряхнув грязные ладони от невидимой пыли, назидательно бросил стонущему искателю приключений:

— Еще раз увижу здесь, ноги переломаю.

И ни на кого не глядя захлопнул дверь. Видевшие картину уличные зеваки посмеиваясь вернулись к своим делам. Все они прекрасно знали славу 'Золотого Щита', давно и прочно обосновавшегося в центре города, но меж тем оставшегося 'заведением не для всех'. Стонущий парень с оханьем и всхлипыванием, кое-как встал на четвереньки, неразборчиво угрожая кому-то влиятельными связями.

— Мне показалось, или... — Мелгот недоуменно потыкал себе пальцами в глаза.

— Да, — кратко ответил Леград. — Это был демон. Демон в 'Золотом Щите'. Воистину все переменилось.

'В городе случилось из ряда вон выходящее событие. Тролли, которых и во времена властвования Владыки Преисподней никто особенно не видел, взяли да и напали на Альсидар. В канун священного праздника, что вообще святотатство. Убит верховный настоятель Храма. В городе до сих пор не стихает паника, а малиновые занимаются тем, что вытягивают маэн из взбесившихся табуреток и остервеневших колодцев. До сих пор не сосчитано число пропавших во время вероломной атаки. Одних только случаев наведения порчи, насчитывается больше трех десятков! А все что интересует Магистрат, это как отреагировали Боги?'

Примерно такой поток мыслей проскользнул в уме Трефа буквально за несколько мгновений после того как стих заданный ему магистром Рук вопрос. Весь Магистрат Оси, собравшийся в городе по случаю праздника и засевший в Зале Особых Совещаний десятками глаз рассматривал неловко застывшего перед их ложами чиновника. На широких сытых лицах пожилых правителей Оси не выражалось никаких эмоций.

Так уж вышло, что Служба Магической Безопасности сумела в экстренном порядке отбрехаться от всех претензий и сделать виноватой Темную Канцелярию. Начальника Канцелярии в Альсидаре тотчас же предупредили, что этот промах будет стоить ему места, как только шумиха уляжется. И пусть он постарается, чтобы не стоил карьеры его детям. Поэтому пока начальник как ужаленный носился по всему городу, вытряхивая души из подчиненных, Треф отправился осматривать Храм. После чего его выдернули не к первому заму, а на самый верх. Где спросили не о ситуации в Храме. Или, скажем, как идет борьба с последствиями атаки. А о том, кто прибыл в Храм утром. Кто. Что сказал. Как себя вел. В общем все. И Треф, по-прежнему не понимая такой единодушный интерес Магистрата, принялся рассказывать.

... Ступени закончились открытой ветру площадью, удерживающей на себе мерцающие своды Храма. Тела жрецов-привратников, попавшихся на пути злодеев уже убрали — на камнях остались лишь темные пятна, открытые зареву только-только зарождающего рассвета. У входа в храм стояли несколько гвардейцев с пиками. Пройдя мимо них в Южный Зал, Треф прочитал на бледных, уставших лицах воинов неверие. С точки зрения обычного человека, минувшая ночь более всего походила на один из признаков наступающего Конца Света.

Жречество оттирало кровь с гладких полов. Ползая на коленях прислужники, вымачивали алую жидкость тряпками, сцеживая её в ведра. По залу стелился чуть слышный шепот слитной молитвы. Один из дознавателей тайной службы негромко беседовал у широкой анфилады с двумя нервными священнослужителями. Треф прошел мимо, поразившись только скорости работы жрецов. По его разумению они должны были впасть в шок, но вместо этого служители скоренько наводили порядок в Обители, походя отмаливая многочисленных покойников. Возле Центрального Зала дорогу ему перегородили двое в алых одеждах храмовой охраны. Увидев знак тайной службы священные воины слегка подобрели. Трефу же стало интересно:

— Вы стало быть, обороняли Храм? — спросил он у одного, которого по ряду признаков можно было отнести к старшинству. — Сколько человек?

— Восемьдесят братьев, — коротко ответил тот.

— А сколько нападавших?

Тут на лицо охранителя набежала тень:

— Один, — сказал он с ненавистью в голосе. — Демон.

Треф не слишком удивился. Подспудно он ожидал чего-то подобного. Тролли ведь не сами собой собрались. И все же...

— Один демон, сумел пробиться в Храм? Прорубиться сквозь заслоны ваших братьев? И убить настоятеля? — внутри у Трефа шевельнулась, принюхиваясь к возможному следу, гончая. — Если не ошибаюсь в Храме не действует магия?

Позвоночник вдруг увидел как смертельная серость заливает лицо воина в алом. Как его глаза, с расширяющимися зрачками уставились куда-то в сторону выхода. Треф вдруг понял, что в Зале воцарилась тишина — жрецы прекратили работу и молитвы. Словно укол в сердце, его гончая запоздало встревожилась, почуяв приближение. Воин в алом и его младший товарищ склонив головы опустились на колени. Треф запоздало обернулся. Через Южный зал мимо согнутых в поклонах жрецов шел Владыка. Парень тут же узнал Его. По сутулым плечам и бело-серым лохмотьям в которых путались длинные черные волосы. И конечно же по лицу — вечно обиженное, но вместе с тем брезгливое выражение Высшего Существа, которому противно находиться между смертными мурашами. Владыка Мертвых Ниаз мало походил на собственные величественно-жуткие изваяния. Владыки вообще имели слабое сходство с воздвигнутыми в их честь памятниками.

Когда они поравнялись, Треф опустив глаза, чтобы не встретится с Владыкой глазами, увидел, что руки божества в засохшей земле. Его желудок слегка замутило от приторного запаха мертвечины, распространяющегося вокруг. Аура тлена и распада тугими ремнями стягивала грудь.

Владыка Мертвых молча прошествовал мимо Трефа и направился в Центральный Зал. Малиновые мундиры и одетые в обычную одежду дознаватели тайной службы смотрелись среди коленопреклонного большинства вызывающе. Но Ниаз не удостоил их и взглядом. Он хмыкнул, бегло глянув на Столп и сплюнув на пол (слюна почернела и въелась в камень пятном) пошел к телу настоятеля, которое до сих пор никто не решался трогать. На глазах людей опустившись на корточки он макнул палец в кровь и задумчиво облизнул её.

Треф, внимательно разглядывавший Владыку, заметил, что его синеватые сухие губы недоуменно дрогнули при этом. Ниаз простер над умершим длань — у кого-то в зале сорвался болезненный стон. Жрецы знали, что сейчас произойдет.

Бог не опускаясь до разговора с людьми решил спросить о случившемся у главного пострадавшего.

'Сейчас будет чудо...' — с невольной дрожью подумал Треф. Он уже слышал о таком. Власть воскрешать мертвых на рынке магии была практически недоступной. По слухам Владыка Смерти слишком презирал деньги, чтобы дарить кому-то кроме своих неживых слуг и сборщиков жизней частички своей мощи.

Рука со скрюченными синевато-белыми пальцами вытянулась над затылком убитого. Напряглись прожилки. Владыка Мертвых алчно смотрел на тело, и всем в Храме вдруг стало очень холодно. Словно кто-то провел по коже сухим льдом. Сияние Столпа стало отдавать синевой в свете которой было отчетливо видно, что мертвый лежит неподвижно. И чудо случилось. Тело начало стремительно чернеть, как пережженная бумага. Труп настоятеля обращался горками золы.

'Что-то пошло не так', — Треф ясно видел, что Ниаз выглядит недовольно. Недоверчиво пошарив в золе, он поднялся и принялся ходить между другими телами так словно, что-то искал. Священнослужители забыли дышать, с ужасом и благоговением глядя на Владыку.

Когда же Он нашел — молодого воина, истекшего кровью из страшной раны в груди — и повторил страшный жест, повелительно вытянув длань над головой мертвеца... Треф ощутил, что ничего у Ниаза не выйдет. Наверняка что-то вмешалось в планы Владыки Смерти...

— Как тебя звали? — голос Владыки звучал не величественно, а как-то даже гнусаво.

— Тирей, — хрипло прорычало тело.

— Кто тебя убил?

— Не знаю. — Недрогнувшим голосом сообщил мертвец

— И что? — нетерпеливо спросил магистр Рук. — Мертвец, чей дух в момент смерти по поверью узнает убийцу, ничего не смог сказать? Хотя и спрашивал его сам Владыка Мертвых?

— Да. Но по-моему Он выглядел растерянно. Особенно после того как не сумел оживить настоятеля.

Старики-магистры переглянулись. Зашелестели одежды, заскрипели сиденья. Двенадцать вместо четырнадцати. Среди присутствующих не хватало верховного жреца Храма. И Хранителя.

— Продолжайте. Что Ниаз делал после? О чем еще спрашивал призванного.

Треф замялся:

— В том-то и дело, что ничего. Только качал головой. Думаю его разозлила такая... гм, неудача. Прошелся среди трупов... он просил еды у жрецов. Только взял какую-то дрянную булку и пережевывая пошел прочь. Все.

— Все? — строго переспросил Магистр Рук, заглядывая в глаза служащего Темной Канцелярии. — Точно все?

— Ах да! Еще он забыл отъять мертвеца и теперь храмовники понятия не имеют, что делать с ходячим покойником.

Магистр Цифр презрительно сморщил толстый, похожий на сизую сливу нос запойного пьяницы. Слава о рассеянности Владыки Смерти уступала лишь славе о его постоянном чувстве голода. Он не гнушался заходить в дома людей и требовать себе пропитание. Спокойно собирал могильные подношения. Он вообще ничем не гнушался. Особенно в прошлом.

Треф много слышал о самом 'близком' к людям Владыке и его неприятных привычках. Потому прекрасно понимал отношение к Нему магистра.

— Это все? — требовательно уточнил Магистр Рук. Позвоночник кивнул, чувствуя на себе перекрестье острых взглядов. — Что ж, второй заместитель. В таком случае вы можете быть свободны. Но далеко не уходите. Вас вызовут после совещания, — тут он обвел коллег глазами, как бы испрашивая их молчаливого согласия на что-то что они уже обсудили. — У нас будет для вас ответственное поручение.

По его ласковому многообещающему взгляду Треф четко понял, что поручение в самом деле очень ответственное. И отвечать придется именно ему.

Давненько не случалось так, чтобы Леград жил днем сегодняшним. Последнее десятилетие, сколько он себя помнил день за днем, месяц за месяцем приходилось трудиться во имя будущего. Юноша, чью гордость перевешивали только его бедность и умение владеть оружием. Фамильное мастерство — так он всегда отвечал на вопросы любопытных. По правде же его отец, воин с неудачной судьбой, но богатым опытом, сумел передать ему совсем немного своих знаний. Но главное — он сумел, под огромный залог, через знакомых отправить шестнадцатилетнего сына в самую элитную из школ Крессима. В школу Героев. Там его желаниям придали форму. Многому научили. Но закалила Леграда отнюдь не она. И даже не полугодичное пребывание в гвардии на скромной должности военного наставника роты пеших мечников. Его закалил счастливый случай. Так он думал, с третьей попытки сумев попасть в Геройские Роты.

Как раз в пик популярности образа героя, который мечом и магией наводит порядок в Оси. Первые победы. Первые поражения. Слава и почести. Как знать, может, сложись все иначе — за право повесить у себя его портрет сейчас боролись бы многие поклонники, а школы фехтования тратили капиталы, приглашая прославленного мастера меча. Как знать. Леград не любил предаваться фантазиям. Случилось то, что случилось. Объединившись под началом Владык, Геройские Роты дружно пошли на войну с нарождающимся тираном. С узурпатором Божественной мощи. С Проклятым Владыкой Преисподней, чьи армии демонов уже готовились напасть на мирные земли Оси.

Герои, позабыв все внутренние распри ударили первыми. Приняли на себя весь иссушающий жар, чуждой смертным магии. То были долгие и страшные пять лет войны. Та война опалила Леграда. Годы жизни в беспросветных глубинах Бездны, когда нет ни дня ни ночи, а любая слабость отсекается огненным мечом вражеской магии.

Они вгрызались в плоть Преисподней тем отчаянней, чем большие потери несли. Бились за свои жизни и за души падших товарищей. И они победили. Совершили Подвиг, покорив Преисподнюю и подчинив её воле Богов. В конце концов без Их помощи, той победы могло и не быть. Победу праздновали больше месяца. Леград помнил слезы на глазах бывалых и отчаянных рубак, когда они обожженные злой силой, полуслепые наконец смогли, выбравшись на свет, вздохнуть полной грудью. Слезы не наворачивались лишь на его глаза. Их тогда встречал ликующий народ, засыпая цветами и дарами, буквально нося на руках. Наступил век счастья, как заметил тогда кто-то из Магистров. Больше никто не посягнет на душу человека, никто не нашлет на человека злого проклятия. Теперь люди могут радоваться жизни. И люди радовались, рыдая от счастья как малые дети. Не рыдал лишь Леград.

Не рыдал даже когда Магистрат спустя всего несколько месяцев сократил Геройские роты в шесть раз, и когда он сам остался без своего звания. Не было у него слез когда некоторые из друзей, не в силах смириться с новыми законами погибали. Ему не было горько, когда вернувшись в гвардию, он вдруг обнаружил, что у людей очень короткая память на войны. Особенно те, что входят в легенды. Для него, заслуженного мечника, не смогли найти толкового и хлебного места, предложив самую паскудную и не слишком хорошую, но знакомую работу. Истреблять очаги возникновения чудовищ, выслеживать и добивать банды демонических существ. Но без романтичного ореола геройства. Без рукоплесканий толпы, для которой, благодаря обещаниям Владык, все чудовища перестали существовать. Просто так. За кусок хлеба.

Подумать только. Десять лет. Все эти десять лет он служил кому-то. Воспитывал в себе дисциплину, вырывал мастерство в бою. И не выходил из пламени. А сейчас он остался один. И у него нет мыслей о завтрашнем дне. Кроме одного лишь желания стать лучшим мастером меча.

Леград вспомнил о нем моментально. Стоило только одному из нынешних завсегдатаев 'Золотого Щита', отделиться от угрюмо молчащей в дальнем углу кампании и подойти к их столику. В таверне с давних времен собирались выходцы Геройских Рот и ветераны многих сражений. Чужаков здесь не очень-то жаловали. Новенький, незнакомый старожилам, моментально узнавал почем фунт лиха. Особенно если пытался выдать себя за видного рубаку. Подражатели героям, желавшие выглядеть солидно в глазах друзей, выпивая в компании отчаянных парней старательно заучивали многочисленные тонкие моменты и ответы на каверзные вопросы, которые тут любили задавать. А потом охали в темных переулках, держась за отбитые бока.

'Принял нас за новичков', — глядя как поблескивают приближаясь очки в вулканической оправе, подумал Леград. — 'Кое-что не меняется никогда. Хотя странно — демоническое племя, даже законопослушное здесь раньше не жаловали. А уж после войны тем более не должны были...'

И тем не менее носитель очков, безошибочно раскрывающих всем окружающим его природу, на самом деле не выглядел случайно затесавшимся в 'Золотой Щит' дураком. Как и его дружки, плотоядно скрывающие острые когти под человеческими личинами. Вторая, коротающая вечер в таверне кампания — по первому впечатлению состоящая из гвардейских 'старичков' (на куртках двоих виднелись износившиеся нашивки), не обращала на выходцев из Преисподней никакого внимания. Стало быть то ли нравы у нынешних посетителей таверны сменились. То ли публика.

— Ты! — длинный палец ткнул в откинувшегося на спинку лавки локтями Леграда. — Я раньше тебя здесь не видел!

— Откуда такой интерес? — довольно миролюбиво поинтересовался мечник. — Я посетитель как и прочие.

Демон небрежно оперся кулаком о стол. Так чтобы было видно как поигрывают крепкие мышцы.

— Только что отсюда малый выходил. Друзей искал. Я ему дорожку подсказал, а тут вы. И есть у меня подозрение, что вы и есть эти самые друзья, — он смотрел только на Леграда. Ну с очень любезным выражением лица.

— А с каких это пор, — начал подниматься из-за стола обделенный вниманием Мелгот, — Рогатые сукины дети считают себя вправе задавать вопросы достойным гражданам? Мало мы вам хвосты накрутили?

— Я посмотрю ты очень плохо разбираешься в людях, — добавил Леград, с удобством кладя руку на ножны.

— Эй! — окликнул молодого демона вышедший с кухни кабатчик. — Тебе жить что ли надоело, Грум? Не видишь кто перед тобой?

Зеркальные очки обернулись к владельцу заведения. Тот продолжил:

— Эти парни ветераны Геройских Рот! Из тех, что прошли Преисподнюю до самых ледяных озер!

— Приятно знать, что почтенный Пит помнит нас, — сдержанно улыбнулся Мелгот. — Но право такая слава нам ни к чему. Если рогатому так хочется, он всегда может получить от нас на орехи.

И добавил к своим словам парочку образнейших ругательств, после которых драка была бы неизбежна. Грум ощутимо напрягся, но напасть не спешил.

— А ну-ка тихо оба! — оттесняя демона от стола подносом зачастил кабатчик. — Без глупостей! У нас здесь драки запрещены!

— Что?! — в один голос растерялись Леград с Мелготом. И переглянулись. — Это с каких пор в старом добром 'Щите' нельзя размять кулаки? И разве не дракой было то, что мы видели когда заходили сюда?

Кабатчик наконец сумел оттолкать демона прочь к его столику и вернулся обратно, нависнув перекошенной щекастой физиономией:

— Вы что свихнулись? Постановления не читаете? — от него исходил столь сильный аромат специй и жаренного с луком мяса, что Леграду представилось на миг будто с ним говорит целиком зажаренный кабан. — Мне здесь проблемы не нужный!

— Да в чем дело-то? — растерянно повторил Мелгот, не понимающий причину ярости корчмаря. — Пит старина, что за постановление?

— А то! — зло пыхнул кабатчик. — Бывшим героям и демонам занесенным в Гражданский реестр строго настрого запрещено выяснять отношения! Даже косые взгляды могут быть расценены как подстрекательство чуть ли не к бунту! А виновные отправятся к серым колпакам6! Мое заведение и так в их списке значиться!

— Что это все означает? Магистрат запретил драться демонам и героям? А причем здесь вообще твой кабак?

У Пита дернулось веко.

— Я тоже думал, что не причем. Да только с законом шутки плохи. Видите сколько у меня здесь клиентов? И каких. Так что пейте свое пиво и не мозольте мне глаза! Жаркое сейчас доспеет и я принесу!

Мелгот поднялся из-за стола и притворяясь пьяным в доску обнял хозяина:

— Слушай, хорош обижаться! Лучше сядь с нами как в старые времена, да растолкуй что там Магистрат такое выдумал. А то мы никак в толк не возьмем.

— И что это значит 'бывшие' герои? — добавил Леград.

Пит поджал губы и вырвав руку громко сказал, пряча глаза:

— Некогда мне лясы точить. Вы уж извиняйте. Только тихо себя ведите, а то живо мундиры припрут. Им только повод дай.

— Не нормально? В Крессиме на каждом углу дуэли между учениками школ, преступность понимаешь... а нам драться запрещают? — возмущенно вздохнул, пряча губы в пивную пену Мелгот. — Говорил же я, что все сильно изменилось.

— Что значит его фраза 'бывшие' герои? — тихо проговорил Леград, проводил тучную фигуру Пита задумчивым взглядом.

Весь последующий вечер Мелгот набирался пивом и крепчайшими настойками, безудержно болтая и вводя Леграда 'в курс дел'. Но мечник слушал друга вполуха и пил очень умеренно. Ему больше не нравилась пустынная обстановка царившая в некогда любимом заведении. Недовольный и настороженный взгляд корчмаря, которому, как видно гости были неприятны. А главное — прячущаяся под равнодушием лиц ненависть той гнусной компашки. Реестровые демоны. Граждане Оси. Вот только считали ли они себя такими? Особенно такие вот — молодые, явно обожженные проигранной войной, с выпестованной поколениями охоты за людскими душами тягой к насилию.

Леград пил только одну лишь воду. И не мог заставить себя расслабиться. Потому что чувствовал себя как в ловушке. Прикасаясь бедром к ножнам он постоянно ощущал как клинок меча, отзывается на внутреннее напряжение печным теплом.

— Слушай, Мел, — наконец не выдержал он. — Ты посиди здесь, а я сейчас приду.

— Ты куда? — развалившись на спинке осоловело подивился тот.

— Воздухом подышать.

Когда под башмаками застучали камни ступенек, провожаемый взглядом привратника Леград почувствовал как холодок пробежал по выпрямленной спине. За дальним столом наметилось движение.

Избегая густого света фонарей, мерцающих вдоль улицы он обошел 'Щит' слева и по старой памяти углубился в проулок. Сюда выходили черные ходы таверны и ближайшего гостевого двора — только серо-черные в темноте стены с редкими неразборчивыми надписями и прячущиеся в тени канав уличные коты. Дойдя до тупиковой стены, пахнущей мочой, повернулся. Не может быть чтобы они упустили такой шанс выяснить отношения.

Так и было — в самом начале проулка, на фоне размытого красноватого света фонарей возник черный силуэт. Всего один. Укрытый ночью Леград не сомневался, что демонические глаза прекрасно видят его. Демон угрожающе двинулся к мечнику.

— Значит, мразь, ты один из тех кто воевал с моим народом? — глуховато спросила нелюдь.

Леград знал, что этот вопрос всего лишь повод. Драки все равно не избежать. И никакой закон здесь не подействует. Не бывает закона ночами в глухих проулках.

— Да, очкарик. Я один из тех кто заставил Бездну вздрогнуть от страха. И корчмарь не врал. Мы в самом деле дошли до ледяного болота в котором располагался замок вашего правителя.

— Рад что ты заглянул сюда, — теперь Леграду стало понятно, что голос демона глух от прорывающейся наружу ярости. 'Демоническая ярость' — твари Преисподней впадали в состояние в котором слабо могли контролировать себя. В этом состоянии они теряли облик людей, но раскрывали весь свой смертоубийственный потенциал. — Знаешь, мы давненько поджидаем таких как ты. Врагов. К сожалению всю вашу шваль ваши же правители разогнали и 'героев' тяжело отыскивать. Но сегодня моя кровь возрадуется. Ты же не думал, что война закончилась?

Несмотря на свои намерения он не бросился до сих пор. Но не от страха перед последствиями. Нет. Молодой и глупый демон догадывался, что перед ним стоит опытный противник. И пока что ненависть не взяла верх над разумом. Он готовился к атаке, что Леграду было совершенно не с руки.

— Не думаю. Пока не подохнет последний выродок мечтающий о её продолжении... как твой папаша или дед, или брат, или любой чьи кишки намотал на меч кто-то из моих соратников.

Бешенство взяло верх. Очки реестрового полетели в сторону, но об этом Леград догадался уже постфактум. Когда красные глаза в резко изменившихся с человечьих на звериные разрезах глаз, оказались вдруг ближе, чем даже выпятившиеся изо рта колья-клыки. Рука-меч просвистела над ухом, а собственный клинок заметно осветив проулок, парировал второй выпад. Меч словно обрадовался привычному врагу и раскалено взвыв отсек неосторожно подставленную под удар кожистую конечность. Она упала на землю скворча от ожога, оставленного магией меча. Демон взревел распахнув пасть и упал под ноги Леграду, пытаясь дотянуться до него раздвоенным языком. Клинок оставил в горле дымящуюся рану.

— Хитрый поганец, — встряхивая меч, вздохнул Леград. Нагнувшись он внимательно посмотрел в угасающие глаза демона. — Кого ж ты дурак обмануть хотел. Я сразу заметил что у тебя очки с поломанными замками.

— Ни с места! — прозвучала четкая команда. Леград поднял взгляд. В проулок вошли двое, запыхавшихся от быстрого бега. Мужчина и женщина. — Что здесь произошло?

Говорила женщина. Мужчина молча встал чуть позади, готовый в случае необходимости подстраховать напарницу.

Малиновые мундиры. Шустро они выбрались на место происшествия. Как знали...

— На меня только что напал демон, — пояснил указывая на тело Леград. — Я вышел в проулок, а он подкрался сзади и хотел перегрызть мне горло. Вот я и защищался.

Леград успел заметить как мужчина вытянул вперед руку и тут же в глаза мечнику ударил белый слепящий свет. Магия из источника Владыки Небес Гемона была очень простой и широко распространенной среди граждан Оси. Но только малиновые додумались создать перстни свет которых было переносить физически неприятно. Он колол глаза и сковывал мышцы лица.

— Кто вы такой? У вас есть разрешение на ношение оружия? — требовательно отчеканила женщина. В её голосе чувствовалась непонятная злость. Лица Леград не мог рассмотреть из-за проклятого светильника.

— Да. Конечно — жмурясь он кое-как выудил из внутреннего кармана золотистый жетон. На нем тут же сомкнулись чужие пальцы:

— Давайте сюда.

— Ну нет, — возразил Леград. — Его я давать никому не обязан. Смотрите так.

И ведь впрямь — такие жетоны могли принадлежать лишь кровным владельцам — это был малый герб роты в которой служил Леград, скрепленный особой печатью 'Демоникал бренд'. Даже малиновые мундиры не смели отнимать его.

— Значит герой, — злобы в голосе женщины стало на порядок больше. — Прославленная Рота Ашура. А ты знаешь герой, что ты только что подписал себе приговор? По закону мы обязаны препроводить тебя в тюрьму до выяснения обстоятельств.

— Он сам на меня напал, — заупрямился Леград. — Я защищался потому как он первым нарушил законы.

— Все так говорят, — усмехнулась малиновая. — Нельс, забери его меч. Ты сам пойдешь или будешь чинить сопротивление?

Шутить они не собирались. Леград не знал, но чувствовал, что стоит ему начать сопротивляться и расплата последует незамедлительно. Молниеносно. Маги у малиновых всегда были самыми лучшими.

Нельс опустил перстень и спокойно приблизился к мечнику.

— Он первым нарушил закон. Он сорвал очки и обратился!

— Мертвые все стерпят, — невозмутимо ответила малиновая. — Сдавай оружие, а там разберемся.

Наконец сумев избавиться от пляшущих в глазах 'зайчиков' Леград увидел перед собой тонкое лицо с узкими опущенными кончиками вниз губами и челкой черных волос падающих до самых глаз. Точнее до безразличных зеркальных стеклышек в вулканической оправе.

Времени удивляться тому факту, что демонесса работает в службе магической безопасности не было. Зато можно было представить, что она сделает с убийцей своего соплеменника дай он ей малейшую возможность.

— Говорю же вам! Сами посмотрите — он был вне закона! Может даже снял эти самые очки для маскировки с какого-нибудь реестрового!

Демонесса и бровью не повела. А вот Нельс, направил луч света на лежащие в луже крови очки. Присел рассматривая внимательнее.

У его напарницы пальцы сжались в кулак.

— Слушай, а ведь этот типчик кажется не врет! Замки срезаны. Причем крайне аккуратно, так что наша сигнальная система даже не сработала!

Без лишней брезгливости он поднял очки за дужку и быстро обтерев от крови тонкой тряпицей показал демонше.

— Я же говорю, — устало сказал Леград. — Защищался я.

— Он мне не нравится. Предлагаю все равно задержать. Хотя бы просто узнать о нем более подробно. Кто такой, откуда взялся, что тут делает.

Главным было сохранять спокойствие. Леград понимал, что попадать в лапы к малиновым ему нельзя. Но и убедить вздорную демоницу в своей правоте не выйдет. А вот Нельса, который уже сейчас посматривает на напарницу скептично, можно попробовать.

— На ваши вопросы я могу ответить и здесь. Честно, без малейшего нажима и со всей откровенностью. Для этого представителям службы магической безопасности вовсе не обязательно уподобляться обычной городской страже.

Никто на его слова внимания не обратил. Малиновые сосредоточенно изучали труп демона. Их казалось нисколько не заботит тот факт, что они могут задержать невинного человека. Или что рядом с ними не закованный в цепи убийца, отменно владеющих оружием. Женщина обратила внимание на характер рассечения — ровная рана с прижженными краями.

— Меч. Покажите нам ваш меч.

Сказал Нельс скучным казенным тоном. И глянул так пристально, что Леград сразу уразумел — они прекрасно знают о необычных свойствах клинка. Может, почувствовали когда он покинул ножны. А может просто сообразили глядя на жженые раны демона. В любом случае уйти отсюда из проулка ему не дадут. Одно неверное движение и накроют 'Пеленой' или чем-то похуже.

— А что это тут происходит?! — прозвучал вдруг за спинами 'малиновых мундиров' крайне удивленный голос Мелгота. Его старинный приятель, вышедший посмотреть куда подевался друг, совсем не ожидал увидеть того в кампании магических сыщиков и мертвого демона. — Эй-эй, господа в чем здесь дело!

Нельс обернулся к Мелготу и казенно-вежливым голосом потребовал от того покинуть место происшествия.

— Спокойно, служивый! — поднял руку фат. — Во-первых это мой друг и мы весь вечер были вместе. Во-вторых, — он заглянул Нельсу за спину, оценивающим взглядом окинув труп, — вот этот вот выродок вечером к нам цеплялся. И с ним была еще целая компашка таких же. По виду только что с ограбления, душегубства или иной содомии.

— Нам это не интересно, но мы обязательно учтем, — попыталась прервать горластого и на удивление убедительного Мелгота демонесса. — Так же как и то, что от вас пахнет выпивкой.

— Имеем право. И учтите кроме прочего, пожалуйста, вот какие вещи, — Мелгот внушительно показал на Леграда. — Этот парень герой войны. У него наград больше чем у вас магов. И если вы сейчас же не позволите ему уйти, это может вызвать множество вопросов у честных горожан Крессима.

Малиновые очень не любили когда их пугают. Особенно когда авторитеты весьма несущественны в их глазах. Но Мелгот знал, что делает, когда продемонстрировал 'мундирам' нагрудный знак:

— Гильдия Белого Меча. Вы определенно знаете чем мы занимаемся? Помогаем героям и жертвам войны в Преисподней прийти в себя после ужасной трагедии, сломавшей их жизни. Возвращаем долг от лица Оси. Протягиваем страждущим руку помощи. Очень длинную руку.

Женщина-демон злобно скривилась. Спокойное выражение лица Нельса превратилось в маску исполняющего свои обязанности служаки.

— Дотягивающуюся до мошны Магистрата, — словно невзначай заметил он.

— У вас есть какие-то претензии к этому? — нагло парировал Мелгот, явно чувствуя себя в своей тарелке. — Или может вы не любите когда одни люди помогают другим?

Наблюдавший за ситуацией со стороны Леград не очень понял как так вышло, что какая-то благотворительная организация крыла возможности магов. А так оно и было, даже несмотря на бравый вид Нельса с боевой подругой.

— Нам сейчас ничего не стоит убрать тебя с пути, а твоего дружка забрать за убийство и ношение магического оружия. А после направить в вашу Гильдию проверку.

— Которую по счету? — осведомился Мелгот, презрительно разглядывая стража порядка. Тот отвечал не менее ненавидящим взглядом. — Потеряете зря время. А вас между тем начальство по головке не погладит.

Привыкший верно оценивать ситуацию Леград на всякий случай приготовился кинуться на Нельса со спины, если тот все же пустит в ход какое-нибудь волшебство. Ситуация вырисовывалась отвратней не придумаешь. В первый же вечер вляпаться в такие неприятности!

Коротко остриженные волосы на голове демонессы зашевелились, прибавляя в длине и гибкости...

— Нет! — оглянувшись на неё скомандовал Нельс. — Мы не станем сейчас марать рук об этих... Но сообщим куда следует, что Гильдия и её головорезы распоясалась окончательно. И пренебрегает законами Оси, ни во что не ставя власть.

— Можете идти, — не глядя на Леграда сумрачно добавил он. — Но не удивлюсь если мы очень скоро встретимся с вами.

— Пойдем, Лег, — подозвал его к себе Мелгот. — Оставим почтенных разбираться с покойным преступником.

В проулке стало светлее — это Нельс использовал перстень, осветив окровавленную землю и стерев тени со стен. В этом свете они с напарницей казались похожими на диковинных охотничьих псов, решающих что делать с телом добычи.

— Постарайтесь никуда не исчезать из города, — свет залил зеркальца очков на довольно привлекательном лице женщины, превратив их в два белых круга. — Чтобы в случае чего не осложнять нам работу.

— Непременно, — кивнул Леград, поддерживаемый Мелготом за плечо, после чего они развернулись торопливо выбрались из злосчастного закоулка, лопатками чувствуя острый взгляд женщины.

— Ни слова, — прижал Мелгот палец к губам. — Сначала в экипаж.

Карета стояла перед таверной, словно и не уезжала никуда. Зашторенные оконца гасили любое прикосновение света больших, похожих на светящиеся арбузы уличных фонарей.

— Поедем ко мне. Ты ведь не против скоротать ночь у старого друга? Опять же меньше шансов попасть в неприятности.

Стоило только мостовой со стуком подкованных копыт рвануться на встречу, щедро ускоряемой мастерством кучера как Мелгот сбросил с себя маску показательного добродушия. Он облегченно вздохнул, буквально сползая по подушкам сиденья и глянув на мечника потер лоб:

— Ну ты брат даешь. Такое впечатление, что про цивилизацию и не слыхал. В такое дерьмо сходу вляпаться это ж талант иметь нужно.

— Я не виноват, — хмуро поглядывая в щель между занавесками, где мелькали дома ночного Крессима, ответил Леград. — Он сам кинулся на меня. И...

— Первым нарушил закон? — понимающе оскалился Мелгот. — Ты ведь так ничего и не понял до сих пор?

— Ну растолкуй мне, раз такой умный, — раздраженно посмотрел на приятеля мечник. — Я должен был позволить той гниде вцепиться клыками мне в горло? Или кричать 'спасите! караул!' пока она обгладывала бы мое предплечье? Да я городу одолжение сделал прикончив выродка — он же на кого другого мог броситься! На простого человека!

— И бросался наверняка. Ты не кипятись, а слушай, что я скажу. Тебя вот не смутило, что малиновые как из-под земли появились, стоило тебе погеройствовать?

— Хочешь сказать провокация? Первое что приходит на ум, — признал Леград. — Но чего они от меня хотели? Здесь-то я давно не был и мало кто знает о моем возвращении.

— А если подумать лучше, — хитро сощурился Мелгот. — Если хотели не от тебя? Как ты сам думаешь легко ли демону раздобыть поддельные очки, чтобы сойти за реестрового? А потом восседать спокойно в центре города, задирая всех подряд?

— Нет. Не думаю. Но причем здесь малиновые по-прежнему не понимаю. Объяснишь?

Друг с самодовольством подлинного горожанина, разъясняющего деревенщине правила этикета скрестил руки на груди:

— Ходят слухи, что Служба Магической Безопасности последнее время очень не радует Магистрат. Работает плохо, разленилась. Но хуже того. Очень сблизилась, знаешь ли с... Горным Хозяином. Прикрывает разные грязные делишки того. В частности прикармливает группировки демонов вне закона.

— Но зачем? — поразился Леград. — Разве не Горный Хозяин в свое время ратовал за захват Преисподней?

— Это все игры Владык. Нам простым смертным этого никак не понять. Но в любом случае Магистрат не слишком доволен малиновыми. И еще нелегальным распространением магии. Отсюда вроде бы и будущая реформа Комитета Грамматиков... но это пожалуй нас не касается. Богам божественное, а нам наше.

Они проехали третий поворот налево, минуя декоративную мельницу в три человеческих роста, крутящую свои крылья возле Школы Пяти Мечей. В её дворе, за кованной оградой несмотря на поздний час упражнялись молодые фехтовальщики — будущие гвардейцы отрабатывали удары деревянными мечами друг на друге и соломенных мешках.

— А какое отношение к проблемам магов имею я? — так и не понял путаного ответа друга Леград.

— Им нужно показывать полезность. Отсюда и близкие отношения с такими вот демонами. Между прочим здесь в Крессиме их обретается несколько группировок, дерзко называющих друг друга Кланами. Вот с их стычек наши маги и зарабатывают себе балы в глазах Магистрата. Синих мундиров ведь к демонам и под страхом казни не загонишь. А тут еще и все эти непонятности со статусом героев. Нас они ведь никогда особенно не любили.

Леграду не нужно было объяснять почему. Там где 'малиновые' могли 'взять ситуацию под контроль' — иными словами заставить оборотня платить дань, закрыть глаза на бесчинства ручного граписа банкира или продать на черном рынке смертельно опасного мантикора, герои были фактором причиняющим сплошные беспокойства. Проблемы с магическими тварями они решали быстро и относительно дешево. Чудовищ вообще убивали. Рынок нелегальной контрабанды магических артефактов в былые времена и вовсе зашкаливал — герои были ребятами широкой натуры. Их услуги были куда доступней обывателю, чем помощь заносчивых 'мундиров'. Опять же конкуренция.

Справедливости ради следует заметить, что институт героев испытывал проблемы с любыми силовыми органами власти. Синих мундиров приводило в бешенство то, что нанятая команда героев могла под корень вырезать огромную банду разбойников, исправно плативших дань. Да уж. Не вписывалась развеселая наемная братия героев подчас легко переступающая законы, вечно оттягивающая на себя внимание и любовь народа, в стройную работу государственной машины Магистрата. Но их терпели, потому что за героями стояла мощь их школы. 'Героик бренд' имел большие связи. Пользовался покровительством самих Владык, на которых молилась Ось.

Только вот после войны все стало меняться.

— Ну хорошо. На меня чуть не повесили убийство мерзавца, которого сами малиновые хватать не спешили потому что хотели одновременно получить награду за его шкуру и за поимку его убийцы — честного гражданина, который всего лишь оборонялся. Но ты-то как сумел меня выручить? Что еще за Гильдия Белого Меча такая?

Мелгот загадочно улыбнулся.

— Это как раз по части работы. Позже расскажу. Сейчас тебе нужно знать лишь, что хотя Школа Героев и не так влиятельна как когда-то, её выпускники отнюдь не идиоты.

— Не сомневаюсь. Её выпускники могут быть подонками, грабителями, наемниками стоящими на службе у сил Тьмы, то есть стоявшими, ведь Сил Тьмы согласно законодательству у нас больше нет. Короче они могут быть кем угодно, но они всегда профессионалы. И никогда не идиоты.

— Господин Треф. Сначала мы бы очень хотели убедиться, что слухи о предмете нашей беседы не выйдут за пределы этих стен, — Магистр Рук, выглядел чрезвычайно внушительно и не менее серьезно говоря эти слова. Из-под седых бровей на молодого шпика смотрели глаза цвета давно остывшего кадавра. Которых Магистр на своем веку видал немало.

— Уважаемый Магистрат может быть уверен, — поклялся Треф. — Никому об этом не будет известно.

— Даже вашему непосредственному начальству.

— Даже ему, — подавляя волнение подтвердил Треф. А в сердце невольно закрался вопрос: 'Неужели? Неужели судьба и Владыки дают мне шанс подняться выше, став полезным Магистрату?'

— Хорошо. Считайте, что мы частные лица и обращаемся сейчас к вам как к сыщику. Не морщитесь, нам прекрасно известно, что этим временами занимаются многие служащие Темной Канцелярии. Подойдите сюда.

Треф подошел к бортику за которым располагалось кресло Магистра. На перегородку лег, развернувшись словно сам собой желтоватый лист пергамента.

— Читайте.

Треф быстро пробежал короткий документ глазами. Руки покрылись 'гусиной кожей'. Текст контракта. Он раньше часто видел такие — в учебниках и тайных архивах — они использовались высокопоставленными демонами, когда те заключали договор на исполнение желания в обмен на душу человека. Только в этом контракте значилось нечто иное: в случае разглашения тайны он, Треф, обязывался умереть.

— Подписывайте, — Магистр протянул ему уже обмакнутое в чернила перо. — После этого мы сможем говорить.

Подписать такой договор... Трефу стало не по себе. Это значило, что в случае нарушения за ним лично явиться один из жнецов Владыки Мертвых. Неужели Магистрат использует магические формы, которые сам же запретил много лет назад?

У него не было выбора. Если не подпишет, то уже сейчас сможет поставить крест на дальнейшей карьере. Этого ему не забудут. И Треф подписал — размашисто, неуклюже, оставив внизу текста уродливую черную кляксу, до боли напомнившую пятно запекшейся крови.

Лист свернулся в свиток, который Магистр Рук передал сидящему через два места справа Магистру Знаний.

— Не переживайте, молодой человек. Вы очень способный, а значит сможете многого добиться в этой жизни. Поэтому учитесь принимать ответственные решения уже сейчас. Мы все в разное время подписывали десятки таких контрактов и ничего живы, — отмечая его опасения приободрил Трефа Магистр Грамматик. Несколько стариков понимающе засмеялись. Треф заставил себя благодарно кивнуть за добрые слова, но легче ему от этого не стало.

— Мы хотим, чтобы вы, используя необходимую помощь и ресурсы сделали бы огромное одолжение Оси, — заговорил не сводя с Трефа глаз Магистр Рук. — Нам нужно чтобы вы нашли существо совершившее нападение на Храм в Альсидаре. Поэтому мы предоставим вам всю нужную для поиска информацию. В свою очередь вы должны найти его как можно быстрее. От этого зависит очень многое. Многие судьбы. Мы не хотим, вмешивать в это дело Владык, поэтому вы должны знать, что помощи от Них ждать не придется, хотя враг очень опасен. Больше того. Вы должны быть крайне осторожны если в ходе поисков вам придется столкнуться с некоторыми из Них.

Трефу стало очень и очень не по себе. Представить что он может встать на пути у кого-то из Богов, было тяжело. Но что за бред, разве Магистрат не поддержан самими Владыками во всех его начинаниях?

— Особенно это касается Владыки Мертвых и Звериного Лорда. Так же было бы очень плохо, если бы о результатах ваших поисков узнала бы Служба Магической Безопасности. Не переживайте, ваша работа в Темной Канцелярии не пострадает — формально вы на некоторое время переходите в наше прямое подчинение. Следующее. Вы должны знать, что нынешнее нападение отнюдь не первое. Существо натравившее на Альсидар троллей уже совершало странные, подчас лишенные логики акты насилия, — видя немой вопрос в глазах Трефа Магистр добавил. — Альсидар уже третье по счету место где происходит подобное. Третье известное нам.

Третье. А Магистрат только теперь зашевелился? Неужели они только теперь осознали угрозу?

— Чтобы кое-что прояснить для вас, сообщу, что на всех местах так или иначе после нападения побывал Владыка Мертвых. И во всех случаях опрос мертвых ничего не дал. Покойники не знают кто их убил. Но не кто-то из Владык это точно, — поспешил успокоить шпиона Магистр Рук. Отлично владеющий лицами Магистрат при этих словах выразил едва заметную нервозность выраженную в поскрипываниях кресел, дрогнувших веках и прочих малозначительных, но много говорящих деталях.

— Это не может быть правдой насколько нам известно, — баритоном поправил Магистра Рук, Магистр Палат. — Однако мы думаем, что самим Владыкам об этом существе что-то известно. Что-то что они не желают открыть своим смертным детям.

Мы думаем? В присутствии Магистра Знаний прямого ставленника Князя Теней, чью должность в Магистрате Владыка после долгих трений сумел-таки вытребовать у Хранителя, неуверенность в помыслах Владык выглядела подозрительно.

— У вас есть какой-то вопрос? — проницательно угадал Магистр Грамматик.

— Да. Почему я?

Они тактично выдержали долгую паузу позволяя тишине сказать все что нужно. Потому что Магистры прекрасно знали о неровностях карьеры Трефа и в случае чего могли вернуть его в грязь из которой уже нельзя было выбраться.

— И еще, — добавил Магистр Рук. Следующие слова дались ему очень нелегко. И только когда до Трефа дошел их смысл парень понял почему. — В Магистрате первым на существо обратил внимание наш достойный коллега и старший товарищ Хранитель Абель. Он использовал для расследования свои источники, недоступные никому из нас. Спустя четыре дня после второго нападения Хранитель исчез. Сейчас мы придерживаемся мнения, что с большой вероятностью, Хранитель Абель мог быть убит.

Глава вторая

ПРОФЕССИЯ — СПЕЦИАЛИСТ ПО СБОРУ НЕПРИЯТНОСТЕЙ

Новое место — новая жизнь. Обстоятельства ненавязчиво давали понять Леграду, что и старое место, город его юности, за последнее десятилетие стал неузнаваемо новым. Вчерашний день, он воспринимал не как встречу с Крессимом, а как первое знакомство. Не особенно приятное, а потому удивительно привычное для человека чьей жизнью было ремесло битвы. Из головы не шла банда демонов, задиравшаяся с приличными людьми и своеобразие местных охранителей магического благополучия граждан. Перед мечником невольно вставал вопрос — а какие еще сюрпризы ждут его?

Отчасти это его предчувствие стало причиной того, что рано утром Леград, растолкав дремлющего среди разбросанных подушек с открытым во сне ртом Мелгота поблагодарил того за приют и отправился восвояси. На недоуменный вопрос едва продравшего глаза (отвык от жесткого режима-то!) старого боевого товарища мечник лаконично пояснил: иду, мол, посмотреть город. Поближе познакомиться.

Мелгот понимающе покивал и отпустил гостя. Сказал только:

— Часа в три возле курилен Старого Виноградника. Пообедаем вместе.

... Крессим встречал его ленивым трепетанием ярко-красных знамен, заботливо развешанных городской властью по случаю праздничной недели на карнизах и подоконниках домов. Кое-где в окнах виднелись вырезанные из дерева или камня статуэтки Владык. По старинке жители отдавали предпочтение Владыке Небес Гемону, сотворяющему рассветы. Он считался символом мудрости. Иногда его ваяли вместе с младшим побратимом Владыкой Ветра Демором.

Впрочем недостатка в зримых образах Владык Крессим не испытывал. И хотя до аллей Веры религиозного Альсидара ему было далеко, мастерство местных скульпторов делало все возможное, чтобы представить Богов Оси во всех подробностях и красках.

Суровые, но вместе с тем отеческие черты Горного Хозяина, величаво обозревающего полупустые улицы с постаментов площадей. Выглядывающий из-под арок крохотных часовенок на перекрестках Князь Теней — оберегающий сон и покой. Как ни странно именно с этой парочкой ассоциировался Крессим в глазах Леграда. Богатство и поединки. И хотя рогатого красавца Звериного Лорда или томную обитательницу настенных барельефов Королеву Даров можно было увидеть где угодно, здесь их влияния почти не чувствовалось. Однако смотреть на мраморные груди изваяний нагих служанок Королевы, что в виде акротерий щедро украшали городские фонтаны было приятно.

В общем глаз радовался видя прекрасные лица обеих Владычиц и разные, но схожие в могущественной красоте образы Владык. Бродя по городу мечник и сам не заметил как ноги, вспомнив прошлое, понесли его привычным маршрутом. Через Литую Гору, представлявшую собою настоящий студенческий городок, за Красный Вал, прорезанный десятками закоулочков с обязательными здесь деревянными лавками, только-только разворачивающих скарб уличных продавцов. Мимо ограды пустынного окрашенного желтизной парка, с еще непогашенными среди зарослей его тропок ночными фонарями. К особняку семейства Достиар. Лишь увидев широкие деревянные окна второго этажа, словно сосульки прячущиеся под выступающим красным от черепицы карнизом, он опамятовался. Особняк окружала кирпичная стена высотою в человеческий рост, с неизменно аккуратными карликовыми елочками. И кованные из черного металла ворота, чей замысловатый узор хранил в себе заключенную в кольцо острых, похожих на клыки венцов, букву 'Д'.

За воротами брала начало извилистая, скрывающаяся в низине мощеная дорожка, ведущая к грандиозному крыльцу, больше похожему на анфиладу дворца. И хотя это было всего лишь иллюзией, в носу защипало от неслышного запаха кустов барбариса. Семья Достиар была одной из старейших и самых уважаемых в Крессиме. Её дети редко становились великими фехтовальщиками. Чаще они сами помогали последним прославиться и открыть свою школу. Насколько было известно Леграду нынешний наследник семьи Ренард оставался человеком легкого нрава, и крайне не любил связываться с трудностями живя в собственном мире веселых интриг высокого света.

Постояв возле правого угла жилого дома, откуда хорошо различались ворота и крыша не стесненного городом в своем личном пространстве жилища, Леград уступил дорогу водовозу и пошел дальше. Особняк остался слева, плавно сменившись более приземленными постройками. Он соседствовал с кварталом Игл, где предпочитали селиться гвардейцы и синие мундиры. Видя среди более-менее пристойных жилищ неказистые одноэтажные домики можно было почти уверенно сказать, что те принадлежат семейству потомственных военных или седобровому ветерану-одиночке. Лавок здесь не встречалось, зато было целых две пивные.

Сейчас эта часть города выглядела наиболее оживленной. По улицам, спешно останавливая извозчиков, бежали опрятные вояки из гвардии, торопящиеся на службу. Их менее богатые собратья, торопились в казармы, на ходу застегивая латунные пуговицы, поправляя смявшиеся воротнички (ох и наорет на кого-то старшина!) и дожевывая сделанный женами завтрак. Не раз и не два ловил Леград на себе и своем мече подозрительные взгляды, но до проверок документов дело не доходило. Все-таки в городе было полным полно фехтовальщиков разных школ, и даже распоряжения Магистрата не могли в одночасье сломить сложившиеся традиции привычных к оружию людей. Крессим был самым безопасным местом в Оси для вооруженного человека. Особенно если тот умел обращаться со своим оружием.

Осенний холод утра, оттенял розовое, постепенно напитывающееся оранжевым светом небо, а мерно гуляющий Леград приблизился к ограде городского кладбища, расположившегося на границе квартала Игл и Ткачей. Вдоль тротуара высились похожие на небольшой частокол острые прутья ограды, скрепленные столбиками в виде мрачноватых фигур жнецов. Скрывающиеся в капюшонах лица с острыми, похожими на клювы грачей, носами чумных масок скорбели по миру живых. Леграда передернуло. Уж кого-кого, а жнецов он терпеть не мог. И не слишком хорошо понимал, как некоторые из суеверных собратьев по цеху могут им поклоняться, и даже молить их о продлении воинской удачи.

Перескочив с мыслей о судьбе воина на обдумывание некоторых премудростей воинского искусства он постепенно приближался к входу на погост. Еще метров за триста до арки ворот Леград рассмотрел необычную похоронную процессию, собравшуюся перед кладбищем ранним утром. Одетые в повседневную одежду люди (на глаз больше сотни) громко гомонили, перекрикивались друг с другом и возбужденно тыкали пальцами куда-то за ограду. Среди них мелькало несколько синих мундиров стражей правопорядка. Виднелись и младшие ученики бойцовских школ, заслужившие право на ношение деревянных мечей. Неожиданно за оградой что-то блеснуло — над серыми обелисками в небо потянулся черный дым. Ножны клинка потеплели, ощутив близость угрожающей магии. Из-за памятников вылетела, окруженная огненными кольцами черная, кувыркающаяся в полете фигура. Вылетела, дико чадя и совершив кульбит рухнула почти у самой ограды, оглашая окрестности утробным ревом.

Толпа загомонила активнее. Заинтересовавшись происходящим Леград подошел поближе, проталкиваясь из-за спин.

— Видали? Видали как он ему засадил? — слышались с разных сторон восторженные возгласы.

Леград отодвинул чуть в сторону пахнущего маслом, похожего на пузатого тюленя, крессимца и не поверил глазам. В скобках открытых ворот, оставляя на дорожке золистый след гаснущего синеватого огня ворочался, оскорблено дергая чернеющими крючковатыми лапами мертвец. Оживленное силой Источника Владыки Мертвых тело жутко гримасничало, заставляя млеющую от восторга публику нервно подаваться назад. Глаза нежити дико вращались.

На погосте снова загрохотало. Послышались ревы нежити и матерная брань. Нежить восстала из могил? За всю свою жизнь Леград видел такое лишь во время войны в Преисподней, когда падшие товарищи поднимались и шли в бой, принимая на себя самые сокрушительные удары врага. Но чтобы здесь, в городе, в мирное время? Сами собой? Отчего же эти идиоты не убегают, они разве не знают, что подвергаются смертельной опасности? Похоже здесь случилась какая-то магическая диверсия.

Не раздумывая ни секунды Леград пошел вперед, вытаскивая меч. Нужно было помочь тому (или тем) кто бился с нежитью на кладбище.

— Эй, а этот-то куда? — люди недоуменно посмотрели на решительного мужчину с необычно поблескивающим мечом наголо. — Что это он собирается делать?

Для начала Леград собирался разрубить некроса. Из редкой тени кладбищенской арки вышел, преграждая мечнику дорогу, жнец. Рослое существо в черном тряпье, с повешенной коромыслом на плечи косой. Длинный нос наклонился к лицу оторопевшего Леграда. Через прорези маски на него смотрели два одинаково чуждых всему живому черных глаза. Как у птицы.

— Гражданин, — свистящим басом обратился к мечнику жнец. — Вернитесь на место. Если хотите участвовать подавайте заявление.

— Громила отойди! — недовольно потребовали зрители. — Ты нам всю картину заслоняешь! Вали в сторону!

Из глубины кладбища прилетела ветвящаяся петля и захлестнув мертвеца за глотку быстро поволокла его назад. В толпе одобрительно засвистели. Кто-то зааплодировал. На миг задержавшись, и вызвав тем самым новые возгласы недовольства Леград вернулся обратно и проконсультировался у ближайшего горожанина:

— А что вообще происходит?

Тот посмотрел на мечника как на полоумного, но уважив его могучее сложение, пояснил довольно вежливо:

— Это представление, устраиваемое с позволения городской власти и Владык. 'Герой Оси'. В первом туре участники заклинали предметы. И как-то так вышло, что случайно оживили часть городского кладбища. Теперь вот идет состязание, кто покажет себя лучшим истребителем нежити.

— Эти участники маги? — уточнил Леград. Крессимец снисходительно посмотрел на него:

— Парень ты вообще откуда такой взялся? Ты что не знаешь, что 'Герой Оси' уже второй сезон популярнейшее представление? Оно нравиться людям потому что здесь участвуют не какие-то непонятные герои или заносчивые колдуны! Здесь участвуют обычные люди. Просто они талантливые, такие же как и мы. И они доказывают, что если бедняк получит источник магии и с ним позанимается специалист, то он ничем не хуже самого-разсамого героя!

Леград за свою жизнь насмотрелся на магов специалистов и магов-самоучек, поэтому прекрасно понимал разницу между первыми и последними. Очень плачевную временами.

— Так они используют готовые формулы? И что, каждый раз кладбище поднимают?

— Да говорят же тебе! — раздраженно вмешался в разговор другой зевака. По виду задиристый и нетерпеливый. — Случайность была! Потому что участники использовали заклинания Владыки Мертвых!

Леград никак не мог взять в толк, с чего бы Владыке Мертвых, чей Источник всегда считался самым закрытым и опасным для людей, разводить весь этот балаган? И что это еще за дурацкая идея, будто каждый дурак может управиться с магией или одолеть нежить? Присутствие жнеца как раз доказывало, что организаторы мероприятия, лучше зевак представляют себе, что может случиться по воле очередной 'случайности'.

— А зачем утром-то устраивать это все? — спросил Леград, но все внимание толпы уже переключилось на новые действующие лица.

С кладбища устало ковыляя выбралась группка людей. Все наряженные в идиотские блестящие плащи и пафосные наряды, совершенно не идущие простоватым лицам людей, за всю свою жизнь знакомых с магией лишь по сказкам. Кого-то трясло от пережитого страха, кто-то слегка дымился. Как по мановению волшебной палочки перед ними возник мужчина с седоватыми висками и породистым гордым профилем. Красивый черный плащ, подчеркивал стройность фигуры, а сапоги поскрипывали дорогой кожей каменного аспида.

— Мэтр... мэтр... — зашептались восхищенно зрители.

— А это кто? — шепотом спросил Леград у 'тюленя'. Но ответа не потребовалось. Мужчина обведя притихшую толпу властным магнетическим взглядом, представился сам:

— Наши участники одержали очередную блестящую победу! Замечательную и великолепную! И я — мэтр Магии Смерти, признанный эксперт Высшей Некромантии Витториус Линдэ, рад объявить вам об этом!

'Что за чушь?' — подумал Леград. Какая Высшая Некромантия? Владыка Мертвых не имел последователей! Об этом сокрушались даже преподаватели в Школе Героев, когда на лекциях общего чародейства их группе показывали небольшие (но крайне редкие), выкупленные с черного рынка артефакты, запитанные от Источника Магии Мертвых. Некромантия это набор нескольких интуитивных заклинаний, скалькированных с формул магии демонов! Все грамотные герои знали, что некромантией профаны называют всплески дикой магии, основанной на действии старых вышедших из-под контроля артефактов. Ну или результат попытки очередного богатого дурака-экспериментатора, выкупившего контрабандный артефакт, создать 'свою' тайную формулу магии Смерти.

Об этом Леград и пробормотал в полголоса. На что тут же последовал рассудительный ответ раздражительного типа:

— Больно много вас таких здесь умных. А вишь, даже и не знал, что существует такая Высшая Некромантия, так чего почем зря умничаешь? Это ж представление срывает покровы со всех тайн, о которых нам никогда не рассказывали в сказках!

В это время не умолкавший ни на секунду мэтр вывел вперед одного из участников, высоко подняв его руку вверх:

— В нынешнем испытании себя лучше всех показал Аз! Аз истребил четверых немертвых чудовищ и заработал тем самым себе право на проход в следующий тур! Напоминаем, что наши герои кроме прочего борются за гонорар в размере ста золотых марок! И великолепный, потрясающий Куб Силы!

— Куб Силы, Куб Силы! — подхватили зрители. В толпе засвистели, какая-то женщина закричала:

— Витториус, Витториус я тебя обожаю!

Её поддержали визгом еще несколько горожанок. Мэтр Магии Смерти импозантно улыбнулся поклонницам.

— Я слышал в нем, в Кубке, маэна на целый год использования! — сказал в толпе портной сапожнику.

— А теперь давайте узнаем о тех, кто справился немного похуже, — объявил мэтр. Шеренга участников дружно вздрогнула.

— Я сразу говорила, что это не мой профиль! — взвизгнула вдруг полная пышнощекая девица в крикливом малиновом камзоле. — Я мастер погодной магии! Я предупреждала!

— Да успокойся ты! — крикнули ей из толпы. — Какая ты героиня! Ни мозгов, ни талии! Возвращайся в булочную!

Девица задрала свой курносый нос и с вызовом посмотрела в толпу.

— Напоминаю всем наш слоган 'В груди каждого бьется сердце героя'!

На этих словах Леград поджал губы и принялся выбираться из толпы. Ему в след неслось:

— Для наших новых зрителей сообщаем, что следить за приключениями участников, а так же узнать о них больше, вы можете на страницах еженедельника для посвященных 'Магия в каждый дом'. Там же описаны условия набора новых участников! Помните — учиться дорого, воевать опасно, наш путь быстрее и проще! Если вы тяжело работаете, но чувствуете себя талантливым магом, то мы докажем, что так оно и есть!

Находиться рядом дольше было опасно для душевного равновесия поэтому Леград поспешил удалиться прочь поскорее.

— Господин, господин! — окликнули его вдруг тонким голоском. Леграда дернули за рукав заставив обернуться. Перед ним стоял худенький мальчишка в потертом картузе со свернутым листом бумаги, закапанным красным воском.

— Слушаю.

— Господин, вы Лерад из Геройских Рот? — с требовательным любопытством поинтересовался мальчик.

— Леград, — поправил герой. — А что?

— Вам велено передать.

Леград не спешил брать в руки серый шероховатый лист.

— Кем велено?

Мальчик неопределенно повел плечом и нетерпеливо ткнул бумагу в руку мечника.

— Дядьки попросили. И сказали ответ дождаться. Смотрите уже!

С хрустом сломав воск Леград ознакомился с корявой вязью символов.

'Кровавый бродяга Леград, выродок и убийца! Я вызываю тебя на поединок. Через два дня за Торговыми Складами. Бой будет до смерти. Если не трус приходи один! Гвир из Школы Трех Клыков'.

Вызов на поединок? Да еще в такой форме. Когда это Леград отказывался от такого?

— Передай своим дядькам, — скупо улыбнулся он. — Что я буду.

'И пускай Гвир заказывает себе место на кладбище. Посмотрим на что способна эта их Школа'.

Шаг первый. Узнай что случилось, восстановив ход событий в мельчайших подробностях. Шаг второй. Узнай кому это выгодно.

Треф стоял посреди залитой кровавыми брызгами комнаты, мрачно рассматривая кровавый след на стене, оставленный лежащим на полу телом. И думал, что на подобные случаи классические инструкции не распространяются. Шаг первый. Случилась кровавая баня. Которая повторится еще не один раз. И не нужно искать какие-то мелкие детали, потому что все написано широким мазком.

Кроме него в комнате было двое чудом выживших синих мундира. Один, раненный хрустальными осколками в которые превратилось тело его сослуживца, дрожал словно осиновый лист, еще не поверив в свою удачу. Второй пытался оказать первую помощь своему другу, еще не поняв, что тот уже умер.

Шаг второй. Узнай кому выгодно. Это выгодно невероятному ублюдку, который использовал столь же невероятных ублюдков, что ставит любую попытку следствия в тупик. Темная гончая, жившая внутри Трефа злобно рычала, не спеша успокаиваться от быстротечной расправы.

Треф не пострадал только потому, что не успел к моменту развязки в отдаленную часть Альсидара. В эту заброшенную трущобу, невесть почему облюбованную одним из скрывающихся от разъяренных малиновых троллей. Вообще-то работа Темной Канцелярии в большой степени опиралась на работу с возможными доносителями, завистниками, клеветниками и просто болтливыми личностями, в том числе и из криминального мира. Но как допросить того, кому невозможно причинить вред? Только уничтожить.

Тролль не портовый вор. Его нельзя запугать.

— Здесь нужно прибрать, — только и сказал Треф. — И дождаться малиновых.

А что скажешь если в одночасье погибло три человека, превратившись в кровавый кисель. Стали жертвой обычного масляного светильника. Которым прикинулся тролль. Ставший в свою очередь жертвой гончей. Гончие — единственный и главный аргумент Темной Канцелярии исправно охраняли старших служащих. При условии, что у тех был особый магический конденсат сделанный на основе магии из Источников Владык. Хорошо, что Магистрат не поскупился, выдав своему исполнителю полтора десятка флаконов, питающих боевую силу гончей.

'Сюда я опоздал, — подосадовал Треф, пряча в карман наполовину использованную скляницу с магической энергией, выглядящей как сиреневый порошок. — Знать бы с кем еще можно переговорить по теме'.

Он вышел на улицу почти с наслаждением вдыхая запахи стиранного белья, жаренной рыбы и чуть подкопченных окон. По долгу службы ему часто доводилось бывать во всех закоулках Альсидара. Но как это ни странно, омерзение ко всему живому в Позвоночнике так и не проснулось, в отличие от многих его коллег. По-своему он даже продолжал любить этот прекрасный город. И никакого особого секрета здесь не было.

— Господин, дайте монетку! — жалобно заканючил выбравшийся из лежащей за углом кучи мусора нищий.

— Я тебе сейчас десять суток ареста дам, — беззлобно пообещал Треф, одарив бродягу таким добрым взглядом, что тот исчез со скоростью получки пьяницы.

Просто господин контрразведчик отчетливо умел отделять свое отношение к городу, от отношения к его населению. Если первый он любил, то ко второму подходил со стороны собственного чувства юмора. Не все находили шутки Позвоночника смешными, но многим смеяться приходилось, ведь с людьми он работать умел. При желании.

'Линия троллей оказалась тупиковой. Поработать с окружением Хранителя? А как к нему подобраться-то... Магистрат четко предупредил. Не будить подозрений, иначе могут начаться волнения...'

Треф прекрасно сознавал, что Абель это не его уровень. Это даже не уровень начальника Темной Канцелярии. Про Хранителя известно было очень мало, он всегда держался тени. Но судя по выгнутой шее Магистра Рук, даже высокие чины доставали Хранителю только до плеча. Фигурально выражаясь.

И никакие особые полномочия тут не помогут. Просто, даже Магистрат не может дать такие полномочия, благо сами это понимают.

— Куда изволите, господин? — видя, как крепко задумался начальник, тактично поинтересовался кучер двуколки, дожидавшийся возвращения Трефа в начале улицы. Ближе он подъехать не мог, так как дорога там, уходя вниз, вровень с приземистыми домишками-сараями, превращалась в мокрое глинистое месиво, да еще и узкое к тому же.

Треф оперся плечом о бок экипажа и погрузился в себя.

'Куда? Эх если бы можно было перетряхнуть все малины и всех шлюх города, да узнать кто тот типчик и как к нему подобраться. Старыми методами, так сказать...'

'Рогатых в Бездну!' — было написано белым, но уже осыпавшимся местами мелом, на землистой стене дома. Рядом на деревянной доске объявлений, охотно заляпанной кем-то зеленоватой гадостью висел с десяток объявлений. Читать в этом районе умели далеко не все, потому большая часть листовок представляла собой убого нарисованные картинки. Но одна из них отчетливо выделялась на общем фоне. Свежая, наклеенная позже прочих, она приковала к себе внимание Трефа. Такие листовки встречались по всему Альсидару и текст их, различный в деталях, имел общий смысл.

'Нижний мир дружелюбное место. Красота здешних подземных дворцов, уступает лишь гостеприимству его обитателей. Все мы одна большая семья и вправе жить едино! Ты гражданин Оси по праву рождения или принявший Реестр, совершенно не важно! Помоги сделать Нижний мир безопасней и ближе. Волею Владык в Нижнем мире будет назначен народный наместник. Его можешь выбрать Ты!'

Дальше обычно шли адреса мест вербовки в добровольцы. Нижним миром корректно называли Преисподнюю. Там осталось множество могучих демонов, формально признающих власть Владык, но реально бывших костью в горле Магистрата. И все они наверняка захотят получить статус 'законных'. Расчет был точный. Треф лишь смутно догадывался какие козни будут строить друг другу претенденты в 'дружелюбном месте'. Интересно много ли идиотов ринуться с головой в бездну будущей свалки. Кто вообще будет в здравом уме иметь дело с демонами...

— А знаешь, милейший, вези меня к Аллее Легенд. Туда где начинается улица ювелиров, знаешь это место?

— Да господин! — обрадовался закончившемуся ожиданию кучер. — В миг домчим!

Треф полез в экипаж мимоходом подумав, что радует извозчика еще и то, что аванс был щедрым. А ведь он тертый калач — прекрасно знает, что высокий чин мог бы гонять его хоть целый день, не заплатив и копейки. По государственной надобности. С возницами так часто поступали. Но в этот раз Позвоночник решил не жадничать. В самом деле, может быть этому дядьке придется мотаться по городу всю следующую ночь.

До трех часов оставалось не больше пяти минут, а Леград еще не успел заскучать, разглядывая косые окна винокурни, как по мостовой загрохотали копыта. Знакомый экипаж остановился дверцей напротив мечника, обращая на себя внимание горожан.

— Давай, залезай, — высунувшись из салона поманил его Мелгот. И добавил, уже когда они оба оказались внутри: — Спасибо, что не опоздал и пришел.

— А что, я мог пропустить обед? — сделал попытку отшутится Леград. — Куда едем?

Тут он обратил внимание на то, что друг был одет не так роскошно как вчера. Расписные наряды сменились вполне обыденным колетом, брюками и походными ботфортами с толстой подошвой.

— Послушай, Лег, — Мелгот выглядел смущенно, но вместе с тем было видно, что он о чем-то серьезно размышляет. — С обедом мы немного повременим. Тут вышла одна накладка и мне нужно её срочно сгладить. Я сейчас заброшу тебя в какой-нибудь приличный кабачок, а пока ты пообедаешь, смотаюсь и все сделаю...

— Не пойдет, — отрезал Леград. — Давай я либо подожду тебя, либо съезжу с тобой.

Видя колебание на лице приятеля он твердо добавил:

— Мне не сложно пройтись с тобой. Так что за накладка?

Мелгот отвел глаза в сторону окна:

— По работе. Нужно переговорить с одним плохим человеком. Как-то он просил помочь ему, достать очень редкие артефакты. В итоге, получив все, что нужно и решив свои проблемы он забыл поблагодарить. Да и пес бы с ним. Но недавно он за счет этой помощи стал заниматься контрабандой и подделкой артефактов. Используя имя нашей Гильдии, якобы это мы за ним стоим. От его некачественных товаров уже пострадали люди. Некрасиво в общем.

— Бить будете? — рассматривая Мелгота, рассматривающего Красный Вал, напрямик спросил Леград.

— Не хочется ругаться. Но случиться может всякое. Ты не переживай, Леград ничего такого здесь нет. Все как в старые добрые времена когда мы поколачивали стражу и считали косточки разбойником. Просто теперь разбойники притворяются порядочными гражданами.

Леград кивнул и тоже посмотрел в окошко. Он не испытывал особых переживаний, зная, что если бьют, то обычно за дело. А такие жульнические шутки и в старые времена часто приходилось пресекать.

— Ты вот, что Лег, — сказал Мелгот, когда они прибыли на место. — Постой со мной в сторонке. Ничего делать не нужно. Я все сам улажу.

Недруг Мелгота обитал в новой части города, в одном из многих торговых кварталов. Один из тех самых районов, которые своим видом похожи на десятки других — здесь не было ни высоких башен, ни часовен, ни Школ. Только, кажущиеся бесконечно унылыми улицы с однотипными, в меру убогими строениями. Единственным более-менее пристойным на улице было выполненное из красного кирпича здание аптеки 'Исцеляющий перст'. Дом торговца был следующим за аптекой. Глядя на огороженный высоким забором домик, Леград подумал, что хозяин очень осторожный человек. Мелгот, взявший с собой невесть зачем нужную трость подошел к калитке и громко постучал в неё набалдашником трости. С забора тут же взлетела целая стайка сорок. Мелгот постучал еще раз.

— Кто там? — раздался осторожный голос из-за забора.

— Друг твоего хозяина. Из Гильдии. Открывай, давай, — недовольно приказал Мелгот.

— Из какой гильдии? — переспросил голос, явно принадлежащий не самому решительному человеку на свете.

— У твоего хозяина дела только с одной Гильдией. Давай отворяй, дело у меня к Ремпу!

За забором задумались и неуверенно выдали:

— Мне хозяин не говорил, что гостей ждет. Я наверное пойду, спрошу, а вы...

— Если ты мне не откроешь, — заорал, потеряв терпение Мелгот, с размаху ударив по калитке ногой, — то когда я наконец войду, я тебе пасть разрежу!

Он умел быть очень убедительным, когда хотел. Леград знал своего товарища, как хорошего переговорщика, быстро определявшего как и с кем следует разговаривать.

— Ой ненадочки-ненадо! — оправившись от испуга зачастил, работая над засовами, слуга. Мелгот обернувшись подмигнул Леграду. Гордым павлином войдя в открывшийся проход он смерил скорчившегося прислужника насмешливым взглядом.

— Это первый и последний раз, когда я терплю такие заминки. Потом пеняй на себя.

И двинув плечом человека, пошел к дому. Леград, которому происходящее отчего-то не очень понравилось, пошел следом. На миг его глаза встретились с глазами слуги и мечник поразился странно спокойному взгляду последнего. Впрочем тот тут же опустил голову, скрадывая это впечатление. Мечник направился по следам Мелгота, слыша как прислужник завозился с засовами...

... Ремпа они нашли разбирающим какие-то ящики в больше похожем на склад доме. Торговец завидев улыбающегося Мелгота зайцем метнулся прочь, в дальние комнаты. Но не преуспел. Мелгот оказался быстрее — толкнув торговца в стену, он ловко подбил его тростью под колено и наступил рухнувшему возле дверного проема человеку на спину. Уже после чего с силой ударил того тростью по голени.

— Ты же вроде поговорить собирался? — напомнил другу Леград.

— А чего с ним говорить, — дружелюбно пояснил Мелгот. — По нему разве не видно, что не хочет он мирного разговора. Ремп, ты от кого бежать пытался, а?

— Га-а-ад! — зло провыл торговец. — Пусти-и-и!

— Обязательно, — отрывисто кивнул Мелгот. — Как только пояснишь, что это ты себе позволяешь? Гильдия, значит, через тебя торгует, да?

Он пнул распластанного на полу человека в толстый бок.

— Может это мы через тебя хлам сбываем, от которого людям вред один, а?

Еще пинок. Торговец завыл, словно ящерица пытаясь уползти прочь. Но Мелгот, пиная его под ребра, не давал, повторяя свои вопросы.

— А может тебя просил кто, чтобы ты нас так очернял? Ремп? Ты где свой хлам берешь? Кто его тебе дает?

Пинок, пинок, пинок. Заводясь Мелгот начал орудовать тростью. Леград молча наблюдал. У него в душе назревал протест перед некоторой неправильностью ситуации. Да, Ремп, кажется, был та еще сволочь. Даже лицо его выдавало всю его порочную сущность. Да и не отрицал он своей вины, только визжа и ругаясь на Мелгота. Но вот так избивать безоружного, куда более слабого соперника?

— Да говори же ты, скотина, пока я тебя еще не начал обрабатывать по-настоящему! — страшно рыкнул Мелгот занося трость над головой торговца. На древке сомкнулись пальцы Леграда.

— Не думаю, что это уместно, — мягко сказал он, встречая полный бешенства взгляд Мелгота.

— Да я его, сейчас суку по полу размажу если не заговорит! И где он маэн припрятал, тот что задолжал тоже!

— Он заговорит, — пообещал Леград, все еще придерживая трость над стонущим торговцем. — Все выложит как на духу...

— На помощь... — простонал Ремп. — Помогите!

Ножны в руке нагрелись, сигнализируя об опасности и мечник почти машинально оглянулся на выход. В проеме стоял слуга. Но теперь ничто в его осанке, выражении лица или глаз не говорило страхе.

— В сторону! — крикнул Леград отталкивая его влево, сам бросаясь вправо.

— Что за черт! — охнул Мелгот, едва успевая упереться в пол ладонью. В воздухе, там где только что была его голова угасал четкий, светящийся желтым контур. Взгляды друзей пересеклись на 'слуге', который в этот момент с сосредоточенным выражением лица парил на высоте трех ладоней от пола.

— Черт! — повторил Мелгот. — Ремп сука такая! Нанял отбойщика!

На уличном жаргоне слово 'отбойщик' означало наемного мага-телохранителя. Но только такого который не просто обеспечивает безопасность, а полностью устраняет угрозу. Вплоть до скрытия следов оставшихся от незадачливых нападающих.

— Эрберто! — с потолка в героев ударили острые прозрачные копья, загустевшего воздуха.

— Бежим! — за миг до этого воскликнул Мелгот бросаясь к магу.

— Эрберто! — маг с комфортом высящийся неподалеку от потолка призывал на их головы все новые и новые копья, заставляющие Мелгота и Леграда прыгать из стороны в сторону, словно блохи на сковородке.

То ли для пущего эффекта, то ли из-за особенностей формулы он крестом висел широко расставив руки.

Изловчившийся Мелгот практически добежал до отбойщика, но острие одного из копий изменило свое направление и пробив рукав пригвоздило руку Мелгота к стене.

— Эрберто! — новая порция смертоносных воздушных бритв ударила сверху, готовясь легко пронзить человеческое тело насквозь. Но тут на их пути оказался мечник. Клинок, свирепясь огненными узорами на лезвии столкнулся с копьями... Зашипело так, словно кто-то вылил на горячую печь ведро воды. В месте столкновения копий и меча заклубилось облако горячего пара. Сила засбоившего заклинаний сильно толкнула мечника и мага в разные стороны. Но Леград, упрямо покачнувшись устоял. А вот отбойщик, лишенный опоры грянул на пол, взбивая с досок столбики пыли. Копья развеялись по дому порывом свежего воздуха.

Впрочем он тут же попытался подняться, но замер, ведь в горло ему нацелилось острие меча. Маг скосил глаза на клинок и испуганно сглотнув неожиданно спросил:

— Что это за оружие? Как ему удалось противостоять моей формуле?

— Это все, что тебя волнует? — подивился Мелгот, ощупывая пальцами дыру в рукаве. — Не твое собственное здоровье, а меч? Нет, ну я в принципе не удивляюсь. Ваш брат весь с вывихом в башке.

Тяжело дыша от напряжения он подошел к Леграду и легонько хлопнул того по плечу:

— Спасибо, брат! Хорошо, что ты со мной здесь оказался, а то б раскурочили меня эти холеры!

Он враждебно посмотрел в тот угол, где сжавшись сидел Ремп.

— Что? Что вы на меня так смотрите! — нервно взвизгнул тот.

— Что-что, — передразнил, направляясь к нему Мелгот, подобрав с пола свою трость. — Убивать мы тебя сейчас будем. Тебя и твоего дружка.

— Н-не надо! Нет! — в ужасе завозившись ногами по полу закричал торговец. — Я все отдам! Все-все! Я больше не буду-у-у-у!

Он жалко заканючил давясь слезами при виде жестокого выражения лица Мелгота. Роняя слезы на одежду он продолжал просить и молить.

— Слизь, — скривился Мелгот, невольно отступая прочь. — Ты ж нас убить хотел!

Эти слова потонули в новом приступе рева. И это крайне действовало на нервы Леграду.

— Так, — сказал он магу, опуская меч. — Ты! Вали отсюда и чтоб больше я тебя не видел! Понял?!

Маг понятливо закивал и не заставляя себя упрашивать дважды схватился бежать прочь, провожаемый взглядом Мелгота. Казалось он полностью потерял все свое величие и выглядел сейчас опустившимся бродягой. Впрочем, скорее всего им он и был, раз без колебаний согласился на такое гиблое дело.

— Зря ты его отпустил, — вздохнул франт качая седым хвостом волос. — Он бы нас не пожалел.

— Я сюда не убивать пришел, — спокойно сказал Леград, пряча меч в ножны. — И тебе не советую. Маг мог привлечь внимание малиновых и если они нас здесь застанут, может выйти нехорошо.

— Знаю, — кивнул Мелгот, опуская глаза на пытающегося поцеловать его обувь торговца. — Да уйди ты!

Он раздраженно толкнул Ремпа ногой и прикрикнул на того, словно на побитую собаку. После чего поправил воротник куртки и кивнул Леграду:

— Пойдем. А ты Ремп, чтобы завтра долг свой вернул. И если еще раз услышу, что нашим именем прикрываешься — ты труп.

— Я поня-я-я-л! — ноюще протянул торговец. — Все отдам...

Молча они вышли на улицу. Там по-прежнему все было спокойно. Мелгот выглядел вполне веселым и довольным жизнью. Он кажется уже забыл и об угрозе своей жизни и о угрозах жизни другого.

— С меня причитается, брат! — заявил он Леграду. — Ты, Лег, нам обоим жизнь можно сказать спас! Поехали в 'Оазис', я покажу тебе, что значит отличная кухня! И-ех! Как же я рад, что ты сейчас оказался рядом!

Он запнулся у ступеньки экипажа, видя выражение лица мечника.

— Что такое?

— Знаешь, — задумчиво сказал, глядя в сторону аптеки Леград. — Я пока еще не очень уверен. Но кажется мне такая работа не подходит. Ты уж не обижайся, Мелг, но я пожалуй все-таки схожу, посмотрю, что предлагает Магистрат.

Солнце роняло свои палящие лучи на Альсидар, заставляя белокаменный город позабыть о том, что буквально через пару дней годовое колесо будет восстановлено Богами и погода моментально испортится в честь первых дней нового года. Пока же солнечные лучи согревали купола и стены, пробирались в жилища, выгоняя их обитателей наружу, прыткими зайчиками отражались от оконных стекол, бегая по земле наперегонки с любопытными воробьями, деловито выбирающими крошки из-под ног горожан. Один из солнечных зайчиков отразившись от жестяной вывески 'Ломбард' настырно угодил прямо в глаза, выбравшемуся из экипажа Позвоночнику. Тот прикрывая лицо ладонью чихнул.

— Ждать меня здесь, — бросил он кучеру, направляясь к заботливо приоткрытой двери ломбарда.

— Как прикажете, — и чуть замявшись добавил: — А может вам туда кого-нибудь с собой кликнуть? Или мне смотаться за подмогой?

Возница как человек бывалый, прекрасно ориентировался в городе и знал все более-менее примечательные его места. Улица ювелиров, расположившаяся в самой старой части Альсидара, безусловно относилась к таким. Это было единственное место, где практически не встречались изображения Владык. Кроме того здесь всегда было на удивление тихо, хотя синие мундиры, нечасто показывались на этой улице даже днем. Никаких дебоширов, никаких шумных кампаний обитатели улицы ювелиров рядом с собой в рабочее время не терпели. А работали они постоянно. Потому приходившие сюда люди всегда имели очень вескую причину войти в то или иное здание с нарочито располагающим фасадом.

— Не стоит, — сказал служащий Темной Канцелярии, отметив, что со времен последнего визита и без того крепкая дверь ломбарда приобрела снаружи толстые стальные набивки. В случае чего сюда еще поди пробейся, в этот двухэтажный дом с зарешеченными окнами.

Треф, будучи не последним лицом в своем ведомстве очень хорошо знал, что сплетни горожан о всемогуществе его службы и их всевидящем оке, несколько преувеличены. Вряд ли даже Князь Теней всевидящ. Своими успехами и знаниями даже самой закрытой информации они были обязаны работой с самыми разными представителями общества.

Так уж выходило, что те кто знает и умеет больше остальных, часто плюют на общепринятые законы, занимаясь собственными интересными делами. В случае удачи Темная Канцелярия находила таких специалистов и приобщала к делу в обмен на свою лояльность. После этого мелкие сошки неожиданно становились предводителями банд, а пронырливые дельцы получали приглашение из Торговой Гильдии. Отношения между службами были весьма неоднозначными и часто осложнялись конфликтами между Магистрами за высочайшим покровительством Владык. Потому такие продвижения часто давались Канцелярии с немалым трудом, а иногда и человеческими жертвами. Были среди информаторов такие, которых интересовали лишь деньги. С ними было проще. Нынешний информатор не относился ни к одной из перечисленных категорий. Любое общение с ним проходило крайне тяжело.

В прихожей на трехногой табуретке Трефа поджидал брутального вида мужчина.

— В ломбарде перерыв, — уведомил он, игриво постукивая по ладони увесистой дубиной, украшенной подозрительными темными пятнами. — Подожди минут двадцать.

— Этот ломбард работает всегда. Мне к Брайдену, — не замедляясь шагнул к двери Треф. Мужчина нахмурился и моментально вскочил со стула:

— Эй-эй! Ты куда разогнался! Брайден занят! Жди тебе сказали! — в голосе недвусмысленно слышалась угроза. Слушать эту обезьяну было ниже Трефова достоинства.

— А ты новенький, да? — с веселой издевкой спросил он, кладя одну ладонь на медную ручку двери, а другую опуская в карман. — Еще не знаешь, что для меня Брайден свободен всегда. И обращайся ко мне на 'вы'.

Глаз с вышибалы он не сводил, памятуя, что в таких случаях можно и дубиной по затылку получить. Следует дать ему почувствовать свою породу. В кармане Трефа лежал заготовленный против троллей артефакт. Скляница, с закольцованной внутри маэн Источника Тени. Среди дипломированных магов вещицы этого типа называли 'метелками'. Юмор состоял в том, что название указывало посвященному человеку не на полную бесполезность артефакта, а на то, что после его использования оставалось только смети оставшуюся от несчастного пыль.

В это время кто-то повернул ручку с другой стороны и дверь открылась. На шум в коридор выглянул смуглый, почти черный брюнет. Напряженный охранник и абсолютно спокойный Треф отразились в его зеркальных очках.

— Азиф я к Брайдену, — вежливо сообщил Позвоночник, зная, что демон уже почувствовал мощь припрятанного артефакта.

— У него сейчас посетитель, господин Треф. Но проходите, мы вам всегда рады, — искренне солгал Азиф, отворяя дверь пошире. Треф вошел внутрь. Не задерживаясь они прошли через приемную где за столом тучный мужчина с хитрой физиономией оценивал дорогой жемчужный кошелек, предложенный сидящим напротив и явно нервничающим типом с сизым от выпивки носом, оказавшись в полутемном коридоре с четырьмя дверьми, одна из которых явно была снята с камеры городской тюрьмы.

— У вас как всегда очень уютно, — оглядывая голые стены с удовольствием констатировал Треф. Его внутренняя гончая отчаянно принюхивалась, не ощущая пока ничего запрещенного. Азиф понимающе улыбнулся.

— Может, выпьете чего-нибудь? — предложил он, кивая на одну из дверей, за которой, как знал Треф находилось что-то типа комнаты отдыха.

— Спасибо Азиф, в мои планы не входило быть отравленным еще до разговора с твоим боссом.

— Ну что вы такое говорите, — расстроенным тоном, долженствующим означать 'а жаль, что не вышло' запротестовал Азиф.

— Ладно. Не станем пререкаться, — Треф подошел к двери посередине и не дожидаясь разрешения вошел внутрь. Став свидетелем премилого диалога.

— Ну что вы заладили как маленький ребенок! — с расстроенной от надоевшей ему беседы физиономией говорил лысоватый щуплый демон в расстегнутой на груди черной рубашке. — Что вы мне предлагаете? 'Сколько стоит моя душа'?

Увидев открывающуюся дверь он недовольно притих, рассматривая тихонечко вошедшего Трефа, который не теряя времени устроился на стуле сбоку от входа. Его посетитель испуганно обернулся, слегка подпрыгнув на стуле.

— Азиф! Мальчик мой, ты зачем пускаешь сюда посторонних? — очень недовольно поинтересовался Брайден у помощника. И не дожидаясь ответа раздраженно оборвал того: — Да-да я знаю, что этот молодой человек имеет ко мне важное дело. Нет, его не нужно выволакивать отсюда!

Треф покосился на Азифа, представив себе как тот будет вытаскивать его из кабинета менялы. И усмехнулся. Однако Брайден продолжил ругаться и поучать:

— Больше уважения Азиф! Но в следующий раз все же проследи чтоб никто меня не тревожил! Хоть бы это был сам Магистр Рук!

— Да, дядя, — уважительно поклонился Азиф исчезая за дверью.

Треф молчал, чувствуя на себе два взгляда. Лицо посетителя демона-менялы ему казалось очень знакомым. Впрочем он мог и ошибаться. Брайден смотрел на него как на надоедливое насекомое. Потом прижал палец к губам, прося помолчать и тронул своего посетителя за плечо:

— Не обращайте внимания, это мой постоянный клиент. Он не помешает, — послав уничтожающий взгляд в сторону разглядывающего посуду в шкафу Трефа, пообещал меняла: — Вернемся к нашему разговору. Вы меня спрашиваете о цене. Но поймите меня правильно — души очень тонкий товар. Особенно сейчас, когда это еще и нелегальный товар! Поверьте мне мы должны уважать законы Магистрата. А Магистрат говорит — Брайден, а ты знаешь, что мы не любим когда кто-то торгует душами. Скупает их, берет под заставу на займы и вообще распоряжается как захочет! Понимаете, мне говорит это Магистрат. А я что? Я что могу просто так взять и плюнуть в лица тем, кто меня приютил и обещал защищать мои интересы?

Несмотря на очки чувствовалось, что он очень проникновенно смотрит на своего собеседника.

— Послушайте, Брайден, — лениво проговорил посетитель и Треф понял, что на самом деле когда-то встречался с этим человеком. Только никак не мог вспомнить где. — Мне эти ваши разговоры не интересны. Я сам скоро могу стать незаконным с такими темпами. И мне важно лишь одно. Ваша цена.

— Цена? Хорошо. Давайте подумаем. Для начала, как велит нам великая наука экономика, оценим предложение. Сколько у нас таких как вы, — меняла схватил счеты со стола и начал что-то демонстративно на них высчитывать. Считал он очень быстро. — Вот. Глядите! Глядите-глядите. Почти восемьдесят миллионов, потенциальных продавцов. Поймите меня — души это тонкий товар. Но времена, когда человек мог продать свою душу за корону и караван золота, давно прошли! Все сейчас хотят продавать. И все приходят ко мне, к бедному Брайдену и говорят — покупай! Сейчас количество уже не имеет такого значения как качество. Вот что вы такого особенного умеете, что могло бы повысить цену? — демон развел руками, пожав плечами. — Ни-че-го. Так о чем тогда разговор?

— Вообще-то я бесценен, — рявкнул порядком обиженный посетитель, чем вызвал опечаленное покачивание подбородка душевных дел мастера.

— Это вы так считаете. Ваша мама так считает. Но законы рынка считают иначе. Они ведь не ваша мама, верно? — он сделал глубокий вдох, говоря с расстановкой: — Ваша душа с учетом всех затрат и индексации может быть оценена в...

Он посмотрел на посетителя. Потом на Трефа. Треф смотрел в шкаф.

— В сто пятьдесят золотых марок.

Посетитель вздохнул еще глубже.

— Сколько? Это еще что за спекулянтские выходки? Я великий герой! Да я войну прошел! Теперь Треф наконец вспомнил где он видел этого человека. Дилград Вихрь. Он был правой рукой командира Роты, с которой в свое время Трефу приходилось тесно сотрудничать. Этот парень в свое время был крутым профи. Но что же вынудило его пойти на поклон к менялам?

— Может вы и герой, но душа у вас самая обычная. Знаете, как тяжело вырастить по-настоящему великую душу? Это было тяжело даже при жизни Отца нашего племени! Ооо! Ничего вы не знаете, — махнул демон рукой ногти на которой, несмотря на всяческое подпиливание все равно куда больше походили на когти. — Возни на десятки лет! А потом еще долгие годы на уговоры. Понимаете? Го-ды! А вы мне тут говорите...это настоящая наука, — он со значением повторил. — Наука! Короче так, молодой человек. Я сейчас никаких ответов от вас не потребую. Думайте сами. Решайте сами. Самое большее что могу я, это предложить вам вместо ста пятидесяти, сто восемьдесят марок. И то себе в убыток. Вы же понимаете, что сделает со мной служба магической безопасности или Темная Канцелярия если поймает с таким товаром? Думайте. А теперь, позвольте у меня еще один важный разговор вон с тем юношей.

Герой былых лет поднялся со своего места и не прощаясь угрюмо пошел из кабинета. На лице поигрывали возмущенные желваки. Обычно люди в таком состоянии и совершают преступления о которых судьи потом говорят 'нет, ну как он мог-то!'.

Треф же поймал на себе оценивающий взгляд Брайдена. Демон смотрел как-то насмешливо, хотя этого и не было заметно из-за ограничивающих демонические силы очков.

— Зачем пожаловал, Позвоночник? — осведомился он складывая руки перед лицом. — Решил, что-нибудь заложить как тот безработный бедолага?

— Отнюдь, Брайден, — Треф пересел за стол, чтобы быть поближе к демону и видеть его лицо получше. — Пришел за помощью.

Тонкие губы хитренько улыбнулись.

— Я честный владелец ломбарда. И не работаю ни с синими, ни с малиновыми, ни с серыми или какими-то другими мундирами. Не о чем мне с тобой говорить.

— Работаешь ты со всеми, давай хоть в этом врать не будешь. Всем от тебя есть польза, когда тебе с того её еще больше, — бесстрастно поправил Треф. Между тем он источал дружелюбие. — Давай не будем забывать и наши прежние дела.

— Счета по которым выплачены сполна, — напомнил демон. — Нас ведь ничего не связывает. А вознаграждение меня не очень-то интересует.

— Давай не будем играть в слова. Ты всегда и везде любишь получать выгоду. Мне сейчас нужна твоя помощь в расследовании одного дела.

— Нападение на Храм? — насмешливо спросил демон, демонстрируя недюжинную проницательность. — Ничего об этом не знаю.

— Весь город пострадал. В деле были замешаны тролли. Убит настоятель Храма. А ты ничего не знаешь?

Тролли и демоны друг друга терпеть не могли так как по сути были существами одной крови. Никогда не упускали возможности насолить друг другу. Так по крайней мере было в старые времена, которых Треф не застал, когда тролли еще не были почти полностью перебиты. Он рассчитывал сыграть на ненависти демона. Но ничего не вышло.

— Понятия не имею, — довольно подтвердил демон. — Тролли и тролли, я что им нянька?

— Их кто-то пробудил! Кто-то из ваших! — резко сказал Треф.

— Демоны над ними власти не имеют.

— А кто имеет?

Брайден промолчал, демонстрируя нежелание общаться на эту тему. На шум спора в кабинет снова заглянул Азиф, и остался стоять позади Позвоночника. Того же, уставшего от недосыпа, постоянного общения с начальством и неудачи в расследовании строптивость демона взбесила. Он сорвался, вопреки всем и всяческим инструкциям начав говорить то, что думал.

— Мне кажется, Брайден, ты слишком много на себя берешь. Изображаешь передо мной святую невинность, а сам имеешь долю со всех грязных делишек в городе.

— Ты предвзят, Позвоночник. То, что у моего вида дурная слава, совсем не означает, что мы такие уж плохие. Мы законопослушны и учимся жить в мире с другими, — с явной насмешкой парировал ростовщик.

Треф наклонился поближе и выпалил ему в лицо:

— Ты здесь занимаешься скупкой душ, ты имеешь связи с крессимскими Школами, и курируешь подпольную продажу запрещенных артефактов. Я сейчас не говорю про контрабанду хранилищ маэна или подделку магических свитков, за которую Комитет Грамматиков по головке не погладит. Я говорю про твои делишки с 'ювелирами', которые создают оружие и формулы на основе рецептов магии Преисподней. А это смертная казнь!

— Ты что-то путаешь, Позвоночник. Какая магия Преисподней? Источник Бездны был разрушен Владыками, а значит и магии никакой быть не может.

— Что ты мне здесь рассказываешь? Ваша магия вся основана на работе с проданными душами! Один браслет-оберег с заключенной в нем душой стоит до тысячи марок! А хочешь я напомню тебе про тех синих, что пытались копать под вашу братию? Когда двоих потом нашли задушенными цепью от собачьей привязи.

Азиф за спиной Трефа чуть придвинулся. Но Брайден резко посмотрел на него и отрицательно покачал головой.

— Треф. Своими угрозами ты ничего не добьешься. Мальчик мой, ты только зря наговариваешь на меня. Никаких доказательств у тебя нет. Думаю у нас так никакого разговора не получиться.

— Нет доказательств? — переспросил Треф. Он неожиданно схватил с рабочего стола менялы небольшой нож для резки бумаги и ударил демона в лицо. Самого Трефа тут же швырнуло назад. В объятия Азифа стиснувшего ужасно сильные пальцы на шее сыщика. Шея затрещала, в то время как Треф ударил противника локтем в бок, пытаясь вырваться. И не смог. У Азифа явно был опыт в том, как душить людей. Даже без цепи. Он навалился на Позвоночника сзади, принявшись одновременно скручивать его корпус, наподобие питона.

— Тварь... — прошипел пыхтя покрасневший от натуги Треф, запустив руку к себе в карман, лихорадочно нащупывая спрятанный там артефакт.

— Стойте! — раздраженно крикнул Брайден. — Азиф! Стой я тебе говорю! Отпусти его!

Треф упал на пол плечом, но тут же поднялся на ноги растирая затекшую и болящую шею. Азиф отступил назад, с видом исполнительного дворецкого. Брайден сидел за столом все в той же позе. Висящий перед его лицом нож медленно покачиваясь опустился в ладонь демона. На миг в воздухе перед демоном мелькнули очертания призрачного тела обвитого цепями.

— Маг...хх...ия душ, — с трудом выговорил Треф, кривясь от боли в боку. — Как ты это объяснишь, а? Честный лавочник угробил человека, чтобы превратить его душу в магического телохранителя. Никогда не спит, всегда на страже. Удобная вещь. И стоит бешеных денег. Жалко что наши богачи бояться заказывать себе таких охранников. А то ведь малиновые за такое на ремни обычно режут.

Меняла брезгливо улыбнулся, показывая свое отношение к малиновым мундирам.

— Хорошо-хорошо покричали друг на друга, дух перевели и будет. Из этой свары толку никому не случиться. Садись, Позвоночник. Говорить станем.

Заметив нерешительность Трефа меняла указал рукой на перевернутый стул.

— Садись, не жмись ты так. Ваш брат любит записывать, вот и ты доставай свои листки, можешь взять мое перо... Азиф можешь выйти. Приготовь мне пока мисстаршийское со специями. Мы поговорим наедине.

Подождав пока все его распоряжения будут выполнены, меняла со вздохом признал:

— Дело о котором ты хочешь знать в самом деле гнусное. И никто в целом городе тебе ничего про то не расскажет. Я и сам ничего пока не смогу сказать. Но поверь мне, поднять троллей и натравить на город смогли бы очень немногие.

— Кто? — уже забыв о 'разногласии' быстро спросил Треф, рисуя несколько каракулей на листе. — По твоим наметкам. Хотя бы примерно.

— Не хочется напрасно языком трепать. У нас это не приветствуется. Скажу лишь, что тролли не подвластны магам. Это мог бы сделать либо очень сильный демонолог из ваших... либо демон. Самого высокого ранга. Разница как ты видишь не велика.

— Демон высокого ранга? Генерал?

Брайден чуть задумался.

— У Отца было восемь Генералов. Но шесть из них мертвы. Живы только Рах и Протей. Не знаю замешаны ли они в чем-то таком.

— Но они могли бы? — пристально посмотрел Треф. — Могли? Ну просто вот гипотетически?

— Могли, — согласился демон. — Но бежать к своему начальству с такими выводами не советую. Вокруг Бездны сейчас плетется очень много всяких интриг... еще и назначение наместника это. Кто-то из Магистров, а может и Владык, хочет погреть руки на чужом костре. Все это может быть провокацией.

— Но ты сам сказал, что тролли послушались бы...

— Да перестань. Тролли, тролли. Это разве ж тролли? Они настоящим старым троллям и в подметки не годятся. В общем так. Если ты, Треф, хочешь дождаться помощи от меня, то ты должен мне предоставить и достойную оплату.

Треф напрягся. Торги с демонами всегда были очень опасным делом.

— И какую же?

Брайден выпрямился на стуле и сказал с жестким превосходством в голосе:

— Достань мне душу. Великую душу человека с выдающимися способностями.

— Сдурел? Ты меня второго зама начальника Темной Канцелярии в Альсидаре просишь достать тебе душу? Чтобы меня потом малиновые сожрали? Это же просто смешно.

— А это будет гарантия того, что наше дело останется в тайне. Я ведь тоже рискую. В этом твоем расследовании голову можно потерять на счет 'раз'. Если хочешь найти того, кто стоит за нападением на Альсидар, то предоставь мне в пользование то, что я прошу. И как знать, может быть эта одна душа сохранит множество других.

'Говорит почти как Магистр, — уныло подумал Треф. — Что за время такое настало? То договора подписывай, то души им ищи...'

Его взгляд упал на протянутую через стол руку Брайдена. Эта рука сулила попадание в очередной силок. И в первый раз за время работы в Канцелярии Трефу захотелось плюнуть на все и просто убраться отсюда прочь.

— Так ты согласен?

Несмотря на праздники, очередь в приемную по распределению ветеранов войны, выстроилась человек в тридцать. И что это были за люди! Бритоголовые громилы с обезьяньими лицами и вытянутыми черепами, покрытые с ног до головы угрожающими татуировками аскеты. Высокие и низкие. Все как один подтянутые и развитые физически несмотря на то, что многих росписью укрывали шрамы. У некоторых на глазах бывали повязки. Кое у кого вместо рук виднелись крюки и длинные ножи. Собравшийся народ братался друг с другом, умудряясь вспоминать какие-то общие имена и события. Некоторые напротив, смотрели на остальных с презрением и голодным ожиданием драки. Трое охранников у входа в приемную преизрядно нервничали, представляя собственную судьбу в случае, если в тесном коридорчике вспыхнет драка за личное пространство. Отобранное у посетителей в качестве меры предосторожности оружие, их особенно не успокаивало.

В общем-то Леград попал здесь во вполне знакомую атмосферу. Встав в очередь он быстро понял, что среди собравшихся далеко не все прошли кузницу Геройских Рот, хотя бывших выпускников его Школы хватало. Кого здесь не было так это ветеранов-магов. Что в общем-то понятно, ведь талантливому и опытному магу найти работу можно где угодно. Таких экспертов любой багатей торопился к рукам прибрать. Ведь одно дело купить артефакты и хранилища маэна, а совсем другое использовать их с умом, или суметь извлечь из этого прибыль.

Короче говоря все собравшиеся в приемной были рубаками и головорезами. И все они старались попасть за низенькую, заставляющую унизительно горбиться, дверцу. Откуда выходили через разное время с одинаково озадаченными лицами. Кто-то уходил сразу. Кто-то останавливался и обменивался со знакомыми удивленными комментариями:

— Да сказал, посмотрит.

— Переучиваться, говорит, надо. А я ему говорю — на кого?

— ... на грузчика мне предложил пойти, на склады...

Происходило нечто непонятное Леграду. Примерно то, о чем вчера говорил Мелгот. Магистрат просто отделывался от воинов. Поверить в это было тяжело, до тех пор пока перед ним до приемной не осталось всего пять посетителей. Бледнокожий великан с заплетенными седыми косами, в ответ на просьбу хозяина кабинета оставил дверь приоткрытой — проветриться.

Мечник увидел как сидящий за неубранным столом маленький тщедушно согбенный человечек в темно-коричневом одеянии ученого придвинул к себе лист бумаги и занес над ним гусиное перо.

— Ваше имя? — прозвучал тихий апатичный ко всему белому свету голос. Здоровяк низко прорычал:

— Регенор.

— Род деятельности?

— Э-э... не понял.

Человечек поднял на громилу свой усталый кроткий взгляд и тот вдруг отчего-то растерялся, утратив львиную долю боевого настроя.

— Я спрашиваю, работаете вы кем? Точнее работали.

— Ниспровергатель слабых духом! Городов разрушитель и победитель кровавых монстров!

Чиновник заметно погрустнел. Хотя по его виду было непонятно, куда уж больше.

— Фантазируем-с? Хорошо, так и запишем — без оп-ре-де-лен-ного ро-да... занятий. Претендуете на работу?

Не нуждаясь в ответе он окинул огромного седокосого Регенора безразличным взглядом:

— Ну мужчина вы крепкий. Вам я пожалуй предложу вот что. Устроим вас в городовые. На три недели испытательного сроку, если протянете.

Над кабинетом сгустились тучи и грянул гром. Кулаком по столу. Так что охрана испуганно подпрыгнула на месте, неохотно схватившись за дубинки.

— Издеваешься, крыса?! — вздыбился герой. — Я города брал! С армиями бился! А ты меня в городовые? Да еще после испытательного срока! Вы же мне тут говорили, что работа есть! Так дайте мне работу по мне! Да я хоть на дракона с голыми руками выйду!

Ревел и бранился он очень натурально. Так что аж жуть пробирала. Чиновник слушал все это глядя в одну точку. Даже не мигая. А когда Регенор опомнившись малость поутих, спокойно продолжил:

— Не хотите в городовые? Отлично, это место мы придержим, оно долго не залежится. Тогда пойдете на рынок. В торговую гильдию. У нас заявка на младшего подмастерья...

— Какого подмастерья! — снова заорал Регенор. — Дракона! Дракона мне! На химеру хоть сейчас пойду!

— ...купеческого старшины овощного ряда, — чиновник ровно взглянул на стоящего по ту сторону стола амбала. — Нет у нас химер в списке. Кончились еще полгода назад. А на драконов охотиться запрещено. Они реликтовые у нас. Охота на них расценивается как браконьерство и покушение на убийство одновременно. Вы бы хоть перед тем как сюда приходить законы наши читали. Думаете мечом махать наука велика? А вот куда мне всех вас девать таких?

— Я тебе не мечом, — зловеще процедил Регенор, задыхаясь от гнева. — Я тебе голой рукой черепушку плешивую твою проломлю!

— Не проломите, — урезонил его чиновник, глядя совершенно без страха. — А вот я вас за оскорбление и вовсе могу не принимать. Так что, возьметесь на торговую гильдию работать?

Они столкнулись. Волями, как написал бы, романтик. Бывалый бродяга, привыкший добиваться всего грубой силой и готовый к любым трудностям. И крохотный, жалкий человек, ежедневно борющийся разве что с кипами бумаг. Но за ним меж тем стояла воля Магистрата.

— Я герой!!!

— Нет такой профессии.

Регенор побледнел еще сильнее и ослабев опустился на стул. Очередь молча смотрела на эту картину. Уже никто не обменивался впечатлениями. И кажется впервые за всю богатую опасностями жизнь этим людям стало страшновато. Они столкнулись с силой которой не понимали. С силой, рвавшей судьбы словно травинки.

В абсолютной тишине Леград вышел из очереди, и не дожидаясь развязки пошел прочь. Он уже все решил для себя.

... Золотая пластинка удостоверяющая личность героя покинув свою обитель уставилась в полноватое усатое лицо патрульного.

— Мои права больше не оспариваются? — с видимым неудовольствием осведомился Леград. — Вы уже пятые за сегодня.

Городовой хмыкнул:

— А вы гражданин не пререкайтесь. Надо будет и двадцать пятым покажете.

Его товарищ, ставший слева от мечника и бдительно молчащий, согласно кивнул. Леград, которого все эти досмотры весьма злили, жалел только о том, что подобных балбесов нельзя как в старые добрые времена вызвать на поединок. Ну или хотя бы скинуть с мостика, на котором они встретились вниз, в тот недалекий стог соломы.

— Я могу идти? — спросил он, косясь на зажигающиеся в окнах домов вечерние огоньки. Следовало еще позаботиться о ночлеге. Мелгот, конечно не откажет, чтобы приятель переночевал у него еще одну ночь, но идти к нему не очень хотелось. Бродить по закоулкам ночного города в планы Леграда не входило.

Городовые помедлили. Им явно было скучно — впереди ждали еще два часа вечернего обхода и встречи с подвыпившими кампаниями молодых школяров.

— Ну вообще-то, гражданин, нигде прямо не указывается, что ваш статус позволяет вам носить такое оружие. По правилам нам следует все тщательно проверить, — с назидательной ноткой в голосе заметил усач, чуть приподняв брови.

— Идите-ка лучше бандитов ловите, — по-доброму посоветовал Леград ткнув рукой в сторону. Естественно такой ответ был воспринят городовым в ножи. Чтобы его, грозу мелких хулиганов, поборника уличных лоточников и вообще уважаемое среди простых горожан лицо, смел поучать какой-то там молодчик у которого за спиной какая-то там драчка с какими-то там рогатыми? Усы городового оскорбительно затряслись.

'За воротник, под дых и коленом под зад... второго в горло, а потом головой о перила' — размечтался Леград. И уже почти приготовился реализовать мечту, когда ситуация разрешилась вдруг самым неожиданным образом.

— Чего это там такое? — удивленно спросил напарник городового, подходя к перилам моста и глядя в том направлении куда только что указал Леград. Усач не сводя с Леграда прожигающего взгляда, фыркнул:

— Ты о чем?

— Да гляди! Гляди же! — нетерпеливо позвал напарник. Леград и усач повернули головы одновременно.

Внизу по боковой улице ведущей прочь от моста бежала расталкивая случайно подвернувшихся прохожих какая-то женская фигурка. Девушка, почему-то прижимающая ладонь к бессильно висящей левой руке. Она от кого-то убегала. Глаза патрульных и Леграда проследили её путь, до поворота.

— Ядреееена вошь! — выругался усач, вцепившись пухлой рукой в перила. Откуда-то из-за домов один за другим выскочили четверо мужчин в пепельно-серых, волчьим мехом наружу, жилетках, поверх полностью черной, отблескивающей кожей, одежды.

Схватив напарника за руку он рявкнул:

— Бежим скорее! — и грозно крикнул: — А ну стоять! Стоять я сказал!

Мужчины задрали головы вверх, посмотрев на городовых. Леград тоже рассмотрел их лица. Невозмутимые лица тех, для кого в жизни не осталось ничего нового. Тех кто делит людей только на два типа — живые и мертвые. Лица убийц. В считанные мгновения Леград остался на мостике один; городовые сломя головы побежали вниз. Их синие мундиры, перетянутые крест-накрест лентами ремешков показались внизу. С криками и свистом они, распугивая горожан неслись за ужасающей четверкой. Леград поморщился — двое на четверых? Они верно высокого мнения о себе. В принципе ничего не мешало ему спокойно отправиться в любую завалящую гостиницу. Развернуться и выбросив из головы инцидент заняться своими делами.

— В старые времена девчонку наверняка спас бы какой-нибудь герой. Хорошо, что сейчас героев больше не осталось, а их работу выполняют мундиры, — проворчал Леград, поднимая чешуйчатый воротник куртки так чтобы защитить шею и подбородок от холода.

— И горожане могут спать спокойно, — добавил он, видя как один из четверки исчезая в череде городских улиц пинает ногой в живот подвернувшегося на пути человека.

Впоследствии он не смог сам себе отдать отчет в том, что заставило его отправиться следом за погоней, презрев близящийся ночной сумрак. Наверное это была неспособность идти против собственной природы, которая никак не умещалась в узкие законодательные рамки Магистрата. Или просто закипевшая неожиданно кровь, пробудившая дремавшую в сердце ярость.

Прыгнув с моста в солому, он прокатился по той кубарем, амортизируя падение и пошатываясь вскочил, не вытряхивая из куртки и брюк мусор, бросаясь по уже намеченному маршруту наперерез беглецам. Замелькали обшарпанные, небеленые стены домов, сваленные в горку побитые горшки, притороченные к домам невесть зачем бочки со старой стоялой водой, тянущей тиной. Леград бежал очень быстро, чувствуя как кровь ускоряет свой ток по телу, соревнуясь с ним в скорости. Улицы вытягивались проулками, а последние сворачивались залитыми помоями тропинками под окнами засыпающих домов. Дважды на пути встречались заборы которые мечник перемахивал с налету, сжимая в вытянутой руке ножны с теплеющим клинком. Быстро миновав широкий проспект на котором весело шумели подвыпившие молодые крессимцы он, перепрыгнув через полную стоков канаву оказался на задворках местной бани. Слева мелькнули перегороженные ржавыми решетками ходы в канализацию. А спереди спины тех самых, в волчьих жилетках. Городовые их все-таки догнали. Один лежал беспомощно уронив руку в канаву с краю у стены, уткнув лицо в подмышку, а второй валялся у противоположной стены, удивленно запрокинув голову с перерезанным одним ударом горлом в корыто с объедками. Убийцы же что-то спрашивали у жертвы зажатой в глубине двора.

Не размениваясь на нелепые объяснения и вопросы Леград, подобно пушечному снаряду врезался в налетчиков, ударив одного в висок рукояткой клинка и парировав ножнами молниеносный удар ножом с разворота другого, врезал тому боковым справа, отточенным ударом ломая переносицу. Быстро перегруппировавшись противники попытались взять его в коробку, атакуя с разных сторон, а мечник с сожалением сообразил, что момент неожиданности у этих парней прошел куда быстрее чем хотелось бы. Меч в ближнем бою проигрывал коротким кинжалам, которыми мастерски владели негодяи. Их руки напоминали лапы хищных зверей с торчащими стальными когтями — Леград едва успевал парировать смертоносные удары, используя ножны как короткий шест и нанося удары увесистой рукоятью. Со стороны это походило на быстрый вихрь отбивающий выпады всех четверых. Ни одна из сторон не могла взять верх над другой.

Наконец они расцепились — Леград отскочил назад, прикрывая сжавшуюся в углу тупика девушку. Все что он успел заметить так это её растрепанные рыжие волосы и на удивление спокойные, словно смирившиеся со своей участью, зеленые глаза.

Широко расставив ноги в базовой для защиты или нападения позе он готовился отбить любую атаку. Его противники стояли напротив, широкой стеной и глядели из прохладных сумерек умными плотоядными глазами. Особенно тот из чьего носа сочилась на губы тонкая струйка крови.

— Уйди! — потребовал один из убийц, имеющий в ухе серебряную серьгу. — Ты ей никто.

Леград следил за их руками. Ножи сновали между пальцами, исчезали в ладонях и появлялись снова кружась словно живые.

— Не вам решать, — ответил он делая крохотный шаг назад. Они придвинулись следом, чтобы не дать ему дополнительного пространства.

— Как тебя зовут? — шепнул он девчонке не сводя глаз с убийц.

— Альма, — в низком голосе слышался не испуг, а скорее ярость. — Не бросай меня.

— Не брошу, — согласно кивнул Леград.

Они не напали до сих пор только лишь потому что не могли определить есть ли у Леграда помощники. Но и мешкать убийцы тоже не могли — слишком многие видели их марафон по вечерним улицам.

— Она тебе никто, — задушевно сказал тот же самый, что уже заговаривал с мечником. — А нам эта шлюха деньги должна. Она одного из наших заразила и украла все, что у того было. Ты не бойся мы её не убьем, а только свое отнимем. И тебя отпустим, иди с миром.

Девушка за спиной что-то возмущенно прошипела, но Леград и без неё знал, что каждое слово этих — ложь.

— Наградила? Украла? — намеренно усмехнулся он. — Да вы, как я погляжу, неудачники. Просто идиоты с которыми даже говорить не стоит, чтобы не поглупеть. И вы...

Прилетевший из темноты нож он отбил автоматически, не задумываясь — сказывался богатый опыт. Сделав вид, что собирается прыгнуть вперед, он шагнул по диагонали вправо, навстречу выдвинувшемуся убийце. Клинок светился в полутьме вечной ненавистью северных льдов.

Под жилеткой и рубашкой у убийцы была тонкая кольчуга, практически не стесняющая движения. Снежный порыв меча со звоном рассек самонадеянного ассасина. Металлические кольца стремительно превращающиеся в ледяные сосульки со звоном падали под ноги, а стены содрогнулись от двух зазвучавших в унисон криков. Убийца с испуганным лицом, корчился от боли и орал с неподдельным ужасом глядя как кожа выглядывающая из разрезанной на груди одежды стремительно покрывается инеем и отмирает. А Леград кричал распаляя неподдельную ненависть. С превосходящим противником он часто прибегал к этому приему ужасая врагов искаженными чертами лица, вытаращенными глазами и диким гортанным криком.

Пролетевший рядом с лицом нож зацепил щеку, выбив из неё похожие на искры кровавые брызги, а Леград бешено рыча рубанул метателя по выставленной руке. Тот завыл чувствуя как боль в предплечье усиливается ледяным холодом пробирающимся к сердцу по венам и артериям. Меч ткнул вперед чтобы остановить сердце неприятеля, но попал в тиски между двух кинжалов, выскочившего перед носом убийцы. Тот двинул Леграда носком башмака под колено и попытался закончить дело ударом в живот. Ножи, стремительно покрывались похожим на изморозь налетом. Леград сумел перехватить руку, вмазав лбом в кровоточащую переносицу. Уронив меч наземь он сбил врага с ног и усевшись сверху, так чтобы ногой прижимать к земле запястье руки с ножом, начал лупить убийцу по голове, размеренно превращая лицо того в кровавое месиво. Оба раненных в это время корчились, быстро угасая рядом. Лица их бледнели, покрываясь синеватыми сеточками каппеляров. Сопротивляясь враг сумел высвободить руку и теперь они с Леградом боролись, пытаясь пронзить кинжалом один другого. Борьба была короткой, но яростной. Враг вцепился Леграду зубами в ладонь, и обмяк лишь когда тот сумел приставить ему к солнечному сплетению нож и с натугой ударить так, что лезвие вошло в тело до упора, сломавшись у основания.

— Получай! — зло грянуло со стороны. Мечник сделал быстрый перекат по земле, заметив периферийным зрением желтоватый сгусток пламени. Тот пролетел низко, обжигая между лопатками и врезался в стену рядом со взвизгнувшей девушкой. Последний из четверки убийц стоял вне пределов досягаемости и наводил на Леграда диковинную металлическую трубку с подозрительно дымящимся наконечником. Заметив затравленный взгляд Леграда брошенный им на лежащий неподалеку меч враг сплюнул в сторону и прохрипел:

— Когда покойники встретят тебя, обожженного как головешку, скажешь что попал в пасть к Волкам.

Леград исподлобья смотрел на собственную смерть. Потому и увидел силуэт вырисовавшийся позади убийцы. Его глаза горели в темноте двумя алыми точками.

— А ты — что умер, споткнувшись о свой длинный язык, — глумливо сообщила тень, хватая дернувшегося убийцу сзади. Дернувшись трубка выпустила еще один огненный шар исчезнувший в звездном небе. Пришелец одной рукой смял шейные позвонки убийцы, после чего с размаху швырнул того головой о стену. Череп несчастного треснул как фарфоровый.

Пришелец сделал шаг, показываясь во всей своей красе. Девушка за спиной Леграда сдавленно вскрикнула. Вот теперь она испугалась. Мечник же, моментально выставил холодящее воздух лезвие меча перед собой. Он и не помнил как успел поднять его с земли.

— Убирайся! — крикнул Леград, отчаянно пытаясь не выказывать волнения.

— Разве так говорят 'спасибо' за спасение жизни? — лицо с правильными, даже благородными чертами лица. Широкая переносица, черные, зачесанные назад волосы и впалые щеки паломника. Глаза, таящие на дне алые искры Бездны. — Впрочем чего еще ждать от бастарда?

— Убирайся отсюда!

— На твое счастье, предатель, я пришел сюда не за тобой. Мне нужна девчонка. Уйди с дороги и останешься цел.

— Ну нет, демонское отродье! — скрипнул зубами Леград. — Только подойди и я покажу тебе...

Он едва успел отмахнуться клинком. Казалось сумерки испуганно шарахнулись в стороны когда атлетически сложенная фигура пришла в движение. Лезвие меча пропело свою студеную песнь где-то совсем рядом с его телом, сложенным из трепещущих от силы мышц. На самом деле Леград знал, что хоть враг и пришел без оружия, шансов на победу у него мало. Он почти физически ощущал несовершенство своей техники в сравнении с движениями демона. Нехватку скорости.

Девушка за спиной прижав ладонь ко рту тревожно наблюдала скоротечную схватку. Буквально на втором замахе меч словно обрел собственную волю и помчался по широкой дуге, увлекая Леграда за собой. Мечник пытался остановиться, но вместо этого вынужден был по воле неведомой силы, зажавшей его локоть в тиски оббежать кругом вокруг брюнета и споткнувшись на ровном месте задохнуться от сомкнувшейся на горле пятерни.

Глаза демона оказались очень-очень близко. Огоньки в их глубине начали разгораться кровожадным пламенем.

— Непослушный, да? Плохое воспитание сказывается, наверное?

Попытка сопротивления Леграда была пресечена кардинально. В ногу повыше колена будто боевым молотом угодили, парализовав болью. Демон с усмешкой поглядел на искаженное мукой лицо Леграда.

— Сладко?

— Пошел ты... — нашел в себе силы мечник. — Дрейк...

Он попытался плюнуть тому в лицо, но демон разгадав замысел сильно ударил мечника под ребра отчего тот поперхнулся, заходясь кашлем. Что было дальше Леград практически не помнил. Помнил только, что рухнул на землю жестоко избиваемый ногами в сапогах из грубой кожи. И еще женские крики:

— Не тронь! Не трогай его!

В тот вечер ничто не мешало случайно встреченному давнему неприятелю прикончить Леграда. Ни его дела с незнакомкой, ни подоспевшие с опозданием малиновые мундиры. Им достался полный трупов проулок, два артефакта и тело едва-едва дышащего находящегося в бессознательном состоянии мужчины в чешуйчатой, прожженной на спине куртке. Дрейк не стал убивать Леграда только затем, чтобы тот хорошенько помучался, как придет в себя. Но пробуждение ждало мечника еще не скоро. Последним что он вообще услышал прежде чем утонуть в удушливо-черном океане бредовых кошмаров, оказались полные довольства слова одного из малиновых:

— Надо же, как тесен город. Только вчера познакомились. Ого! Знатно его отделали! Ребята поднимайте осторожно. Это господин герой — важная птица. Это про него нам сегодня пришло письмо из южного управления. Леград Достиар разыскивается нами по обвинению в убийстве троих офицеров Гвардии и двух старших следователей Службы Магической Безопасности, в результате отказа от сдачи магического оружия запрещенного типа!

Глава третья

ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ ДОМОЙ

'Информация носит секретный характер и не может быть разглашена. Имя — Рахгивар Око Бездны. (...) В прошлом занимал должность Генерала при Повелителе Преисподней. Состоял в должности командующего Седьмым Легионом. (...) Отвечал за оборот и учет хранилищ маэна. На войне ярко проявил себя в качестве специалиста по подрывной деятельности среди войск. Наголову разбил в битве под Красными озерами северо-восточную наступательную армию (численность восемь тысяч человек). (...) Впоследствии выказал лояльность Владыкам. Поручителем выступил Князь Теней. Основание (...). На данный момент является заведующим над поисковыми отрядами Преисподней, выполняя обязанности распорядителя Печатью Реестра...'

— Другими словами, неплохо устроился, — тонко подметил Треф, мечтательно покачиваясь на стуле. — И в Бездне власть сохранил, разыскивая безделушки для Владык и здесь решает кому из демонов попасть в Реестр, а кто отнесется к бесправной и потенциально опасной клоаке.

— Вообще-то ваша ирония не уместна, — сухонько заметил, читающий секретную сводку архивный служака. — Поручителем за Рахгивара выступил сам Князь Теней! Или вы сомневаетесь в мудрости наших Владык?

Вопрос прозвучал так, словно задал его 'серый колпак', уже разогревший стальные щипцы до нужной температуры.

— Ни в коем разе, — невинно отказался Позвоночник, досадуя про себя, что приходиться вести разговор с таким несуразным существом. Архивы по части Бездны находились в ведении СМБ, а запрошенная Трефом сводка не могла быть передана на руки. Она изучалась лишь в присутствии сотрудника архива. И Треф уже представлял сколько примерно предложений займет тайный отчет о его сегодняшнем визите, который ляжет на стол к начальнику малиновых.

В другое время такой интерес мог бы сослужить Позвоночнику плохую службу. Но сегодня он работал на Магистрат.

— А вы как в теплые месяцы на улицу выходите, или живете здесь постоянно? — вежливо спросил он, разглядывая нездоровую бледную кожу смотрителя. Тот шутку не оценил, в упор глянув на контрразведчика красными глазами с набухшими тяжелыми веками. — Ладно, ладно, подробности опустите. Меня интересует... его нынешний род занятий. С кем он чаще всего поддерживает отношения.

'С кем из Владык?' — хотел спросить Позвоночник, но прекрасно понимал, что на этот вопрос ответа не будет. Князь Теней, Горный Хозяин, Владыка Мертвых, Звериный Лорд, Владыка Небес, Владыка Ветра, Королева Даров. Вот кто обладал реальной подлинной властью над миром и умами людей.

Треф не был религиозным фанатиком и не зачитывался разными прославляющими Богов текстами. Между тем он прекрасно видел, что воспеваемые жрецами и менестрелями образы Владык в реальности сильно отличались от того, что воображали себе жители Оси. Даже внешне творцы небес и земли не походили на собственные изображения.

К примеру неподготовленный человек мог бы испытать шок, увидев вживую Горного Хозяина или Звериного Лорда. Навевающий потусторонний ужас Владыка Мертвых оставлял за собой длинный дурно пахнущий след. Он окружал себя мертвецами потому что живые не выдерживали его глупых выходок, мелочной мстительности и вечной обиды на других Владык. Последние его не жаловали, до начала войны с Повелителем Преисподней Владыка регулярно собирал отряды агрессивно настроенной нежити вдали от людского жилья, нападая на горные поселения. В ответ Горный Хозяин сводил вниз лавины, расщеплял твердь земную. Об этом непринято было разговаривать — Треф всю свою карьеру сделал на том, что изображал из себя дурака, где потребуется. Но все подмечал.

Тот же Горный Хозяин постоянно норовил всюду расставить своих слуг. Его интересовала только нажива и ничего больше. Люди могли сколько угодно считать его чуть ли не отцом, заботящимся о благополучии Оси, но на деле Хозяин оставался опасным самодуром. Больше всего его интересовали магические Источники других Владык — так в мирное время он нагло покупал услуги того же Владыки Мертвых или Звериного Лорда, набивал свои сокровищницы под горами артефактами и хранилищами маэна.

После разгрома Преисподней именно с подачи Горного Хозяина запретили артефакты этого Источника, отбирая их и собирая в общее Хранилище при Магистрате. Умышленно или нет, но таким образом был создан дефицит на услуги немногочисленных мастеров-демонов. Ювелиров, как они называли себя сами. Те кто в старое время обретался в Преисподней, искушая и обманывая смертных, теперь благодаря продажности чиновников превратился в менял, скупщиков душ. Все было правильно, ведь только маэн из Источника Бездны, основанного на проданных душах годился для создания самых смертоносных разновидностей артефактов. Клинки атакующие пламенем Бездны, стрелы разлагающие плоть при попадании, иглы одержимые покорным заклинателю духом. На них всегда был спрос. Раньше среди героев, сейчас среди малиновых и личной охраны крупных дельцов.

— Круг контактов Рахгивара очень разнообразен. Список насчитывает более пяти дюжин имен. В числе самых известных главы оружейных гильдий, несколько наставников фехтовальных школ Крессима... по долгу деятельности часто встречался с главой Комитета следопытов.

— Это по какому же долгу? — немедленно заинтересовался Треф. Комитет следопытов, как и Комитет грамматиков с недавних пор составляли ядро всей СМБ. Если последние определяли характер формул, выводили новые заклятия, занимались развитием прикладной и теоретической магии, то первые выполняли более приземленные, но столь же важные задачи. Они отслеживали перемещения всех потоков маэна, скупку и продажу его хранилищ на рынке, занимались проверкой всех с ним связанных операций. Некоторые из их отчетов отправлялись напрямую к Владыкам, которым было крайне интересно на что расходуется маэн Источников.

Кроме того Комитет следопытов выдавал разрешения магам, которые в частном порядке занимались схожей деятельностью. Узнать кто заплатил за нож, едва не поразивший сердце, провести проверку среди своих сотрудников на предмет их зомбированности, выяснить как лучше использовать имеющиеся запасы магической энергии — богатые люди платили за такое не скупясь.

Смотритель недовольно проследил ногтем нужную строчку. Нахмурил брови:

— Написано 'по долгу деятельности'. Больше ничего. Что тут непонятного? Если этот Рахгивар занимается розыском артефактов в Преисподней, то почему бы ему не встречаться с начальником следопытов?

— Логично, — вынужден был признать Треф. — А что там с наместничеством?

Смотритель пролистнул документ до конца. Финальные строчки еще имели красноватый оттенок — их вписали менее двух дней назад. С помощью магического пера. Такие выдавались ведущим слежку сотрудником. Все написанное на чистом листе бумаги, после проверки малиновыми, проявлялось в личном деле ведомого.

— В последнее время ведет активную подготовку. Рассчитывает на значительную поддержку с помощью демонов внесенных в Реестр. Никаких прямых действий, означающих начало борьбы с основным конкурентом не предпринимал. Вы довольны?

— Да вполне, — кивнул Треф. — Прежде чем я уйду, последний вопрос. Что он делал пять дней назад? Вечером. Есть об этом записи?

Смотритель снова погрузился в чтение документа, пощипывая свою жиденькую бородку. На этот раз недолго.

— Ага. Вот. Всю вторую половину дня Рахгивар провел в приватной беседе с руководителем Комитета следопытов. Беседа состоялась в приемной Комитета, в городе Крессим.

Треф сделал небольшую пометку на уже порядком исписанном листке, посвященном этому делу.

— Спасибо. До свиданья, — попрощавшись встал Позвоночник. — Думаю, что до скорого. Передавайте малиновым мой пламенный привет и не забудьте дописать в отчете, мои соболезнования их руководителю. Говорят его скоро снимут.

'В день нападения на Альсидар Рах встречался с человеком который знает про магические операции все. И они провели на встрече всю вторую половину дня. Прямо лучшие друзья'.

Быстрым решительным шагом он вышел из пахнущего старыми тайнами библиотечного зала и сбежав по лестнице в холл, отблескивающий вымытыми полами в черно-белую клетку, кивнув охраннику сидящему за дубовой конторкой и толкнул тяжелую дверь, вываливаясь за ней в наполненный мелким серым дождиком день.

Мокрое полотнище дождя заставило потемнеть белые камни важных и величественных зданий и теперь те приняли тоскливый угрюмый вид. Особенно удручающе смотрелось пострадавшее от недавнего пожара, возникшего по вине троллей, здание суда, расположившееся чуть ниже архива. Весь второй этаж превратился в чернеющие обгорелыми сваями и торчащими из выбитых проемов окон балками руины. Мертвое дерево чуть блестело от стекающих по нему капель. И хотя это была всего лишь видимость, но при взгляде на этот дом казалось, что он одержим злой силой.

Дождь смывал с лица Альсидара остатки праздничного ожидания чудес. А серый пылевик7, гнусно мелькнувший, на перекрестке дальше здания суда, развеял последние сомнения Трефа. За прошедшие дни он видел этот пылевик уже в третий раз за последние сутки. Гончая тревожно принюхалась и Трефу представился пристальный взгляд её призрачных глаз.

— Какой однако наглец, этот филер! — проворчал он быстро спускаясь по ступенькам и озираясь по сторонам в поисках извозчика. Никого похожего поблизости не оказалось. Кроме разве что катящего на рынок тележку с репой и морковью разнорабочего. Вздохнув Треф застегнул пуговицы легкого пальто и поднял воротник повыше. Ну почему, почему — раздраженно думал, лавируя между неглубоких луж, — почему осень не может начаться с чего-то приятного? Предыдущая прошла в сплошных слежках за бандой магов-грабителей, которые наловчились красть маэн со складов Магистрата. Позапрошлая — в бинтах из-за тяжелых ранений полученных на задании, роль которого для благополучия Оси была крайне спорная, но зато принесла неплохое благополучие нынешнему начальнику Позвоночника. Он шел тротуаром вдоль муниципальных зданий с обязательными колоннадами и широких окон-витрин богатых лавок. Покупать здесь вещи могли себе позволить только люди очень высокого сословия. Или тугого кошелька. За разноцветными стеклами лавки 'Королевский портной' чуть приплясывали одетые в модные фасоны деревянные куклы-манекены. В солнечную погоду хозяин выпускал их побродить по улице, зазывая к себе посетителей. И на что только не тратят богатые торговцы маэн, уже давно ценящийся дороже золота!

— Скоро начну думать, что наступление сезона дождей это дурная примета! — по-своему обыкновению тихо бормотал Треф себе под нос. — Очевидно же, что эта осень уже не исключение!

Слежка. И кто же это подсматривает за ним, засовывая свой сопливый нос куда не следует? Брайден решил удостовериться, что компаньон не позабудет о своем обязательстве? Или Магистрат перепроверяет, справляется ли он? Или же Позвоночник каким-то из своих вынужденно-неосторожных действий привлек к себе внимание некой третьей стороны?

Вот она благодарность за верную службу!

Леград приходил в себя долго и мучительно. Он не мог сказать ни сколько прошло времени пока он валялся в беспамятстве, ни очнулся ли он сейчас. Строго говоря он и не засыпал. Все тело постоянно болело, кости ломило как от жара, он метался, не в состоянии сдерживать болезненные стоны от того, что не мог принять удобное положение. Согнув ногу в колене он тут же понимал, что ему неудобно, а вытянутая нога начинала тянуть и мерзнуть. Руки немели, раскидывая их в стороны, он вдруг находил локти тесно прижатыми к буквально горящим от муки ребрам. Не в состоянии осознать день сейчас или ночь мечник воображал, что снова оказался на войне и ему слышались крики других раненных, мерещилось, что где-то рядом идет тяжелый бой, воздух воняет серой, а откуда-то доносится злой голос Бездны. В других видениях он снова и снова бился с Дрейком, проигрывал ему и бывал избит раз за разом. Разум отказывался подчинятся и мысли разбегались по туманным лабиринтам бреда.

Время от времени Леград все же осознавал себя лежащим на койке лазарета, слышал голоса ухаживающих за ним врачей и каких-то людей грубо и настойчиво допытывающихся, не притворяется ли он? Может он готов уже заговорить? Иногда спорящие голоса переходили на повышенные тона и начинали скандалить, тогда голову Леграда заполнял несусветный вой и свист.

А порой свет в комнате становился все тусклее и мечник видел, скосив голову, как над его койкой стоит высокая черная фигура в цилиндре. Тяжело покачивалась пахнущая засохшей кровью коса, от одного вида которой спина покрывалась испариной. Белый чуть согнутый клюв целился прямо в лицо, а в зеленых глазах, без зрачков, Леграду виделся приговор. Он не кричал от ужаса. Только улыбался до ушей, слушая невыразительный, словно размазанный по всей комнате глас:

— ...придут по твою душу. Будь спокоен мы еще не раз встретимся. Ты сослужишь для меня хорошую службу.

После этих слов Леграду обычно казалось, что он просыпается весь в холодном поту, но на самом деле он засыпал еще глубже.

— ...ему лучше, — доносилось до мечника пока он не раздумывая плавал в розово-сером киселе видений.

— Что-то не видно. Как валялся, так и валяется. На рожу только гляньте, — усомнился мужской бас.

— Говорю вам лучше, значит так оно и есть. Я между прочим дипломированный лекарь и людей за свою жизнь на тот свет отправил не меньше вашего. Поэтому все симптомы ухудшения с закрытыми глазами определю! Вот, он уже просыпается.

— Хорошо бы. Ему предстоит еще ответить на множество вопросов...

— Не так быстро, малиновый! — а это был уже совсем хорошо знакомый голос. Мелгот всегда так насмешничал, когда хотел кого-то позлить. — Он под защитой. Кроме того следствием было доказано, что Леград получил свои ранения помогая городовым.

'Каким еще городовым? — подумал Леград, наслаждаясь ощущением расслабленности воцарившемся в его теле. — Я ж вроде защищал ту... девчонку... забыл как её там. И чего он так наседает?'

Мелгот в самом деле наседал, доказывая неизвестному 'малиновому', что все подозрения повешенные на его друга всего лишь инсинуации неведомых врагов клеветников. И вообще государству, мол легче героя врагом признать, чем выплатить положенные откупные человеку спасавшему Ось множество раз. И хотя Леграду льстило, что за его тело происходит настоящая битва, в нем проснулся интерес, зачем же он потребовался противоположной стороне.

Открыв глаза первым что он увидел было колено. Затянутое в черную материю брюк колено. Источник звуков находился выше.

— Ага! Проснулся!

— Неплохой костюм, Мел, — хрипловато похвалил Леград, оценив дорогое убранство друга.

— Как чувствуете себя? — заботливо спросил его немолодой коротышка в одежде лекаря.

— Ааа... бывало хуже, — Леград приподнялся в кровати, с удивлением обнаружив несколько потемневших от пота повязок на ребрах. Доктор протянул руку и потрогав его лоб довольно покивал:

— Что-нибудь болит? Голова кружиться?

— Голова нет. Все остальное да, — признался мечник. Лекарь довольно покивал:

— Это хорошо. Переломов у вас нет. Только пара трещин в ребрах и многочисленные повреждения в тканях, сотрясения... в общем через пару дней сможете встать на ноги, — тут он оглянулся на двух посетителей стоящих в ногах у Леграда и предупредил: — Больного не тревожить! Ему нужен покой!

После чего, явно посчитав дисциплину восстановленной, гордо ретировался из палаты.

Мелгот предосудительно покачал головой и повернулся к своему собеседнику. Широкому, с короткой шеей и нагловатым взглядом надсмотрщика человеку в темно-малиновом мундире дорогой бархатистой ткани. На волосатой руке, крепко обхватившей деревянную спинку кровати блестела витая золотая цепь.

— Это хорошо, что ты пришел в себя, — упрямо глядя на Мелгота сказал дознаватель. — Как раз вовремя, чтобы объяснить, что случилось в Лисьем Закуте.

— Лисьем? — растерянно переспросил Леград.

— Там где тебя нашли, — любезно сообщил Мелгот.

— В крови, среди трупов убийц из Клана Волка, — добавил дознаватель. — С запрещенным оружием. И лучше тебе сразу объяснить отчего там смердело Бездной.

'Оттого, что там побывал гость из таких глубин Преисподней, — мог бы сказать Леград, — о существовании которых вы и не подозревали. Знать бы еще, что случилось с девчонкой... однако странно — они меня допрашивают? Как-то непрофессионально, хотя в чем-чем, а в этом умении СМБ у меня сомнений нет. Или Мелгот здесь совсем не случайно?'

— А что рассказывать, — он пожал плечом, морщась от боли. — Гулял по городу. Увидел как двое синих преследуют каких-то непонятных парней. Ну заинтересовался...

— И рванул следом? — ехидно спросил дознаватель. Мелгот опалил его свирепым взглядом.

— Я не очень хорошо помню... что там случилось, — почти не соврал Леград. — Просто хотел помочь... Началась драка... потом ничего не помню...

Малиновый недоверчиво скривил губы. 'Эх вот бы тебя поджарить, — говорил его взгляд. — Враз бы все вспомнил'.

— Да-да-да-да, — чувствовалось, что ничего нового он не услышал. — Но скажи мне парень одну вещь. Кто еще был там?

Под потолком с чернеющей в углах пыльной паутиной кружилась одинокая муха, отчего не исчезнувшая с наступлением холодов.

— Не помню, — покачал головой Леград, протирая лоб, дрогнувшей рукой. — Только тень... с горящими глазами. Кто-то пришел на шум драки.

— Хорошо, — неохотно кивнул дознаватель. Отошел в угол, чтобы взять единственный стул в палате, но разглядев на нем пыльный налет побрезговал, оставшись стоять. — Объясняет кто именно тебя так отделал и размазал по стенке одного из волчат. Но не объясняет ситуацию с мечом...

Мелгот кашлянул и враждебно посмотрел на малинового.

— Три вопроса, — сказал он, явно повторяя эту фразу уже не в первый раз.

Малиновый натянуто улыбнулся разглядывая Леграда очень неприятным взглядом. Чувствовалось, что этот мужчина по долгу службы не привык, чтобы ему ставили условия.

— Мы все проверим. Не стану злоупотреблять вашим вниманием. Пока что.

Повернувшись к двери малиновый словно вспомнив о чем-то глянул на Леграда через плечо:

— Еще, парень. Убийство сотрудника службы магической безопасности никогда не оставалось безнаказанным. Имей в виду.

От слов дознавателя веяло неприкрытой угрозой.

Когда он вышел прочь, не позаботившись даже закрыть дверь (за него это сделала охрана) мечник пошевелился, отбрасывая одеяло в сторону.

— Эй-эй, приятель, ты куда это? — тут же подскочил к нему Мелгот, пытаясь придержать друга за плечи. — Ты бы полежал что ли...

— А, — отмахнулся медленно опуская ноги на холодный пол Леград. В онемевшие ступни медленно возвращалась кровь. — Нормально все.

— Да что нормально, где нормально? Ты себя со стороны видел? — не на шутку всполошился франт. — Я как узнал, что случилось молнией прилетел. Сначала даже не поверил, что тебя могли сделать. Ты серьезно не помнишь кто это по тебе прошелся?

— Серьезно, — не сомневаясь, что разговор подслушивают, но почти честно ответил Леград.

— Да куда ж ты встаешь? Лежи, отдыхай, если чего надо давай я принесу!

— Отлить мне надо, — буркнул шаркая по комнате Леград. — Сам отнесу. Сколько времени я провалялся?

Мелгот посмотрел в крохотное окошко на улицу. Впрочем улицей, вид на глухую кирпичную стену назывался лишь условно.

— Два с четвертью дня.

'Накрылась моя дуэль, — угрюмо подумал мечник. — Эти уроды наверняка потешаются тем, что я не пришел. Ну ничего, главное, что я помню... как бишь их Школу-то...'

Покачнувшись он добрел до занавески за которой, судя по запаху, располагались удобства для больных. Вцепился в желтоватую от давней стирки ткань рукой и сказал:

— Мел, спасибо, что спровадил того типа. Он и впрямь начал действовать мне на нервы. Не знаю как тебе удалось договориться, но это впечатляет.

— Нет проблем, Лег, — отозвался друг без особой радости в голосе, осторожно опираясь спиной о стену. — Нет проблем.

— А что так невесело? — немного погодя поинтересовался Леград бредя к койке. Он рассчитывал своим тоном подчеркнуть всю надуманность проблем, но заготовленная шутка застопорилась в его горле стоило только Мелготу открыть рот.

— Плохо дело, Лег. Малиновые в тебя вцепились, что клещи. Ты не смотри, что тут тихо — из лазарета и мышь не выскочит без их разрешения. Тебя вообще сначала планировали забрать в один из своих тюремных чертогов. Они тебя в убийстве подозревали...

— Ну это я уже понял, — кивнул Леград. — Говорю же, спасибо, что сумел...

— Да, что я там сумел, — с досадой перебил товарищ. И понизил голос: — Они на тебя явно зуб имели. Особенно за твой меч, уж не знаю чего он им там... да и фразы эти загадочные насчет убийства малиновых. Ты что правда кого-то прирезал?

— А ты что, исповедь из меня решил вытянуть? Говорю же никого я пальцем не трогал! — у Леграда настойчивость товарища вызывала не слишком приятные ассоциации с подсадными утками которых используют тюремщики, чтобы вытягивать из заключенных признания. Конечно Мелготу он доверял... но нельзя же разговаривать о таких вещах прямо под колпаком у государственных магов.

На счастье Мелгот вроде бы все понял правильно. По крайней мере кивнул со значением в сторону двери, задав немой вопрос, а получив столь же безмолвный ответ, настаивать не стал.

— Меня сюда по первой вообще пускать не хотели! — без особенного энтузиазма продолжил он. — Да что там пускать. Даже говорить не желали. Дело явно было гиблое.

Тут он вздохнул и виновато увел глаза в сторону.

— В общем ты Леград не обижайся, я когда понял, что дело пахнет жаренным, попросил о помощи.

— Кого? — опустился на лежак мечник, у которого резко пересохло в горле. Мелгот поджал губы, передернув плечами.

— Говорю же. Не обижайся. Других шансов не было...

— Здравствуйте, молодой господин! — радостно распахнул объятия старый слуга. — Я так счастлив вас видеть! Едва узнал, что вы вернулись как не смог сдержать волнения! Поверите ли, сердце забилось так, что думал как бы концы не отдать!

Мелгот предупредительно вышел из комнаты, дабы не мешать встрече очень старых знакомых. В коридоре угрюмо толпился притворяющийся охраной конвой.

— Да брось, Грим, наговаривать на себя! У тебя здоровья на десятерых хватит, — бледно улыбнулся Леград, отбиваясь от пахнущего табаком и кинзой слуги. — Совсем не изменился.

Это была сущая правда. За прошедшее десятилетие слуга рода Достиар Грим совсем не изменился. Как был похож на толстого чуть удивленного всем на свете пингвина с широким округлым лбом и аккуратно зачесанными назад редкими волосками, так и остался. Черные неприлично птичьи глаза казалось вовсе были лишены способности мигать или задерживаться на чем-нибудь дольше двух-трех секунд. Даже смолисто-черный сюртук с белым воротником кажется, остался все тем же.

— А вот вы сильно изменились, молодой господин, — предосудительно заметил Грим, присаживаясь на край больничной койки. — Вытянулись, побелели, заскорузли как-то... и где тот славный мальчуган которого я столько раз гонял по саду?

Его слова оживили столь яркое воспоминание, что Леград не удержался от вежливой улыбки.

— Да, задавал же ты мне трепки, Грим, — признал он. На что слуга сокрушенно покачал круглой головой, внимательно осматривая молодого человека:

— Пытался привить вам чувство собственного достоинства, господин. Но сейчас, глядя на вас мое сердце переполняется досадой на себя старого дурака. Если б я был усердней и умелей может что-то и вышло бы...

— У тебя всегда был благодарный ученик, — перевел разговор на другую тему мечник. — Как поживает Ренард? Это он сумел меня выручить?

К его полному удивлению слуга отрицательно мотнул головой.

— Госпожа Либеантиль.

— Тетушка Лиа? — выкатил глаза Леград. — Это она? Но зачем?

Кажется этот вопрос раздосадовал Грима. По крайней мере такое впечатление возникло у самого Леграда.

— Ну что за глупые вопросы. Она была рада помочь, — тон слуги живо напомнил мечнику, все те случаи, когда в далеком детстве ему за очередную шалость приходилось выслушивать предлинное нравоучение. На которые Грим был великий мастер. В этот раз, как и всегда, стыда он не почувствовал.

— Скорее уж она была бы рада избавиться от меня раз и навсегда. Когда же я должен покинуть город, чтобы не осквернять воздух которым она дышит?

Слуга укоризненно вздохнул:

— Перестаньте так говорить, госпожа очень хорошо относится к вам! И она будет рада вас повидать... так скоро как только можно.

Он специально выделил последние слова, подчеркивая их серьезность. В голове Леграда прозвенел сигнал опасности. Та кого он называл тетушкой, еще с детства нагоняла на юного героя страху. Теплых чувств к мальчишке, который, пускай и вынужденно, принял древнюю фамилию, не будучи 'чистой крови', она никогда не питала. А уж после того как Леград ушел на войну, единственное в чем он не сомневался, так это в том, что оставляет позади как минимум одного смертного врага.

Непонимающе Леград смотрел на Грима. Тот разглядывал пыльный потолок, с хорошо замаскированным негодованием. Наверное представлял себе как гонял бы местную прислугу, занимай он здесь хоть какую-то должность.

— И когда мне надлежит явиться на эшафот... в смысле на встречу с дорогой тетушкой? — тщательно продумывая возможность побега спросил Леград.

— Экипаж уже подан, молодой господин.

— Я болен, — сказал мечник первое что пришло на ум. — У меня и голова, что-то разболелась. Вон в глазах темнеет.

— Тогда поспешим, — встал Грим. — Узнав о вашем несчастии тетушка тут же пригласила нашего личного лекаря. Сейчас распоряжусь насчет вашей одежды. Позволите я помогу вам одеться?

— Нет уж благодарю, — отрезал обреченно выбираясь из лежанки Леград. В последний миг, опуская ноги на холодный пол он сказал с некоторой надеждой. — Меня вообще-то малиновые мундиры охраняют. Как подозреваемого...

Слуга, уже будучи у двери, пренебрежительно фыркнул, так чтобы те кто остался снаружи все прекрасно расслышали:

— Где эти дармоеды, а где воля семьи которой я служу. Собирайтесь молодой господин, никто не заступит вам путь. И не волнуйтесь о своем мече. Меры уже принимаются.

Меры в самом деле принимались. И судя по кислым физиономиям охраны, провожавшей прихрамывавшего до дверей лазарета мечника — нешуточные. В округлой руке Грима небрежно мелькала бумага с каким-то судебным постановлением, оказывавшим на псов малиновых просто магическое воздействие. Печать на бумаге таинственно мерцала синеватым канцелярским светом. Мелгот все это время поддерживая друга под плечо помог ему влезть в стоящий во дворе черный экипаж, на глазах у любопытных сиделок и сестер, выглядывающих в окна на человека из-за которого в скромном городском лазарете царила такая суматоха.

— Ты разве не со мной? — чуть удивился Леград, скорчившись на бархатном сидении. Мелгот указал глазами на что-то объясняющего кучеру Грима.

— Нет. Пожалуй на этой дружеской встрече я буду несколько лишним, — преувеличенно бодро заявил он. И быстро сунул под локоть Леграда сложенный вчетверо листок. — Как освободишься, найди меня. Есть разговор.

Мелгот почтительно посторонился пропуская подоспевшего к ним Грима и рассеянно выслушав от того напыщенную благодарность, на прощание махнул Леграду рукой. Грим колобком втиснулся на сиденье, враз заняв половину салона и громко хлопнул дверцей.

— Теперь поспешим, — важно объявил он, совершенно пингвиньи выпячивая грудь. — Госпожа не любит ждать.

— Грим. Если захочешь оставить свой след в истории... ты напиши лучше когда-нибудь маленькую такую книжку о том, что любит тетушка. Уверен она на самом деле получится очень маленькой, но по крайней мере у исследователей появится парочка дополнительных версий о причинах катастроф регулярно случавшихся в наше время в Крессиме.

Слуга мудро промолчал в ответ.

Дорога до поместья Достиар показалась Леграду чрезвычайно короткой. Мелькнул давешний мост, широкие проспекты выцветших в желтые и бурые тона парков, с потерявшимися на них Школами, улица Правосудия, с похожим на каменный гриб зданием городского музея в центре и вот уже въезжали они, в тихо отворившиеся ворота. Экипаж, качнувшись вперед, остановился у парадного входа в особняк и расторопный Грим тут же принялся помогать Леграду выбраться наружу.

— Оставь! — сердито отмахнулся мечник, придерживая одной рукой распахнувшуюся полу куртки, а на самом деле попросту прижимая её к разболевшемуся от тряски боку. — Не калека, сам выберусь!

Двор встретил его запахами сырой осени и дыма. Слева, за ровными рядами аккуратно подстриженных деревьев, садовник жег кучу мокрых листьев. Оглянувшись на особняк Леград отметил про себя, что тот немного постарел. Нет-нет, внешне все оставалось в полном порядке — массивные рамы вытертых начисто окон, новенькая черепица на козырьке крыльца, крепкие доски сходцев и подкрашенное золотой краской кольцо входной двери. Белые каменные клумбы вдоль тропинок с цветущими круглый год и при любой погоде красными тюльпанами. Агрессивно скалящиеся на пришельца бронзовые тигры на задних лапах, поддерживающие крыльцо. Все это было в отличном состоянии. Чувство старости исходило от самого дома. Леграду почему-то показалось, что особняк куда старше населяющего его рода, да и вообще Крессима.

Хотя если вспомнить, сколько всего скрывалось под его гостеприимной крышей, может так оно и было?

— Пойдемте, молодой господин, — вежливо позвал Грим, вставший на гранитную, чуть блестящую от осенней влаги, ступеньку. — Вас ждут.

Мечник дернул головой, отгоняя наваждение и криво улыбнувшись, поспешил на встречу с призраками прошлого.

— Проходите, молодой господин, — поклонился ему, открывший двери, прежде чем в них постучали, дворецкий. Кажется другой, не тот что был прежде. Впрочем по туманным очертаниям, ради насмешки нацепившей на себя строгую одежду дворецкого, Тени, понять было сложно. Но на всякий случай Леград кивнул.

— Госпожа только отобедала и теперь отдыхает, но вы проходите. Она вас ждет, — голосом, похожим на потрескивания сухого зимнего мороза, сообщил Тень, прикрывая дверь и буквально втягиваясь в пол.

Провожаемый тактично идущим на шаг позади Гримом через прихожую, а после на второй этаж Леград присматривался к богатому убранству особняка. Оббитые деревом стены с резными барельефами, согревающие дом своим теплым светом магические лампады, блестящий паркет и лакированные панели. Дверные ручки все как одна сияли начищенной алой медью, что стоила дороже серебра. На втором этаже его встретила гордость дома Достиар — его историческая память. Висящие вдоль коридора ведущего на господскую половину дома портреты великих сынов рода, маслянисто глядели на мечника с высокородным презрением.

— Привет, Мари, — не услышав, а скорее почувствовав мягкие шаги, утопающие в пухе ковра, первым поздоровался Леград, невольно останавливаясь. Появившаяся из покоев госпожи юная горничная окинула его спокойным взглядом своих невероятно больших ореховых глаз. На идеальном личике не появилось ровным счетом никаких эмоций.

— Здравствуйте, — изящно наклонила она головку в белом чепчике, сдерживающем целый водопад черных как грех волос. И посторонилась, скромно сложив ручки на переднике. Ничем не показывая, что узнала. А Леград отгоняя неприятную горечь подумал, что лучше бы она попыталась вырвать ему горло. По крайней мере с её точки зрения эта плата за 'предательство' была бы понятной.

Так они и стояли бы наверное еще долго, если бы как всегда безошибочно чувствующий ситуацию Грим не кашлянул и миновав Леграда сам распахнул перед ним двери.

— Прибыли, моя госпожа, — почтительно сказал он в пахнущую мятой комнату. Леград смотрел на Мари и ему было очень-очень не по себе. Гладкое, как маска мраморной нимфы, лицо выглядело абсолютно безучастно.

'Странное чувство, — подумает он когда-нибудь позже. — Это ведь меня предали. Меня никогда не считали достойным даже дружбы с высококровными. Это меня возненавидели за то, что я пошел воевать с теми, кого здесь считают друзьями... но почему же я чувствую себя так, словно обманул чьи-то надежды? Чью-то веру в себя?'

— Это ты, Леград? — раздался из комнаты голос проигнорировавший доклад Грима. Голос из детских кошмаров. Тягучий как мед. Властный. — Войди. Дай мне увидеть тебя.

И Леград вошел, бросая прощальный взгляд на Мари. Широкие прямоугольные окна и красная мебель. Она полулежала на низком алом диване, одетая в алое, сливающееся с окружающей обстановкой платье, оставляющее открытыми точеные плечи.

На подставке перед диваном стоял поднос с тонко нарезанным сыром, вином и фруктами. Особенно сильное впечатление в покоях производил зеркальный потолок, умножающий гипнотизирующее влияние красного цвета. А еще портрет мужчины в черном мундире, с лицом исполненным какой-то животной, благородной силы. Прямая челюсть, доставшаяся ему будто бы прямиком от пещерных предков. Черные магнетически притягивающие внимание глаза, под густыми бровями. Лицо с портрета дышало силой, прорывающейся даже сквозь годы. Миабор Достиар. Последний глава рода Достиар. И покойный муж тетушки Лиа. По слухам, некогда бытовавшим в Крессиме, отправленный на тот свет ею же.

— Подойди ближе, мальчик мой, — медовым голосом продолжила женщина. — Присядь, чтобы я могла рассмотреть тебя.

'Сейчас как броситься', — невольно подумал умащиваясь в кресло напротив дивана Леград.

— Ты хочешь что-нибудь съесть? Выпить? — заботливо спросила хозяйка поместья.

— Нет, спасибо, тетушка. Меня что-то подташнивает.

— Да и выглядишь ты не очень, — признала Либеантиль, внимательно рассматривая своего гостя. Не удержавшись мечник сделал тоже самое. Либеантиль Достиар казалась молодой. Гладкая кожа, оттененная умело подобранной косметикой. Накрашенные красные губы, медные волосы, змеей переброшенные через плечо. Насколько знал Леград ей было больше сорока, но выглядела она на двадцать пять. Впрочем назвать нынешнюю главу рода Достиар красивой Леград поостерегся бы. Слишком жестокие скулы, много говорящие о характере аристократки. И капризные глаза, выдающие взбалмошность, сиюминутность прихотей... и особую жестокость по отношению ко всем, кто эти прихоти исполнять не готов.

— Я вызвала тебе хорошего врача, но он почему-то запаздывает, — сообщила она, потягивая из бокала с вином. — Наверное, чтобы дать нам время поговорить.

— Как ваше здоровье? — вежливо спросил мечник. Лицо женщины моментально приобрело очень неприятное выражение.

— Я что, так плохо выгляжу? — мрачно поинтересовалась она, мельком подняв голову вверх.

— Нет-нет, что вы, что вы, — отчаянно замахал руками Леград. — Напротив вы очень хорошо выглядите для своего...

Лицо Либеаль вытянулось еще сильнее. А мечник подумал про себя, что выбранная ею тактика заботливой тетушки очевидно сейчас будет подкорректирована. И не ошибся.

— Для своего возраста? — в мед вкралось жужжание пчел. — Что ж. Твои манеры, мальчик мой, всегда были далеки от совершенства. Но я тебя никогда не обвиняла. Что еще можно ожидать от сына солдата-неудачника? Чему еще мог научить своего сына отец пьяница, озлобленный на весь белый свет? Я не сержусь на тебя.

Её улыбка все больше походила на волчий оскал. Госпожа Достиар потянулась на ложе.

— Но не будем вспоминать о прошлом. Может ты расскажешь о себе? Чем занимался все эти годы, мальчик?

В этом её обращении постоянно слышалась завуалированная издевка. Страшная женщина. Фигурально выражаясь.

— Воевал, — коротко сообщил Леград. — После победы над демонами мне пришлось помотаться по всей Оси. Работал на гвардию.

— А что же, ты теперь не в Геройских Ротах? — деланно удивилась аристократка.

— Их больше нет, тетушка.

— Ну... — она сочувственно посмотрела на мечника. — Этого и следовало ожидать. Зачем Магистрату кормить сотни ртов голодных проходимцев без роду-племени? Эти герои только и делали, что разбойничали!

Это раньше его задевало такое отношение к героям. Раньше Леград готов был ввязаться в спор, раздраженный тем, как быстро жители Оси позабыли о том, что преклонялись перед героями и чуть что просили их о помощи. Сегодня он уже привык.

— А еще истребляли чудовищ, — почти без заминки добавил Леград. — Обеспечивали покой нормальным людям. Шли туда, куда боялись идти все остальные. Куда и носа не показали бы ни синие, ни малиновые мундиры!

— Да-да, — подавляя зевок согласилась женщина. Она была очень воспитанной, и умела крайне доходчиво пояснить когда ей скучно: — И это тоже. А правда, что я слышала, будто бы ты попал в какую-то дурную историю? Что-то с запрещенным оружием? С убийством невинных стражей порядка?

— Это был не я, — скрипнул зубами Леград. — Напротив, я пытался спасти тех людей. От других бандитов, называвшихся Волками!

— Фи, давай не будем разговаривать о такой вульгарщине. Мне не интересны все эти грязные проходимцы, которые наверняка питаются крысами и похищают младенцев.

'У тетушки всегда было богатое воображение'.

— Но ты, мог бы быть и поосмотрительней, прежде чем попадать в дурную компанию! — назидательно заметила аристократка. — Если тебя не интересует собственная репутация, то подумай о нас! Ты же позоришь нас в глазах достойных людей, ввязываясь во все грязные делишки! Еще этот твой дружок... этот напыщенный отвратительный хлыщ, что приезжал к нам вчера! Какая разбойничья физиономия, и как тебя угораздило!

— Мелгот? Причем тут он? — изумился Леград.

— При том, — едко заявила госпожа Достиар. — Что ты не должен путаться с такими как он! Тебя уже и так подозревают, господа из Службы Магов! А я должна все это разрешать!

Терпение у Леграда лопнуло. Его вызвали чтобы отчитать как младенца? И кто? Женщина всеми силами уговаривавшая своего покойного мужа, чтобы не водился с простолюдинами? Чтобы не брал в свой дом бродяжку, сына одного из таких? Та, что демонстративно проверяла в его каморе раз в три дня — не спер ли чего из домашней утвари?

— Знаете, тетушка, — задушевно заметил он поднимаясь с кресла. — Я конечно все понимаю. Вы тут почти совсем одна. Вы остались во главе древнего, хотя и порядком увядшего рода, к которому я отношусь лишь номинально... это все очень сильно влияет на ваше отношение к окружающим. При всем моем уважении, но мне эти нравоучения сильно ни к чему. Воспитывайте лучше своего сына Ренарда. Он кстати в юности тоже часто бывал в компании Мелгота и куда более подозрительных личностей. Так что занимайтесь. А я пожалуй пойду. Только узнаю у Грима где мой меч.

— Стой! — грозно потребовала Либеантиль, когда Леград собрался уже уходить. Он не обратил на этот возглас внимания. — Я сказала, стой, несносный мальчишка!

Усмехнувшись себе под нос Леград шагнул к двери. Детство кончилось давным-давно. Ему ли бояться эту чудаковатую даму? И тут из-за соседнего красного кресла выкатился, расправляя лапы огромный комок белого меха. Невесть как скрывавшийся там все это время белый тигр облизал усы розовым языком и задумчиво посмотрел на Леграда, невзначай преграждая ему путь до двери.

— Сядь на место, Леград! — хозяйка поместья поменяла позу, напряженно выпрямив спину. — Мы не договорили!

— Хотите запугать меня своим домашним питомцем? — не сводя с тигра глаз спросил Леград. Хищник миролюбиво лег у двери с пренебрежительным прищуром рассматривая человека. Уж он-то никого не хотел запугать. — Или сбросите меня в подвал?

Подвал особняка Достиар мечник вспомнил не зря. Это таинственное место было по-своему легендарным. Из всех баек, что он когда-либо слышал о старом подвале, самой оригинальной была утверждавшая, будто там находится вход в другой мир населенный диковинными чудовищами. Шутки шутками, но бывавший в детстве в этом особняке Леград настрого усвоил правило — в подвал ни ногой. Это закрытая территория. Указание, кстати распространялось и на слуг. Только хозяева поместья да еще Грим, иногда заглядывали туда.

— Нет. Хочу сказать тебе, что сейчас не время вспоминать старые обиды...

— Себе это скажите! — обернулся к женщине мечник.

— ... особенно тебе. Да, ты был очень неблагодарным воспитанником, — вздохнула аристократка. — Ты очень сильно подвел нашу семью. А твое безумное решение идти на ту позорную войну... это предательство. Но мы сейчас говорим не о нем. Мы говорим о тебе. Леград, так или иначе, но ты впутался в очень плохую историю. Маги очень строго следят за хождением запрещенного оружия. Но еще строже за тем, когда бывшие герои нарушают закон. На тебя могут сейчас навешать очень много всего. И навешают. А потом накажут. Показательно и жестоко. Закон суров.

— Я не совершал никаких преступлений, — твердо заявил Леград.

— Расскажешь об этом в казематах. Леград, тебя никто не станет слушать, — в глазах женщины не было сочувствия, но она заставляла себя говорить сопереживающим тоном. — Тебя засадят в самые глубокие подземелья. И помощи ждать будет не откуда. Ты просто исчезнешь. Понимаешь? Это не шутки. И сейчас помочь тебе смогу только я. Мои старые знакомые, смогут отогнать магов и всех прочих. Тебя оставят в покое. Вернут меч.

— А вам-то это зачем? — подбоченился мечник. — Пускай бы меня посадили. Чем не расплата за мои злодеяния?

Женщина покачала головой, грея у груди холодный хрусталь бокала.

— Считай что мне неприятно отдавать кого-то, пускай и косвенно, но связанного с моей семьей на растерзание псам. Я хочу тебе помочь.

Она посмотрела на него очень искренне.

— А если честно?

Либеантиль Достиар засмеялась. Очень искусственно, но красиво и артистично.

— Не веришь? — она положила ладонь на край подноса, вцепившись в него отточенными красными ногтями. Мечник невольно представил как эти ногти сейчас оставят на металле глубокие царапины. — Мне тоже потребуется твоя помощь. В очень важном деле.

— В каком? — настойчиво спросил Леград.

— Сначала ты должен пообещать мне, что согласишься!

— Сначала скажите о чем речь! — напирал мечник, чуя подвох.

— Нет! — скрестила руки женщина, недовольно усаживаясь на диване. — Ты должен пообещать!

Это напоминало абсурдную детскую игру. Согласись не зная на что. Леград мысленно простонал, понимая, что тетку ему не переупрямить. Тигр у двери со скуки принялся вылизывать пушистую белую лапу розовым языком, урча как большой кот.

— Хорошо. Я согласен. Рассказывайте теперь в чем дело!

Ну вот. Как с крыши прыгнул. Аристократка же нервно потерла ладонь. На её лице проскользнула тень нервозности, но госпожа Достиар быстро взяла в себя в руки. В конце концов в её жилах текла слишком благородная кровь, чтобы показывать свои настоящие чувства.

— Мне нужно, чтобы ты отыскал Ренарда, — сказала она своим хорошо поставленным, властным голосом, женщины привыкшей все держать под контролем. — Мой сын пропал неделю назад.

— Пропал? Куда он мог пропасть? В загул ушел что ли? — недоумевающим тоном спросил мечник. — Парень-то был большой любитель...

— Ты не понимаешь, — перебила его женщина. — Дело совсем не в его вояжах. Мой сын исчез по другой причине. Это связано с его работой.

Чувствовалось, что она по какой-то причине не решается говорить о столь волнующей теме. Более того, Либеантиль словно гнала прочь от себя навязчиво преследующую её мысль.

— Да не тяните, говорите прямо, что там случилось! — не выдержал мечник. — Чем занялся ваш сын? Связался с бандитами? Проигрался в карты?

— Мальчик мой, скажи мне, — решилась аристократка, поглядывая на Леграда сверху вниз. — Тебе знакомо это имя. Абель. Оно говорит тебе что-нибудь?

И хотя Леграда порядком задевал её снисходительный тон, он решил не огрызаться.

— Слышал, конечно. Нам говорили, что это имя нынешнего Хранителя, — видя её взгляд, он неуверенно, боясь ошибиться, продолжил, чувствуя себя учеником на экзамене: — Это должность такая при Магистрате. Он не чиновник, а что-то типа небожителя. Как рассказывали нам в Школе, он призван хранить баланс сил между людьми. Чтобы в Магистрате никто не тянул одеяло на себя. Так?

Женщина слегка поморщилась, очевидно находясь не в восторге от его познаний. Но не стала делать замечаний. Хотя казалось будто она сейчас покажет рукой в сторону книжного шкафа и скажет: 'Чтобы через двадцать минут знал наизусть!'

— Некоторым образом, — снова пригубив вино принялась пояснять она. — Хранитель Абель, был посредником. Он следил не только за Магистратом. Он по сути влиял на все назначения Магистрата, согласовывая их с Владыками. Думаю, даже ты понимаешь, что Владыки далеко не такие какими кажутся прочим людям. Они враждуют между собой не меньше дерущихся за кость собак. Знал бы ты в скольких бедах Оси они виновны...

— Мы уходим от темы. Я не оспариваю ваших довольно богохульных взглядов на наш Пантеон, но хотелось бы понять какое отношение Хранитель...

— Не перебивай меня, несносный! — строго осадила Леграда женщина. — Все что я говорю, имеет смысл. Имеет огромный смысл, который ты не можешь понять потому что вместо того чтобы учиться думать, учился махать своей железякой! Хранитель Абель обеспечивал баланс интересов. Его знали все. Даже Владыки уважали его. Он был большим другом нашей семьи, а потому... потому разглядев потенциал Ренарда, он взял его в свои помощники.

Леград присвистнул. Он знал, что друг его детства Ренард унаследовал по праву рождения магические способности. Помнил как тот в детстве заставлял танцевать тени вещей. Но не подозревал, что способности того могут заинтересовать одно из первых лиц Оси.

— Да-да, — с нескрываемой гордостью подтвердила Либеантиль. — Мой мальчик унаследовал способности своих великих предков. Ему не нужно было покупать свитки и артефакты. По своей природе он был способен черпать силу из любого Источника.

— Постойте-постойте! — поднял руку Леград, у которого от такого объема новостей закружилось в голове. — Ренард унаследовал такой талант? Но что это вообще все значит? Магией ведь можно овладеть только после специальной подготовки или с помощью артефактов! Только у комитета Грамматиков есть...

Он осекся видя пренебрежение на её лице.

— Вот видишь, — с тоской в голосе посетовала аристократка. — Я же говорила, что ты так и не научился думать. Хорошо хоть я сумела обучить тебя чтению. Если бы ты больше интересовался историей семьи, чью фамилию носишь...

— Ношу только благодаря какой-то вашей блажи, — поправил Леград. Точнее сказать дело было не в блажи — его родной отец когда-то объяснял, что пареньку с громкой фамилией намного проще не только поступить в Школу Героев, но и получить хорошее распределение. Миабор, руководствуясь какими-то своими мотивами, выполнил просьбу его отца. И, как ни смешно это звучало, но Леград и по сей день не знал, что связывало его отца с покойным главой рода Достиар. Не тетку же об этом спрашивать?

— ... не задавал бы сейчас глупых вопросов. Семейство Достиар одно из старейших в Оси. В древности таких как мы называли Престолами, потому что в наших жилах течет кровь Владык, — тут она загадочно улыбнулась. — Но думаю это тебе слушать не очень интересно. Может когда-нибудь... в любом случае речь сейчас о Хранителе. Он взял моего сына себе в помощники, рассчитывая воспитать из него настоящего Великого! Но на прошлой неделе случилось нечто очень-очень странное. Я не имела возможности вникать в дела Ренарда, а уж тем более Абеля, но знала, что у последнего появились какие-то неприятности. С кем, что и как я не знаю.

У Леграда тоскливо засосало под ложечкой. Он начал соображать куда все клонится. Со скоростью взбесившегося дракона на него мчались неприятности.

— Его убили, — сухо и внезапно закончила госпожа Достиар. — Я узнала об этом от нашего общего друга, чье имя тебе совсем ничего не скажет. Зачарованным осколком какого-то камня, прямо на пороге дома. Это случилось когда он спешил на встречу с моим сыном. На которую Ренард так же не явился. Он пропал.

'Ничего себе поворот! Интересно, откуда она знает такие подробности... а впрочем не интересно. У тетушки Лиа, всегда были свои способы. Собственно меня даже не удивляют неожиданно прорезавшиеся способности Рена — в мамашу удался. Или в папашу...'

— Я подняла на ноги все старые связи, но сумела выяснить только одну деталь, — задумчиво проронила женщина. — В то утро мой сын встречался по поручению Хранителя с префектом Крессима.

— Все господин, дальше проехать не получится, — извиняющимся тоном обратился к почивающему в коляске двуколки Трефу, извозчик. Позвоночник, которого уютная тряска пути укачала настолько, что он не заметил как задремал, в то время как экипаж выкатился за городские ворота, встрепенулся. Сладко потянувшись Треф недоуменно выглянул из коляски.

Белая скала Альсидара с золотым сиянием Храма осталась сзади. Вокруг расстилались унылые черные поля, склизкие от хлюпающей в многочисленных следах человеческих ног, копыт животных и колей дождевой воды. Единым порывом трещала, точно от холода красная осиновая роща из-за которой валил зловещий дым. Меж белых стволов мелькали, продираясь вглубь рощи десятка два людей. Еще несколько десятков шли вдоль дороги, возмущенно что-то обсуждая между собой.

— Что случилось? — мгновенно нахмурился Треф, зачем-то ощупывая свои карманы.

— Народец буйствует, — охотно пояснил извозчик, показывая пальцем в сторону леса. — С утра, как кто-то клич кинул, будто бы демоны напали на Альсидар и прогневили Богов. Люди и отозвались. Решили выразить свое недовольство, самим рогатым. А то больно они в последнее время зарываются! Говорят, даже хотят у себя в яме нового дьявола выбрать, чтоб снова как ранее нам вредить!

— Ну положим, что хотят не они. Это скорее Магистрат придумал, чтобы в случае чего было с кого спрашивать, — спросонья пояснил Треф. Он мог бы так же добавить, мол, Магистрату и Владыкам новый наместник нужен еще и за тем, чтобы проще добро было из Бездны вывозить. Но хватило и уже сказанного.

Извозчик недовольно зыркнул на него, с видом человека чьих детей обвинили в воровстве:

— Скажете тоже. Магистрат. Да Магистрат за людей допрежь всего думает! С чего бы им с демонами якшаться? У меня, господин, ежели хотите знать брата сын там работает, кухарем. Так он все за тех магистров знает. И чтоб мне табаку наесться, если он хоть раз слово про них плохое говорил! Нет. Оне только о нас и радеют, а то, что вы сказали, то не в обиду вам будет сказано — брехня какая-то! Сами ж демоны небось и придумывают, чтоб все думали какие они важные да нужные!

Треф потихоньку качал головой, про себя ругаясь, что ляпнул правду. Ведь знал же прекрасно, что люди правды не любят. Они быстрее всего верят вранью, которое сами же раздувают, приукрашают и от которого страдают. А пострадав ищут виноватых. Вот как ты объяснишь сейчас им, что на город напали тролли, а вовсе не демоны? Или дураком или провокатором посчитают.

— Спасибо-спасибо, друг. Всегда интересно поговорить с умным человеком, — наспех рассчитываясь, заткнул он извозчика и поспешил к Вратам пешком. Только прихватил свою выездную сумку — там хранились запакованные скляницы-артефакты, комплект отмычек (на всякий случай), корд и смена одежды. Так как идти через рощу было ближе чем по дороге, а грязь всюду стояла одинаковая Позвоночник стал продираться мимо древесных стволов, на ходу ломая тонкие кусты и наступая на грязно-красно-желтый лиственный ковер, привлекая к себе внимание поздних птах.

Вымарав, блестевшую до того момента обувь и запачкав рукава, он стал свидетелем интереснейшего зрелища. На краю горного кряжа, в который раскрытыми ладонями врезался проход в Преисподнюю собралось несколько сотен людей. Чернь громко шумела, выкрикивая оскорбительные речевки:

— Рогатых в дыру! Рогатых на дыбу!

— Не дадим себя в обиду! Отомстим за вероломство!

— Вольных в петлю, реестровых в рабство!

Время от времени, среди многолюдства выделялись отдельные ораторы, завладевавшие общим вниманием. Смысл рассказов был как правило один — украли кошку сумку полено со двора; жена загуляла корова сдохла получку пропил — виноваты, разумеется демоны. Обычные рассказы, которые всегда рассказывают о чужаках. Но после инцидента в Праздничную неделю, все эти разговорчики обрели общую канву. А все обиженные жизнью нашли своих обидчиков.

В толпе Треф, невольно залюбовавшийся развернувшимся действом заметил пару знакомых лиц. Его сослуживцы были здесь — присматривались к обстановке. Поневоле Треф порадовался за себя — в другой ситуации волнения среди народа наверняка повесили бы на него. Только профан посчитает эту задачу плевым делом. Усмирить толпу, выяснить не затеял ли это кто специально, понять к чему это может привести. Только на первый взгляд — простая работа. Но в реальном мире, где не у кого просить помощи, никто не спешит делиться секретами, а за любую ошибку сразу же следует наказание от начальства — это поганое дело.

От Врат толпу отделяли, покрикивающие на простолюдинов, синие мундиры. Глядя на то как нервно сжимали они свои дубинки становилось ясно, что защитникам порядка не хотелось становиться козлами отпущения.

— Идите по домам! — то и дело слышались злые выкрики мундиров. — Идите и не выдумывайте!

— Ага! — отвечали из потрясающей грубо намальованными на досках карикатурами на демонов толпы. — Что защищаете их? Они вам нас дороже, да? Братцы, а 'синие'-то, сами с рогами!

Люди засмеялись. Кто-то выкрикнул:

— Да где ж с рогами? Жены-то не у всех есть! Вот хвосты у них в штанах точно у всех!

Смех стал громче. Смех — самая нужная для разрядки агрессивных настроений массы эмоция. Треф пошел к Вратам, обходя людей и стараясь ни с кем не сталкиваться.

— Куды! — громыхнул на него, не разобравшись, один из мундиров. — А ну вон пошел!

— Тихо-тихо, — примирительно отозвался, глядя на нервного парня Позвоночник. — Успокойся, служивый. Я не с этими. Мне в Преисподнюю надо.

Его смерили оценивающим взглядом. Спокоен. Одет хорошо. Держится солидно. В общем-то никто не мешал сейчас бравым парням оттолкнуть Позвоночника прочь. И Треф был готов к такому повороту, грозящему перерасти в скандал. Мундиры на взводе и могут не сдержаться. Тыкать им в лица своим цеховым знаком на глазах у народа Треф не желал. Но и уйти не мог, потому что уже отправил донесение в Магистрат и своему начальнику, в котором сообщал, что отправляется по срочному делу в Крессим. Лошадьми это почти шесть дней. Дорогами Бездны — не больше трех часов.

Но судьба ему сегодня явно благоволила. Городовой быстро изучил его глазами и чуть посторонившись махнул рукой, пропуская. Заходя в каменную расщелину, дышащую в лицо подземным теплом Позвоночник слышал как продолжают ругаться люди в толпе. Оглянувшись он увидел, как протестующие с неохотой пропускают нескольких понуро бредущих рабочих. Этих бедолаг так же ждал путь сквозь пламя Преисподней.

Залы Преисподней сегодня были немноголюдны. Треф отметил, что кроме пожилых привратников в боковых проходах маячит подозрительно много смотрителей. Серебристые блюдца очков блестели на фоне темных провалов, наподобие глазок копошащейся стаи летучих мышей. Так уж повелось, что несмотря на вассальную покорность охраняли Бездну все же демоны, из числа занесенных в Реестр. Людей среди них было катастрофически мало.

Протянув привратнику положенные две монеты, Треф выслушал короткую инструкцию по безопасности смысл которой сводился к нескольким простым постулатам: любопытству воли не давать, в боковые тоннели не сворачивать, к непонятным формам жизни, буте таковые возникнут в пределах видимости, не приближаться. В случае чего — кричать. Громко звать охрану. Быстро раскрыл сумку, показав жетон Темной Канцелярии. Скромное изображение вложенного на раскрытые страницы книги меча всегда творило чудеса.

— Вам в шестой проход, — буркнул напоследок седой привратник, и вернулся к своему прежнему занятию. К чтению почтенного вида томика с образцами давно устаревших магических формул. Видимо он имел неплохое образование. Треф же, молча пожав плечами, направился в Зал Перехода. Здесь тоже было немноголюдно. Между монументальных подпорок, разделявших зал на несколько частей загадочно пульсировали порталы, к которым в кои-то веки не было очередей.

— Пр-ростите, — неловко извинился, случайно задевший Трефа, вроде торопящийся к одному из порталов человек.

— Ничего, — так же неловко бросил Позвоночник в ответ, по привычке попытавшись ощупать увальня взглядом. Но тот торопился уж очень сильно, и все что запомнилось позвоночнику так это ранняя лысина, да худая шея, скрывавшаяся в недрах поношенного пылевика. Пола плаща знакомо хлопнула, заворачивая в правое ответвление Зала, вместе с небольшой группкой горцев, явно перегоняемых слугами Горного Хозяина из одной области Оси в другую...

Треф же, замерев всем телом, словно стукнувшись о невидимую стену резко бросился следом за незнакомцем. Он узнал этого подозрительного типа, последнее время слишком часто попадающегося на его пути!

Сорвавшись с места он в два прыжка добрался до перекрестка, привлекая к себе внимание и без того напряженных охранников. Правый поворот оказался длинным прямым туннелем, почти не освещенным. Пылевик, каким-то чудом успев преодолеть его почти весь, виднелся далеко впереди. Позвоночник бросился следом, расталкивая возмущенно загомонивших горцев.

'Осторожнее, — подумал он на ходу. — Это может быть...'

И тут в него на лету врезалось что-то тяжелое. Ударило с такой силой, что отбросило к противоположной стене, почти сбив с ног и ушибив весь левый бок. Сумка слетела с плеча и ударившись об пол уехала прочь. Гомон горных рабочих раскололи испуганные возгласы.

— Ты что... — начал было Позвоночник, но разглядев кто распрямляет свои многосуставные конечности напротив, осекся. Серая кожа, на глазах превращающаяся в колкую поверхность игл, прокалывающих в разных местах мешком висящую на тщедушном теле рабочую робу. Это не один ли из тех ребят, что прошли следом за ним? Искать ответ на неважный, в сущности вопрос, было поздно. Потому что лицо сущности преобразилось, точно сминаемая умелыми пальцами мокрая глина. Глаза исчезли, зарастая за ненадобностью, зато рот превратился в напичканную ножеподобными зубами дыру.

Где уж с такими разговаривать. Возможности пробудить Гончую у Трефа не было, так же как и оружия. Но безоружным он тоже не был. Хотя боевая магия считалась привилегией опытных магов-охранников и хватких ребят, имеющих крепкую дружбу с многочисленными Комитетами и Службой Магической Безопасности, на практике её пытались использовать все, кто только мог. Служащих Темной Канцелярии высокого ранга заставляли зазубривать стандартный набор магических формул, а так же снабжали в случае необходимости разными полезными артефактами. Из категории 'запрещенных'. Треф, как парень очень продвинутый естественно не ограничился в свое время ни стандартными формулами, ни стандартными артефактами.

— Эстерио тетра номие! — грозно бросил он чеканную формулировку, активируя ею перстень на правой руке. Формула, взывающая к Источнику Страстей, чья магическая энергия традиционно использовалась для зрелищной боевой магии высвободила возможности артефакта. И результатом стал легкий фиолетовый дымок поднявшийся от сменившего цвет кольца.

— Грамматики, чтоб вас всех в рот...! — отчаянно выругался Позвоночник, вспомнив, что сегодня утром вступила в силу новая магическая реформа, а значит множество магических формул изменили свое написание и произношение. К сожалению под их число попали и те, которыми пользовались разведчики. Надо думать так Комитет решил бороться с бессовестными чиновниками, продающими артефакты разбойникам и магам-ренегатам. А заглянуть к себе в ведомство за новым справочным гримуаром он не догадался.

Сущность, будто поняв, что теперь-то ей точно ничего не грозит, расправила грудь, оттопыривая острые лопатки. И с присвистом разинула пасть. Давая оценить, что зубы в ней располагаются в добрых четыре ряда.

Горцы с криками уже бежали кто куда, разнося по всей Преисподней вопли ужаса: 'демоны, демоны!!!'

А Треф сглотнув слюну попятился назад, упершись в стену. Мысленно он поклялся, что если выберется живым из этой передряги-то теперь уж точно обзаведется нормальным оружием.

Бестия прыгнула вперед, как огромная серая жаба. Треф ушел влево, предплечьем обтирая холодную стену. Клыки, клацнули, поймав воздух. Позвоночник же рванул прочь, не решившись драться с колючей чумой. За спиной раздался присвист — проворства ей было не занимать.

— Ложись! — громко крикнули Трефу, бегущие ему навстречу смотрители, и Позвоночник, не раздумывая грянул наземь. В тот же миг над ним пронеслись, звеня как медный гонг два огненно-кровавых потока. Осторожно повернув голову Позвоночник рассмотрел бестию. Та лежала на полу так же как и он, отброшенная силой удара шагов на десять, и весело обгорала. Превращалась в занятный вонючий костерок, бросающий переплетения отсветов на закругляющиеся к потолку стены.

— Он вас не укусил? — настороженно склонился, сминая серую униформу, над Трефом охранник. Тоже демон, если верить очкам. — Вы не пострадали?

Треф быстро ощупал себя и не найдя потерь, вздохнул с заметным облегчением. Мимо пробежали еще трое смотрителей, держа наготове короткие витые жезлы.

— Кто это был? Вы рассмотрели его? Смогли бы описать? — быстро расспрашивал Трефа демон.

Как там полагается себя вести в таких ситуациях? Позвоночник состроил задумчивую гримасу.

— Это было так быстро... — плаксиво заявил он. — Нет-нет! Я опаздывал, потому и побежал. Ничего не понял. Так быстро. Только клыки. Его клыки возле моей шеи...

— Он точно вас не укусил? — тщательно потрогав шею человека, переспросил демон.

— Нет. Я просто бросился назад. Ничего не сообразил. Какой ужас, какой кошмар... — продолжал стенать Позвоночник, раздумывая придется ли снова демонстрировать жетон, чтобы его не задержали здесь дня на два 'для выяснения'. Демон, кажется поверив, понимающе кивнул и похлопал его по плечу.

— Ничего-ничего. Все хорошо. Все под контролем.

'Хрена с два, — зло подумал Треф, продолжая корчить из себя трусоватого идиота. — Хрена с два все под контролем! Нет. Это был не демон. Я узнал эту стерву. Как же не узнать. 'Меловник', замаскированный под человека. В войне с Бездной их использовали государственные маги, бросая отряды этих тварей, туда где не было смысла использовать гвардию или Геройские роты. Туда где не нужно было оставлять выживших. Этих зверушек вывели, и всегда держали на коротком поводке малиновые мундиры'.

По окончании долгого и довольно тяжелого разговора Леграду вернули его меч. Всеми правдами и неправдами вырванное из лап СМБ, и хищно принюхивавшихся чиновников, оружие мечник схватил словно самую дорогую драгоценность. Конечно получил он его не сразу. Сначала пришлось выдержать сеанс лечения — приглашенный хозяйкой поместья Достиар лекарь, и впрямь оказался кудесником во всех смыслах. Нет, заживить все раны сразу он не смог. Но после его трудов мечник уже мог твердо стоять на ногах и использовать обе руки без боязни, что внутри что-то сломается. Магические символы на повязках, чуть-чуть согревали больные места, способствуя скорейшему срастанию и излечению. Для прошедшего Бездну Леграда это был практически детский сад. Оставалось только гадать во что стали госпоже Лиа, умения доктора.

Разумеется, приходилось признать, что он теперь в долгу. И он понимал, что сможет рассчитаться за такое гостеприимство только одним способом. Вернув драгоценного наследника рода живым и здоровым. Если придется, вырвав его из пасти дракона. Здраво поразмыслив над ситуацией Леград решил, что дракон это как раз самое безобидное с чем он мог столкнуться.

В поместье мечника никто не держал (а прислуга, за исключением старого Грима вовсе не замечала) и Леград решил встретиться с Мелготом. Может быть старый приятель сумеет помочь с началом поисков?

Адрес указанный им в записке, привел героя к богатому зданию из красного кирпича, с темно-красной крышей обожженной черепицы. Располагалось оно в отдаленной части Крессима, куда не долетала ни веселая кутерьма молодых ученых, ни шум помпезных противостояний Школ. Вывеска на крыльце дома гласила 'Гильдия Белого Меча'. Просто и непонятно. Леград в нерешительности остановился на дорожке ведущей к дому. Не очень-то вязались у него в голове образ организации устраивающей жизнь отставных героев с ощущением солидного достатка исходящего от этого дома. Ему бы больше подошло быть банком.

Понимая как глупо он смотрится, стоя столбом перед домом, мечник огляделся по сторонам. Никто не обращал на него внимания. Горожане как обычно занимались своими делами. Парочка дворников на тротуаре, и вовсе позабыли о своих обязанностях, предпочитая судачить со скучающим продавцом иголок, сидящим на груде сваленных вместе битых ящиков, в другое время служившей ему прилавком. Даже не слыша их голосов, по одним только лицам можно было предположить, что обсуждающийся вопрос был важнейшим на свете. Наверное обсуждали новые указы Магистрата. Или жутковатую историю, случившуюся на прошлой неделе в Альсидаре. В любом случае, как догадывался Леград, трудно было сыскать по этим вопросам экспертов авторитетнее.

... Дверь гильдии вдруг раскрылась и на крыльцо вышел мужчина. Темно-синяя куртка свободная на талии, странным образом обтягивала его грудную клетку, позволяя предположить наличие на ней защитного жилета. Округлое же бордовое лицо, с характерным выражением лица не мучающего себя рефлексией, сразу давала понять, что оная личность является сторонником деления людей на виды. И себя, конечно же, относит к наиболее продвинутой группе.

— Вам что-то нужно? — тоном, означающим 'проваливай поживее' осведомился фактурный представитель лучшей половины человечества.

— Да. Пожалуй, — Леград решился и пошел к входу. — Я к Мелготу. Он сейчас здесь?

— А кто спрашивает? — уклончиво ответили ему. Чувствовалось, что незнакомец не раскусил пока, что за фрукт к ним пожаловал и не мог решить, как себя с ним вести.

Мечник без колебаний протянул ему записку.

— Старый друг. Узнаешь руку? Давай-давай, не век же мне на пороге стоять.

— Воевал? — глядя то в написанное, то на Леграда спросил человек.

— И по сей день воюю, — безмятежно ответил Леград. Мужчина вернул ему листок и понимающе усмехнулся.

— Ну тогда заходи, чего уж!

Мелгот встретил его на пороге своего рабочего кабинета. Кичливую роскошь уличного наряда он сменил на светло-синий колет, с небрежно наброшенной поверх темной симарой8. Неизменной осталась холеная физиономия и густые ухоженные дебри темно-серых волос.

— Ого! — уважительно протянул он, завидев поправившегося мечника. — Хорошо ж тебя обработали! Если б мы не виделись с утра, я бы не поверил, что еще вчера ты валялся на больничной койке! Спасибо, Кинч, то провел моего друга, дальше я сам.

— Если понадоблюсь, зовите, — сообщил Кинч, коротко взглянув на Леграда, после чего удалился.

— Экий у тебя волчина завелся, — полушутя заметил мечник, когда они остались наедине.

Мелгот, уже колдуя над темно-коричневой бутылью с сургучной печатью пробормотал:

— М-да уж. А главное наблюдательный, сукин сын. Восемь лет в мундире отходить. Всех кто в Крессиме с законом не дружит, едва ли не поименно знает.

— Охраняет тебя, то ли?

Вытаскивая пробку из горлышка зубами Мелгот возмущенно запротестовал:

— Что?! Меня? Ты меня неженкой что ль считаешь? На кой мне охрана?! Да я сам кого хочешь, могу в бараний рог скрутить если надо будет!

Мечник спрятал улыбку в уголках губ. Он прекрасно знал, насколько больным было самолюбие у человека вроде Мелгота и просто хотел подколоть того. Бутыль ободряюще забулькала расставаясь со своим содержимым в пользу двух глубоких деревянных кружек.

— А Кинч нужен, чтобы тут за хозяйством присматривать. Воришек отваживать или еще кого покрупней. Говорю ж, парня все знают и эти его знакомства лучшая гарантия неприкосновенности. А охранники-дуболомы... — неуловимым движением Мелгот сграбастал с дорогого письменного стола нож для нарезания фруктов и движениями гибких пальцев превратил тот в порхающее стальное перышко. — Зачем они мне? Мои дела предполагают более чем серьезные отношения. И в случае чего 'Гильдия' в которой насчитывается сейчас почти три десятка бравых парней — ты, кстати узнал бы среди них не меньше половины. И эти парни знают с какого бока браться за меч.

Он положил нож на стол и протянул расположившемуся в кресле мечнику кружку с рубиновой жидкостью. Леград же невинно переспросил:

— Так вы, что же, банду сколотили?

Мало кто догадался бы, что за его беспечным тоном крылись самые разные развития событий в зависимости от ответа приятеля. Одним из правил Школы Героев, было никогда не уподобляться разбойникам и прочему отребью. Леград вообще-то не имел желания, да и права, осуждать товарища, но недавнее участие в 'маленьком дельце' оставило на сердце самые неприятные впечатления.

Мелгот аж подпрыгнул от праведного возмущения:

— Полегче! Мы тебе не какие-то шавки с большой дороги! — на лице появилась и быстро исчезла ярость. Настоящая, четко показывающая, что и самому Мелготу не чужды заученные наизусть правила. — Тебе интересно знать, чем мы занимаемся? Откуда все это?

Он обвел рукой свой кабинет со всем его золотом подсвечников, тонкими кожаными переплетами пылящихся на дубовых полках книг, нефритово блестящими ручками и лазуревой росписью потолка.

— В принципе я догадываюсь. Должники вроде Ремпа, — вставил свою реплику в словесный поток Мелгота Леград. — Какие-то связи с Магистратом?

— Связи? — обидно засмеялся, кажется всерьез задетый за живое, глава гильдии. — Нет, мой милый. Все куда интереснее. Знаешь сколько добра каждый день вывозят из Преисподней под разными предлогами наши дорогие управители? А сколько золота Горного Хозяина наполняет мутные речки текущие в канцеляриях и конторах? Ты знаешь что-нибудь, ну хоть что-то о суммах списывающихся вчистую 'на устроение быта' отставников? Да ты, верно не подозреваешь и про их существование.

Леград быстро поставил кружку на стол, не заметив как расплескал по драгоценной поверхности дорогущее вино. И немигающим взглядом уставился на друга.

— То есть как? — не веря собственным ушам спросил он. — Богатеете на своих же?

Что-то промелькнуло между ними в ту секунду. Между богато одетым и холеным хозяином жизни, и одетым в удобную, но старомодную одежду мечником. Старыми друзьями с общим прошлым. Что-то, от чего повеяло севером. И простая встреча взглядов, пригрозила вдруг обернуться дуэлью воль.

Мелгот кисло улыбнулся и весь как-то сник, усевшись перед Леградом на стол рядом с кружками.

— Осуждаешь меня? Не торопись. Ты всегда был романтиком меча, Лег. Помню как ты отплясывал с деревяшками, пока другие просиживали штаны на магических штудиях и основах денежного дела. Понимаю, что сказанное мной, может знатно действовать на нервы. Только ведь я назвал тебе лишь некоторые вещи, скрывающиеся под поверхностью айсберга. И мы от этих вещей имеем свою еще меньшую долю. По сути наша Гильдия получает свое золото, за то, что государственные мужи делят наследие той войны.

— Тысячи наших братьев лишены всего.

— А чем я могу помочь? — резко спросил Мелгот. — Думаешь, я не знаю о том, что происходит сейчас на улицах? О том, что те, кого раньше называли героями, сегодня оказались никому не нужны. Заброшены и забыты? Выброшены и поставлены в условия, в которых просто не могут существовать? Я не вчера родился на свет — знал бы ты, что довелось мне повидать в минувшие годы. Думаешь я как с войны пришел сразу сюда попал? Э нет. Дорога у меня выдалась зрелищная. Через временные лагеря Коулдейла, где нашего брата мешали с грязью.

Кровь резко прилила к его лицу, подчеркивая насколько живы для Мелгота эти воспоминания. Леград, на чью долю тоже выпало немало, слушал молча. Без сопереживания.

— Представь — приказом военного руководства отставники Геройских рот, расквартированы по четыре десятка на лагерь, в котором уже насчитывается по восемь-девять сотен дезертиров, военных преступников, мародеров. Падали. С формальной целью дождаться щедрых пенсионных и прочих милостей. А знаешь, какая была реальная цель? Знаешь?

— Хотели чтоб вы навели порядок? — предположил Леград.

— Я тоже так думал. Пока не понял, что для неженок Магистрата все мы выглядели обычным зверьем, вернувшимся с кровавого пира. Для них мы сами стали подобны демонам. Будто скверна, которую мы выжигали с именем Великих на устах, осела в наших сердцах. И тогда они попросту решили стравить одно зверье с другим. Посмотреть что получится. Знаешь кто еще находился в тех лагерях? Маги. Свихнувшиеся от заклинаний чертовы кудесники.

— Насколько я знаю, магов списанных по состоянию здоровья тщательно ограждали от источников магии, — поделился собственным опытом Леград. Мелгот слушал эти слова с кривой улыбкой, а когда мечник замолчал, медленно покачал головой. Словно удивляясь чужой наивности.

— Так оно и было. Где-то в других местах. Но в Коулдейте держали тех, кто узнал немало интересного о магии Проклятых. И научились, — лицо франта исказило настоящее отвращение. — Научились получать нужную им энергию из человеческой жизни. Это были психопаты практикующие жертвоприношения! Мы тогда не сразу поняли что к чему. Но когда поняли, решили для себя, что ни одну из тех мразей не выпустим живою. Полгода... полгода были только предлогом. Все чем мы там занимались, не было подвигом. Видел бы ты, во что превращались люди там, всего за полгода жизни. Наши сходили с ума, на мечи бросались. Другие же... по-разному бывало. Вот только кровь не водица. Все наши, кто побывал в этих лагерях, уже иначе смотрят на жизнь. И знаешь, отнюдь не все они теперь герои. Темные паладины прошлого ужаснулись бы, заглянув в сердца некоторых наших братьев. Так что я прекрасно знаю, что происходит на улицах.

Мелгот рассказал тяжелую историю, способную уязвить человеческое сердце. Но если он говорил, чтобы разжалобить Леграда, то цели своей он не добился.

— И что же? Это дает тебе какое-то превосходное от обычного понимание мира?

— Еще какое, — рванув ворот накидки на шее, пояснил Мелгот. — Нашей Гильдии еще повезло. Мы оказались нужны. И получаем столько, сколько ни один головорез не заработает. Это притом, что незаконные обороты маэна и магических потоков проходят мимо нас. Через нас решают много вопросов. Я считаю, что мы выполняем ту же работу на которую когда-то нас натаскивали. Мы по-прежнему герои.

Леград видел, что франт искренне верит в свои слова.

— Тебе так легче?

— Легче, — качнул ногой Мелгот, снова ныряя в свои воспоминания. Сейчас он казался почти стариком. Ветераном, что рассказывает истории из своего страшного прошлого внукам. — Легче. Потому как либо так, либо вообще лучше не задумываться. Веселый порошок знает свое дело. В третьем случае можно реально оказаться за обочиной жизни.

Это была позиция. Правильная или нет, сказать невозможно. Но, по крайней мере, её говорил человек не сломленный жизнью и не готовый протягивать руку тем, кто в неё плюнет. Наверное эту позицию можно было уважать. Наверное.

— Ты говорил, что ко мне есть какой-то разговор? — помолчав пару минут спросил Леград. — У меня к слову тоже была к тебе одна просьба.

— Да? — оживился Мелгот. — Наверняка это связано с твоим визитом в особняк наших городских небожителей. Но погоди, рассказывать пока не надо. Сначала я.

Мелгот спрыгнул со стола и прогулялся до дверей, как будто бы проверяя нет ли там кого, способного подслушать.

— Мой дорогой друг, — торжественно начал он вещая из-за спины Леграда. — До меня тут дошел слух, что на днях ты имел один инцидент с неким Гвиром.

— Гвиром? Э... не припоминаю такого.

— Он вызвал тебя на поединок от лица Школы Трех Клыков.

— А-ах... этот, — хлопнул себя по лбу Леград. — Как же, как же! Теперь вспомнил. Да, было дело. Вызывал. Только я прийти не мог, потому что если куда и ходил в те дни, то только под себя.

— А они приходили,— без грамма юмора в голосе сказал Мелгот. — Насколько я слышал их там с пяток набилось. Тебя ждали.

— Пяток? Ловушку хотели устроить?

— После того как ты не появился... по городу прошел слушок, что Школа сочла это трусостью и оскорблением в одном лице. И теперь её выкормыши рыскают по городу в поисках одного мечника. Чтобы прикончить его без суда и следствия.

— Вот как? — поднял брови Леград. — И что же я никого из этих ребят не видел?

— Потому что постоянно был в заботливом кольце малиновых, а после оказался перепоручен Достиарам. Но теперь, когда ты предоставлен сам себе, то получил великолепный шанс оказаться прирезанным в какой-нибудь канаве. Чтоб ты знал. Школы боевого фехтования сегодня уже не те, какими их помнишь ты. Сегодня это либо жесткий церемониал, закрытые заведения для богатеньких сынков. Либо откровенно разбойничьи ватаги с десятками толковых мечников, имеющих свои стили и большие аппетиты в области влияния на город.

— Ужас какой-то рассказываешь. А что, малышня с палками это тоже будущие головорезы?

По правде говоря Леграду было не до смеха. Он угрюмо подумал, что может себя поздравить с личным рекордом по попаданию в неприятности. Неделю в городе, а уже убил нескольких человек и одного демона, оказался избит другим демоном, нажил себе врагов в лице целой банды тварей, попал под пристальное наблюдение к малиновым и пообещал спасти человека пропавшего при отвратительных обстоятельствах.

— Зря улыбаешься, — неправильно понял гримасу Леграда Мелгот. — Школа Трех Клыков это вообще скользкая шайка, не брезгующая убийствами по заказу. И руководимая небольшим кланом демонов. Её главарь... или как он себя называет — старший наставник, — Мелгот презрительно выплюнул последние два слова, — очень таинственная личность. Ходят слухи, что он командовал одной из когорт Преисподней.

— Не вижу в этом никаких проблем, — серьезно заметил Леград. — Если ты позабыл в Школе Героев тоже были наставники демоны. Не говоря уже о главе 'Героик Бренд'.

Мелгот перенес вес тела на носки и наклонился вперед, к лицу Леграда:

— Вообще, все к чему я клоню, так это к тому, что тебе приятель в скором времени грозит жаркое дело. И не помешает дружеская помощь. Мы прикроем, тем более, что эти подонки уже давно у нас перед глазами мелькают.

Предложение франта было крайне уместным. Настолько, что не очень умеющий принимать помощь и благодарить Леград даже не знал, что сказать.

— Не привык я прятаться за чужими спинами. Ты же знаешь, Мелг.

— Знаю, Лег. Но прятаться и не предлагаю. Знаю, что ты еще устроишь рогачам выволочку. Не напрашиваюсь в дуэлянты. Просто говорю. Если что мы всегда готовы выступить за тебя.

Леград не стал смеяться, мол, что ты за всех говоришь? А если не все, готовы за незнакомца головой рисковать. Помнил, что в былые времена герои всегда вставали горой друг за друга. Это было так же нормально, как и дорогое убранство кабинета, в котором они сидели.

— Спасибо, дружище. Только здесь я уж как-нибудь сам. Моя проблема, мне и разбираться. От тебя мне понадобилась бы другая услуга...

— Чем могу? — тут же заинтересовался Мелгот.

— Устроишь мне встречу с префектом Крессима? — тихо попросил мечник. Он ждал вытаращенных глаз, нелепых прыжков и сакраментального 'Зачем тебе?'.

Вместо этого Мелгот задумчиво обошел стол и присел в свое кресло. Положил ногу на ногу. Скрестил на груди руки.

— Рассказывай.

И Леград принялся рассказывать. Все, исключая лишь своего собственного диалога с госпожой Достиар. По мере рассказа Мелгот, подергивал носком башмака в такт словам мечника, медленно водя взглядом по комнате.

— Знаешь, дружище, — сказал он после того как рассказ окончился. — Твоя удача нисколько не изменилась со времен недалекой молодости. Те же ситуации, чаще всего имеющие свойство оборачиваться милыми могильными холмикам в безвестной рощице. Исчез Ренард, убит Хранитель? Да за один только вопрос заданный не в том месте можно загреметь в холодную.

— Я пообещал, — твердо сказал Леград. — Все что у меня есть это моё слово. И мой меч. Поэтому я и прошу помочь задать вопросы в правильном месте.

— А вот за это можно и головы лишиться, — предостерег его Мелгот, возбужденно прикусив губу. — Хранитель, говоришь, помер? Серьезно. Очень серьезно.

— Так что? Поможешь? — наклонил голову Леград. Он был готов к любому ответу. Заранее понимал и принимал любую реакцию приятеля.

— Эх, чует моя печень не стоит в это дело лезть, — Мелгот встряхнул свои волосы и глаза его сделались веселыми. Шальными. — Попробуем помочь.

Глава четвертая

РОДНАЯ КРОВЬ

Осенние ночи в старом добром Крессиме всегда были темны. Как и мысли тех, кто любил разгуливать по его старым улочкам по ночам. Начиная от фантазий молодого юнца, который находясь во власти похоти презирая законы морали крался в район красных фонарей, чтобы найти себе утеху. И заканчивая замыслами душегуба, коварно поджидающего неудачников в темноте за углом. В осенние ночи, на улицы старого доброго Крессима выползало все, что днем пряталось под маской порядочности и добродетели.

Ночью встречались между собой ученики противоборствующих школ, когда ясно было, что драка будет до смерти. Ночью, напившись горькой, новые друзья могли сбросить получившего заработок поденщика в канал, на радость утреннему патрулю. Ночью, примерная ученица школы Послушания, выходила на улицу преображенная силой поселившегося в её сердце суккуба, чтобы разыграть из себя продажную девку. Те кто хранил покой Крессима — маги, сыщики, солдаты — они прекрасно знали, насколько сумрачны помыслы обитателей ночных улиц. Но все же даже они не были всеведущими. Иначе нипочем не допустили бы того, что случится в Крессиме нынешней ночью.

— Значит опять ничего? — голос вопрошающего был безрадостен. За окнами длинного музейного зала горели, утопающие в сыром тумане латерны9. Их ровный свет размазывался в серых клубах, подкрашивая высокие проемы в грязно-желтоватый цвет.

— Все обыскали, старший! — принялся торопливо рассказывать второй голос. Его обладатель стоял опустив руки на узорчатой ковровой дорожке в тени колоннады. — Никаких следов. Может его забрали в хранилище?

— По бумагам он должен быть здесь, — развенчал нелепые надежды Гилом, разглядывая черный картуш над входом в павильон. Выпуклый свиток растрескался от времени и теперь казалось, что его покрывает вязь, готовых сорваться на головы нечестивцев молний. Однако ж предводитель Волков Крессима — лихих отчаянных оторвиголов — не боялся древней магии. На его стороне были прогресс и благосклонность Великих.

— Его не могли забрать отсюда. Кому еще мог понадобиться старый хлам, в котором нет ни капли магической энергии? Поторопились мы все-таки прирезать смотрителя, могли бы сейчас спросить, — сокрушился он.

Подчиненный соболезнующе пожал плечами, быстро глянув на противоположную стену музея. Расположенные в павильоне картины относились к серии 'Десять обличий Бездны' и действовали на нервы любому зрителю. Особенно сейчас, ночью, когда в павильоне залег полумрак, и заботливо расставленные лампадки маслянисто подсвечивали древних чудовищ и их жертв. Вилы, котлы, свежевание живьем — пугающая сторона искусства.

— Что нам делать? Холл и весь первый этаж уже осмотрели. Теперь парни возятся в подземном хранилище, но и там похоже ничего.

Гилом приподнял голову, словно бы ожидая увидеть искомый экспонат где-то на яшмовых кессонах10 между перекрытий. Естественно там ничего не было, но красота музея поражала. Даже такого закоренелого в материализме типа как Гилом. Но там, где ценитель вечного замер бы с ущемленным сердцем, вспоминая кто из великих зодчих приложил руку к зеленому шедевру, Черствый (как называли его за сухость облика) лишь пожалел, что нельзя наведаться сюда с киркой, дабы выковырять красоту себе на память.

— Ищите, — упрямо приказал он, доставая из кармана зеленое яблоко. Гилом очень любил фрукты. — У нас есть время почти до рассвета. Хоть стены долбайте, хоть полы. Что хотите, делай, но браслет мне найдите.

Помощник сокрушенно вздохнул. Он, не понимал, что такого важного в этом самом браслете, до сегодняшней ночи мирно пылившегося в казенном ларце. А вот Гилом прекрасно понимал, что после неудачи с той девахой, из-за которой он потерял нескольких толковых парней, наниматели с него не слезут. С живого.

— Клэмми, — любовно позвал помощника Гилом, сначала подышав на гладкий бок яблока, а потом вытерев его довольно грязным рукавом. — А что наши... пассажиры хм.

Клэм поежился и невольно оглянулся на выход, хотя они были только вдвоем. Искусство было не в счет.

— Этот ходит где-то тут. Не знаю, никто из парней его до сих пор не видал. Думаю, прячется в каком-то темном углу у лестницы. Бр-р.

Он не манерничал. Господин, вызвавшийся проводить Волков на охоту был способен вызвать ужас у кого угодно. Его напарника — посредника между Волками и нанимателем — стоило бояться хотя бы потому как уверенно он держался с этим. Гилом в своей жизни насмотрелся на отвратительных тварей, но этот господин был пожалуй пострашнее иного демона.

— На пути в хранилище, поищи его. Попроси помочь с покойником. Допросить...

Подчиненный сглотнул. Наверное он с большим удовольствием прыгнул бы в яму со змеями.

— Давай скорее, — прикрикнул Гилом на Клэма, с аппетитным хрустом надкусывая яблоко, так что кисловатый, сводящий скулы сок закапал на воротник засаленного камзола.

Тот развернулся, четко по-военному и пошел прочь из павильона. В ночной тишине музейных покоев стук его сапог зазвучал набатом.

'Нужно отыскать эту хренову безделку. Браслет. Одного никак не возьму в толк — отчего его нельзя было добыть тише, без шума? В Крессиме сейчас все покупается и продается, почему нельзя было купить смотрителя? Старикашка сам бы с радостью избавился от рухляди'.

Не в первый раз за ночь Гилом задался этим риторическим вопросом. И неожиданно для себя подумал — а может для его влиятельного заказчика это было просто делом принципа? Совершить преступление и кровопролитие ради удовольствия? Кто их разберет этих...

Клэм тихо проскользнул за приоткрытую створку двери оставляя старшего наедине с колоннадами, желтоватым туманом, за потеющими окнами и 'Десятью ликами Бездны' на которые Гилом до сих пор не глянул принципиально. Побаивался кого-нибудь узнать.

... Со звуком выпущенного из пушки ядра, дверь хлопнула о стену. Пороховыми струйками посыпалась крошка с дрогнувшего картуша. В зал снарядом влетело человеческое тело. Гилом замерев с яблоком у рта узнал своего верного помощника. Со скользящим звуком проехавшись по гладкой поверхности пола тот уткнулся головой в ковровую дорожку, сминая и комкая её.

Рука Гилома уронив яблоко упала на корд. Пальцы второй, ушедшей за спину, нежно обняли изгибы рукоятки отравленного кинжала.

Не отрываясь он смотрел как в павильон входит Зло. Мощного сложения человек... да какой человек! С первого взгляда Гилом понял кто предстал пред ним. Воспоминание ударило по памяти с кинжальной остротой. Эти глаза! Эти глаза нельзя было спутать или позабыть!

Ощерившись он отошел от окна, вставая между колонных аркад. Аккурат напротив демона. Со стороны картин донесся какой-то звук, похожий на скулеж. Изображения на мгновение ожили, на разный лад зашептав какое-то исковерканное, похожее на ругательство имя.

— Привет тебе, капитан Гилом, — глубоким, исполненным садистского удовольствия сказал пришедший. — Твоя Рота заскучала в огне Преисподней и прислала меня, забрать тебя домой.

За его спиной музей ожил звуками бегущих ног. Волки смекнув, что дело неладно бросились на подмогу к старшему. Успеют ли? А нужна ли ему эта помощь?

— Ну-ну, — прохрипел, почти харкая слова Гилом, переминаясь с ноги на ногу в боевой стойке. — Пришелец из прошлого? Славно, славно! Давай подходи, выродок! Я закончу, то что не успел!

Недобрый гость склонил голову набок. И глумливо заметил:

— Низковато ты пал, капитан. Снятый с бродяги камзол, грязная морда, заплеванное оружие. И ты был героем? Даже неприятно убивать, честное слово. И-ех, если бы не нужда вернуть должок...

— Я выпущу тебе кишки! — яростно рявкнул Гилом. На этих словах демон отбросил вежливость. Прыгнул через зал, в лучших традициях своего племени, зависая над головой противника. С яшмового потолка коршуном обрушилась его тень, чьи крылья скользнув по колоннам и окнам затмили свет...

Сработала выучка. Гилом начал движение, которое могло показаться простой обманкой, одновременно с соперником. И кажется он попал. Во всяком случае клинок во что-то врезался. Во что-то неподатливое, быстрое. Капитан Геройской Роты Гилом Черствый не умел промахиваться. Просто не умел. Потому и бил всегда дважды. Наповал. Отравленный стилет должен был вонзиться в шею демона. Хотя бы оцарапать её. Этот прием, часто называемый бесчестным не менее часто спасал Гилому жизнь.

— Не сегодня, — констатировал кто-то, в тот момент когда Гилом закричал от боли в левой руке, еще не поняв, что её у него больше нет. Дрейк мстительно улыбнулся. Его пятерня ухватила воющего Волка за затылок и сровняла лицо того с каннелюрами ближайшей колонны. Нажимая на разрушающийся череп до дрожи. До судороги в мускулах. До треска костей. По мраморным желобкам вниз устремились змейки крови. Тело сползло следом оставляя на колонне кровавые потеки.

— Пятый, — напомнил Дрейк сам себе, вбирая душу Гилома. И повернулся встречая насмешливым взглядом молчащих Волков. Перед ним собрались все кто посетил сегодня музей. Восьмеро самых ловких, поднаторевших в ночных вылазках грабителей. Дрейк расплылся в усмешке, способной напугать здорового человека до потери сознания. Двое соображали чуть скорее остальных и потому бросились на Дрейка первыми, увлекая товарищей в хвосте. Обычная в таких случаях тактика — двое отвлекают, пока остальные окружают.

Сегодня эта тактика дала сбой. Уже на первом её этапе глупые люди стали умирать. Кровь, словно выдавленный из граната сок, брызнула в угол, оставляя темное пятно на кайме плинтуса. Плетью наискось прошлась по окну. Росой заблестела на колоннах, впитывая в себе слитный крик боли двоих Волков.

Перед 'Десятью Ликами Бездны' развернулся во всей своей извращенной красе одиннадцатый. Потому что Дрейк не бился с людьми, возомнившими себя волками. Он сам в сравнении с ними был серым хищником, оказавшимся среди тучных овец. Нет, он не бился с людьми. Он их вскрывал. Как опытный лекарь скальпелем вскрывает неподвижного пациента. Делая это голыми руками и их собственным оружием. Выдернуть одного к себе, вырывая горло. Сломать ребра другому. Подставить под предназначенные ему острия слабое тело третьего... вскрыть четвертого вынутым из тела его товарища ножом. Вбить окровавленное острие в темя пятого. Играючи встряхнуть второго за подбородок, ломая шею. И оказаться вплотную с шестым, вбирая в себя радующие эманации чужой истерики.

Дрейк собирался ударом оторвать ему голову, но в этот самый момент на его плечо легла, требовательно сжимаясь чья-то ладонь. Демон увидел как глаза последнего живого Волка превратились в два полных ужаса озера, среди которых буйком дергались точки зрачков. Отшвырнув человека от себя, он перехватил руку, стискивая её до хруста костей, а второй схватил нападавшего за шею, оказываясь с ним лицом к лицу.

Голова пробитая ножом бессильно мотнулась и на лицо Дрейка упали несколько капель крови. Покойный Волк скосил на него один глаз (второй был полностью залит кровью) и разинув рот с чернеющими на глазах зубами попытался укусить демона за руку. Мощный пинок в живот отбросил труп назад. Дрейк огляделся — мертвецы в павильоне поднимались на ноги. Все кроме Гилома.

Глаза ходячих трупов как по команде обратились на мягко отступающего между колоннами демона. И все девять покойников дружно пошли на него. Сначала медленно, совершая изгибающиеся, марионеточные движения. На подкашивающихся ногах, с болтающимися руками. Но с каждым мгновением их жесты обретали большую подвижность, становились быстрее, ловчее. Словно неведомый кукловод, быстро учился как следует дергать за ниточки.

— Ххххоррр, — пронесся по залу холодный не то призыв, не то имя, заставившее трепетать пламя.

— Никак не уйметесь? — вдруг развеселился Дрейк, подкатывая длинные рукава, уже запачканные в крови. На перевитых жилами руках красными нитками проступали линии порезов — он был крепок, но не неуязвим. Девять смертных теней бросились вперед слаженней чем любая человеческая команда. Их вела общая воля. Алое пламя загорелось в глазах демона.

Обладая силой двух десятков взрослых мужчин он выкручивал мертвые тела, как мокрые тряпки, швыряя их в разные стороны и оглашая павильон низким рыком. Вылетали из разинутых ртов черные зубы, оголялись сломанные в разных местах кости. Все окончилось тем, что девятеро поверженных извивались на залитом кровью полу. В помещении царил сильнейший запах стремительно разлагающейся мертвечины. Дрейк посмотрел в холл. На упитанного бородатого мужчину средних лет в длиннополой фетровой шляпе и плаще-накидке, из-под которой выглядывали блестя носами безвкусно дорогие туфли. Он как раз крутил в пухлых пальцах тонкий железный браслет. Короткий обмен удивленными взглядами заставил глаза демона разгореться алым пламенем:

— Кто ты?! — взревел Дрейк, чья тень трепетала, постепенно теряя очертания человеческой фигуры.

— Ниаз. У нас гость. Он таки пришел. Не заставляй себя ждать, — без тени беспокойства позвал толстяк кого-то невидимого в проходе. И отойдя на шаг назад слился с устремившимися из-за прикрытия стен облезлыми силуэтами. Мертвецы! Десятки их шатаясь и шаркая устремились разинув рты к Дрейку. Почти все они были уже не первой свежести, в выцветших от сырой земли саванах, с желтоватыми оскалами костей.

— Откуда...? — изумился Дрейк, прежде чем понял, что расторопные покойники зажимают его со всех сторон. В павильон вбегала все новая и новая нежить и, судя по шуму шагов, доносящемуся из холла, им просто не было конца и края.

Дрейк встретил набегавшего на него скелета ударом ноги, сломав тому кости и отправил череп куда-то в безликую массу, а сам крутясь скользнул между потоком врывающихся без числа и строя мертвяков. Вышиб кому-то локтем грудные кости, пригибаясь от синих пальцев. Подхватил оседающее тело под ногу да швырнул в толпу, ныряя следом. Сбил еще троих, встряхнул руками ломая кости и сочленения. Его закружило в калейдоскопе оскаленных рож и затхлых ртов, растопыренных пятерней и острых клыков, чье касание несло холеру, лихорадку и сепсис. Будучи подобным пожару он буквально обжигал своих врагов — прожигал трухлявые костяки насквозь.

Неловкие и медленные, они брали нечувствительностью к боли, числом и бесконечной целеустремленность. Будь на месте Дрейка человек, пускай и талантливейший маг или воин он бы уже проиграл. Был бы замедлен их руками, ослаблен их ядом и сожран подчистую.

Искры парящие над светильниками притянулись к его длани, складываясь огненным хлыстом, который тут же обвил Дрейка со всех сторон, превращая того в грозное огненное торнадо. Теперь его точно засекут малиновые... но плевать!

Толстяк, наблюдая за происходящим с перил лестницы холла, поверх взлохмаченных и лысых голов мертвяков удовлетворенно зацокал языком, видя как черная масса надвигается на огненное кольцо. Под потолком торопливо стелился дым горящих тряпок и праха.

— Ниаз, а ведь он им не уступает. Сделай что-нибудь.

Неожиданно прямо сквозь толпу прущих без разбору мертвых тел проплыл изменяющий очертания черный шар. Пламя хлыста и дыхание чумы столкнулись. Дрейк вскрикнул от боли, тряся охваченной тлением ладонью. Искры разлетелись в воздухе, поджигая несколько безмозглых трупов. Демон зарычал, сбивая со своего локтя ухмыляющийся опухший труп утопленника, в чьей расползающейся плоти вязли руки. И тут же клыки другого вцепились ему в плечо. Несколько ухватили за ноги, повисая настойчивее собак.

— Да-да-да! — довольно загнусавил толстяк. — То, что нужно! Еще! Еще разок Ниаз!

Мертвяки оплели Дрейка со всех сторон, остервенело кусая его. Демон бранился стряхивая их, но без особого успеха. И в этот момент сквозь толпу пронесся второй шар. На этот раз он не прошел беспрепятственно через мертвецов а попросту перемолол, оказавшиеся на своем пути тела в сизый прах, проделав изрядную просеку в рядах нежити. Врезавшись в Дрейка, он бросил того через зал, к противоположной стене павильона.

Перекувыркнувшись демон неловко вскочил на ноги и бросив всего один взгляд на орду нежити, снова заполняющую дверной проем, очертя голову кинулся в окно. Вылетел в густой туман, окруженный ореолом блестящих осколков и низринувшись с высоты второго этажа приземлился прямо у выхода из Музея. Тут его ждал еще один неприятный сюрприз — вся улица буквально кишела бродячими мертвяками бездельно слоняющимися под окнами домов в ожидании своей очереди побороться с демоном. Еще одна их колонна теряясь в тени и тумане топтала со стороны городского кладбища.

Жилые дома соседствующие с Музеем, сейчас походили на обитель призраков. Надо думать их обитатели забились в самые глухие норы, не зная даже, кого молить о спасении.

Неподалеку от музея группку нежити окружила лихая компания городовых из ночного патруля, очевидно привлеченных шумом. То ли смелые, то ли пьяные синие мундиры почем зря тузили покойников своими дубинками громко требуя у тех вернуться на погост. Мертвецы же агрессии не проявляя пытались пробраться к Музею из чьего разбитого окна катили клубы дыма, сливающегося с туманом.

Дрейк расшвырял нескольких мертвяков и быстро подняв голову вверх вздрогнул от неожиданности. Темные силуэты плотными рядами маячили во всех окнах следя за ним пустыми глазами.

Руки и ноги кровоточили. Мускулы тянуло болью. В тело явно попала могильная зараза. Нет. Здесь и сейчас ему не устоять. Поколебавшись еще мгновение демон резко развернувшись затрусил в темноту Крессима. За ним увязался с десяток мертвяков. Прочим было интереснее бродить по освещенной улице.

... Бородач, растолкавший неподатливых трупов округлыми кулаками смотрел как пошатывающаяся фигурка теряется в сплетениях улиц. Плюнув от досады в ближайшее сгнившее лицо он возмущенно крикнул:

— Какого черта ты дал ему уйти?! Ниаз, твою мать!

Мертвецы тихо расступились освобождая дорогу понурому худому мужчине в траурной одежде, поверх которой висела плотная куртка. На три размера больше владельца. На обиженном молодом лице читалось презрительное высокомерие.

Один из ходячих трупов замешкался на пути своего повелителя, явно игнорируя негласный приказ и тут же получил сильный пинок, отбросивший его в сторону. Расстроено заворчал и едва Владыка прошел, снова шатаясь вернулся на облюбованное место.

Владыка Мертвых принюхался своим горбатым чувствительным носом, различая интересный ему аромат. И жестом заставив подвинуться нескольких покойников у окна поднял с пола надкушенное, немного забрызганное кровью яблоко. Аккуратно протер его, как величайшую ценность, разглядывая яблоко чуть ли не как бриллиант.

— Ты меня вообще слышишь? — довольно ядовито поинтересовался толстяк, отвлекаясь от событий на улице, где к городовым уже прибывала подмога из ополчения. — На кой ляд понадобилось пробуждать целый погост? Не ты ли говорил, что этот тип способен повредить нашему Владыке? Не ты ли предполагал прихлопнуть его при первой же возможности!

Видя как Владыка Мертвых равнодушно рассматривает фрукт толстяк сквозь зубы пробормотал несколько оскорблений на языке, распространенном среди горных общин.

— Что-то ты слишком уж спокойный, Ниаз! — подозрительно сказал толстяк. — Ты отпустил его! Дал уйти! Хотя ты знал, что он может прийти — ты вообще слишком много о нем знаешь. Откуда, хотелось бы мне знать? Не забывайся, труповод! Ты должен был отработать свой долг! Ниаз! Ты ведь должен нам немалую сумму и похоже не очень торопишься её отдать!

— Он сам ушел, — грустно вздохнул Владыка Мертвых, надкусывая яблоко с целой стороны. — Я тороплюсь. Десять процентов долга.

— Да какие десять процентов?! — возмутился толстяк. — Мой господин тебе и пяти не простит за... за... за такую чушь! Как ты мог отпустить этого типа! Как?! Специально?

Владыка Мертвых покосился на человека с молчаливым неодобрением. Он мог бы погасить дыхание смертного щелчком пальцев. Но прекрасно помнил, что деньги все равно придется отдавать. С заемщиком так просто не разберешься. Надо же как он вляпался с этими перевозками!

— Мне очень жаль, — ровно пробубнил Ниаз с набитым ртом. — Но случилось непредвиденное.

— Что же? — раздраженно отпихивая прочь сунувшегося к нему тупого мертвяка насел толстяк. — Владыки! Какого черта, они у тебя такие безмозглые! Так что же случилось?

— Я спутал заклинания, — честно признался Ниаз. — У меня такое бывает. Иногда. Да и мертвые, как ты верно заметил, не всегда готовы слушаться. Особенно после этой глупой ситуации с перевозками душ. Но в другой раз этого не повторится.

Толстый безо всякого пиетета смерил Владыку презрительным взглядом. Всю свою жизнь он командовал слабаками. И считал слабым любого кем приходилось командовать. И относился к ним как к вьючным мулам. Будучи особой деятельной, он имел крайне скудную фантазию, поэтому и Владыку Мертвых не слишком боялся. Но все же помнил, что тот не обычный человек. Поэтому упрекать не стал. Сказал только:

— Надеюсь в следующий раз оплошность не повториться, — он крутанул на пальце старый металлический браслет, на котором, при ближайшем рассмотрении виднелись крапинки ржавчины. — Не зря же мы достали эту штуку.

— Все будет в порядке, — подтвердил Ниаз, выбрасывая огрызок в разбитое окно. — Зато теперь я точно знаю, что именно нужно этому молодому демону.

На улице снова зарядил дождь превратив Крессим в бледную серую копию самого себя. Леград сидел перед окном, и рассматривая стекающую по нему капель, размышлял про себя о собственных планах на ближайшее будущее. На коленях у мечника лежали ножны с клинком — его незаменимый и первый помощник, всегда был рядом.

Параллельно он сноровисто работал иглой нанося устрашающего вида заплатки на свои изорванную куртку и наблюдая как по улице туда-сюда ходят ежащиеся от холодного дождя горожане. Иголку с грубыми нитками, как и кожу для чешуйчатой куртки добыл перед уходом Кинч. Работа шла медленно и тяжко — накладывая очередной шов, закусив кончик нитки зубами, Леград даже подумывал над тем, чтобы выбросить вещь и купить себе новую. Но ему было жалко. Он привязался именно к этой куртке.

Дождь не думал стихать. Теперь горожане преимущественно неловко бегали под занавесом из струй, обрызгивая окружающих. Вот прошел шаркая высокими сапогами патруль. Вон мелькнул среди горожан мечник, вроде самого Леграда. Прямая спина, спокойное лицо, четкий шаг. Словно и не трогает его непогода. Мотались туда-сюда разъездные экипажи. Одиноких всадников не было видно — конь удовольствие не из дешевых. Зачем он простому горожанину, когда можно нанять перевозчика. А богатеев в этом районе не обреталось. Леград увидел как скорбной тенью прошел по улице вдоль низких навесов и карнизов, покачивая косой жнец в черном, влажно блестящем цилиндре. С зеркального серпа лезвия летели мелкие брызги. Неожиданно жнец остановился у дома Гильдии задумчиво разглядывая жилища на противоположной стороне улицы. Невольно оказывающиеся на пути глаз посланца Смерти люди торопились скрыться прочь. Черная, похожая на птицу печали, фигура под дождем вызывала в гражданах потусторонний, неконтролируемый страх. Но жнец не обращал на них внимания — он любовался необычным волшебством, творящимся над крышей кондитерской 'Пряничный домик'. Капли воды разбиваясь о розовую крышу снова восстанавливались и летели вверх собираясь вверху над лавкой в замысловатые узоры. Глупая трата маэна. Но по-своему зрелищная. Рядом со жнецом так же заинтересованные волшебством стояли двое беспризорных ребятишек. Детские фигурки в серых, до колен растянутых рубахах и стоптанных дырявых башмаках рядом с величественной и угрюмой Смертью смотрелись жутковато. Настолько у Леграда тревожно екнуло на сердце. Наконец жнец, вспомнив о своих делах, двинулся дальше. Лишь бросил — повинуясь непонятному порыву — на землю перед мальчишками горсть мелких монет.

... Перед окном, у крыльца остановился смольного цвета фиакр11, с кутающимся в дождевой плащ возницей. Выскочивший наружу Мелгот молнией бросился к двери, прикрывая рукой голову. В прихожей прозвенев колокольчиком захлопнулась дверь.

— Здорово, Лег! — встряхивающий волосами франт появился в дверях расточая запахи подмокшей кожи и ткани. — Ну как ты тут?

— Да никак, — потянулся мечник, откладывая в сторону работу. — Скучновато. Слушай, а в Гильдии тут только ты сам с Кинчем бываешь?

— Нет конечно, — прозвучал ответ уже из соседней комнаты. — Просто сейчас у нас что-то типа мертвого сезона. Неделя после праздников, нашему брату выпали выходные. Но если что потребуется то сразу все соберутся.

В проеме появилась голова Мелгота:

— Чего сидишь? Пойдем к очагу — я вещи просушу. Да заодно пообщаемся по твоей просьбе. Пошли.

Леград отметил про себя приподнятое настроение товарища. Тот выглядел весьма довольным. Разве что песенки не насвистывал.

— Случилось что? — поспешив за франтом через прихожую в зал, поинтересовался он.

— Да так, — ухмыльнулся тот. — Приятная мелочевка. Магическая реформа началась на четыре дня раньше, чем ожидалось. И начали с боевых формул.

— Ну и? — не понял Леград. Зал Гильдии выглядел как и положено уважающему себя залу геройской гильдии. Щиты с грозными гербами на уютных терракотового цвета стенах. Большой, на всю стену камин, с подвешенной над ним головой бестиада12, едва не упиравшегося своими полированными рогами в потолок. На чешуйчатой морде твари и золотистой табличке с девизом Гильдии прибитым под нею, проблескивали полоски света от огня.

— А то, что один мой нехороший знакомый как раз вложился в целую партию боевых артефактов. Причем не каких-нибудь, а нелегальных, одноразовых. Из магических хранилищ, для 'специального пользования'.

Теперь Леград уже начал понимать. Вспомнились знания полученные еще в Школе Героев. Одноразовый артефакт, в отличие от многоразового действует на основе конкретной, положенной в его основу формулы. Непременно заклинательной — специальный символ или гравировка, или еще что. Встречались и формулы более сложные — воссоздаваемые например из идеальных сочетаний особых металлов, но это все же относилось к 'многоразовым артефактам'. Многие знакомые Леграда относили его клинок именно к разряду 'многоразовых артефактов' уникального свойства. Что немного расходилось с истиной.

Так вот в основе одноразового артефакта лежала готовая наполниться мощью из конкретного Источника формула. И если усилиями Грамматиков она (как и многочисленные заклинания из учебных гримуаров) становилась недействительной, то артефакт становился бесполезной безделушкой. Соответственно...

— Не могу удержаться от радости при мысли о чужих проблемах, — улыбаясь сообщил Мелгот. — Такой уж я... искренний. Кое-кто теперь прогорит и не будет ставить мне палки в колеса. Представляю как эти грязные неудачники, называющие себя 'настоящими магами' клянут сейчас Грамматиков, спешно корректируя свои формулы и пытаясь заново составлять потерявшие силу заклинания. Это не говоря уже о том, что на рынке понизится цена на магическую энергию...

Как все эти события были связаны с пользой для Мелгота Леград не представлял. Да если честно, не хотелось и вникать. Просто если товарищ говорит, что ему это выгодно, то можно было бы за него порадоваться.

... Чтобы согреться получше Мелгот приготовил отличный подогретый грог, от которого в глотке начинался настоящий пожар.

— Теперь, что касается твоей просьбы, — начал он, переводя дух после 'утоления жажды'. — Добиться встречи с префектом в личном порядке сейчас тяжело. Практически нереально. У них там как назло полный завал начался. Ночью случилось чего-то непонятное в городском музее. Я пытался разузнать, из чистого интереса, но знакомые сами не знают. Вроде на кладбище сама собой поднялась почти сотня мертвецов и отправились утолять не гастрономический, как можно было ожидать, а вполне культурный голод. В результате то ли музей ограбили, то ли там случилось какое-то побоище. Но светопреставление было полное. А на префекта и так уже из Магистрата косятся давно из-за ситуации с полулегальными Школами, которые на деле-то разбойничьи шайки натурально. В общем старик сейчас ненавидит весь мир и пробиться к нему в рабочее время никак.

Леград хмыкнул.

— Словосочетание 'рабочее время' вызывает у меня ту же реакцию, — хохотнул Мелгот. — Если бы мы жили по этим дурацким правилам то...

Он пренебрежительно махнул рукой, повторяя тем самым мысль командира Геройской Роты в которой им обоим некогда довелось работать. 'Правила писаны для дураков, чтобы тем было на что ссылаться в оправдание своих вечных неудач. Потому правила вообще дурацкая штука' — говаривал своим подчиненным великий герой Ашур.

— В общем, — торжественно понизил голос Мелгот. — Сегодня вечером в особняке городского судьи будет праздничный бал. Соберутся там все сливки Крессима. Наверняка будет и префект.

— Замечательно. Нам остается только дождаться его в удобном месте... — Леград соображал очень быстро. — Правда это весьма опасный шаг, с ним будет охрана. Могут неправильно понять...

Осекся он только заметив всевозрастающее удивление на лице друга. Мелгот только что рот не раскрыл. Но оправившись взял инициативу в свои руки:

— Стоп-стоп-стоп! Никаких выходок! — останавливающим жестом выставил он ладонь. — Это ни к чему. Мы не собираемся штурмовать карету префекта. За такое и впрямь можно с воронами знакомство свести. Все куда проще, Лег. Я упросил одну свою знакомую и она достала нам два приглашения на семь вечера.

— Что?!

— Да, — самодовольно подтвердил Мелгот. — Ты не переживай ей было несложно. Все равно она тоже собиралась идти на бал, но подходящего спутника не было. Так что пойдет со мной. А ты сумеешь подобраться к своему префекту. Главное не перегибай... ну что, что, что такое у тебя с лицом?

— На семь вечера?! Но это же всего через три часа! — пришел в ужас Леград. — Да и потом, я понятия не имею, что делать среди снобов!

— Ой да прекрати ты панику, Лег! — поморщился франт. — Ты же герой! Считай это одним испытанием. Только вот еще что...

Он окинул мечника оценивающим взглядом.

— Надо бы тебе одежку подобрать нормальную. А то твоя куртка с заплатками на всю спину это что-то. Времени маловато, поэтому домой заезжать не станем, благо вещички у меня и здесь имеются. И побриться тебе не мешает. И меч оставишь в Гильдии — туда с оружием все равно никто не пустит.

Леграда передернуло.

Служить в Темной Канцелярии, каково это? Если бы Трефу задали этот вопрос, он первым делом поинтересовался бы, а зачем его спрашивают? После, уточнил бы, что спрашивающий знает о Темной Канцелярии и откуда он взял, что Треф с ней как-то связан. Потом — проверил бы спрашивавшего его человека.

Хотя если бы вопрос был для мемуаров, а Треф к тому моменту был бы седым, умирающим от последствий бурной молодости отставником, он бы мог кое-что рассказать.

— Каково? — сварливо спросил бы он у молодого биографа, качаясь в деревянном кресле, и посасывая трубку. — Если ты сынок, думаешь, будто я скажу, что это тяжело — то ошибаешься. Тяжело соху в поле тягать. А здесь... ну вот представь будто тебе говорят сделать одно, ты понимаешь, что делать нужно другое, делаешь третье, и при этом ищешь на кого спихнуть вину если что. При этом угодить нужно сразу нескольким начальникам, которые враждуют между собой и сохранить лицо. Потому как Темная Канцелярия не ошибается. Ошибаются неудачники, из которых пирожки пекут.

— И как же вы со всем справлялись? — предположим, спросил бы, захваченный атмосферой таинственной романтики, писатель. Вот тут Треф бы обязательно зыркнул на молодчика свирепым взглядом, а после, достав трубку долго-долго набивал бы её табаком и только лишь после всех этих мытарств сказал бы:

— Хрен его знает как. Не в мастерстве тут дело. Мастера всегда со стороны можно позвать. Тут дело в хитрости... и еще удачливым нужно быть. Да, что там удачливым! Везти должно так будто все Владыки разом тебя как марионетку над пропастью по ниточке ведут...

... В своем нынешнем деле Треф и думать не смел о том, чтобы ему помогал кто-нибудь из Владык. Нелегкая судьба слуги двух господ загнала его в сложное дельце.

— Что-то еще будете? — подмигнула пригожему парню недурная собой подавальщица, выкладывая на стол тарелки с запеканкой, свиными колбасами и жареные грибы со специями. На середину стола взгромоздился кувшин с яблочным вином.

— Нет, спасибо, — выложив заготовленные заранее монеты кивнул Треф, заканчивавший писать донесение Магистрату. Девица скосила глаза на литеры, ничего не разобрала и недоуменно фыркнув ушла прочь. Ну где это видано, чтобы парень вместо женского общества выбирал свои глупые загогулины! Нет, не зря говорят, будто ученье мужчинам во вред идет!

'... вызвать на разговор Рахгивара. Встречаемся с ним завтра в это время' — черные литеры изменили свой цвет на красный. Ниже, на свободной части листа проступили буквы.

'Хорошо. Держите нас в курсе. По ситуации с нашим зубастым другом проводиться проверка. Будьте осторожны. М.Р'.

Треф дочитал письмо и сложив его засунул во внутренний карман куртки. Нужно будет сжечь это где-нибудь подальше от чужих глаз.

Народу в уютном подвальчике 'Крессимской цапли' было много, но на него, вроде никто внимания не обращал. Здесь преимущественно собирались великовозрастные школяры и ученики близлежащих школ. 'Крессимская цапля' располагалась на Красном Валу, поэтому в её залах не стихал стук кружек и научные споры, а у хозяев не переводилось серебро в мошне. В принципе никто не мешал Трефу выбрать для своего раннего ужина менее людное заведение. Но ему импонировала атмосфера 'Цапли' и многолюдье.

Треф занимался грибами, считая в уме сколько дней он уже не был у себя дома, когда наружные двери в зал в очередной раз за вечер отворились впуская в зал новую компанию детей науки. Эти судя по информативному реву шли со сдачи какого-то испытания. Намечалось подлинное веселье. Позвоночник украдкой улыбнулся когда будущее Оси, сорвав с подноса проходившей мимо девушки пиво, принялось им обливаться.

— Здравствуйте, — раздалось над самым ухом. Позвоночник повернул голову и увидел просто перед своим носом чью-то ладонь. Перед его столом стоял, протягивая для рукопожатия руку коренастый парень, в черной ученической мантии. Круглое в юношеских угрях лицо с хрящеватым, непропорционально большим носом. На пальцах следы чернил, а на одном из рукавов явственно видное черное угольное пятнышко. Откуда он взялся в 'Цапле' Позвоночник не представлял. По крайней мере еще минуту назад Треф его в зале не видел. Как будто из-под земли выпрыгнул.

— Добрый вечер, — сказал студент, делая протянутой рукой приглашающее её пожать движение. Треф руки не протянул, ожидая продолжения.

Студент же не обращая внимание на совершенно недружелюбное выражение лица присел за стол к Позвоночнику, словно к старому знакомому.

— Меня зовут Йомбар и я к вам по очень важному делу, господин... гм, — он сделал паузу давая Трефу возможность сказать свое имя. Но Позвоночник молчал, не собираясь идти на чужом поводу. Странный парень не смутился. — Вы не очень-то разговорчивы. А между прочим стоило бы поинтересоваться кто я и с чем к вам пожаловал.

'Сам скажешь, трепло', — подумал Треф и не сводя с надоеды глаз снова принялся ужинать. Парень ему не нравился. Какой-то весь нескладный, неуютный. Гончая приоткрыла один глаз и подозрительно повела носом.

В зале шумели и громко кричали. Ученики приводили в порядок мозги, перешучиваясь с веселыми подавальщицами. Какой-то заводила всем подряд предлагал побороться на руках.

— А ведь мы знакомы, — сказал Трефу студент. Позвоночник в ответ хмыкнул:

— Не имел чести.

— Это было заочное знакомство, — сказал неуютный студент. И улыбнулся. Рот съехал на бок, один глаз западая вглубь черепа закрылся, во втором блеснула огнистая искра. Треф вздрогнул и медленно опустил руку с вилкой на стол.

— Но-но-но, — весело пригрозил ему пальцем тролль. — Если попробуешь ткнуть меня в глаз или сделать другую глупость, то я занервничаю и... бум! В общем будет как в прошлый раз.

Треф невольно оглянулся в сторону гуляющей молодежи. Многие ли спасутся когда зал в мгновение ока охватит пожар.

— Что тебе нужно? — тихо спросил Позвоночник, ослабляя воротник куртки. Со стороны могло показаться будто бы, ему слегка не по себе. В потайных кармашках с внутренней стороны куртки тихо дожидались своего часа три скляницы с фиолетовым порошком благодаря которому слова 'внутренняя гончая' из фигуры речи превращались в оружие не знающее промаха.

— Может для начала познакомимся? Люблю называть собеседника по имени, — невинно предложил 'студент'.

— Я тоже... Йом Бар, — не удержался от сомнительной насмешки Треф. — Так с чем пожаловал?

Как ни странно эта неуклюжая, почти детская уловка тролля убедила Позвоночника в том, что у противника не такое уж и выигрышное положение.

— Думаю ты один из тех, кто ищет виновника бед Альсидара? Можешь не отвечать, я знаю, что это так. И тебе конечно интересно найти его быстрее других, да?

— Каких других? — прищурился Треф. Теперь он точно знал как относиться к страшному пришельцу. Как к обычному провокатору.

Тролль неловко махнул рукой.

— Только не начинай со мной спорить. Есть и другие. И раз уж ты о них ничего не знаешь, значит они значительно умнее тебя. Но у них нет того, что есть у тебя.

'Не верь ни одному слову демона. Их сердца выкованы изо лжи и горе тебе, если ты прислушаешься к их советам. Добро, которое делают они обернется злом сто крат горшим тому, кто примет его' — эти слова, часто повторяющиеся в религиозных текстах и должностных инструкциях, на разный лад, Треф усвоил на отлично.

— Как ты меня нашел? Что ты вообще делаешь в Крессиме?

'Студент' захихикал потирая ладони:

— Следил я за тобой. От менялы — до ворот в Преисподнюю. А уж перемещаться с место на место я умею. Да не белей ты лицом — ничего такого я подметить не успел.

Треф ему не поверил. Теперь придется стать еще осторожнее, зная, кто может ходить следом.

— Допустим. И чего же лишены мои конкуренты?

Тролль скорчил ехидную гримасу. Показавшийся из человеческого рта длинный и толстый язык облапил его собственное ухо, оставляя на коже слюнявый след. На счастье никто не обращал на них внимания, поэтому криков омерзения Треф не услышал.

— Моего расположения у тебя нету. Ты выжил тогда, в Альсидаре. А это не случайно, — глубокомысленно пояснил тролль. — Я в случайности не верю. И хочу тебе помочь. Точнее, хочу чтобы ты помогая себе помог мне.

— В чем помог?

Тролль помедлил — мимо их стола прошла молодая служанка, которую он не преминул ущипнуть пониже спины. Девушка с негодующим возгласом обернулась, готовая дать наглецу по рукам, но разглядев лицо того только испуганно отшатнулась. Тролль улыбался, наслаждаясь впечатлением которое произвел на поминутно оглядывающуюся жертву.

— Какая крошка, — вздохнул он. — Кажется я её хочу... съесть.

Кажется это не было шуткой. Треф дернул отродье за руку.

— В чем помочь, — настойчиво повторил он, отвлекая тролля от эротических фантазий.

— Там, в Альсидаре, мы не собирались устраивать заварушку. Нас заставили. Заставили, да это хорошее слово. Подходящее, — тролль скорчил негодующую физиономию. — Нет, ты не подумай, я не жалею, что мы пошалили — еще чего. Чего греха таить, людей мы не любим и при случае напоминаем им кого бояться.

Треф слушал не перебивая. Он прекрасно знал, что работая с источником следует дать тому выговориться. Больше того, чем более мерзкий тип предстает перед тобой, тем с большим жаром он станет выворачивать при удобном поводе свое грязное белье, смакуя его подробности.

— Но никто из нас не любит, когда нас принуждают. Мы не признаем над собой власти, — сказал тролль с нескрываемой гордостью.

— Я слышал, что это одно из ваших разногласий с демонами. Демоны признают иерархию.

— Демоны? Они ничтожества, которые в старые времена были готовы за одну душу заключить контракт на самых кабальных для себя условиях!

Вообще-то Треф считал, что демоны и тролли два сапога пара. И те и другие первостатейные лжецы, опасные и при случае не упустят своего.

— Разве тролли не охотятся за душами? — давая собеседнику шанс еще больше разговориться, спросил Треф, скупо ковыряя вилкой в запеканке. Он всем своим видом создавал иллюзию заинтересованного и расслабившегося слушателя. На самом деле будучи готовым в любой момент отразить атаку.

— Охотятся? — подняло прямую бровь существо. Красные прожилки в его глазу начали пульсировать. — Да людишки сами к нам приходят. И потом — мы не признаем авторитетов. Зачем нам душа? Торговать? Лепить из неё поделки? Нам это ни к чему. И потом, человека куда приятнее сожрать, чем играть с ним! Бывает, конечно, что мы работаем с людьми... от скуки. Но контрактов не составляем...

Позвоночник же знал, что тролль лукавит — эти странные существа были слишком переменчивы, вспыльчивы и невнимательны, чтобы до конца продумывать сложные маневры. Потому, когда в давние времена, тролли подражая демонам, обожали всякие уговоры и споры, то они сами часто оказывались в роли дураков. Трефу доводилось слышать о городках на западе Оси, которые в древности строились обманутыми уговором троллями. Как это удавалось людям история до современников Трефа не донесла — сами тролли вообще стали казаться персонажами сказок. Но во всех сказках, где фигурировали тролли повторялось одно и то же правило — поменьше говорить о себе и своих близких.

— В любом случае мы сами выбираем с кем работать, а с кем нет. Иерархия — условность посредственностей! А тут к нам явился один — и мы не могли ослушаться. Он знал нас, понимаешь? Поименно знал!

Существо болезненно поежилось.

— Представляешь, что было бы, начни он называть имена?

Имя тролля это его величайший секрет. Ключ к его свободе и силам. Надо думать если имя тролля станет известно его собратьям, бедолагу будет ожидать незавидная участь. Что поделаешь — у каждого народа свои обычаи.

— Что ты можешь сказать о том парне, — подводя тролля к сути разговора прямо спросил Треф.

— Он демон высшего порядка, — не раздумывая ответил 'студент'. — Я не знаю кто он. Но наши имена могли открыться только тому, кто был близок к...

Титул остался неназванным. Но Треф прекрасно понял, что речь идет о Павшем Владыке. Ничего нового он пока не услышал.

— Я тебе мало, что смогу рассказать о нем. Но он очень серьезный. Когда все закончилось в Храме он ушел из Альсидара и забрал с собой почти всех троллей. Только некоторым, вроде меня удалось избежать судьбы. Мне не открылись его замыслы, но думаю, что он хочет мстит. Мстит Оси и её Владыкам.

— Очень ценная информация, — сказал Треф свою дежурную фразу, когда на самом деле слова собеседника не несли никакой пользы. Кроме предположения, что где-то бродит целая свора чудовищ.

В глазу тролля зажегся скандальный огонек. Позвоночник запоздало подумал, что задел-таки существо и сейчас начнется... Он уже приготовился прыгнуть в сторону, не задерживаясь на пути у разрушительного потока.

— Это только присказка, — взял себя в руки 'студент', выпустив из носа две струйки горячего пара. — Сказку тебе расскажет кое-кто другой. Имя Протей, тебе что-нибудь говорит?

Второй выживший генерал Повелителя Преисподней. Не принявший поражения и окопавшийся где-то так глубоко, что сами Владыки не сумели отыскать. Или не захотели, опьяненные убедительной победой. Протей. Как раз тогда, когда Треф договорился о встрече с Рахгиваром. Еще одна случайность?

— Положим.

Тролль наклонился к Трефу поближе и скосив глаз в сторону зала украдкой предложил:

— Если захочешь, я могу отвести тебя к нему, сегодня ночью. Протей был в курсе почти всех дел своего Владыки, он должен знать...

— Предлагаешь спуститься в глубины Бездны? — полушутя предположил Треф.

— Ближе, — тоненьким невинным голоском старушки ответил тролль. — Сегодня ночью он будет под одним из мостов Крессима. Ну что? Не испугаешься?

Он облизнул своим отвратительныv, похожим на жало языком бровь, глядя на Трефа как голодный селянин на жаренную курицу. Каково это — служить в Темной Канцелярии? Это означает уметь видеть намеренья противника на три шага вперед.

— Не испугаюсь.

И все равно бросаться с головой в омут. Что поделаешь — в Темной Канцелярии выживают лишь самые удачливые.

— Отвратительно, — разглядывая свое отражение молвил Леград. Этой емкой категорией он выразил свое отношение к вынужденным переменам во внешнем виде. Мелгот, настояв на этикете добился в конечном счете того, что мечник едва сумел себя узнать. Из зеркала на него смотрел какой-то альфонс в полосатом золотисто-алом выходном камзоле, чистой белой рубашкой с манжетами и веерообразным воротником, мягких черных штанах и мягких ботфортах из телячьей кожи. Выбритое до синевы лицо с гордым подбородком, вымытые (о ужас!) волосы. И ошалело злобный взгляд.

— Нормально, — одобрил товарища Мелгот, одетый не менее пестро. — Только вот волосы... хм. Их бы подстричь, да жаль времени нет. Но кое-что сделать можно... сейчас-сейчас.

Он бросился к своему гардеробу, принявшись возиться в набитом тряпками шкафу, выискивая таинственное 'нечто' и увлеченно приговаривая:

— Где же... где же он у меня был... где-то... нет не то... Ага!

— Ты что это задумал? — подозрительно спросил Леград, глядя на сплюснутый красный берет в руках товарища.

— Видишь какая штука у меня завалялась? И надо же, уже думал и не пригодиться, а тебе будет как раз волосы прикрыть! — обрадовано предложил Мелгот протягивая берет Леграду. Мечник угрожающе скрипнул зубами:

— Я это не одену! Завалялась и пускай еще дальше заваливается! С меня достаточно!

В дверь тактично постучали. Заглянувший в комнату Кинч, посмотрел на героев и скрывая улыбку объявил:

— Карета приехала.

Мелгот поморщился:

— Сколько раз повторять не 'приехала', а 'прибыла'! Это неграмотно!

На мордатом лице Кинча, внушительно глядящего с чуть прикрытыми веками, можно было без труда прочитать все, что он думает об особенностях лексической грамотности. Мелгот разочарованно махнул рукой:

— Воспитываешь их, да все без толку! — переведя глаза на сжатый в руках берет, он возмущенно запустил тот на диванные подушки. Критично посмотрел на мечника. — Что уж тут... Ладно и так сойдет. Пойдем, не будем заставлять даму нас ждать.

С большой неохотой мечник согласился оставить в Гильдии свое оружие. Даже после того как Мелгот демонстративно запер его в особый неподъемный сундук, на магических замках. Ну не привык он ходить безоружным и все тут! Россказни о том, что честных граждан защищает власть и в городах безопасно его только злили. Во-первых он сам привык защищать себя и других. А во-вторых прекрасно знал цену словам власти и этой видимой 'безопасности'.

— Да успокойся ты! Мы же не в притон едем, а в свет. Поверь тамошние пираньи не имеют привычки нападать на месте, — посоветовал Мелгот, когда они спускались к карете, одиноко стоящей на темной улице. И подумав, добавил: — Разве только со спины. Или когда стаей.

— А кто эта таинственная особа, что с такой легкостью достала нам пропуски? — запоздало спохватился спросить Леград. Немолодой молчаливый кучер с достоинством распахнул перед ними дверку. Мелгот с легкой ухмылкой оглянулся на него взбираясь по ступенькам в карету и приглашая за собой.

... Белые, ярко-молочные, похожие на мерцающие звезды драгоценные камни вплетенные в золотой ожерелье на тонкой шее. Тонкое платье цвета морской волны с роскошной талией и бисерным узором в районе декольте. Небрежный прищур тщательно подведенных серых глаз подходящих робкой серне. Каштановые колечки тщательно уложенных в корону волос. Кричащий извив татуировки опутывающей левую руку от запястья до загорелого плечика. Волнистое изображение водной саламандры, выполненное в ущерб реалистичности данного неказистого существа. Поглядывая с такого превосходного полотна саламандра казалась верхом изящества и грации.

— Геона, — низким обворожительным голосом сказала красавица плавно подавая руку Леграду. Тот растерявшийся от неожиданности даже не сразу понял, что с ней делать. Засмотрелся на пышное декольте. Но быстро взял себя в руки и осторожно прикоснулся губами к нежной коже. — А вас Леград, да?

Карета тронулась.

— Да, — низко склонил голову мечник, краем глаза замечая смеющееся лицо Мелгота.

— Ну ты и нарядилась, красотка, — довольно вульгарно заметил пепельноволосый, бесстыже глянув в вырез платья. — Человека непривычного к нашим обычаям в краску вогнала, даром, что он на своем веку столько всего повидал, что даже мне с трудом представляется.

На самом деле Леград вовсе не покраснел. Скорее он внутренне оцепенел, не совсем понимая как себя нужно вести в столь изысканном обществе. Комментарий франта вызвал скорее раздражение.

— Ну и болтун же ты, — беззлобно констатировала молодая женщина, блеснув глазами. — Я слышала, вы его хороший друг и совсем недавно у нас?

— Да. — Кратко молвил Леград. — А вы?

— Вы имеете в виду давно ли я здесь? — светски улыбнулась Геона. — Сколько себя помню. Я здесь выросла. Мел, говорил что вы герой?

Она спросила это с таким неподдельным интересом, словно увидела перед собой ожившего персонажа из детской сказки.

— А это правда, что это вы в одиночку одолели Разрушителя?

Мелгот тихо хмыкнул, ловя на себе взгляд мечника на которого умильно поглядывала Геона ожидающая героической повести.

— Ну да... было дело, — вынужденно признал Леград. Он не очень любил вспоминать эту историю. Разрушитель Троп был его первой великой победой — для любого молодого героя такая зарубка в послужном списке становилась веским поводом для гордости. Безумное порождение древнего племени, некогда возносившего молитвы Горному Хозяину держало в страхе окрестности Мисстарши и пировало на костях бросавших ему вызов героев.

Именно туда и понесло юного Леграда, захотевшего отличиться на финальном испытании и вместо классических гарпий, мелких духов или разбойников, заполучить настоящего монстра в свою коллекцию. Как он тогда выжил до сих пор сам не понимал.

— И что, вы в самом деле сразили его одним ударом? — настойчиво выспрашивала с видом наивной обожательницы Геона, волнительно складывая руки. — Это все-все правда?

— Не совсем, — честно признался Леград. И хотя время значительно притупило чувства, он вспомнил как едва не поплатился жизнью за свое страшное открытие. В Школе Героев говорили, что сила Горного Хозяина слишком монументальна чтобы её могли применять отдельные его слуги. Потому он и старался покупать, а не истреблять. Разрушитель Троп это убеждение поколебал, надолго заняв место в ночных кошмарах юного мечника.

— Ой что вы говорите! Вы так интересно рассказываете! — без тени иронии восхитилась Геона. — Невероятно, я сижу с двумя великими героями, прошедшими огонь и воду! Вот это да! Девчонки никогда мне не поверят! Нет, правда! Я! Простой... человек сижу с легендарными личностями! Мелгот рассказывал мне, что вы с ним дошли до дна Преисподней?

'Ох уж этот Мелгот! Любит он пустить пыль в глаза... женщины всегда были его слабостью'.

— Ну не так уж, чтобы до самого дна, — скромно поправил Мелгот. — Понимаешь, детка, дна Преисподней никто и никогда не видел. Собственно даже замок Повелителя далек от дна, как совесть от мыслей Магистрата. Считается, что подлинная Бездна место где отбывают наказание души грешников, и где встречаются ужаснейшие из чудовищ, которых не в силах представить себе человек.

— А как же демоны? — спросила Геона, явно впечатленная россказнями франта. Леград подумал, что она производит впечатление состоятельной женщины и сильной личности, но вместе с тем страшно падкая на всякие приключения и выдумки. Девица из высшего общества? Скорее всего — только такая и могла бы заинтересовать Мелгота.

— Ой, да не такие они и страшные эти демоны! Ну только разве Высшие, да их приближенные, могли на дно спускаться. Вот говорят, демоны-демоны, — явно раздухарился Мелгот. — На деле сейчас большая часть демонов это почти те же люди. Ну только что их Изначальная Форма придает им некоторое преимущество. А уж демоны, способные использовать магическую энергию Бездны или даже просто заключать контракт на душу, это фактически белая кость. Их в Оси сейчас сыскать тяжело, в основном всякие безродные рогачи, которых если послушать так они чуть ли не от сестры любимой наложницы Правителя происходят, а на деле... Враки. Только и умеют что брехать.

— Ой ну и умный же ты, Мел! Столько знаешь всего — одно удовольствие послушать, — Геона оказалась в пол-оборота к мечнику и пояснила тому: — Очень люблю я всякие рассказы о необычном. Можно даже сказать, что я их собираю. Семейная страсть, знаете ли. Жаль лишь, что в нынешние времена ничего по-настоящему чудного не происходит. Волшебные обитатели дикой чащи и безлюдного тракта, повинуясь Звериному Лорду укрываются с глаз людских. Владыка Мертвых устраивает бессмысленные шоу, оплачиваемые из кармана Горного Хозяина, в то время как жнецы не гнушаются свободным промыслом. Между прочим в его Костяной Башне проводят самые настоящие экскурсии!

— Вы считаете, что раньше было лучше? — осторожно поинтересовался Леград, которого хоть и одолевала подчас тоска по былым временам, но который сильно сомневался, что минувшие времена чудес приходились по вкусу простым жителям Оси.

— Разумеется! — с жаром откликнулась Геона. Внутри молочного цвета камней, наметилось движение похожее на медленные успокаивающие переливы морских волн. — Сравните сами! Раньше волшебство означало свободу, а магами были дерзкие гении, способные бросить вызов существующему порядку вещей. Сейчас волшебство это 'маэн' из Источника, на который постоянно взвинчивают цены, а маги стали смесью чиновников и сторожевых псов! Заклинания — раньше, чтобы найти рукопись с древними и могучими заклятиями совершали паломничества! А теперь? Древние знания пылятся в архивах, а чтобы почувствовать себя чародеем нужно оформить подписку на гримуары, выписываемые крючкотворами из комитета Грамматиков!

Чувствовалось, что она сейчас оседлала любимого конька. В голосе Геоны звучали интонации делавшие честь любому постаревшему любителю приключений, который сожалел о тот, что этап лесных дорог и ночных костров на перевале давно пройден. Особая прелесть состояла в том, что эта девушка, похоже никогда не выбиралась за пределы Крессима.

— А народы, служащие Владыкам? Горцы день и ночь стараются, чтобы ни одна золотая крупинка не прошла мимо пальцев их жадного хозяина! Демоны, оставшиеся без Отца, превратились в уличных хулиганов, выколачивающих деньги из мелких торговцев! Малиновые мундиры эта свора продажных интриганов, при самовлюбленном Князе, который проводит за ночным столиком для прихорашивания больше времени, чем любая девушка! Мертвых их погрязший в долгах властелин скоро станет выставлять в качестве бесплатной рабочей силы! И это тот, кто некогда грозился загнать мир под свою пяту!..

— Дорогая-дорогая, успокойся! — сообразив, что воинственный пыл красотки, сейчас грозит затопить их скромный экипаж, начал увещевания Мелгот. — Мы всяко на твоей стороне, но не стоит так кричать! Твой революционный настрой уже убедил нас в твоей правоте.

'Любопытно. Не потому ли она помогает нам, а точнее мне, что девчонке просто скучно, а за просьбой таинственного героя, кроится какое-то приключение? К сожалению она очень даже права...' — подумал Леград и чтобы сделать Геоне комплимент, добавил:

— Вы хорошо разбираетесь в том, что творится вокруг. Даже в свете многие по-прежнему думают, что Владыки это такие себе сакральные величины, далекие от дел мирских.

'А еще произносите речи, которые, как понимаю даже я, могут в наше неспокойное время привлекать множество посторонних'.

Она улыбнулась, явно польщенная и небрежным жестом поправила идеальную каштановую 'корону' прически. Белые камни на груди чуть шелохнулись и легкое сияние в их глубинах плавно колыхнулось. Определенно драгоценности были высшего качества.

— Геона, а можно я кое-что у вас спрошу? — и он не удержался, показывая на ожерелье. — Простите мою бестактность, но что это за прелесть такая?

И кажется он сделал ей еще один комплимент? Или показалось? Во всяком случае она снова улыбнулась и с гордостью прикоснулась пальцами к ожерелью:

— Морская бирюза. Вы никогда не слышали о таком? Эти камни очень большая редкость. Их добывают со дна великих океанов и считается, что каждый такой камень имеет свое имя. В них, по легенде сокрыты части души Владычицы Вод.

Мысленно перебрав всех известных ему Владык (а их было немного) Леград был вынужден признать, что ничего ни о какой владычице не слышал. Впрочем признать он не успел ибо Геона отвлекшись от разговора приникла к окошку и воскликнула:

— О! Да мы уже почти прибыли!

На фоне темного, но уже очистившегося неба с бледными звездами, проглядывал великолепный, залитый ровным светом особняк с округлым бельведером и канделябровыми колоннами. Затруднительно было представить себе обладателем такой роскоши не императора или Магистра, а скромного судью. Как говориться невероятно, но факт!

Карета как раз незаметно свернула с основного тракта на ровную дорогу, пролегающую сквозь ухоженную красоту, напоминающих о военных парадах боскетов13. Они не были первыми — перед домом уже стояло несколько экипажей, а впереди по дороге мчалась стуча рессорами пролетка.

— Скажите, Леград, а у вас есть избранница сердца? — обратилась к мечнику красотка, порывисто поворачиваясь к нему. — Я слышала раньше у героев был обычай избирать себе даму сердца?

— Был. В давние времена, — подтвердил Леград. — Что вы хотите, древность, дикость. Им это кстати совершенно не мешало изменять избраннице направо и налево, сохраняя лишь духовную верность.

'Зачем я об этом сказал?' — тут же подумал он. Но девица заслышав такое откровение так изумительно засмеялась, что мечник засомневался, что её вообще хоть что-нибудь может смутить.

— Значит нет? — заключая его руки в свои уточнила она. Мелгот ревниво кашлянул. — Даже гипотетически? Ну значит сегодня вечером я перезнакомлю вас со всеми моими незамужними подругами которые будут на приеме!

Леград почувствовал как кровь отхлынула от кончиков пальцев. Ему нужно было повидаться с префектом, чтобы узнать куда подевался Ренард! А здесь его, судя по всему поджидала засада из целого отряда великолепно обученных барышень высшего света, скучающих от безделья!

— Эээ... спасибо конечно, но я только я здесь по делу...

Карета остановилась, но вопреки надеждам Леграда, Геона от него не отстала. Как только они втроем спустились под свет вечерних ламп украшающих роскошный фронтон, Геона тут же встала на пути мечника, снова стиснув его руки своими и спросила:

— Вы сделаете мне такое одолжение, да? Вам ведь не сложно? А с префектом я вам и сама встречу устрою, если надо будет!

На ступеньках уже было полно народу. Дамы и кавалеры не спеша прохаживались по крыльцу. То и дело открывалась входная дверь впуская и выпуская пары. На них обращали внимание.

— Соглашайся, Лег. Она не отстанет пока мы тут не застынем. Уж я эту манеру знаю, — посоветовал Мелгот, заработав своими 'вежливыми' словами окатывающий презрением взгляд.

— В самом деле, разве вам не хочется пообщаться с милыми и замечательным людьми?

Леград с легкой паникой оглядел крыльцо. И вдруг среди публики он увидел как внутрь, на миг задержавшись на крыльце из-за тучного господина выбирающегося на встречу, проходит молодая женщина. Рыжие волосы до плеч, немного наивный профиль, блестящее вечернее платье с тугим корсетом. Мечник тут же признал её. Альма! Та девчонка из-за которой он сцепился с Волками.

— Разве вам можно отказать? — осторожно высвобождая руки произнес Леград. — Даже если бы и хотел, был бы не в силах. С удовольствием познакомлюсь с кем-нибудь из ваших подруг.

— Вы просто душка! — обрадовалась Геона, быстро чмокнув его в щеку. И тут же оказалась подле Мелгота, неведомо как заставив его взять себя под руку, параллельно вцепившись в локоть мечника. — Пойдемте же скорее! Я чувствую что сегодня будет невероятно весело!

И не тратя времени на уговоры повлекла обоих героев к ступенькам особняка. Мечник же переглядываясь с франтом раздумывал про себя, а знает ли его друг, что Геона скорее всего не человек.

Большой мост Крессима был по сути своей воплощением фантазии какого-то взбалмошного зодчего. Всего в городе было шесть мостов, однако только этот — расположенный так чтобы соединять центральные части на обоих берегах выглядел поистине грандиозно. Протяженностью чуть меньше мили, в скудном освещении ночных фонарей он казался дорогой в бесконечность. Гладко поблескивала орошенная дождем мостовая. Хранили покой моста, стоя на своих постаментах статуи могучих крылатых слуг Гемона джиннов. Вдали стучали разъезжающиеся по Крессиму экипажи. Возле берега выше въезда на мост у фонтанчика со статуей нереиды что-то праздновала большая кампания молодых горожан. Девицы с восторгом следили за тем, как один из парней управляет бумажным журавликом. Тоненький поток магической энергии заставлял журавлика выписывать плавные петли, вопреки законам притяжения, флуоресцируя в неярком свете фонарей.

— Ты уверен, что он появится здесь? — потягивая носом солоноватый воздух, переспросил Треф. Он не слишком доверял троллю. И в принципе, был совершенно прав.

— Разве ты не чувствуешь? — в свою очередь принюхался его спутник, похожий на чудаковатого малого неприятной наружности. — Этот запах? Эти тонкие нотки смолы и серы, которые я узнаю за несколько миль!

— И что же, так просто? Под мостом? Фактически под носом у местного отделения Службы Магической Безопасности? Малиновые не почувствуют демона высшего уровня?

Тролль стоящий рядом, у бордюра отделяющего сушу от мутноватых темных волн реки, тонко хихикнул. Как самая настоящая нечисть.

— А что ж они проворонили такого демона в Альсидаре, а? Да еще на большой праздник, когда в Белом Городе нельзя плюнуть на чью-нибудь лысину и не попасть в высокопоставленного чина?

Треф уже сам об этом думал, и чувствуя некоторую степень ответственности за ту беду не стал спорить с троллем. Хотя, казалось бы, причем здесь Темная Канцелярия? Их ведомство скорее было тайной службой сыщиков, занятой распутыванием сложных заговоров и интриг. В конце концов ведь в свое время именно малиновые утащили из обязанностей темных слежку за демонами и прочей нелюдью напрямую подчиненной Владыкам. Теперь они разве что учет гидр вести могли, в случае прямой необходимости распоряжаясь насчет сокращения их поголовья.

Что сделаешь если пестуны Князя Теней очень любили власть? Но только такую которая не тянет за собой ответственности. Вот и сломленных демонов, упокоенную нежить и всех прочих они посчитали вкусной статьей доходов. Пускай бы теперь и отвечали. Хотя где же им! Отвечать будут такие как он...

Треф опасливо прервал собственную мысль поразившись непонятно откуда нахлынувшему раздражению. Он даже на миг задумался — не тролль ли его провоцирует? И тут же понял — нет, тролль не мог, он ведь и имени-то его не знает. Его собственные это мысли. Не любит он своих сытых собратьев по баррикадам, ох не любит...

Старые городские часы, монументально возвышавшиеся на площади в трех кварталах от набережной, начали неспешно и гулко отсчитывать удары. Гудящие звуки плыли над Крессимом, заполняя воздух грозовым предчувствием.

Бооооооом. Встрепенулись и с криками понеслись над крышами стаи птиц. Боооооом. Замелькали быстрые тени на бронзовых лицах джиннов, придавая их обликам неуловимую жизнь. Бооооооом. С полуночи подул сильный ветер, проносящийся над рекой и волнующий её воды. Бооооооом. Журавлик игриво порхающий в воздухе внезапно погас и смятый ветром под разочарованные возгласы девушек оказался поглощен течением воды. Бооооооом. Тролль снова украдкой принюхался. В глазах его загорелись потусторонние огоньки. Треф считал удары, следующие один за другими. Девятый. Десятый. Одиннадцатый.

Гул стихал, впитываясь в каменную плоть старого Крессима. Позвоночник повернул голову в сторону тролля и невольно поразился тому как преобразился облик того. Человеческая фигура с болтающимися руками висела на нем как большой наряд на карлике. Зато лицо 'школяра' изменилось — заострилось, стало чертовски странным как будто рисунок художника, который очень плохо знаком с тем как выглядит нормальное лицо. Особенно не удался ему похожий на железную пику нос.

— Пора, — прогундосил горбящийся тролль. — Он там. Внизу.

Похожая на грабли рука, с невероятно загнутыми пальцами ткнула туда где под мостом скрывались поддерживающие его конструкции. 'Очень мило. И очень похоже на ловушку' — с исключительной прозорливостью подумал Треф, перебираясь через парапет и прыгая вниз, туда где пролегала уходящая под мост тропа. Рядом небрежно приземлился похожий на кляксу тролль. Он не переставая дергал носом, как хорошая ищейка. Треф, глядел на темноту под мостом, в которой тонули основания опор, прислушался к себе. Гончая чутко дремала.

— Ты уверен, что он здесь? — внимательно присматриваясь к темноте спросил Позвоночник.

— Да, — рассеивающимся в шепоте речных вод голосом сказал тролль. — Этот запах. Так пахнет Бездна.

— Это да, — в вони царящей у моста угадывался запах местной помойки, но тролль оказался прав в том, что он был отвратен до невозможности. — Ну пойдем что ли.

Идти пришлось недалеко, но осторожно. Под ногами валялись кучи старых тряпок, щедро политые помоями, останки дохлых котов и собак. То и дело что-нибудь мерзко чавкало, оставляя свой след на подошвах. Под мостом отчетливо слышался шум воды — где-то впереди располагался коллектор. Немного углубившись в темноту Треф уже хотел спросить тролля где же прославленный Протей, когда в нос вдруг ударил горячий запах кипящей серы. Настолько резкий, что пришлось зажмуриться и зажать нос. Вскочила захлебываясь лаем гончая, а перед остолбеневшим Позвоночником расстелилось широкое пространство между укрепленными камнем устоями. И там, в темноте этого промежутка мира что-то было. Треф замедлился — впереди виднелись несколько фигур подобных человеческим. То были мужчины и женщины, численностью около двух десятков. И все они стояли, обращенные лицами в темноту.

'Как они сюда попали?' — подумал он. В голову пришла мысль укрыться и посмотреть, что будет дальше. Но в этот самый миг одна из фигур пошевелилась. Силуэт обратился в сторону сыщика, прицельно глядя на него двумя красными точками глаз.

— Человек?! — с негодованием прошипел силуэт, привлекая внимание всех остальных. Треф внезапно обнаружил что тролль куда пропал и он находится здесь в совершенном одиночестве. Вероятно среди врагов. Вероятно в смертельной опасности. И тогда, перекрывая возмущенные голоса он закричал, придавая словам повелительные интонации:

— Протей! Протей!

Имя кануло в темноту как набат призывающий защитников в осажденный врагом город. Силуэты застыли в пугающей неподвижности, точно одно слово лишило их воли. Или скорее отдало их жизнь чему-то другому. Воздух затопил смрад, похожий на запахи пожарищ. Треф с трудом сохраняя хладнокровие видел как оживает темнота, обретающая сходство с гигантским холмом. Как будто воздух загустел и превратился в черное шерстяное одеяло, или скорее густое облако.

... Сначала это было похоже на жужжание. Словно где-то проснулся рой ос. Жужжание разносившееся под мостом становилось все громче и громче, внушая своей тональностью давящие чувства. Появилось желание начать отмахиваться от касающейся рук и лица зудящей темноты. Осы, тысячи ос, как будто бы готовились напасть на смертного потревожившего их сон, но сначала решили устроить издевательское развлечение. Поэтому Треф нисколько не растерялся, когда жужжание вновь сменив тон, вдруг обрело сходство с понятной человеческому уху речью.

— Человек с черной душой, зачем ты пришел?

Он явно знал, что видит перед собой служащего Темной Канцелярии.

— За ответами! — крикнул в ответ Треф, пытаясь перекричать жужжание. — Протей, скажи мне кто напал на Альсидар в канун последнего праздника Сотворения? Кто призвал троллей? Это кто-то из генералов Бездны?

Ворочающийся под мостом холм колыхнулся. Выглядело это так, словно между опорами ворочается черный кит.

— Генералов больше нет.

Жужжание слилось в единую, низкую ноту. Каждое слово падало сверху, веско, тяжело, будто камень. Наверное так могла бы говорить гора.

— Это был демон высшего порядка! — снова закричал Треф. — Разве вас не было всего восьмеро?

— Мальчишка, — загудело под мостом. — Ты ничего не знаешь о нашем народе. Высшим никогда не было дела до смертных. И до земли под этим небом. Высшие мертвы, как мертв наш Отец. Армии Преисподней разбиты, а её гордость уничтожена. Но ничто не может быть мертвым вечно.

Треф ждал продолжения после этих слов, но похоже демон закончил свою мысль.

— А как же вы с Рахгиваром? Вы же высшие?

Честно говоря, он ждал что после этого вопроса Протей станет рычать и пуститься в проклятия, с ненавистью вспоминая бывшего собрата. Но вместо этого холм колыхнулся, глубоким вздохом и ответил:

— Бездна наш дом. Но без Отца мы всего лишь призраки себя самих. Мы лишены власти над землями Оси и Бездна не говорит с нами. Тот о ком ты спрашиваешь, он не такой. Он не теряет. Он ищет. Ищет себя. Я знаю. Вы слепые котята и ловите его, хотя не понимаете... ничего не понимаете.

— Так объясни! — отчаявшись разобраться в общих словах требовательно воскликнул Треф. И гора сказала всего одно слово. Слово, которое повергло Позвоночника в ступор:

— Наследник.

'Наследник? Сын?! Сын Правителя Преисподней?!' — ошеломленно подумал Треф, потирая лоб. — 'Но почему о нем ничего не известно? В архивах... да вообще где угодно, ничего не говориться о сыне Владыки Бездны! Не было у него детей! Да и от кого...?'

— Тролли не углядели в нем ничего от Владык! С чего ты взял...

— Тролли? — лениво перебил его голос Протея. — Эти мелкие лжецы? Человек ты, что поверил троллям? Это они привели тебя сюда, чтобы ты мог задать свои глупые вопросы?

Размеренный глас снова начал распадаться жужжанием мириад ос.

— Они не предупредили тебя, человек?

— О чем? — насторожился Треф, видя как демон ворочается между похожими на храмовые контрфорсы столбами.

— Время вопросов, проходит быстро. Наступает время ужина, — слова Протея терялись в агрессивном жужжании. — И должен признаться, ты сейчас очень кстати.

Краем глаза он заметил движение. Живая тень бросилась к Позвоночнику слева, из-за мусорной кучи. Он попытался отскочить, но было уже поздно. Когтистые пальцы сомкнулись на запястье и оцарапали шею. Силой тварь обладала воистину нечеловеческой и бороться с ней, валящей Трефа в грязь и отбросы, было просто невозможно. Поэтому он и не пытался. Счет шел на мгновения. Вместо этого он с силой ударил себя в левый бок, рассчитывая повредит одну из запрятанных в потайные карманы скляниц. От удара те ткнулись стеклянными боками ему в ребра, но уцелели. Треф захрипел — тварь уже оседлала его сверху и теперь дожидалась спешащих к ней товарок.

— Да, дети мои! — жужжал Протей. — Принесите мне этого смертного. Давненько я не пробовал свежую душу!

С силой напрягая едва ли не все мышцы тела он ударил себя снова, так что от столкновения стекла с телом что-то хрустнуло и раня острыми осколками кожу. К нему уже тянулись из темноты алчные руки.

— Уб...хеей их фсееех! — выдавил из себя Треф, обращаясь к освободившейся Гончей. И та, идеальное оружие, дух, сотканный вокруг каркаса из тайных магических формул, вечных как сами Владыки, послушалась, впитывая волшебную фиолетовую дымку магической энергии.

Черные когти нацелились на его лицо, рассчитывая содрать с человека кожу. Но на их пути кристаллизируясь возникли белые клыки, более всего похожие на железные челюсти медвежьего капкана. Словно эфирное масло, рассекли они грубую, точно смягченный мрамор, шкуру твари. Черная кровь ударила из раны, как вино из хорошо взболтанной бутылки. По ушам Трефа ударил душераздирающий крик.

За белой челюстью из воздуха потянулись очертания длинной мохнатой головы, чья пасть вырвала кусок плоти из плеча того, кто оседлал Трефа. Сиреневая эссенция, невинно кружащаяся в воздухе, наподобие пыльцы с волшебной палочки феи, в мгновение ока обернулась кривыми когтями полосонувшими подвернувшуюся спину.

Гончая, похожая на воздушный смерч кружилась между демоническими созданиями, без труда обрывая их существование. Не теряя времени Треф перевернулся на живот и отпихнув ногой чье-то тяжелое тело, пополз прочь, стараясь не попасть в центр свалки. В нос били одуряюще сильные запахи загрязняющей водный поток помойки. На ор демонов наложилось глухое ворчание гончей, чье дымчатое тело было неуязвимо для когтей и клыков, лишь слегка нарушающих её контуры. Оторванная голова описав в воздухе замечательный кульбит приземлилась прямо перед Трефом, дразнясь вывалившимся языком.

— Хорошая попытка, — давя на уши прозвенел голос Протея. — И собачка хорошая....

Уже стоящий на ногах сыщик обернулся на его слова. Чуть светящиеся туманные очертания гончей виднелись среди трупов демонов. Наиболее реальными в тот момент выглядели желтоватые зубы, которыми она обгладывала плоть одного поверженного до костей, опершись на его грудь мощной лапой.

Треф попятился вперед спиной, но почувствовав что-то подозрительное быстро огляделся. Края моста исчезли! Стремилась куда-то вдаль, теряясь меж бесконечными рядами опор темная река. Всюду куда доставал глаз лежали горы отбросов с жужжащими над ними золотистыми мухами. И никаких признаков узкой дороги, по которой он сюда пришел. Гончая оторвав перепачканную кровью морду от своего ужасного пиршества посмотрела в сторону беспрестанно ворочающегося 'нечто', сейчас уже более походящего на облако мошкары.

— Какой чудный песик, — медленно, с издевкой проговорил Протей. Гончая зарычала низко пригнув голову и вытягиваясь в пространстве наподобие удара молнии, метнулась к демону. В тот же миг темнота выплюнула из себя огромное черное щупальце, которое подобно кнуту щелкнуло по призрачному псу. Удар здорово тряхнул землю под ногами и в ту же секунду Треф понял, что смотрит не на щупальце а на густую тень, словно бы разрезавшую слабо различимую землю. А в этой тени медленно кружатся остатки фиолетовой пыльцы...

— Знаешь, — обратился к Позвоночнику бывший генерал Преисподней. — Я на самом деле не хочу помогать тем кто тебя сюда заманил. И даже Ему я не желаю удачи. В другой раз я обязательно отпустил бы тебя.

'Он не мог меня переместить против моей воли. Это наваждение, ложь' — быстро думал Треф. — 'Против обманов хороши формулы основанные на мощи Источника Гемона. Плохо то, что я никогда всерьез не интересовался этой стороной магии'.

На ум пришло короткое заклинание. Элементарный 'светлячок', который даже дети умели делать. Если, конечно, их родители могли себе позволить побаловать чадо небольшим запасом магической энергии.

— Но сегодня я слишком голоден.

Земля под ногами Трефа вздыбилась, взорвалась — шелестящий вал задел его, кажется лишь самым своим краем, но тут же втянул в себя, швырнул в гудящий эпицентр, уносящийся куда-то ввысь. И тогда Позвоночник закричал, теряя обладание над собой, от того липкого ужаса, что обещал ему и его душе скорую гибель в пасти монстра. В зажмурившиеся глаза ударил болезненный яркий свет, идущий отовсюду сразу.

Выпад, даже приблизительную силу которого было сложно представить себе, прожег темноту морока и залил видимое пространство похожим на клетку светом. Казалось сам Гемон спустился в Крессим. Трефа снова бросило наземь, но теперь он не делал попыток встать, потрясенный развернувшейся панорамой. Там где только что был скрывающийся во мраке демон, сейчас плавали в белом мареве разрозненные черные точки, оставшиеся от трусливо втянувшейся в коллектор жидковатой массы.

— Именем Князя Теней и Магистрата! Демон Протей, вы задержаны за нападение на сотрудника Темной Канцелярии, а так же за свои военные преступления перед лицом Оси и Владык!

Глава пятая

ДИТЯ БОГОВ

Школа Героев, славное заведение с многолетней историей, старалась независимо от талантов своих учеников, дать каждому кроме прочего необходимый минимум приличных манер. Некоторые её предметы, такие как прикладная 'Наука о питии' пользовались большой популярностью. Другие — 'Азы геройского искусства: общение и поведение', чуть меньшим. Третьи — 'Этикет', 'Ораторское мастерство' иже с ними, вообще не пользовались. Например, 'Ораторское мастерство' вел заключивший бессрочный контракт с ректором философ, тем самым обеспечивший себе вечность и вечные муки все ученикам: он в совершенстве знал двести семнадцать языков и часто говорил на непередаваемой (и непереводимой) смеси оных. Но если на 'Ораторское мастерство' Леград и заставлял себя ходить (пускай в основном для того чтобы выспаться), то с 'Этикетом' у него были крепкие нелады.

'Так и быть поставлю вам зачет, — сухо пожевывая губами, сообщил только что засунувший в карман взятку преподаватель. — Но попомните мои слова, молодой человек! Если не возьметесь за ум однажды окажетесь в ситуации когда не будете знать как себя вести... и вам будет стыдно!'

До сего момента Леград не вспоминал слова наставника...

... Большой двухъярусный аванзал, делающий честь любому ристалищу. Кружева, шелка платьев, сиреневые, розовые, белые, черные наряды, плывущие в воздухе сладкие ароматы. Живые цветы — синие, белые, желтые и красные розы, в плетеных корзиночках украшающие окна и стены в пространстве между фресками с изображением балов древности, и маскаронов с Владыками. Заполняющая пространство между колоннами и проходами неторопливая музыка из какой-то модной оперы. Длинные столы уставленные закусками в отблескивающей серебряной посуде. И люди. Сотни (в первую секунду показалось что тысячи, что весь Крессим) людей. Одетые в серо-черные ливреи слуги с мастерством прирожденных акробатов разминающиеся с гостями. Гости стоящие у столов с бокалами. Гости гуляющие по залу парами. Гости наблюдающие за залом, облокотившись о перильца лестниц и второго этажа. Гости улыбающиеся, гости целующие друг друга в щеки, гости прячущиеся в тени под лампами, гости выпившие, гости выпившие танцующие, гости выпившие и бороздящие зал... Леград почувствовал охватывающую его панику. Столько людей. Столько потенциальных врагов. Как здесь вообще можно находиться, а уж тем более расслабиться? Ответ на этот вопрос оказывается хорошо знала Геона. Бегло оглянувшись по сторонам она цепко ухватила их с Мелготом за руки и ловко нырнула в общество. Улучшив миг мечник прошипел франту:

— Демоны меня раздери, что мы здесь будем делать?

— Знакомиться, — ослепительно улыбаясь всем оказывающимся на пути, точно так же прошипел Мелгот.

— Я прогуливал 'Этикет'... — отчаянно сообщил Леград. — Что нам полагается делать?

— Я тоже, — совершил ответное признание Мелгот. — Ничего. Если переживаешь о том какой рукой вилку держать, то бери в любую руку. Главное уверенно. И когда будут представлять кому-то, говори 'очень рад'. Ну или как-то так. Все.

— А нам нельзя уйти куда-нибудь в угол?

— Пока гости не напьются это неприлично.

С бешеной скоростью они оказались в самом центре зала. Слева и справа мелькали какие-то лица, среди которых Леград напрасно пытался высмотреть Альму. Вообще же первое впечатление от раута было не из приятных — он чувствовал себя малышом которого заботливая мамаша привела в гости к друзьям. Никакой самостоятельной деятельности вести не дозволялось, при этом любая попытка воспринималась с подчеркнутым интересом, даром что никто не пытался рассмотреть его через увеличительное стекло. Мечник догадывался почему. На самом деле всем здесь собравшимся было на него плевать. Так же как и друг на друга.

— А теперь разрешите вас представить, — вторглась в его сознание тревожная фраза Геоны. Леград обнаружил что уже стоит неловко переминаясь перед тремя молодыми девушками. — Мелгота вы девочки уже знаете, а вот этого очаровательного молодого человека зовут Леград.

Она выдержала секундную паузу, позволяя сторонам оценить друг друга. Леград увидел перед собой три одинаково чистых лица, в обрамлении великолепных волос. У двух девушек волосы были светлые, хотя и темнее чем у Геоны. 'Смотреть в лицо', — всплыл в памяти слышанный когда-то совет. — 'Только не слишком долго, это не вежливо... только в лицо...'

Глаза между тем бесстыже косились вниз. На одной куколке было отчаянно-изящное черное вечернее платье оставляющее на виду ровно столько сколько нужно. Мечник запоздало подумал, что за прошедшее пятилетие нравы в Оси существенно смягчились. И проглотил эту мысль, очарованный провокационно обтягивающей блузкой розового цвета. Говорят, что человеку на оценку другого человека требуется около десяти секунд. Леграду на обеих подружек потребовалось где-то пять. Им и того меньше.

— ... Победитель Разрушителя Троп и просто великий герой, мастер Леград, — только сейчас до мечника дошло, что вся прежняя цветастая речь касалась его одного.

— Герой?! — в глазах всех троих зажглось любопытство. И еще кое-что. Леград сделался каменно невозмутим, чтобы не выглядеть болваном. Глаза снова предательски стрельнули вниз, на ножки обладательницы розовой блузки. О Владыки! Разве юбки такой длины не запрещено носить?! Это же оружие!

— А это Лиа, — обладательница черного платья чуть присев насмешливо растянула губки в улыбке, означающей 'я знаю на что ты хочешь посмотреть'. Похоже в её вселенной все смотрели только на неё одну. Хотя заносчивость, таящаяся в изгибе бровей и взгляде, способна была насторожить даже не очень внимательного человека.

— Очень рад, — целуя вытянутую руку сообщил Леград.

— Миа, — обладательница опасно короткой юбки изобразила шутливый книксен, от которого её блестящие ножки оголились еще сильнее и послала Леграду воздушный поцелуй.

— Очень рад, — и снова поцелуй в руку.

— Виланна, — теперь только Леград обратил внимание на третью, одетую пожалуй в самый роскошный наряд состоящий из голубого с отливом платья. Словно выточенный из драгоценного камня. И одетый на тело скульптуры вылепленной по всем канонам изящной красоты. Серебристые колечки волос продумано переплетались с белым золотом украшений. Лицо... глядя в это лицо мечнику подумалось — интересно сколько мужчин убили друг друга за неё? Холодок, в голосе Геоны намекнул на непростое отношение к красавице.

— Очень рад.

— Да-да, я тоже, — проворковала Виланна. То есть не то чтобы проворковала. У неё был несколько подпорченный хрипотцой голос женщины знающей себе цену, и не ленящейся проследить чтобы окружающие оплатили все монетка в монетку. — Хоть одно новое, интересное лицо. Вы не представляете как бывает скучно здесь, в компании этих крючкотворцев.

Лиа и Миа посмотрели на подругу с молчаливым возмущением. Геона гневно кашлянула. Леград вдруг понял, что Виланна держит его за руку:

— Скажите, не найдется ли у вас время, чтобы посвятить нашей скромной компании?

— Ммм..., — многозначительно сообщил Леград.

— Вечер только начался, Лана! — с холодком заметила Геона, взяв Леграда за другую руку. — Без сомнения, если наш друг пожелает, он останется. Но давай не будем воровать его у всех остальных.

Виланна перевела глаза на девушек. Потом на Геону. С превосходством улыбнулась:

— Конечно, подруга. Как скажешь, — она томно взглянула на Леграда: — Сгораю от нетерпения, чтобы заполучить вас... для личной беседы.

— Да-да, — хихикнула Миа. — Мы все знаем, что ты очень... общительная девушка.

Подружки залились смехом. Непринужденней всего смеялась сама Виланна. Леград же подумал, что присутствует на какой-то театральной постановке.

Воспользовавшись переменой в общественном настроении Мелгот тут же спросил у Лии, какую-то безделицу о местной моде, чем моментально привлек внимание к себе. Геона, на мгновение задержавшись возле Леграда:

— С Вилой не связывайся. Не стоит, — и сказала громче, для всех остальных: — О! Кажется я вижу господина Беркмайхера! Я срочно должна с ним поздороваться! Девочки, оставляю наших героев вам! Только не увлекайтесь!

Она шутливо пригрозила пальчиком и тут же исчезла в потоке дамских платьев.

— А кто такой, этот Беркмайхер? — чтобы хоть как-то поддержать разворачивающийся без его участия разговор, спросил Леград. Брюнетка Миа пренебрежительно фыркнула:

— Сын одной из шишек Магистрата. Великовозрастный наследник.

— Ага... — поддержала подругу Лиа, на все имеющая свое мнение: — Интересный кавалер. Про него столько сплетен ходит. И все грязные...

— Девочки-девочки, — урезонила подружек Виланна. — Не нужно завидовать так громко. Не вашего полета птица. Но нашему новому другу наверняка интересны не сплетни, да? Его скорее интересует кто таков этот Беркмайхер в жизни?

Она небрежно взяла бокал с вином, с подноса проходящего мимо слуги и сделала паузу, пригубив напиток:

— Это человек, мой дорогой Леград, про которого в нашем несовершенном обществе обычно говорят — лучший друг каждого. Точнее сказать, каждый мечтал бы видеть его своим лучшим другом. Сие значило бы решение всех тех маленьких проблем с которыми, эти подобия мужчин не могут справиться самостоятельно.

— Подобия? — усмехнулся Мелгот, поправив прядь волос, выбившуюся из прически. Виланна смерила его глубоким взглядом, показывающим, что эта парочка знакома давно и имеет весьма неровную историю отношений.

— Современные горожане излишне мягкотелы, — тоном знатока сообщила она. — Называются мужчинами только оттого, что так называли их дедов. Но по своей натуре мелкие и корыстные, всегда знающие свою выгоду... Хуже нас, женщин. И это еще лучшие экземпляры. Что уж говорить о спивающихся, бьющих своих жен бедолагах, или великовозрастных детях, которые сидят на шее родителей?

— Любопытно, — процедил Мелгот. — И к какому же типажу принадлежат такие как я?

Виланна снова коснулась вина губами и утопающим в звуках музыки голосом ответила:

— К вымирающему.

Можно было предположить, что Мелгот горделиво приосанится. Или ругнется сквозь зубы. Вместо этого он лишь рассеянно кивнул, и буркнув 'прошу прощения', вдруг тронул Леграда, сраженного наповал глазками Мии, за плечо:

— А вот и наш старый знакомец. Точнее твой.

Неохотно развернувшись Леград посмотрел на белокурого мужчину в темно-алом дублете, учтиво беседующего с толстеньким смешным старичком. Хотя их разделяло значительное расстояние, мечник сразу определил, что никогда прежде не видел блондина.

— О чем ты? Я его знать не знаю.

Мелгот покровительственно усмехнулся.

— Знаешь. Только не лично. Это Корк. Наставник Школы Трех Клыков. Это он объявил, твою голову собственностью Школы.

Белокурый договорил с толстячком и вежливо потрепал того по плечу, пофланировал вдоль противоположной стены, пробуя выставленные на столах салаты и здороваясь за руку почти со всеми встречными.

— Я же говорил, Крессим большая деревня, — между прочим заметил Мелгот, не спуская с неожиданного знакомого глаз. — Эй!... Стой! Ты куда!

— Дамы, прошу меня простить. Я ненадолго, — уже на ходу попрощался Леград, решительно двигаясь через зал. Мелгот чертыхнувшись пошел следом:

— Что ты собираешься делать?

— Надо пообщаться.

— Не дури, Лег. Не здесь. Не порти вечер... о! Ну вот, нас заметили.

К белокурому, подошел, выделившись из толпы гостей стройный мужчина в черном и что-то шепнул на ухо. Леграда встретил взгляд пары магически блестящих, способных растопить сердце любой красотки, глаз.

Возле стены было множество гостей. Но когда Корк, верно распознав угрозу сделал несколько шагов на встречу приятелям, возле него вдруг образовалось нечто вроде свиты.Трое.

— Рогачи, — презрительно бросил Мелгот, отодвигая плечом в сторону, оказавшегося на пути грузного мужчину.

Существовало поверье согласно которому чем больше невинных душ загубил демон, тем совершеннее его человеческий облик для искушения неокрепших умов. Леград, насмотревшись на демонов всех мастей и видов, не слишком верил в эти сплетни. Но и Корк — с распущенными на плечах белоснежными волосами и благородным лицом, и остальная троица, выглядели словно небесные видения ради смеха вырядившиеся в земной наряд.

— Желаю здравствовать, господа герои, — первым поздоровался Корк. — Мастер Леград. Не чаял увидеться с вами так скоро.

— Корк, да? — пресекая лицемерное добродушие жителя Бездны, прямо поинтересовался Леград. — Я слышал ты имеешь ко мне претензию. Ты и твоя... Школа.

Последнее слово далось ему с большим трудом.

— Неверно, — жестко улыбнулся Корк. — Претензия была у Гвира. Но ты на неё не ответил. Теперь у тебя перед нами долг. Сам понимаешь какой.

Его речь прозвучала пугающе. Но Леград, уже давно утратил способность бояться слов.

— Охотно выплачу. Скажи Корк, отчего это ты, полукровка, возомнил себя повелителем демонов? Ты и твоя шпана, даже не имеющие магии?

Блондин высокомерно улыбнулся.

— Храбрые слова труса. Гвир?

Его подручный выступил вперед. Ненависть лучащаяся из его глаз, ощущалась даже сквозь стекла реестровых очков.

— Завтра. За три четверти до девяти утра. За старой прачечной у городской стены. Знаешь где это? Советую не опаздывать.

— Не опоздаю, — кивнул Леград. — Торопишься к сородичам?

На том их пикировка окончилась. Корк со свитой, не прощаясь отправились к лестнице. Леград остался стоять на месте. По его лицу нельзя было прочесть ни одной эмоции. Мелгот напротив — качал головой, не скрывая удивления безрассудству друга.

— Поздравляю. Только что ты настроил против себя лично, одного из самых мстительных и подлых выродков Крессима. Ты понимаешь, чем все это закончится?

Играл вальс. Леград смотрел в центр зала, на плавно кружащиеся пары.

— Тем же чем заканчивается все на этом свете, — философски заметил он. — Кто-нибудь обязательно умрет.

— Надо будет кликнуть пару ребят, — обдумывая что-то сказал Мелгот.

— Нет.

— Что значит нет? Не понимаешь с кем играешь? Честной дуэли не будет! На тебя набросятся сворой и разорвут на куски!

— Я знаю. Но нет, — стоял на своем Леград. — Это мое дело. Это моя дуэль. Не хватало еще общественных беспорядков.

— Не дури! Рогатые сами нарываются. И вообще похоже, что это все только повод. Ты всего лишь повод. А нацеливаются они на всех нас!

Красноречию Мелгота мог бы позавидовать любой оратор. Но Леград был непреклонен.

— Мелг, Мелг, Мелг, — повторял он. — Ты взялся мне помогать. Так помогай! Но только в том, о чем я прошу. Никакой свиты с собой я брать не стану. И пойду я один. Ваши игры, это ваши игры. В них я не играю. Но за себя постоять сумею.

— Дурак, — прошипел франт. — Прикончат тебя завтра! А мне все равно придется мстить за твою дурную башку!

— Это мы еще посмотрим...

— Нет, ну ты послушай, что пишут!

Шелест встряхиваемой газеты, сопровождался ворчливыми комментариями человека, которому пресса заменяет любую умственную деятельность.

— ... м-м-м... дал исчерпывающий комментарий... м-м-м... вот, слушай, — читатель кашлянул и громко, словно ярмарочный зазывала, зачитал: — ... Финал грандиозного шоу 'Герой Оси' состоится в городе Герстене, где в ходе последнего испытания будет объявлен победитель. А приз победителю вручит — сюрприз — возможно сам Владыка Мертвых! Прославленный мэтр Некромантии глава независимого ордена магов Крессима Витториус Линдэ так же примет участие в мероприятии и объявит в нем подробности нового, увлекательного шоу 'Ты чародей'...

— И что? — лениво спросили у читателя. — Ну закончится одно дурацкое представление и начнется другое. Тебе-то что?

— Сам Владыка Мертвых! — со значением выделил читатель. — Не знаю как у тебя, а мои все от этого 'Героя Оси' в полном восторге. Жена от этого Витториуса прям сама не своя. Два раза пришлось возить их на выступления... и сейчас наверное заставят.

— Ну так отвезешь, Герстен недалеко. За три часа доберетесь... так, погоди-ка, — скрипнул стул. — А ведь он уже проснулся! Эй господин хороший, очнулись уже?

— Да, — не стал запираться Треф, открывая глаза. Полутемная комнатка с одиноко светящей на деревянном столе свечой. За столом, хозяйски забросив на него ноги сидел с газетой в руках невысокий, начавший лысеть мужчина. Ближе к Трефу стоял, внимательно заглядывая ему в лицо второй охранник. По виду обычный добропорядочный крессимец, с уже наметившимся брюшком и красной физиономией.

— Спокойно, ребята, — заметив напряжение на лица, поспешил успокоить сторожей Позвоночник. — Я не собираюсь прыгать сломя голову или делать какие-то другие резкие движения. Скорее мне просто интересно где я и кто вы.

— Дью, позови господина Старшего.

Дважды любителю зрелищ повторять было не нужно. Скоренько выкатившись со стула он оказался за дверью.

— Погоди, приятель, — дружелюбно попросил его сторож. — Сейчас Старший придет, с ним и поговоришь.

Чувствовалось, что с той же дружелюбностью мужчина вобьет Трефу в руку гвоздь. Позвоночник очень четко помнил свой визит к Протею и его окончание. Потому догадывался в чьи лапы попал. И потому же совсем не удивился, увидев входящего в дверь Старшего.

Господин 'пылевик' собственной лысеющей персоной.

— Добрый день, — первым поздоровался Старший, присаживаясь на заботливо подставленное охранником сидение. — Очень рад видеть вас в добром здравии, господин Треф.

— Взаимно, — ответил, не теряя лица Позвоночник. — Спасибо и вам, господин маг.

— Не за что, — не стал изображать удивление малиновый. — Как не помочь коллеге попавшему в затруднительное положение.

'Ага. Стали бы вы мне помогать, если бы это шло вразрез с вашими целями' — усмехнулся про себя Треф. Они со Старшим были одного поля ягодами и прекрасно понимали друг друга.

— Тем более, когда он помог схватить опасного преступника, — тепло продолжал маг. — Так, что это мы должны были бы благодарить вас, оказавшего услугу... хотите пить?

Позвоночник хотел.

— Нет спасибо.

Маг внимательно посмотрел на него. Как по команде его помощник достал откуда-то обнадеживающе полную коричневую флягу.

— Уверены? Не беспокойтесь питье приличное.

— Уверен, — одними губами улыбнулся Треф. Он в самом деле не боялся отравы. Если бы с ним что-то хотели сделать, уже давно сделали бы. Просто не стоило давать малиновому лишний повод вызвать к себе симпатию. — Где Протей?

— Не беспокойтесь. Он в надежных руках, — словно речь шла о безделице, любезно сказал 'пылевик'. — Господин Треф, в первую очередь хотелось бы спросить, нормально ли вы себя чувствуете?

— Более чем. — Короткие закрытые ответы. Ледяная вежливость. Вот идеальная модель поведения против 'друзей' из другого ведомства к которым попадаешь в должники.

— Поистине замечательно, что вы сумели выбраться из столь опасной передряги без повреждений, — малиновый сокрушенно покачал головой. — На моей практике никогда не бывало так, чтобы сотрудники Темной Канцелярии попадали в эдакие переплеты. Я прямо не понимаю, как это вообще могло случиться с таким умным человеком?

— Сам не понимаю, — почти искренне признался Треф, ощущая себя мальчиком которого взрослый дяденька взял за руку и бормоча нечто успокаивающее ведет в темный лес.

— Вот-вот! — поддержал его малиновый. — Не верю, что сами вы когда-нибудь пошли бы на такой глупый неоправданный риск! Это означало бы, как минимум непрофессионализм! Ах! Не бережет вас начальство...

Стоило ему это сказать, как Позвоночник рассмеялся. Малиновый и его помощник недоуменно уставились на хохочущего Трефа.

— Не стыдно вам? Даже не представились, а уже вербуете?!

— Мы не... — смутился маг.

— Вербуете-вербуете, — перебил его Треф. — Нагло. И весьма профессионально, учитывая обстоятельства. Только торопитесь слишком. Неужели не знаете, что при переманивании очень важна неторопливость?

Про нападение меловника Позвоночник решил пока не напоминать, чтобы не вводить 'коллег' в искушение.

И хотя в первое мгновение ему удалось наскоком смешать карты Старшего, тот быстро справился с эмоциями. И посмотрел на Позвоночника уже по-другому.

— Если бы вы знали все обстоятельства дела в которое ввязались, — сухо сказал Старший, — то сами бы пришли к нам. Вас используют. Вы же профессионал и должны понимать когда вас макают в дерьмо. И судя по тому, что известно нам — вас в это дерьмо уже погрузили по самую макушку.

Возразить было нечего. Искренность и откровенность — удар обезоруживающий как новичков так и профессионалов. Сколько людей пошли у него на поводу, соглашаясь с правотой оппонента?

— Ваши познания делают вам честь. И вызывают невольный вопрос о своей природе. Откуда бы такой интерес к действиям Темной Канцелярии?

Этот вопрос мага нисколько не обескуражил.

— Речь вовсе не о Канцелярии. Ваша организация занимается достойными делами и поэтому сейчас уже лежит вне пределов наших интересов. Речь о Магистрате. И о вашей с ним договоренности.

'Откуда?!' — только годы напряженной работы над собой, позволили Трефу ничем не выдать своего потрясения. — 'Как они узнали, если даже сама Канцелярия не в курсе?' Вместе с тем Позвоночника неприятно задела небрежность, касающаяся его службы. Так говорят об отработанном материале. Неужели же малиновые так укрепились в своих позициях, что ни во что не ставят коллег по цеху?

— Я вижу вас немало удивила наша осведомленность? — понимающе усмехнулся малиновый. — Треф, я не стану ломать перед вами комедию, или пытаться вас обманывать. Мы с вами отлично понимаем тонкости отношений между нашими и вашими. Вы приятный парень. Очень достойный, как я могу судить, человек. Человек, сумевший, в наше непростое время, сохранить не только лицо, но и совесть.

Он пытался говорить убедительно и располагающе к себе, и у него это получалось удивительно хорошо. Треф молча выслушивал.

— Ваша проблема заключается в том, что вы попали в ситуацию, в которой никаких 'ваших' просто не существует. Думаю, для вас не станет открытием тот факт, что наше ведомство сейчас находится в более чем выигрышном положении. Об этом не принято говорить, но, чтобы продемонстрировать серьезность ситуации, я приоткрою вам еще один секрет. Очень большая часть вашего руководства внимательно прислушивается к нашим советам. И не ошибается. Поверьте им — руководители, это каста обладающая уникальным нюхом к переменам. Вы Треф, оказавшись под давлением Магистрата, даже не представляете, что за игру они ведут. И это не ваша вина, ведь вся Темная Канцелярия, уже очень давно не работает так как положено. Усилиями отдельных, подрывающих основы мира в Оси, личностей.

'И никак не ваших наймитов. Ты мне сейчас еще про узость нашего кругозора расскажи...'

Маг взял Трефа за запястье, чуть встряхнув то и доверительно пригнулся к сыщику. Так чтобы их лица оказались на одном уровне:

— Идет очень большая игра. И в этой игре уже нет однозначно белых и черных, как это было раньше. Мы все очень зависим от воли Владык, ибо они для Оси всё. Хлеб, вода, солнечный свет, покой умерших, радость живущих и многое другое. Про нас, государственных магов, ходит много сплетен. О нашей продажности, о нашем высокомерии... — он опустил глаза и вздохнул, — каюсь, среди нас тоже есть паршивые овцы. Но мы, как никто больше преданы делу сохранения спокойствия в Оси. Существующий заговор — мы знаем о нем совсем немного, но сама его природа, вызывает у любого здравомыслящего человека отвращение. В Магистрате завелись предатели, Треф. Предатели всего человечества. Люди, которые возомнили себя ровней Владыкам и начали грязные интриги за спиной демиургов. Следы их вмешательства, пока что разрозненные и слабые, виднеются вокруг. Оглянись, Треф — во много раз выросли объемы магической контрабанды. И это отнюдь не метелки-самометы, или говорящие колокольчики. Это ворованная боевая магия. В том числе из Бездны. Зашевелились демоны — как твари, прячущиеся в недрах, так и здешние, притворяющиеся законопослушными. Тот же Протей — он не просто так выбрался на поверхность...В Бездне вот-вот случатся кардинальные перемены, которые могут привести к чему угодно — от стабилизации, до полного хаоса. В наших городах появилось огромное количество банд, состоящих из отпетых головорезов, ранее именовавшихся героями. Кто-то собирает их, Треф. Понимаешь, что все это означает?

Он посмотрел на Позвоночника с таким выражением, как будто от этого скромного ответа зависела судьба Оси.

— Итак. Насколько я вас понял, вы предлагаете мне стать к вам на службу в качестве осведомителя? — очень взвешено поинтересовался Треф.

— Не так. Не осведомителя. Поработать на благо всей Оси. Против общего врага. Мы не предлагаем тебя купить — мы хотим, чтобы ты был с нами. Потому что ты очень толковый специалист. И у тебя может быть великолепное будущее, отправной точкой которого станет спасение Оси от тени страшной угрозы.

Он владел словом, ничуть не хуже чем магией, этот Старший. И похоже, на самом деле был Старшим — по его речи Позвоночник догадался, что прокол относительно него произошел на самом высоком уровне. А значит и этот маг, очень крупная птичка в СМБ. Подотчетная скорее всего лично Князю Теней. Значит и эта вербовка проходит с его негласного разрешения. Можно гордиться собой, когда тебе делают щедрые предложения от лица одного из Владык.

'Не очень хорошо меня знает, но отлично разбирается в том, что касается работы с людьми. Давит на все подряд — на гордость, на честолюбие, на страх. А торопится только потому, что вероятно и в самом деле нет времени. Стало быть ответ нужен прямо сейчас. Стало быть ничего у них нет', — мысленно резюмировал Треф. Он понимал, что в такой ситуации следует быть крайне осторожным. Он стал очень нужен тем, кто раньше в его сторону даже и не посмотрел бы. Еще бы! Единственная ниточка в закрытую среду Магистрата. Каждое слово может спровоцировать очень неприятные последствия. Вплоть до его, Трефа, физического устранения — не зря ведь с ним тут в 'веришь — не веришь' играют, с такими подробностями. Могут и придушить, коль что не так.

— Значит я вам так сильно нужен. Странно... зачем же вы пытались меня убить? — глядя прямо в глаза 'пылевику', открыто спросил Треф. Тот неловко отвел глаза в сторону и с сожалением поморщился:

— Наша ошибка. Тогда мы еще не знали всего, что знаем теперь и допустили ошибку. Посчитали, что ты не тот, кем являлся. Сам понимаешь, мы все ошибаемся. За что лично я, от лица всей моей службы, приношу извинения.

Вот так. Лес рубят — щепки летят. Одной бы случайностью меньше и лежать бы Трефу сейчас в сырой земле. А кто-то из сановников СМБ, лишился бы теплого местечка.

— Так что, Треф. Что ответишь? — любезно вопросил 'пылевик'. Трефу показалось, что он сейчас держит в руках монетку на одной стороне которого высечено 'жить', а на другой... другой стороны он рискует не увидеть. Ну?

Монетка взлетела вверх и кувыркаясь оказалась прихлопнута ладонью. Маг не мигая смотрел на Позвоночника, ожидая ответа. Его помощник напротив — свесив со стола ноги, сидел прикрыв глаза и держа руки за спиной. Вроде как опирался на столешницу.

— Вы ошибаетесь, Старший. Снова ошибаетесь. Я вовсе не тот кто вам нужен, — твердо ответил Треф. — Вам нужны те люди, что привыкли делать большую карьеру вовремя предавая. Марионетки, которых ваша служба, рассаживает за большие столы. Я же тот кто я есть.

'Кроме того, — решительно подумал он, — я подписал договор, который нельзя разрывать. Договор, что, хранится пуще зеницы ока, где-то в недрах комитета Грамматиков'.

— Понимаете ли вы, что означает такой ответ? — переспросил маг, с трудом скрывая разочарование. Треф кивнул, жалея, что у него нет хотя бы коротенького ножа. Подручный мага, раскрыл глаза и безразлично посмотрел на Позвоночника. Как на неодушевленную вещь. Взгляд прекрасно характеризующий человека, которому регулярно приходится выполнять грязную работенку. Сметать пыль непринятых обещаний.

Дом городского судьи Крессима все больше напоминал обустроенную для домашних целей ратушу. Если первый этаж полностью состоял из роскошного холла с многочисленными лестницами и задней части, с комнатами прислуги, то второй являл собою образчик чиновничьего душевного размаха. Левое крыло — длинный коридор с расположенными друг против друга дверьми, ведущими в гостевые комнаты. Как в гостинице. В очень хорошей и дорогой гостинице. В одной из таких комнат (пятой слева), у Леграда состоялась встреча с человеком, способным пролить свет на загадочное исчезновение Ренарда Достиара.

Однако ж, плоды её оказались не столь утешительны, как можно было надеяться. Хотя префект и уступил просьбам Геоны и даже демонстрировал в начале беседы расположение, все изменилось, стоило только прозвучать знаменитой фамилии. Мечнику дали понять, что его расспросы неуместны. Господин префект заверил, что уважает знаменитую семью и не финтя признал, что встреча с Ренардом была. Но рассказывать подробности отказался напрочь. Леграда при этом поразила торопливость, с которой это было сделано.

'Он знает куда больше чем согласился сказать, — думал мечник, спускаясь в общий зал. — Отказывался так, будто боится. Но не разоблачения. Скорее боится кого-то выдать. Ренард-Ренард, во что же ты ввязался, если даже первые лица города нервничают от одного лишь упоминания о твоей участи...'

— Не вышло ничего? — посочувствовал, облюбовавший стол с закусками Мелгот. — Этого стоило ожидать. Господа не любят когда кто-то роется в их грязном белье. И что же ты решил? Станешь бегать по улицам с собственноручно нарисованным портретом пропавшего и опрашивать очевидцев?

Он прервался, с удовольствием отправив в рот наколотый на серебряную вилку кусочек щуки с грибами.

— Если придется. Хотя куда больше мне бы хотелось еще раз потолковать с господином префектом, — Мелгот протестующе замычал с набитым ртом, но Леград с сожалением продолжил: — Не умею я с людьми работать. Вроде и должен бы, а так и не было времени научиться. Не пытать же его...

— Выбрось это из головы, — торопливо запивая щуку белым вином, поддержал франт. — Пытать это уже перебор.

— Вот и я говорю...

— Знаешь, дружище, ты не горячкуй, — франт продолжил рассматривать стол, хищно шевеля пальцами в поисках подходящего блюда. На неодобрительные взгляды напудренных аристократичных мужей, ему было плевать. — В этом деле поспешность не нужна. У меня знакомых много, я попробую еще чего-нибудь разведать, так что расслабься.

— Спасибо, Мелг. Я был бы признателен, — Леград слегка смутился. Приходилось признать, что он совсем не ориентируется в современной жизни и без друга точно пропал бы.

— Да брось ты это! Когда у нас счеты с тобой были, — отмахнулся Мелгот, совершая безупречный по элегантности вояж в сторону аппетитно пахнущей жареной со специями куропатки на соседнем столе. — И ты б поел что-нибудь, а то стоишь как не родной!

Он очевидно чувствовал себя в пестром обществе абсолютно своим, что и подтвердил подмигиванием какой-то немолодой даме в алом платье, осторожно пробующей перепела. Дама вспыхнула словно пятнадцатилетняя девочка уличенная в чем-то неприличном, но тут же взяла себя в руки. Оставив птицу в покое она окинула героев чопорным взглядом и продрейфовала в центр зала.

— Знакомая? — пользуясь советом друга, спросил мечник.

— Кто? — изумился франт, оборачиваясь назад. — Аааа. Старушка. Не-а. Слушай, а ты у нас пользуешься популярностью. Сначала Виланна, теперь вот.

Он повел бровью, указывая мечнику на стайку молодых аристократок. Одна из девушек подарила Леграду жеманный взгляд, скромно пряча лицо за веером.

— Виланна? — недоуменно переспросил мечник, заработав от Мелгота дружеский тычок локтем в бок.

— А то. Ты явно заинтересовал эту бестию, Лег. Могу поспорить на сотню марок, что стоит тебе подойти к ней и сегодня ночью ты узнаешь какие перины предпочитает эта хищница.

— Может быть, — неопределенно ответил мечник. Его взор, свободно блуждавший по залу, неожиданно застыл, обратившись в одну точку. На лице Леграда появилось напряжение.

— Что? Что такое? — забеспокоился франт. К ним двоим подошла, стеля по гладкому паркету пышные юбки нарядная молодая дама. Нежно розовое платье, с выгодно обтягивающим стан корсетом и вызывающе распущенные по плечам идеальные локоны, с рубиновыми серьгами: в этой изысканной аристократке, невозможно было признать загнанную в угол беглянку.

— Рада видеть вас в добром здравии, — чуть смущенно поздоровалась с Леградом Альма. Переведя взгляд на Мелгота, она сказала: — Вы будете не против, если я ненадолго отвлеку вашего друга?

— Если это сделаете вы, прекрасное видение, то я только за! — Мелгот украдкой подмигнул мечнику. В этот момент вновь зазвучала музыка и в центр зала потянулись пары.

— Давайте выйдем, — чуть стеснительно предложила Альма и не дожидаясь ответа пошла к виднеющейся за колоннами двери. Её волосы, принципиально не стянутые лентами и не заплетенные в косы, казались застывшим, чуть потускневшим пламенем. Леград последовал за ней. Он ждал, что спасенная им девушка напротив в упор не заметит своего спасителя, однако все случилось наоборот. И мечнику было очень интересно, что же послужило тому причиной.

... Двор особняка встретил их прохладным белым светом фонарей, маяками отмечающих ведущую через осенний сад дорожку. На другом её конце били вверх струи фонтана, за которыми виднелся деревянный альков. Судья был очень богатым человеком, поэтому даже осенью в его саду не было голых кустов, а воздух был теплым и по-весеннему свежим от запахов азалии и тюльпанов.

Спустившись по ступенькам девушка остановилась у границы тени и обернулась к остановившемуся на веранде мечнику. Её лицо казалось в ночном свете необычайно бледным, словно подсвечиваемым изнутри.

— Я должна перед вами извиниться. За то, что вместо благодарности бросила там... Мне очень, правда, очень жаль.

Она замолчала, явно не зная, что говорить еще. Изучающему её Леграду, вообще показалось, что извинения для этой девушки что-то новенькое.

— Как ты выжила?

— Э-э, — похоже она никак не ожидала услышать что-то подобное. — Вы имеете в виду...

— То порождение Бездны, что явилось за тобой, — мягко напомнил герой, спускаясь по ступенькам к ней. — Он не привык упускать что-либо из своих лап.

— Вы... вы знаете его?

— Знаю, — подтвердил мечник. — Сталкивался. Потому и хочу знать, как ты выжила встретившись с врагом рода человеческого. Не в его привычках отпускать свидетелей.

Она немного поежилась явно вспомнив затопившую нечеловеческие глаза Бездну. Из-за закрытых дверей приглушено звучала музыка. Из-за ухоженных зеленых стен волшебного сада слышался женский смех.

— Я не могу этого сказать вам. Для вашего же блага, не могу. Но все же я очень хотела бы вас отблагодарить за доброту. Может быть деньгами или какой-нибудь помощью?

Говорила, да и выглядела девушка решительно. Нечего, мол не в свое дело влезать. И вот как раз это 'не свое дело' зацепило мечника более всего. Он вернулся из Преисподней только для того чтобы раз за разом убеждаться, что для него нет места в нормальном мире? Как бы ни так!

— Ты окажешь мне любезность, если прояснишь во, что же такое опасное я ввязываюсь. А точнее уже пять раз ввязался. Или даже семь, если к трупам убийц из волчьей шайки, прибавить травмы и допрос малиновыми мундирами. На котором я и слова не упомянул ни о нашем огнеглазом знакомом, ни о тебе, прекрасная незнакомка. Этого не достаточно?

Девушка закрыла глаза и вздохнула.

— Я же уже сказала, что это вас абсолютно не касается. И касаться, не должно, потому что это моё личное дело. Почему бы вам просто не забыть об этом?

— Если бы не эта встреча, я может быть так и поступил бы, — с толикой безразличия ответил мечник. — Но только не теперь. Я не принимаю незаслуженных наград. Однако взявшись за какое-то дело не привык пасовать перед трудностями.

— О Владыки! Вы просто несносны! — не сдержавшись воскликнула Альма. — Если я чего-то не хочу говорить, то делаю это лишь из милосердия! Чтобы не вешать на ваши плечи груз, которого обычному человеку не вы поднять! Поверьте мне, я не хочу вас обидеть — вы судя по всему человек решительный и храбрый. Но есть в этом мире вещи, отношения к которым не захочет иметь даже бывший герой!

— Герои не бывают бывшими! — строго ответил Леград. — А что до неприятных вещей, то если это только не связано с ночным горшком Горного Хозяина, не вижу никаких проблем. Я, Леград Достиар, говорю это в здравом уме и твердой памяти.

Он представился своим полным именем отчасти из желания добавить весомости словам и уже готовился продолжать настаивать, как лицо Альмы изменилось от удивления.

— Постойте... Достиар?! Вы сказали 'Достиар'? — пораженно переспросила она. — Но ведь это невозможно! Этого просто не может быть!

— Рад, что сумел не сходя с места совершить невозможное, но это факт, — суховато заметил Леград, не понимая, что вызвало у девушки такую живую реакцию. Но та только качала головой, отказываясь соглашаться с услышанным.

— Семейство Достиар, одно из самых уважаемых в этом городе. Но у него есть одна беда, — тихим, дрожащим от едва сдерживаемого негодования, голосом сказала девушка. — Всего один наследник. Ренард Достиар. Как видите я очень хорошо об этом знаю! Так почему бы вам не прекратить ломать комедию и не объясниться?!

— Я не привык лгать. Я ношу фамилию Достиар, хотя и не являюсь наследником рода, — стоял на своем Леград. — А подтвердить это могу словом. Как своим, которому вы не поверите, так и госпожи Либеоантиль. Она кстати не в восторге от этого факта, но тоже не любит врать поэтому тоже подтвердит. Правда за выражение её лица не ручаюсь.

Мечник видел её странные колебания, словно для девушки его родовая принадлежность имела жизненно важное значение. И это будило в нем не только интерес, но и странное предчувствие. Которое в полной мере оправдалось.

— Но если вы действительно Достиар, — прошептала, вглядываясь в его лицо Альма. — То вы же должны знать, что...

— Что Ренард пропал? — негромко, словно отзыв на пароль, кивнул Леград. — Знаю. Собственно это событие очень печалит тетушку Лиа. Настолько, что меня просили его разыскать. А вам, что что-то о нем известно?

Прежде чем ответить Альма молчала неприлично долго. Колебалась. Чувствуя её нерешительность мечник решил помочь ей в выборе.

— Понимаю, — сказал он, — что вам трудно довериться практически неизвестному человеку. Но поверь, иногда это шанс. Когда я увидел как пятеро преследуют одну, я тоже не знал в чем дело. Я лишь доверился своим ощущениям и сделал то, что показалось правильным. Поступите так же.

Если бы она сказала 'нет', мечник просто пожал бы плечами и отправился в дом. По крайней мере он попытался... Но девушка ответила иначе.

— Хорошо. Я расскажу вам... только не здесь. На самом деле сегодня у меня не так много свободного времени. Но мои дела не вечны. Давайте встретимся завтра. В это же время, если вас не затруднит.

Мечник некоторое время помолчал, обдумывая похожее на отговорку предложение.

— Где?

— В Доме Радости. Когда прибудете, назовете слуге мое имя и вас проведут, — она замялась, но тут же взяла себя в руки и добавила: — И еще. Чтобы вы не думали, будто я напрасно бегу от разговоров, я тоже попробую быть откровенной. Моя родовая фамилия Валеа.

Очевидно это должно было произвести некое впечатление. Но Леград, не слишком разбиравшийся в таких вещах лишь ограничился кивком, проигнорировав еще один удивленный взгляд девушки.

— А теперь я с вашего позволения, покину вас, Леград. С минуты на минуту мне предстоит очень важная встреча на которую не стоит опаздывать.

Он посторонился, пропуская девушку к входу и проводил её взглядом до двери. Не то чтобы мечник доверял новой знакомой, или не мог бы заподозрить её в попытках избежать разговора. И все же он, принимая во внимание всю необычность их знакомства, решил довериться интуиции, подсказывавшей, что девчонка может рассказать нечто интересное о Ренарде. Да и о Дрейке, не стоило забывать. От одной мысли о том, что это чудовище живо и здравствует, бродя по Крессиму, по коже пробегал мороз.

'Да и потом, — здраво рассудил он, неторопливо направившись вглубь сада. — Не стоит исключать, что она также ждет выгоды от разговора со мной. Очень натурально она удивилась, узнав о моей принадлежности к фамилии Достиар'.

Загадочно поблескивали похожие на гальку камни, вдоль тропинки. Беззвучно перемигивались среди листвы таинственные белые и зеленые огоньки. Из отдаленных уголков зеленого лабиринта доносился шум веселых голосов.

'Отчего мне в последнее время кажется будто я сложил руки и просто плыву по течению? — продолжал думать мечник. — Мне неуютно здесь. Словно все, что я знал, стало другим. Люди, город, настроения... даже Владыки. Всё будто кричит мне в лицо — ты здесь чужак. Ты лишний тут. Даже демоны из Бездны, чувствуют себя в Крессиме как дома. Но не я'.

Возле фонтана не было ни души. Только стеклянный свет фонарей и прохладный шорох белопенных струй. Некоторое время Леград просто стоял, глядя в ночное небо и пытаясь угадывать созвездия. На душе было тяжело, как это всегда происходит, стоит призракам прошлого вновь вернуться. Мечника мучила мысль, что он сам такой вот призрак. Что его жизнь, возможно лишена всякого смысла — одним росчерком пера он и еще несколько тысяч таких же, просто остались позади. Ось переступила через него, даже не заметив. Равнодушно воспринимая робкие попытки доказать свою нужность. И хорошо, если рядом есть добрый друг, вроде того же Мелгота. Франт не был идеальным человеком. Он был падок до денег и ни во что не ставил законы, ровно как и общественные авторитеты. Он легко шагал по головам, плюя на тех кому повезло оказаться рядом. Но он был хорошим другом и всегда готов был подставить свое плечо, ничего не спрашивая взамен. Если бы еще Ренарда отыскать помог...

О том, что будет потом Леград предпочитал не думать. И все же, герой не обманывался. В мутной водичке Крессима ему придется еще наступить на горло собственным принципам. Просто чтобы выжить и снова обрести себя.

Сзади раздался свист.

— Эй, герой! — окликнул его знакомый надменный голос. Леград, все еще опираясь о бортик фонтана, повернул голову. В свете кованых фонарей, преграждая дорогу к особняку стояли двое демонов.

— Я решил, что нет смысла ждать завтра, ради того, что не займет и пяти минут, — с гадкой улыбкой объявил мастер Корк. Как по мановению руки на площадку вышли еще двое, до этого скрывавшихся за деревьями. Этой парочки на приеме не было. Оба были одеты в скромную серую одежду прислуги. Оба носили стянутые на затылках черные хвосты волос, только подчеркивающие объем выпукло блестящих гладких лбов. У обоих в руках были свертки из грубой материи, со вполне узнаваемыми очертаниями. Через стену что ль перебрасывали, чтоб не попасться на глаза бдительной охране?

Мечник медленно, очень медленно развернулся к ним всем телом, ощущая спиной влажный шепот водяных брызг.

— Эх, жаль у тебя ничего с собой нет, — деланно посочувствовал Корк, делая неуловимое движение плечом. Стоявший за его спиной подручный выступил вперед.

— Уже никуда не спешишь, да? — с лихой веселостью спросил он, принимая в руки меч. — Что не скалишься, гнида? Не смешно тебе, да? Не ты ли плел в кабаке, про свою крутость, да болтал скольких наших грохнул? А? Ну ща я тебе харю разделаю!

Слова срывались с грубых губ тяжелые, как подковы, давя на уши агрессивным нажимом. Леград спокойно взирал на подступающего бойца. От него явно ждали каких-то фраз — угрозы, мольбы... чего угодно, чтобы только потешить своё тщеславие. Но несмотря на пугающую стремительность разворачивающегося действа, мечник молчал. Он лишь сосредоточенно смотрел на обступающих полукругом демонов.

— Неразговорчивый попался, — с ленивым сожалением цыкнул сквозь зубы Корк. Он похоже до последнего надеялся на представление. — Ладно. Кончайте его поскорее. Я пошел в зал.

Трое? С оружием? Неплохой расклад. Интересно, как к этому отнесется сам господин судья?

— Вам бы всем неплохо сделать это сейчас, — звонко посоветовала Геона, появляясь на площадке со стороны алькова. Леград увидел удивление на лицах демонов, явно растерявшихся и только тогда позволил себе оглянуться. Шатенка стояла, высокомерно уперев руку в крутое бедро, вырисовывающееся из-под синих кружев платья. Ловящие ночной свет камни ожерелья, мягко пульсировали, делая девушку похожей на ночную фею.

— Девка? — удивился главарь демонов. Но тут же успокоился и заговорил совершенно другим тоном: — Ты тут откуда взялась, куколка? Ты разве не знаешь, что вечером одной не стоит никуда выходить? У тебя, что нет кавалера? Может быть я смогу тебе помочь и проведу в особняк? Нет? Тогда иди сама. Иди.

Его чистое лицо располагало к себе. А голос звучал завораживающе низко. Наверное здесь не обошлось без мистического очарования, которое создавало племени демонов притягательную славу в глазах романтично расстроенных девиц. Даже неся полную околесицу 'породистое' создание Преисподней, могло искусить добрую половину млеющих от горячего, проникающего в разум шепота, представительниц прекрасного пола. Заморочить до потери ориентации, если потребуется.

Его подручные демоны дружно ухмыльнулись, понимая что именно делает предводитель.

'Иди, — подумал Леград. — Не подвергай себя излишней опасности. Это не твое дело'.

Он глядел на девушку ожидая, что она сейчас молча кивнет и отправиться по своим делам.

— Может быть ты сможешь помочь себе? — дерзко усмехнулась Геона. Едва уловимый узор искушения, повисший в воздухе, от звуков её голоса исчез, словно смытый морской волной. — Если признаешь, что ты и твои недодемоны, самые тупые порождения Оси. Раз уж вы решились напасть на человека прямо на приеме судьи! Нанести оскорбление одному из управляющих городом, нарушить несколько законов и прямой запрет Магистрата. Вы думаете, это вам сойдет с рук? Да вы будете висеть на воротах еще до рассвета.

Все эмоции и мысли, которые посетили в тот момент демонов, могли быть сведены к растерянному выражению одного из них 'на неё не действует?'. Один из слуг, словно пес оглянулся на Корка. Убивать знатную даму, каковой наверняка была Геона, им совершенно не улыбалось. Мастер Корк соображал быстрее подчиненных. И он явно колебался.

Леград приготовился в случае чего защитить девушку. Но этого и не потребовалось. Геона царственной походкой обошла фонтан, присоединяясь к мечнику и грозно приказала:

— Я сказала, убирайтесь! Или веревки вы не дождетесь!

Она изящно протянула руку к бьющему за бортиком ключу. Саламандра, казалось, подмигнула опешившим демонам в тот момент когда несколько струек воды, потекли по воздуху, ластясь к ладони девушки словно милые котята. У демонов вытянулись физиономии. Водные змейки презирая законы физики, сформировали вокруг миниатюрной кисти полупрозрачную льдистую звезду.

— Мое почтение, благородная! — с плохо скрытым раздражением заставил себя поклониться Корк. И не скрывая негодования рявкнул на низших: — Чего встали, олухи! Избавьтесь от железок и пошли прочь!

Демоны расторопно ретировались, исчезая в недрах сада. Норовисто одернув вишневого цвета полу дублета он подарил Леграду обещающий все муки Бездны взгляд и гордо зашагал к светящимся окнам особняка. Плеснула вода, возвращаясь обратно в бассейн.

Геона, заметив направленный на неё взгляд мечника, подмигнула.

— Ты в самом деле могла убить такой штукой? — с профессиональным интересом спросил Леград. На кукольном личике девушки появилась озорная улыбка.

— Нет конечно! — засмеялась она, протирая ладошки голубым платочком. — Вообще-то 'Лепесток', это детская игрушка. Меня папа научил — думал, это развлечение поможет заставить меня больше времени сидеть на одном месте. Но знаешь, демоны-полукровки так тупы, что я просто не могла устоять.

Её улыбка была столь заразительно непосредственна, что и Леград не удержавшись, улыбнулся в ответ.

— А ты не робкого десятка, — заметил он, любуясь блеском её серых глаз. — Как решительно вступилась за меня!

— Ох, Леград! — довольно рассмеялась шатенка. — Ты просто плохо знаешь, светских дам. Я-то еще цветочек, в сравнении с некоторыми. А вообще-то, думаю, моя помощь была тебе не очень-то и нужна. Просто не хотелось, чтобы ты из-за их глупости марал себе руки и наживал неприятности.

Тут она посмотрела на мечника довольно странным взглядом и серьезно сказала:

— А вообще, ты скромник. Я и не подозревала, что у тебя водятся такие знакомые.

— Ты о демонах?

— Я о леди Альме, — Геона прищурилась: — Что общего может быть у героя и дочки Хранителя Абеля?

— Причем тут Альма, — нахмурился Леград. И тут до него дошло: — Дочь Хранителя? Да нет, ты что-то перепутала. Она сама мне сказала, что её родовая фамилия Валеа.

Геона снова рассмеялась.

— Валеа. Ну разумеется. Ты разве не знал, что Хранителя Оси зва... зовут Абель Валеа?

Леград не знал.

— А ты откуда столько знаешь об их семействе?

— Прямо-таки 'столько'! — беззаботно махнула рукой Геона. — Это светское общество, мой друг. В нем все обо всех знают. Или пытаются узнать. Сплетни — пища элиты. Пройдет совсем немного времени и ты это поймешь.

— Вообще-то я не того круга человек, — заметил мечник.

— У тебя хорошие шансы, войти в этот круг, Леград, — в её словах казалось, крылось нечто большее чем дружеский комплимент. — Главное, поменьше верь чужим словам. Еще меньше верь обещаниям. И уж тем более не верь чужому величию. Не потеряйся среди обмана.

'Этот урок я уже усвоил без посторонних советов, — глядя на двигающиеся в окнах особняка силуэты, подумал Леград. — Благодаря разнице между обещаниями Владык и их отношению ко всем нам, когда они получили желаемое'.

— Не грусти! — шатенка легонько толкнула его в плечо. — Это я тебя слишком настращала. На самом деле все не так плохо.

Она потянула носом пахнущий цветами воздух.

— И пошли наконец внутрь! Мелг, поди уже поговорил со своими компаньонами и теперь дожидается нас. Не хочу пропустить остаток веселья! Советую и тебе не упускать!

— Спасибо. За совет.

Оторвавшись от камня он проследовал за шелестящей юбками Геоной, входя в наполненный теплым светом и услужливой прислугой зал. Все так же танцевали неугомонные молодые пары, а представители городской знати ловко скрывали истинные отношения за добродушными беседами. Геона легко оказалась в центре внимания молодых, богато одетых мужчин. Знакомила их с Леградом. Девушка весело хохотала над шутками и по-свойски общалась с самыми разными гостями. Украдкой разглядывая её мечник лишний раз поразился тому, какой милой и легкомысленной выглядит эта особа. Интересно было бы узнать, не ревнует ли Мелгот её к её друзьям? Или же Леград неверно понял их отношения?

Так как франта нигде не было, а поддерживать беседу у Леграда не было никакого настроения, то скоро он, воспользовавшись незначительным поводом ускользнул из компании и отправился к столу. За весь день он так и не поел, о чем не уставал напоминать желудок, а на сервированных белоснежными скатертями столах, как раз в очередной раз сменили блюда.

'Завтра утром дуэль. Надо бы сегодня выспаться как следует...'

Скользко блеснул голубой шелк платья. Чуть колыхнулось, в такт очаровательным округлостям под тонкой материей, темное вино в бокале на длинной ножке.

— Удивительно тесное место этот бал, герой. Мне кажется или нас бесцеремонно прервали, оставив беседу в недосказанности?

Перед ним стояла, выгодно демонстрируя свои идеальные пропорции Виланна. Мечник посмотрел в её глаза, скрывающие в своей вызывающей черноте, множество обещаний. Одно из этих обещаний сейчас предназначалось ему.

'А можно проверить правоту Мелга...'

— Совершенно точно, — ответил он, глядя на влажный блеск чуть приоткрытых губ.

... Вспугнув придремавшую на старом ящике кошку шумно дышащая и обнимающаяся парочка ввалилась в темный проулок. Мужчина жадно целовал открытую шею и едва не вываливающуюся из лифа грудь закатывающей глаза девицы. В это время его потные несмотря на прохладу улицы руки вовсю шарили пониже её талии, норовили через юбку пробраться между ног. Любовное возбуждение витало в воздухе...

— Давай-давай! — похотливо шептал он, расстегивая штаны трясущимися от похоти пальцами. Девица, поняв намерения кавалера, кокетливо улыбнулась и опустилась перед ним на колени, демонстрируя себя во всей доступной красе. От её томных движений у него перехватило дух. Она же подняв свое личико, облизнулась (что тут же отозвалось приятной тяжестью в его паху) и тихо прошептала:

— Как тебя зовут, милый?

Не задумываясь ни на миг он раскрыл рот...

— Ну хватит-хватит, — поморщился Треф, выходя из тени ближайшей к проулку подворотни. У парня от этого появления случилась смесь спазма и сердечного приступа; он одновременно попытался застыть, отпрыгнуть, застегнуть штаны и сделать вид, что не имеет к происходящему ни малейшего отношения. Кисло скривив губы девица метнула в Трефа раздраженный взгляд. Сотрудник Темной Канцелярии стоял, выжидательно сложив руки на груди. В свете падающем из окна дома, виднелась нижняя часть его лица, с заметной ссадиной на подбородке.

— Тыы... ты кто такой? — голосом скачущим от страха до возмущения спросил любвеобильный мужчина.

— Топай отсюда, приятель, — доброжелательно посоветовал Треф.— Уверен тебе не понравится его истинный облик. Как впрочем и то, что он собирался с тобой сделать.

— Да что ты себе... — взял было новую тональность мужчина. Но тут же осекся и непонимающе пролепетал: — Его? Что значит 'его'?

— Издеваешься? — грубым мужским голосом спросила девица вставая с колен. — Как ты меня выследил?

Мужчина с ужасом увидел как разливаются в женских глазах огненные отблески. Задрожав всем телом он отшатнулся прочь. Девица улыбнулась, показав кривые, но очень мощные, похожие на ослиные, зубы. Хрипло кашлянув он попятился, неловко натягивая смешно спадающие штаны.

— Да беги уже, — лениво произнесла 'девица', проводя по волосам рукой с неимоверно длинными, похожими на когти леопарда, пальцами. Мужчина оказался очень понятливым. С крепкими нервами. Без лишних звуков он бросился прочь из проулка и, как сон в летнюю ночь, исчез в той самой подворотне откуда только что вышел Треф. Девица посмотрела своими чудовищными глазами на Позвоночника:

— Так как?

— Не один ты умеешь вынюхивать. Скажи-ка тролль, ты не боишься, что если тебя тут увидят в таком виде, то местные суккубы, подрабатывающие проституцией, тебя на куски порвут за отпугнутого клиента?

Лицо девицы исказилось. Это не были эмоции. Просто существо, притворявшееся самкой человека решило, что с маскарадом можно заканчивать. Треф бесстрастно смотрел на чудовище перед собой.

— Мне, знаешь ли, очень не понравился твой маневр под мостом. Оставить доверчивого человека на съедение демону высшего порядка это чересчур. С моей точки зрения, — в ловких пальцах прирожденного картежника, появился флакон с фиолетовой пыльцой. Прекрасно знающий зачем он нужен тролль смотрел на Трефа с настороженностью готового в любой момент прыгнуть волка.

— Хочешь скормить меня, своей Гончей? — хрипло спросил он, похожий в полутьме на древнего филина.

— Вообще было бы не плохо, — согласился Треф, жестко улыбнувшись. Его лицо в этот момент приобрело неуловимое сходство с мордой оскалившегося пса. — Но на твое счастье, мне сейчас требуется другое. А именно твой нюх, куда более тонкий чем у любой Гончей.

— Если ты из-за Высшего, то зря, — осторожно придвигаясь к сыщику, заверил его тролль. — Мой нюх тут не очень-то поможет. Да и не буду я так рисковать. Один раз еле ноги унес. Чего мне во второй раз судьбу за усы дергать?

— На твою удачу он мне пока не нужен, — хмыкнул, небрежно засовывая руки в карманы Треф. — А нужно мне совершенно другое лицо. Менее официальное, но куда более востребованное. Учитывая обстоятельства.

Эти самые обстоятельства сейчас медленно исчезали со страниц личного переписчика Позвоночника. Выведенные твердой рукой писца Магистра рук красные буквы гласили: '...Полученная вами информация вынуждает нас форсировать события. Нас более не интересует причастность демона к убийству Хранителя, ровно как и его мотивы. Ваша задача изменяется. Подробно ознакомится, а также помочь в её достижении вы сможете при встрече с нашим поверенным...'

— Обстоятельства? — задумалось химерное создание. — Не те ли, что метят мне в зад?

— Борк, — негромко позвал Треф, не отводя глаз от хищной твари. — Не мог бы ты показаться. Наш друг нервничает, не хочу чтобы он в спешке принял неверное решение.

Из темноты за мусорными баками, с другой стороны проулка выступила широкоплечая фигура. В руке она сжимала некий черный камень, с горящими на его гранях янтарными знаками.

— Подавитель формы, — развернув голову на спину, узнал артефакт тролль. — Гадость какая. А вы подготовились!

— Еще бы, — ехидно сказал Борк. — Только дернись и враз слизью по кочкам потечешь.

Доверенное лицо Магистрата, выглядело мягко говоря противоречиво. Незаурядная физическая форма и квадратная челюсть выдавали в нем отнюдь не мыслителя. Жизненный опыт подсказывал Трефу, что внешность часто бывала обманчива: он знавал честных тружеников выглядевших как бандиты и хитрых, проницательных людей, умело использующих внешний вид дуболомов. Но в данном случае, как подсказывало чутье — форма соответствовала содержанию. Знакомый 'волчий' взгляд, с чуть приспущенными веками, пополам с пересекающими щеки и лоб вертикальными морщинами, говорили о Борке даже больше чем его поведение. Вызывающее, провоцирующее, панибратское. Треф не любил работать с посторонними людьми. С такими же как Борк он не любил работать больше всего. Им были чужды скромность и деликатность сотрудников Темной Канцелярии — распутывающих самые сложные загадки и улаживающих самые щекотливые проблемы. Они были слишком показными, чтоб работать тихо и слишком лицемерными чтоб кого-нибудь уважать и перестать тянуть одеяло на себя. Единственным полезным качеством таких были их твердолобость, жесткость и упорство.

'Идеальный кандидат, в свору Горного Хозяина — он и сам такой, и такими же управляет, — думал Треф. — Но зачем его прислали Магистры? Разве мое дело не требует тонкости?'

С большей охотой он согласился бы принять помощь от местного отдела Темной Канцелярии. Но видимо наверху считали иначе.

— Теперь понимаешь, что выбора у тебя нет? — доходчиво пояснял Борк троллю. — Ты преступник. За Альсидар с тебя три шкуры спустят и на опыты мясникам Князя Теней отдадут. А еще твоя подстава с Протеем. Но если поможешь, мы так и быть забудем, что видели тебя и даже дадим тебе шанс смыться подальше.

... Освободился из плена он неожиданно просто. Никто не стал резать или пытать сотрудника Темной Канцелярии. И хотя удовольствия на лицах 'друзей' видно не было, задерживать Позвоночника никто не стал. Лишь 'пылевик' напоследок сказал: 'Мои извинения. Вам и вашей организации. На будущее'.

Подобный намек Трефу очень не понравился. По-хорошему следовало бы, наплевав на инструкции, связаться с Канцелярией и предупредить их о возможных провокациях. Очевидно малиновые впрямь чувствовали за собой недюжинную силу, раз собирались раскачивать утлую лодочку равновесия сил, хранящих спокойный сон Оси. Непонятно было лишь зачем им это?

Ответа на этот вопрос у Трефа не было. Только поэтому он все же пересилил себя и написал Магистрату исчерпывающее сообщение. И надо же — дальнейшие приказы Магистров все больше наталкивали на очень интересные мысли. Что они, столпы человеческой власти, очень боятся, что кто-то из Владык узнает об этом таинственном демоне. Настолько сильно боятся, что изо всех сил торопятся замести любые следы, своего самостоятельного интереса к его персоне.

Из всего этого напрашивался только один вывод, который Трефу не слишком нравился. Между Магистратом и кем-то из Владык назревал серьезный конфликт. Настолько серьезный, что он с одной стороны заставлял Магистров искать рычаги влияния на повелителей Оси, а с другой грозил вылиться в огромные неприятности для всех к этому причастных.

Вот только... неужели у Владыки Преисподней в самом деле мог появиться наследник? Враг для остальных небожителей и достойное пугало в борьбе против наступающего на горло Князя Теней. Хорошая карта, способная вернуть Магистрату утраченные позиции. Но зачем же в таком случае его потребовалось убивать?

— И кого же я должен буду отыскать?

Треф достал из кармана небольшую шкатулку, и вынув из неё, полученный от Борка кусок лиловой ткани бросил его троллю. Костлявые серые пальцы осторожно подняли материю, напоминающую обрывок шарфа и принюхались. Морда чудовища приняла сначала недоуменное, а после все более удивленное выражение.

— Да вы шутите! Самого?! — с недоверием и даже ужасом воскликнуло оно.

— Что такое, тролле? — невинно спросил Борк. — Никогда не думал, что Магистрат может иметь среди своих друзей Мессию Гнева?

Было раннее, развеивающее все впечатления о теплой осени, утро, когда Леград приехал в 'Гильдию Белого Меча'. С неба накрапывало, а воздух был чист и свеж. Мир казался серым и неподвижным, с застывшими в свете уличных светильников штрихами дождевой изморози. Мелгот встретил его не менее свежим и бодрым, со следами двухдневной светлой щетины на лице. Одетый в теплый сливающийся с утренней хмурью плащ с накинутым на голову капюшоном франт смотрел как какие-то мужчины выносят из дома заколоченные ящики и скалывают их в стоящий поблизости воз. В руке у него была неизменная трость с серебряными насечками, которой Мелгот довольно нервно поигрывал.

— За клинком? — поздоровавшись с мечником спросил он и не дожидаясь ответа приказал вездесущему Кинчу: — Сходи, принеси.

— Куда это ты торопишься? — спросил Леград друга. Мелгот раздраженно буркнул что-то себе под нос, сделав неопределенный жест плечом. Складки потяжелевшей от воды одежды обрисовали спрятанные под плащом ножны.

— Покупатель настоял чтоб я лично отвечал за перевозку. Груз видишь ли, очень важный, вот он и боится. Вчера вечером, достал меня своим нытьем.

— В ящиках артефакты? — проследив за грузчиками спросил мечник, чувствуя себя соучастником. Мелгот покосился в сторону спящих домов и отрывисто кивнул:

— Еще какие. Возьмешь с собой Кинча.

— Зачем еще?

— Секундантом, — зло ухмыльнулся франт. Трость в руке описала круг и уперлась в камень. — Ты только не спорь со мной. Это как раз необходимость, тем паче, что встречная сторона явится не в одиночку. Я бы и сам с тобой поехал, но видишь как попал с этими ящиками.

Мечник не стал спорить, тем более, что в словах Мелгота был свой резон. Вместо этого он, стряхивая с рукава капельки дождя, спросил:

— Когда отправляешься?

— Через час-полтора, — снова буркнул франт. — Дождусь сопровождающих и поедем. В другой раз и сам бы по-быстрому съездил. Но сейчас... Через весь город с этим вот... — нервная гримаса выдавала его чувства. Было заметно, что Мелготу очень не нравится выдвинутое условие и если бы не острая необходимость он и близко бы не подошел к возу с контрабандой. Когда Кинч вынес мечнику его оружие и сверток с одеждой, франт повернулся к Леграду и крепко пожал ему руку.

— Удачи не желаю. Сам знаешь, примета плохая. Скажу проще — до вечера. Тогда и отметим еще одну взятую тобой рогатую башку, — в его голосе не было и тени сомнения, что что-то может пойти иначе.

— До вечера, — эхом откликнулся Леград. В темно-сером небе, лежащие у горизонта тучи начали окрашиваться в розоватый свет, встающего над миром Ока Гемона.

Старой прачечной в Крессиме, называли полуразрушенное здание, робко примостившееся в тени городской стены. Работать оно перестало еще лет тридцать назад, после того как расследующие дело об исчезновении восьми детишек сыщики Темной Канцелярии обнаружили их и еще нескольких местных жителей, утопленными в бочках в этом самом здании. В компании с полубезумной старухой-ведьмой. Ведьму разорвали Гончие, тела были преданы земле, а малиновые мундиры подтвердили, что в здании не осталось никаких навезов или прочей начиненной дикой магией дряни. Однако дурная слава осталась и люди стали обходить прачечную стороной. Жители ближайших домов были в основном стариками и померли в самые ближайшие годы, а их жилье никого не привлекло. Так в Крессиме появилось на одно 'дурное место' больше. Полтора десятка, расположенных в конце улицы домов, да скрытая на небольшом пустыре за ними прачечная, с потрескавшимися замазанными глиной стенами и дырявой крышей. А главное — пустынное. Хотя синие мундиры и дежурили у ворот Крессима, этот участок стены давно никем не патрулировался. Отличное место для выяснения отношений.

— Пришел, — свистящим голосом протянул Гвир. — И даже не один. Только, что ж ты в таком тряпье пришел?

По дороге к месту дуэли Леград переоделся в свою привычную одежду, решив не пачкать кровью даренный Мелготом вечерний гардероб. Даже куртку он одел старую — привычно скрипящую в плечах, с умело поставленной на спине латкой 'чешуйку'.

Ученик Школы Трех Клыков, напротив, вырядился как только смог. Словно на показательные выступления перед десятками свидетелей. Он надел просторные черные шаровары, заправленные в мягкие рейтузы. На широком поясе с бронзовыми накладками, отчасти выполняющими защитную функцию, кроваво алели шнурки-завязки. Дорогая черная куртка с красным узором покрывающим языками пламени руки, маслянисто блестела на солнце. Рука уверенно сжимала ножны с мечом.

На фоне окружающей их грязной убогости, Гвир, смотрелся также неуместно как высокородная леди в портовом борделе. Рядом с прачечной, стояли привязанные кони. Демон прибыл на место словно благородный господин.

— Впрочем чего прихорашиваться зря, да? Ведь все равно в чем в канаву лететь? — не унимался остряк. Его острый подбородок недвусмысленно указал на прорытую кем-то у крепостной стены траншею. После прошедшего утром дождя почва была черная и мягкая, кое-где оставались лужи, только подчеркивающие уродство пейзажа. Наверняка вода скопилась и в канаве.

Не слушая оскорбления, Леград спокойно взял меч из рук, остановившегося у стены старого деревянного сарая, Кинча. Не свой верный клинок, а второй, обыкновенный меч с односторонней заточкой, круглой гардой и длинной рукоятью. Такими предпочитали пользоваться в фехтовальных школах Крессима. Взвесил в руке, проверяя балансировку и повернулся к противнику. 'Секундантами' (если их можно было так назвать) Гвира были двое. Несостоявшийся убийца-подручный мастера Корка, из тех, что вчера на приеме носили одежду слуг. Аккуратный, с гладким скромным лицом и зачесанными назад, собранными в хвост волосами. И его полная противоположность: бочкообразный, с короткими кривыми ногами, заросшими черным волосом ручищами. Гробокопатель. От одного только вида его физиономии даже убежденный безбожник стал бы бить поклоны всем Владыкам разом. Вся троица, скрывая демоническую породу, сверлила Леграда взглядами. Отражающие солнце очки, создавали впечатление, что пламя Бездны, весело полыхая, прорывается даже через магические заслоны.

— Отличный день чтобы сдохнуть от руки лучшего бойца Школы Трех Клыков! — дьявольски хохотнул Гвир. Леград ответил весьма невежливой ухмылкой и повернув голову, тихо сказал Кинчу:

— Будь начеку.

Пухлощекий чуть заметно кивнул, давая понять, что и сам придерживается того же мнения. И вышел вперед. Навстречу к узкоплечему секунданту Гвира. Они встретились на середине импровизированного, утопающего в грязи ристалища и обменялись приветствиями.

— Учитывая, что оба бойца имеют опыт сходных мероприятий, думаю не имеет смысла знакомить их с правилами, — спокойно объявил Кинч. — Лекарей или официальных поверенных у нас нет — это не соревнование. Остается только установить будет ли этот бой до первой крови...

— Он будет до смерти! — кровожадно рявкнул Гвир. — До его смерти!

Секунданты переглянулись. И отступили в сторону.

— Сходитесь.

Стоило Кинчу сказать это как молодой демон с невообразимым ревом бросился вперед. Словно бык увидавший прицепленную на чей-то убегающий зад красную тряпку. Меч его, покинувший ножны моментально, явно не был ровней простому и честному клинку Леграда. Кованный из черной будто вулканическая порода стали, он тут же воспламенился. Языки мертвенно-белого пламени, побежали по нему быстрыми ящерками. Леград успел сделать всего два шага, прежде чем демон налетел на него, обрушивая на голову полосу белого огня.

Сколько душ было вплавлено 'ювелирами' в проклятое оружие? Наверняка достаточно, чтобы убить одним только прикосновением. Пять быстрых ударов, которые парировал Леград, крутанувшись вокруг Гвира, убедили его в этом. Достаточно было лишь взглянуть на свой покрывшийся тлеющими окалинами клинок.

— Сдохни! — скаля зубы, с нечеловеческой ненавистью прошипел Гвир. И его шипение переросло в шипение огня на черном мече. Леград попятился, не позволяя демону обернуть себя против солнца. Быстро, словно во время танца, изменяющие положение ноги вязли в грязи.

— Дерись как мужик! — беснуясь завывал, напирающий Гвир. — Дерись ты, покойник!

Огненная полоса, которой стал его меч, описала сложный извилистый узор и обрушилась на подставленный перед самым лицом Леграда клинок. Гвир заскрипел зубами налегая всем телом, но мечник, совершенно неожиданно стал как вкопанный. Как дерево, уходящее корнями глубоко в землю.

Демон попытался ударить мечника коленом в бок, но наткнулся на контрудар и отступил на шаг назад. Они продолжали бороться на клинках и хотя силы выглядели равными, пламя быстро пожирало меч Леграда. Кисло пахло раскаленным металлом.

В какой-то момент зеркальца Гвира оказались близко-близко у глаз Леграда и напряженно шипящий демон выдавил из себя:

— Сдохнешь тут! Как и твой... смазливый дружок, возомнивший, что может бросать нам вызов! Впрочем он, наверное переживет тебя. На часик!

'Мелгот?!'

Рукоятка меча Леграда накалилась так, что казалось в неё начали погружаться пальцы. Раскаленное красно-белое лезвие вдруг покрылось трещинами. Гвир победно взревел налегая изо всех сил....

... Мечник резко, но в то же время очень плавно подался назад, вытягивая на себя и вовлекая в пируэт не столько Гвира, сколько его уже увязший в стали треснувшего меча оружие. Это было похоже на попытку разрезать сам воздух. Огненная полоса шипя рванулся в сторону и вверх, достигая самой высокой точки. Демон застонал, напрягая мускулы, чтобы высвободить оружие. И добился своего — потому что меч Леград с жалобным звоном лопнул пополам. Острие неуклюже взмыло в воздух. Но прежде чем оно упало сражающимся под ноги, мечник используя энергию демона для своего движения ударил противника осколком меча прямо в грудь. Точнее в то место, где под курткой пряталась ямка между ключицами. Демон отшатнулся, уронил меч, широко размахивая руками и поскользнувшись в грязи, упал в лужу. По куртке, быстро-быстро потекла похожая на вишневый сок темная кровь.

Гвир захрипел, взял за рукоятку и давясь кашлем выдернул обломок из груди, нащупывая края обширной раны. Удар был смертельным. Более того. Он должен был убить ученика Школы Трех Клыков моментально. Но тот продолжал жить.

— Ненавижу! — шипел он, клокоча и брызгая кровью, вставая на одно колено. Деревянными пальцами Гвир взял очки за оправу, на переносице. И рванул на себя, высвобождая демоническую мощь. И все же Леград был быстрее. Белое пламя проклятого клинка с жадностью рассекло запястье демона и отделило верхнюю половину черепа от нижней. Зашипела, поглощаемая ненасытным огнем демоническая кровь и труп Гвира, лишившись половины головы опрокинулся наземь.

Тогда же это и случилось. Сухонький и тихий секундант резко развернувшись ткнул Кинча в бок какой-то деревяшкой. Толстяк не сплоховал и его нож, расколов очки вонзился в глазницу демона словно забитый в доску гвоздь. Убийца упал на секунданта Леграда и они вместе повалились наземь. Палочка оказалась непростой — весь правый бок Кинча превратился в дымящееся месиво. Но броситься к нему на помощь у Леграда не вышло. Потому что здоровяк, до этого безучастно стоявший в сторонке, все-таки снял с себя магический барьер.

Несуразное тело начало надуваться, словно воздушный шарик. Плоть демона обрела фиолетовый оттенок. Под нею — в руках, ногах, туловище — ширились, напирая во все стороны ребрящиеся отростки. Голова, ввалилась образовывая зубастый провал, в котором беспорядочно шевелилось нечто похожее на комариный хоботок.

'Лжец?14 Я-то думал их истребили всех до последнего!'

Кипящий от видений комок слюны пролетел рядом с ловко припавшим к земле Леградом. Чудовище, шевеля многочисленными похожими на щупальца осьминога конечностями, недовольно заворчало. Сразу три длинные лапищи, попытались схватить героя, спеленать его тело. Их остановил проклятый меч, с шипением перерубивший одно из щупалец. Воздух омрачился, темнея от вырвавшегося вместе с кровью смрада, а Леград прорвавшись между другими конечностями оказался прямо перед огромной, в половину его роста, пастью. Монстр снова плюнул и вновь промахнулся. Одновременно все его щупальца оплелись вокруг мечника сжимающимся кольцом. Чтобы наверняка. Не мешкая Леград с размаху швырнул меч, словно метательный нож, прямо в разинутую пасть. Вращаясь в воздухе наподобие огненного колеса клинок вошел между крючковатых зубов, прямо в сизое нёбо лжеца. Леград едва-едва успел уклониться от дробящих кости ударов забившихся в конвульсиях щупалец. Развязка наступила быстро — к счастью мозг у выродка был, и располагался он там где положено. Из беспомощно раздвинутой пасти повалил фиолетовый дым пополам с деловито пожирающими плоть языками пламени.

Мечник уже был рядом со своим секундантом. Склонившись над морщащимся от боли Кинчем, он не без труда отвел руки того от раны:

— Дай. Дай посмотрю, — вид был ужасен. Магия демона в самом деле превратила часть бока вместе с кожей и мышцами в однородную кровоточащую массу, на которую страшно было даже смотреть. Удивительно, что Кинч вообще еще был в сознании.

— В порядке... я в порядке, — сквозь зубы простонал он, дрожащей рукой отталкивая мечника.

— Куда поехал Мелгот? Ты знаешь, куда он поехал?

Кинч дышал быстро и неглубоко. Скованные болью глаза уставились на мечника и тому показалось, что раненный уже впал в предсмертный бред, даже не понимая о чем с ним говорят.

— К складам Септима, — неожиданно ясным и внятным голосом выдавил он. — Возле каменного указателя... Знаешь... их?

Леград кивнул, осторожно поддерживая голову Кинча под затылок.

— Все, все, все, — успокаивающе бормотал он, понятия не имея, что же делать. Рука раненного крепко сжала его собственную.

— Беги скорее, — проговорил Кинч. — Беги. К Мелготу. Пока нет малиновых...

'И верно, — подумал Леград. — СМБ обязательно почувствовала всплеск демонической силы'.

— Да беги же! Со мной все будет в порядке... — после этих слов Кинч глубоко вздохнул. А Леград, еще несколько секунд смотрел в его глаза. Прежде чем тихо закрыть их ладонью. Взяв в руки лежавшие на земле ножны с клинком, он посмотрел на одного из привязанных у прачечной коней. Скакун яростно храпел, чуя чужие смерти.

'Мелгот. Мне нужно поторапливаться'.

— Здесь? — Треф с сомнением поглядел на прикидывающегося жрецом Гемона тролля. Потом на выглядящее как притон двухэтажное каменное здание за перекрестком. Вывеска у дороги, гласила: 'Веселый пони'.

Тролль еще раз внюхался мясистым носом в ткань и только потом утвердительно вякнул:

— Да.

— Ну, что ж гостиница как гостиница, — пожал плечами Борк. — Чем это место хуже любого крессимского постоялого двора?

Треф на это ничего не сказал. Хотя мог бы — 'Веселый пони' неоднократно фигурировал в отчетах Канцелярии, которые Позвоночнику приходилось читать, как место гнусное и весьма постыдное. Отчасти его загородное расположение объяснялось этим, отчасти тем, что по ночам тут собиралась очень разномастная публика. Воры, контрабандисты, нечисть и кое-кто похуже. Недовольно поджав губы Треф, первым пошел к козырьку крыльца.

— ...Ну и кто из этого сброда твой профильный специалист? — недовольно обозревая сидящих на лавках оборванцев, гуляк, наемников, проституток и повес спросил Треф Позвоночник.

— Откуда я знаю, — утратив часть язвительной веселости откликнулся Борк, с интересом заглядываясь на короткие юбки и выпрыгивающие из корсетов прелести шлюх. — Я его в глаза не видал. Знаю только, что с магистратскими он хорошо знаком.

— Отлично. И что предлагаешь? Приставать ко всем с вопросом, вы случайно не в курсе... кстати, тролле, ты по-моему привлекаешь к себе интерес.

На чудовище, принявшее облик тучного жреца с лысеющей головой в песочно-желтом одеянии, в самом деле смотрели с некоторым удивлением. 'Священнослужитель' перебирая четки скрипуче заметил:

— Как я погляжу, ваши набольшие послали вас неведомо куда, привести неведомо кого? Да еще и просите меня вести с ним переговоры.

— Ну отчего ж, — встрял Борк. — Ведомо. Мне ведомо, что тот кого мы ищем когда-то был приближенным Владык. Их Посланником на земле. А насчет переговоров, ты б не обольщался. Ты, да еще в таком виде, нужен лишь, чтобы спеть Ему привселюдную осанну да подманить поближе. Для диалога.

— Присядем, — скомандовал, указывая на ближайшую лавку Треф. — Нечего нам тут стоять, как блохам на сковородке.

— Люди-люди! — сокрушенно покачал головой тролль, входя в роль. — Такие вещи знать надобно. О Его рождении ходят легенды. По большому счету Он сам и есть легенда нашего края. Вы ведь слышали Предание о том, что Владыки разуверились в людях и в великой мудрости своей решили указать им Путь?

Позвоночник скривился. То ли выражая свое отношение к преданиям и святым текстам, которые каждый тролль наизусть знает, то ли отвечая на призывный взгляд прошмыгнувшей мимо подавальщицы.

— Слышали, — сам же и подтвердил тролль. — Не можете вы люди быть настолько недалекими. Это же Пятое Престольное Предание Золотой Книги.

— Ты что его в школе уродов учил? — оскорбился Борк. — Самый умный, да?

— Пятое Престольное.... Как много слов с большой буквы, — хмыкнул Треф. — К телу.

'И как это ваш род вообще сумел выжить с такой короткой памятью?' — казалось, вопрошала физиономия тролля. Но, памятуя о спрятанной в кармане Борка 'Стеклянной маске'15 он покладисто продолжил:

— Да-да, разумеется. Решили указать Путь. И пришел Он. Великая Кара с сияющим челом, озаренным мудростью и силой. В левой длани держал он Величие, а в правой карающий Меч Пламенной Погибели. Ему было велено очистить землю от неправедного семени, спася достойных. Но Он, узрев жизнь здешнюю, в великой мудрости не стал бороться с пороками...

— Попроще, не перед прихожанами, — перебил Позвоночник. — Лучше скажи как его звать-то, этого мифического Мессию?

— Гм, — растерялся тролль. — Так и звать. Мессия. Только, напрасно человек ты думаешь, что это побасенки. Наш народ помнит дни когда...

Трефу его болтовня порядком надоела. Поэтому он, поднявшись с лавки, вышел в центр зала и громко крикнул:

— Кто здесь Мессия! — его ноздри хищно раздулись. — Я говорю, кто из вас Мессия! Мес-сия!

'Веселый пони' погрузился в напряженную тишину. Завсегдатаи, смотрели на парня так словно он сказал что-то непристойное. Один из наемников испуганно покосился на лестницу. Кабатчик медленно налил себе водки в чару и залпом выпил, даже не поморщившись.

Наверху в опочивальнях хлопнула дверь и какая-то девка в исподнем спешно побежала вдоль бортиков перил, стуча по доскам босыми пятками. Дверь из которой она выскочила, находилась прямо напротив входа. Поэтому Позвоночник имел удовольствие рассмотреть появившегося в дверном косяке во всех деталях.

'Это Он?' — разглядывая суетливо выкатившегося за двери накаченного парня, недоуменно подумал Треф. И ошибся. Потому что в спальне оказалось не двое, а трое. Белая рубашка, с бесстыдно расстегнутыми верхними пуговицами, моментально привлекала внимание к тому, что по идее должна была скрывать. Она вышла, в подкаченных к коленям кожаных штанах, бранясь в полголоса и возясь с не желающей застегиваться ременной пряжкой. Водопады золотых волос, спутавшись падали на грудь, скрывая лицо. У Борка и тролля сильно вытянулись лица.

— Ну я Мессия, — звучным и сильным голосом сказала женщина. — Кто такие?

Троллю не нужно было напоминать. Свою роль он сыграл безупречно: встал рядом с Трефом, прижав руки к груди и с неподдельным обожанием возопил:

— За милостью твоей пришли, о Великий. Гхм-гхм. То есть Великая. По повелению всемогущих Богов!

— И только-то? — насмешливо спросила женщина, разобравшись наконец с застежкой. По-свойски опершись на перильца, она посмотрела на людей в общей зале золотыми как Небесные Арфы глазами. — Я извращениями больше не занимаюсь.

Тролль-священник растерялся. Даже в его искаженном понимании Божественные Сущности не вели себя так панибратски.

— А где твой Меч? — спросил вдруг Позвоночник, внимательно присматриваясь к хорошенькому девичьему лицу. Безошибочно отмечая следы многодневной пьянки. И следы засосов на обнаженном плече. — Тот который несет Погибель?

Их разговор слушала вся гостиница. Точнее те, кто не сбежал из-за столов еще до появления Десницы Владык.

— Я его потеряла, — без малейшего смущения ответила Мессия. — Сейчас уже и не упомню где. А что, купить хотели? Так это зря, даже если бы я его продавала, вы б и в сотню первых покупателей не вошли.

Потерять величайший артефакт современности, способный превратить Ось в пепелище... воистину божественная беззаботность! Или же священные книги в очередной раз, все напутали и переврали. В это верилось легко. Учитывая хотя бы неожиданный пол Мессии.

Борк неопределенно хмыкнул со своего места и тролль, восприняв сей звук на свой счет, вновь покорно раскрыл рот:

— Нам нужна Твоя помощь, о Великая!

— Помощь это не по моей части, носатик, — не скрывая, что видит истинное лицо чудовища душевно пояснила женщина. — Я мыслю предметнее.

И тут Позвоночник, окончательно поняв с каким типажом имеет дело, усмехнулся.

— Так спускайся сюда. Ручаюсь, направление нашей беседы, не оскорбит твоих мыслей.

Он улыбнулся. Так как всегда улыбался своим агентам и информаторам, непрозрачно намекая на повышение оклада. Похожие цветом на Небесные Арфы глаза, заинтересованно прищурились.

... Склады Септима располагались на городских задворках. Площадь, растянувшаяся почти на две мили, застроенная ровными прямоугольниками с похожими на бойницы окошками. Настоящий город в городе, с десятками дорог и извилистых тропок. И не слишком приветливым населением. Хочешь что-то спрятать? Тебе в Склады. Это правило знали все деловые люди Крессима. Склады, как ни одно другое место, раскрывали двойственную природу Города Школ. Представители городской власти встречались здесь с представителями дна, едва ли не чаще чем друг с другом за ужином. Два мира слились здесь в единую, причудливую и крайне противоречивую картину, железно соблюдающую одно правило. Какие бы дела не привели тебя к Складам, никогда не проявляй излишнего любопытства. Если же столкнулся с человеком, которого узнал, не спеши раскрывать объятий и бросаться на встречу. И уж тем паче не стоит приставать к мирно занимающимся своим делам особам с дурацкими расспросами. Неважно выглядят ли они торговцами, проверяющими содержимое складов, знатными, скрывающими лица, господами или таскающими тяжести работягами. Неудачно брошенный взгляд здесь, мог стоить места где-нибудь на дне помойной ямы.

Двое низколобых аватов, присев на короткий обеденный отдых, возле раскрытых деревянных ворот одного из амбаров, безучастными взглядами проводили черного скакуна, галопом понесшегося вглубь их царства. Они работали здесь давно и уже привыкли к подобной спешке. 'Должно быть торопится проверить свои запасы', — могли бы подумать они, если бы были хоть чуть-чуть любознательней. Но за любопытство им не платили.

... Конь несся по ровной дороге, очерченной пролетающими слева и справа серыми стенами складов, амбаров, сараев. Сидящий на его спине Леград, крепко сжимал поводья, чувствуя как раз за разом бьются об бедро ножны клинка.

Каменный указатель находился в самом центре Складов — металлическое, позеленевшее от времени дерево, со стрелками на кончиках ветвей. Не заметить его было просто невозможно. Другой вопрос, что область которая могла быть названа 'возле указателя' была весьма обширной и теперь Леград уже корил себя за то, что не додумался в первый момент уточнить место.

... И вот он уже видел впереди отблескивающее кованными листьями дерево, возле которого к слову было пусто, как городской бане ночью. Конь стрелой вылетел на площадку, образовываемую каменными стенами старых складов и завертелся на месте, подчиняясь руке мечника. Где? Где он может быть? А что если Леград ошибся и Мелгот даже не добрался сюда? Поблизости никого не было — только в дальнем конце южного направления какая-то подозрительная личность в плаще с помощью волшебного жезла перемещала по воздуху туго набитые чем-то мешки.

Похоже иного выхода не оставалось. Неловко отстегнув ножны левой рукой, Леград крепко обхватил их пальцами и сосредоточенно закрыл глаза. Этот трюк назывался 'маятник'. Но обычно его исполняли с помощью заклятого ножа и карты. И для поиска конкретного, простенького заклинания наложенного на предмет. Иными словами примитивные поисковые чары.

В случае с мечом все было совсем по-другому. Он мог почувствовать кровь, струящуюся в венах определенного человека или подобного ему существа. Но меч не использовал Источники маэна, предпочитая черпать силы из своего владельца. Поэтому нечего было и думать о поиске любого человека на любом расстоянии — радиус действия исчерпывался милей и платой за это была умопомрачительная головная боль и слабость в конечностях на следующее утро. Игнорировать данное правило и изображать из себя пророка не приходилось — в противном случае была обеспечена остановка сердца.

Леград почувствовал как тепло от ножен приобрело покалывающий характер, проникая в поры кожи, стоило ему представить себе Мелгота и дать оружию четкую команду. В ушах это отозвалось медленно стучащим ритмом. Наподобие стука крови в висках. Стук частил, сигнализируя, что объект поиска где-то рядом. Леград еще раз огляделся и выбрав наугад северо-восточную дорогу ткнул коня в бока. Тем временем покалывание растекалось по телу вместе с кровью, вызывая в руке легкой онемение и устремляясь все ближе к сердцу. Тук-тук-тук-тук. Он спешил, меняя направления на перекрестках и ощущая как нарастает шум. И как медленно холодеет в груди. Предательская колючая прохлада расползалась куда быстрее, чем хотелось бы.

Почуяв необычную магию на Леграда подозрительно воззрился замок одного из хранилищ в виде головы гарпии. Он же, не обратив на сторожа внимания, проехал дальше. Стук в голове уже участился настолько, что практически слился в единый барабанный бой. Откуда-то слева вдруг донеслись звуки, которые сложно было с чем-нибудь перепутать. Уняв оружие мечник послал коня в галоп, резко заворачивая его на ближайшую дорожку протянувшуюся между двух объемистых помещений. Едва не цепляя ногами слякотно-серые шероховатые стены, влажные от утреннего дождя.

... Широкая, аккуратно мощенная отшлифованными каменными пятиугольниками, дорога, была перекрыта парой повозок. Стоящие на них двое стрелков, со знанием дела держали на прицеле накренившийся воз, возле которого виднелись лежащие тела. В первое мгновение, Леграда, выехавшего на дорогу за спинами нападавших, словно обожгло: 'Опоздал?!'

Ответом на его страшноватую догадку был шум боя, доносящийся с другой стороны, заслонившего обзор знакомого возка. Не теряя времени Леград снова бросил коня в галоп, прижимая его к краю дороги и попутно свешивая ноги на одну сторону. Заслышав конское ржание и яростный стук подков один из стрелков встревожено обернулся.

Как раз в этот момент, поравнявшийся с повозками Леград прыгнул. Доски жалобно хрустнули под его весом. Стрелок, опасливо закричав получил ребром ножен по лицу. Его коллеге повезло куда меньше — выровнявший равновесие мечник, уже выхватил похожий на ослепительно белую молнию клинок. 'Шшшшаххх' — пропев короткую песнь меч героя буквально снес голову нерасторопного стрелка и легко, без напряжения погрузился в грудь первого, прикрывающего растопыренной ладонью окровавленное лицо. Отяжелевшее тело перевалилось через борт повозки и распласталось на камнях.

Один взгляд потребовался Леграду, чтобы оценить теперешние свойства своенравного клинка. Его меч всегда очень своеобразно реагировал на ситуацию, приобретая подчас странные возможности. И Леграду потребовался не один год, чтобы овладеть основными стилями работы с таким необычным оружием. Даже сейчас он не мог бы назвать себя великим мастером, в честной схватке предпочитая обычное железо. К сожалению честными схватками судьба его не баловала.

Его заметили. Возле воза, у лошадиного трупа, стояли двое — явно не из Мелготова сопровождения. Наблюдали за чем-то недоступным взору мечника. Один из них тронул друга за плечо и показал на Леграда. И тут же без лишних слов заспешил, поигрывая черным мечом к возу. Его напарник отстал от товарища всего на шаг. Он также был вооружен проклятым клинком. Надо же как расстарались господа демоны подсылая своих убийц!

— Мужик, ты по-моему все не так понял, — добродушно улыбаясь заговорил убийца. 'И что это они все начинают с пустой болтовни? Или это я выгляжу простаком?' — хмыкнул про себя Леград, отмечая, что эти идиоты не были похожи на профессионалов. По крайней мере в обращении с магическим оружием.

Он прыгнул на улыбающегося, высоко подняв меч над головой. Рубанул от души. Огоньки на черном клинке, подставленном чтобы парировать удар, виновато мигнули. С коротким воем вырвались из меча заточенные в нем души. Тело убийцы распалось надвое.

Его напарник испуганно выругался и моментально приняв решение бросился наутек. Леград в три прыжка нагнал труса, почти у воза и располосовал его спину. Белый меч с одинаковой легкостью рубил кости, сталь и магию.

... За возом кипела настоящая битва. Валялись на земле пять убитых — нападающие и защитники лежали вперемешку. Смерть разрешила противоречия, уровняв всех в правах. Мелгот, прижатый спиной к возу, отбивался от нападающих орудуя клинком и своей тростью. Последняя на поверку оказалась совсем не простой — парировала удары мечей, не оставлявших на полированном дереве ни единой зазубрины. Черных клинков у бандитов не было — видимо из каких-то соображений им было велено прикончить франта обычным оружием. Пока у них не получалось. Но порванный, разрезанный в нескольких местах плащ Мелгота, его тяжелое дыхание и явно слабеющая правая рука подсказывали, что успех уже близок.

Франт мимолетно встретился глазами с мечником, и в ту же секунду Леград начал действовать. Белый меч в его руках был страшнее ядовитого паука. Он жалил и кусал людей, отсекая сжимающие оружие руки, перерезая ноги и вспарывая животы. Окруженный злым шепотом своего клинка мечник в те мгновения походил на жнеца. Неуязвимый и сокрушающий как само Время, он бил наповал убивая с одного, редко с двух ударов. Мелгот, так же не дремал и воспользовавшись растерянностью противника стремительно контратаковал, ударом в шею свалив самого крупного из нападавших.

Когда же все закончилось и они остались в окружении восьми мертвых тел, Мелгот тяжело опустил руки и словно уставший после марафона бегун задышал тяжело, с открытым ртом.

— Ранен? — вкладывая меч в ножны подошел к франту Леград. Тот, осмотрев порез на плече, весь мокрый от крови только отмахнулся:

— Это не рана, это ерунда. Уф. Налетели суки из-за угла, наши даже сообразить не успели ничего — кто на территории Складов нападает-то? Здесь и охраны нет, только благодаря неписанным правилам. И ведь ни одна гнида, никогда эти правила не нарушала — здесь общие деньги. Кому шорох нужен? Не успели оглянуться как всех перебили. Я и то... уф. Какая ж это падла придумала? — он поднял усталые глаза на мечника: — А ты сам-то здесь как оказался? Ты не подумай, я не против да только я ж тебе вроде ничего не говорил?

— Кинч сказал, — коротко пояснил Леград. — После дуэли.

— А, — Мелгот сглотнул слюну, чтобы хоть как-то промочить сухую глотку. — Дуэль, я так понимаю нормально закончилась?

— Это они. Они хотели тебя убить. И на меня засаду устроили.

Франт, несмотря на усталость встал в полный рост. Его лицо приобрело угрожающее выражение.

— Школа Трех Клыков? — в глазах франта блеснула ненависть. — Решили значит меня подвинуть... — он вдруг огляделся, словно вспомнив о каком-то неотложном деле. — Так, пойдем отсюда, да поживее.

— А как же... — кивнул на воз Леград.

— Владыки с ним! Нам нужно убираться отсюда, дружище. Здешний переполох не мог остаться незамеченным. Скоро тут будет кишеть синими и малиновыми мундирами. А если нас поймают с этими игрушками, то освежуют заживо. Я конечно жадный, но свою жизнь ценю превыше метала.

— Тогда пошли. У меня есть конь. Если он только не сбежал, когда все началось, — Леград деликатно поддержал Мелгота, помогая тому переступить через труп одного из громил. Завидев черного скакуна франт удивленно воззрился на друга:

— Где взял?

— Боевой трофей.

— Не теряешь времени, — со значением хмыкнул Мелгот. Увидев обломки черного меча, он со злостью пробормотал: — Корк, дрянь подземная! Значит так ты дела ведешь, сученыш?! Ничего, дай только выбраться отсюда и я лично перегрызу твою высокомерную глотку. Твою и твоих покровителей! Пошевеливаемся, Лег, чует мое сердце скоро здесь будет очень людно.

Глава шестая

ПРЕДДВЕРЬЕ КОНЦА СВЕТА

Несмотря на стучащий в окна полдень, в комнате затаилась тень. Плотные занавеси на больших окнах, массивные шкафы и подобранная им в цвет мебель, оббитая кремово-шоколадным барканом16, мягкие ковры малиново-вечернего цвета. Каждый предмет, каждая вещь в кабинете усиливали без того однозначное впечатление — солидно и дорого. О выбравшем в качестве пристанища эту комнату человеке можно было однозначно сказать, что он вдумчивая и основательная натура, привыкшая к кропотливой работе. Скорее даже работа была образом жизни такого человека — мыслителя или немолодого чиновника крупного масштаба.

За широким письменным столом сидела, подперев подбородок задумчиво переплетенными пальцами Либеоантиль. Вокруг были разбросаны извлеченные из раскрытых ящиков стола бумаги. Записи, прочитанные аристократкой не раз и не два. Когда-то этот кабинет принадлежал её покойному мужу. Потом в нем, подражая отцу, предпочитал работать Ренард. Деловые записи отца и сына складывались между собой в некую незаконченную картину, словно их делал один и тот же человек с разницей в десять лет. Госпожа Достиар обнаружила наработки сына совсем недавно. И найденное явно не обрадовало её. Госпожа Достиар вспоминала что-то мучительно неприятное.

— Грим!

Старый слуга явился незамедлительно. Словно призрак он возник у двери, внимательный к любому пожеланию.

— Сегодня никаких посетителей. И скажи прислуге, что я даю им выходной.

Лысая голова наклонилась. Грим умел обходится без лишних слов, превращаясь когда надо в материальное воплощение хозяйской воли.

Вновь оставшись одна госпожа Достиар вернулась к своим мыслям. Ей было противно до одури сидеть в бездействии ожидая вестей. Особенно зная, что у проблемы есть решение. Но лишь одно. Глаза против воли возвращались к специально выложенному на столешницу массивному ключу.

Старый особняк Достиар погрузился в дневную дрему. И лишь когда Либеантиль была уверена, что происходящее в её доме не станет достоянием чужих ушей, она решилась. Шелк холодным пламенем струился по полу, скрадывая звуки шагов. Никто не встретился женщине на пути — ни люди, ни духи, даже верный Грим, как сквозь землю провалился. Спустившись на первый этаж Либеантиль направилась в дальнее крыло. К закутку, возле помещений где слуги хранили рабочий инструмент. К неприметной двери на массивном черном замке. Такие замки больше подходят темницам, а не подвалам. Щелкнул, поворачиваясь ключ. Аристократка, взявшись за ручку, мгновение постояла, словно все еще решала, готова ли она идти дальше? Дверь легко отворилась, оголяя теряющиеся в темноте каменные ступеньки. Шаг, другой и вот она уже спускалась во тьму, ступая по непомерно длинной лестнице. У женщины не было с собой ни свечи, ни светильника — она превосходно видела в темноте. Вопреки обывательскому мнению никаких сокровищ в подвалах своих особняков аристократы не хранили. Чаще всего там обреталось то, чему не нашлось места в доме — от погребов и подземных кладовых до обычных складов старых вещей. Однако подвал семейства Достиар в известном смысле отличался от других помещений подобного типа.

Отличия начинались буквально с порога. Протянувшись глубоко вниз, лестница упиралась в глухую толстую стену. Прощупав и обстучав такую, ни один вор в здравом уме не попытался бы проникнуть дальше. С помощью чего? Осадного тарана?

Но Либеантиль таран не требовался. Поравнявшись с преградой женщина нашла на ней острый шип, оставленный словно по небрежению зодчих, и не дрогнув, нажала на тот ладонью. Теплая кровь оросила холодный камень. Кровь хозяйки дома была кличем. И стена мгновенно ответила на него. Беспокойным багряным светом. Точнее не стена, а покрывающие её сложные символы и круги, остававшиеся до поры незримыми. Несколько волнующих мгновений символы просто висели, как огромная печать, запирающая собой исполинскую опасность. А потом вдруг потекли светящимися багряными потоками по камням, оставляя за собой пустое пространство. Хранящие дом силы узнали свою повелительницу.

... И мир преобразился. Вытянулись из каких-то неприметных закутков длинные тоннели, озаглавленные арками переходы, с сухим лязганьем провалились в кипящую бездну потеплевшие плиты пола. Подвал превратился в отделение Преисподней, наполненное свистящим шумом то ли кипящей внизу магмы, то ли заточенных в нем проклятых душ. О существовании последних напоминало содержимое комнат, игнорируя которые, Либеантиль шла вперед. В них размещались диковинные пыточные инструменты, железные столы с кандалами, алчно скалящиеся зубьями металлические конструкции. Возле каждого входа безмолвной стражей высились куросы17 с неизменно изувеченными неизвестными вандалами лицами, или вовсе оторванными головами. Источников света нигде не было, однако подвал заливал удушливо-красный свет.

... Багряный то ли от запекшейся крови, то ли по своей природе металлический куб висел, лениво покачиваясь на цепях у изогнутого свода. Зала была иссечена стальными желобами. Словно скотобойня. Или огромная пыточная. Канавы тянулись по полу, переходя на стены и устремляясь куда-то вверх. На стенах стояли, словно позабыв о законах физики, столы и стойки для инструментов. Между ними громоздились горы тряпок, коробки со старой посудой и разный непригодный ни к чему хлам. А еще в комнате клубился туман, из которого явственно слышались бессмысленные бормотания. Дышалось тяжело.

— Ка-а-а-акие гости! — издевательски сказал единственный облеченный плотью обитатель странного подвала. Он сидел, удобно развалившись в кресле, одновременно похожем на пыточное и на трон. Рядом, стелясь по полу, лежал небрежно сброшенный плащ. — Не ждал! И что же привело столь почтенную гостью в моё скорбное пристанище?

По подземелью пронесся долгий, полный боли крик:

— Пощадиииииииииии!

— Я гляжу вам здесь не скучно, Дрейк, — Либеантиль была невозмутима. Демон скривил презрительную физиономию и басовито прорычал:

— Эй, кто там?! А ну-ка тихо все! — а его похожих на игривые огоньки зрачках разгорался интерес. — Гостья будет говорить.

В тумане заскользили изломанные силуэты. Это собирались тролли. Они с любопытством смотрели на аристократку, но чуя нечеловеческую силу, не спешили приближаться.

— Я пришла к тебе с просьбой, Дрейк. Мой мальчик попал в очень плохую историю.

— Связанную с убийством Хранителя? — криво осклабился Дрейк. — Плохая история это хулиганство по вечерам. А от этого дела тянет могильным тленом за версту.

— Эта история оказалась много хуже, — в тоне аристократки проскользнули печальные нотки. Но привыкшее повелевать и приказывать лицо не дрогнуло. — Думаю ты многое знаешь и без меня. Наверняка ведь понимаешь, что сама по себе смерть Хранителя не была главной целью кукловода?

Дрейк ничего не сказал. Лишь тень набежавшая на худое лицо, добавила яркости блеску демонических глаз. Подпирающая голову рука с когтистыми пальцами казалась отлитой из стали.

— Я пришла сюда просить тебя о помощи, — нелегко, ох как нелегко было сказать такое госпоже Достиар. Но очевидно опасения за судьбу единственного сына всё же пересилили вельможную гордыню. — Вытащи моего сына из Их лап.

Короткая просьба в устах этой сильной и властной женщины имела значение тысячи слов. В ней не было надрыва или дрожи. Только сжатые, спрессованные до такого состояния, что могли показаться проявлением равнодушия эмоции.

— Это если он еще жив, — скучающе поправил её Дрейк. — Если твой сын еще жив и дышит. А если нет?

Голос женщины не дрогнул и сейчас.

— Тогда убей Их всех!

При упоминании о смерти по залу пробежал смех. Тролли принялись кривляться и принимать пугающие формы мучающихся в огне людей. Либеантиль не обратила на них внимания. Как и Дрейк. Он лишь поднял заскорузлую ладонь — бойца, а не мага — и прекратил возникшее было веселье.

— Откуда уверенность, что я смогу отыскать того кто так дорог твоему материнскому сердцу?

С самого начала разговора демон и аристократка смотрели друг другу в глаза. Ни тот ни другой не спешили отводить взгляд в сторону.

— Ты же сумел найти вход в этот схрон? — с великолепным удивлением отозвалась госпожа Достиар. — Так же как сумел найти убежище твоих альсидарских друзей. Мой сын тоже скорее всего пребывает в подобном, вырванном за пределы привычной Оси месте.

Дрейк выслушал эти слова не убирая с лица улыбки. Только позу сменил, намекая на то, что разговор принимает все более интересное направление.

— Смог. Да. Но раз уж пошел такой откровенный разговор по душам, — тут он засмеялся в голос и смех этот подхваченный троллями разнесся по всему подземелью, — спрошу прямо. Мне вот кажется странным, что ты — венценосная до нижнего белья особа — обращаешься к проклятому изгнаннику с настолько щепетильной просьбой. Это как-то странно не находишь? Или тебя подводит память и ты забыла, что мне пришлось вынести по вине твоего могучего родственничка? — Дрейк сложил ладони и между ними тут же проскользнули язычки синего пламени. Демон их даже не заметил. — И потом. Ты ведь тоже никогда не была чужда этой, — небрежный взмах руки, обводящей пыточную, — силы. Зачем же тебе помощь?

— Разве тебе так важны эти ответы?

Демон подался вперед столь резко, что казалось он сейчас прыгнет на свою гостью. Тролли замерли в предвкушении.

— Важнее чем ты можешь представить, благородная! Я тут знаешь ли одичал, скрываясь от мира. Поговорить было не с кем, а уж как бы мне хотелось узнать ответы на свои вопросы! Ну, а теперь, когда ты сама пришла ко мне на поклон, думаю у меня есть право узнать. Можешь не стесняться наших маленьких друзей — я чую в твоей истории драму, а какое в ней удовольствие без слушателей. Тем более когда все свои. Практически семья. Так что случилось с твоей собственной силой?

Либеантиль Достиар медленно задрала подбородок, подчеркивая гордый профиль. Алое платье сливаясь с освещением комнаты, придавало аристократке сходство с бессмертным духом. Дрейк задал страшный вопрос. На такие не отвечают. Если не находятся в безвыходном положении.

— Я отошла от дел. Очень давно. Это случилось когда я носила под сердцем Ренарда. Наши надежды... моих мужа и брата... пошли прахом. Тогда меня предупредили. Сказали чтобы держалась в стороне если хочу жить. Раньше я бы содрала за такое предложение лицо с любого. Но Они выбрали очень удачный момент. Многие наши соратники пали. Мною владело подавленное настроение. Ожидание и неизвестность. Наверное из-за беременности я стала слишком эмоциональной. Наверное... но я поняла, что хочу жить. И что боюсь. Впервые в жизни. И послушала Их. Бросила все... превратилась в хранительницу очага. В домохозяйку. Только, как показало время, это был напрасный поступок. Сначала Они убили моего мужа. Миабор не хотел останавливаться и украдкой продолжал искать способы усилить семью. Они этого допустить не могли. Затем пришел черед брата. Он стал слишком силен. Еще немного и быть может, стал бы равен им всем вместе взятым.

При упоминании о брате Либеантиль Дрейк ощутимо напрягся. Издевательская улыбка сошла с губ. Демон внимательно слушал.

— Я стерпела и это. Ради сына. Только потому что верила в его будущее. Но если мой мальчик пошел по стопам своего отца и дяди... то моя жертва напрасна. Значит я зря отказалась от всего. Зря ждала все эти годы. Понимаешь меня?

— Нет. Слишком разные мы с тобой. Твой дом пал, сестра Владыки Преисподней. Но ты только сейчас начала понимать, что не имеешь будущего. Что уцелела случайно под его обломками. Как и я. В былое время ты и не глянула бы в мою сторону. А еще совсем недавно я сам бы с удовольствием раздавил твою прекрасную головку в своих руках. Убить последнюю из твоего злосчастного рода! М-да, это было бы интересно. Но не теперь. Не сейчас, когда Ось все больше напоминает нелепый карточный домик... так что же ты можешь мне предложить? Чем оправдаешь безнадежную опасность твоей просьбы?

С минуту, или даже больше аристократка смотрела на демона молча. Не просто смотрела: пронзала взглядом, будто выискивая среди таящегося в нем пламени некий изъян. И наконец нашла.

— Дам то, что ты так ненавидишь. Возможность исполнить свою судьбу и закончить Ритуал. Я помогу тебе отыскать Шестого. Которого ты сам не отыщешь еще очень долго. Седьмого же, найдешь и без меня. Вы с ним уже виделись, не так ли? Подумай об этом. Когда закончишь, сможешь наконец отомстить. Кому захочешь. Хоть всей Оси.

В её глазах, словно отражаясь от огненных зрачков Дрейка разгоралась собственное, не менее страшное пламя.

— Надеешься, что я помогу восстановить дом твоего брата? — тяжело глянул на неё Дрейк.

— Нет. Все что мне нужно это жизнь моего сына. Или жизни тех, кто её прервал.

Он задумался. Или сделал вид, что задумался чтобы потянуть время и насладиться ситуацией. Если конечно демон еще не забыл, что значит слово 'наслаждение'. Тишину нарушал лишь звук печально покачивающихся цепей. Тролли внимательно наблюдали за переговорами, притворяясь уродливыми сочетаниями тумана и тени.

— Я хочу получить Шестого уже сейчас. Чтобы потом было проще завершить Ритуал. Твой мальчишка если и жив в Их руках. Значит мне понадобится вся сила которую только можно собрать.

В его ладони появился и тут же исчез небольшой шарик из мутноватого стекла.

— И чем ты гарантируешь исполнение своего обещания, лжец и предатель?

— Твоей жизнью. И своим словом. Все, что случилось со мной, — демон поглядел на свои руки так словно они были ему противны, — сделало его прочнее стальных ворот Преисподней.

'Странная все-таки у нас компания подобралась', — сосредоточенно поднимаясь вверх по улице размышлял Треф. Поверенный Магистрата, тролль, Мессия-убийца и он сам. Сыщик. Глаза и мозги всей операции. Не менее странной чем исполнители. Хотя формальный приказ Магистрата уже прозвучал — найти и уничтожить, Позвоночник продолжал мысленно решать свою задачку. Он не понимал в чем причина такой перемены планов начальства. А когда Треф чего-то не понимал, он начинал тревожиться.

Возле деревянных прутьев ограды, отделяющей улицу от Школы Флестимского Меча, столпилась небольшая кучка народа. Там показывал трюки уличный фокусник. Мастерство рук приковывало к себе внимание. Выглядящий таким же праздным путником Треф замедлил шаг. Его взгляд незаметно прошелся по лицам собравшихся людей и оттолкнувшись от них пробежал по улице.

'... Есть Магистрат, который напрашивается на противостояние с кем-то из Владык. Скорее всего с Князем Теней. И есть чудной демон-бродяга. Который, если верить известнейшему лжецу, не просто демон. Наследник Владыки Преисподней. Есть убийство Хранителя Абеля, которое призвано расшатать отношения между властями. Но кто его совершил? Очевидно же, что изначальное задание Магистрата было в сборе информации о потенциально сильном игроке, настроенном против власти Владык... — Трефа позабавило, как должно быть кощунственно выглядели его мысли в глазах всевозможных славящих Владык культов и даже народа Оси. — Значит ли, что Магистрат хотел получить мощного союзника? Особенно полезного учитывая бардак царящий в стабильно несущей золотишко Преисподней. Ведь с его помощью можно было бы пожалуй и усмирить этот кипящий котел, а заодно и обзавестись мощным ресурсом в виде присягнувших новому Владыке демонов всех мастей. Против такого уже никакой Князь Теней не пойдет. Или же наоборот Магистрат рассчитывал торговать информацией о нем с пользой для себя. Так что же изменилось за последние несколько суток?'

Наконец он нашел искомое. Пара плечистых молодцев пристально наблюдавших за привлеченной фокусником толпой. Школа Флестимского Меча не гнушалась пополнять казну за счет мелкого мошенничества и воровства. Точнее за счет их прикрытия. Треф остановился, повнимательнее приглядевшись к охраняющим 'фокусника' ребятам.

'На ум приходят две вещи. Или Магистры испугались... или поняли, что с демоном им ничего не светит. И решили, не наживая еще одного сильного противника избавиться от него. Это в любом случае нехороший симптом. Означает, что могут начать 'чистить хвосты'. Так, что же могли предложить демону Магистры?'

Этот вопрос упирался в пустоту. В нехватку информации. Треф понятия не имел, как демон планирует обрести могущество Владыки. Он вообще очень мало знал об Источнике и силе Повелителя Бездны. Вот за этим-то ему и потребовалась помощь эксперта. А так как к услугам альсидарского ростовщика Брайдена прибегать не хотелось, оставался только один вариант.

— Дядь, тебе чего надо? — нагловато спросил один из молодчиков, заметив интерес Трефа.

— Скажите Лергу, что мастер Квин продает отличных щенков.

— А...? Чего?

— Так прямо и передайте, — невозмутимо потребовал Позвоночник и засунув руки в карманы отправился дальше по улице. Парни удивленно переглянулись.

— Придурок какой-то, — сказал один из них, круглолицый с оттопыренными ушами и тяжелыми бровями.

— Дебил, — поддержал его друг, снова уставившись на обчищаемых зевак.

Они не поняли, что слова Трефа были шифром. Предназначенным для вызова 'на разговор' сотрудником Темной Канцелярии своего коллеги в экстремальных случаях. Разумеется Позвоночник произнес его не для двух молокососов. Он слишком опасался слежки, чтобы прямо приходить в местный отдел Канцелярии. Шифр был назван совсем другому человеку, местоположения которого сам Треф вычислить не мог.

Тень, отбрасываемая фонарем, позади одного из 'смотрителей' колыхнулась и разделилась. Незамеченная прохожими она потянулась по дорожке к недлинной аллейке, в тени которой стояло несколько длинных лавок. Сейчас почти все они пустовали, за исключением двух. На одной отдыхала пожилая пара. Он курил трубку и читал газету, она кормила хлебной крошкой нескольких растолстевших голубей. На другой скамье сидел, поджав плечи и уставив лицо в землю неопределенного возраста бородатый бродяга в грязном засаленном плаще.

Прошедший мимо молодой 'синий мундир' покосился на нищего, но решил не мараться. Бродяга, вроде бы спал, умудряясь делать это сидя. Тень протянулась вдоль аллеи, зигзагами скрываясь среди отбрасываемых деревьями товарок, и преданным псом улеглась у ног бродяги. Его веки дрогнули. Хитро блеснули умные и абсолютно осмысленные глаза. 'Бродяга' потянулся всем телом и громко зевнул...

'Надеюсь, удалось оторваться. Борк этот что-то заподозрил. Еще бы ему не заподозрить. Нюхач и есть нюхач. Как возмущался-то! Дескать, нельзя отлучаться — угроза операции, он мол, переживает... сука хитрая'.

Треф не переживал из-за возможных доносов Борка. Его больше волновали подозрительно легко раскрывшие свои коготки 'малиновые'. И Мессия. Навевающее на безымянного тролля плохо скрываемый ужас существо, представляющееся религиозными трактатами Чистым Светом. Она согласилась на их предложение. Запросив за это умопомрачительную, просто невозможную сумму. Которую Магистрат обязался перевести в указанное Ею место. Позвоночнику был неведом предел сил, отпущенный Мессии. Но даже то о чем намекал наметанный нюх и поведение Гончей лишало покоя. Как могли Владыки выпустить в мир такое существо? Да еще и облечь его правом карать и миловать... и если эти легенды были правдой, то почему Ось вообще еще существовала? Ведь характер у Мессии был отнюдь не сахар.

Завернув возле дома из красного камня, украшенного причудливыми рокайлями Треф оказался возле одного из корпусов Городского Университета Крессима, похожего рыжеватыми куполами на старую резиденцию градоначальника. Прямо напротив университета, гостеприимно распахнуло свои двери питейное заведение, возле которого коротала время стайка молодых умов. Собственно здесь научающихся было даже больше чем возле колонн университета. Треф остановился неподалеку, разглядывая здание университета. М-да. Это не Альсидар. В городе Ста Школ, практически не было выдающихся архитектурных сооружений. Все больше какие-то приземистые каменные коробки, с такой же унылой лепкой на фасадах. А Университеты и особняки элиты, несли в своем облике отпечаток чего-то фатального. Мрачно, скучно, серо. И это центр города...

Долго сокрушаться над безвкусицей ему не позволили. Шаркая стоптанной обувью к Трефу приблизился бездомный.

— Господин не подкинете мелочи, на поправку здоровья бывшему капитану гвардии? — требовательно протянул бродяга свою грязную ладонь. Треф засунул руку в карман и протянул тому медяк. При этом пола его одежды немного сдвинулась, на мгновение продемонстрировав приколотый к камзолу знак Темной Канцелярии.

— Заместитель, — хриплым и неразборчивым голосом поздоровался узнавший его бродяга.

— Я не вовремя, но дело не терпит отлагательств, — не глядя на коллегу, пояснил Треф. — Мне нужна исчерпывающая информация по Владыке Преисподней. Буквально вся. В том числе из секретной части. О его власти над Бездной, о природе его Источника, о правилах делегирования. В общем абсолютно все. Но в краткой форме.

'Бродяга' молчал, пьяно покачивая головой и украдкой поглядывая по сторонам. Повторять ему дважды не было нужды.

— Кроме того. Найдите справку по Мессии Владык. Что, кто, откуда вообще...

— Это все?

Треф задумался. В их ведомстве доносы были не в чести. Но о его интересе в любом случае станет известно. Если он прав в своих догадках Магистрат очень тщательно будет отслеживать использование информации по данным вопросам. Ну что же, шило в мешке все равно не утаишь. 'Бродяга' нарочито горбясь косил по сторонам. Слежки не было — открытая со всех сторон площадь исключала такую возможность.

— Все необычные происшествия за последние четверо суток. Крессим, Альсидар... любой большой город.

— Под необычными следует понимать...

— Магию. Использование магии высших порядков и что-нибудь подобное. Особенно, если это замазывается 'малиновыми'.

— Будет сделано, — буркнул в бороду служитель Темной Канцелярии и тихо, едва разборчиво сказал: — Сегодня в девять. Дом печника Деоба, за Красной Горой.

Не прощаясь сыщики разошлись в разные стороны.

— Добро пожаловать в Гильдию, — торжественно провозгласил Мелгот. Несмотря на утреннюю трепку, он выглядел вполне бодрым и уверенным в себе. Франт избавился от порванной и выпачканной одежды, предпочтя ей свежие зеленые тона, а его настроение не портила даже повязка на предплечье. — Знакомьтесь. Это Леград. Мой друг и спаситель. Наш общий собрат по Геройским ротам и просто хороший человек.

Леград выступил из-за спины франта, встреченный взглядами сидевших в помещении людей. Их было семеро. И лишь в четверых угадывались опытные бойцы.

— Вельд, — скромно представился светловолосый парень, с курчавой бородкой в расстегнутой синей куртке и темно-синем жилете.

— Алмир, — склонил голову брюнет с чуть раскосыми глазами, в изящном белом плаще. Он единственный из всех стоял, боясь запачкать прекрасную одежду о пыльные поверхности служащих вместо стульев ящиков.

— Мильдаар, — скупо улыбнулся верзила с резкими чертами лица. Он носил серо-черный мундир, точь-в-точь гвардейский, каким отдавали предпочтение все бывалые солдаты. На правой руке не хватало мизинца.

— Пиллиат, — невозмутимое лицо с 'задубевшей' кожей. Заплетенные на висках косички, похожие на кисточки рыси. Холодная, почти ледяная ладонь. Всех их объединяла общая грубость ладоней — особая затверделость кожи, которую невозможно заработать обычным трудом.

Представилась и остальная троица. Худой круглоглазый Филин — заинтересованный взгляд брошенный на клинок Леграда, выдавал в нём знатока оружия. Пожилой Бильхам похожий не на героя, а на престарелого пастуха. Третьим был Кинч. Живой и здоровый. Сидящий на одном из многочисленных, приспособленных для этого ящиков и с аппетитом поедающий замасленный пирожок. Завидев немой вопрос в глазах друга Мелгот посоветовал:

— Не удивляйся. Кинча не так-то просто убить. Сколько всего?

Толстяк невозмутимо облизав губы пожал круглыми плечами:

— Что я считаю? Раз двадцать.

— Во-от. Вешали, рубили, один раз сожрали. Семейные обстоятельства, знаешь ли, — на этом франт посчитал разъяснения оконченными, а сам Леград уточнять не стал. Он видал вещи и более необычные чем повышенная живучесть.

Кроме них в заставленном ящиками, коробками и бочками амбаре никого больше не было. Поэтому Мелгот мог позволить себе говорить громко и не скрывая эмоций.

— Друзья! — Начал он, словно заправской оратор покоряя аудиторию силой напора. — Обойдусь без лишних слов. Все мы и так понимаем, какое значение для нашего общего дела имеет репутация. По сути репутация в нашем беспросветном мире, это единственное, что чего-то стоит!

— Я б сравнил её с девственностью, — согласно поддакнул Вельд. При взгляде на него охотно верилось в то, что парень знает о чем говорит. — Так же легко потерять, а когда потеряешь, уже не вернешь.

— С той разницей, что мы репутацию создавали, — подхватил Мелгот. — Создавали тяжело и долго. Слишком тяжело, чтобы позволить кому-то нас поиметь! И это друзья подводит нас к главному пункту нашей встречи. К угрозе нашей репутации. Вы уже знаете о досадном эпизоде на складах Септима. Меня пытались убить. Собственно меня бы и убили, если бы не Леград за что я ему особенно благодарен.

— Демоны, — проворчал Вельд. — Никакого представления о цивилизованной конкуренции.

— Суки,— Мильдаар был более краток.

— Не то слово. Рогатые ублюдки пытались убить меня руками наемников. Да еще и обставить все так, чтобы мое тело попало в руки стражей вместе с грузом. То есть разом поставить крест на всей нашей Гильдии. И этого прощать нельзя.

— Корк идиот, — голос у Филина был под стать ему. Глуховатый, тревожный. — Склады Септима всегда были нейтральной территорией. Теперь, чтобы зажечь землю под их ногами нам достаточно нашептать кое-кому в уши, кого нужно благодарить за переполох на Складах. Благородные граждане Крессима за свои торговые и фамильные тайны с удовольствием размажут Корка по земле.

— Это хорошая мысль, — кивнул Мелгот. — Мы нашепчем. Но отдавать этого рогатого подонка кому другому я не намерен. Это дело касается в первую очередь нас и его. Демоны посчитали, что мы слабаки. Что нас можно щелкнуть по носу и поставить туда куда они сами захотят. Такого прощать нельзя. Это вопрос уважения.

Мысль была правильной. Дождаться пока слухи о нападении на складах разойдутся достаточно широко, а после ударить самим. С одной стороны это дало бы окружающим ясный сигнал, что с 'Белым мечом' шутить не стоит. С другой, позволило бы в случае чего иметь железное оправдание перед мундирами, какого бы цвета они не были — к тому моменту в Школы Корка врагов будет хоть отбавляй, поэтому прямых доказательств вины Гильдии Мелгота отыскать будет невозможно.

— Все за? — чисто номинально поинтересовался франт, хотя и так было видно, что гильдейцы согласны. — Тогда приступим. Нельзя упускать момент и давать рогатым фору. Филин, пусть господа узнают, какая тварь этот Корк. У твоих подмастерьев скупается полгорода.

— Корк не подозревает, что именно ему предстоит стать сегодня темой номер один среди сплетен высшего общества, — тон Филина обещал демону очень сомнительную славу.

— Алмир, проследи за Школой. Узнай все что только возможно о распорядке дня Корка и его подручных.

Брюнет молча улыбнулся, чуть кивнув головой:

— Подниму всех, Мелг, не сомневайся. От бродяг до мытарей.

— Бильхам, на тебе наши компаньоны. Поезжай в Гильдию и встречай всех кто будет беспокоиться. Всем говори, что все в порядке и все в силе. Успокаивай.

Человек с внешностью пастуха протестующее поднял руку:

— Мелг, не думаю, что я здесь самый лучший переговорщик. От меня больше пользы будет когда дело дойдет до стычки.

Никто из присутствующих не улыбнулся. 'Значит, — сделал вывод Леград. — В чем-то он действительно хорош как никто'.

— Биль. Мы все прекрасно знаем, что ты прирожденный льстец. Никто не сумеет так объяснить толстосумам, что их кошелькам ничего не угрожает, как ты. Поэтому я и прошу тебя. Тем более, что все остальные понадобятся мне сегодня вечером. Выручишь нас?

Старик был не в восторге, но сейчас вся Гильдия ждала его ответа. Отказать, значило бы подвести старых друзей. Бильхам неохотно пожал плечами.

— Выручу. Но ты подумай о том, чтоб нанять для этого кого иного. В следующий раз я и пальцем не шевельну — холуйство не по мне, — ворчал он похоже исключительно из вредности.

— Спасибо, Биль. Я обязательно обдумаю это, — проникновенно заверил его Мелгот, и тут же повернулся к оставшейся троице. — На вечер ничего не планируйте. У нас на ужин голова паршивого предателя, который выставил меня идиотом и подставил с грузом.

— Господин Беркмайхер давно это выпрашивал, — согласился Вельд. — Сынок весь в папу пошел.

Пиллиат хранил молчание. Мильдаар же выразительно хрустнул пальцами рук.

— Кинч. Ты с Билем. Если потребуется, готовишься подстраховать Алмира, — тут Мелгот снова обвел свою команду глазами, определяя всем ли ясна задача и удовлетворенно вздохнул: — Что ж. Все могут быть свободны. С вами мы встречаемся здесь же в семь вечера.

Пожав каждому руку франт отпустил их. Герои уходили без лишних разговоров и склад быстро опустел.

— От меня какая-нибудь помощь требуется? — присаживаясь на освободившееся место Филина, спросил Леград. Мелгот сел напротив, задумчиво потирая щеку. Мечник заметил, что когда компаньоны франта исчезли, тот стал выглядеть менее решительно и уверенно. Маска беззаботности и упорства слезла с его чела, обнажая сомнения.

— Нет, дружище. Ты и так помог мне больше чем кто-либо, — все так же задумчиво ответил Мелгот. — Кроме того, у тебя ведь вечером уже запланирована встреча?

— Могу и отменить, если моя помощь нужна.

Франт отрицательно покачал головой, прижав ладонь к перевязанной ране.

— Я вот все думаю... неужто Корк столь глуп, что осмелился воевать с нами? Или это уверенность в победе? Откуда она? Не мог же он действовать сам, на пару с идиотом Беркмайхером?

Леград вспомнил о словах Виланны и спросил:

— А с тем парнем не будет проблем? Он вроде сын влиятельной шишки?

— Он меньшая из наших бед, Лег. Уж что-что, а проникать в закрытые особняки я научился в совершенстве. Не бери в голову, — лицо Мелгота вновь озарила улыбка: — К слову о проникновениях, ты вроде должен мне пару звонких? За мою правоту со знойной крошкой, раздражающей Геону?

— А куда это ты все ходишь, брат? — с ложной беззаботностью спросил Борк, стоило только Позвоночнику переступить порог комнаты. — Я уж переживать начал. Почитай целый день тебя не было.

'Не твое собачье дело'.

— Задержался по поручению Магистрата, — холодно ответил Треф, осматривая скудный декор их общей спальни. — Как наш провожатый.

Забытая кем-то из постояльцев на стуле детская кукла, повернула к сыщику свое сшитое из мешковины лицо и злобно блеснула пуговками глаз.

— Решил, что в таком виде он будет вызывать меньше вопросов. Да и за постой лишних денег не возьмут, — беззаботно подбрасывая и ловя 'Стеклянную маску' объяснил Борк. На его бандитской физиономии было написано удовольствие от возможности безнаказанно кого-нибудь унизить.

— Я уже сказал, что от меня не будет толку! — раздражению тролля не было предела. Особенно бесил древнего духа его новый смешной и писклявый голосок. — Ну не могу я отыскать Его следов! Не могу! Здесь я просто бессилен!

Борк только злорадно улыбался.

— А что наша спутница? — не обращая внимание на возмущение живой куклы, поинтересовался Треф.

— У себя. Небось подвязки примеряет, — с ноткой легкого недовольства ответствовал Борк, не переставая подбрасывать артефакт. Его изрядно коробил пол легендарного создания Владык. Насквозь консервативный ум агента Магистрата не мог смириться с этим досадным фактом. В присутствии Мессии Борк благоразумно держал свои мысли при себе, но в остальное время наоборот не упускал возможности словом, жестом или гримасой поглумиться.

— Зайду к ней. Нужно пообщаться по нашей цели.

— Ага. Давай, — скучающе зевнул Борк. Магический камень вновь воспарил под потолком и вернулся в его ладонь, чем вызвал порцию писклявой тролльей брани. От Трефа не укрылось с каким вниманием кукла присматривается к оставленному на столе у окна кухонному ножу. Борку следовало бы быть поосторожнее. Или он это специально?

'В поле зрения Темной Канцелярии попадала четырежды за последние тридцать лет. Согласно легендам, а также показаниям высоких чинов из Культа Владыки Неба Гемона, была призвана в Ось для 'очищения'. Понять, что это такое нам не удалось. Тем не менее от исполнения своих обязанностей Мессия уклонилась. Во всех эпизодах, связанных со столкновениями с посланниками и эмиссарами Владык, демонстрирует полную бескомпромиссность. По словам очевидцев, отреклась от служения кому-либо из Владык Оси. Предпочитает разгульный образ жизни'.

Именно такие любопытные вещи рассказал Трефу коллега во время их второй встречи. Подумать только — Мессия, спустившись по велению величайшего из Владык на бренную твердь, не долго думая, сделала создателю ручкой, плюнула на обязанности и пустилась во все тяжкие. Разбой, убийства... она будто издевается.

Тук-тук-тук. Его стук разнесся по коридору, в дальнем конце которого дремал на матрасе пьяница. Из-за тонкой стены соседней комнаты доносился размеренный храп. 'М-да. Здесь только заговоры устраивать', — подумалось Трефу. Маленький постоялый двор на окраине Крессима, кишащий клопами, пьяницами, грязными работягами и полунищими студентами был последним местом на земле, в котором шпики догадались бы искать каких угодно заговорщиков.

Не дождавшись ответа он снова постучал.

— Открыто, — наконец произнесли из комнаты. Позвоночник помешкав взялся за шатающуюся ручку и более не утруждая себя дипломатией вошел.

Она сидела на кровати, опустив ноги в высоких чулках на пол. Вещи, небрежным ворохом покрывали стулья, стол и даже часть кровати со спинки которой сиротливо свисала длинная серая перчатка. Мессия занималась странным для постороннего взгляда делом. Точила меч, используя в качестве бруска колючие золотистые искры, исходящие прямо из ладони.

— Чего тебе, господин шпион? — не отвлекаясь от важного занятия, спросила Мессия. Треф, дивясь бесстыдству её наряда, не сразу нашелся с ответом. Так бы и пялился, если бы Она не подняла глаз и не спросила, с нескрываемым раздражением: — Говорить будем или подождем пока глаза от усердия на лоб вылезут?

Что ни говори, любое возвышенное очарование, вызываемое своим совершенным обликом Она умела разрушить одной-двумя меткими фразами.

— Эгхм. Да-да, конечно. Я с вопросом, Айвери, — еще во время первого их разговора Она настояла исключительно на таком обращении. — Боюсь мы не сможем сами отыскать, Наследника, где бы он не скрывался. Тролль говорит, что его нюх...

— Я знаю, — любуясь возникающими на стальной глади мимолетными узорами сообщила Мессия. — С этим проблем не будет. Наша цель обязательно проявит себя.

Искорки кружась спиралями разлетались по комнате стремительно угасая.

— И когда он это сделает я обязательно почувствую, даже будь он в Преисподней. Найдем быстрее чем альфонса под юбкой жрицы.

— Но как? — удивился Треф. — Я слышал о том как выслеживают по крови, по вещам, по... много по чем. Но как это можно сделать не зная кого ищешь? Ни разу не видев его лица? Даже не представляя где он может находиться?

— Уверуй, чадо моё! — с непередаваемой смесью пафоса и ехидства предложила Мессия. — Когда твои хозяева решились заплатить мне они знали что делали. Я видишь ли обладаю способностями сильно превосходящими скромные возможности вашей Канцелярии или СМБ, — тут она прервалась, проницательно взглянув на Трефа: — Ты ведь не убеждаться в моих возможностях пришел? Раскопал что-то интересное?

Инструкции не велят откровенничать с посторонними. Тем более что эти посторонние легко могут навредить любому делу. Тем более что эти посторонние закрытая книга, о чьем содержании узнать решительно невозможно. И все же Треф рискнул. Пошел на поводу у интуиции.

— Ты так легко согласилась на эту охоту потому что не любишь Владык? Или не хочешь чтобы Преисподняя снова вернулась в игру, которую ведут между собой хозяева остальных Источников?

Откровенный вопрос требовал откровенного ответа. Мессия оставила клинок в покое и откинулась назад. Сияние ладони угасло, вновь явив взору нежную розоватую кожу, практически лишенную линий.

— Надо же. Любопытный шпик. Шпик, который словно и не слышал пословицу 'меньше знаешь — лучше спишь'. Значит ли это, что он неопытный дуралей? О, нет. Такого бы не послали. Значит наш шпик кое-чем обеспокоился. Да?

— Чем же например? — Треф был само хладнокровие.

— Собственным выживанием, — не скрытый золотистым водопадом волос глаз хитро подмигнул сыщику. — Начинаешь понимать, чем тебе грозит участие в делишках, которым не суждено попасть ни в какие учебники? Уже чувствуешь за спиной скрежет оттачиваемой косы? А главное, как сказал 'хозяева Источников'!

Её плечи затряслись от сдерживаемого смеха, словно она углядела в таком обращении нечто забавное.

— И все же?

Она начала смеяться в голос, сокрушенно покачивая головой:

— А ты мне нравишься своей откровенностью. Честное слово никогда не видала такого чудного канцеляриста! Это настолько мило, что я даже не буду спрашивать, а с чего ты взял, что я должна тебе что-то отвечать.

— Значит не станешь? — с досадой переспросил Треф. В кои-то веки понадеялся на кого-то кроме себя. Впрочем, разве можно было ждать другого? Что его посвятят в тонкость Большой Игры...

Позвоночник, чувствуя как от злости на свою самонадеянность у него краснеют уши молча повернулся к выходу.

— Мне нет дела до этого демона, — ответ настиг его руку всего за пару сантиметров от дверной ручки. — Он не Владыка. И даже наследником может называться лишь за неимением лучшей кандидатуры. Источник Бездны подчиняется лишь полноправному хозяину, а этот парень лишь мазунчик, который очень хочет сойти за такого.

— Но он ведь враг Владыкам? — обернулся Треф.

— Только в своих мечтах, — хмыкнула Мессия. — По крайней мере до завершения Ритуала. Можешь не спрашивать, я и сама знаю, что Магистрат тебе ничего не рассказал. Старичье боится, что если тебя возьмут в оборот и это выплывет наружу им будет не отбрехаться.

'Хорошего же она мнения о нанимателях'.

— Ритуал, Треф, это одна из величайших тайн, которую Владыки берегут как зеницу ока. Ритуал, позволяет получить власть над Источником. Для каждого из Источников Ритуал разный. Но чаще всего он связан с каким-нибудь принадлежавшим прежнему Владыке символом. Короной там или жезлом.

— Прежнему? Но зачем нужен какой-то Ритуал, если за всю историю Оси, погиб всего один Владыка? — спросил Треф. Спросил и почувствовал себя второгодником, вновь пропустившим всем известный урок.

— Ну да, — в забавной манере подхватила его слова Мессия и явно дурачась фальшиво затянула религиозный гимн: — Сла-авьтесь, Вла-адыки... Вечности Де-етиии! Всегда забываю, что смертные так мало знают о родном крае. Один погибал, ага, сейчас. Треф, это последние десятилетия между Владыками царит мир... да и то относительный. До этих кретинов наконец дошло, что сильнейшего среди них нет. И к слову Владыка Преисподней был не единственной жертвой наших добрых и праведных небожителей, но это к делу не относится. Ты хоть раз задумывался, дорогой мой, почему Владыки так сильно отличаются от своих канонических изображений, Треф?

— Постой-ка, постой, — чувствуя, что от этого разговора, задумывавшегося как уточнение позиций, у него вот-вот рухнет картина мира, перебил Мессию Позвоночник. — Постой. Эта... эта версия очень интересная, но... ты хочешь сказать, что Владыки на самом деле смертные?

— По сравнению с обычными людьми и даже сильными магами, конечно нет. Ты не о том задумался, шпион. Я подвожу тебя к мысли, что пока Ритуал не пройден наш демон Владыкам не страшен.

— А Магистры? Они что... они сами хотят стать на место Владык? — поневоле вздрагивая такой мысли спросил Треф.

— Им это не светит. Для того чтобы претендовать на такое, нужно чтобы в жилах текла особенная кровь. Кровь которую узнает Источник. А Магистрат отбирается Владыками очень тщательно. Чтобы ни капли... понимаешь? Просто после смерти Хранителя, Магистры растерялись и не сразу сообразили, что делать дальше. Они не попытались донести до Владык эту ситуацию, а попробовали присмотреться к мятежнику. Лишь когда поняли, что он уже близок к завершению Ритуала и не станет плясать под чью-то дудку, решили рубить хвосты. Но ты ведь и сам это понимаешь? Оттого и стремишься узнать так много.

'И это значит, что Магистрат в случае нашего провала уберет любого кто знал о моменте их постыдного колебания и может поделиться знаниями с любым из Владык или их слуг', — мысль приговором пронеслась в голове.

— Я вижу, мне удалось развеять некоторые твои сомнения относительно будущего, — мило улыбнулась Мессия. — Всегда приятно вернуть заблудшую овцу на истинный путь.

— Ты сказала, что он почти закончил Ритуал. Откуда знаешь?

— Догадываюсь. Владыка Преисподней погиб, а из его артефактов остался только один браслет, потерявшийся среди ненужной музейной рухляди. Думаю его нашему парню и не хватает.

'Браслет, хранившийся в Крессимской музее. Куда совсем недавно ворвалась орда оживших мертвецов, что тщательно замалчивается СМБ'.

— Айвери.

— Да?

— Спасибо. За откровенность. За то, что не побоялась мне все это рассказать.

Её ответная улыбка была способна своим очарованием свести с ума любого мужчину.

— Ну что ты. Разве ты боишься рассказывать старые сплетни муравьям? Даже если рискуешь вызвать переполох в муравейнике?

— И еще раз спасибо. От лица всех муравьев.

Дом Радости куда Леград прибыл на встречу со своей новой знакомой, был одним из самых притязательных заведений Крессима. Торговый Союз Мисстарши мог позволить себе создать гостиницу с идеальными условиями и великолепной, отвечающей любому вкусу кухней. Более того, доказав свою финансовую состоятельность, со временем гостиница стала настолько интересной для купеческого сословия, что Дома Радости появились во всех крупнейших городах Оси.

Здесь придерживались такта и хороших манер. Здесь в романтично освещенных кабинках гости могли обсуждать за обедом любые новости. Ходить сюда считалось признаком хорошо вкуса и состоятельности.

— Вы записаны? — вежливо спросил Леграда моложавый распорядитель, сидящий у входа в компании двух подавальщиц.

— У меня встреча. С госпожой Валеа.

От Леграда не укрылось как ловко распорядитель скользнул взглядом по его внешнему облику моментально оценивая платежеспособность посетителя. Зная куда направляется герой был вынужден вновь нацепить вчерашний наряд, клятвенно пообещав франту расплатиться за него. Мелгот на это только отмахнулся.

На ножны с мечом никто из прислуги не обратил никакого внимания. Даже не предложили оставить на время в руках охраны (буте таковая здесь имелась).

— Да-да. У дальней стены. Вас уже ожидают. Лили, проводи гостя.

Одна из девушек порхнула вперед, увлекая Леграда по разделенному на зашторенные кабинки залу. От ножен шло тепло — Дом Радости был переполнен чарами.

— Сюда, — привычно склонив голову пригласила служанка, расторопно отодвинув шторку. — Предложить вам наше меню или...

— Ничего не нужно, — прозвучал из кабинки знакомый голос. — Оставьте нас пока.

Внутри было просторно и уютно. Оббитые деревянными панелями стены, с длинными лавками вокруг стола. На столе стояли две золотые тарелки с бокалами и, составляющие компанию кувшину, свечи в высоких пирамидках подсвечников. Альма сидела, игнорируя мягкость раскиданных по скамье подушек. Прямая спина. Все тот же серьезный взгляд. Та же роскошь наряда. Та же строгость манер.

— Здравствуйте, Леград.

— Можем перейти на ты, — сразу предложил герой, у которого обращение на 'вы' ассоциировалось с неприятностями.

— Хорошо, — согласно кивнула она, глядя как мечник устраивает на подушки свое оружие. Тускло поблескивали застегнутые на изящных запястьях браслеты. — Ва.. тебе наверное не терпится начать беседу?

— Почему же? Когда я отказывался просто побыть рядом с хорошенькой девушкой?

— Всего лишь хорошенькой? — лукаво удивилась она, убирая за ухо прядь волос.

— Ох да. Прошу простить, я и забыл, что значит светское общение и как цениться в нем куртуазность комплимента, — вдохновенно начал мечник. — Вы... Владычица сердец! Ваш облик столь безудержно великолепен, что заставляет краснеть пионы. От зависти, госпожа Альма.

Строгость её облика растаяла под звуки девичьего смеха.

— Полно вам! Уж что-что, а льстить невинной девушке, ваш брат умеет! И потом, если уж мы договорились на 'ты', то какая же я 'госпожа'? Просто Альма и все.

— Обращаться таким образом к дочери Хранителя не слишком уважительно.

На лицо Альмы набежала тень.

— Мой отец умер. Статусы теперь ничего не значат, — она погрузилась в воспоминания. — С этого все и началось. Охота за его наследием. Ты ведь наверняка задавался вопросом, почему пропал Ренард? Он я так понимаю, был твоим родственником?

— Не совсем. Я ношу фамилию Достиар, но это уникальное исключение. В моих жилах не течет их кровь. Что же до пропажи Ренарда и смерти твоего отца... после того как я увидел Дрейка, у меня появилась догадка о том, кто в этом замешан.

— Она неверна, — Альма посмотрела в глаза Леграду и предостерегающе покачала головой. — Он здесь ни при чем.

— Дрейк зло в чистом виде, — убежденно ответил мечник. — Нет такого преступления...

— Это не он, Леград. Тогда в проулке я тоже подумала, что... он не убивал.

— Тогда кто?

— Если бы я только знала. Отец хранил много тайн. По сути все видимое спокойствие Оси держалось только на нем. Убийце зачем-то было нужно вбить клин между людьми... и Владыками. Но это не Дрейк.

'Что она может об этом знать. Она не видела того, что видел я'.

— Ты сказала об охоте. Кто, или что охотится за тобой?

В зале послышались голоса — кто-то из гостей расплачивался со слугами. Альма нервозно вздрогнула и подавленно улыбнулась, обхватив рукой тонкое запястье с браслетом.

— Владыка, — торопливо высказалась она. — Какой-то из Владык желает моей смерти. Я не могу назвать имени, потому что сама этого не знаю. Но думаю, с Ренардом случилось нечто подобное. Если только он еще жив.

— Владыка? — мечник стиснул зубы. — Вот уж действительно большая игра.

'Девчонка на взводе. Её нужно успокоить'.

Леград протянул руку, осторожно накрыв своей ладонью руку девушки и посмотрел ей в глаза, собираясь сказать...

Ему не пришлось импровизировать, потому что Альма вдруг снова замерла, словно услышав нечто неподвластное чужим ушам. Её большие глаза уставились на мечника с непонятным страхом.

— Леград... вы... я должна идти. И ты, тебе тоже нужно.

— Что такое? — рука Леграда мимо воли легла на рукоять меча. Альма вырвала руку и ничего не объясняя бросилась из-за стола к выходу. Взметнулась штора, обдав лицо мечника ветерком. — Подожди!

Девушка уже была снаружи. Мечник бросился было следом, да зацепившись полой камзола за сервировку безнадежно отстал. Когда он чертыхаясь выскочил в зал Альмы уже нигде не было. Вопрос о том, куда она подевалась, оставался открытым, потому что в этот самый момент у дверей наметилась странная возня. Какие-то люди не церемонясь сдергивали шторы, заглядывая в кабины. Ропот и возмущение они игнорировали в манере свойственной любому выполняющему свои обязанности чиновнику.

И судя по перепуганным лицам халдеев Дома Радости имели на то полное право. Леград медленно попятился, стараясь не привлекать к себе внимания резкими жестами. Но ступивший через порог 'мундир' заметил его сразу. Заметил и негромко одергивая подчиненных решительно направился к мечнику.

— Я же говорил, что мы еще встретимся, — сказал Нельс, поравнявшись с героем. — Где твоя спутница?

Леград промолчал. Нельс небрежно ткнул пальцем себе через плечо и один из его помощников расторопно бросился к опустевшей кабинке. Заглянул туда и пожав плечами глянул на начальство.

— Так где она?

Его голос, вроде бы приятный и внешне спокойный вызывал у слушателя отвращение, словно скрежет ржавого гвоздя по металлу. Нельс, заложивший руки за спину выглядел очень самоуверенным. Двое его подчиненных, как бы невзначай встали у него за спиной. Еще четверо у выхода из зала.

'Что-то многовато'.

— Не хочешь отвечать? Не надо. Нас она не интересует, — 'мундир' выглядел очень официальным. И только торжество в голосе выдавало личное отношение. — Только ты. Пойдем, Леград.

Один из 'малиновых' протянул к мечнику руку. Леград быстро отступил. Пальцы сжались в кулак. Ни у кого из присутствующих не возникло и доли сомнения в том, что он не позволит к себе прикоснуться.

— Гер-рой, — с плохо скрываемой злобой процедил сотрудник СМБ. — Лучше не дергайся.

И вновь мечник промолчал. Только сменил хват на мече на более чем угрожающий.

Нельс закатил глаза и возмущенно цокнул языком:

— Леград. Не будь ребенком. Ты что же, собираешься оказывать нам сопротивление? Взываю к твоему чувству самосохранения. Если сейчас достанешь меч, мы применим силу. Не знаю как оно повернется, но жалеть тебя никто не станет. Вон те возле двери маги. Причем маги отборные. Лучшие в нашем городском управлении. Мы не дадим тебе устроить здесь бойню. Если пойдешь сам — мы тебя и пальцем не тронем. С тобой просто хотят поговорить. Ответишь на несколько вопросов и отправишься куда захочешь.

Его казенное дружелюбие отдавало распространенными байками о том, как поверившие в сказки 'малиновых' люди очень часто не возвращались вовсе. 'Малиновые мундиры' вообще были первостатейными лжецами и могли пообещать что угодно, руководствуясь принципом — заманить к себе в логово, а уж там-то...

Они хотят поговорить? О чём же? Малиновые мундиры возле выхода из зала неотрывно, словно волки, следили за каждым его жестом. Боевые формулы повисли в воздухе, готовые обрушиться на героя, прежде чем он выхватит меч.

— Не глупи, — негромко продолжал увещевать Нельс. — Или ты собираешься воевать с нами? С Осью?

Леград поколебавшись опустил руки и покорно склонил голову.

— Вот и молодец, — не скрывая удовольствия прокомментировал Нельс и взяв его за плечо чуть подтолкнул к выходу: — Пошли тебя ждут.

Они миновали застывшую прислугу, провожающую процессию перепуганными взглядами. Малиновые, как бы невзначай заключили мечника в 'коробочку'. Он чувствовал как их взгляды напряженно скользят по сжатому в руке оружию. Никто из этих живущих полной жизнью и получающих сомнительное удовольствие от чужого страха 'слуг Оси' не жаждал прервать бытие в рядовой стычке с полоумным ветераном.

— Вот и экипаж. Как король поедешь, — самодовольно потерев ладони усмехнулся Нельс, показывая на черную карету, перекрывавшую дорогу возле Дома Радости. — Только нужно меч отдать.

— Что?

Конвой остановился вместе с героем. Маги напряженно смотрели на мечника. Только Нельс не выглядел обеспокоенным. Он прекрасно знал — если человек раз дает слабину, с ним потом можно делать что угодно.

— Такие условия, Леград. Для всех. Ты должен отдать меч, — теперь в его голосе не было любезности. Только жесткость и требовательность, призванная еще больше ослабить человека.

Леград протянул ему оружие. Нельс протянул руку и осторожно взялся за ножны.

— Знаешь, — доверительно сказал ему мечник. — Я никогда вас особенно не любил именно за вашу трусость. И лживость. Надеясь на мощь системы за своей спиной вы стали слишком самонадеянными. Ожидаете, что люди будут подчиняться вам от бессилия.

— Нет, — возразил Нельс, окончательно успокоенный покорностью. — К людям мы не относимся. Честному человеку бояться нечего. Только тем кто нарушает порядки. Тем кто считает себя умнее всех. Или думает, что побывав в какой-то крупной заварушке может вернуться и начать мутить воду.

Леград мог бы возразить на это очень многое. Объяснить где именно малиновый передергивает истину. Доказать что бандиты и герои это далеко не одно и то же. Напомнить о том, как СМБ сама предпочитает проворачивать темные делишки прикрываясь долгом. Но он поступил проще.

Вырвал ножны и изо всей силы ударил малинового в лоснящееся сытое лицо...

... Посреди затененного зала, в кресле у погасшего камина развалившись сидел человек.

— Ого, — с веселым удовольствием рассматривая ссадины и синяки на лице мечника, отметил он. — Ничего себе ребята постарались.

В комнате витал приятный, хотя и незнакомый Леграду аромат. Сам мечник стоял на коленях, удерживаемый доставившими его сюда 'мундирами'. За два выбитых у Нельса зуба, его били нещадно. Ногами и дубинами. Но осторожно. Ничего не ломая. Только порвали одежду в нескольких местах и отобрали клинок. Просто вырвали жалобно сверкнувшее лезвие из ножен.

— Что ж не убили-то? — угрюмо спросил мечник, облизывая запекшуюся на губе кровь

— Ай-ай-ай, нельзя же быть столь предвзятым к честным служителям Оси, — попенял ему незнакомец, кладя ногу на ногу. — За что ж тебя убивать, милейший?

Он был молод и красив. Очень красив — широкие плечи, холеные руки с аристократическими пальцами, открытое и располагающее к себе лицо. Одет дорого и элегантно, не уступая во вкусе Мелготу, но пожалуй что превосходя его в роскоши. Серые, словно бы парчовые, штаны с поблескивающими серебром башмаками. Привлекал к себе внимание и темный, немного измятый благодаря небрежной позе владельца, жюстокор18. Дразнили глаз красное золото пуговиц и строгие стрелки эполет.

— Мы с тобой только поговорить хотим. Расспросить тебя, Леград, о твоих делах. Справиться о трудностях. Ты ведь недавно к нам вернулся?

Мечник не ответил. Но этого не потребовалось.

— Месяца не прошло, — полушепотом сообщил солидный голос. Это говорил человек стоящий по правую руку от красавчика. Один из четверых, выстроившихся позади кресла точно придворные. В первое мгновение их и можно было спутать со слугами. Потому что все сидящий в кресле сам собой привлекал все внимание на себя. Все четверо были 'малиновыми мундирами'. Но не обычными магами, дознавателями или смотрителями. То были немолодые, весьма упитанные мужи чей вид напоминал скорее жреческое одеяние, чем практичную форму волкодавов Оси. Малиновые сутаны с широкими поясами и размашистыми рукавами. На головах они носили пышные береты. На груди же покоились рубиновые амулеты. Лица скрывали неказистые с виду серо-металлические маски

Леград знал, кому в СМБ положен такой наряд. Их звали вершителями. Высшая должность в иерархии службы магической безопасности. Власть приказывать и почти неограниченное право на использование Источника Тени. Жрецы правосудия и лично Князя Теней.

— Вот видишь. Месяца не прошло, а ты уже начинаешь вести асоциальный образ жизни. Связываешься с бандами, угрожаешь мирным людям... сомнительные достижения для героя. Героя! — со значением выделил болтливый собеседник. — Тебе люди жизни свои доверяли. Когда-то. А ты так себя ведешь! Как болезнь, хитростью проникшая в здоровое тело нашего общества и подрывающая его силу изнутри.

Леград не был магом. Но силу, обретающуюся в комнате сложно было не почувствовать. Ибо она была колоссальной. Настолько огромной, что сам факт её присутствия напрочь убивал в большинстве людей волю. Божественное могущество. И исходило оно вовсе не от вершителей.

— Неправильно ты себя ведешь, Леград, — сидящий в кресле подался в сторону мечника, положив локти на колени. Теперь было отчетливо видно, что глаза его заполнены мраком. — Что молчишь?

— Слушаю... кхе-кхе... не каждый день лекции сам Владыка проводит, — глядя прямо перед собой ответил Леград. Удержать взгляд на лице Князя не получалось. Исходившая от него Великая Сила грозила обрушиться столь сокрушительной лавиной, что человеческая жизнь в сравнении с ней казалась песчинкой. И это ощущение давило страхом. Леграду было страшно, хотя ему казалось, что это чувство он изжил в себе очень давно. Его страх был подобен страху безоружного, самого обычного человека, который выйдя вечером из дома нарвался на стаю бродячих псов. Внезапно обнаружив, что это волки. Которые еще не обнажили клыки, но между тем без лишней суеты ленивой рысцой загоняют его в глухой закуток. — А заодно и вашим слугам их послушать не мешает. С первого вечера здесь в Крессиме они на меня то убийства вешают, то в сопротивлении своим уличают. Не любят честных граждан Оси они у вас. Ой как не любят.

— Честные граждане честно трудятся ради общего блага, — спокойно возразил Князь Теней. — А не бегают по городу с мечом наперевес. Я не знаю, в чем суть твоих проблем со Службой, но уверен, что тебе нужно многое переосмыслить в своем отношении к людям.

Пиетет перед божеством разом куда-то подевался.

— Не знаете, но уверены, что я виновен? Как у вас все просто. А что до труда... так ведь и ваши малиновые вообще по городу только на каретах ездят. Как принцы. Наверное чтобы больше куда успевать? Предотвращать и упреждать? Только не преступления, а передачи взяток не в те руки, — зло и резко бросил мечник. — Вы ведь этим занимаетесь чаще всего?

Князь Теней пропустил его слова мимо ушей.

— Скажи мне вот что, Леград. Откуда такой интерес к тому мальчику? К Ренарду? — вкрадчиво спросил Владыка. — Ходишь к уважаемым чиновникам, дергаешь их понапрасну, мешаешь другим людям. Зачем?

— Боюсь, попал он в дурную кампанию, — через силу усмехнулся Леград. — Чем дальше тем больше боюсь.

'Значит их предупредил префект, — думал он. — А отреагировал на это сам Князь Теней. Альма была права — парень вляпался по уши. Влез в игру на самом высоком уровне. И что с ним теперь?'

Последний вопрос он решился повторить вслух. Один из вершителей негодующе кашлянул, но Князь и ухом не повел.

— Понятия не имею. Или ты думаешь, знай я о судьбе бедного мальчика, я бы не помог безутешной вдове Достиар? Я очень уважаю их род. Чрезвычайно достойная семья, — Он вновь откинулся на спинку кресла, переплетя меж собой пальцы. — Кстати о достоинствах. Наслышан о твоем искусстве. Ты чрезвычайно сильный мечник, да? С отличным мечом. Мне расписали его как магическое оружие первой категории. Всегда думал, что подобные экземпляры стоят на учете.

Видимо он обладал способностью отдавать мысленные приказы или что-то в этом роде. Князь Теней не проронил ни слова, но дверь отворилась и подчеркнуто не глядящий в сторону Леграда Нельс пронес через зал оружие мечника. Лезвие его казалось почти обычным, только немного тронутым алым налетом.

Князь лениво принял оружие и неторопливо осмотрел его, время от времени насмешливо глядя то на избитого Леграда, то на злобно косящего в его сторону Нельса.

— Хм. Странно. Какая же это первая категория? — с оттенком разочарования наконец произнес Владыка, возвращая оружие малиновому. — Максимум третья.

Было похоже на то, что это разочарование способно нанести карьере дознавателя больший ущерб чем строгий выговор. Потому как Нельс тут же испуганно забормотал:

— Ээээ... я не эксперт, но в прошлый раз, о Великий... маги сказали первая категория. Я не знаю как так вышло, да я бы никогда...

— Хватит лепетать, — оборвал его Владыка. — Это недостойно твоего звания. Не умеешь говорить молчи! Пусть говорят те кто на это способен!

'Самодур... — устало покачиваясь подумал Леград, поражаясь совсем не величественному поведению небожителя. — Ведет себя как капризная девица... или как те, про кого говорят — из грязи в князи... Неудивительно, что у малиновых всем заправляет разная мразь'.

— Я...я могу, — ощущая настоящий ужас Нельс все же справился с собой. — Не могу знать в чем причина проблем с мечом. Возможно его владелец сам...

— К его владельцу у меня и другие вопросы будут, — глядя на мечника импозантно улыбнулся Князь. — Например о том, кто же его все-таки надоумил мутить воду в тихой заводи Крессима?

Леград глядя в сторону только хмыкнул в ответ на это.

— Да как ты смеешь?! — завопил Нельс, подскакивая к Леграду и отвешивая ему оплеуху: — Ты перед кем вообще стоишь?! Говори, сука! А не то, я живо найду ту девку с которой ты болтал и при тебе вырву все её рыжие космы!

Попытка проявить служебное рвение дала неожиданный результат. Князь Теней, чей изнеженный взор не требовал видов избиения брезгливо отвернулся:

— Хватит-хватит вам! И прекратите орать! Девку какую-то нашли рыжеволосую... — он вдруг осекся, точно вспомнив что-то. — Стойте-ка!

Нельс и впрямь остановился.

— Рыжеволосая девка? Что еще за рыжеволосая девка? — требовательно посмотрел на него Князь.

— Ну это... та с которой его в Доме Радости видели. В платье таком... какая-то благородная... эта... Альма какая-то?

— Альма?! Альма Валеа?! — подпрыгнул на месте небожитель.

— Д-да, — обреченно пролепетал медленно вытягиваясь по струнке Нельс. Опытный служака чувствовал, как над ним сгущаются тучи.

— Он встречался с Альмой Валеа, а вы не задержали её?!

— А надо было? — пискнул Нельс. Князь Теней резко погрустнел.

— Иногда вы очень... чрезвычайно... недальновидны. Иногда я вообще думаю, зачем мне все это? Вся ваша кутерьма именуемая службой. Вы не понимаете, своими ограниченными умишками элементарных вещей, — он вздохнул и расстроено продолжил: — Леград. О чем вы говорили с девушкой?

Мечник упрямо игнорировал его слова, хотя видно было что Князь Теней не шутит.

— Не хотите отвечать по-хорошему? Ладно, — голос Князя неожиданно преобразился в древний шепот от которого веяло суровостью смертного приговора. — Я получу желаемое. Милейшие, — обратился он к вершителям. — Выпотрошите голову гостя. Достаньте мне все воспоминания об Альме Валеа и том, кто нанял этого червяка. Я хочу знать все!

Леград, резко задергался, но конвоиры не дремали — их руки были словно каменные глыбы, пытаться поднять которые гиблое дело. Нельс со злобной усмешкой отошел в сторону. Ему хотелось увидеть как память ненавистного героя высушат досуха, превращая мечника в беспомощного идиота.

Фигура в маске надвинулась, загораживая и князя и весь остальной мир. Неотвратимо, словно сама смерть.

— Нет! — прокричал, извиваясь Леград. — Нет! Твари! Пустите!

Вершитель протянул к его голове руку. Князь Теней неожиданно развернулся всем телом в сторону окна.

— Да не может этого быть... — недоверчиво произнес он. Окно взорвалось впуская внутрь взволновавшие портьеры порывы холодного ветра и могучую темную фигуру. Хлопнули, словно складывающиеся крылья полы плаща. Лица малиновых почти одновременно обратились к новоприбывшему. А тот деловито, стряхивая с рукава мелкие осколки опалил их бушующей в глазах пламенной лихорадкой.

— Демон? — недоуменно спросил Князь. Все его аккуратное лицо стало воплощением величественного удивления. — Ты окном ошибся? А, не важно... займитесь и им тоже.

Вершители поспешили отличиться перед хозяином и дружно направились к огнеглазому демону, расцвечивая пространство в магическую радугу своих заготовок.

— О да! Займитесь мной! — довольно издевательски воскликнул Дрейк, бросая перед собой небольшой шарик из мутного стекла. Осколки с холодным звоном разлетелись по паркету. Магические тона в комнате угасли. Малиновые в замешательстве разглядывали свои ладони, не понимая что случилось. Князь разглядывал подчиненных, не понимая отчего демон еще не превратился в горстку пепла. Леград переводил глаза с Князя на демона и решая какое из зол для него хуже. В замешательстве оказались даже конвоиры и Нельс.

Не растерялся только взирающий на всех с победной усмешкой демон.

— Пришла пора посмотреть, чего вы стоите без своего фиглярства. Изнутри. Когда мы станем рвать вас на куски.

— Мы? — красиво нахмурился Князь Теней.

А мечник вдруг понял, что долгополый плащ, окутывающий фигуру Дрейка, это вовсе не плащ. Понял, когда тот стал разворачивать свои крылья ухмыляясь десятками алчных ртов. Комнату заполонили бешено мелькающие тени.

Безуспешно машущие руками вершители моментально оказались облеплены извивающимися, меняющими очертания существами. По ушам ударило хлопанье крыльев и многоголосый вой, отражающийся от звенящих стекол. Конвоиры Леграда были людьми не робкого десятка, но даже они растерялись увидев как вал чудовищ живой стеной отгородил их руководителей. Кто-то из вершителей закричал — крепкие острые зубы впились в предплечье вырывая мясо с кровью. Кровь потекла на одежду, обогащая малиновый цвет. Зал содрогался, затопленный алым туманом и взбесившимися тенями.

Нельс выставив перед собой меч осторожно пятился к дверям, стараясь не привлекать внимания живого хаоса. Князь Теней вскочил со своего кресла и воздел руку к потолку. Но Дрейк опередил его — из-за вьющихся вокруг чудовищ его силуэт казался склеенной из тьмы мозаикой. Острый палец указал на Владыку и вокруг того тотчас вырос склизкий клубок из хохочущих и пытающихся разорвать небожителя на части троллей.

... Один из троллей, выглядевший как огромная летучая мышь пронесся над Леградом, походя оторвав своими когтями голову державшего его громилы. Второй испуганно ругаясь отскочил в сторону и обнажив клинок, разрубил чудовище пополам. О мечнике в тот момент никто и не подумал. А меж тем Леград, уже тянулся к обезглавленному телу. Точнее к висящему в ножнах короткому мечу.

— Охрана! — закричал Нельс, в распахнутую тычком дверь. — Сюда!

Облепленный живой сетью Князь беспрестанно выкрикивал какие-то лишенные смысла слова, тыкая пальцем в троллей. То были их имена, тщательно скрываемые демоническими родственниками ото всех. Кроме конечно же Тени. Названного начинали рвать на части свои же — тролли ненавидели всех живых, а себе подобных особенно. В лютой ненависти они становились неуправляемыми и забывали о Князе, забывали даже о своем новом повелителе.

Князь довольно резво боролся с выкручивающими его руки чудовищами. Те не могли причинить видимого ущерба Владыке — сил хватало лишь на то, чтобы удерживать его на месте. Ему оставалось совсем немного чтобы вырваться и прийти в себя...

— Стоять! — опомнившийся головорез кинулся к уже держащему в руках меч Леграду, но безнадежно опоздал. Мечник ушел от захвата и рубанул малинового по выставленной руке. Когда же тот задохнувшись от боли отпрянул, прижимая кровоточащее запястье к груди, поразил его в живот. Острие вошло в тело со знакомым тошнотворным звуком.

Их с Нельсом взгляды скрестились. Сейчас, когда магия малиновых по каким-то причинам не действовала, а в зале царило нечто невообразимое, уверенность господина дознавателя значительно поблекла.

— Ошибка вышла, — углом рта усмехнулся Леград. Близость троллей его не пугала — герой понимал, что все их внимание сейчас сосредоточенно на растерянном Владыке. — Ты перепутал артефакты.

Он кивнул на клинок в руке Нельса. А потом вложил короткий меч в свои пустые ножны. Оружие вошло легко, по самую рукоять. И тут же вынырнуло, окаймленное призрачной дрожью. Ножны — вот что было настоящим артефактом, накачивающим силу любого клинка. В раскрытую дверь сунулся первый из охранников. Именно его спину и подставил, Нельс под выпад Леграда...

... Дрейк просунул руку сквозь облепившую Князя пелену кошмара и ухватив Великого за жалобно треснувший воротник, с силой боевого молота ударил того в лицо. Князь кувыркнувшись в воздухе врезался в стену дома, оставив на ней трещину. Дрейк оглушительно рыча прыгнул на Владыку. Их ноги тонули в алом тумане, которым стали сотни выпущенных на свободу чудовищ. Князь ошеломленно покачиваясь потянулся к пляшущим на стене теням. И снова опоздал. Один из витающих в воздухе троллей обратился внушительным кастетом на врезавшемся в скулу Князя кулаке. От удара кожа на скуле осыпалась словно серая пыль. Владыку отбросило в угол, где он налетел на стальные крючья, которыми стал еще один тролль. Последний из еще стоящих на ногах вершителей, отбиваясь от троллей вскочил между демоном и Владыкой, закрывая господина своим телом. Огненный хлыст оглушительно свистнув, оплел человеческое тело. Сквозь глазницы металлической маски вырвались два огненных фонтана. Малиновое одеяние вспыхнуло как промасленная тряпка. Лицо Владыки исказилось от бешеной ярости...

— Ну! А дальше-то чего?! — взволнованно поторопил Мелгот, слишком долго утоляющего жажду друга. Леград допивал уже третий кубок и все никак не мог напиться. — Не томи!

— Чего? — вытирая влажный рот рукавом, переспросил мечник. — Подрезал я пару малиновых, да меч свой забрал. Нельс, скотина бросил когда сбежал. А Владыка к тому моменту вроде как в себя немного пришел да за демона взялся. Ну... скажу я тебе, такого никогда в жизни не видел. Затряслось все, загудело, вроде как дом и целая улица начала в какую-то пелену проваливаться... дальше я смотреть не стал. Не думаю, что Дрейк бы справился с Владыкой. Сам понимаешь. Ноги в руки и бежать. Только когда уже на улице был, слышу за спиной ка-ак зашумит все! Оглянулся — а дом словно пыль покрыла серая, стены от неё дымом растворяются — весь верхний этаж провалился... в общем досматривать я не стал.

— Дела-а, — покачал головой франт. — Вот уж не думал, что эта история настолько скверна! Князь Теней со своими псами, та девчонка, пропавший наследник Достиаров, убитый Хранитель, восставший из Преисподней демон. Более чем странная череда событий, которая похожа на часть интриги из закулисной жизни наших правителей. Ты-то сам как?

— Как, как, — криво усмехнулся Леград. — До сих пор руки трясутся. Самому не вериться что сбежать удалось. Я-то уже с жизнью начал прощаться. Они бы меня дураком сделали, понимаешь? И никто бы мне потом не помог... даже сейчас страшно. И потом, я ведь не знаю, чем все кончилось — может меня уже ищут по всему Крессиму. Сам знаешь, какие у них методы. Кстати, ты можешь мне объяснить что это за ерунда была с магией?

— Ты про тот разбитый шарик? — догадливо переспросил франт и тут же покачал головой: — Понятия не имею. Я с такими артефактами и не сталкивался никогда. Единственное объяснение которое есть у меня: та штука сумела вызвать кратковременное возмущение в тонких путях, ведущих от магов к Источнику. Понимаешь?

— Понимал бы, не спрашивал.

— Я не Бильхам, доходчиво объяснить не смогу, так что ты уж не обессудь, — Мелгот терзал пальцами переносицу. — Отношения между магами и Источниками Владык строятся посредством превращения маэна в нечто конкретное. Согласно определенной формуле. Формулы создают люди из Комитета Грамматиков. Они же, в купе со Следопытами разыскивают 'дикую магию' — спонтанные выбросы маэна из Источников, или формулы придуманные нелегально, но работающие.

Мечник о таком прежде никогда не слышал. Он вообще слабо разбирался в механике современного магического искусства, предпочитая тренировки с мечом.

— Погоди, какие нелегальные заклинания? Разве не Владыки дают разрешение на использование маэн?

Мелгот пожал плечами:

— Честно говоря как оно происходит я и сам до конца не знаю. Но если бы все было так просто, то откуда бы брались контрабандные артефакты? В свое время мне объяснили, что Источник, это как огромный мех с неисчерпаемым запасом воды. Из него пьют те кому позволил хозяин. Рукой ли зачерпывают или из горла — как он сам решит. Но в том мехе есть неисчислимое число тонких дыр. Из них тоже постоянно текут струйки воды. Так много, что хозяин и сам не знает сколько их и где они. Вот ими-то мы и пользуемся. А Грамматики такие дыры ищут и латают. С помощью СМБ.

— Познавательно, — почесал затылок мечник. — Только причем здесь мой вопрос?

— При том, что артефакт демона сумел каким-то образом встряхнуть мех. И вода из него превратилась в брызги, прошедшие мимо ртов. Если бы вершители подумали, то сумели бы учесть возникшее в формулах искажение. Но они слишком полагались на заемную силу. За это и поплатились.

— Откуда у него такая сила? — изменившись в лице, тихо спросил Леград. — Что произошло тогда в Преисподней? Он ведь был человеком тогда... казался по крайней мере.

Друзья помолчали. Каждый из них понимал, насколько опасна была сложившаяся ситуация. Стать врагом Владыки это хуже чем просто смерть... Леград сильно сожалел, что согласился на предложение Либеантиль. Хуже всего было то, что уже нельзя было просто вернуться в особняк Достиар и пересказав все узнанное, отказаться от продолжения. Ах если бы можно было все вернуть обратно!

— Ну, а у тебя как все прошло? — наконец спросил мечник, чтобы хоть как-то отвлечься от невеселых перспектив.

Мелгот ответил не сразу.

— Тоже не хорошо.

— Что, не сумели добраться до своего предателя?

— Почему не сумели? — пожал он плечами. — Добрались. Даже убивать никого не пришлось. Так пуганули, по голове двинули.

— Тогда что? — видя с каким трудом даются приятелю слова, решил уточнить Леград. Мелгот невесело кивнул:

— Тварь эта перед смертью кое-что рассказала. Неожиданное... — он вдруг передумал говорить и подлив себе вина залпом выпил весь кубок. Хмельное слабо действовало на привычный ко всему организм. — А, не бери в голову у тебя своих неприятностей хватает!

— Да говори уже! — рассердился Леград. — Я же тебе все рассказал.

Франт вздохнул еще раз.

— Не сами они работали. Они только расчищали дорогу. Отсюда и такая наглость, уверенность в своей правоте. Беркмайхер ведь даже не думал, что я могу пережить нападение. Так же как и Корк, — он сильно втянул воздух носом. — А заинтересовался нашим местом не кто иной как Горный Хозяин.

Леград обмер.

— Не лично конечно, — успокаивающе заметил Мелгот. — Иначе нас бы уже с землей сравняли. Один из его советников имеет виды на нелегальный рынок артефактов. А мы вроде как помеха. Вот они и договорились с демонами. Выбьют нас, а дела наши возьмут сами, оставив за очкастыми право быть сторожевыми псами. Такие вот дела, Лег.

— Что думаешь делать? — помолчав спросил мечник. Франт смотрел на зажатый в ладони кубок:

— А ты?

Леград дернул плечом, не торопясь отвечать.

— Знаешь, дружище, я конечно не очень счастлив всем, что подарил мне Крессим. Одно дело желать для себя удачи мастера боя и тех честных испытаний, что выпадают на наш век, и совсем другое связываться с закулисой, за одно лишь знание о существовании которой могут лишить жизни. Но я не хочу жаловаться на судьбу, ведь мы узнаем себя только в трудностях. Да и Достиарам, как ни крути я обязан хотя бы своим правом называться героем. Потому я думаю... не бывает бывших героев. Мы не выбирали все это. А значит у меня только один выход. Я буду бороться. Докопаюсь до правды о том, что случилось с Ренардом. Даже если эту правду сторожат псы Владык. Или сгину. Но не согнусь. И не стану сидеть сложа руки, в ожидании того, что на мой счет решат малиновые. Ведь это и есть жизнь!

Мелгот смотрел на него с понимающей улыбкой:

— Эге, да ты красноречив как никогда! Я и сам такого же мнения. Эти гниды бросили нас, растоптали наши знамена, а теперь делают вид, что мы обычная шваль с которой не стоит считаться. Мы! Которые столетиями защищали Ось, в то время как Владыки принимали почести да грызлись за высокие престолы! И пускай я лучше сдохну, чем позволю им отнимать мою честь и мое дело! Ты спросил, что я планирую делать? Господин Беркмайхер умер сегодня ночью, мой друг. Думаю, что настало время Школе Трех Клыков также исчезнуть.

Он воинственно расправил плечи и свирепо стукнул кубком о стол. Настоящий герой старой эпохи.

— Так с чего мы начнем? — деловито поинтересовался Леград.

— Мы?

— Ну конечно мы. Мастер Корк, если помнишь меня оскорбил. И я намерен заставить его извиниться. Кроме того, это отличный повод размяться перед стычкой с настоящим противником.

Лицо Мелгота расплылось в понимающей улыбке:

— Узнаю боевого товарища! Лег-Лег! Как все-таки здорово, что ты приехал в этот кислый городишко! Есть у меня одна идейка...

Ночная улица была заполнена экипажами. Около двух десятков черных пролеток и фиакров, запряженных пофыркивающими и перетаптывающимися лошадьми, сделали невозможным любое движение по Трехстрельной. Неприметная улочка в сонном квартале Игл, этой ночью стала людной как площадь в базарный день. Отрезанная от остального города цепями поднятых по тревоге сонных гвардейцев (многие жили неподалеку, и были буквально выдернуты из постелей), она тонула в шуме шагов, звона амуниции, басовитых человеческих голосов, собачьего лая. Мрачные и немногословные господа в малиновых мундирах, сновали вокруг неприметного, еще недавно двухэтажного, здания, бесцеремонно будили жителей окрестных домов — допрашивали, разыскивали, что-то устанавливали.

Гелиам надвинув на глаза потертый цилиндр прошествовал к перегородившему выход из обрушившегося дома фургону. Его охраняли аж четверо магов с грозными минами.

'Хе-хе, — храня на лице невозмутимое выражение, мысленно позабавился Гелиам. — Как-то у вас здесь все по-жабьи приключилось. Эвон, все городское отделение собралось и даже больше'.

В силу профессии Гелиам прекрасно знал, что неказистый двухэтажный дом по улице Трехстрельной принадлежал дознавателям СМБ. И нередко на здешние акции приезжали большие чины, не желающие светиться в городе. Сегодня похоже был подобный случай.

Маги засучив рукава развеивали хищно шипящую серую пыль, обсыпавшую стены дома.

— В фургоне тела, — едва слышно шепнул Гелиаму, следующий за ним слева агент. — В основном трупы. Двое — вершители.

Гелиам кивнул подчиненному и тот снова превратился в бессловесную фигуру, задумчиво глядящую себе под ноги. Возле самого входа в дом его ожидал, отдающий громкие указания, глава СМБ Крессима. Судя по его раскрасневшемуся лицу, ночка выдалась жаркой. Заметив Гелиама он сморщил лоб и недружелюбно уперев руки в бока громко сказал:

— Мы сами разберемся, господа. Ничего страшного не произошло, Гелиам.

— Как бы не так, — заглядывая через плечо вершителя, в полупустой холл, заявил начальник Темной Канцелярии Крессима. — Нами был замечен всплеск маэна, превосходящий все разумные границы. А значит несущий прямую угрозу жителям города. Постановления Магистрата о защите населения еще никто не отменял.

— Нет здесь никакой угрозы! — свирепо оборвал его вершитель. — У нас все отлично!

— У вас может быть. Если только вы имеете в виду свою личную жизнь. Потому что я своими глазами вижу нечто иное, — Гелиам кивнул на бледных от напряжения магов, счищающих серую пыль с облезлых и местами уже прожженных стен. — Что если эта дрянь попадет кому-нибудь в легкие? И потом, откуда она вообще взялась?

Вершитель сверлил сыщика взглядом:

— Не ваше это дело, господа Канцелярия. Случился всплеск, случайный выброс магической энергии. Это результат. Завтра вы получите все необходимые пояснения. В письменном виде. Что вам еще надо?

— Вилка, — серьезно заявил Гелиам. — Чтобы снять с ушей вашу лапшу. Результат, говорите? Я неплохо разбираюсь в таких вещах. Три года в комитете Следопытов. И я прекрасно вижу, что эта дрянь последствия от столкновения нескольких заклинаний. Боевых. Причем как минимум одна из применявших заклинания сторон имела прямой доступ к Источнику Тени. Хотя честное слово, когда я проснулся сегодня ночью, то подумал, что в городе орудует крепко расстроенный Владыка и когда я выгляну в окно то увижу только пепел сожженных кварталов. Вы ребята в очередной раз перестарались. Недели не прошло с того удивительно быстро прикрытого вами случая оживления мертвецов. Не много ли просчетов, господа стеноломы?

— Не много! Сейчас совсем не такой случай!

— М-дэ? — всерьез озадачился Гелиам. — А вон так гигантская сороконожка, что сейчас пытается слопать вашего сотрудника со мной не согласна.

Начальник СМБ попался на это как дурак. Оглянулся в указанном направлении так резко, что Гелиам мысленно присвистнул — дело-то впрямь опасное. Чтобы попасть внутрь ему придется устроить здесь целое представление.

Но когда давний знакомец повернувшись с окончательно покрасневшим от гнева лицом уже раскрыл рот, чтобы в лучших традициях своего ведомства ответить отборной бранью из дома вдруг прозвучал другой, куда более величественный голос:

— Впустите их.

Глава СМБ тут же посторонился не смея перечить. Гелиам вежливо приподняв цилиндр ступил через порог, привычно зажмурившись на несколько секунд чтобы дать глазам привыкнуть к царящей в доме темноте. Все это время из глубины дома доносились различные звуки — в основном протяжные, похожие на заунывное пение магические формулы — это без лишней суеты работали эксперты-ритуальщики по устранению последствий от магического шквала.

В холле, кроме Гелиама находились еще два человека. Прищурившись он узнал в одном, робко застывшем возле стены вершителя. Второй скрывался в самой темной части комнаты. Исходящая от него Сила, заставила агентов позади Гелиама испуганно попятиться. Сам глава Темной Канцелярии сняв головной убор почтительно склонил голову перед Владыкой.

— Уважаю твой напор, господин сыщик, — лишенным эмоций голосом произнес небожитель. — Но в сложившейся обстановке он совершенно излишен. Произошедший здесь досадный инцидент не представляет угрозы для мирных жителей города Крессима. Я ручаюсь за свои слова.

— Тем не менее я должен знать, что здесь произошло, — с максимальным почтением на которое был способен его голос заявил Гелиам.

— Я же сказал — нет причин для беспокойства. Или ты не доверяешь мне? — в голосе божества послышалось раздражение.

— При всем моем уважении, — мягко, но решительно произнес глава Канцелярии. — Сейчас я представляю интересы живущих в городе людей. И отвечаю за этот город.

Многие верили, будто божества Оси настолько всесильны, что могут читать в уме и сердце человека как в раскрытой книге. Гелиам знал что это неправда. По крайней мере пока Владыка не заглянет в глаза.

— Ты не веришь мне? — от Владыки исходило настолько мощное ощущение угрозы, что одно лишь недовольство в его голосе заставило агентов за спиной Гелиама встать на колени. Да и сам сыщик ощутил неприятную дрожь. Но остался стоять ровно. — Или ты думаешь я стану подвергать опасности жизни верующих в меня?

'Думаю, что вы если и представляете что-то, так это свои собственные интересы, да еще амбиции малиновых, готовых на все, лишь бы сохранить лицо. Если бы это было не так, Оси не нужен был бы Магистрат и мы'.

— Я отвечаю за этот город, — настойчиво повторил Гелиам. — И перед Магистратом в том числе. Поэтому хотел бы знать точно, что произошло.

— А ты в самом деле настойчивый, — недобро усмехнулся Князь. — Не хотел я тебя преждевременно пугать, но раз просишь... Темная Канцелярия больше не занимается делами, в которых замешана магия. Никакими.

— Что? — не веря своим ушам переспросил Гелиам. — Кто это решил?

— Магистрат, — бесстрастно констатировал Владыка. — Кроме того было принято решение сократить состав Темной Канцелярии и её обязанности. Сама же Канцелярия вводится в прямое подчинение службы городского порядка.

Гелиам был опытным и старым сотрудником, почти всю жизнь проработавшим в Темной Канцелярии. И он прекрасно знал о ненависти которую испытывает Служба Магической Безопасности к талантливым и хитрым сыщикам, нередко сующим нос не в свои дела. Однако знал он и о том, что для Магистрата Темная Канцелярия это один из немногих по-настоящему ценных инструментов как для установления истины, так и для борьбы против 'старших'. А значит Магистрат костями ляжет, но Канцелярию в обиду не даст. То, что сейчас озвучил Владыка звучало невероятно и неправильно!

Сократить Канцелярию, лишить её права расследовать связанные с магией преступления и отдать в подчинение 'синим мундирам' было не просто унижением. Это был сигнал поражения.

— Я об этом ничего не знаю, — стиснув зубы заявил сыщик.

— Магистры передадут соответствующую бумагу в ближайшие дни, — равнодушно заверил его Владыка. — Ты слышишь об этом постановлении одним из первых. Это информация из первых рук.

— Простите?! К страже?

— Магистрат принял такое решение после моих назидательных рекомендаций. Сегодня ночью, — просто ответил Владыка. По безразличию с которым он это говорил, становилось понятно: Князь Теней просто растоптал Магистрат. Случилось что-то нарушившее шаткий мир между Владыкой и Магистрами. Не в пользу последних. — Так что Канцелярия теперь может не волноваться насчет магии. Занимайтесь убийствами и грабежами. Тем чем занимается служба городского порядка.

'Расследованиями, — яростно подумал Гелиам. — Расследованиями убийств и грабежей'.

— И еще одно, Гелиам. Чтобы облегчить тебе и другим руководителям Канцелярии выбор, при сокращении штата, скажу по секрету кое-что. В течение ближайших двух недель СМБ проведет глубокую проверку деятельности Канцелярии на предмет злоупотребления магией и превышения полномочий. Некоторые твои сыщики ведь не всегда действовали согласно букве закона? Сам знаешь. И при всей Моей симпатии к человеческим слабостям Служба Магической Безопасности, как единственное теперь олицетворение Высокого Правосудия, отреагирует без снисхождения.

Гелиам все понял. Все сказанное между строк. Что-то случилось. Что-то страшное. И Владыка не хотел чтобы у него под ногами путались дотошные ищейки, ставя палки в действия 'малиновых'. Темная Канцелярия будет обвинена во всевозможных провинностях. Самые опытные и умелые будут отстранены и отправлены в отставку. Будет запрещено использование любых поисковых чар.

— Я ответил на все твои вопросы? — поинтересовался Князь. — Тогда тебе здесь делать нечего. Мои слуги все закончат сами.

Случайно попавший через окно луч света, неожиданно высветил Его лицо. Сердце Гелиама застучало в паническом ритме, при виде нескольких страшных ран пересекших идеально красивый образ Князя. Оно походило на лик древней статуи расколотый ударами варварских молотов. Особенно пугала разорванная на правой скуле кожа. Словно черная трещина на идеально гладком мраморном лице. Гелиам быстро опустил глаза.

'Кто это его так отделал? — единственный напрашивающийся вывод звучал поистине невообразимо: — Неужели кто-то из сородичей?'

... Выйдя из дома Гелиам с достоинством попрощался со своим давним соперником, еще не знающим, что его сторона выиграла давнее противостояние и с достоинством удалился прочь, старательно не замечая ехидных взглядов бросаемых в спину некоторыми 'малиновыми мундирами'.

— Меор, — тихо обратился он к одному из помощников, когда они отдалились на относительно безопасное расстояние. — Найдешь всех кто сейчас работает 'в поле' и предупредишь. Пусть приготовятся нырнуть на дно. Малиновые начали зачистки.

Они собрались в уже знакомом Леграду, похожем на старый склад здании. На дворе была ночь, беспокойно отзывающаяся в сердцах честных крессимцев, ворочающихся сейчас в своих кроватях. Пирамиды заколоченных ящиков, тянулись вдоль грязных стен. Алмир, одетый во все черное, поставив один из них под ноги, раскатал на досках небрежно нарисованную, отчасти залитую чернилами карту. Все прочие, сев в круг склонились над ней внимательно слушая разведчика.

— Их школа, тот еще орешек. Проникнуть во двор можно без проблем. Вот здесь или здесь. Забор чепуха какая-то. Но само здание, — Алмир вздохнул, — больше напоминает лабиринт. Заблудиться там проще простого. Точную карту добыть не вышло, рогатые чересчур берегутся. Корк знал, что выбирать для своего логова. В Школе состоят около семи десятков бойцов. Формально все они 'реестровые'. Реально не больше половины. Остальные либо полукровки, либо из отверженных. То есть убийцы, которым в случае чего никак нельзя попадать в лапы законников.

— Понятно. Что предлагаешь, как лучше ударить? — покивав спросил Мелгот, пощипывая манжету на рукаве. Алмир задумчиво потер подбородок:

— С этим хуже всего. Внутрь мы ворвемся с северной стороны. Там глухая стена и ни одного окна. Но есть две проблемы. Магия. Те же отверженные наверняка утащили из Преисподней пару сундуков, набитых артефактами. Плюс связи Корка с 'ювелирами'.

— Поточнее.

Алмир пожал плечами. Его раскосая физиономия враз напомнила выражение лица молодого мисстаршийского торговца коврами, сбывшего лопухам поеденную молью тряпку по десятикратной цене.

— Говорю же, там может быть все что угодно. Кому-нибудь хочется нарваться в узком коридоре на 'Язык Бездны' или, не приведи Гемон, 'Пятиугольник'?

Филин поморщился, а Мелгот быстро поплевав через плечо тяжело стукнул по ящику. Сейчас Леград очень хорошо понимал товарищей по оружию. Алмир продолжил, тыкая пальцем чуть в сторону от Школы:

— Вот тут гвардейская казарма. Как только поднимем шум, сразу заинтересуем 'серых братьев'. Окружат и выходи по одному. У них там кстати, в дворике как раз приличная виселица — осталась от тех времен, когда Магистрат боролся с дезертирами.

Герои переглянулись.

— Что скажете, господа Гильдия?

— Да мне в общем то все равно, — невозмутимо ответил Кинч.

— Ну да, в твоем случае она не первая и скорее всего не последняя, — хмыкнул Алмир. — Я у других спрашиваю.

— Если о виселице то я против, — высказался Мильдаар, дальнозорко щурясь над картой. — Мне вот предсказали смерть от смеха. Так что нужно соответствовать. Деньги-то за пророчество я заплатил немалые, обидно будет если что. Но Алмирушка, не верю я, чтобы такой осторожный жук как ты уперся в одно глупое решение.

Алмир посмотрел на Мелгота. Тот опустив веки.

— Рассказываю. Послезавтра в Герстене, городке неподалеку, состоится какое-то празднество. Будет много народу и местные шишки. Наши рогатые друзья, персоны очень представительные. И как мне шепнул один жадина, мастер Корк находится в числе приглашенных на мероприятие.

По полу полз пробираясь к щели в полу небольшой паучок.

— Вот как? — лучезарно улыбнулся Мелгот, давя паука подошвой. — Стало быть наш кролик сам выберется из норки? И в каком качестве? Слугой на празднике? Или нравы массового общества скисли как трехдневные щи и рогатый — гость?

— Они называют это прогрессивными взглядами, — поправил франта Филин.

Мелгот усмехнулся:

— Еще немного и они козью жопу назовут произведением искусства. Подумать только — пригласить демона-людоеда на праздник! Прошло всего несколько лет, а люди уже окончательно потеряли мозги! Еще немного и они решат назначить кого-то типа Корка в качестве начальника городской стражи, мотивируя это тем, что уж он-то в преступлениях разбирается получше многих!

По вежливым выражениям лиц Корка и Алмира Леград понял, что франт большой любитель порассуждать на тему нравов.

— Его статус разузнать пока не удалось. Завтра встречусь с источником еще раз. Обычная выездная свита Корка — десять-пятнадцать демонов.

— А охрана в городе? Там ведь наверняка будет полно народу? — кажется Мильдаар воспринял идею скептически. — Те же гвардейцы вряд ли станут разбираться, если возникнет угроза важным гостям. Это разве лучше?

— Лучше. Никто всерьез не допускает возможности каких-то беспорядков и уж тем более нападений. Уточним распорядок Корка и ударим в самый неожиданный момент. Воспользуемся шоком. Если не облажаемся справимся минут за десять.

— Насколько я знаю в таких ситуациях никогда не получается сделать все чисто, — продолжал сомневаться Мильдаар.

— Устроим фейерверк. Отвлечем сторожевых псов. А демонов вырежем всех до единого. Это намного безопаснее чем штурмовать Школу в Крессиме.

— А, что, — оживился Вельд. — Устроим им такое, чтобы демонская падаль визжала как попавшая в лапы роты вольников девка! Я за!

Все посмотрели на сидящего посередине франта. Их маленький сплоченный отряд состоял из друзей, способных положиться друг на друга как никто в Оси. Это помогало выстоять несмотря ни на что. Но выживать и двигаться вперед помогала только усвоенная в Геройских Ротах дисциплина. Командир брал на себя ответственность. Вот и теперь — действуй они как банда, каждый герой предпочел бы собственный стиль, но они были Гильдией.

Мелгот долго думал, прежде чем принять решение. Все ждали. За стенами на улице перекликались возвращающиеся с ночной смены рабочие.

— Сделаем все быстро.

Алмир широко улыбнулся. Мильдаар, скрывая неудовольствие за маской равнодушия, кивнул.

— Каждая минута будет иметь значение, — медленно проговорил франт, оборачиваясь к Филину: — Нам понадобиться не обычное оружие. Думаю, следует расчехлить кое-что из наших неприкосновенных запасов.

Оружейник был уже на ногах. Не теряя времени он направился вглубь комнаты, деловито поглядывая на громоздящиеся горками ящики.

— Вы храните оружие тут? — удивленно приподнял брови мечник. — Не в складах Септима, а здесь?

— В складах лучше хранить товар, — пожал плечами франт. — А оружие должно быть под рукой.

— Но если его найдут?

Деловито простукивающий известные только ему ящики Филин хохотнул:

— Кто?! Это помещение находится под защитой градоправителя. Ни один мундир сюда носа не покажет. А остальные... — он замешкался возле очередной пирамиды. — Сюда далеко не так просто пробраться как кажется. Так, что у нас здесь... 'Южный бриз'... нет, не подходит... нужно что-то особенное... так-так... 'Светлячки'... 'Пепельные вдовы'...

Названия магического оружия, большей частью находящегося в запретительных списках заставили мечника присвистнуть. Кто бы мог подумать, что Гильдия 'Белого меча' обладает таким арсеналом. Но если они не боятся хранить его, то что же такое было в утреннем грузе, что Мелгот предпочел все бросить лишь бы не быть пойманным рядом с ним?

— А что-нибудь позабористей? — в полголоса спросил он. — Из закромов 'ювелиров' например?

Ответом был неприязненный взгляд Кинча.

— Зачем задавать вопросы которые не стоит задавать?

— Да ладно, ничего страшного, — урезонил толстяка франт. — Пора бы уяснить, что Леград не из тех, кто распускает язык где попало, — и повернувшись к мечнику сказал. — То о чем ты спросил не наша 'епархия'. Мы никогда не станем торговать дрянью, которая вдоволь напилась крови наших павших братьев. Это было бы неуважением к себе. Что же до 'забористого'... одно дело торговать таким, точно зная, что оно не всплывет где-то поблизости. И совсем другое, пользоваться самим.

— Чтобы использовать это магическое дерьмо, нужно самому быть таким же. Это еще хуже чем работать в поле за деньги, — резюмировал его мысль Кинч, с плохо скрытой неприязнью смотря на мечника.

— Значит так, господа, — усаживаясь над уже ненужной картой поудобнее заявил Мелгот. — Прежде всего нам нужно распланировать наши действия во всех подробностях. Времени на подготовку меньше двух дней. Значит работать нужно быстро. Начнем с тебя, Кинч. Сегодня утром отправляешься в Герстен. Разведаешь тамошнюю обстановку как следует...

Только тот оценит прелесть сна, кто сам спит редко, по случаю. Сон такого человека глубок, но чуток. Он всегда готов проснуться от малейшего шума потому что знает — у него много врагов. Шорох, шелест, неосторожный вздох, всё что угодно. Однако порой бывает и наоборот.

Хряск!!! Треф проснулся от шума распахнувшейся со странным треском двери. Чадной свет горящей в коридоре свечи высветил стоящую в дверном проёме жуткую фигуру.

— Что за дьявол?! — взвыл заполошно вскакивая из мятой постели Борк. В его руке был короткий кинжал, вынутый из-под подушки, а сам наемник готовился дорого продать жизнь. Целое безобразно длинное мгновение прошло прежде чем они разглядели впотьмах золото насмешливого взора.

— Уф, — вздохнул, осторожно опуская на одеяло флакон Треф. — Так это ты?

— А вы кого ожидали увидеть? Продавца цветов? — вопросом на вопрос ответила Мессия. Борк выругался, понимая как нелепо выглядит с ножом в одних кальсонах. Потом присмотрелся к двери и выругался еще раз. Удар Айвери переломил толстый (в человеческую руку) запор и выбил одну петлю.

— Постучать нельзя было, лошадь?! — вырвалось у него, однако Мессия благосклонно пропустила эти слова мимо ушей.

— Демон в Крессиме. И он выдал себя. Нам пора выдвигаться.

Герстен готовился к празднику. Объявление результатов всенародно любимого конкурса 'Герой Оси', неожиданно пообещал почтить своим визитом сам Горный Хозяин. Для городка, который от дня создания не видел никого из Владык это обещало стать самым значимым событием новейшей истории.

Спешно убирались улицы, красились заборы, репетировались речи, вызванные из Альсидара плотники возводили грандиозный помост, а специальная команда государственных магов помогала местным представителям Магистрата прятать долой с глаз огрехи бедности. На старые жилища, с дырявыми стенами и покосившимися дверьми накладывались иллюзии, превращающие хибарки в аккуратные, приятные глазу домики. Валяющиеся на земле секции заборов чудесным образом вставали на места, а гниловатое дерево приобретало белый в красную полоску окрас, напоминающий волшебные конфеты. Витающие в воздухе неприятные запахи волей специалистов по обращению с Источником Королевы Даров обращались ароматами лаванды, роз и (кое-где) сладостей. Очумелые от зашкаливающего количества чудес дети, раскрыв рты смотрели как маги ловко закручивают веющую над улицами темную пыль и, используя силы Владыки Ветра Демора превращают ту в стелящийся по белой плитке прихотливый узор. За три дня Герстен из захудалого поселка, лишь благодаря своей близости к Крессиму называвшегося городом, превратился в уютную сказку. Даже гости из южной Оси нашли его 'приятным местечком'. Местным же на сей счет было строго-настрого велено помалкивать.

На третью ночь город сиял сотнями магических огоньков, представая в невиданном для гостей и старожилов свете. Тогда же к выезду прибыла сотня гвардейцев с серебряными стрелками на рукавах, а на улицах замелькали лениво поглядывающие по сторонам носители малиновых мундиров. 'Для поддержания и обеспечения'.

Утром четвертого дня жителям главной улицы Герстена было велено оставаться дома. Выстроившиеся живым коридором, по стойке 'смирно' гвардейцы приветствовали Горного Хозяина. Стуча рессорами по улицам неторопливо катился синевато-стальной экипаж, совершенно невообразимой конструкции.

— Это, что рубины? — восхищенно спрашивали друг друга, жмущиеся в закутках и проулках герстенцы, вставшие пораньше, чтобы посмотреть на приезд Владыки. На дверцах в самом деле поблескивало что-то похожее. За главным экипажем тянулись еще два поменьше.

— Интересно, они так и проделали весь путь? — недоуменно спросил один из 'малиновых' своего товарища. — Не проще ли было через Бездну?

— Не дури. У Хозяина, говорят, свои пути имеются. Не хуже чем в Преисподней. Ими и пользовались...

— А купол, купол-то какой чуешь? Аж коленки дрожат!

Магическая энергия исходящая от кареты в самом деле была настолько огромна, что свободно растекаясь окрест вызывала у присутствующих выраженное ощущение своего ничтожества и желание поскорее склонить голову.

Кареты беспрепятственно проехали по главной улице и пересекли площадь (откровенно говоря единственное приличное место в Герстене), встав у широкого проулка, где располагались дома городской элиты. Последние встречали Владыку низко перегнувшись в тучных станах, тем самым живо напоминая откормленную отару. Первыми, невозмутимо потеснив горожан были выскочившие из задних карет охранники. Угольного цвета одежды, заставили переглянуться видавших виды ветеранов. А стальной блеск плавно перетекающим по ним символов, вызвал завистливые взгляды малиновых. Личная охрана Горного Хозяина держалась независимо и очень высокомерно. Несколько томительных минут они разглядывали собравшихся людей, с показательным безразличием определяя возможную угрозу. Их глаза острее любого шила прошивали толпу и проникали, кажется даже за закрытые ставни окон. Малиновые мундиры чувствовали резкие, выставляемые напоказ уколы чужой магии неторопливо исследующей ближайшие районы. За это время лицо градоначальника Герстена, согнувшегося в особенно неприличной позе, приобрело бурячно-красный оттенок, добавляя особенного драматизма застывшему на нем подобострастию.

— От кого они так берегутся? — снова не утерпел молодой маг. Его видавший виды товарищ снисходительно усмехнулся уголком рта.

— Ни от кого. Кто в своем уме нападет на Владыку? Это ритуал. И они просто показывают нам наше место.

Их речь была очень тихой, да и стояли они далеко от кареты. Но один из охранников тут же строго взглянул на мундиров и оба умолкли застыв на месте. А молодому надолго запомнилось насмешливое выражение лица слуги Горного Хозяина, как бы говорящее 'ну да, а вы что против?'

Наконец досмотр был окончен. Один из охранников покачивающейся походкой подошел к главной карете и тактичным стуком дал понять что можно выходить. Люди затаили дыхание. Первым на выходе показался огромный воин, с комплекцией атлета. Он был весь увешан оружием, не забыв даже трофейную секиру. За ним выбрался низенький толстенький человечек с длинной черной бородой. И только потом на брусчатку опустилась массивная нога в золотой остроносой туфле. Горный Хозяин тяжело и с достоинством выбрался на свет.

Местные жители, да и большинство гвардейцев ошеломленно смотрели на никогда не виданного Владыку. На того, кому по слухам принадлежали все земные богатства Оси, и реки расплавленного золота текущего в недрах гор. Того, кому служили все архитекторы и купцы. Того кто не нуждался в храмах ибо все города земные возводились с его разрешения, а значит были его храмами. Того, кому посвящали свои жилища абсолютно все жители Оси (внося при этом немалую плату Его слугам).

Горный Хозяин был велик ростом. Даже огромен. Его верный охранитель, доставал макушкой Владыке лишь до плеча, а обычные люди и вовсе смотрели в живот. На его плечах висела тяжелая шуба из белого с золотым меха, придававшая Владыке сходство с утесом. Суровый, точно высеченный из камня лик с мощной квадратной челюстью и маленькими запрятавшимися глубоко под бровями глазами повернулся к горожанам. Владыка медленно с достоинством поднял вверх руку приветствуя Герстен и толпа взорвалась радостными воплями, будя тех кто еще спал в своих пастелях.

— Ва-ва-ваше... мы рады... — пропищал градоправитель, совершенно раздавленный как габаритами так и мощью исходящей от монументальной фигуры. Горный Хозяин не удостоил человечишку и взглядом. Запахнулся в шубу, точно ему было прохладно и потопал к раскрытым дверям городской ратуши. Рядом смешно семенил коротышка и шагал чуть позади главный охранник. На его диковатом лице с коротко остриженной бородкой, кажущемся воплощением необузданной страсти проступала загадочная ухмылка каждый раз стоило громиле посмотреть на робко удерживающих строй гвардейцев.

— Это Вирдлейн Удагар, — не удержавшись теперь уже сам зашептал старый малиновый маг, своему юному товарищу. — Тот еще тип. Говорят на его счету за две сотни жизней. Говорят так же, что нет такого преступления, которого Вирдлейн не совершил.

— А чего ж он тогда делает в свите у Владыки? — поразился молодой. — Чего ж его не осудят?

— Э-э-э, малый. Плохо ты жизнь знаешь. Вирдлейн кроме прочего убил больше двух десятков синих мундиров. Он привселюдно насмехался над законами Оси и называл их служителей выродками. Но Вирдлейна приметил сам Хозяин и забрал к себе, сделав недосягаемым для любых законов. Видишь как улыбается? Надо думать ему нравиться, что сослуживцы тех кого он унижал и убивал, теперь смирненько стоят да салютуют, готовые по его команде хоть на стену лезть.

И старый маг замолчал, давая молодому самому налюбоваться на самодовольство с которым шел, поигрывая телом главный охранник Горного Хозяина. Люди, не слышавшие тихого разговора сотрудников СМБ радостно восхваляли Владыку и его присных, просили благословения и метали в воздух шапки.

— И что теперь? — услыхал пожилой маг, странно изменившийся голос парня. Словно бы его молодой коллега успел примерить все сказанное на себя и затаил в сердце злость. 'Напрасно, если так, — подумал он прежде чем ответить. — Злость не лучший помощник. Особенно если она не может быть утолена'.

— Теперь все в сборе. Сегодня будет выдающийся денек.

Глава седьмая

РАСПРАВА

Где скрываются самые страшные тайны? Фантазия рисует образ кожаного тома, со стершимся тиснением в виде щербатого черепа и пропахшими древностью чернилами. Логика подсказывает — на самом видном месте, о котором никто не догадается. Записка, вложенная в 'особенную' раму зеркала, что встречает гостя у входа. Или крылатое выражение оставленное как наставление потомкам в виде подписи к портрету.

Однако жизнь не соглашается с такими камерными условиями. Она, диктует свои законы, согласно которым самые страшные тайны хранятся только в памяти мертвеца. И лучше, если его подверженная тлению плоть полностью уничтожена, так чтобы не стать достоянием дотошного знатока черного искусства.

Но иногда даже память мертвеца не может служить достаточно надежным хранилищем. Иногда достаточно лишь части воспоминаний, открытых словно истина с вороха выдранных из толстой книги страниц, чтобы вернуть истории актуальность. И пробелы в этих воспоминаниях, до боли напоминая залитые кровью покойника участки на смятых листах, обещают вылиться в красные реки.

Один в собственном царстве ужаса и кошмара, окруженный лишь видениями да беспрестанно играющими в догонялки троллями, Дрейк сидел у подножия пыточного кресла, снова и снова перерывая впечатанные в разум воспоминания. Перед ним лежала разодранная на листы тетрадь, украденная шустрым слугой-заложником. Демон делал на листах пометки, затем снова возвращался к ним перечитывая содержимое, морщился и комкая швырял прочь. Под улюлюканье троллей смятая бумага вспыхивала и моментально сгорала.

— Ритуал, — зло бормотал Дрейк. — Ритуал. Что ж я упускаю?

На лежащем перед ним листе виднелась коряво нарисованная схема. В её центре фигурка, к которой тянется семь линий. Внизу ряды замысловатых подписей, неизменно заканчивающиеся знаком вопроса. А еще — сбоку — большая корона, яростно перечеркнутая позже.

Демон нервничал, напряженно покусывая палец заострившимися зубами. После быстротечной схватки с Князем Теней выглядел он неважно. Дыры на одежде под которыми виднелась покрытая шрамами кожа. Медленно восстанавливающиеся пальцы на правой руке. Синеватые прожилки на шее и застывшие кровавые пятна на виднеющейся из-под рубашки груди. Только лишь глаза горели пуще прежнего от сдерживаемой ярости. Ярость не оставляла Дрейка с самого начала Ритуала, усиливаясь тем сильнее чем ближе было его завершение.

Почувствовав за спиной чей-то взгляд демон недовольно оглянулся через плечо. Позади, опираясь о подлокотник стоял похожий на городского судью старый тролль с излюбленной тростью.

— Дозволено ли мне спросить... — хитро начал он.

— Нет, — грубо оборвал Дрейк, возвращаясь к своему занятию. Тролль тем не менее не спешил растворяться в пропитанном тяжелым запахом воздухе. Только украдкой заглядывался на разбросанные листы. Так продолжалось некоторое время прежде чем демон услышал:

— А разве ваш предшественник не оставил вам подробного описания Ритуала?

— Отвали.

— Хм... — скрипуче задумался тролль. — Насколько я понимаю необходимый атрибут вы так и не подыскали? Позвольте полюбопытствовать, а почему же для вашей инициации назначено только семь жертв, а не восемь?

Дрейк хотел было казнить надоедливую тварь, озвучив её имя остальным. Но вдруг замер и недоверчиво обернулся на собеседника.

— А ты откуда знаешь про восьмого?

Тролль скромно улыбнулся.

— Я знаком со многими ритуалами, Падший. В конце концов некогда именно ваш предшественник создал меня для своих поручений.

— История твоей жизни мне не интересна. Откуда ты знаешь о восьмом? И почему вдруг решил раскрыться передо мной?

Тролль осторожно сбил с плеча превратившуюся в туманный фантом пчелы пылинку и пояснил:

— Потому что вы долго шли. А теперь в тупике. А пройти осталось совсем немного. Хотя, уж простите за бранное слово, 'честно говоря' Ритуал явно претерпел изменения, раз вас больше не интересует атрибут, — вытянув шею он почти по слогам прочитал одну из написанных на бумаге строчек: — 'Вста-ющему над Бездной нужно пройти че-рез Неё...'

— Я спрашиваю, почему это ты решил рассказать мне о своих познаниях? — угрожающе цедил слова Дрейк. Старый тролль со странным, похожим на отеческую заботу выражением, посмотрел на демона:

— Потому что мне надоело отсиживаться в темноте. Вы смогли поднять нас, заставить заниматься делом. Этот короткий и безмерно подлый наскок на слуг Князя еще долго будет греть мою память. Как они перепугались, когда вы лишили их магии... как они кричали, когда мы вкусили их плоть, — сквозь человеческие черты проступили очертания истинного облика наслаждающегося воспоминаниями существа. — Вы действительно способны на многое. Но пока у вас не будет сил подлинного Владыки, вы, увы не сможете реализовать свою так чудно пахнущую страданиями сотен тысяч живых существ идею!

— Что ты несешь?

— Вы хотите отомстить Владыкам, Падший. Но ваших сил пока слишком мало. Даже с Князем Теней вы сумели управиться только благодаря его раздутой гордыне и вашей собственной быстроте. Ожидай он нас или хотя бы допускай возможность угрозы и наш общий конец был бы печален. Но когда я видел как вы бились с ним, знаете чего мне захотелось? — голос его упал до страшного, похожего на шипение шепота. — Крови Владыки. Хотелось увидеть как вы вырвете сердце из бессмертного ублюдка и скормите его нам! Как оскверните его Источник. И знаете, о чем я подумал? Что Бездна, да-да, даже Бездна, населенная этими низкопробными ошибками нашего Отца, готова была бы отдать всё, чтобы увидеть такое зрелище. А значит нам нужно лишь подтолкнуть вас и...

Троллю не нужно было дышать, поэтому вся его речь текла без запинок и остановок. Замер он лишь в конце. Чтобы дать Дрейку прочувствовать величие своего желания.

— И наслаждаться кровавой бойней, которой мне так давно не хватало.

Падший долго ничего не отвечал на эту тираду. Пришла ли она ему по вкусу? Или может быть в сердце демона было место чему-то иному. Правда о том, осталась тайной. Наконец Дрейк, так ничего и не сказав на сей счет проронил:

— Атрибут я в самом деле не сумел найти. Точнее не сумел отнять из лап Ниаза. Но я точно знаю, что Ритуал можно провести и без него. Для этого и нужен восьмой, — он замялся и в грубом голосе демона прозвучало что-то отдаленно похожее на смущение. — Только я ничего о нем не знаю. Мои рецепты не полны — они передавались в спешке. Буквально в последние мгновения, перед тем как Владыки пробили твердь над подземным дворцом Повелителя Преисподней. Ты можешь сказать что-то об этом?

Глаза старого тролля вспыхнули.

— О да! — прокаркал он. — Ритуал древний. Ритуал изначальный. Когда еще не было никаких скипетров и корон. Когда Владыка передавал власть лишь умирая от чужих рук. Как я понимаю, семеро которые должны расстаться с жизнями это аспекты? Таланты и отпечатки духа Отца, которые тот надежно сохранил, привязав к нитям жизни смертных, что в тот момент оказались ближе всего?

— Не совсем. Да, они хранилища, элементы. Но когда Проклятый умирал, он сумел отдать частицы своей мощи не ближайшим, а самым разным смертным. Во время штурма Преисподней там было безумно много героев. Ближайших Владыки тщательно проверили, прежде чем отпускать, но вот проверить несколько десятков тысяч не удосужились. Поверили, во внезапность своего нападения. Близорукие идиоты.

— Не могу не согласиться, — заметил тролль. — Семеро. Семь ключей к могуществу. А восьмой... то великая жертва которую должен принести претендент на власть, чтобы самому стать Владыкой.

— И что же я должен сделать?

— Убить носителя великой Силы.

— Владыку что ли? — вспоминая болезненные впечатления от прежних встреч с небожителями недоверчиво спросил Дрейк.

— В идеале да, — утопая в красном дыму бесстрастно ответило существо в судейском сюртуке. И улыбнулось. Во все шестьдесят острых треугольных зубов.

— ... Потом вспышка, я выхожу из клубов черного дыма и говорю 'Свет дня и ночная тьма. Бесконечная мощь времени. Сегодня вы увидите как...'. Так, кто это писал? Кто писал дребедень эту?! Я не буду так говорить! Я великий черный маг и не стану изъясняться как дешевый клоун!

Пока на главной площади Герстена заканчивались последние приготовления перед праздниками на нижнем этаже ратуши царила необычайно творческая атмосфера. Витториус Линдэ, с истеричными нотками высказывал все что думает авторам своего текста; как подожженные носились по просторному залу всевозможные музыканты, слуги и рабочие, выполняя указания организаторов. Перепуганными мышками смотрели на все будущие победители, выглядевшие среди этой кутерьмы как...

— Какие-то идиоты, — небрежно заметил Вирлейн Удагар, поглядывая на хаос внизу со второго этажа. — Скоморохи.

Главный охранник Горного Хозяина не скрывал своего презрения к людям низшего сорта. Которыми в его представлении были практически все живущие в Оси.

— Погляди. Мужики у них, что бабы... тараканы, — тут взор великана пал на симпатичную служанку, подносившую магу Витториусу кубок с вином. — А вообще бабы ничего. Надо будет попробовать.

Неутомимый любовник, он не морочился нормами морали, не скрывая своего отношения к женщине как к подходящей для удовлетворения страстей вещи. Своими повадками Вирлейн напоминал разумного хищного зверя, пробуждающего в окружающих первобытные инстинкты. Мужчины его боялись, а многие женщины... в тайне были не против почувствовать себя добычей. Другое дело, что их мнение гиганта не волновало. Так же как мнения людей вообще.

Составляющий ему компанию низенький толстяк украдкой вздохнул. Он своего несдержанного собеседника терпеть не мог и вынужден был мириться с его существованием только по прихоти Владыки. Слишком непохожими они были. Единственным, что объединяло эту парочку было отношение к окружающим — они оба ни во что не ставили людей.

— Скоморохи это да. Но не будем забывать, что свободной черни нравится то, что делают эти скоморохи. И покуда чернь довольна, она куда охотнее добывает деньги. И куда легче расстается с ними в пользу нашего господина.

— Свободная чернь, — громко хмыкнул великан. — Не буду спорить с тобой в том, что касается денег, но вот ублажать этих овечек? Я с трудом сдерживаюсь чтобы не свернуть кому-нибудь шею прямо сейчас. Хоть и тому визгливому придурку.

— Тому точно нельзя, — вздохнул жрец Горного Хозяина. — Пока он нравится народу.

Коротая время за разговором помощники Владыки не забывали поглядывать на вход в ратушу. К их господину должен был прибыть посланник с важным даром.

— Как там твои демоны? — внешне миролюбиво поинтересовался великан. Жрец поморщился — он не любил когда в его дела совали нос. А уж когда этот нос случайно задевал дела из которых жрец планировал извлечь выгоду, бородатый коротышка с трудом сдерживал свое желание задушить нахала.

— Да нормально все. Я позвал их в город — вечером кину собакам пару костей.

Великан кивнул.

— Заслужили?

Жрец сердито фыркнул.

— Где там. С какими-то местными из бывших героев как сцепились, так до сих пор справиться не могут. Но мне клянутся, что в самые короткие сроки... ну ты знаешь как оно бывает.

— С бывшими героями, говоришь? — в глазах великана промелькнуло что-то похожее на интерес. — Откуда бы им взяться?

— Да сбились в стаю и наложили лапу на один из контрабандных потоков. Волки они и есть волки, — заметив заинтересованность Вирлейна толстяк торопливо махнул рукой: — Да ничего серьезного там нет! Волчья грызня. Демоны справятся, если хотят оставаться в Крессиме.

— А если нет?

Жрец не успел ничего ответить потому что дверь в ратушу в очередной раз открылась.

— Это к нам.

Похожий на него самого посланец — низенький и тучный — торопливо миновал первый этаж и мячиком запрыгал по лестнице. В руках у него был узкий сверток, моментально приковавший к себе взгляды встречающих. Потерянный браслет Повелителя Преисподней был достойным подарком любившему диковинки Горному Хозяину. Владыке нравились вещи, хранившие на себе прах его павших врагов. Ради такого он даже был готов потерпеть глупый праздник.

... На главной площади шумела собравшаяся толпа. Перед помостом набилось столько народу, что люд заполонил даже прилегающие к сердцу города улицы. Над крышами то и дело взлетали принимающие причудливые формы чары. Люди готовились увидеть величайшее в своей жизни зрелище, воплями восторга приветствуя каждое появление на сцене новоявленных магов.

В остальном же Герстен опустел. Не считая прохаживающихся по окраинам караульных, городок выглядел покинутым. Поэтому никто не видел как к сомнительному заведению с вывеской 'Ласки у Ласки' приблизился одинокий путник. Он был одет так, словно явился из старых легенд о бродячих героях — в потертую чешуйчатую куртку и черные штаны, на ремне. На ногах удобная обувь. У пояса простенькая полевая сумка. Задержавшись у входа странник бросил долгий взгляд на тщательно завешанные окна второго этажа. Да. Действительно. Добраться туда снаружи — пускай и с соседних крыш — было невозможно.

Внутри было относительно тихо — в зале сидело несколько человек. По виду местные. Только за одним столиком сосредоточенно пили двое приезжих. Очевидно прибыли на праздник, да под влиянием пива забыли в котором часу тот начинается. Кабатчика за стойкой не было. Сверху со второго этажа доносился приглушенный шум и недвусмысленные женские стоны. Да. Кроме того был занят еще один стол — расположившись за ним так чтобы видеть одновременно дверь и лестницу там восседали трое. Все в зеркальных очках. Демоны расслабленно попивали вино и негромко беседовали между собой, порою отпуская громкие и унизительные замечания о находящихся в зале людях. Заметив новоприбывшего, они умолкли и внимательно уставились на него. Тот же, не мешкая, но и не торопясь стал подниматься по ступенькам.

— Эй-эй! Ты куда, чучело?! — с ленивым вызовом в голосе возмутился один из демонов. — Там все занято!

Путник, словно в растерянности остановился.

— Спускайся сюда! — угрожающе рыкнул демон, которому показалось, что его слова напугали пришельца.

— Сюда тебе сказали! — поддержал его товарищ, внушительно вставая из-за стола.

В воздухе резко запахло неприятностями.

— П-пойду отолью, — запинаясь пьяно проговорил один из гостей и рискованно качнувшись двинулся к выходу. Но так как ноги его не держали, пьянчуга по пути задел один из пустых столов и сбившись с курса пошел прямо на демонов. Его товарищ, будучи в более вменяемом состоянии испуганно ойкнул и бросив своё пиво принялся догонять друга. Но вместо того, чтобы удержать случайно толкнул его в спину, отчего тот боднул вставшего демона в широкую грудь. Моментально переключив на себя внимание всего стола.

— Про-проссстите, — не понимая масштабов совершенной ошибки пробормотал гость и попытался пройти дальше. На его плечо тут же легла жилистая лапа, сдавившая до хруста кости.

— Ах ты, муравей! — зло дохнул в полусонное лицо оскорбленный выходец из Бездны. Сказал, занося вторую руку для сокрушительного удара по черепу.

И вдруг пьяница опередил его, быстро ударив снизу вверх появившимся из рукава длинным стилетом. Накалывая голову демона как помидор на шампур. А его друг без замаха рубанул ближайшего к себе демона небольшим топориком, расколов затылок.

— Кара... — начал было орать третий как черноволосый и раскосый 'пьяница', выхватив второй стилет пробил демону горло и с силой надавив на эбонитовую рукоять заставил тело остаться на стуле.

Видевшие все, что произошло местные буквально онемели. Алмир, осторожно освобождая оружие, взглянул на людей и молча поднес палец к губам. Горожане, как ни странно, оказались очень понятливыми людьми. Быстро собрались и без лишнего шума, тихо на негнущихся ногах оставили кабак, не став кричать или звать на помощь. Путник же спокойно продолжил путь по лестнице. Оказавшись на втором этаже он по звукам определил четыре комнаты, в которых беззаботно развлекались друзья убитых и спокойно пройдя по коридору прикрепил на двери похожие на пергамент листы. Изображенные на желтоватой бумаге синие пентакли будили своими острыми очертаниями странные опасения. Покончив с этим путник вновь спустился в общий зал и кивнул дежурящему у выхода Алмиру. Брюнет поглядел на плоскую крышу здания напротив и поднял вверх правую руку.

Мильдаар выпрямился во весь рост. В руках у парня был страшенный светло-коричневый лук, с толстой сплетенной будто бы из воловьих жил тетивой. Накладывая немногочисленные стрелы из тула Мильдаар каждый раз замирал на миг, выбирая подходящее окно. И спускал тетиву. Раз. Другой. Третий. Четвертый. Тонкие стрелы, с пульсирующим внутри наконечников синеватым светом пробивали окна и притягиваемые магией пентаклей врезались в двери под аккомпанемент возгласов переполошенных обитателей. Каждая стрела попадала точно в центр гекса. И в этот момент вся скованная в пентакле мощь высвобождалась. 'Светлячок', превращался в мощный буран из десятков молний, рассыпающихся по комнатам.

Вообще самым востребованным в области боевой магии был Источник Князя Теней. Артефакты использующие источники Гемона, были большой редкостью и считались в основном реликвиями или же безделушками на службе у человеческой власти. Источник Царицы Даров не был приспособлен для смертоносной магии, а к Источнику Владыки Мертвых ни у кого не было доступа. Единственной альтернативой магии Теней, для волшебника стремящегося уничтожить противника было использование формул или артефактов обращенных к мощи Владыки Ветра. Сила Демора, была капризна точно ревнивая женщина. И смертоносна как подминающий целые континенты ураган.

... Двери взорвались и весь второй этаж потонул в грохоте сталкивающихся между собой молний. Слепящие бело-голубоватые сети пробивали стены, в панике мечущихся демонов и испуганно визжащих шлюх. Уцелеть в эпицентре магического буйства было просто невозможно. Кабак ощутимо тряхнуло, с потолка посыпалась стружка, а у замешкавшегося на выходе Вельда слегка заложило уши.

— Меня всегда учили, будто похоть смертный грех, — сообщил он друзьями когда все стихло. — Но я никогда не думал, что до такой степени.

Не говоря больше ни слова, герои скоро разделились и исчезли в сплетениях ближайших улиц. Из окон борделя поднимались вверх, наподобие черного траурного флага темные клубы дыма.

Их иллюминацию наверняка почувствовали все малиновые в городе. Значит скоро здесь будут все кому не лень. Ищейки станут гадать о смысле случившегося. И все будут заняты. К тому времени как гвардейцы прочешут город оставшийся без доброй половины сопровождения Корк должен быть уже мертв.

— Герстен? Ты точно уверена, что он здесь? — Треф недоверчиво окинул взглядом унылого вида постройки, начинающиеся сразу за табличкой с названием города.

Мессия снисходительно посмотрела на молодого сыщика.

— Можешь не сомневаться.

Никаких объяснений. Секреты не раскрываем-с. За короткое время их совместного путешествия Айвери показала себя не лучшим образом. Надежда Владык не лезла за словом в карман, была несдержанной и чрезвычайно импульсивной. Однако поразмыслив Треф решил, что если даже средней руки начальник часто ведет себя перед подчиненными как правая рука Владык, то существо наделенное непредставимым по людским меркам могуществом может позволить себе некоторую... эксцентричность.

— В тебе невозможно сомневаться, детка, — подъехал к ним Борк. После ночного бегства из крессимской гостиницы ставленник Магистрата, больше не скрывал своей наемничьей природы и стал еще более свободным в выражениях.

— Меня зовут иначе, — холодно посмотрела на дурачащегося Борка Мессия. Треф внутренне напрягся. Вообще отношения между этой парочкой его весьма тревожили. Борк время от времени отпускал какие-то нелепые шутки. Айвери его почему-то терпела и наемник становился все более несносен, похоже уверовав в свою неприкасаемость. Позвоночник подозревал, что дело здесь в другом (возможно Борк просто до поры до времени служил Мессие этаким бесплатным шутом?), но свои соображения озвучивать не торопился.

— Кстати об именах. Все хотел спросить. Что это за имя такое Айвери? Как у пастушки, — прокомментировал неуемный Борк. — Ты ж 'мессия'. Может лучше Мисси?

Айвери поглядела на наемника, примерно как человек смотрит на докучливую муху. Прихлопнуть? Или пусть пожужжит?

— Еще раз услышу, оторву яйца, — она многообещающе улыбнулась.

Борк скривился. 'Ага, ага. Что ты мне сделаешь', — крупными буквами было написано на самоуверенной физиономии, но остатков инстинкта самосохранения наемник все же не лишился. Вместо слов он достал из сумки злобного тролля, превращенного с помощью 'Стеклянной маски' в игрушку и торжественно подняв куклу вверх провозгласил:

— Чуешь, курилка, недолго тебе осталось в заплечном мешке таскаться. Если верить нашей потас...благородной Мессии, то уже сегодня слупим шкуру с демона, а тебя отпустим на все четыре стороны. На родные луга.

Зачем он издевался над потенциально опасным врагом, Треф понять не мог. Позвоночник снова взглянул на подозрительно спокойный городок и на всякий случай ощупал бережно хранимые под курткой флаконы.

'Сегодня, — сказал он себе. — Сегодня многое должно закончиться'.

Останутся только его личные проблемы с малиновыми и Магистратом.

— Ну что, в город? — предложила, не желающая мешкать Айвери и проверила легко ли выходит меч из вертикально торчащих за конским седлом ножен.

— Сначала нужно подумать как попасть туда в обход гвардейцев. Вон в той будке вполне могут прятаться несколько малиновых. Нам лишние глаза ни к чему.

— М-да, — поддакнул Трефу Борк. — Я вообще не пойму, откуда здесь столько народу? Праздник что ли какой?

Они остановили коней у разъезда на холме, неподалеку от городка. Так чтобы не вызывать подозрений у караульных и сойти за раздумывающих над маршрутом путников. И уже сейчас Позвоночник видел, что на въезде в город несет службу не меньше полутора десятков гвардейцев. Серо-черные мундиры так и мелькали между дворами.

— Неважно, — вдруг сказала Мессия. — Патруль я возьму на себя. Поехали скорее, пока моя цель не сбежала.

— И как же ты все уладишь? — снова не сдержался Борк. — Уговоришь их нас пропустить?

— Уговорю, — уже из седла кивнула Айвери. Не желая больше тратить время на препирательства она подалась вперед, не заботясь последуют ли путники следом.

— Паршивка! — сплюнул Борк, седлая вместе с Трефом своих скакунов.

'Только ввязываться в драку с гвардейскими мне сейчас не хватало', — озабоченно думал Позвоночник.

Он видел как Айвери притормозила возле городской черты. К ней с обеих сторон подошли двое гвардейцев. На лицах солдат было написано удивление. Еще бы! Не каждый день видишь такую диковинную особу. Красивая девушка, да еще вооруженная, да еще явно не принадлежащая к роду человеческому. Величественность её облика сразу напоминала глядящему о собственном несовершенстве.

Гвардеец, подошедший слева — немолодой уже, с нашивками капрала, что-то почтительно спросил. Хамить гостье солдатня не решалась, нутром чувствуя её высокий статус.

— ...эти с вами... э-э светлейшая? — расслышал Треф, слова не сводившего с девушки глаз капрала. На неё уже глазела вся застава. — А вы на чествование?

— Именно.

— Ну тады не смеем вас задерживать, — поклонился гвардеец и торопливо отступил подальше.

— Смотри-ка, а от неё есть толк... — пихнул Трефа в бок Борк, скалясь на гвардейцев. И в тот момент когда Позвоночник уже поверил в мирное разрешение возможного конфликта из сторожки вдруг вышла пара... малиновых мундиров. Уставились на Мессию. Потом на сыщика с наемником. Сперва недоуменно. Потом лица малиновых приобрели неприятные выражения. На троицу конников господа мундиры смотрели как на давно разыскиваемых преступников.

— Остановить их! — крикнул один из дознавателей, гвардейцам торопливо спеша к ним. — Не пускайте!

'Какой Бездны? Что мы сделали-то?' — успел удивиться Треф.

Солдаты услышав приказ растерялись. Зато не растерялась Айвери. Подтянув узду на забившейся в испуге кобыле Мессия закрыла глаза и вытянула над людьми руку. Словно призывая на них благословение. Почувствовав её действие Гончая испуганно заскулила норовя забиться поглубже в темноту души сыщика. Это было словно импульс, словно стук сердца. Все вышедшие на заставу гвардейцы не успев даже шевельнуться вспыхнули как спички. Вот стояли люди и через миг уже нет на их месте ничего кроме белого сияния, подобного свету храмовых свеч. Рядом с Трефом остолбенело замер в седле Борк.

Малиновые, никогда в своей жизни не сталкивавшиеся с подобной магией побледнели от ужаса. Мессия посмотрела на них. Один тут же рухнул на колени не в силах бороться с вопящей в безмолвном ужасе животной природы, столкнувшейся с высшим существом.

— Ми-милости! — расслышал Позвоночник его короткий всхлип. — Про-простите!

Трефу почудилось, что он слышит тонкий-тонкий протянувшийся через пространство звук. Словно короткий аккорд небесной музыки, способной сжечь мир дотла. Псина неистово брехавшая на них все это время, стоя у порога сторожки, наконец оборвала привязь и стремглав понеслась по центральной улице.

— Поехали. Найдем вам удобный наблюдательный пункт где-нибудь поблизости, — бросила Айвери. В её голосе не было ни грамма милосердия или сожаления о сгинувших в пламени. Только Сила. Лишенная какого-либо окраса. Притихший Борк медленно тронул поводья.

Гулянка на площади уже набирала обороты. Шум голосов проникал в хранящую молчание ратушу, где сейчас не было почти никого. Кроме занявшего верхние этажи Горного Хозяина с подчиненными. Владыка, ничего не объясняя людям, решил не появляться на самом празднике, проигнорировав в том числе и торжественную вступительную речь. Пока за окнами мелькали синие и красные вспышки повелитель чертогов был занят.

— Великий, мы добыли браслет, — благоговейно изрёк жрец избегая глядеть на сидящего во главе стола гиганта. Подходящих стульев способных выдержать комплекцию Горного Хозяина в ратуше Герстена не сыскалось. Как собственно практически в любой ратуше. Именно поэтому бессловесные рабы из свиты Хозяина всегда таскали за собой огромное, выточенное из камня (дерево Владыку вообще не держало) кресло. Драгоценных сапфиров и бриллиантов украшающих его хватило бы, чтобы купить весь Герстен с прилегающими к нему землями.

— Браслет это хорошо, — прогудел Хозяин. Прислушавшись к уличному шуму он благосклонно сказал, обращаясь к своему первому охраннику: — Может и не зря я сегодня выбрался в такую глухомань. Самое время закончить мою коллекцию.

В его самодовольном голосе чувствовалась любовь к рассуждениям и долгим, наставительным речам в узком кругу приближенных.

— А что, Вирлейн, ты никогда не думал завести коллекцию трофеев?

Охранник пожал плечами:

— Зачем? Собирать тряпки? Золото из кошельков? Или носы им отрезать? Нет, Ваша Власть, не думал.

— Во-от, — покровительственно усмехнулся Горный Хозяин. Улыбка на его лице выглядела как прорезавшая камень трещина. — А все потому, что не умеешь ты врагов выбирать! С твоих врагов только носы и резать. Правильный враг много по себе оставляет памяток. Это ж целый праздник для сердца, оставить вещь, которая хранит его отпечаток. Частицу его силы. Души, как говорят недоумки из числа смертных! Частицу того, что ты всегда ненавидел. Долго терпел, прежде чем убить. Частицу того, что ты б с удовольствием грохнул еще разочек! Не понимаешь?

— Нет, — вновь пожал плечами Вирлейн. — Праздник для сердца? По мне лучше бабу отыметь.

— Не понимаешь ты ничего! — беззлобно хмыкнул Владыка. — Молодой да дурной. Членом думаешь! Только ты мою науку попомни! Без настоящего врага ты никто. Он, настоящий враг, толкает тебя вперед, а память о его поражении, о том, что он испытал в последние свои минуты дарит наслаждение не сравнимое ни с одними сиськами мира! Последние угли, что остались от моих врагов, я ценю больше собранных сокровищ. Больше жизней.

Немногочисленная свита с молчаливым почтением внимала откровению свыше. В словах Владыки не приходилось сомневаться. За так называемые реликвии — личные вещицы с отпечатками Силы тех, кого Хозяин считал врагами — сложило головы столько людей, что их хватило бы для заполнения средних размеров погоста.

— Поднеси-ка его поближе, — поманил Горный Хозяин жреца. — Давай скорее.

Наручный латунный браслет, с изогнувшейся узором химерой, приковал к себе похожие на два стеклянных шарика глаза.

— Привет-привет, Хровар, — точно к живому обратился к нему Владыка. — Давненько не виделись! Что ж ты молчишь? Мне не хватало твоего мерзкого голоса все эти годы! Давай же, поговори со мной!

Жрец с поклоном отдал браслет в тяжелую руку. Вещица зажатая в пальцах Владыки показалась детской игрушкой. Все замерли. Жрец, телохранители в своих чудаковатых черных одеждах с перетекающими символами, опирающийся о стену Вирлейн, слуги с подносами. Все смотрели на заполучившего своё Горного Хозяина.

'Сейчас он помолчит, — вспоминая прежние случаи, подумал толстяк. — Прищурит глаза. А потом облизнет пересохшие губы и покажет зубы, сдерживая улыбку. Как всегда. И скажет, что доволен'.

Горный Хозяин молчал куда дольше обычного. А потом нахмурил лоб, перекладывая браслет из одной руки в другую. Вперил в него глаза. И выпятил вперед челюсть, как делал всегда будучи расстроен и зол.

— В этом куске металла нет ни капли Силы! — возмущенно зарычал он. — Это что шутка? На чьих плечах висит то отхожее ведро, в котором всплыла мысль так пошутить?

Он поднял взор. Жрец вдруг понял, как чувствует себя человек под ногами которого разверзается земля. Развитое в интригах чутье подсказало владельцу что его положение, его деньги, его возможности, сама его жизнь сейчас готовы провалиться в земные недра.

— Ва-ва-ва-ваша Власть, — срываясь на жалкое блеянье забормотал он. — Не могу знать о Силе. Бра-браслет совершенно точно принадлежал Повелителю Бездны.

'Подставили!'

— В нем нет Силы! — зло рявкнул Горный Хозяин. — Это пустышка! Та твоя крыса, что присматривает за Ниазом, притащила пустой артефакт. Сухой как отвалы под Железной Дланью19!

Обычно речь Владыки была максимально конкретной. Поэтические обороты, особливо касающиеся старых штреков и отвалов, вкрадывались в неё когда Горный Хозяин был расстроен. Именно в эти безрадостные края отправлялись причины Его расстройства. Без малейших шансов на выживание, потому как некоторые из причин уже давно обретавшихся там, очень потребительски относились к разумным расам.

— Я все бросил и притащился за тридевять земель ради чего? — продолжал возмущаться Владыка. — Ради этой хреновины?! Или посмотреть на скопище бесхребетной черни?!

— Мо-мо-мой Повелитель! — краснея и бледнея оправдывался жрец. — Я понимаю Ва-ва-ва-ваше огорчение! Это упущение моего подмастерья. Я-я-я не знал, просто не знал. Иначе никогда в жизни не посмел бы вводить вас в заблуждение. Браслет подлинный, но пустой. Но это артефакт. Самый настоящий артефакт. И он принадлежал Повелителю Бездны. Только пустой. Поэтому мы его и искали так долго — не могли зацепиться за остатки Силы. Теперь я понимаю. Это случайность. Простая случайность.

— Бефар, — устав слушать оправдания оборвал слугу Владыка. — Зачем мне пустой артефакт? Это все равно, что отыметь вместо женщины себя самого. Вирлейн у тебя такое было?

— Никак нет, — браво по-солдатски ответил верзила, скрывая улыбку. Которую тем не менее заметил жрец.

— Вот видишь. У него не было. А мне предлагаешь? Ты мне предлагаешь отыметь самого себя? Да еще в этом гадостном городишке? Ты меня разочаровываешь. То Магистрат. То ты. То опять Магистрат... У тебя с ними много общего. Вы случайно не родственники?

— Н-нет.

Горный Хозяин смотрел на жреца почти ласково. Ответы последнего его совершенно не волновали. Владыка просто смотрел, и в глубинах его зрачков Бефар уже видел долгие-долгие лишенные света подземные переходы.

— Слушай сюда. Отныне твоя жреческая мантия прямо связана с артефактом Хровара. Вы пообещали мне отыскать такой. И вы мне его отыщите. За месяц. Больше я тебе не дам. Понял?

Жрец поймал брошенный Владыкой браслет и дрожа ответил:

— Да. А с этим что?

— Выбрось его! — игнорируя факт баснословной цены уникального артефакта приказал Горный Хозяин. Жрец, в промокшей на спине накидке осторожно, словно ядовитую змею, взял браслет и попятился к выходу из комнаты.

'Сука, сука, сука, — с ненавистью думал он на довольного Вирлейна. — Скалишься? Ну скалься-скалься... чтоб тебе на собственный меч напороться, чтоб тебе член откусили... отравлю, видит Владыка отравлю тебя...'

Народ на улице взял новую тональность. Восторженный рев пробился сквозь толстые рамы с двойными стеклами, захлестнув комнату. Горный Хозяин недовольно покосился в сторону площади. И вдруг рявкнул уже откатившемуся к двери Бефару:

— Стой!

Жрец моментально замер, готовый не просто стоять, но и судя по его виду отменить все сомнительные поступки в своей жизни. Вплоть до рождения. Владыка медленно поднялся со своего места и с грацией слона подошел к окну, едва ли не упираясь высокой макушкой в потолок комнаты. Он смотрел на ликующую массу и на Его лице постепенно проявлялось злое презрение.

— Радуются. Весело им. Людишки. Слышали как они меня сегодня приветствовали?

В комнате не нашлось человека, который не кинулся бы горячо заверять Владыку, что так оно все и было. Только Вирлейн сохранил молчание, независимо глядя в спину Горного Хозяина.

— А между тем кто они мне? Кто мне все эти нищие? Они молятся мне? Но подчиняются они Магистрату. Сраные старцы Магистры всегда прикрываются интересами людей. Хорошо же, — Владыка был сама внушительность. Неторопливая, пробирающая до костей тональность речи не позволила бы слушателям усомниться ни в едином сказанном им слове. — Я вам устрою праздник. И вам. И вашему Магистрату. Бефар, отправь кого-нибудь из своих к Ниазу. Пусть швырнут эту дрянь в морду Бледному. Чтоб знал как тащить мне ерунду. И пускай скажут, что этот хлам никому не нужен. Пусть так и скажет, слышишь?

Он облизнул губы, ненароком показывая блеклому отражению в стекле, похожие на фарфор белые зубы.

— А ты, Вирлейн, прикажи готовить карету. Сейчас же.

Что-то в голосе Горного Хозяина заставило вздрогнуть даже привычную ко всему прислугу. Никто из них, кроме пожалуй Бефара и Вирлейна, даже не представлял, что крылось за поручением расстроенного Владыки.

— Кажется погода сегодня испортиться окончательно, — услышал Бефар, выходя в коридор слова одного из слуг, заметившего через окно как неспешно плывущие по небу облака, помалу заполняют небо.

'Нужно будет сейчас предупредить Корка и его свору чтобы убирались из города', — озабоченно подумал жрец. Школа Трех Клыков еще могла ему пригодиться.

— Сделано, — негромко известил Мелгота странник в темно-зеленой чешуйчатой куртке, оказавшийся Вельдом.

— Вот Корк удивился бы, — ухмыльнулся глава 'Белого Меча'. Переодевшись с Пиллиатом и Леградом в гвардейские мундиры они изображали скучающий у водонапорной башни патруль. Настоящий патруль ходил здесь раз в час, поэтому беспокоиться на их счет не приходилось.

— Ага. Как шлюха болячке, — рассмеялся Вельд и поспешил дальше. Он торопился чтобы в случае чего подстраховать засаду; отвлечь городскую стражу обещанным 'фейерверком'.

— Пойду, пройдусь, гляну как там на соседних улицах, — сразу за ним шутливо козырнул Мелготу Пиллиат и отправился в сторону основной дороги Герстена. Оставшись наедине с франтом мечник некоторое время изучал опустевшие на время праздника постройки.

— Мелг.

— Ау?

— Слушай, а мне это только кажется или Вельд... — Леград задумался, подбирая правильное слово.

— Постоянно о бабах треплет? — понятливо подхватил Мелгот. И сделал успокаивающий жест рукой: — Нет не кажется. Он так ностальгирует.

— Он герой-любовник что ли?

— Почти.

Улица была все так же пустынна — сгоняющий тучи ветер тихо свистел, устраивая перегонки с кружащимся на дороге пылевым узором. Отличная утренняя погодка сменилась уже привычной серостью. Хмурое небо обещало дождь. Подумав франт принялся натягивать плотные кожаные перчатки, без дела висевшие за поясом.

— Понимаешь, Лег, — застегивая воротник под горло заговорил он. — Вельд заканчивал Школу раньше нас. Ему в полной мере повезло насладиться последними вольными годами геройского сословия, до того как началась война. И в то времечко наш друг специализировался на таком редком нынче ремесле, как похищение красавиц. У тебя много богатств? Ты стар или молод? Тебе нравится неприступная красотка, о которой слагают легенды по всей Оси? Нет проблем. Вельд отыщет её и доставит к тебе в спальню. Умыкнет у кого угодно и откуда угодно. Или вот еще — он страсть как любил работать в Островном краю. Тамошние племена если и вышли из дикости то только шажка на три. За бутылочкой. А уж чтобы заполучить к себе прекрасную белокожую Богиню многие из них готовы платить жемчугами и золотом по весу. Вельду только и оставалось найти подходящую кандидатку.

— Да ну! — удивился Леград. — А сами красотки что?

— А что, красотки? Многие из них сами были не против поселиться на лоне природы у гостеприимных аборигенов. Тем более, что поклонялись им зачастую на полном серьезе. Женщины любят чувствовать себя богинями. Что так смотришь, никогда легенды не слышал?

— Всегда думал, что если герои и воровали девиц, то только для себя, — со стыдом признал мечник, удостоившись снисходительного похлопывания по плечу.

— Лег-Лег, ты иногда как ребенок. Да кому из героев эта самая красавица сдалась? Как с ней жить-то, больше одной ночи? А капризы её как терпеть? Если ты слышишь байку о похищении знай: либо герою заплатили за девчонку, либо это дело принципа. Ну знаешь, когда десятки авантюристов воруют друг у друга из-под носа одну и ту же женщину... обоюдная выгода. Женщину однозначно назовут прекраснейшей еще при жизни. А герои таким образом выясняют кто из них круче. Многим из них баба вообще незачем... Вот в этой сфере Вельд и был спецом. Хотел даже стать лучшим, как Эйстан Соблазнитель, — Мелгот с сожалением развел руками. Леград же подумал, что многие его собратья по ремеслу хотели в свое время стать лучшими. У каждого своя история. Но судьба в виде Владык, уготовала всем одинаковый итог.

— Вот потому-то, Вельд и болтает о бабах, чаще чем кобель блох смахивает. Небось воображает, что когда-нибудь все станет как раньше. Так, что это там за рожа мелькает? — Мелгот заметил шествующую к ним фигуру и внимательно присмотрелся: — Тьфу ты! Это ж Пиллиат. Никак не могу привыкнуть к дурацкой форме.

Несмотря на недовольство привыкшего к изящным господским нарядам Мелгота, тот же Пиллиат чувствовал себя в одежде гвардейца просто замечательно. Потирая начищенную бронзу пуговиц он с заложенными за спину руками прогулялся вдоль заборов, сделав замечание каким-то спешащим на площадь грабарям и так же неспешно подошел к товарищам.

— На главной суматоха, — с тенью озабоченности сообщил он. — На 'серых' у заставы кто-то напал. Больше узнать не смог, но похоже всех побили.

— Плохо, — скрипнул зубами франт. — А главное рано. Еще не хватало, чтоб гвардейцы начали шерстить город.

'Не говоря уже о том, что охраны тут больше чем мы рассчитывали, — с досадой подумал Леград. — Ну как они наткнуться на разгромленный бордель? Так ведь и всю засаду сорвут...'

Мелгот, судя по выражению лица, думал сходным образом.

— Готовимся, — потерев лоб заявил он. — Пил, мы с Легом идем в укрытие. Ты остаешься здесь. Когда Корк появится, тормозишь их, а мы начинаем.

Укрытием был избран третий от башни дом. За иллюзорным светло-синим фасадом скрывалась жалкая развалюха, проникнуть в которую не составляло никакого труда. Открывающийся через закамуфлированные магией щели в стене вид, позволял оценить всю улицу. Небольшой отрезок пути, позволяющий сократить расстояние от центра до борделя в котором остановился сам Корк. Рабочие задворки, пустырь, увенчанный словно надгробием старой деревянной конструкцией водонапорной башни. Обжитых домов здесь всего два или три. В день праздника их опустившиеся обитатели либо уже спят беспробудным пьяным сном, либо до позднего вечера станут слоняться по центральной площади. Дома расположены в ряд, слева. Справа жилищ не было — когда-то там был небольшая аллея, но усилиями местных жителей она была превращена в череду вольно растущих пеньков. За которыми начиналась местная свалка. Озеро бесполезной рухляди, хлама и мусора, покрывающееся весной и летом буйным ковром сорных трав, а сейчас предстающее во всем безобразии собственной наготы. Корк совершенно точно пройдет тут.

— Идут, — услышал мечник быстрый шепот Мелгота, за секунду до того как сам увидел появившиеся из-за поворота фигуры. Три. Пять. Семь. Девять. Леград. Свита Корка оказалась даже больше чем они рассчитывали. Девять тварей в человеческом обличье. Вся верхушка. Весь фехтовальный цвет школы Трех Клыков.

Они шагали, выстроившись клином за спиной предводителя. Одежда из вареной кожи, серебро и металл заклепок и шипов, щедро укрывал плечи и блестел на коленях. Четверо вооружены. Среди скромной серости Герстена демоны были похожи на шайку гиен, чью полосатую пестроту подчеркивал кичливый наряд их предводителя. Корк не расставался с вишневым дублетом, а бриджи и высокие блестящие сапоги для верховой езды и вовсе делали его похожим на знатного господина. Глядя на то как лихо вышагивает демон, Леград подумал, что у них с Мелготом удивительно похожие вкусы. Только Корк предпочитает куда более кричащие тона.

Ватага демонов быстро двигалась к башне; отродья Бездны явственно торопились.

— Какие серьезные лица, — тихо хмыкнул Мелгот, прижимаясь к стене. — Что-то они больно спешат.

'Может они узнали о нападении?' — следя за Корком через дыру, подумал Леград. Затея с засадой уже не казалась мечнику такой уж удачной. Как бы чего не случилось. Предложить отказаться от нападения? Нет, нет времени на это нет.

Вот демоны обратили внимание на идущего к ним Пиллиата и притормозили.

— Что-то случилось, капитан? — спросил Корк.

— Может и случилось, — буркнул, изучая недружелюбные лица, 'гвардеец'. — Кто такие будете?

— Гости. Школа Трех Клыков из Крессима. Приглашены в город Верховным Жрецом Горного Хозяина Бефаром, — недовольный задержкой выпалил Корк. Такое количество громких слов в одном предложении способно было ввергнуть в религиозный экстаз любого служителя закона. Демон уже собирался двинуться дальне, но наткнулся на выставленную ладонь Пиллиата.

— Разрешение на ношение оружия есть? — ткнув пальцем в висящий на боку Корка меч громко спросил 'гвардеец'.

Демоны оскалились.

— Эй, страж, тебе заняться нечем? — проговорил один, демонстративно положив руку на пояс. Корк утихомирил подручного, примирительно подняв кулак.

— Капитан, — задушевным голосом сказал демон, доверительно заглядывая в глаза 'гвардейца'. — Мы представители фехтовальной Школы. И имеем все необходимые разрешения. Можете не сомневаться в этом.

— Ничего не знаю, — по-прежнему играя в тупого служаку упорствовал Пиллиат. — Произошло нападение на заставу. У меня приказ проверять всех! А демонов и подавно.

— Меня это не касается, — стремительно теряя остатки любезности пояснил Корк. — Уйди с дороги, капитан, если не хочешь трудностей.

— Все. Дозрели, — решил Мелгот подаваясь вперед.

— Стой! — Леград схватил друга за руку показывая рукой в ту сторону, откуда недавно пришли демоны.

— Мать твою! — только и сказал франт. По дороге шли трое патрульных. — Они ж только через полчаса должны были тут появиться!

Похоже неожиданное нападение подстегнуло бдительность гвардейцев. Солдаты уже заметили стайку демонов о чем-то спорящих с их сослуживцем. Франт зло стукнул кулаком в стену. Высовываться сейчас было бы безумием.

— Капитан, — с досадливым видом процедил Корк, растопыривая локти. — Уйди с дороги.

Пиллиат уже увидел патрульных и понял, что все пошло не по плану.

— Бездна! Его же сейчас сцапают! — выругался Мелгот. Франт едва сдерживался, чтобы не выпрыгнуть на подмогу к товарищу. Леград аккуратно потащил меч из ножен, подбираясь к выбитому окну.

Пиллиат тем временем быстро сообразил, что как только патрульные поравняются с ними, его маскарад почти наверняка будет раскрыт.

— Назовите себя или следуйте за мной! — вдруг резко закричал он и изображая нетерпение, схватил Корка за лацкан дублета. Мастер от такой наглости на миг оторопел. Но только не его подручные. Пиллиата сильно толкнули в грудь и 'гвардеец', пользуясь случаем, растянулся на дороге. Одна из горячих голов выхватила клинок и нацелила на Пиллиата.

Увидев как неизвестные демоны набросились на сослуживца патрульные с криками поспешили вперед.

— Засада! — прошипел Корк, приняв настоящих гвардейцев за 'подставку'. — Убейте их!

Один из его охранников, стоявший спиной к бегущим солдатам резко развернулся. Вместе с ним по широкой дуге свистнул клинок, обезглавив человека прямо на ходу. Демон пошатнулся, пропуская мимо тело в сером мундире с заляпанным кровью воротником.

— Вы что делаете? — успел крикнуть один из его напарников, прежде чем попал в объятия крупному бритоголовому демону.

Занесший оружие над Пиллиатом, подмигнул герою и тут же скорчился от удара в живот. Пиллиат перекатился, но не в бок — как можно было бы ожидать, а прямо на врага, используя рывок мышц, чтобы встать на ноги. И тут же, словно опытный танцор, превративший инерцию в верную подругу, откатился назад. Что именно он сделал, выпрыгивающий через окно мечник не успел рассмотреть. Демон взвыл, отчаянно выдергивая сломанную руку и отлетел прочь сгребая спиной землю. Пиллиат легко взвесил в руке отобранный меч и пренебрежительно отбросил прочь. Клинок на его собственном поясе был на порядок лучше.

... Высокий с впалым носом демон выступил на встречу к Леграду, становясь в стойку для нападения. Даже безоружный он выглядел подозрительно спокойным. И вероятно имел бы на то все основания. Если б за пару шагов до столкновения, Леграда не обогнал стеклянный флакон с фосфоресцирующей синей жидкостью. Пахнуло холодом и мятой. Не растерявшись мечник обогнул неудачливого врага и ввязался в бой. Мелгот последовал за другом. А демон с расплывающимся на груди синим пятном остался стоять истуканом. Паралич Сота20 действовал моментально. Проникающие под кожу споры редкой отравы стремительно добирались до мозга живой скульптуры моментально гася в ней остатки жизни.

Ножны Леграда в очередной раз 'порадовали', наделив клинок сомнительным даром, отторгать металл. Демон с обожженной половиной лица разрубил живот последнего из гвардейцев и толкнув ослабевшее тело плечом, рубанул мечника сверху вниз. Клинки столкнулись... нет, металл не успев соприкоснуться разбросало в разные стороны. Но если для неизвестного фехтовальщика это было неожиданностью, то Леград моментально сообразил, что ему делать. Остановив движение отброшенного назад меча локтем второй руки, Леград изменил наклон острия и резко, точно швейной иглой ударил в бок оказавшегося справа телохранителя Корка. Теперь мечник не просто рубил и колол клинком — пойманный в ловушку отталкивающей сталь силы он превратился в марионетку ловко следующую за собственным мечом. Не мешать Силе. Не бороться с ней. Лишь придавать ей правильный угол.

Невероятные кульбиты клинка, походили на работу выверенного до секунды механизма. Тычок, меч уносится влево, как раз туда куда атакует второй противник, теперь острие оказывается над головой, и жалит прямо за спину подбирающегося сзади уже раненного врага в лицо. Движения мечника утратили пластику и гибкость, приобретая вместо этого четкость и даже некоторую угловатость.

Против него остались только два врага. Оба вооруженные длинными прямыми мечами. Но это не страшно. Мелготу и Пиллиату, сцепившимся с Корком и его потерявшими человеческую форму приспешниками, пришлось много хуже.

Наивно было бы думать, что Корк окружил себя простыми демонами-полукровками и понадеявшись на людскую робость даже не раздал им оружия. Сорвавшие вместе с очками личины твари, принадлежали к одной из самых мерзких каст Преисподней. Леграду чтобы это понять, достаточно было услышать характерный клацающий звук беспрестанно находящихся в движении челюстей.

Один за другим окончили бой, откатываясь в стороны похожие как братья демоны-фехтовальщики. Скрипя зубами и стараясь остановить хлещущую из ран кровь.

Мечник прошел мимо них даже не глянув. Его внимание сосредоточилось на Корке. Мерзавец бился отчаянно и умело. Даже не прибегая к демоническим штучкам, он демонстрировал настоящий напор и силу. Щитами ему выступали бронированные тела охранников. Длинная лапа, с прямыми как лезвия кинжалов когтями, задела плечо Пиллиата. С виду легко, бегло, но героя буквально отбросило назад.

— Давай с ними, я беру на себя главного, — прокричал вклиниваясь между раскрывшимся слева франтом и одним из громил Леград. Мелгот услышал и еще активнее заработал мечом, сманивая на себя огромную парочку.

Все и всяческие планы летели в тартарары. О молниеносном нападении пришлось забыть. На передний план выходило лишь одно намерение. Победить. Сплотившись спина к спине герои бились, защищая себя и раненного товарища.

— Неплохо, гер-рой, — вывернувшись из очередного залома хмыкнул Корк. — Совсем неплохо!

И уже сам Леград едва-едва успел предупредить, коварный, похожий на удар шилом, тычок острием меча в солнечное сплетение. Тело работало в опасной близости от своего предела, ориентируясь на звуки и малейшие колебания взволнованного массивными тушами воздуха. Вот справа на голову едва не обрушился удар похожего на хобот бронированного щупальца — мечник прыгнул, разминаясь с Корком на узком пятачке земли. От напряжения едва не порвались связки в ноге. Корк, не растерявшись ударил Леграда под колено и сразу же кулаком в прижатый к груди подбородок.

Он очень быстро учился. Смекнул в чем особенность Леградова меча и пользовался отталкивающим клинки полем не хуже мечника. Действительно Мастер, имеющий свою ярко выраженную, замешанную на агрессии и напоре тактику, но вместе с тем умеющий подстроить её к стилю любого противника. Отдуваясь после пятого или шестого пропущенного — пока только рукой — удара, Леград признал, что недооценивал демона.

Где-то совсем близко дрался, отчаянно выкрикивая и бранясь Мелгот, но у мечника не было возможности даже повернуть голову. Бой с равным противником полностью увлек его. Они оба сейчас превратились словно бы в гигантские шестеренки, постоянно отталкивающиеся во вращении друг от друга. И разорвать эту связь было просто невозможно.

— Нравится? — подначил его Корк, когда мечник неожиданно пропустил легкий вскользь задевший удар. Леград поднес руку к глазам. Красное. — Я тебя всего так разукра...

И тут его смела с ног, громоздко проехавшаяся по земле бронированная туша. Это Мелгот, изловчившись сумел найти мягкое место у основания шеи охранника. Кровь била из резаной раны ключом. Демоническое отродье барахталось, истерично дергая конечностями, словно перевернутый на спину жук. Один из таких ударов угодил по спине, встающего Корка, мигом вернув его в исходное положение.

Леград быстро глянул вправо — в небольшом отдалении от него кружили друг против друга франт и его единственный противник, размером превосходящий быка. На сосредоточенном лице Мелгота виднелись кровавые следы.

Корк, сцепив зубы выбирался из-под затихающего тела своего охранника. Мечи столкнулись и снова разлетелись в разные стороны, но теперь преимущество в скорости было у Леграда. Его клинок опередил меч Корка в следующей точке и обрушился на левое плечо демона с силой булавы. Острие разрубило одежду, мышцы и кости, и дошло практически до груди. Глаза Корка округлились от боли. Таких ударов он не знал никогда. Мечник, с шелестом высвобождая клинок из раны изо всей силы ударил демона ногой в живот, откидывая его назад. Корк упал на здоровую руку, вскрикнув от сотрясшей тело острой боли.

Леград сделал финт клинком и меч демона вырвался из ослабевшей руки поскакав по земле. Рядом Мелгот сосредоточенно добивал своего врага.

— Как в старые, добрые, — произнес мечник, ощущая, что сейчас все закончится. Поверженный Корк застыв лицом впился ненавидящими глазами в Леграда.

— Идиот, — процедил демон, корча с земли болезненно-злобные гримасы. — Думаешь, прикончишь меня и все ваши проблемы закончатся? Мой покровитель этого так не оставит. Он найдет всех вас, жалкие твари и разрежет на кусочки. Ты сука даже не понимаешь, с кем связался! И тебя, и твоих дружков, и всех...

Меч взлетел над головой. И опустился, пресекая короткий всхлип. Темно-красная радужка демонических глаз потемнела, сделавшись матовой.

Леград почувствовал как земля под ногами качнулась. То ли от потери крови, то ли приходящей на место горячки боя слабости, ноги ощутимо задрожали. Вложив окровавленный меч в ножны мечник медленно, с трудом заставляя себя не сгибаться подошел к забору у края дороги и оперся на него.

— Ты в порядке? — спросил его франт, уже прикончивший демона. Леград кивнул, испытывая острое желание закрыть глаза и задремать.

Франт спрятал свое оружие и подбежал к лежащему на земле Пиллиату.

— Живой?!

— Бывал живее, — с трудом ответил раненный. Мелгот легонько хлопнул его по здоровому плечу:

— Молодец. Отлично справился. Теперь нам нужно убираться отсюда. Подняться сможешь?

Он помог Пиллиату, фактически поставив морщащегося от боли в окровавленном плече героя на ноги.

— Точно все нормально? — еще раз спросил мечника франт. Леград кивнул:

— Помоги, Пилу. Я доберусь сам. Заодно нужно проверить, как там дела у Вельда и Кинча.

Мелгот скользнул взглядом по помятому мундиру мечника. Тот как раз перевешивал сумку на поясе так, чтобы скрыть рану.

— Тогда расходимся. Встречаемся за Герстеном. Не мешкай.

Леград несколько раз кивнул и обведя глазами картину побоища развернувшегося на тихой улочке, быстро пошел в ту сторону откуда пришли их жертвы. Мелгот с Пиллиатом в противоположную.

На самом деле Леград чувствовал себя не важно. Без толковой перевязки он вообще рисковал потерять сознание где-нибудь посреди дороги. Вот хотя бы возле той дырявой палатки, забытой хозяином во дворе. Вперед его вела воспитанная войной решимость. Ясное понимание своей задачи, — следовало убедиться, что за ними никто не увязался и проверить, не случилось ли каких неприятностей у других.

Однако, как часто бывает в таких случаях, неприятность случилась с самим Леградом. Стоило завернувшему за угол мечнику пройти шагов сто, как сверху зашумело, и она — эта неприятность, — спрыгнула с крыши ближайшего дома на дорогу перед ним.

— Приятно видеть тебя в плохом здравии, — жестоко улыбнулся Дрейк, давая понять Леграду, чтобы не рассчитывал на мирный исход их встречи. Мечник похолодел.

Демон сильно изменился внешне с момента их последней встречи. Ногти на руках затвердели став обсидианового цвета когтями, значительно заострились черты лица, а глаза и вовсе казались заполненными жидким огнем сосудами. Он несколько раздался в плечах и прибавил в росте, превосходя мечника на полголовы.

Единственно-неизменным осталось серое паломническое одеяние. Уже изрядно пахнущее, давно нестиранное и заношенное.

— Зачем явился, предатель? — спросил Леград. Он осознавал, что столкнулся с многократно превосходящей Силой, но дух героя был крепок.

— Это еще вопрос кого следует считать предателем, — хохотнул Дрейк, прохаживаясь поперек неровной дороги. С площади, до которой осталось не так уже и много, доносились чуть приглушенные выкрики новоявленных 'магов' и одобрительный глас толпы.

— Наверное того, кто подвел своих товарищей? Променял друзей как перчатки на призрачное могущество? Мне кажется здесь двух мнений быть не может. Я бы спросил, стоило оно того или нет, но видя твою физиономию и так все понимаю. Могуществом тебя не обделили.

Дрейк фыркнув выпустив из ноздрей две струйки дыма.

— Его никогда не бывает много, — он остановился, искоса глянув на мечника. — Я пришел забрать должок. Одну очень ценную штуку, данную тебе на хранение самим Повелителем Бездны.

— О! — только и сказал Леград. И рванул прочь, что было сил...

Голос его был сух и бесстрастен, как треск ветвей старого дерева в ветреную ночь. Среди ярких цветов и пестрых шатров, разбитых у помоста, среди веселых и жизнерадостных лиц он выглядел неуместно лишним. Само его присутствие, в похожей на саван одежде с распущенными нечесаными черными волосами и аурой безысходности, было лишним на праздновании.

— Мне чрезвычайно приятно видеть, что Ось не стоит на месте. Что её люди не утратили возожженную нами искру и превратили ту в пламя, — размеренно, словно читая по бумажке, говорил он. — Герои больше не нужны. Ось освободилась и теперь каждый может быть героем. И наши победители это доказали. Они настоящие маги! Маги которые отныне станут гордостью Оси!

Слова разлетались над площадью, улавливаемые тысячами ушей и глаз. Люди раскрыв рты внимали Божеству выступающему с подмостков. Когда Ниаз говорил было тихо. Только шумел ветер, сгоняя над головами присутствующих темные тучи, словно погружающие Герстен в сумерки, да раздавались редкие пьяные выкрики.

— А теперь поприветствуем их! — закончил свою речь Владыка Мертвых и показав рукой на млеющих от удовольствия троих победителей в золотых плащах стал спускаться по ступенькам, уступив место вездесущему Витториусу Линдэ. Люди почтительно расступались перед Владыкой и кричали ему что-то восторженное. Как хорошему другу. Или равному. Ниаз только молча кривил губы, торопясь скрыться с людских глаз.

— Хорошо болтал, — у стены ратуши его уже ждал вечный спутник. Приставленный Горным Хозяином жрец-надзиратель. — У тебя талант. Если не сможешь расплатиться со всеми долгами пойдешь выступать. Без куска хлеба не останешься. Ты ж любишь пожрать?

Ниаз равнодушно глянул в смеющееся бородатое лицо и побрел в тень. На прочих людей он принципиально не обращал внимания.

— Нет, а что? — толстяк увязался за ним. — Магией торговать ты все равно не можешь. Кстати всегда интересно было, отчего ты обладая Источником не можешь создавать собственные хранилища маэна? Э?

Ниаз ничего на это не ответил, с жадностью глядя на пробежавшую мимо кошку с торчащим из пасти рыбьим хвостом. Он был голоден.

— Обиделся? — хихикнул жрец, неверно трактовав молчание Владыки Мертвых. — Ничего-ничего. Глядишь, Хозяина наш подарок растрогает, он тебе и простит чего-нибудь.

На сцене один из победителей устроил потешное состязание с Витториусом быстро запуская в небо огненные шары. Владыка Мертвых устало закрыл глаза, привалившись к холодящей затылок каменной стене ратуши.

— Господин Ниаз? — донесся до него слегка самоуверенный молодой голос. По имени Владыку Мертвых именовали лишь иные Владыки, да еще свита Горного Хозяина в услужение к которому он попал.

Владыка Мертвых вопросительно поглядел на молодого жреца. Тот переминался с ноги на ногу и почему-то выглядел неуверенным.

— Чего тебе? — недовольный игнорированием своей персоны спросил надсмотрщик.

— У меня поручение от Верховного Жреца Бефара и лично Владыки, — борясь с внутренним смущением объявил жрец. Наконец он совладал с собой: — Мой господин сказал, что эта безделушка ему не нужна. В ней нет ни капли магии, а значит и пользы от неё быть не может.

И он что-то бросил под ноги Ниаза. Невзрачный латунный браслет. Бросивший вещицу молодой жрец робко замер, не зная, что делать дальше. Недоуменно глядел и толстяк.

Владыка Мертвых не чинясь взял безделушку с земли. Черные волосы упали на бледное лицо, так, что меж прядями был виден лишь один кошмарно открытый глаз.

— Ни капли магии? — задумчиво произнес он, сжимая браслет в тонких пальцах. — Артефакт пуст. А значит мертв. Мертвое к мертвому.

— Нет! — закричал, первым заподозривший неладное толстяк. Он попытался вырвать браслет из руки Ниаза. Но опоздал. Мощь того, долгие годы лишенная материального источника воплощения оказалась перелита в подходящий сосуд. Мертвое к мертвому. Бледная рука схватила жреца за жирную шею с быстротой кобры. Резкий рывок и тучное тело оторвалось от земли болтая ногами в воздухе.

— Ты спросил, отчего я не торгую магией? — тонко улыбнулся Владыка Мертвых. Он улыбался! Впервые за многие годы он улыбался! — А ты, никогда не думал, дурная твоя башка, посмотреть исторические летописи? Я никогда не торговал магией. Потому что моя сила служит другой цели. Я покажу тебе какой.

Шейные позвонки человека хрустнули и тело упало под ноги Ниаза. Молодой жрец в ужасе попятился — из тени позади Владыки Мертвых выступили два болезненно высоких жнеца с огромными косами. Повеяло потусторонним холодом.

— Моя сила, — продолжал говорить Ниаз, кажется и не заметив, что слушатель умер. — В том, чтобы привести весь тот хаос, который порожден нелепой кутерьмой мириады жизней к закономерному и единственно правильному итогу.

С глухим грохотом лязгая падающими запорами Врата мира Мертвых медленно распахивались, вбирая в себя свет и краски мира живых. Это выглядело как тень, быстро стелящаяся по земле. Обслуга, что не видела разгоревшегося за спинами действа, и восторженно глазела на спектакль на сцене, попадала первой. Жизни людей покидали их тела. 'Тень' вбирала в себя человеческие жизни, оставляя лишь валящиеся на брусчатку тела. Вот она добралась до сцены и развлекающие народ маги, помертвев лицами повалились брошенными куклами. Один из них как раз переливал между руками пламя и теперь, его лежащее на досках тело пожирал вышедший из-под контроля огонь. Повалился со сцены, прямо в толпу, так и не понявший, что произошло 'мэтр черной магии' Витториус. Одновременно с этим зажатый в ладони Ниаза браслет начал покрываться черными пятнами. Увы, с тех пор как усилиями давних врагов Источник Владыки Мертвых был лишен материального воплощения, любой другой артефакт оказывался... недолговечным. Поэтому мгновения возвращения подлинной мощи следовало использовать с полной отдачей.

— Чтобы помнили!!! — захохотал, сбрасывая с себя маску вечного спокойствия Ниаз, поднимаясь по ступенькам на сцену. Тем временем в собравшейся на площади толпе началась паника. Кто-то кого-то пихнул, кто-то побежал, закричали люди.

— Наивные, — умилился, глядя на давку Владыка Мертвых. 'Тень' уже расползалась по площади, оставляя за собой десятки и сотни мертвых тел.— Бегите-бегите. Жизнь и смерть всего лишь две стороны одной монеты. Кстати о деньгах, — он оглянулся на лежащий у стены труп толстого жреца. — Вставай ты, мешок!

Сила лилась через стремительно чернеющий браслет легко и просто. Толстяк послушно встал. Мертвый до кончиков пальцев он смотрел на Владыку слепыми глазами, словно затянутыми мутным стеклом, под которым тлел зеленоватый огонек.

Люди с криками бежали прочь, будто только что осознав, что Смерть не бывает добродушной. А за ними переступая мертвые тела шагали жнецы, выпущенные на живых волею своего тщеславного повелителя.

— А ведь я привык к твоему обществу, — разглагольствовал Владыка. Во второй руке из темно-зеленой пыльцы начала формироваться большая — в человеческий рост — коса. — Теперь ты будешь моей любимой игрушкой. Позабавишь меня. Для начала, найди мне что-нибудь поесть. Если не найдешь пищи, то где-то здесь был отличный кот. Поищи.

И он перевел взгляд на заваленную телами площадь гостей и жителей города. На обывателей и гвардейцев, не знавших спасения. На стариков и детей, на мужчин и женщин, умирающих в объятиях друг друга. На малиновых мундиров, до которых Смерть дотянулась во время нелепых попыток противопоставить магии Владыки свои слабые заклинания. Герстен умирал. Чернел, как браслет в руке Повелителя мертвых.

... Он бежал, как ни бегал наверное никогда в своей жизни. Вихрем пронесся мимо одноэтажных иллюзорно-красивых домиков, нырнул под дождевой навес и вылетел на улочку заполненную несущимися куда-то в панике людьми. Горожане кричали и метались, словно попавшие в пожар животные. Сначала, протискивающемуся между ними Леграду показалось, что это из-за учиненного Кинчем отвлекающего маневра. Но завидев странную, катящуюся по улице тень, подминающую под себя живых мечник понял, что дело значительно хуже.

— Леград! — тигром взревели позади, но мечник даже не подумал оборачиваться. Надеясь спрятаться среди людей он выскочил на боковую улицу. У стен жались выбившиеся из сил, дрожащие от страха горожане. В Герстене царили хаос и паника...

... Дрейк не ожидал от простого смертного такой прыти. Каким-то чудом Леград сумел оторваться от его преследования и попасть в начавшуюся на улицах толчею. Демон с разбегу вскарабкался на крышу одного из домов, оглядываясь по сторонам. И тут он заметил ЭТО. Сила. Ничем не ограничиваемая Сила Владыки Мертвых, тянулась из центра Герстена, высасывая из смертных их никчемные жизни. Что именно случилось на празднике Дрейк не знал, но имея возможность оценить размах удара, невольно замешкался. А потому упустил момент, заметив как знакомый мундир мелькнул далеко внизу, заворачивая за угол. Дрейк прыгнул вниз, сбивая с ног кого-то из горожан и тут же, точно кузнечик оказался на крыше дома с противоположной стороны. Гигантскими скачками, он перелетал над забитыми народом улицами, нагоняя Седьмого. Сильно оттолкнувшись от печной трубы ( из-под сапога разлетелась красная крошка), он пролетел почти два десятка метров и приземлился прямо на пути мечника. Сейчас, когда тело было напоено силой для Дрейка подобные трюки были столь же просты, сколь для обычного человека бегом подняться по лестнице.

Мечник увидел демона и резко затормозил. Но прежде чем кто-то из них успел что-нибудь сделать улицу накрыла тень. И все живое на ней умерло. Дрейк увидел как Леград камнем рухнул на землю и сердце его оборвалось.

Демон с разбегу рухнул на колени, проехавшись по земле и схватил Леграда за плечи. Голова мечника безвольно мотнувшись запрокинулась. Мертв. Мертв как камень. Не веря своим глазам Дрейк встряхнул тело.

Мёртв? Единственный среди сотен мертвых тел, чья жизнь имела настоящее значение...

Демон медленно поднялся, не сводя взора с тела мечника. Его силуэт на фоне пасмурного неба казался посланником безумия.

— Ритуал... завершен, — он оглядел себя, будто ожидая каких-то изменений. Потом прислушался к горящей в сердце трещине. Всё? Он собрал все аспекты?

Седьмой исчез. Его душа ускользнула. А с ней бесценный опыт и знания, положенные Правителю Бездны. Но он все равно умер. Стало быть Ритуал окончен. За исключением одной детали — браслета Дрейк так и не увидел. Погруженный в себя он даже не понял, что больше не слышит шума и голосов. Те, кто мог сбежать уже сделали это. Все остальные сейчас лежали на холодной земле.

Позади раздались шаги. Удивительно чуждый в этом царстве Смерти звук. Неужто сам Владыка Мертвых пожаловал? У Дрейка по-прежнему не было доступа к мощи Источника Бездны, но чувства его все равно обострились. Не требовалось оглядываться, чтобы узреть внутренним взором сияющий белый свет, затопивший серые углы улиц. Свет спустившейся на землю звезды.

— Ты вовремя кем бы ты ни был, — не заботясь о том, слышат ли его прошептал демон. Он уже с трудом сдерживал хлещущую из глубин сердца ярость захлестывающую его от неудачного окончания Ритуала. Это чувство не имело в себе ничего человеческого. Ярость — язык демонов. Древняя материя, подстегивающая магическую силу глубинного племени. Дрейк стоя вполоборота посмотрел на остановившегося в сотне шагов пришельца. Девчонка?

— Плохо выглядишь, — улыбнулась незнакомка, снимая с необычайных золотых волос сдерживающую их белую повязку. Дрейк оглядел её с ног до головы. Высокие черные сапоги с прямой голенью и толстым каблуком. Кожаные штаны опоясанные тонким ремешком с круглой застежкой. Еще один ремень, косо стягивающий плоский живот, над бедрами. На нем темно-коричневые ножны с клинком. На груди застегнутый тончайший виссонный плащ черного цвета, покроем напоминающий жреческое платье.

— Кто ты?! — треснувшим голосом выкрикнул Дрейк. Ритуал был окончен, но не завершен. Ярость раздирала его несовершенное тело. Хотелось крушить. Разрушать гармонию. Поганить красоту. Сжечь дотла все музеи и полотна в мире. Осквернить все святые места. Хотелось порезать этой красотке лицо и надругаться над её телом. Эмоции были так сильны, что брусчатка у ног демона стала стремительно нагреваться. Задымилась одежда на телах умерших. Дрейк пошел к Ней. Внутренняя суть незнакомки делала его жажду разрушения нестерпимой. У мертвецов, мимо которых шел Дрейк начали обугливаться лица.

— Кто ты?! — задыхаясь от нестерпимой ярости прошипел Падший. Он уже понял, что попал в ловушку — гнев шел извне. Через ту самую трещину в сердце, что тянулась до самой Бездны. Человеку такого вынести нельзя. Да и демону тоже. Разрыв в его сознании становился все шире — тело все более стремительным потоком переполняло желание уничтожать.

— Гибель этого безнадежного, погрязшего в мелочности и глупости мира. Но можешь звать меня Айвери.

'Она, — зараженная мучительным страхом догадка промелькнула в охваченной жаром голове. — Что бы со мной ни происходило, её присутствие всё ускоряет... убыстряет...'.

Стены ближайших домов стремительно чернели. На желтоватых камнях по которым ступал демон заплясали язычки пламени. Странного голубоватого огня, пугающе смотрящегося на улицах погруженного в смертный сон Герстена. Чистая кожа незнакомки вдруг засияла. От фигуры девушки исходило размеренное белое свечение при одном только взгляде на которое Дрейка сдавливали спазмы ненависти.

'Что со мной...', — пришло в голову, когда он уже согнулся в три погибели, с возрастающим ужасом глядя на выступающий на ладони кабалистический знак. Дрейк осознал: еще совсем чуть-чуть и он измениться. Исчезнет, уступая место охваченному безумной ненавистью ко всему живому существу. — 'Не хочу...'

— Ого, — присвистнула девушка. — Ты ведь не понимаешь, что с тобой происходит? Несчастный ты глупец. Это даже хорошо, что я нашла тебя сейчас, пока еще никто особо не пострадал.

Слова сказанные среди мертвецов, прозвучали злобной шуткой.

Чувствуя как раскаляется кожа Дрейк с усилием поднял лицо. Глаза цвета Небесных Арф смотрели насмешливо и издевательски. Они обещали покой и прощение. Лгали. Но сам их свет был противен той Силе, что раздирая Дрейка стремилась вырваться во внешний мир.

... Его запястье неожиданно сжала рука спокойно лежавшего на земле мертвеца. Повинуясь воле Ниаза, пирующего где-то неподалеку, мертвые возвращались. Все умершие оживали, обретая изощренное подобие жизни. Превращаясь в нежить, на истребление которой еще совсем недавно собирались смотреть.

Тело мужчины средних лет, лежащего головой под лавкой, дернулось. Пустое лицо с закатившимися глазами повернулось к скорчившемуся на земле демону. Рядом шевелились другие тела. Десятки тел. Бездумных. Заполненных сейчас лишь одной движущей силой — голодом и жаждой их повелителя. Желанием жрать. К Дрейку придвинулись еще трое. Кто-то схватил его за сапог. Одна из тварей — женщина с худым посиневшим лицом и выбившимися из-под платка темно-русыми волосами, разинув рот потянулась к его плечу.

Айвери не двигаясь смотрела на то как оживающие мертвецы обступают тихо рычащего демона. Вокруг него, глодаемого Силой Бездны, уже образовалось небольшое огненное кольцо, но покойникам было все равно. Неровные шатающиеся твари, числом около пяти обступили его тело, в то время как остальные так же неторопливо поднимаясь на ноги, двигались к площади. Не шевелились только те, что оказались в непосредственной близости от Мессии. Исходящий от её тела Свет — отголосок внутренней силы посланницы Небес — одним своим присутствием рассеивал ложное подобие жизни. Поэтому медленно бредущие мимо мертвецы старательно обходили девушку, скрываясь в проулках и дворах. Некоторые неуклюже тыкались в двери и окна своих собственных жилищ.

— Аааааааааааааааа!!! — мертвецы вокруг демона вспыхнули как сухие щепки. Воспламенившийся вокруг Дрейка воздух поглотил неуклюжие силуэты. Айвери склонила голову на бок. Тонкого носа коснулся отвратительный горелый запах.

Черный силуэт с пылающим как тысяча пожаров взором вырвался из костра и метнулся к Мессии оставляя за собой горящий след. Уголок губы девушки дрогнул и пополз вверх, оформляясь в предвкушающую улыбку.

Они сошлись. Пламя и свет рванули друг другу навстречу сшибаясь с силой, которая не снилась стенобитным орудиям. От грохота жалобно задрожали ближайшие дома. В скрытое тучами вечернее небо ударил похожий синевато-рыжий столп, перекрасивший тучи в багровые тона.

Вокруг Них заплясали истребляя друг друга огненные тени. Солнечные пятна запрыгали по темным стенам домов. Демон и Мессия стояли в центре сферы из бросающихся друг на друга света и огня с нечеловеческой быстротой обмениваясь мощными ударами. Словно дикие звери они стремились просто разорвать друг друга. Одежда на руках Дрейка обгорела, вися нелепыми черными лоскутами. Его кулаки покрылись острыми и прочными, похожими на металлическую щетину пластинками. Айвери била раскрытыми ладонями из которых то и дело вырывались кинжально острые сполохи света. Несмотря на внешние эффекты она казалась ощутимо сильнее — удары демона разбивались о сияние, не причиняя девушке никакого вреда.

... Сияющая длань опустилась на дымящееся плечо Дрейка и прежде чем демон успел что-либо предпринять его оторвало от земли. Девчушка швырнула тяжелое тело на добрый десяток саженей. Превратившись на короткое время в огненный снаряд демон перелетел крыльцо и выбил дверь дома, исчезнув в его недрах. Айвери сдула падающий на лоб локон волос и гривуазно подмигнула скалящемуся на неё мертвецу. Она двигалась как воплощение великолепной, грациозной... убийственности. Все движения, каждый шаг приковывали к себе взгляд. Не размениваясь на гигантские прыжки и перелеты тень с золотыми глазами вошла в затемненный коридор, переступив останки двери. Из дома уже тянуло гарью, а впереди разгоралось пламя пожара, точно в утробе дракона.

— Двадцать маленьких демонов сидели на кончике иглы, — усмехаясь пробормотала Мессия, барабаня ногтями по деревянной стенке коридора. — Раз-два-три-четыре-пять, я иду убивать.

Она беззаботно ступила в негодующе гудящее пламя и только тогда разглядела в неровном свете огня начертанный на полу знак. Прямо под ногой. Взрыв ударил вертикально вверх проходя сквозь Неё, разбивая потолок над головой. Мессию бросило вперед, к подножию лестницы с которой на Неё повалился демон. Свалился и перехватив за горло ударил о дверной косяк, вырвав ударом часть державшейся на толстых железных прутах лутки. Две тени — с огненными и золотыми глазами — безжалостно колотя друг друга методично разносили комнатку вдребезги. Лопались доски, разлетались с треском предметы утвари, порхнул в воздухе брошенный кем-то в запале стол... Дрейк вновь перехватил Айвери и ударил красивым лицом об лестницу с такой силой что проломил ступени. На затылок ей обрушился еще один удар — уже коленом. Но девушка как ни в чем не бывало, сбросила демона с себя и поднялась, отряхиваясь от пыли и грязи. Блеснувший в ладони луч света обратился бело-золотым потоком растворившим в себе демонический пламень. Фигура Дрейка моментально оказалась охвачена сиянием и дом содрогнулся до основания фундамента от вопля дикой боли.

Он казался идеально черной тенью, попавшей на острие яркого луча. Тенью не желающей исчезать вопреки воле Небес. Величественный гнев Неба, учиняющего потопы и выжигающего земли, столкнулся с безумной яростью Бездны.

Дрейк сумел вырваться из тенет и обративши себя мятежным пламенем пробить путь наверх, погребая Мессию под обломками рухнувшего потолка. Через второй и третий этажи, вынося на горящих плечах сопротивление мира, он в вихре разлетающейся в разные стороны черепицы оказался на крыше дома. Дрейк не боялся и не бежал от боя. Он лишь предельно четко, с холодной расчетливостью не затронутой волнами неконтролируемой ярости осознавал — враг оказался намного сильнее его. Значит в лобовом столкновении шансов нет. Разогнавшись Падший устремился к краю крыши, на ходу вправляя выбитое плечо. Восстановление тканей происходило быстро, но все же недостаточно быстро, чтобы можно было сражаться без передышки. Прыжок — улица под ногами — крыша, бег по перекрытию, снова прыжок — улица, снова крыша, бег... он несся со скоростью бегущей ото льва антилопы, не чувствуя слабости и усталости. Несовершенство демонического тела, отступало на задний план под воздействием бесконечного океана ярости. Позади грохнуло — целый дом зашатавшись рухнул, Дрейк резко обернулся чтобы увидеть возносящийся в небо сгусток света. Пора. Демон застонал от тяжести — ярость циркулировала в крови, преображая тело. Вспыхнул оранжевым плащ, загорелась рука — вниз почти к самой земле протянулся извивающийся огненный хлыст. Старший брат того, что создавал Падший туманною ночью в Крессимском музее. Дрейк размахнулся, поджигая задетую крышу...

И вновь они ударили одновременно. Хлыст оплел стремительно приближающуюся сверху звезду, но та не останавливаясь, врезалась в демона швырнув его к краю кровли.

— Ты ж не думал, что сможешь скрыться? — напрягая руки чтобы разорвать оплетший горло хлыст придушенно поинтересовалась Мессия.

— Гемоново отродье, — выругался Дрейк, упираясь ногой в конёк на крыше и не выпуская хлыст...

... Их битва шла над мертвым Герстеном. Две ярких кометы — похожая на небесное видение девушка и горящий демон с почерневшей кожей — сражались над землей. Над темным городом из которого разом вытянули почти всю жизнь. Над заполненными ожившими мертвецами улицами. Мертвые дружным маршем шагали куда-то на юг, повинуясь воле своего Бога. И только лишь одна пара глаз сумела в полной мере оценить красоту небывалого зрелища.

Владыка Мертвых смотрел в небо, опершись на свою страшную косу. А мертвецы все шли и шли, неживой рекой протекая по улицам своего старого дома...

... Дрейк падал. Словно низверженное Божество летел он вниз головой, подчиняясь могуществу притяжения. Удар. Его тело послужив тараном пробило крышу одноэтажного домика и прожгло перекрытия, обрушившись прямо на обеденный стол, с немедленно подломившимися ножками. Огонь вспыхнул еще раз и угас. Одежда превратилась в лохмотья. Один глаз ничего не видел, ослепленный сиянием Мессии. Тело не успевало восстанавливаться от наносимых ему повреждений. Но демон не сдавался. Шипя и корчась он вставал на ноги.

Сверху зашуршало. Мессия прыгнула вниз в развевающемся плаще и легко приземлилась на чуть вздрогнувший пол. Через глазницы Айвери в мир лилось золотое безумие.

— Я десница божественная, несущая кровавое искупление для восстающих на меня! Ну что демон, ты готов быть втоптанным в бездну настолько глубокую, что из неё даже Преисподняя покажется небесами?

— А тебя смотрю, пробивает на пафос в такие моменты, — усмехнулся чувствуя как течет сквозь сцепленные зубы кровь Дрейк. — Что ты там себе навоображала в своей больной головке? Инсценировку битвы Света и Тьмы?

Прямой удар в лицо опрокинул его на пол. Дрейк засмеялся, продолжая давиться кровью.

— У тебя вон румяна по щекам размазались. Косметика течет, милая?

Айвери хладнокровно приблизилась, вынимая из ножен меч. На лезвии сверкнули странные золотистые узоры. Дрейк сделал попытку подняться, но поврежденная рука подломилась — через лопнувшую кожу показался осколок кости.

'Что же я сделал не так?' — казалось, вопрошал его взгляд.

Острие вошло в грудь. Прямо под ребра. Туда где горело сильнее всего.

— С тобой было интересно. Никто за последнюю четверть века не сумел развлечь меня так. Но теперь тебе пора спать, — торжествующе произнесла Мессия и резко повернула меч в ране.

Золотистые узоры на клинке вспыхнули. Взревев как раненный медведь Дрейк схватил тонкую руку и швырнул девушку через комнату, с такой силой, что человеческое тело наверное разбилось бы как фаянсовая ваза. Кое-как встал на ноги. Комната плыла перед глазами. Торчащий из груди меч сиял как слеза Гемона.

— Какая мерзость, — прошептал Дрейк. Свет слепил его. Заливал взор, вытесняя все прочее. Яркий и бесконечно жгучий свет. Нельзя, нельзя было ему поддаваться. У него еще так много дел. Нужно было закончить Ритуал. Нужно было стать Повелителем Бездны и воздать всем Владыкам.

Айвери придирчиво осмотрела свою безнадежно испорченную одежду.

— Кто-то мне за это заплатит, — мрачно сказала Мессия, поддерживая разорванную на груди блузу. Стуча каблуками, она подошла к лежащему на разбитом полу телу. Золотое сияние заклятого клинка уже угасло, впитавшись в рану. Благословение Неба, было хуже любого яда для демона. Впрочем если бы кто-нибудь сейчас посмотрел на Дрейка, то вряд ли узнал бы в том Падшего. С закрытыми глазами и разгладившимся лицом, он выглядел обычным мужчиной. Крепкое мускулистое тело было залито горячей алой кровью, а руки обхватили острое лезвие меча, точно силясь вытащить его. Разорванный, обгоревший плащ распластался по полу, как сломанные крылья. Оставалось сделать только две вещи. Раздобыть доказательства выполненной работы. И...

... Слепленная из золотого света, похожая на голубя, птичка, влетела в приоткрытую дверь дома. Мгновение тишины и оглушительный грохот. Стены дома подломились, пойдя широкими черными разломами, а крыша подпрыгнув в воздух на несколько саженей посыпалась вниз. Ближайшие дома тоже покрылись сеткой трещин, по их кровлям застучали дождем мелкие камни и обломки досок, а в лицо стоящей поодаль Мессии пахнуло целое облако пыли, взъерошившее её безупречную золотую гриву. Что-то влажное коснулось её руки. Дождь? Айвери подняла лицо к небу, наблюдая за тем как падают кружась в вечернем воздухе крохотные кристаллики льда. Начинался первый снег.

Постояв еще несколько мгновений Мессия отвернулась и спокойно отправилась в сторону главной улицы Герстена. Оставляя позади наполненный армией живых мертвецов город. И могилу последнего наследника Повелителя Преисподней...

На пустой, безлюдной улице лежало распластавшись одинокое тело. Леград лежал в той самой позе, в которой его бросил Дрейк. С раскиданными в стороны руками и запрокинутой назад головой. Словно в глубоком сне. Тихо кружась на его лицо приземлилась первая снежинка. За ней еще одна. И еще. Снежинки падали на лицо героя, медленно тая на еще теплой коже. Опустевшие лотки, несколько перевернутых в спешке палаток, пороги и козырьки, крыши домов и земля с темными следами крови — все припадало белым снегом.

Снежинки падали и на черную одежду склонившегося над мечником. Только что его не было, но вот прошел миг и он появился рядом, словно порожденный воспаленной фантазией призрак.

— Возвращайся, — прозвучал глуховатый голос из-под вытянутой маски. — Просыпайся, Леград. Ты нужен Оси. Ты нужен нам.

При звуке своего имени, мечник неожиданно пошевелился. И открыл глаза. Над ним стояла сама Смерть. Жнец в птичьей маске с неизменно траурным цилиндром на голове и смазанной человеческой кровью косой.

Глава восьмая

ЯРКОЕ ПЛАМЯ БЕЗДНЫ

Бооооом! Бооооом! Боооооом! Боооооом!

Кто-то бил в установленный на ратуше колокол. Бил с упорством достойным лучшего применения, весь последний час. Словно предупреждая жителей о приближающейся опасности. Звук разносился окрест над приземистыми домами, с поседевшими за вечер крышами. Ни в одном окне не горел свет. Ни из одной трубы не поднимался дым. Нигде не было слышно ни звука. Только шум неутомимого колокола, намекающий, что беда уже прибыла в Герстен.

Мимо непривычно пустой корчмы 'Дырявый башмак' шли двое, оставляя позади цепочки темных следов на тонком снежном полотне укрывающем дорогу.

— Что... что это все значит? — шептал, оглядываясь на одиноко скрипящие двери Леград. — Не понимаю.

Его спутник шел глядя жуткими провалами зеленых глаз вдаль. Висящая на плече коса была недвусмысленным предупреждающим знаком, как для живых, так и для мертвых.

— Владыка спустил привязь, — голос вроде бы разносящийся из-под маски, звучал и в самой голове мечника. — Я же уже объяснил тебе. Город вымер. Если кто и уцелел, то только на окраинах.

— Но зачем? — зябко кутаясь в изрядно потрепанную гвардейскую куртку спросил мечник. — Почему Он это сделал?

— Потому что давно этого желал, — пожал плечами жнец. — А сейчас представился случай.

— Владыка Мертвых хочет убить всех живых?

— Для тебя это новость?

Словив на себе пытливый взор гнилостно-зеленых глаз Леград некоторое время не мог найтись с ответом.

— Нас учили, что он охраняет Ось и следит за порядком, провожая беспокойные души за грань. А его жрецы присматривают за мертвыми и приходят за теми, чей час пробил, — вспоминая старые уроки, наконец сказал он. — Все в Оси так считают.

— Значит все в Оси ошибаются, — размеренно пояснил жнец. — Владыка всегда желал лишь одного. Идеального порядка в мире. В его представлении идеальным может быть только тот порядок, в котором никто не делает ничего лишнего. Суета живых его раздражает. Разве ты не знаешь, что раньше Повелитель Мертвых был неутомимым врагом всех прочих Владык? Пока они не уничтожили — с помощью героев, между прочим, — армии нежити и не разрушили Источник?

Леград наморщил лоб и остановился как вкопанный посреди дороги, вызвав недоуменный взгляд жнеца:

— Нельзя стоять. Я же говорил, что ты должен уйти отсюда как можно быстрее...

— Я слышал. Последнее время я вообще слишком часто слышу, что должен делать. И как правило от сильных мира сего. Скажи мне Смерть, зачем я тебе?

Мертвец на ратуше продолжал бить в колокол, по странному капризу Ниаза оповещая окрестности о страшной опасности нависшей над живыми. Жнец стоял неподвижно. Черный великан родом из детских страшилок. Длинная худая рука, больше похожая на высушенную птичью лапу обвела пустые жилища.

— Чтобы вся Ось не стала такой. Теперь когда Он снова почувствовал вкус давно утраченной силы, Он не остановится. Голод Ниаза может спорить в своих объемах лишь с его завистью.

Холод пробирался Леграду под одежду. Снег белел в его растрепанных волосах. Но настоящая зима в тот момент царила в его сердце. Словно бы ставшим сердцем целого города. Всей Оси.

— Ты хочешь, чтобы я, обычный человек, каким-то образом остановил Владыку Мертвых? Я должен сделать что? Уговорить Его? Упросить?

Жнец печально качнул 'клювом'.

— Одним-единственным способом, который будет понятен такому как Он.

Убить? Убить повелителя мертвецов? Бред! Почему бы заодно не прикончить рассвет и не взять в пленники ветер? Перед глазами мечника раскрылась бесконечная серая воронка. Та пресловутая Черта, которая обжигает глаза умирающих светом. Как можно одолеть того, кто подчинил Её себе?

— Что за чушь? — потрескавшимися губами спросил Леград. Жнец неожиданно оказался рядом — мечник и сам не понял как это вышло — существо не сделало ни движения, но между тем выросло над замерзшим, измученным человеком, бросая на бледное лицо Леграда свою исполинскую тень.

— Ты был там, — сказала птичья маска. — Оказался за Гранью. Провалился как и тысячи, что погибли здесь. Как миллионы, что умирают каждый день. Ты не помнишь этого сейчас, потому что твоя слабая плоть щадит разум. Но ты изменился. Я чувствую это. Скоро почувствуешь и ты. До конца дней, во снах и наяву ты станешь чувствовать близость Грани.

Его слова звучали как обещание. Как предостережение будущего. И как воспоминание. Как память о подземном пламени которое прошел Леград.

— Ты уже умирал однажды. Когда заслужил право именоваться героем. Когда прошел через Бездну, чтобы возвратиться. Когда вынес оттуда частицу чего-то недоступного простым смертным, — страшно смотрели зеленые глаза. Колокол над городом звенел как персональная угроза для одного-единственного хитреца, вырванного из забвения

'Дрейк. Он тоже хотел забрать что-то. Какой-то долг. Что-то данное мне Повелителем Бездны!'

— Ты думаешь каким удивительным везением было выжить здесь сегодня. Но ты ошибаешься, — черная хламида придвинулась еще ближе и Леград ощутил исходящий от неё запах. Слабый запах гвоздики. Аромат печали и прощания. — Самым удивительным стало то, человек, что у меня получилось удержать тебя. Вытащить с Грани. Я сотни раз пытался сделать подобное. И ни разу, никогда мне не удавалось ничего подобного. Только ты сумел найти дорогу обратно. Ты вышел из Преисподней, обожженным её Пламенем. И это Пламя, его искра сохранила тебя за Гранью. Сделала чем-то большим чем кровь и кости.

— Ты говоришь странные вещи, Смерть. Вера в исключительность — приманка для дураков.

— И ты попался на неё уже очень давно, человек. Её ты должен благодарить за право ходить по земле. Человек, который способен устоять на Грани, а значит способен выдержать удар Владыки Мертвых. С моей помощью, но способен. Уникальный шанс который стоило ждать годами.

— Владыка ничего мне не сделал, — возразил Леград.

— Только убил тебя. И еще несколько тысяч таких как ты. Ничто? Разве только если сравнить это со всем, что он сделал раньше. Ты герой, Леград. А герои убивают чудовищ. Владыка Мертвых самое страшное из всех.

— Что-то в последнее время мне везет на уникальные шансы, Смерть! То одни просят, то другие. Я становлюсь прямо незаменимым. В том, что касается грязной неблагодарной работы, выполняя которую я рискую шеей! Неужели все вы, великие и могучие лишь тень, без помощи жалкого человека? Неужели не можете сами решить свои проблемы!

— Опомнись, Леград, — тихо шепнул ему жнец. — Ты уже мертв. Как никто другой ты должен желать мести.

Мертв? Мечник посмотрел на свою руку. Ему было холодно. Но только от ветра. Болел порезанный бок, намекая на сильную кровопотерю. 'Я бы давно уже потерял сознание, если бы... не умер. Или это сон? Предсмертный бред?'

— Чего же ты хочешь, Смерть? Зачем ищешь способа избавиться от своего повелителя? Разве вы, жнецы, не воплощение Его мысли?

Он решил дождаться ответа несмотря ни на что. В конце концов, что здесь такого — спросить Смерть о её замыслах? Он не боялся услышать ложь. Всем известно: посланники Смерти молчаливы. Но они никогда не лгут. Ведь то, что они предвещают — вторая, после жизни, главная истина подлунного мира.

— Ты нужен мне человек. Потому что я тоже хочу отомстить. Так же как и ты сегодня, когда-то давным-давно я потерял свою жизнь по Его вине. А теперь, заклятый чарами, могущественнее которых не существует, должен прислуживать своему обидчику. Это мое собственное желание, Леград. Но не оно руководит мною.

— А что же тогда? — настаивал мечник.

— Жалость к Оси. Ты побывал у Грани. Совсем скоро ты поймешь меня. Но не остальные люди. Они даже не подозревают, что ждет их, когда этот предатель вновь наберет силу! Я бы рад остановить это сам. Но не могу. У меня нет оружия против Него. Оно есть лишь у смертных, вроде тебя. Помоги мне.

Он мог бы приказать. Кто в здравом уме осмелится перечить Смерти? Особенно уже раз побывав под её косой. Но он только просил. Упрашивал.

— Однако просьбы у тебя, — покрутил головой мечник. — О привет! Ты умер, но это не страшно. И да, не выручишь меня случайно? Не прикончишь Владыку?

Жнец казался озадаченным.

— Разве я ошибся? Давно не общался со смертными, но разве принцип услуга за услугу больше не действует?

Герой устало потер виски. Жив он или мертв, но от подобных разговоров голова болела почище чем от трехдневной попойки.

— Ты сказал, что Владыка Мертвых убил тебя?

— Это так.

Леград посмотрел в застывшее небо. Снег не думал стихать, ровно как и швыряющий его хлопья ветер. Если так пойдет и дальше, к утру начнется метель.

— Как тебя зовут? Или звали, пока ты был жив?

Зеленые глаза смотрели так, что мороз пробирал до костей. Взгляд достойный существа, разменявшего Вечность.

— Доктор Загреба.

За свою недолгую в общем-то жизнь Треф Позвоночник по долгу службы навидался всякого. Хватило бы на десяток мемуаров. Рассказанного было бы достаточно чтобы удивить какого угодно молодца, из числа, любителей трепать языками о виденных чудесах. Например, как ему, самому молодому сыщику Темной Канцелярии довелось вместе с десятком старших товарищей расследовать исчезновение хутора у южных границ Оси. И столкнуться там с вырвавшимся из-под контроля какого-то из Владык (они до сих пор не знали кого именно) сумеречным отродьем. Из десятка вернулась только половина. Тогда же Треф заработал свое первое повышение. За презент — особенно ценный амулет, который он сумел в пылу схватки выкрасть из логова твари, пока гибли товарищи.

Или тот случай когда неподалеку от Альсидара хитрый и наглый маг — ренегат из комитета Грамматиков, сумел захватить хранилище артефактов и попытался навести на город магическую чуму. Чтобы поставить заслон малиновым пришлось прибегнуть к жертвоприношению. За спокойствие Города Храмов, отдали жизнь полторы сотни его сынов и дочерей.

А уж сколько всего пришлось увидеть во время визита в Преисподнюю, куда Треф отправился дабы разыскать для руководства несколько очень важных реликвий. Ну, и попутно разрешить кадровые вопросы, связанные со своеволием отдельных Геройских Рот.

Каждое такое зрелище оставляло рубец в памяти. Время сглаживало эмоции, впечатления. Но здесь, в Герстене, он впервые по-настоящему осознал, что если ему суждено дожить до старости и написать-таки эту проклятую книжку, он ни слова не напишет об увиденных вещах. Не для сохранения тайны. Не из чувства профессионального такта.

Из-за стыда. Потому что он не герой. И никогда не мог что-то исправить в подобных ситуациях.

Треф видел как тень, пятном накрыла центральную часть Герстена. Слышал как утихал, словно отрезанный скальпелем, рев и плач перепуганной толпы. Борк, сидевший рядом держался молодцом. Наемник хладнокровно смотрел как умирает целый город. Дрогнул он чуть позже. Когда в отдалении у южного выхода, под покровом вечерней мглы стали строится люди. Мертвые люди, изображающие стройные ряды легионеров в походном порядке. Безликие фигуры, издали похожие на полчище муравьев, замерли в ожидании. А из Герстена плавным потоком прибывали все новые и новые подкрепления.

— Как думаешь, — пониженным голосом спросил Борк, — что там стряслось?

— На твоем месте, — не сводя с мертвых рядом взгляда, ответил Позвоночник, — я бы думал сейчас о том, что стрясется дальше.

Полчище нежити глядело на южный тракт. Не в направлении Крессима. В сторону главной дороги соединяющей Крессим с Альсидаром. Туда где было очень много не защищенных даже простеньким тыном маленьких городков.

'Интересно, как СМБ собирается скрывать это? И собирается ли?'

Отчего-то сыщику показалось, что он присутствует при событии исторической важности. И едва ли к нему можно подступиться с обычной для малиновых присказкой 'несчастный случай', как они делали всякий раз, когда за катастрофой угадывалась рука кого-нибудь из Владык.

Весь оставшийся вечер от наемника не было слышно ни одной остроты. Ни одной шуточки про женщин, мужчин, дерьмо и прочие дико смешные вещи. Короткое оживление постигло Борка только когда с улиц Герстена в небо ударил слепящий столп света, а затем стали рушиться дома.

— Наша краля-то похоже с норовом. Представляешь какие чудеса она в постели вытворяет? — только и заметил он.

А потом уже не было ничего. Кроме идущего с неба снега, укрывающего город в котором конец света наступил немного раньше, чем в прочей Оси.

... Мессию они увидели издали. Лицо и руки девушки, не скрытые одеждой светились в ночи, когда она шла по улице, быстро приближаясь к чердаку на котором скрывались наблюдатели. Треф с Борком поспешили спуститься вниз, по опасно тонким деревянным сходням.

— Ну! — с хищным нетерпением спросил наемник. — Ты прикончила его?!

Вместо ответа девушка извлекла из-за пазухи кожаный мешочек.

— Здесь доказательство.

Борка между тем заинтересовало кое-что иное, мелькнувшее в разрезе Её плаща.

— Эй-эй, да у тебя там кажется одежда порванная! — эмиссар Магистрата расплылся в ухмылке. — Он на тебе шмотки что ль драл? Вы что там трахались что ли?

— Тяжело пришлось? — спросил Треф, все это время внимательно высматривавший на Её лице следы усталости. Мессия задержала на Позвоночнике взгляд и, почему-то улыбнувшись, сказала:

— Хороший противник. С ним покончено. Герстен может спать спокойно. Вечным сном.

— Скажи, что случилось в городе?

Она показала рукой на амбар, в котором они заперли лошадей.

— После. Сейчас давайте убираться из города. Пора отчитаться перед моими работодателями.

Скакуны идею покинуть городок восприняли с не меньшей охотой чем ездоки. Их даже не пришлось подгонять шпорами — достаточно было на другом конце длинной улицы показаться бросающему в дрожь силуэту с длинным носом и черным цилиндром на голове.

Вокруг мелькали голые поля, окрасившиеся снежной шапкой. Иногда вдали виднелись огоньки. Некоторые движущиеся — наверняка принадлежали дорожным разъездам или путникам, другие нет — придорожные костры. Но их кони долго не знали остановок. Лишь спустя два, а то и три часа выматывающего пути, за которые им не встретилось ни души, впереди замаячила дикая роща и Мессия предложила сделать перерыв.

— Если не будем медлить, через пару часов окажемся у Дивиса. Сможем задержаться там до утра, — определяя дорогу по закутанному облаками небу сообщила Айвери.

Рядом с Дивисом имелся вход в Преисподнюю. Оттуда можно будет переправиться в Альсидар.

— Чего ж мы тогда тут встали? — недовольно поглядывая на ветвистые заросли ясеня спросил Борк, доставая из чехла снаряженный арбалет. — Неприятностей поискать?

— Для человека, который носит главную свою неприятность в заплечном мешке, ты слишком впечатлителен.

— А? Э? Ты про кого? Про нашего милого тряпичного попутчика? — похлопал по клади наймит. Оттуда донеслись потешные кукольные угрозы.

На этот вопрос Мессия отвечать не стала.

— Мне нужно отойти, — терпеливо сказала Она, слезая на землю. — Ненадолго.

Борк проводил её попку внимательным взглядом, в котором не было ни капли преклонения перед высоким статусом. А когда девичья фигура скрылась за деревьями наемник перекладывая арбалет на локоть подмигнул Трефу:

— Мессия, божество, сакральность, а все ж девка есть девка! — авторитетно заявил он. — Чуть дело до чего доходит враз в кусты бегут. Ни секунды терпеть не могут. Не может бабья натура иначе. Усидчивость, решимость, настойчивость, ага, щас! Чуть что и враз надыть отлить... ге-гы... То ли дело мы мужики!

Он горделиво выпятил грудь, полный идей доказывающих превосходство одного пола над другим.

— Борк, ты бы вел себя потише, — не разделил его энтузиазма Треф. Наемник не понял просьбы. Раздув ноздри он подозрительно спросил:

— Считаешь себя главным, приятель? Или положил глаз на эту сучку и щас думаешь героя из себя разыграть? Со мной тут номера устраивать не надо!

— Геройствовать это не моё. Но и ты бы не строил из себя дебила.

— Что сказал?!

Треф вдруг понял, что арбалет как-то вдруг оказался наставлен ему в грудь. Да и Боркова обида выглядела чересчур наиграно. Сыщик примирительно поднял руки к груди, нарвавшись на агрессивное шипение:

— Но-но, господин хороший! Клешни на виду держи, — уже открыто целясь в Позвоночника порекомендовал Борк. — Не провоцируй моих пташек.

— Как скажешь, — мирно согласился Треф. — Что-нибудь еще? Или будешь придумывать причины моей гибели для Мессии и Магистрата?

— Не нужно пытаться подловить меня, малыш, — медленно опуская арбалет процедил Борк. — Мне не нужны ничьи разрешения, чтобы продырявить тебя в случае чего. Не нужно об этом забывать. Слышишь?

— Слышу, — согласно кивнул Треф. — И запоминаю.

Тупое рыло арбалета двусмысленно вильнуло в его сторону. Но похоже владелец справился с минутным искушением.

— А вот и я, — выбираясь на дорогу поведала Айвери. Она похоже ничего не заметила. — Не скучали?

— Обижаешь! — быстро натягивая маску балагура, хмыкнул убийца. — Завсегда о тебе думаем!

Ласково похлопав коня Борка по шее, Она вдруг цепко схватила наемника за ногу и буквально вырвала его из седла. Борк завопил от резкой боли, роняя арбалет и следом падая на землю.

— Ты что делаешь, сука чокнутая! — истошно взвыл он, от дробящего плечо удара мыском сапога. — Сука

Мессия подхватила орущее, роняющее слюну тело и без видимых затруднений швырнула его на добрых пять саженей, заставив врезаться в загудевший древесный ствол. На Борка посыпались мелкие ветки и остатки листвы. Что-то обязано было сломаться от удара такой силы и это сломалось — спина наемника. Треф потрясенно смотрел на Айвери. Такого он не ожидал при всем своем воображении и растерявшись не знал как реагировать. Для самой Мессии произошедшее носило столь незначительный характер, что она даже ничего не сказала. Айвери отряхнув ладони принялась деловито копаться в сумках наемника.

— Отдадим долги. — В одной руке Она держала тряпичного тролля, а в другой янтарно отсвечивающий на снегу камень. Тролль полетел в придорожный снег.

— Нет, подожди! — прежде чем Треф успел остановить Мессию, Та пальцами раздавила 'Стеклянную маску' и стряхнула угасающие осколки себе под ноги. Над рощей пронесся истерично-радостный визг получившей волю твари.

— Можешь идти куда хочешь, — сухо обратилась Она к растворяющейся дымкой кукле. — Ты свободен. За нами не суйся, в следующий раз я буду не столь добродушна. Это же относится к попыткам преследовать кого-нибудь из нас через любой промежуток времени. Лучше бы нам вовсе никогда не встречаться. Поедем?

Треф очень выразительно посмотрел на Мессию.

— Если тебе так легче, — заметила Она взбираясь в седло, — можешь считать меня слепым перстом рока. В конце концов этот кусок мяса мог с той же вероятностью умереть от упавшего с крыши камня. Или попасть на рога бешеной коровы. Фатум. Чтоб ты не думал, будто я сделала это исходя из личной неприязни замечу: как по мне он был вполне неплохим парнем. По крайней мере у ушастика было убийственное чувство юмора.

— Точнее самоубийственное, — мрачновато поправил Треф, глядя как принявший косматые очертания тролль склоняется над переломанным телом наемника. Борк не подавал признаков жизни и можно было надеяться, что он особенно не мучился. — Если личные причины не причем, в чем же тогда дело?

Мессия провела рукой по спутанной гриве своей кобылы. Лошадь всхрапнула от удовольствия подставляя под ладонь голову. Звякнули стремена.

— Считай это одолжением, — достаточно жестко сказала Она. — Наемник все равно рано или поздно прикончил бы тебя. Похоже его интерес поддерживался казной вашего общего нанимателя. Хотя кто знает — может как раз это было личное? В любом случае он бы не отступил. Ну так мы едем или ты решил понаблюдать за трапезой?

Из-под дерева где лежал Борк донеслись шелест опалой листвы, голодный хруст и громкое чавканье. Треф ощутил подступающую дурноту.

— Поедем.

И словно бы оказывая настигнутому слепым перстом фатума покойнику прощальные почести они не сказали друг другу ни слова, пока и роща, и раскинувшиеся за нею холмы не сгладились на ночном горизонте.

— Знаешь, — первым нарушил тишину Треф. — Я не так представлял себе апостола Света и посланца Небес.

Айвери ехавшая рядом и слегка убаюканная размеренным ритмом пути, ответила не сразу.

— Знаю. Ты ведь человек. Вы вообще, всех кто превосходит вас в силе представляете не слишком правильно. Или видите в любом таком отца-заступника. Или боитесь. Но никогда не беретесь понять одну простую в общем-то язви её мать истину. Никакая сила не терпит ограничений. Мораль, принципы, идеи... чем больше сила и чем меньше контроля над ней, тем скорее она все сведет в одну плоскость. В плоскость борьбы. Чтобы вырасти еще больше. Чтобы стать самой-самой. Остальное неважно.

Они почти одновременно натянули поводья, придержав лошадей — на дороге была выдолблена огромная яма из которой доносились звуки кирки и шел сильный запах дешевого пива. Мелкий кобольд был слишком занят, чтобы обращать на ночных путников внимание. Пришлось аккуратно объезжать (не дай Владыки, лошадь подвернет копыто!). Мессия тихо фыркнула, пробормотав что-то вроде 'гаденыш, и не боится ведь малиновых!'

— Теперь я наверное понимаю, почему ты не дружишь с Владыками. Там в Герстене... на самом деле Они все таковы?

В ночной тьме глаза Айвери время от времени начинали блестеть точно невидимые сейчас звезды. Они ехали рядом и Треф улавливал исходящий от Её тела аромат мирры.

'И как Ей не холодно?' — дивясь на легкость наряда, думал он про себя.

— Любой Владыка — Сила. И каждый из них воспринимает Ось по-своему. Каждый видит её несовершенной. Заготовкой которая может стать идеальной только в Его руках. Сегодня тебе повезло. Ты увидел кусочек, крохотную толику той совершенной Оси в создании которой видит смысл своего существования Ниаз.

'Как огонь, — неожиданно подумалось Трефу. — Греющий, когда его мало, но бесконечно опасный, когда вырывается из печи или масленого светильника'.

— Так значит правда, что Они спустили Тебя с поводка, чтобы Ты стерла мир в порошок? Просто потому, что у кого-то там наверху есть замечательный план в который мы не вписываемся? А ты отказалась?

— Спустили с поводка? — весело хмыкнула Мессия. — Разве только в некотором смысле.

— М-дааа, — протянул Треф. — Такого я не ждал. Они совсем больные?

— А то! — еще больше развеселилась Айвери. — Какой здоровый, будет считать себя Богом? Главное, эти больные считают, а другие в них верят.

— Но люди верят в иное! Во всеобщее благоденствие, о котором рассказывают жрецы! В древние легенды!

— Треф, дорогуша не мне тебе объяснять как убеждать смертных. Вы ж как дети малые. Легенды? Легенды — правда. По большей части. Да и как прикажешь еще объяснять столетия войн в которых сгинули десятки Владык и целые народы, прежде чем вставшие на места умерших не поняли наконец, что их силы примерно равны. Один Источник ничем не лучше другого. А значит нужно поискать новый способ преображения мира. Отказаться от войн. Хотя бы на некоторое время.

— А что же сейчас?

Со стороны северной равнины на дорогу налетел сильный ветер, волочащий пожухлую листву и комья снега. Треф выругался и прикрыл лицо локтем, чувствуя всю неприспособленность своего наряда против капризов природы. Мессия даже не поежилась, хотя порыв шутливо дернул её за волосы превратив их в трепещущее подобие золотистого флага.

— Сейчас это время уходит. Кто-то из Владык решил, что обладает превосходством над прочими. Равновесие между Ними и вами нарушено. В последний раз нечто подобное было когда союз двух могучих семей, грозил остальным Владыкам.

— Война с Преисподней? Повелитель Бездны нашел способ стать сильнее? Не оставил остальным другого выбора? А сейчас игре остальных угрожало появление нового...

— Нет, — покачала головой Айвери. — Тот молодой демон Их не тревожил. Горного Хозяина, по праву считающегося самым влиятельным в Оси Владыкой вообще сложно заставить тревожиться. Сейчас равновесие нарушила смерть одного человека. Обычного смертного, которому этот мир обязан как никому другому. Того кто долгое время своим умом держал равенство между небожителями и не позволял им использовать Ось в своих интересах.

От чуткого уха Трефа не ускользнуло прозвучавшее в голосе Мессии уважение. Поразившая секундой спустя мысль, была словно осветившая небосвод зарница.

— Хранитель Абель! — осенило его. — Это он отговорил Тебя! Вот почему ты не подчинилась отправившему Тебя Владыке Небес!

— Тот еще сукин сын, — не стала отпираться Айвери. — Считал и продолжает считать себя умнее всех. Я была его козырем — Гнев Небес обратил бы половину Оси в пепелище, а вторая стала бы истово превозносить Владыку среди Владык. Он больше других любит прикрываясь милосердием вселять в сердца страх. И ведь так бы оно и было, если б не Абель. Старик повел себя умницей. Даже мне... вступившему в мир Гневу, он сумел показать, что жизнь хорошая штука. Абель вообще был необычайно умным и талантливым.

'А Гемон стало быть, с тех пор остался без львиной доли своей Силы, которую отдал Тебе. Вынужденно отошел от дел, скрипя зубами, не способный вернуть утраченное. Не этим ли объясняется ослабевание его культа?', — путем несложных логических операций догадался Позвоночник, не отводя глаз от спутницы.

— И теперь ты не желаешь иметь ни с кем из Них дела?

— Равновесие нарушено. Владыки уже составили союзы и фракции. Уже завершили подготовку своих ратей. Они готовы воевать. Кто-то деньгами и покупной властью, кто-то хитростью и магией, а кто-то лишь грубой Силой. На что-то верно надеется и Магистрат, который нанял меня. Хотя без Абеля, я бы на них не ставила. Владыки. Среди Них всех есть и тот, кто стоит за убийством Хранителя. Кто ждет войны больше других. Кто уверен в своей победе.

— А ты сама? — поразмыслив над Её словами и тщательно взвешивая свои спросил Треф. — Почему ты не спешишь присоединяться к кому-то из них?

— Мне слишком полюбилась здешняя выпивка и простые нравы местного населения, — сверкнула глазами Айвери. — Не люблю муштру. Не люблю приказы. Не люблю работать в команде. И не желаю в этой игре победы никому, кроме...

Мессия осеклась.

— Кроме?

— Никому. Я сказала никому.

— Друзья мои! — постучав блестящей ложечкой по кубку Мелгот установил в зале тишину. — Друзья!

Собравшиеся в главной зале особняка 'Гильдии' внимательно слушали главу. Горело пламя в камине, под головой бестиада. На гладком, отполированном до блеска столе нетронутыми стояли еда и питье.

— Корк мёртв. И это хорошо.

В воздух поднялись бокалы с уже разлитым вином. Мелгот из своего пить не стал; притронувшись губами к краю поставил на стол, продолжая речь:

— Мы избавились от врага. От подлой и сомнительной скотины, посягнувшей на наше право. Однако вместе с тем мы потеряли друга. Моего друга. Вы знали его не так хорошо, да и могли ли узнать за пару дней? Но Леград был отличным парнем, без колебаний и сомнений выступавшим за правое дело. Таких в государстве победившей расчетливости и лакейства осталось очень мало. Его утрата, это утрата для всех нас... ты хочешь, что-то добавить, Пиллиат?

Болезненная бледность потерявшего много крови фехтовальщика, лишь добавляла его лику какую-то особенную жесткость. Пошатнувшись он встал из-за стола, прижимая одну руку к спрятанной под рубашкой и повязками ране.

— Скажу, Мелг. Да, мы плохо знали Достиара. Но есть поступки которые раскрывают человеческую природу лучше любых слов. Все мы знаем, что бой — один из них. Скажу коротко: я не знал его, но парень бился как мог бы биться только наш брат. Я доверил бы ему свою спину, как и любому из сидящих здесь!

Мелгот вновь поднял свой кубок.

— За Леграда. Где бы он ни был, пускай его меч будет остр.

Они выпили во второй раз.

— Ничто так не напоминает о скоротечности жизни, как близкая смерть, — вздохнул Мелгот. — Она, наша ласка и наша награда. Ей мы обязаны всем, что у нас есть и что нас ждет. Мы не жалкие крестьяне, что трясутся за свой урожай. Мы не ничтожные торгаши, рискующие деньгами. Наша ставка всегда одна и она всегда при нас. И потому даже оплакивая усопших товарищей, мы не должны забывать, что игра продолжается. Со смертью Корка мы отстояли свое право на уважение. Но не демон был нашей главной проблемой. Приближенные Горного Хозяина — вот наша головная боль!

— А мне вот все ж таки интересно, какого рожна случилось в Герстене? — задал вполне резонный вопрос Мильдаар. Согласными кивками его поддержали Алмир и Вельд.

— Не думаю, что нам нужно ломать над этим голову, Миль. Магический удар нанесенный по городку, позволяет предположить что угодно. Может это было покушение. Может акция устрашения. Не знаю. Но лезть на улицы городка я тебе не позволил тогда и не позволю сейчас. Пускай эти занимаются малиновые мундиры.

Судя по лицам гильдейцев им это предложение было не по душе. И Мелгот прекрасно понимал почему. Горячая кровь требовала действия. Не грызни за доходы, а настоящего приключения к которому всегда стремились выходцы из Школы Героев.

— Друзья. Мне стоит вам напомнить, как Ось поступила с нами и с тысячами наших собратьев? — спросил глава 'Гильдии Белого Меча', шелестя манжетами. — Как нас вышвырнули на улицы. Как нам плюнули в лицо, а чинуши говорили, что мы проходимцы, которые едва ли не самолично устраивали набеги на городки и вымогали у честных людей золото? Лично меня Ось убедила в том, что сама сможет позаботиться о себе. Пусть так и будет впредь. Не для того я собрал всех вас, вытянул нашу команду из дерьма, чтобы мы играли тут в героев. У нас сейчас другие задачи. И главная, — позаботиться о своей шкуре, пока о ней не позаботились бородачи Горного Хозяина.

Его прервал приглушенный стук в дверь. В Гильдию редко приходили посторонние люди. И куда реже гости делали это утром. Нанятый Бильхамом слуга пошаркал к парадному входу с уже заготовленной фразой:

— Гильдия закрыта.

Стук упорно повторился. Похоже визитер сказал что-то важное, потому что слуга заворчав себе под нос убрал засов. Мелгот недоуменно оглянулся на коридор; он-то уж точно никого не ждал.

— Служба Магической Безопасности!

Всхлипнул пригнутый к ковру перепуганный слуга, в прихожей зашумели сразу несколько пар ног и в зал, с угрожающими криками ворвались люди в синих мундирах. Никто из героев даже не пошевелился, предпочитая держать руки на виду, чтобы не провоцировать служителей закона. Городская охрана блокировала выход и окружила сидящих за столом героев. Ни магии, ни стрелкового оружия у них не было — только пока еще дремлющие в ножнах мечи. Однако тот факт, что никто из 'мундиров' не торопился отметить свое появление бросанием хозяев на стол с криками и непременными пинками, внушал определенные надежды.

— Ка-акое милое местечко, — ехидно сказал Нельс, расталкивая локтями спины 'мундиров'. За его спиной с молчаливым почтением маячил еще один 'малиновый'. — Давненько мне не удавалось побывать в логове всамделишных героев.

— Вы ошиблись. Представления для детей устраивают в других Гильдиях, — уведомил 'малинового' Мелгот. — С конфетами и сладким льдом. Допускаю впрочем, что вам просто тяжело было добраться туда. Кто это вас так, мэтр дознаватель?

— Комары покусали. — Внешний вид Нельса можно было бы описать одним словом: 'удручающий'. Лиловый синяк на пол-лица и заплывший правый глаз дознавателя придавали ему сходство с восставшим из гроба покойником и пропитым до дыр пьяницей одновременно. Положение не спасали даже грозные нашивки на рукавах его мундира и небрежно висящий на груди золотой амулет с рубиновым узором. Знак старшинства.

— А вас, как я погляжу, недавно повысили? Не с этим ли связан столь бессмысленно-дерзкий визит?

— Не с этим, — почти добродушно оскалил зубы Нельс, обходя вокруг стола. Несмотря на внешность у него было просто отличное настроение. — Он связан с вашей противозаконной деятельностью.

— С чем?! — Мелгот выглядел самым недоумевающим человеком в Оси. Другой 'малиновый' встал в двух шагах от франта, сверля того отработанным угрожающим взглядом.

Скрипнули кожаные сапоги.

— С контрабандой артефактов. В том числе из запрещенных списков. Которую ваша 'гильдия' прятала за помощью ветеранам войны и неудачникам. С убийствами, в которых замешаны ваши головорезы, — на ткнувшем в сторону Пиллиата и Мильдаара пальце, игриво блеснул перстень с выгравированным зигзагом молнии. — С укрывательством сомнительных личностей, к каковым может быть отнесен ваш друг, выходец из Геройских рот и отставник гвардии Леград Достиар. Который, между прочим, объявлен вне закона. Достаточно?

— Э-э, мэтр дознаватель, да у вас болезненный жар. Или это вам комар голову ушиб? Какая контрабанда, какие головорезы?! — возмутился франт. — Эти достойные господа герои, обладатели многих наград, которые оказывают всестороннюю поддержку малоимущим слоям населения Оси! Вы в своем уме? За такое самоуправство и угрозы в адрес Гильдии Магистрат вас в порошок сотрет!

И тут Нельс улыбнулся. Так мог улыбаться стервятник, прежде чем вонзить клюв в темя обессиленной жертвы. Он ждал именно этих слов.

— Магистрат, — громко выделил он, расхаживая по комнате и рассматривая висящие на стенах трофеи, — принял постановление согласно которому любые объединения, созданные бывшими наемниками 'Геройских рот', подлежат тщательной проверке. На предмет выявления злоупотреблений своим статусом. И обмана действующей власти. Перечисленные мной пункты — это не самоуправство. Это обвинения. Обжаловать которые сможет только городской суд. После соответствующей проверки ваших личных связей и вашего имущества.

На стол легла, со стуком припечатанная ладонью 'малинового', гербовая бумага с витиеватой и отлично знакомой всем присутствующим печатью. Мелгот на неё даже не взглянул. Герой пылал праведным гневом:

— Клевета! Наглый навет! Бездоказательное вранье!

Нельс выслушивал его с неизменным удовольствием. Заскучавший Мильдаар отодвинул от себя бокал и пялился в его блестящий бок. Алмир не обращая на 'мундиров' внимания взял со стола яблоко и с невозмутимым видом принялся резать его на дольки.

— На самом деле, — сообщил тем временем дознаватель, — я даю вам высказаться исключительно из чувства моего человеколюбия. Очень скоро вы окажетесь в застенках Урмирата21. В одиночной камере. Там поговорить будет не с кем. Магистрат больше не намерен терпеть канцеры на теле Оси! Нашими руками все вы и подобные вам будут отправлены в надлежащее место!

— Дай-ка мне, — это Вельд заинтересовался приготовлениями Алмира и протянул руку. — Три.

— Многовато будет, — усмехнулся протягивая товарищу две дольки брюнет. Изумленные взгляды 'синих' они просто игнорировали.

— Мэтр дознаватель, уж не знаю вашего имени, — закряхтел вставая со своего места Филин. — Я пожалуй присоединюсь к вопросу моего друга — вы отдаете себе отчет в происходящем? Вы знаете кто мы такие?

— Ооо! — затрясся в предвкушении Нельс. — Вас знает весь Крессим, господин Оттариус! Знаменитый в высоких кругах оружейник. Продавец и ценитель, так сказать... а еще очень хороший специалист в оценке артефактов. Но об этом знают только 'свои', не так ли, Филин? Или вы имели в виду, своего друга Бильхама Вито? Уважаемого ветерана и некогда хорошего мага-практика? — Нельс отвесил шутливый поклон, который пожилой герой с достоинством принял. — Или недооцененный финансовый гений, предоставляющий ссуды на разнообразные темные делишки всему Крессиму? Тот самый, которого знают на улице как Лихорадку. Верно за меры, принимаемые к бессовестным должникам. Или господин Кинч, почти десять лет исправно служивший Закону и не забывающий при этом обделывать за спинами коллег весьма грязные делишки... То же касается и остальных господ, которые даже не скрывают, что имеют при себе не опечатанное должным образом оружие, тем самым нарушая общественный уклад!

— Оно трофейное, — пожал плечами Мильдаар, заграбаставший к бокалу еще и серебряный кувшин, и теперь неторопливо вращающий его горлышком из стороны в сторону.

— В одобренном префектурой и Магистратом уставе Гильдии есть положение, разрешающее ношение церемониальных предметов, имеющих историческое и символическое значение, — подтвердил и Мелгот.

— Это тесаки! — ни что не способно было испортить настроения Нельсу. — Их историческое значение заключается только в том, что по ним верно можно восстановить историю современной преступности!

Он остановился во главе стола, за спиной ссутулившегося Бильхама, напротив Мелгота и заключил:

— Я знаю о вас все. Кроме пожалуй одной детали. Где сейчас скрывается от руки правосудия Леград Достиар?

Тут дознаватель нахмурился. Могло показаться, что из всей Гильдии его слушает только Мелгот. Алмир, Вельд и Пиллиат разделив между собой яблоко отстраненно жевали. Мильдаар крутил кувшин, словно надеясь увидеть на какой-то из сторон подмигивающую голую бабу. Кинч поглядывал на Мильдаара и демонстративно ковырял край столешницы закругленным столовым ножом. Бильхам казалось вообще придремал, откинувшись на стуле и положив морщинистые руки на колени.

Такое неуважение малость портило удовольствие от собственного триумфа. Стоящие вокруг стола 'мундиры' недоуменно смотрели на задержанных.

— Понятия не имеем где он, — пожал плечами Мелгот.

— Может у твоей мамочки, — как бы про себя добавил жующий Вельд, вызвав на себя кислый взгляд дознавателя.

— Шутим? — поинтересовался тот. — Дурачками прикидываемся. Ну это ничего! Прежде чем вас отправят в холодную, вы попадете к нам. В руки наших 'заплечников'. Там и пошутите. А я посмеюсь. Вволю посмеюсь! А ну встать всем!!! — резко крикнул Нельс, ударив по спинке Бильхамова стула. — Вы арестованы!

'Синие' моментально оживились. Простым служителям закона просто-таки свербело, скрутить кого-нибудь из героев, с которыми все так носились. Проводившие будни в розыске хулиганов и воришек, они считали, что слава Геройских Рот значительно преувеличена сплетнями.

— Тихо-тихо! — примирительно поднял руки Мелгот. — Не нужно этого мы все поняли! Ребята...

Отодвинулись, царапнув пол, стулья.

— Я так рад, что благоразумие не чуждо даже такому отребью как вы, — с довольной усмешкой заключил Нельс, первым покидая комнату. — За мной!

— Пошевеливайтесь, — грубо приказал один из здоровяков в синих мундирах, пихнув Мильдаара в плечо. Его вызывающе рябая физиономия отразилась в серебряном боку кубка, в тот самый миг когда рука героя сграбастав чашу позволила им встретиться. От удара серебро сильно погнулось, а человеческое лицо прибавило в сходстве с кровоточащим мясным ломтем. Это и послужило сигналом.

Они действовали синхронно. Уже выбравшийся из-за стола Вельд пихнул одного из конвоиров на Пиллиата, а сам, перехватив удар второго, выломал тому кисть и тут же ударил головой о столешницу. Алмир, как и прочие, прекрасно изучивший расположение противников, отражавшееся на боку кувшина, притянул ближайшего к себе 'синего' за удивительно прочную тесьму на груди. Тем самым он ускользнул от хватки 'своего' конвоира и прижал их обоих к неудобному столу, довершая начатое серией быстрых ударов.

В рукотворный хаос, моментально сломавший порядок действий 'мундиров', внес свою лепту и Бильхам. Короткое, как вдох, заклинание заклинило оружие всех присутствующих в ножнах. Вот только герои были готовы к такому повороту событий, а напрасно дергающие рукоятки мечей пришельцы — увы.

— Колдун! — взвыв в бессильной ненависти к Бильхаму бросились сразу двое, но одного заблокировал Пиллиат, а второй получив по голове тяжелым стулом Мильдаара отлетел к каминной решетке.

Мелгот с невозмутимостью прибитой к стене головы бестиада, созерцал одну из тех увлекательнейших, разыгранных как по нотам импровизаций, которая делала Гильдию Гильдией. За все время он вмешался лишь однажды — пнул в пах неосторожно прыгнувшего на него 'малинового' дознавателя. Дальше фальцетом ойкнувшего неудачника заполучил в свои руки Кинч, который прижав локоть 'мундира' к столу с необычайным изяществом вогнал в рукав свой по-детски закругленный столовый ножик. Порадоваться чудом спасенной конечности 'малиновый' не успел — Кинч от души съездил ему по затылку, отправив в долгое забытье.

Кроме Мелгота в схватке не принимали участия всего две персоны. Бросившийся к выходу с криком Нельс и наступающий ему на пятки Филин. Мэтр Оттариус гнал дознавателя как какой-нибудь покусившийся на свежатину лев, неосторожную антилопу. Но только до дверей коридора, где валялся оглушенный слуга. Затем Филин деловито свернул в дальнюю часть особняка, на бегу вынимая из кошеля подходящую связку ключей.

— Уходим! — без суеты скомандовал франт. Все герои прекрасно осознавали опасности своего ремесла. И были бы полными олухами, не позаботься они о путях отступления. По залу ползали постанывая контуженные и избитые 'мундиры'. Некоторые их товарищи валялись под обширным столом.

Из товарищей Мелгота никому не досталось ничего страшнее пропущенной оплеухи. Только Пиллиат морщась трогал плечо.

— Рана разошлась, — пояснил он франту. — Но я в порядке. Бежать смогу.

Не мешкая они бросились по стопам Филина, который уже открыл дверь в камору и раскидав корзины открывал вход в подпол.

Мелгот первым встал над черной неизвестностью.

— Что-то не так, — настороженно высовываясь из-за угла на приоткрытую дверь входу, пробормотал Алмир. — Почему они не...

В дверь, вместе с дыханием молодой зимы, ворвался человек. Одетый в малиновый плащ, с наброшенным на голову капюшоном, он не мешкая бросился через коридор. В тот момент как Мелгот нырнул в лаз, незнакомец столкнулся с Алмиром и был разрублен короткими парными клинками. Бирюзой блеснули магические клейма. Брюнет слишком поздно рассмотрел, что под капюшоном нет ничего, кроме колеблющегося тумана.

— Осторожно!!!

'Манок'22 сработал и высвобожденное заклинание осветило команду лимонно желтым светом. Помечая цели для настоящей атаки, которая обрушилась на них тут же.

Бильхам содрогнулся всем телом — защитные чары мага оказались сметены в мгновение ока, выдавая колоссальную мощь собравшихся снаружи. Гильдейцы — все кроме пробирающегося лазом Мелгота и укрывшегося за спинами друзей Кинча — оказались скомканы, точно детские игрушки подхваченные незримой рукой.

— Беги-и-и! — утихающим голосом прошептал Кинчу пожилой маг. Зрачки его сузились, глаза потускнели. Магия СМБ действовала безотказно. На полу лежали шесть, похожих на восковые фигуры тел. Помочь им было нельзя. Кинч ринулся к подземному ходу, но в тот миг маги, наконец сообразили что к чему. С силой хлопнув дверью о стену по коридору пронесся порыв ветра и сразу же, словно в ответ, снизу тяжело загремело. Это скрипя и громоздко подрагивая сходились вместе, разрушая деревянные стены, пласты земли. Вскрикнув от испуга Кинч подался назад, искренне надеясь, что Мелгот не остался внутри.

Его глаза запрыгали из стороны в сторону, в поисках выхода. Куда? Наверх? А дальше... из зала в коридор вывалились безбожно бранясь их неудачливые поимщики. Теперь уже с оружием наголо.

— А Бездна вас всех побери! — выругался Кинч нацелившись на бывших сослуживцев. В руку привычно прыгнул нож, тут же нашедший подходящую цель — пульсирующую на шее рябомордого 'мундира' вену.

Он дорого продал свою жизнь. Убил двоих и ранил еще одного, прежде чем ему самому резанули по животу. Но даже потом, теряя силы, на скользком от крови полу Кинч продолжал отмахиваться ножом. До тех пор, пока чей-то сапог не ударил по онемевшей ноге, заставив повалиться на бок. А озлобленный долгим сопротивлением 'мундир' наступив на руку и наклонившись раздраженно резанул острием по горлу.

— Скажем, что так вышло, — буркнул он тяжело дышащим товарищам, глядя как заполняется похожей на виноградный сок кровью рана. — Что больно верткий был падла.

... На лужайке перед домом стояли люди. Много людей. Разомкнутая шеренга из двух десятков человек. С расставленными на уровне плеч ногами и спрятанными за спинами руками. Все как один в малиновых мундирах, с блестящими в серых лучах бледного солнца гербовыми пуговицами. Маги СМБ контролировали каждый клочок земли вокруг Гильдии. Если бы они захотели, то смогли бы разметать постройку по камешку. Но их интересовали только зажатые внутри люди. Живые по возможности. Как приказывали.

А когда из дома вперемешку с трупами начали выносить тела преступников, обрадованный Нельс, первым бросился к порогу. Рассеянно выслушав сообщение о смерти одного из бандитов, он только отмахнулся:

— Оставьте эту падаль там! Не хоронить же его за наш счет, — и пробежав по восковым лицам взглядом тотчас же встрепенулся. — А где главный? Где их главный?!

Надо ли говорить, что в доме Мелгота не нашли? Когда же господин дознаватель изменившись в лице глянул на засыпанный потайной ход и стал требовать немедленно его разрыть, начальник магов лишь холодно глянул на того и твердо сказал:

— От ошибок никто не застрахован. Мы помогли взять шестерых из восьми. Вряд ли есть что-то такое, чего они не расскажут. Если же вам из каких-то личных привязанностей нужен засыпанный... наймите грабарей. Нам платят не за это.

... Продираясь словно большущий крот, по укрепленному бревнами лазу Мелгот услышал позади вскрик Алмира. Герои не бросают своих, и франт хотел было развернуться, но вдруг ощутил как дрогнуло дерево. Откуда-то снизу, из недр земли шла, усиливаясь с каждым мгновением странная дрожь. Предостерегающе заскрипели опоры. На спину посыпалась земля — пока тонкими струйками. Понимая, что его вот-вот просто раздавит Мелгот активно заработал локтями и коленями, торопливо продираясь к слабо брезжащему впереди свету. Гул перерос в угрожающий рокот. Земля начала смыкаться, превращая тесный лаз в могилу. По ноге франта больно ударил расколовшийся деревянный брус — он едва успел отползти, прежде чем хлынувшая сверху почва завалила проход.

Борясь с колыхающейся в груди паникой Мелгот оказался под робкими лучиками света, пробивающегося сверху, через корявые доски люка. Свободное пространство вокруг заканчивалось пугающе быстро. Набрав полные легкие воздуха Мелгот с силой замолотил в крышку кулаком. Люк подался в сторону, а сам франт вцепившись в доски по краям отверстия буквально вытолкнул себя из рушащегося хода и покатился по полу, с трудом восстанавливая сбившееся дыхание. Разбитые костяшки кулака слабо саднили.

Выход из потайного лаза пришелся на скромный сарай, с соседней улицы, что выходил окнами аккурат на оцепленное здание Гильдии. Перемазанный землей, в запачканном дублете, Мелгот украдкой высовываясь в бессильной ярости глядел как силами магов СМБ методично заканчивает поимку его верных товарищей. Руководил всем этим, надувшийся от осознания собственной важности Нельс.

Кровь ударила франту в голову. Куда только подевались его хитрость и склонность к планированию! Сейчас Мелгот сгорал от бессильной ярости, ощущая себя обманутым и преданным. Оттолкнув с дороги привалившееся к утлой двери тележное колесо, франт с грохотом выбрался наружу. В порыве безрассудства он желал только одного — убить всех их! Убить проклятого дознавателя! Освободить друзей...

Мелгот не отдавал себе отчета в том, что одинокий и безоружный он не успеет добраться до Нельса при всем желании. Но он и не думал об этом. Одернув дублет и расправив плечи франт пошел прямо к Гильдии.

Мимо него, быстро двигаясь навстречу прошел какой-то непримечательный мужчина в надвинутой на лоб шляпе.

— Куда! — приглушенно рявкнул Мелготу на ухо чей-то голос. Крепкая рука схватила за локоть и с силой потащила прочь. Франт попытался вырваться и ударить обидчика, но тот не отпустил, лишь раздраженно пыхнув: — Да тихо ты, идиот!

Сдвинув рукой широкополую шляпу на Мелгота уставились до ужаса знакомые голубые глаза.

— Лег?!

— Да я это, я, — упорно затаскивая франта под прикрытие сарая, подтвердил мечник. Сменив привычную одежду на украденную где-то зеленую шерстяную накидку и оперенную шляпу он стал просто неузнаваем. — Ты чего удумал? С кулаками против 'малиновых' переть?

— Да!

— Не глупи, Мелг! — продолжал увещевать мечник. — Ты даже добежать до них не успеешь. Спеленают и увезут начальству на потеху.

Маги как раз пристроили пленников в крытую телегу и теперь рассаживались в экипажи, готовясь отъезжать. Глядя на их внушительное число и ту решимость, что отражалась на лицах приставленной к пленным вооруженной охраны, Мелгот понял, что Леград совершенно прав. Попытаться сейчас, что-либо сделать, означает просто бездарно потратить шанс выручить друзей.

— Пойдем, пойдем отсюда! — видя, что отправленные Нельсом 'синие мундиры' затопали как раз в их направлении заторопился Леград. Они с франтом нырнули за раскинувшуюся позади сарая ограду (какая жалость, что сейчас не лето и нельзя укрыться в зеленых зарослях!) и съехав по отлогому склону к устремляющейся на Красный Вал, дороге, быстро рванули к белеющему в стороне каменному гроту.

Внутри было тихо и даже почти тепло. Слабо пахло скисшей едой и жареным на костре мясом. Здесь можно было перевести дух и, не обращая внимания на прячущихся в глубине нищих переждать какое-то время.

— Так ты выжил? — усиленный эхом голос Мелгота разлетелся по гроту, вызвав неодобрительные взгляды местных жителей и франт, поежившись заговорил на порядок тише. — Как тебе удалось? Я видел, что город накрыло магическим куполом!

— Сам не пойму, — настороженно глядя на ближайшего к ним бродягу, вроде бы прислушивающегося к разговору, солгал Леград. — Повезло наверное. Хотя какое уж тут везение. Меня заметил патруль, проявивший чрезмерную бдительность. Пришлось бежать. И тут эта дрянь. Как чума. Всех кто был на площади... я сам не видел, но был достаточно близко чтобы понять... магия Смерти. Кое-как добрался до Крессима, на своих двоих. Разыскал Гильдию, но вовремя заметил, что вас окружили. Решил подождать, в случае чего проследить за ними. Что от вас нужно 'малиновым'?

— Наше место, — угрюмо ответил франт, медленно застегивая пуговицы от идущего снаружи холодка. — В верхах похоже случился переполох. И нас слили. То, что нам сказал наш с тобой старый знакомец... ну тот которого так хорошо обработал... заставляет поверить либо в неожиданное и окончательное торжество Закона. Либо в то, что 'малиновые' отжали себе очередной хлебный кусок. Я не наивная девочка, чтобы верить в первое. Значит второе. Похоже на то, что морщинистые задницы из Магистрата нас просто и без всяких предупреждений сдали. И скорее всего в угоду сукам Горного Хозяина. Так-то.

Где-то наверху шагающие на службу гвардейцы затянули грозную песню. Франт не мигая смотрел на черепичные крыши Крессима. Казалось ему в какой-то миг стало трудно дышать. Леград молчал, хорошо понимая, что происходит на душе у друга. В первую их встречу у ворот Преисподней Мелгот выглядел довольным жизнью и полным надежд на светлое будущее, и на то, что все худшее осталось позади. Сегодня утром ему пришлось разом похоронить все свои наивные фантазии.

— Это не конец, — сказал Мелгот, глядя на Крессим. Обращаясь к городу. — Нужно вытащить парней из застенка и поставить на место всех кто мешает нам жить. Решить этот вопрос раз и навсегда. И, знаешь, Лег. Видит Ось, я не хотел до этого доводить.

— О чем это ты? — осторожно поинтересовался Леград. В последний раз он видел друга в таком состоянии шесть с половиной лет назад. Перед тем как их Роту бросили против отборных отрядов Третьего Легиона. Та еще вышла мясорубка. В которой Мелгот не рассчитывал выжить.

— Об одном крупном одолжении, — ничего не выражающим голосом откликнулся глава 'Гильдии Белого Меча'. — Которое мы сделали для птицы высокого полета.

'Мы? Кого он имел в виду, говоря это?'

— Лег? Тебе еще интересно знать, кто убил Хранителя Оси Абеля? Думается, я смогу рассказать по этому поводу нечто интересное.

Преисподняя встретила гостей неласково. Трефу и Айвери, обменявшим лошадей на теплые плащи и спустившимся под темно-багровые своды бросались в глаза многочисленные странности. Начиная с чудесным образом удвоившегося количества охраны и заканчивая появлением в основных залах самых настоящих обитателей Бездны. Из числа неподчиненных и настроенных весьма враждебно к людям демонов. Минующие арки переходов путешественники чувствуя на себе плотоядные взгляды прячущихся в темных закутках тварей, торопливо ускоряли шаг. Рабочие бригады сбивались в небольшие кучки и теряли свой извечный пьяный задор. Немногочисленные рисковые матери, прижимали к себе хнычущих детей и постоянно тревожно озирались на дежурящих смотрителей. Временами под затененными куполами разносился неразборчиво шипящий голос:

— До выборов Наместника Преисподней осталось пять дней! Славим Великого Рахгивара!

Услыхав в первый раз такое немудреное объявление Треф сказал:

— Кажется они уже определились с победителем.

— Никогда не следила за политикой, — немного рассеянно ответила Айвери, отпугнув своим золотым взором похожую на волка с птичьей головой тварь, что сунулась было к ним из неосвещенного коридора. — Между нами говоря, даже не знаю кто такой этот Рахгивар. Зато очень хорошо знаю кому служат во-он те ребятки.

Она указала на 'малиновых мундиров'. Трое магов, встав возле колонны, по-хозяйски объясняли что-то небольшой группе смотрителей Преисподней. Треф в это время рассматривал созданную магией иллюзорную гравюру на стене 'Одна Бездна — один Наместник!' со страшной харей фаворита гонки.

— Князь Теней. Всегда действует с размахом и причитающейся наглостью, — поделился впечатлениями Позвоночник. — Неужели Владыка заинтересовался Бездной?

Внешность его спутницы привлекала к себе внимание. Маги и смотрители провожали Её долгими взглядами, а выглядывающие из темноты демоны с визгом прятались в щелях и норах. Свет Её глаз больно ранил подземных созданий.

— Похоже Князь считает Преисподнюю своим доменом. А еще он считает, что сейчас самое время показать всем кто здесь хозяин.

'Эти демоны, — думал Треф, продвигаясь к холодному пламени портала. — Все они выбрались из глубин, куда нет хода нации победителей. Они не похожи на организованные отряды отступников или остатки одного из Легионов. Скорее они напоминают согнанных с места ночлега бродяг. Будто кто-то потревожил их и заставил перебираться ближе к поверхности. Да. Во всем этом чувствуется почерк Князя Теней'.

Он припомнил с каким удовольствием господин 'пылевик', безликая шишка СМБ, оценивал поимку Протея. Тогда сыщик посчитал, что 'малиновый' радуется будущей награде. Но сейчас, глядя как сноровисто орудуют 'малиновые', организуя режим работы Преисподней, его посетила другая мысль. Что если малиновые все это время просто вычищали Преисподнюю от возможного сопротивления? Точно так же как совсем недавно Магистрат, невесть с чьей подачки, раздавил касту героев. Хранилища недоступных пока артефактов, каналы поставки сырья для 'ювелиров', возможность быстрого перемещения на большие расстояния. Князя Теней интересует это? Или что-то другое? Что-то, расположенное на самом дне Бездны, куда сейчас можно добраться только располагая ударной силой Геройских рот... или же установив свою власть с демоном-Наместником во главе.

... В Альсидар они прибыли мягким зимним полуднем. Город Храмов сиял в своем великолепии, радуя глаз арками и портиками переходов, резными колоннами и белизной камня. Три серебряных марки (грабительская цена!) сделали свое дело и к башне Магистрата путники добрались в уютном тепле экипажа.

Там-то и начались настоящие странности. Усиленный караул из восьми гвардейцев в шерстяных накидках поверх серо-черных мундиров дотошно рассматривал жетон Темной Канцелярии, прежде чем пропустить сыщика внутрь. Чувствовалось, что если бы у него статус был хоть немного ниже гвардейцы бы просто прогнали Трефа пятками копий. Да и насчет самого Позвоночника они вроде как не были уверены. Только дипломатический дар Мессии и смог разрешить затянувшуюся ситуацию.

— Любопытно, — щурясь на солнце задалась вопросом Айвери. — Смогу ли я забросить этого усача на ту крышу, так чтобы он зацепился штанами за штырь?

Фраза сказанная Трефу, заставила начальника караула стиснуть сухие губы. С видимой неохотой Позвоночнику вернули документ и посторонились.

— Интересно, кого это они так бояться? — вслух задумался сыщик.

Следующей вызывающей невольные вопросы странностью было полное отсутствие в башне Магистрата магов. Ни одного носителя малиновых одеяний просто не было, словно СМБ неожиданно прекратило обеспечивать безопасность правителей государства! Это уж очень бросалось в глаза. Выстроившийся вдоль стен караул с задранными к потолку копьями походил на бессмысленную скульптурную композицию в доме богатого стряпчего. Отсветы дня играли на полированном блеске вычурных парадных кирас.

В малахитовом холле на первом этаже у конторки служащего по обращениям граждан им вновь пришлось задержаться — чтобы дождаться высушенного как мышиный скелет секретаря Магистрата.

— Прошу вас недолго подождать, — поклонился возникший из приемной секретарь, демонстрируя широкую плешь на макушке. — Магистры заняты на очень важном совещании.

Мессия даже не подумала прислушаться к просьбе должностного лица и подвинув старичка бедром пошла по коридору ведущему в залу заседаний. Каблуки весело застучали по дубовому полу.

— Подождите! Вам туда нельзя! — секретарь настолько отвык от ослушания, что даже растерялся. — Я позову охрану!

Треф улыбнувшись последовал за Айвери.

— Охрана!!! — не соврал секретарь. Айвери даже ухом не повела приближаясь к заветной створчатой двери. Но раскрывать ту не пришлось — прежде чем Мессия оказалась рядом, дверь распахнулась сама, выпуская из просторной приемной десяток подозрительных субъектов. Они были одеты в расстегнутые черные плащи с перекатывающимися по ткани серебристыми символами, под которыми красовались самые настоящие доспехи! Доспехи каких никто в Оси не носил уже лет сто! Тяжелые кольчуги с угольно-черными нагрудниками и воронеными юбками до колен. На ногах кольчужные чулки и оплетенные железом сапоги.

— Ни шагу дальше! — объявил командир отряда, выставив перед собой ладонь с надетой на неё перчаткой из толстой кожи с нашитыми пластинками черной брони. Короткая коричневая с проседью борода едва касалась гладкой поверхности нагрудника, с необычным оттиском — сжатый кулак на фоне островерхой скалы. Стоящие слева и справа воины решительным жестом извлекли из ножен золотистые клинки прекрасной ковки.

Треф обмер, узнавая чужаков. Пожалуй только одна фракция во всей Оси по сей день демонстрировала твердую верность классике магического доспеха. Но откуда в башне Магистрата взялись выходцы нелюдимого племени, ни разу за последние сорок лет не показывавшиеся в городах Оси?! Их редких представителей можно было наблюдать лишь в личной свите Горного Хозяина.

— Я сейчас раздавлю тебе череп, — честно предупредила бородача Мессия. — Да и вы, узколобые, остереглись бы заступать мне путь!

Подскочивший сзади Позвоночник забывшись схватил Её за локоть и отчаянно прошептал на ухо:

— Черные Сердца23!

Брови Айвери весело приподнялись. Кивком дав понять Трефу, что прекрасно его расслышала Мессия подступилась к остановившему Её. К чести воина, он не дрогнул даже пред опасным золотом Её взора. Подоспевшие на крик секретаря гвардейцы нерешительно остановились позади.

— И как тебя звать-величать?

— Топор, — помедлив ответил крепыш. Айвери чуть выгнула спину, миролюбиво опуская сложенные шпилем пальцы к блеснувшему поясу.

— Говорят, ваши доспехи невозможно пробить? Будто бы их всего три сотни и три десятка, передаваемых из поколения в поколение с накладываемыми на сталь чарами. Будто бы ваши кольчужки это чистая магия. Каких только сказок я не слыхала о вас, — Она протянула руку, и не обращая внимания на напряжение проскользнувшее на лицах воинов, легонько постучала ногтем по нагруднику.

За спинами Черных Сердец отворилась ведущая в зал заседаний дверь. Выглянувший с вопросительной миной на лице бородатый жрец Горного Хозяина, мгновение оценивал ситуацию, и тут же расплылся в умильной улыбке:

— Светлейшая Госпожа! Какая встреча! — он сделал приглашающий жест. — Отойди в сторону, Топор, и на будущее не пытайся задерживать таких гостей. Хозяин будет не доволен, недосчитавшись верного слуги.

— Как скажете, — слегка поклонился Топор, отступая в сторону. Мессия не задерживая на нем взгляд прошествовала мимо воинов к входу. Треф шел рядом, спиной ощущая устремленные в них острые взгляды. Терзающие его подозрения приобрели наихудший окрас.

Они вошли вдвоем, практически рука об руку, в привычно шумный зал. Магистры в полном составе что-то громогласно обсуждали; то и дело из их лож доносились выкрики 'Это неслыханно!', слышались узнаваемые бранные возгласы слегка подвыпившего Магистра Цифр.

Место Хранителя Абеля уже привычно пустовало. Зато наличествовали другие посетители. Жрецы Горного Хозяина, в числе аж семи представителей сего славного сословия горделиво попирали лаково блестящий пол, нацелившись мясистыми профилями на скамьи магистров.

— Кажется мы не вовремя, — громко и с удовольствием констатировала Айвери, привлекая к себе всеобщее внимание. Треф в очередной раз поразился бескомпромиссности компаньона: он бы предпочел оставаться незамеченным до самого последнего момента. Не хватало только попасть в переделку тут в верхах. Здесь обычно не забывают обид, даже мимолетных. Хотя, положа руку на сердце, эта работа на Магистрат его уже достала. Да-да, Позвоночник был сыт по горло своим 'тайным' заданием, единственной наградой за которое пока что была лишь ненависть СМБ и попытка Борка его прикончить.

Узревшие пред собой Небесный Гнев фракции выразили диаметрально противоположные эмоции. И если старики в ложах в большинстве своем напряглись, то чувства жречества выдавала очень значительная улыбка на лице главного священнослужителя. Низенький толстячок улыбался так будто хотел сказать 'что и требовалось доказать!'

Магистр Рук нервно облизнул пересохшие губы.

— Вы? Вы... — такой растерянности от грозного старика Позвоночник не ожидал. И если направляясь в Альсидар он еще колебался, был ли конфликт с Борком случайностью, то теперь все ставало на свои места. Уж кого-кого, а его самого увидеть здесь и сейчас Магистр Рук не ожидал. Несмотря на уже истершуюся из походного блокнота приглашающую за вознаграждением запись.

— О да. Это мы, — с лучезарной радостью подтвердила Айвери, вставая вровень с жрецами Горного Хозяина. — Это мы, мы и еще раз мы. Собственно мы это мы всегда. И в первый день месяца и в конце рабочей недели, и даже, открою вам секрет, на выходных.

— Уважаемые магистры, — склонил голову Треф, тоже попытавшись сделать вид, будто никаких жрецов рядом нет. — У нас было назначено на сегодня. Собственно наш визит касается того повода, по которому вы сами нас и пригласили.

Сыщику не пришло в голову ничего лучше кроме как попытаться намекнуть магистрам, дабы те спровадили жрецов куда подальше. Такой выход виделся ему единственно возможным, учитывая нетерпеливое желание 'привлеченного специалиста' поскорее решить вопрос с оплатой собственных услуг.

— Нет! Не сейчас! У нас важная встреча, — Магистр Рук сорвался на крик. — Вы почему это к нам врываетесь во время переговоров?! Вам кто дал такое право?! Нет! Мы не хотим вас сейчас видеть! Вон! Вон отсюда!

— Тише, правитель, — холодно предостерегла магистра Айвери. — Вы не очень-то благосклонны к тем, кто оказывает вам услуги. Я прекрасно понимаю, что вы не горите желанием увидеться со мной. Но вы наверняка будете рады увидеть доказательства того, что я зашла сюда не на кружку глинтвейна или для того чтоб рассказывать сказки.

В её руку словно сам собой прыгнул маленький кожаный мешочек. Треф хотел было прервать Мессию, предложить ей подождать ухода свидетелей, но увидев перекошенные лица некоторых магистров передумал.

Они ведь видели Позвоночника мелкой пешкой, исполнителем грязной работенки, который должен был по её окончании кануть в безвестность. Так как же пешка, может грозить королеве?

Жрецы и магистры наблюдали как Айвери распускает тесьму, представляя миру лежащий на её ладони окровавленный глаз с похожим на застывшее пламя зрачком.

— Вот доказательство, — громко провозгласила она поднимая руку повыше, — выполненной мною работы. Прошу Магистрат Оси, если он сомневается в моих словах, вызвать специалиста-демонолога для засвидетельствования, что данный глаз принадлежал высшему демону. Тому самому который совершил нападение на Храм Альсидара. Тому который совершал убийства добропорядочных граждан и сучьих потрохов Оси. Он мертв и похоронен в Герстене, городе Смерти. И я десница Небес, клинок Света, Мессия Гнева явилась сюда, сегодня и сейчас, чтобы получить обещанное за смерть демона вознаграждение.

Ложи Магистрата казалось, окаменели при её словах. На магистров было страшно смотреть, настолько жалкими и испуганными казались они в тот момент. Словно пойманные в момент воровства конфет дети. Цветастые одежды медленно намокали, проникаясь неприятным запахом отчаянно потеющих тучных тел. Магистр Знаний лихорадочно обтирал потекшую от волнения пудру батистовым платочком.

— Кто из вас, — сияние Небесных Арф заставило магистров спешно бледнеть, — заплатит за проделанную мной работу?

— По...одождите, сейчас не самый подходящий момент, — через силу выдавил из себя Магистр Рук. Высокомерный старикан как никогда был похож на пойманную котом крысу.

— Я заплачу! — отразившийся от смальтовых и золотых настенных мозаик голос, заставил Трефа повернуть голову.

— Вы? — подняла бровь Айвери, с сомнением разглядывая низкорослую фигуру главного жреца Горного Хозяина. — Ваш-то интерес здесь какой? Вы хоть понимаете о чем идет речь?

— Более чем, — широко улыбался жрец. — И понимая затруднение достойного руководства Магистрата, беру их обязательства на себя.

— По какому праву? — требовательно спросила Мессия.

— Я Бефар, верховный жрец Горного Хозяина, ниспослан сюда волею моего доброго Владыки и Его заботою о благе граждан Оси. В качестве нового Хранителя Оси.

— Неслыханно! — возмущенно вскричал Магистр Права. — Ваша наглость не знает границ!

— Никогда еще Магистрату не навязывались такие условия! — поддержали его товарищи. Ложа превратилась в подобие жужжащего пчелиного роя.

— Слишком многое вы берете на себя, Бефар! Явились сюда со своими шутами и дурацкими предложениями, а теперь еще и осмеливаетесь говорить такие вещи посторонним лицам! — хлопнул по столу Магистр Рук, скрывая испуг злостью. — Поторопитесь объясниться или мы будем вынуждены прибегнуть к силе!

Однако на Бефара его возглас никакого эффекта не произвел. Жрец продолжал улыбаться. Айвери и Треф непонимающе смотрели на посланца Железной Длани.

— Вы ведь прибыли из Герстена, так? — как бы между делом поинтересовался тот. И продолжил с неожиданно прорезавшимся в голосе металлом. — И судя по вашим, прекрасная госпожа, словам уже лицезрели последствия того опасного небрежения с которым Магистрат относился к безопасности своих сограждан. Магическая катастрофа! Тысячи утраченных жизней! И это, уже не первый случай! До сегодня Горный Хозяин в великой милости своей закрывал глаза на неспособность Магистрата к правлению. Но это, — голос жреца проникновенно дрогнул, — переходит все границы! Начиная с той злосчастной ночи, когда сотни жителей Альсидара стали жертвами непредусмотрительности Магистрата и заканчивая вчерашней трагедией господа магистры не сделали ничего способного предотвратить грозящие Оси беды!

— Вранье! — разъяренно закричал из ложи Магистр Рук, под недовольный гул своих коллег. Но перекричать имеющего луженую глотку жреца оказалось не так-то просто.

— Ребяческие заигрывания Магистрата с таким опасным элементом каким всегда был Ниаз, никогда не находили одобрения у нашего господина... так же как и у прежнего Хранителя Оси! Он-то в отличие от остального Магистрата хорошо знал историю! Помнил каких стараний стоило народу Оси одолеть в прошлом Владыку Мертвых! Как тяжко было привести его к миру! Ваше — да-да! — ваше пренебрежение привело к тому, что страшный враг вновь стоит у порога нашего мира! И это достаточное основание призвать вас к порядку!

— Нелепые домыслы мракобеса! — эмоционально воскликнул Магистр Права. — Место Хранителя пробудет пустым до тех пор пока не будет доказана гибель его официальных преемников! Только молодой Ренард Достиар или же Альма Валеа, имеют право занять соответствующее положение! Твои слова, это даже не аргумент ты...

— Мои слова, это слова моего Повелителя! Сейчас нам некогда дожидаться вестей о судьбе означенных вами молодых людей! Пока вы, с вашими методами, с вашей ленью и вечной занятостью сумеете узнать об участи наследников, от Оси останутся одни только головешки! Мой хозяин не может этого позволить. А значит я буду руководить заседаниями Магистрата, до тех пор пока Достиар или Валеа не найдутся, либо пока нам не будут представлены доказательства их смерти.

— Горный Хозяин хочет узурпировать власть?! — истерически взвизгнул Магистр Рук. — Отдать её в лапы своего пса?! А Вы что на них смотрите? — вдруг вызверился он на Айвери. — Вышвырните отсюда этих бродяг! Немедленно! И можете не переживать о деньгах, вам заплатят в два раза больше обещанного.

Сказал он тоном человека привыкшего решать все вопросы звоном презренного металла. Айвери однако не двинулась с места.

— Лестное предложение. И все же мне оно не подходит, — пожала плечами Мессия. — Моя гражданская позиция не позволяет вмешиваться в политические процессы. Так что если вам угодно, можете попробовать вышвырнуть своих оппонентов сами. Я же здесь только чтобы получить свои деньги. Больше ничего.

— Какая восхитительная прозорливость, Госпожа, — послал Ей воздушный поцелуй Бефар. — Знаю Ваше неприятие наших скромных будней, но все же не соблаговолите ль Вы принять предложение нашего Владыки...

— Мне это не интересно.

— Жаль, — искренне огорчился жрец. — Впрочем, в данной ситуации мне будет довольно и того, что Вы не вмешиваетесь.

— Это измена! — злобно вскричал Магистр Рук, не делая впрочем попыток спуститься со своего места. — Гвардейцы вышвырнут вас...

— Владыка исходит из собственного понимания блага! — с достоинством перекрывая выкрики старика ответил Бефар. — Если же вы, господа не склонны к цивилизованному продолжению диалога, я позволю себе пригласить в зал Черных Сердец. Думаю они сумеют найти те необходимые стимулы, которые позволят вам смириться с данностью!

На этих словах двери в зал вновь открылись, давая пройти уже знакомым фигурам в грозных доспехах.

— Звать охрану бесполезно, — с глубокомысленной задумчивостью пояснил верховный жрец. — Гвардейцы, стоявшие в карауле в отличие от вас уже вняли нашим доводам. И не станут нас тревожить.

— Что это значит?!

— Только то, — пояснил Бефар, — что первым своим решением на посту Хранителя я обращу внимание Магистрата на необходимую реформу гвардии. Которой будет предшествовать ряд кадровых назначений. Не умеете вы отличать достойных людей, верой и правдой служивших вам все эти годы. Но я это исправлю.

'Что есть то есть', — мысленно согласился со словами жреца Треф.

Сидевшие в ложах люди оцепенели от ужаса, при виде той недвусмысленной решимости с которой Черные Сердца взяли наизготовку длинные старомодные копья. Похожие на широкие листья наконечники чуть покачивались на весу. Больше того — спокойно стоявшие жрецы, все за исключением двоих извлекли из-под просторных одеяний короткие резные жезлы с магическими кристаллами в навершиях. Подобные, предназначенные для исторжения огня, Треф не раз видел у смотрителей Преисподней.

— Треф! — неожиданно воскликнул Магистр Рук. — Треф!

Позвоночник только лишь развел руками. Неужели от него ждут какого-то вмешательства в подобной ситуации?

— Обожаю процедуры легитимации власти, — хмыкнула, наблюдающая за исказившимися от страха лицами магистров Мессия. — Нигде так ярко не проявляет себя человеческая природа. Ну что ж, думаю нам пора.

— Деньги будут переведены сегодня же. Ваш счет нам предоставят господа магистры, — с почтением добавил Бефар. Он с превосходством разглядывал съежившегося на скамье Магистра Рук. Но когда Айвери, а с нею и Треф (не оставаться же ему было!) направились к выходу позади вдруг прозвучало: — Однако прежде чем покинуть нас, не могли бы Вы ответить на один несущественный вопрос. Тот демон был убит до... или после завершения Ритуала?

Красный камень на потолке сочился горячей влагой. Иногда через кладку прорывались тонкие струйки пара. Раскаленные капли падали на железное ложе и тут же с шипением испарялись. Некоторые из них попадали на растянутое вдоль ложа тело и тогда узник вздрагивал. Это могло вызвать улыбку. Ведь при виде его тела первой возникающей мыслью становилось 'неужели это еще может хоть что-то почувствовать?'

Нагое тело, прикрытое лишь узкой набедренной повязкой имело поразительное сходство с попавшей в мясницкую оленьей тушей. Выбитые из суставов руки были вытянуты над головой и скреплены толстыми железными кандалами. Кожа от локтей до запястий висела изящно порезанными лоскутами. На костях красовались гладкие кольца золотых обручей, не иначе как магией продетые на руки. Сломанные под давлением мощных винтов ноги, остались плотно зажаты в перепачканных кровью колодках. Кровь, кровь покрывала почти все его тело, щедро стекая по кровотокам в отверстия пола. Грудная клетка была покрыта хитроумной вязью ожогов. Чувствовалось, что палач подошел к вопросу с фантазией. Он был настоящим мастером, выжигая на плоти символы и знаки тайного языка.

Человек был жив. В некотором смысле он был живее всех живых. Потому что разум его, прикованный к растерзанному телу, приобрел необычайную остроту. Магия мучителя сделала свое дело и несчастный чувствовал каждую клеточку своего тела. Каждую, пораженную болью клетку, которая превращала мгновения в заново и заново переживаемые смерти. Однако магия бережно хранила разум, не давая тому забыться в спасительном безумии.

Это была кара. Умирать на глубине сотен лиг под землей. В недрах, существование которых даже жители Преисподней не решались упоминать лишний раз. Под отзвуки идущих где-то наверху сражений. Чувствуя как сотрясается твердь над головой, когда в неё приходится очередной магический удар. Умирать, слыша над собой тот самый Голос.

— Даже хорошо, что ты так крепок. Твоя чувствительность оставляет широкое поле для новых ощущений, — говорящий был занят. Вдумчиво и неторопливо резал пленника, вливая в раны содержимое из склянок, во множестве стоявших на полках возле ложа. Каждая капля нового эликсира въедалась так глубоко, что казалось доставала оголенного мозга. И каждый раз по-новому, несмотря на то, что пытка шла уже третьи сутки.

— Можешь гордиться собой, ведь обмануть Меня невозможно. Тебе это удалось, — где-то наверху послышался раскатистый гром и следующий за ним шум обвала. — Подумать только Третий Легион, на который Я возлагал особенные надежды разбит! Нельзя сказать, что эта победа целиком твоя заслуга, но ты и впрямь славно постарался.

Голос звучал неизменно доброжелательно. Даже как-то ласково, несмотря на скрытое в нем неистовство. Лезвия пыточных инструментов и моментально рассекающие плоть, вползающие точно отрава в жилы заклинания, между тем не останавливали своей работы ни на миг.

— Итак, — Голос немного замешкался, но только из-за того, что лезвие наткнулось на берцовую кость. — Мы выяснили, что твой поступок не был продиктован жаждой награды. По крайней мере ты так думаешь. Что-что? Хочешь закричать? Позвать Владык еще раз? Не стоит. Они скоро и так будут здесь. Только тебе это вряд ли поможет. Но все же ты молодец. Так разыграть Меня смог бы не каждый. Убивать своих собратьев героев без колебаний и сомнений! Обманывать и предавать их столько раз... и все это только для того чтобы сорвать наступление Третьего Легиона, и заодно предупредить о Моей идее Владык! Пожертвовать добрым именем и войти в историю как предатель, только для того, чтобы подарить всем решающую победу, за вклад в которую тебя никто никогда не похвалит. Да что там! Никто кроме Владык, которым и достанется твоя слава, о нём и не узнает! Ты настоящий герой.

Наверху снова послышался отзвук магического удара. Узник увидел как дрогнул потолок в пыточной. Однако его палач нисколько не смутился, поддерживая разговор и кажется находя в нем то особенное удовольствие которое толстяк находит, в 'последнем' сладком кексе, куске пирога или прянике, за которым должна последовать долгая голодовка.

— Между тем особенно смешною Мне кажется наша с тобой похожесть. Удивительное дело. И тебя и Меня провели. Причем сделали это одни и те же особы. Меня немного раньше — не дергай так глазами, если то, что Я в тебе сейчас вливаю, попадет не в ту аорту, можешь ослепнуть и пропустить много чего интересного. Так вот. Меня они обманули немного раньше. Лет на сто. Тебя чуть позже. Ты ведь уже понял, что был использован? Как тряпка, которой вытерли ноги. Никто не собирался выручать глупого человека с самого начала. Владыкам просто не до этого — Голос приобрел мечтательный оттенок, — они сейчас делят Мои сокровищницы.

Резко пахнуло смолой. И магией. Легкие обожгло чем-то кислым. На периферии взора мелькнуло расправляясь огромное красное крыло, покрытое чешуей вроде рыбной, и грубый демонический голос пророкотал:

— Повелитель, все готово. Охрана дворца и ваши верные слуги ждут Вас.

И тут же певуче зазвучал портал в дальней стене и другой голос — торопливый, как порхание нетопыря — произнес:

— Рахгивар бежал с поля боя. Седьмой легион рассеян. Злые Ущелья занял Князь Теней.

— Время, — загадочно произнес Голос. В грудь, там где билось открытое посторонним взглядом сердце ударила острая боль, затмевающая все, что было прежде. — Его никогда не хватает. Сейчас Я сниму заклятье и ты уже не сможешь слушать. Но однажды ты вспомнишь нашу встречу. Вспомнишь это самое место. И потому Я хочу чтобы ты вспомнил и мои слова. Ты выживешь. Но не волей Владык. А вопреки их воле. Вопреки вообще любой и всяческой воле. Можешь считать, что Я делаю это отчасти благодаря тому, что ты сумел впечатлить Меня. Не обманись. Тебе дается не шанс и не жизнь. А предназначение. И собственную кровь Повелителя Преисподней. Дар которым совсем скоро никто уже не сумеет похвастаться. Запомни: Ритуал будет завершен вместе с твоей смертью. Потому что человек не может повести Бездну. Не может этого и демон. На это способен лишь тот, кто пройдет сквозь неё. Почувствует её содержимое, до самого дна. Как свое собственное тело.

Говоривший склонился к узнику и обхватив окровавленную голову почти лишившуюся волос, способной поспорить с медвежьей лапой пятернею, заговорил тихо-тихо:

— Ненавидь Их и Меня, Дрейк! Ненавидь всех, потому что все предали тебя. Но помни. Это Я, а не Они дал тебе возможность отомстить. Через сколько бы лет ты не очнулся не забудь Моих слов... Вырви Их лживые сердца! Сожги Их плоть! Уничтожь Их! Пускай в Оси не останется больше других Владык! А теперь же готовься... тебя ждет славное путешествие в самое сердце Бездны. И годы наедине с моим даром, который выжжет из твоей слабой плоти остатки человеческого.

Это было как падение в бесконечный багровый колодец, заполненный ужасными видениями, раскрывающими старые раны и разрушающими слабую плоть до основания, затем чтоб заменить её чем-то новым. Подобным с виду и совершенно иным по своей природе. Как падение в глубины себя, ускоряемое осознанием того, что Преисподняя всегда находилась рядом. Вынырнуть из него было бы невозможно без разъедающей естество крови Правителя Преисподней. Годы, обращенные вечностью мучительной пытки, запечатлевающей в памяти тайные Силы и знания. И все это затем, чтобы однажды он сумел пройти этот путь снова. Дабы закончить начатое превращение...

Обращенный руинами дом вздрогнул, подавая пример своим ближайшим соседям. По тихой герстенской улице моментально разлетелся шум подземного толчка. Под валами перекрытий, бревен и камней что-то зашипело, как разгорающийся в сухой траве костер. Еще одно сотрясание земли, в этот раз сильнее и ближе к поверхности ощутимо встряхнуло руины. Последовавший изнутри удар расколол венчающий обломки кусок стены: посыпались вниз мелкие камешки, откатилось в сторону тяжелое бревно. И вместе с поднявшимся облаком пыли вверх протянулся высвободившийся из-под чудовищного давления кулак. Нацеленный будто бы в самое небо.

Давненько Леграду не приходилось чувствовать себя чужим в родном городе. Странно было идти с Мелготом по ставшему вдруг враждебным и настороженным Крессиму. Но еще более странно было слышать рассказ старого друга. Франт вел их к 'другу', попутно раскрывая неслыханные вещи. Говорил он короткими, почти рублеными фразами, подолгу замолкая и обдумывая некоторые слова. Леград не мешал. Ему тоже было над чем подумать.

— Ко мне редко обращаются с такими вот просьбами. Разыскать такое оружие очень непросто. Это ведь не меч-саморез. 'Поцелуй Визфари' нельзя назвать редким. Уникальное оружие в существование которого я сам не очень верил. Пришлось повозиться. На самом деле мне не очень-то и хотелось браться, но пришлось. Знаешь, бывают такие просители которым нельзя отказывать. Вот что б не попросили, нужно сделать. У меня был именно такой. Достать 'Поцелуй'! Но знаешь, я справился — разумеется, никого из Гильдии привлекать не стал. Кроме Филина. Как ему не сказать, если он лучший оружейник из всех кого я когда-нибудь знал? Если бы кто и мог помочь, то только он. Вот он и подсказал, где можно подыскать такое чудо. Их ведь даже у 'малиновых' нет 'Поцелуев' этих. Я достал.

— А что это за штука, этот 'Поцелуй'? — спросил мечник, преисполняясь самых мрачных дум.

— Нож, — охотно пояснил Мелгот, руками показывая отрезок размером с самый обычный кинжал. — По крайней мере выглядит так. Целиком и полностью серого цвета, вроде как запыленная.

— И?

— И все. Серьезно. Никаких тебе магий, сверканий или таинственных голосов. Нож как нож — такой и в человека всадить можно, и в кроля. Да думаю когда с ним разберешься не захочется такую вещь на кролей переводить. Попадая в цель он не просто убивает. Он сука такая дарит забвение. Солдат перед тобой или маг, или еще какая тварь вроде демона. Один удар. Магические щиты его не держат. Понимаешь? Все равно куда. Дарит забвение. Навсегда, — глаза Мелгота сверкнули. — Если ты хочешь убрать кого-то, убрать чисто и так чтобы нельзя было докопаться то оружия лучше 'Поцелуя' не сыщешь.

После этих слов Леград очень долго ничего не спрашивал. Он уже обо всем догадался. Однако Мелгот помолчав сам начал говорить, будто сказав несколько слов теперь уже не мог сам остановиться. Говорил о долгих, возложенных на него приготовлениях. И о том, как до последнего не знал кто же будет целью. А еще о том, что не отказался бы даже если бы узнал. Потому что отказывать было нельзя. Леград встрепенулся лишь когда услышал фразу, разбивающую его случайные догадки в пыль:

— В общем я взял на себя всю подготовку. И сделал это. Без меня ничего бы не получилось.

— Постой, но кто же тогда убил Хранителя?

Друзья остановились перед высокой кованой оградой за которой виднелся изящный персикового цвета домик с цветастыми витражами окон.

— Она, — кивнул на дом Мелгот. И громко стукнул в ворота, привлекая внимание слуг...

— Друзья мои, что это с вами? — с известной толикой недоверия спросила Геона, встречая гостей практически у порога своего 'скромного жилища'. — Мелг, о Владыки, что с тобой произошло? Почему ты выглядишь так словно устроился рыть канавы? Только не говори будто опять пытался отыскать то дурацкое сокровище!

Одетая в неприлично дорогой шелковый халат, прохладно-синего цвета, стянутый в узкой талии так чтобы в слегка очертить соблазнительные рельефы с по-домашнему распущенными каштановыми волосами владелица особняка выражала целый букет эмоций. Леграду понравилось, что недовольства среди них не читалось.

— Вина нашим гостям, — отдала Геона распоряжение вышколенному слуге. — Аймарского. И что-нибудь перекусить. И затопи баню, помыться им тоже не мешает.

— Нет нужды, — резковато отклонил просьбу Мелгот. — Мы не надолго. И мы сыты до изнеможения, поэтому обойдемся.

Леград со словами товарища был не согласен. Пустой живот намекал хозяину, что даже недавняя смерть с последующим воскрешением не помеха голоду.

— А я бы выпил. И перекусил, — заметив адресованную себе улыбку Геоны сообщил герой. Девушка сделала задержавшемуся слуге рукой и тот быстро исчез в направлении кухни.

Она посторонилась, приглашая посетителей вглубь дома, попутно не переставая глазами оценивать неприхотливость их внешнего вида. Мечник украдкой огляделся — изящные, с виду хрупкие амфоры, синее и желтое стекло в просветах окон, дорогая роспись на потолке, на стенах панно с раппортами сказочного морского королевства. Дом молодой аристократки радовал глаз. И очень ненавязчиво намекал на привычку хозяйки жить на недосягаемом простым смертным уровне.

— У меня проблемы, — с порога пояснил франт, бросая камзол на раскорячившуюся в углу у двери вешалку. — И не помешала бы помощь.

— Я слушаю, — увлекая гостей за собой, пропела Геона. Перед гостиной им открылся прямой коридор в два десятка шагов с узкими тщательно выложенными мрамором нишами. В нишах со звоном растекаясь по медным пластинам били водные ключи. Воздух был прохладен и свеж.

— Дешевле чем кажется, — безошибочно определяя направление мыслей Леграда, усмехнулась хозяйка дома. — Да и мне спокойней. Дедушкин подарок.

Уха коснулись журчащие смешки. Мечник успел разглядеть как мелькнула, угадываясь в струящемся потоке слева любопытная прозрачная мордашка. Сколько на самом деле стоили такие сторожа можно было лишь гадать. Чего Леград решил не делать понапрасну.

— Итак, — подавая пример, первой плюхнулась на накрытую парчовым покрывалом софу Геона. — Проблемы. Ко мне нечасто приходят с проблемами. Все больше со сплетнями. А уж проблемы, тем паче проблемы мужские для меня закрытая книга. Если только речь не идет о страшном мужском недуге в наличии которого тебя Мелгот подозревать тяжко. Как собственно и твоего друга... если Виланна рассказала хотя бы половину правды.

У Леграда чуть порозовели уши.

— Без шуток, — устроившись напротив девушки резковато отозвался Мелгот. — Скверное для них время. Неудобное. Моя Гильдия попала в опалу. В городе происходит Ниаз знает что. Малиновые схватили моих людей. Меня так вообще похоронили.

Такие речи аристократку не удивили.

— Говорила я — не нарывайся. СМБ сейчас в фаворе у власти и наживать себе врагов среди них было опрометчиво.

— Да причем здесь враги в СМБ?! — резкости в голосе франта прибавилось на порядок. Собственно на любимца женщин и томного повесу он сейчас был не похож. Скорее на утратившего спокойствие тигра. — Нас сравняли с землей! Из-за контрабанды и 'злоупотреблений положением'! Малиновые вели себя так, словно им больше никто не указ и думаю, что неспроста!

Он рассказывал все свои догадки не приукрашая речь и не выбирая выражений. Тут-то и проявилось первое отличие Геоны от обычной благородной аристократки — вопреки ожиданиям Леграда она нисколечко не смутилась и даже ухом не повела, слушая фразочки способные вогнать в краску даже жену сапожника.

Рассказ стих небыстро. На столе уже появились закуски и Леград, пользуясь красноречием друга и необязательностью своего участия в разговоре охотно уделял внимание усилиям повара. Отдавая предпочтение прожаренному свиному окороку и в меньшей степени овощным блюдам, обилие которых позволяло сделать вывод о скрытых опасениях хозяйки дома за свою фигуру. Геона вносила в трапезу посильный вклад. Все больше подливая в свою чашу вино. Пила она, нужно отметить, много. Почти профессионально, учитывая, что дар Владык нисколечко не туманил взора шатенки или её разума.

— Тебе нужна помощь, — рассудительно сказала она, в конце экспрессивной речи. — Очень нужна. Я только не могу понять, почему ты решил, что здесь могу помочь я?

— Мне нужно поговорить с нашим 'особым' другом.

— Не припоминаю, — чуть нахмурилась Геона, быстро стрельнув глазами в Леграда и складывая ногу на ногу.

— Прекрати. Он все знает. Я рассказал о нашем деле с Хранителем, — упредил Мелгот зреющую реакцию. — Сейчас не время цепляться за тайны, которые ничего не стоят кроме наших жизней. А за мою, как видно, и плешивый пес не даст собственного хвоста. Тягаться супротив Князя Теней глупо.

Даже опытный артист поразился бы метаморфозе, случившейся с красоткой. Куда, куда только подевалась безбрежная девчачья веселость и намерение подшучивать над словами? Оставалось лишь мысленно поразиться тому каким обманчивым бывает первое впечатление. Геона молча рассматривала Леграда так будто впервые увидела, а вкрадывающаяся в глаза предательская синева речного льда заставила мечника усомниться, что перед ним все еще так же самая особа.

По всему выходило будто девушка сейчас решает судьбу гостя.

— Очень странно бывает, текут наши жизни, — неопределенным тоном сказала она, щуря глаза точно от солнечного света. — Вроде бессмысленно. Вроде и нет в них ничего — наполнены каждодневной суетой, глупым выбором. Однако кто может предсказать, каким будет результат, когда придет время впадать в океан. Не случится ли так, что самый мелкий ручей станет причиной наводнения, которое уничтожит десятки городов?

— Я слабо разбираюсь в течениях, — раскрыл ладони мечник, — и не сужу. И уж тем более не собираюсь раскрывать чьих-то секретов. Моё положение ничем не лучше, чем у Мелгота. Меня тоже разыскивает Князь Теней, которому зачем-то нужна девица — Альма Валеа. И он почему-то решил будто я знаю.

— А ты не знаешь?

— Ни сном ни духом, — подтвердил он. — Но словам никто верить не станет. При возможности они просто разворотят мою голову в поисках того, чего все равно нет. А еще я обещал своей названной родственнице, что отыщу её непутевого сына. Мне нет дела до политики и интриг. Не собираюсь кого-то учить жизни или тем паче искать свою выгоду там где убивают за одну лишь догадку. Все чего я хочу — выполнить обещание и выпутаться из клубка проблем.

— Выпутаться? Что ж, тогда у меня есть для тебя предостережение, Леград. В твоих мотивах есть ключевое противоречие, — Геона окончательно избавилась от образа балованной и доброжелательной девочки высшего круга. Словно незримая волна смыла песочную улыбку, нарисованную поверх ледяной скульптуры. — Пытаясь выполнить слово для тебя означает не распутывать клубок, а вить из него петлю на свою шею. Не далек и тот час, когда ты сам примеряешь её. Князь Теней решил, что ты слон притворяющийся пешкой. Прискорбно.

— Без понятия о чем говоришь. Я же сказал, до игр мне нет ни малейшего дела. Все чего я хочу понять — куда подевался Ренард. Над остальным буду думать, когда придет время.

— Здесь я тебе не помощница, — спустя минуту признала Геона. — Мелгот тебе разве не рассказал? Абель — моя работа. Но парня я не трогала. Даже не знала, что он может представлять какой-то интерес и, признаться, в нашу первую встречу я была по-настоящему удивлена. На самом деле понятия не имею куда пропал твой названный родственник.

— Ты ведь сам понимаешь, что он скорее всего мертв, — добавил вдруг франт. — Князь Теней вцепился в тебя неспроста. Думаю паренек попал в переплет и сложил голову, так что ты уж прости.

Леград переводил глаза с Геоны на Мелгота и никак не мог понять лгут ли ему или же говорят правду. Казалось бы, есть ли смысл врать? Но ведь тот же Мелгот до сегодняшнего утра не собирался облегчить жизнь давнему другу. Все что он делал, делалось под влиянием момента или же исходя из расчета.

— Как тебе удалось? — наконец спросил мечник, — И...

— Зачем? — достаточно холодно подхватила девушка. — Зачем я убила Хранителя Оси? Чего ты ждешь, глупый человек, спрашивая такое? Исповеди? Берущего за душу повествования о шантаже и необходимости? Оглянись, Леград. Погляди на мой дом. На эту замечательную серебряную посуду из Ремесленной Гавани, на гобелены — это чистый шелк, вытканный под рукой знаменитого мастера Эффабио Сибара. На приготовленный моим поваром завтрак. Тебе еще нужны пояснения? Или сообразишь наконец сам? Всё это стоит денег. Больших денег. И, скажу тебе прямо — я не привыкла жить иначе. И не стану.

— Достаточно, — прервал её Леград. — Я понял. Понял и ценю твое доверие. Моя ошибка — всегда думал будто такие как ты отличаются от людей преданностью.

— Такие как я, — раздельно, чеканя каждую букву, произнесла Геона, — Я только наполовину джинн Воды. Это мой дед чистокровный марид. Потому сдержи свои досады. Хранитель не сделал мне ничего дурного? Мне лично — нет. А вот моему народу пришлось несладко. Но повторю, то что я сделала, не было местью. Это была хорошая прекрасно оплаченная работа.

Как бы прекращая бесплодный разговор она взмахнула рукой. В порыве эмоций не заметив, что сделала это раз в пять быстрее чем обычный человек.

— Бесполезный спор, — резюмировал Мелгот. — Лег, я тебя не для этого сюда позвал. Тебе, как и мне, пора подумать о собственном выживании, а не гоняться за призраками. Любимая, не огрызайся, он ни в чем не виноват.

— Да я и не злюсь, — прохладно улыбнулась Геона. — Просто не знаю, как еще донести такие простые вещи. Так чего ты хочешь, Мелг?

— Устрой мне встречу с нашим заказчиком, — надвинулся на неё франт. — Прямо сейчас.

— Сейчас?!

Светловолосый утвердительно кивнул.

— Он мне по-прежнему должен. Услуга за услугу. Так пусть же вернет.

Геона надолго задумалась. Видимо просьба её сердечного друга не относилась к простым. Из-за дверей слышался плеск и игривая возня Духов Воды. Мелгот не сводил с девушки глаз; лицо его было скупым на эмоции, отчего становилось понятно, что неведомый 'заказчик' последняя надежда героя. Если он не поможет, не поможет никто. Пушистые ресницы Геоны дрогнули.

— Ну хорошо. Пойдемте.

... Леграду прежде не приходилось бывать в Комнатах Магии. Эта популярная лет тридцать назад новинка как-то сразу приобрела статус 'развлекалки' для богачей. Наполненные всевозможными ритуальными артефактами и фирменной атмосферой таинственности они вызывали лишь презрительную усмешку у опытных магов. Вся хваленая защита, которую рекламировали ушлые ремесленники на поверку оказывалась фиглярством. Да и потом, зачем нужен закупоренный как бутылочное письмо бастион, рассчитанный на недельные осады и неповоротливые как таран заклятья, в век когда в магическом искусстве ценится динамика, скорость? Игрушечный замок для великовозрастного дитяти.

Именно пекущиеся о своем драгоценном здоровье аристократы, бургомистры и прочие владетели предпочитали иметь в поместьях подобные Комнаты, глупо веря будто в них сумеют отсидеться в случае чего. На деле такие помещения простаивали долгими годами, превращаясь в необходимый элемент хвастовства перед гостями.

Заподозрить Геону в том, что в её доме так же окажется своя Комната Магии, было просто невозможно. Однако она оказалась. Как и положено в потайном помещении за книжным шкафом. Пахнущая купоросом, кислотами и отчего-то тиной. С обязательными шкафчиками чьи выдвижные ящики дополнялись зелеными (старина!) латунными ручками и скляницами черного и фиолетового стекла. Но на том сходства с вульгарной модой мещанского мистицизма завершались и уступали место хозяйской фантазии. Или, как предположил Леград, хозяйской природе. Той самой, чью двоякость символизировал безвестный, но несомненно могучий дед Геоны. Блестящие трубы, тянущиеся вдоль стен, через вбитые в неподатливый камень толстые (толще подковы) скобы, образовывали округлый узор в правой части Комнаты, центром которого был наполненный темной водой колодец. О его назначении герой догадался практически сразу.

Не потребовалось даже видеть последующие приготовления и слышать гортанный призыв. Когда четыре слова Власти отзвучав дивным девичьим голоском стихли, размешиваясь в насыщенном йодом воздухе, то воздух ответил именно там где ему полагалось. Над 'колодцем'. Засвистел вращаясь, выворачиваясь из белой водной пены и шума падающей воды ветерок, которого не могло быть в наглухо закрытой комнате. Пенные струйки потекли вверх, опекая молодой вихрь и словно танцуя с ним, подстраиваясь под его буйную непоследовательную породу. Ветер и вода сплелись в единое целое — небольшой смерч, окруженный, точно щитом, водным куполом. Леград затаил дыхание. Помалу смерч начал облекаться формой, переходя в человеческой облик; хвост еще вращался, размешивая воду в колодце, но воронка уже расправив мускулистые руки, уставилась на людей бешеными глазами.

Силат24 (а это несомненно был он) протянул руку и потрогав водную преграду раздраженно рыкнул. Тогда он ударил сильнее, рассчитывая вырваться на свободу, но защита оказалась куда крепче. Ни капли не промочило пол, словно вода превратилась в тонкую, но безмерно прочную субстанцию.

— Позови Господина, — потребовала Геона. Джинн ответил ей на непонятном языке, но нарвался на подобную же отповедь и склонив голову на покатое, сотканное из темного воздуха, плечо угрожающе оскалил зубы.

Леграду невольно представилось что может произойти если гость неожиданно прорвется в комнатку. О коварстве и силе силатов ходили легенды. Рассказываемые шепотом. Судя по выражению лица Мелгота, его посещали сходные предвкушения.

Но в этот раз все обошлось. Джинн еще раз проверил плотность преграды и разочарованно взвыл обращаясь независимо вращающимся смерчем. Томительно потянулись мгновения. Три пары глаз были прикованы к живому ветру, ожидая решения той стороны. А оттуда похоже никто не торопился.

— Ждем еще минуты три и все, — не сводя глаз с вихря предупредила Геона. — Если не объявится, значит...

— Объявлюсь, — пророкотал ветер. Серое полотно сложилось в аскетичную фигуру с непропорционально широкими плечами и по-гвардейски короткими, трепещущими на голове волосами. Водный щит изогнулся, пытаясь удержать пришельца и бессильно обрушился в колодец. Потому что порожденный ветром уже стоял перед призвавшими его. Величие худого, выскобленного до остроты лица, по которому не угадывался возраст не вызывало сомнений в Его происхождении. Серая, вышитая серебром симара служила Ему верхней одеждой. Обутые в сафьяновые сапоги ноги парили не касаясь пола. Вдоль стен Комнаты Магии начал стелиться притрагивающийся к вещам сквозняк.

Геона низко поклонилась.

— Зачем ты призвала меня, девочка? — послышался свистящий голос, хотя Он не размыкал губ.

— Здравствуй Владыка Ветра, — с решимостью прыгающего на копье окликнул джинна Мелгот. — Это я призвал тебя. Просить об ответной услуге.

— И какой же?

— Ты ведь самый могучий из джиннов? Можешь построить тысячу дворцов за одну ночь и проглотить целую армию? Знаешь все обо всех... помоги мне выручить моих друзей из плена Службы Магической Безопасности и приспешников Князя Теней.

Демор смотрел на Леграда. Взглянув на героя раз, Владыка словно позабыл о наличии рядом других людей. Словно бы увидел в человеке нечто недоступное зрению прочих.

— Мне неподвластно исправлять судьбы, человек. Я не могу отменять решения мыслящих существ. То о чем ты просишь невозможно.

Мелгот кашлянул:

— Со всем почтением. Ты неверно понял, Владыка. Мне не требуется что-то отменять. Я хочу только одного. Чтобы ты вызволил мою Гильдию из тюрьмы охраняемой 'мундирами'. В качестве ответной услуги. А как это случиться — вынесешь ли ты их по воздуху на ковре-самолете или обратишь всю охрану в мышей, мне нет дела. Да пусть хоть придется сравнять всю тюрьму с землей я согласен!

Владыка все еще глазел на кажущегося спокойным мечника. Мелгот почтительно ждал ответа. Дребезжали в чутких пальцах ветра расставленные на шкафах скляницы.

— С землей? — повторил Он. — Это возможно. Но за это придется доплатить.

Давно уже не было в душе Трефа такого странного щемящего чувства. Гремучая смесь из смятения и усталости. Гнев Небес выполнила работу. Расследование официально можно считать законченным. Он хорошо послужил Оси и теперь может...

— Не падай духом, — подбодрила его Айвери на прощание. — Не забывай, что вы люди удивительно жизнеспособный вид.

— Ага. Спасибо. До встречи, — глядя в улыбающееся лицо неземного создания несколько печально сказал Позвоночник.

— В другое время я бы сказала, что человеческий век слишком короток, чтобы нам выпало встретиться еще раз. Но не сейчас. Было приятно поработать с тобой.

Допив поданное в деревянном бокале пиво Она с грохотом поставила его на стол и потрепав сыщика по плечу вышла из заполненного веселящейся публикой трактира. Треф же остался, глядя в след самого настоящего чуда. Никто не упрекнул бы служащего Темной Канцелярии в излишней сентиментальности, но в тот миг ему вдруг стало грустно. Как может быть лишь отжившему свое старику, оглядывающемуся назад и вспоминающему светлые летние дни собственной безрассудно растраченной молодости.

'Что со мной, демоны побери? Неужели старею? — привычно отодвигаясь поглубже в тень, размышлял Треф. — Откуда эти впечатления? Мир стоит на пороге войны Владык. Армии мертвых маршируют по земле. Горный Хозяин открыто узурпировал власть в государстве. А о чем думаю я? О кровавом создании, по насмешке его безумного творца созданном в девчоночьем образе?'

— Еще пива! — громко приказал он, швыряя на стол серебряную марку. — На все!

... Из трактира он вышел уже за полночь, оставляя позади шумное сообщество ночных ремесленников и ярко размалеванных шлюх.

Снова шел снег, оседая под белыми стенами, на раскрытых ставнях и отстраненно горящих фонарях, награждая столбы островерхими хрустящими шапками. Где-то среди чердаков громко мяукал, спрятавшийся от непогоды кот.

— Господин, — из темного проулка к Позвоночнику выкатился незнакомец, — Постойте господин.

— Чего тебе? — прищурился сыщик, моментально изготовившись к возможному нападению. Но невзрачный, сливающийся с белыми сумерками ночи человек не собирался нападать. Он продемонстрировал эмблему Магистрата и приблизившись к Трефу на максимально дозволенное расстояние украдкой зашептал:

— Вас вызывает Магистр Рук. Вы должны срочно прибыть на встречу.

— Зачем? — помешкав спросил Треф. Человек суетливо оглянулся по сторонам:

— Того не знаю. Велено передать про встречу. Да чтоб вы поторапливались. Идемте, господин.

— Нет, — не двинувшись с места сказал Позвоночник.

Посыльный так удивился, что даже забыл говорить.

'Мне это надоело. Последние годы я только и делал, что зарывался во всякое дерьмо с упорством озабоченного золотаря. Закапывался как только мог. И все время потому что мне велели. Сперва через начальство. Теперь напрямую. А где теперь мой начальник? На рудниках? За то, что не сумел предотвратить чужую ошибку? И когда же туда сошлют меня, эти властолюбивые старые ублюдки? Как они тряслись перед Бефаром, так тряслись, что готовы были вырвать язык Айвери, если бы только могли — лишь бы сохранить свою власть'.

— Вы не понимаете, это приказ Магистра! Ему нужна ваша помощь!

— Я не пойду, — любезно пояснил Треф. — Пусть Магистр сам разгребает то дерьмо, которое они наворотили и которое сейчас заливает их по самую макушку. Пускай сам разбирается с демонами, одержимыми, малиновыми, фиолетовыми какими угодно!

— Но приказ!

— Мне тут одна сорока принесла весточку, что Магистрат упразднил Темную Канцелярию из-под своего прямого подчинения. Потому я не подчиняюсь их приказам, — Треф на миг задумался. — И пожалуй вообще ничьим приказам. Так, что передай Магистру мой привет. И пускай топает в жопу!

— Я должен вас доставить! — насупился посланник.

— Попробуй, — смерил его взглядом сыщик, с хрустом ломая в перчатке тонкую скляницу с фиолетовой пыльцой. — Если жизнь не дорога.

Человечек замер. Его руки застыли на полпути к карманам, в которых наверняка покоилось что-нибудь острое. Немигающий взор Позвоночника позволил ему очень быстро рассчитать возможные шансы на успех от этого сомнительного мероприятия. И он отступил. Руки спокойно опустились вниз, а сам шпик осторожно подался назад, чтобы не искушать таящуюся в темноте Гончую.

— У тебя нет трубки?

— Что?!

— Трубки говорю нет? — жестом показал Треф и мечтательно добавил: — Я б закурил. Нету? Ну тогда мне пора.

Он скупо улыбнулся, глядя на растерянность собеседника и неожиданно для себя проникся к тому легкой симпатией.

— Похоже скоро Конец Света. Советую поискать место, с которого можно будет в полной степени насладиться подготавливаемым для нас зрелищем. Лично я так и сделаю.

И посчитав разговор оконченным он пошел прочь вдоль скупо освещенной улицы, а из тянущейся в кругах света уличных фонарей тени, с предвкушением щерила клыки Гончая. Человечек некоторое время смотрел в след сыщику, а после боязливо сглотнув слюну растворился в темноте подворотни будто его никогда и не было. А потому он не разглядел странный, меняющий очертания силуэт, что осторожно следовал за Трефом по городским крышам, отчетливо выделяясь на фоне неба.

Глава девятая

ПОСЛЕДНИЙ

Городок Кливейдж называли 'тихим городком' неспроста. Не было на всем маршруте между Крессимом и Альсидаром участка более заслуживающего эпитет 'тихий' чем Кливейдж. Невысокие домики (не выше двух этажей), с похожим на приземистый гриб зданием древней, вечно осыпающейся без надлежащего ремонта ратуши легко терялись на фоне соседних займищ. Местные жители, под стать своим жилищам, более всего стремились к тому чтобы никто и ничто не стали нарушителем их комфорта. Они рачительно вели хозяйство и не очень любили отвлекаться на суету большого мира. На пришельцев здесь смотрели... никак не смотрели. Некогда было. Посматривали сквозь, не теряя времени и не отвлекаясь от передающихся с дедов-прадедов ремесел. Пришельцы в свою очередь попусту в Кливейдже старались не задерживаться. Потому что, положа руку на сердце, следует признать — в городке не было ничего способного хоть немного заинтересовать людской интерес. Нет, разумеется любой уважающий себя кливейджец не сходя с места мог бы назвать не менее трех местных достопримечательностей: от большого дуба в котором устроил себе дом городской чудак-философ, до Летней Заводи, озерка у которого традиционно собирались на отдых молодые пары. Сей обычай восходил своими корнями к древней легенде в соответствии с которой озеро образовалось от заклинания Королевы Даров, стремившейся склонить с его помощью сердце своего возлюбленного... впрочем неважно. Кливейдж не был славен ничем. Ни героями, ни чудовищами, ни старинными сражениями, ни достижениями, ни красотой окружающей природы, ни хоть чем-нибудь иным. Вообще.

Самих кливейджан сё безмерно устраивало. И когда однажды морозною рассветной порой на окраинах города замаячили темные фигуры, издали похожие на армию марионеток, никто из горожан не заподозрил, что сегодня настал тот самый день. День когда Кливейджу суждено было войти в историю, как первому из городов павших на пути новосотворенной армии нежити...

Северная окраина Крессима отличалась от любой другой подобной окраины всех прочих городов Оси. За кварталом Игл привычный Крессиму хаос маленьких улочек и закутков, с высоты птичьего полета похожий на кровеносную систему человека, довольно быстро исчезал. Слева и справа между домами все сильнее начинали проступать очертания исполинской стены, неприступным поясом опутывающей города, а ровная и широкая дорога начинала неторопливо подниматься в гору.

И так до окованных тяжелыми железными зубьями ворот Малиновой Цитадели. Вырастающее точно драконий зуб здание СМБ подавляло волю к сопротивлению одним лишь своим устрашающим видом. 'Шесть этажей страха', как шутя называли Цитадель неравнодушные к её действиям люди. Такое странноватое прозвище обитель малиновых мундиров получила за шутку неизвестного автора: 'какой высоты достаточно, чтобы сдали нервы даже у самого бесстрашного?'

Фронтон здания не мог похвастаться красотой или оригинальностью извивов зодческого замысла. Добротная каменная стена с узкими бойницами и зубчатыми террасами на последних двух этажах. С плоской крыши на город взирали сложившие крылья горгульи. Позади здания — с северной его стороны — к внутреннему двору примыкал широкий, словно бы выточенный из цельной скалы мост длинной в лигу. Тот мост соединял Крессим с Урмиратом, точнее с горой в недрах которой начинался Колодец. Малиновая Цитадель была вратами в неприступную тюрьму. Поговаривали, строители сделали так специально, по личному приказу Князя Теней, который на заре создания своего детища здраво рассудил, что темница меньших размеров просто не выдержит наплыва посетителей.

... Остывал вечер. Серели, окрашенные розовым стены Цитадели. В бойницах и во дворе здания зажигали вечерний свет. Трепетали прибитые над воротами вымпелы с эмблемой СМБ — молнией пойманной в петлю. Высоко-высоко в небе, привлекая к себе бессчетное количество глаз появилась сочащаяся красным полоска кометы. Не менее красноречивый знак. Ворота Цитадели были накрепко заперты, а на террасах виднелась прохаживающаяся охрана. Формально СМБ не имели собственных солдат, предпочитая в зависимости от необходимости прибегать к помощи 'синих мундиров' или гвардии. Но гвардейцев допускали лишь до охраны внешних маршрутов и прохода в Урмират. Внутреннюю безопасность малиновых обеспечивали, совсем другие люди. И нелюди.

Дознаватель третьего ранга Нельс Витто уже собирался заканчивать накопившуюся за день бумажную работу, когда в дверь его личного кабинета неожиданно постучали.

— Входите — привычно проглядывая письменные отчеты допросов и исповеди доносителей рыкнул Нельс.

— Вам послание, господин дознаватель, — внося в комнату опечатанный сверток сообщил Мариуш. Худосочный тип с унылым выражением лица и угрюмо висящим тяжелым носом, раньше работал в скриптории Цитадели сжигая отжившие свое магические гримуары и запрещенные рукописи, а так же снимая копии для полезных сослуживцев с особенно запрещенных. Именно благодаря такой своей смекалке он быстро прослыл небезнадежным парнем и был переведен из логова бумажного порока в секретари-смотрители, откуда открывалась более-менее пристойная дорожка наверх.

— От кого? — не отрываясь от бумаг поинтересовался Нельс.

— От Владыки.

Нельс удивленно отложил писанный мелким почерком мятый лист и посмотрел на смотрителя. Свободная малиновая хламида, стянутая на талии тонким поясом была пожалуй одним из немногих одеяний, более-менее удачно скрывающих пугающую худобу Мариуша. Жаль что к ней не полагалось маски.

— От нашего Владыки, — с холодной серьезностью подтвердил тип с большой черной родинкой на щеке. — Доставлена только что.

Нельс резко встал из-за стола и шагнул к смотрителю. Князь Теней в последнее время частенько радовал его своим вниманием, обеспечивая скорое продвижение от простого дознавателя пятого ранга, к руководящей должности. К удобному кабинету с отличным большим окном выходящим во внутренний двор Цитадели. И вместе с тем не скрывающий от подопечного простой истины — если тот не справится с возложенной на него миссией, то очень скоро отправится в дворники. Учитывая сколько зависти успел заработать Нельс со стороны вышестоящих коллег, потеря покровителя означала бы для него весьма печальный итог.

И потому господин дознаватель очень не хотел подвести своего благодетеля, демонстрируя всему Крессиму невиданное рвение. А каждый проведенный в бесплодных поисках проклятой девки день заставлял его с ужасом ждать весточки от Князя. Той самой.

— С вами все в порядке? — с необычайной учтивостью спросил смотритель, видя как лоб Нельса покрывается испариной.

— Вы свободны, — глядя на сверток и только на него распорядился Нельс, резко ощутивший сухость в горле. Ладони, принявшие послание, похолодели.

Смотритель видя состояние дознавателя, отпечатывающееся на избитой физиономии Нельса бледностью, пожал плечами и покинул кабинет. Уходя он с любопытством оглянулся на замершего возле стола дознавателя.

'Только не это, — не решаясь раскрыть жутковатый дар, взмолился Нельс. — Не нужно. Я все наверстаю. Сделаю в кратчайший срок. Не буду есть, пить, спать, но разыщу эту девчонку, если она так потребовалась повелителю. Я могу быть полезен. Не нужно меня заменять...'

В ту же секунду он решил, что если в послании не будет идти речь об отстранении то он тут же бросит все и направится в камеры. К тем пойманным героям. И будет пытать их столько сколько потребуется, но вырвет всю возможную правду. Выпотрошит их. Нельс не был садистом и ему даже было несколько жаль авантюристов из 'Белого Меча'. Однако себя ему было жальче.

Лишиться всего сейчас, когда СМБ набирала силы и с небывалой скоростью закрепляла свои позиции среди других ведомств Магистрата? Это было бы чересчур жестоко.

Собравшись с духом Нельс сорвал печать и вытащил содержимое свертка. Это оказалась янтарного цвета шкатулка из дерева, с крохотной серебряной застежкой. Поколебавшись еще миг малиновый сел на стол и раскрыл ларчик.

Ему и в голову не пришло позвать магов, чтобы те проверили шкатулку, как обычно поступали в СМБ с потенциально опасными магическими артефактами. Такая простая мера просто не всплыла в памяти подавленного Нельса Витто. А потому, спустя всего лишь один короткий щелчок, стало слишком поздно что-либо менять.

Порыв штормового ветра швырнул дознавателя через стол, вместе с бумагами и свитками.

Магия, до последнего скрытая, туго спеленатая внутри шкатулки сейчас вырвалась на свободу узнаваемым почерком стихийного безумства. Плечо скорчившегося на полу дознавателя онемело под тяжестью опустившегося сверху сапога. Верхом на столе сидело существо в длинной, невесомо извивающейся накидке и ловко поигрывало ножом с искривленным лезвием. Призрачные очертания лица и рук давали четкое представление о его расовой принадлежности.

— Шестеро которых ты взял вчера, где? — грубо спросил джинн.

— Ой-ееее...

Распадающаяся дымом ладонь неожиданно оказалась перед самым носом Нельса и схватив его за горло легко перебросила через стол. Дознаватель пролетел через комнату и врезался в стену.

— Где они, червяк? — грубо спросило Нельса восседающее на столе существо.

— Скажу, — прохрипел малиновый прижимая руку к разбитой голове. Не сводя глаз с нелюди он поднялся на ноги и прошептал: — Все скажу...

И метнулся, опережая брошенный в него нож на какую-то долю секунды, к окну. Силат переместился моментально, как умели только подобные ему — легко выхватил погрузившееся глубоко в камень лезвие и резанул малинового по спине. Но все же чуть-чуть запоздал и острие лишь вспороло одежду слегка зацепив кожу. Нельс с криком прыгнул, едва успев прикрыть лицо скрещенными руками, выбивая окно. Кувыркнувшись в воздухе он запоздало вспомнил, что джинну Воздуха ничего не стоит подхватить его. Но этого не случилось и человек, 'удачно' пролетев два этажа упал прямо на камни. На том удача посчитала свои обязанности исполненными и выставила Нельсу счет. Господин дознаватель с хрустом приземлился на бок — сломав себе ногу в колене, выбив руку и переломав несколько ребер он мгновенно потерял сознание от болевого шока, так и не успев толком никого предупредить.

Впрочем делать это было уже поздно. Ветер шутя подхватил лежавшие в комнате листы и протащив их по полу швырнул на улицу. Человек сберег свою тайну. В отличие от документов. Через несколько мгновений все напавшие на Малиновую Цитадель уже знали где нужно искать пленников.

... Они появлялись внезапно, просто из воздуха, возникали за спинами несущих за поребриками стражу гвардейцев. Дымчатые плащи невесомо расплывались на ветру, а ножи... ножи знали свое дело. Магия, защищавшая здание Цитадели сработала почти сразу. Но все равно запоздала. Когда по всем шести этажам пронесся, предупреждая занимавшихся своими делами малиновых, тревожный перезвон, нападавшие уже прорвали первую линию обороны.

По переходам и террасам бежали, выслушивающие команды магов вооруженные люди. В бойницах, на крыше и во внутреннем дворе замельтешили серо-черные рукава. Они еще не представляли с чем им придется столкнуться.

Пришельцы двигались легко, рывками, постоянно пропадая из виду и появляясь в самых неожиданных местах, подчиняясь притяжению земли вроде как несерьезно, полушутя. Вооруженные одними только рунными ножами кхуари они бесстрашно сталкивались с ощетинившимися клинками и сетями гвардейцами и продолжали свое подобное кружению листвы в воздухе движение, оставляя позади валящиеся с рваными и резанными ранами тела. Быстрые как ветер. Смертоносные как гадюки. Люди даже не успевали понять, что они не ровня своим противникам.

На крыше завязался ожесточенный бой, в котором выровнять шансы сотни людей против десятка вторженцев смогла только помощь замелькавших на лестницах в окружении жемчужно-алых ореолов магов. Источники Владыки Ветра и Князя Теней находились в жесткой оппозиции друг к другу, и хотя им достаточно редко (да почти никогда) приходилось сталкиваться в мирное время, резонанс от такого столкновения был ужасен.

Примерно в двух лигах от места столкновения, на крыше самого высокого дома квартала Игл — принадлежавшего к слову какой-то шишке из гвардии — стояли трое. Существо с лицом по которому совершенно не читался возраст, в бирюзовом плаще, поверх благородной симары попирало край парапета.

— Она уже внутри, — спокойно комментировал ситуацию Демор, прислушиваясь к бушующему над Крессимом ветру. — Готовьтесь.

Леград вопросительно посмотрел на друга. Тот накинул на голову кольчужный капюшон и не отнимая взгляда от вздымающихся над крышей далекой Цитадели теней сказал:

— Помнится, друг мой, ты скучал по старым добрым временам? Сегодня нам скучать не придется.

'Не только сегодня', — с невольным мандражом представляя себе последствия от нападения на СМБ подумал Леград. Сегодня как и всегда он предпочел железу, свободу движения, надев кожаный колет со стальными заклепками на груди и спине. Верный меч, готовый к пробуждению в любой миг, грел ладонь своей теплой рукоятью.

Тем временем маги на крыше ткали огромную тень, способную утопить в себе свободное дыхание джиннов Воздуха. Тень, словно непреодолимая стена вставала между силатами и с ужасом глядящими на павших от кхуари товарищей гвардейцами. Неосторожные в своем боевом безумстве силаты бросались на преграду и вязли в ней точно попавшие в сироп мухи. Другие отступали назад. Тень росла, готовая, точно роковое полотно опуститься на здание Цитадели. Да, у малиновых мундиров нашлось чем встретить нежданных гостей! По всему выходило что нападавшие вот-вот потерпят поражение.

— Сообразили, — задумчиво прошептал голос Владыки, хотя губы Демора не шевельнулись. Бирюзовый плащ послушно колыхнулся когда Он простер руки к небесам и стал медленно низводить их в направлении Малиновой Цитадели. По вечернему небу с бешеной скоростью понеслись облака и над Крессимом загремел гром. Пальцы Владыки заплясали, точно перебирая струны и из поднебесья к зданию СМБ потянулся зловеще подергивая черным хоботом разрушительный смерч, внутри которого расцветали вспышки болезненно синих молний.

Увидевшие новую угрозу маги спешно перестраивали защиту. Очевидно в дело вступали фигуры первой величины, потому что вырвавшиеся откуда-то из-за клыка Цитадели малиновые стрелы, попадая в смерч развеивали его сокрушительную силу.

Можно было подумать что Демор удвоит усилия дабы наказать зарвавшихся людишек, раздавить их, продемонстрировав свое превосходство. Пожалуй так бы поступил Горный Хозяин. Но не Властелин Ветра.

Он просто бросил свое занятие позволяя ведомыми вершителями магам рассеять грозовое предвестье смерча. Леград увидел как сжимается сухой кулак Демора. Мечник содрогнулся, почувствовав какая Сила сейчас стоит за этим простым жестом. Как трепещет каждая частичка мятежной стихии, волею своего Властителя обращенной инструментом. Ножны на бедре стали горячими.

Темное покрывало колыхалось у самого края Цитадели, смерч обратился разбросанными над кварталом черными космами туч. Маги увлеченно добивали противника.

— Вам знаком пятый закон войны описанный в книге полководца Люкаса Осворда? — не повышая голоса поинтересовался Демор.

'Нападайте там где не ждут. Выпейте пыл своего врага, пусть он покажет как хорошо умеет защищаться. Пускай спутает верх с низом, и представит будто в войне побеждает тот кто защищается', — Леград помнил.

— Нападайте там где не ждут, — произнес Демор. — Нападайте... легко.

Сжатый кулак ударил. Ударил вперед, разжимаясь в движении точно обладатель бирюзового плаща бросал камень. И в тот же миг над кварталом Игл загудел, переходя из свиста в грохот буран. Он пронесся над крышами, сдирая черепицу, вырывая флюгера и сгибая встречающиеся на пути деревья, в считанные мгновения достигая ворот Цитадели. Старинное здание вздрогнуло от основания до зубцов. Взорвались засыпая стеклянной вьюгой кабинеты дознавателей все окна в здании. Затрещали, сдвигаясь камни. Рука Демора вернулась в исходное положение — к его сосредоточенному лицу. Пальцы сжались в подобие клюва. Точно удерживая что-то.

И в тот самый момент люди обороняющие крышу Цитадели, люди прижавшиеся к стенам внешних террас, люди спрятавшиеся за бойницами внешней стены начали задыхаться. Чтобы жить человек должен дышать. И он дышит. Вдыхает. И выдыхает. Вдыхает. И выдыхает. И... не может вдохнуть. Демор бесстрастно смотрел на то как опадает лишенная магической поддержки темная пелена. Он слышал их всех. Хрипящих и царапающих стены и полы людей, что осмелились поверить будто защищающийся имеет шанс победить. Умирающих. Вся внешняя сторона Цитадели, на которой столпилось несколько сотен человек сейчас перестала дышать.

— Ветер, — протяжно выговорил Демор, подрагивающими пальцами удерживающий нечто незримое, но жизненно важное, — убивает. Готовьтесь. Сейчас мои сыны расчистят нам дорогу к мосту. Дальше им хода не будет. Дальше вы сами. И надейтесь, что девочка не мешкала. Или обратно вы уже не выберетесь.

'Князь, — подумал Леград, нервно переминаясь с ноги на ногу, — Он наверняка вот-вот узнает о нападении. И если правда, что Владыки умеют перемещаться с места на место моментально, то нам точно не поздоровится'

Демор глянул на Мелгота:

— Не забудь о своем долге передо мной. Когда все окончиться ты выплатишь справедливую цену.

Герой решительно кивнул.

— Готовы? — спросил, разжимая руку Демор. И прежде чем друзья успели собраться с мыслями и ответить хоть что-нибудь внятное, небо властно притянуло их к себе...

Алый Зал, святилище Бездны, тронный покой Дворца-на-Дне, за последние пять лет не открывали ни разу. Оставленная победителями стража чутко следила чтобы никто не тревожил тишину расписанных железом и золотом стен. Чтобы не горел огонь в зале где принял свою смерть последний правитель Проклятых. Чтобы ничьи глаза не видели...

Сегодня Алый Зал был полон гостей. На принесенных прислугой просторных лавках теснились закованные в естественную броню демоны высокого ранга, чуть поодаль скромно топтались носящие зеркальные очки 'ювелиры' и воины. Многие из них с любопытством оглядывались, никогда ранее не удостаивавшиеся чести стоять в порочная порока. Развешанные по торжественному поводу, вдоль гранатовых стен, знамена последней войны, должным образом символизировали значимость события. Возвышалась позади установленного на золотом апсиде трона впечатляющая металлическая колонна зловеще поблескивающая остриями крючьев. Не многие помнили, что именно на ней в прошлом любил распинать своих врагов Отец. Здесь не признавали магического света — вместо него в жаровнях метался, словно грешник, живой огонь. Перед троном по старому обычаю горели три больших костра, стреляя искрами на выложенный абстрактной мозаикой черно-золотой пол

Трон от остального зала отделяли два ряда воинов. Грозного сложения демоны, в ало-черных кирасах с растекающимися по лабрисам25 отблесками огня. И семеро малиновых магов, с ледяным спокойствием шарящие взглядами промеж собравшихся нелюдей. То была постоянная охрана Рахгивара.

Сам Око Бездны расхаживал по ступеням трона, стеля позади тонкую алую мантию, расшитую золотыми нетопырями. Демон пребывал в человеческом обличии, тем самым подчеркивая свое отношение к расовому вопросу. На украшениях покрывающих руки, грудь и выполненный в виде огненной ленты пояс демона играли сочные оранжевые оттенки света. Выразительное лицо демона с большими вишневыми глазами почти все время оказывалось в сглаживающей резкие черты тени. Ближайшие к трону гости ощущали исходящую от Высшего силу. Его собственную. И силу могучих талисманов, врученных ценному союзнику самим Князем Теней.

— Сегодня знаменательный день! — прохаживаясь и вглядываясь в лица сидящего в зале народа ораторствовал Рахгивар. — Мы с вами стоим здесь, в историческом месте! В сердце наших Владений! И мы без страха и колебаний смотрим в будущее! Потому что готовы к переменам, которые ждут Преисподнюю, как только я взойду на престол, — небрежный жест в сторону пустующего трона. — И я ручаюсь, что вы никогда не пожалеете о своем выборе!

Разумеется он безбожно врал относительно своих намерений и чужих ожиданий. И все присутствующие это прекрасно знали, выказывая положенную лояльность любимчику победителей. Однако видимость внимания демоны изображали отменно, с почтительным молчанием впитывая в себя сентенции будущего правителя. Тихонечко переговаривались отмечая последние тенденции скупки душ только 'ювелиры', среди которых заправлял старый Брайден.

— ... Мы устали от презрительных взглядов и непонимания! — вещал Рахгивар, окидывая залу исполненным задумчивости взглядом. — Да у нас бывали ошибки в прошлом! Но мы все встали на путь исправления! И готовы к нему! Готовы заслужить доверие граждан Оси! Развенчать дурную славу, которая тянется за нашим племенем позорным шлейфом и показать свое гостеприимство! Готовы разрешить разногласия с нашими пребывающими во тьме братьями. Да! Мы готовы.

Он притих, давая слушателям осознать, подлинное значение толерантной формулировки о 'разрешении разногласий'. Услыхавшие эти слова реестровые демоны поняли, что в скорости им придется поучаствовать в масштабной ловле мятежных и непокорных сородичей. Очевидно Князь Теней твердо намеревался сделать Бездну безопасной. От её исконных жителей.

— А СМБ? — неожиданно спросил демон на имя Клейрехон, один из тех кто наплевав на приличия явился в своем истинном облике, разительно отличаясь от симпатичных, но похожих как маски людских личин преобладающих в Алом Зале. Выглядел он как огнедышащий носорог с четырьмя руками. — Долго они будут вмешиваться в наши дела?

— Они нам помогают, — с легкой улыбкой пояснил Рахгивар, запоминая выражение неудовольствия на лице демона. — Когда наведем порядок, любезные господа из магической безопасности нас покинут. С этим я кстати связываю свой первый указ на посту...

В охваченном тишиной зале с грохотом распахнулась входная дверь, перебив оратора на самом интересном месте. Под острые своды ступил человек в рваной серой одежде. На плечах его колыхнулся плотный явно магического происхождения плащ. Стоявшим у выхода 'ювелирам' были прекрасно видны лежащие в галерее тела людской стражи.

Человек шел по залу, между рядов почтенного демонского сообщества, поигрывая отобранным у кого-то из убитых фальшионом.

— Здравствуй, Рахгивар-предатель, — еще издали весело прикрикнул он, подставляя свету факелов черноволосую голову, с закрывающей один глаз бурой повязкой. Второе его око опаляло опешивших зрителей неистовством Бездны.

Все присутствующие в зале почти одновременно почувствовали как воздух буквально заполняется бурлящим хаосом, порожденным столкновением двух Великих Сил. Пришелец не уступал по мощи Оку Бездны.

— Убить его! — отчаянно взвыл Рахгивар. Маги ударили по пришельцу взведенными точно арбалетные болты заклинаниями. Но их жгучая зеленая пыль, тянущие когтистые лапы серые призраки и золотистые вихри буквально растворились, спаленные валом прокатившимся от вооруженной мечом фигуры. Удушливый жар опалил лица сидевших в первом ряду. На несколько мгновений тронный зал оказался расколот надвое необычайной завесой. Между троном и лавками гостей полыхало, безумно шипя столь яркое пламя, что оно буквально выжгло все тени Алого Зала. Демоны закрывали лица руками и отшатывались прочь от бушующей стены Силы. Злой. И удивительно знакомой каждому из племени Падших. Когда из огня с ревами боли выскочил один чудом выживший охранитель, вооруженный тяжелым топорам, пришелец не стал размениваться на магию. Зигзаги волнистого лезвия мгновенно располосовали нападавшего, вскрыв кирасу, точно яичные скорлупку и представив демонский труп сапогам одноглазого.

Едва пламя стихло, всасываясь вместе с останками своих жертв в радостно трепещущие костры он уже стоял у нижней ступени, задумчиво рассматривая Рахгивара. От гнева кровь прилила к человеческому лицу Высшего и сделала то практически черным.

— Каково это? — спросил огнеглазый, — предать своего Творца и Властелина, поступив в услужение к его врагам?

Рахгивар бешено взревел, пробуждая свой истинный облик и силу дареной магии. От колонн и самого трона потянулись ветвящиеся тени закружив вокруг увеличивающегося в росте Высшего. Пробуждаясь, перед троном ворочалась Тень. Провал в бесконечное ничто. Но ничто не могло смутить явившийся в Алый Зал призрак минувших дней. На глазах у зала он резко подался вперед, пустой ладонью гася магию Тени и вильнув под восьмипалой лапой, вонзил фальшион в горло Рахгивара. Брызнувшая струя крови запачкала исказившееся лицо и руки одноглазого, потекла по подбородку и дрянной одежке. Высший захрипел подаваясь назад — незавершенное превращение, сделало его жутковатой помесью человечьих и демонских черт с черной выпуклой мордой и людскими ногами. Нога подвернулась и Рахгивар упал на ступени, прижимаемый сверху мечом пришельца. Свободной рукой одноглазый впился в оскаленную морду чудовища и прошипел в неё:

— Ты кланялся им при жизни, потому и подыхай как они! — ярко-бирюзовое пламя из кончиков пальцев растеклось по морде Рахгивара насильственно, рывками, возвращая ему человеческий облик. И одновременно вытягивая из Высшего жизнь. Что значила любая магическая защита перед лицом того, кто овладел силой Создателя?

Тело на ступенях отчаянно бесновалось. Потрясенно застывший зал видел как одноглазый вырвал фальчион из поливающего кровью ступеньки горла и смерил задумчивым взглядом металлическую колонну, раскинувшуюся словно причудливое дерево, позади трона.

— Воздайте-ка этому предателю заслуженную награду, — бросил победитель неведомо кому. И тут в зале разразились возгласы и даже проклятия. Потому что плащ на одноглазом распался десятками хихикающих огненных линий, легко подхвативших тело Высшего со ступенек.

Глаза Рахгивара сузились от боли, превратившись в желтоватые щели. Да так и застыли, когда он уронив голову на бок повис на пробивших плоть крючьях. Руки, ноги, живот, грудь — тело превратилось в залитое черным полотнище. Вниз полилась ловимая ртами троллей кровь, брызги которой тяжело попадали на изголовье древнего трона. А одноглазый, всадив меч в треснувший пол, медленно опустился на престол Правителя Преисподней.

— Теперь, — обратился он к сообществу, подперев лоб ладонью — вы должно быть гадаете кто я таков? Не нужно гадать. Все просто. Мое имя Дрейк и я новый Владыка Преисподней. Владыка по праву текущей во мне крови, готовый подтвердить это право в любую секунду, если у кого-то еще остались опасные сомнения. А у вас есть только два выхода из этого зала. Выйти отсюда моими подданными. Или быть вынесенными моими подданными в качестве праха, которым вы станете.

Его голос заточенным железом заскрежетал по сводам. Тролли покончив с Высшим демоном выступили перед престолом, щерясь в лица демонической публики нарочито отвратительными клыкастыми рожами.

— Любое сомнение, любое колебание, любое отступничество отныне главное преступление. И карается небытием. Передайте мои слова всей Бездне! И мятежникам и смирившимся! Всем! Кто откажется следовать за мной — исчезнет!

Присутствующие словно окаменели, еще не придя в себя от удивления. Им требовался еще один стимул. Он пробежал глазами по центру зала.

— Очки снять! — рявкнул Дрейк. — Вы не прихвостни Князя Теней, а дети моего Отца!

— Мы присягали... — начал было сухопарый демон в одежде смотрителя. Дрейк ткнул в него пальцем и стекла ограничивающих демоническую силу очков взорвались, пробивая голову строптивца. Демон беззвучно повалился вперед, на моментально образовавшийся вокруг пятачок пустого пространства. Из-под его головы стала растекаться темная кровь. 'Они все, — думал Дрейк, ловя на себе одобрительный взгляд Клейрехона, — чувствуют мою Силу. Ощущают, что я превосхожу всех их по отдельности и взятых вместе. Но они должны не только чувствовать. Видеть тоже необходимо'.

— Все кто имеет присягу в чем-то отличную от присяги своему Владыке могут исчезнуть прямо сейчас! — его рука, только что лишившая жизни сильнейшего из демонов Бездны, зловеще поднялась вверх, словно для торжественной клятвы. Слова хлестнули по толпе огненной цепью. — Все кто думает иначе, ломайте дужки!

Первое мгновение в зале царила тишина. В следующие минуты он переполнился хрустом и треском, который издавали дары СМБ в руках и под каблуками. Когда все закончилось несколько сот глаз со страхом смотрели на сидящего на престоле Владыку.

— А теперь слушайте, — изрек Дрейк, — и не говорите, что не слышали! Мне нужны пять сердец! Пять долбанных, еще пульсирующих сердец, которые я хочу видеть у своих ног! И одна укравшая мой глаз девка. Слышите? — зловеще спросил он у молчащего зала. — Готовьтесь к тому, чтобы добыть мне сердца пяти Владык! Впрочем, — через миг, глумливо продолжил Дрейк, — если кто из вас сумеет отыскать и привести мне Королеву Даров, то я очень даже за. Я бы её с удовольствием трахнул!

Эхо его голоса потонуло в многоголосом хохоте троллей.

... Заклинание не действовало и минуты, но Леграду казалось словно его привязав к коню за ноги, час таскали по полному булыжников полю. Свирепо проглотивший человеческое тело воздух не знал полумер и жалости не имел в принципе. Поэтому стоило оказаться под ногами земле (мечника так шатало, что он не сразу понял где находится), как Леград первым делом ощупал тело, проверяя все ли конечности на месте.

— Чтоб я еще хоть один раз, — выдохнул рядом всклокоченный и красноглазый Мелгот, пытавшийся найти хоть какую-то опору для рук.

'И раз, и два, если придется улепетывать сломя голову', — подумал Леград.

Их бросило прямо к подножию вырубленного в скале прохода. На пике скалы возвышалась царапающая затянувшееся тучами небо башенка. Почти непрерывно гремел гром и вселяющие ужас молнии били в землю неподалеку от скалы. Один из разрядов протаранив небо ударил в крышу крохотного домика за городской стеной (с высоты на которой они стояли весь Крессим открывался как на ладони). Леград оглянулся назад — теряющееся в дымке стремительно окутывающего мост тумана здание СМБ сотрясалось от магических ударов. Там по-прежнему длилось сражение. Туда же спешно выдвинулась подмога из тюремного гарнизона — тяжелая, порядком проржавевшая решетка в проходе была поднята. В тумане на мосту стремительно таяли спины гвардейцев, бегом отправившихся на помощь малиновым.

Это и был тот самый шанс, ворваться в неприступный Урмират, который предложил им Владыка Ветра. Пока гарнизон связан боем, пока все внимание привлечено к цитадели СМБ. Никто не ждет стремительного рывка, тем более, что Колодец надежно защищен от любой боевой магии.

— Ыыыы! — перепугано завопил дежуривший у опускной решетки молодой гвардеец, завидев выброшенных туманной дымкой врагов. — Призраки!!!

Крик эхом пронесся по алебастровому прохода, предупреждая дежурный караул.

— Бежим! — резко крикнул Мелгот. Следовало торопиться и оказаться у вторых ворот, прежде чем их успеют закрыть. Гвардеец — еще совсем неопытный мальчишка с покрытым красными прыщами лбом, — позабыв обо всех инструкциях бросил опускающий решетку ворот и неумело попытался вытащить меч. Франт пробежал мимо, на ходу рубанув паренька по лицу легким кордом. Леград даже не успел разглядеть — убил или только ранил? — что было сил он несся по гулко отражающему шум бега проходу к заветной полукруглой арке раздвижных ворот. Меч уже был в руке холодя пальцы извивающимся на стали вьюжным узором.

Им везло. Невероятно. Просто безумно везло. Потому что надеявшиеся на славу Урмирата чиновники не соблаговолили снабдить стражу магическим оружием, рассудив, что простые вояки не разберутся как работать с жезлами и формулами. И еще потому что арбалетов у караула не было. Только копья. А бросать тяжелое копье, совсем не одно и то же, что пускать в грудь нападающего шустрый болт.

... Древко прошелестело над головой бросившегося в подкат Леграда, не задев его даже краем. Ударенный под нижний край кирасы страж с криком отдернулся назад, заслоняя обзор метившему в Леграда напарнику. На прочно сколоченную стойку с оружием полетело, ревущее и зажимающее пульсирующую кровью рану — там где только что были глаза — тело. Мелгот так же не мешкал. Они прорвались между неповоротливых и слабо обученных солдат, без разбору махающих своими нелепыми железками, словно ворвавшиеся в овечью отару волки. Вчерашняя деревенщина перепугано орала о призраках, слепо тыкая копьями и палашами, попадая чаще друг по другу и меняла тональность только когда заточенная полоса стали оказывалась в их кишках. Меньше пяти минут потребовалось героям чтобы перебить состоящий из восьми носящих гордое звание 'гвардейского тюремного караула' олухов отряд.

— Где она? — оглянувшись на Мелгота рявкнул мечник. Из недр Урмирата полз проникая на поверхность сквозь каменные стены непрерывный тревожный гул, словно где-то там внизу пробудившийся ото сна великан принялся трубить в свой походный рог.

— Уже должна была быть здесь, — подозревая худшее немедленно отозвался франт таращась вперед, туда где освещенный пылающими жаровнями проход расширялся словно зала Преисподней и откуда слышались громкие голоса. — Деморовы джинны передали ей где находятся камеры. Она уже должна была возвращаться!

'Сколько людей несут стражу в Урмирате? — подумалось опустившему меч Леграду. — Две сотни? Три? Разбирающихся в здешних лабиринтах, неплохо вооруженных и могущих рассчитывать на скорую поддержку государственных магов. На что мы надеялись заваривая эту кашу? Перебить их всех? Или на то, что их всех перебьет Демор? Зачем бы Владыке Ветра так поступать?'

В проходе показались трое.

— Наши? — с робкой надеждой глядя на силуэты предположил франт, размазывая кровавые следы по нашитым поверх кольчуги стальным пластинкам. Те замерли мгновение рассматривая лежащий у ворот караул и вооруженных людей. И исторгнув из глоток совершенно непредставимый рев немедленно побежали вперед. Человечность слетела с их мелькающих под жаровнями лиц как осенняя шелуха, обнажая голодные пасти.

— Чтоб вашего создателя демоны драли! — простонал франт, разглядев острые крючья клыков торчащие по кругу из ртов безглазых меловников. Леград молча согласился с другом становясь в боевую стойку на полусогнутых ногах и поднеся к щеке сжатую обеими ладонями рукоять меча.

Две твари хищно рокоча прыгнули вперед, значительно сократив расстояние между собой и наглой парочкой. В клетчатых куртках и маслянисто поблескивающих кожаных шоссах, с бряцающими на худых когтистых лапах браслетами порождения магического прогресса выглядели просто ужасающе.

— Осторожнее эти выродки себя не щадят! — непонятно зачем предупредил франт о и так известной вещи. Слова сыграли провоцирующую роль и в следующий миг он уже пятился отчаянно парируя тянущиеся к телу синеватые когти. Опередить меловника было все равно, что пытаться опередить жалящего скорпиона или неожиданно бросающуюся из-под куста ядовитую змею. Даже зная на что способна эта мерзость Леград не мог бы однозначно сказать в чью пользу окончится поединок. Он и начался-то непредсказуемо: ороговевшие точно бычьи рога когти едва не впились в предплечье, мечник вильнул влево, рассчитывая ударить в выгодно раскрывшийся бок отродья. И тут на миг выпущенная из поля зрения третья тварь дотянулась до него. Ухватиться не вышло, но даже толчка её было достаточно чтобы фехтовальщик отлетел ударившись о створку ворот спиной и затылком. Перед глазами потемнело и расцвели цветастые круги. Нет, все же обогнать меловника, нарочно созданную чтобы превосходить даже демонов тварь, было задачей непосильной для человека. С ними нельзя было вести бой — только игру в кошки-мышки, бегая вокруг, уповая на свое везение и на возможность нанести тварям достаточное количество ран.

Сквозь гул горы и гепардовое урчание меловников прорвался выкрик Мелгота и хриплые торжествующие рыки нелюди. 'Неужели?' — ёкнуло на сердце. Нацелившийся было на шею меловник промазал и укусил вместо неё злосчастную створку, умудрившись оставить на толстой поверхности следы. Отчаяние при мысли о смерти друга придало сил — Леград вывернулся из капкана между воротами и бросающимися на него точно псы тварями. Стужа клинка засеребрилась в ране одной из тварей — между ребрами. Меловник попытался достать героя, бестолково молотя по воздуху лапами и извиваясь, но сам того не понимая лишь усугубил ситуацию. Острие меча превратилось в рычаг и сломав два ребра, вырвалось из раны вместе с холодно плеснувшим на ноги второго меловника ихором и куском дурно воняющего мяса. Леград отпрыгнул назад, вращая меч перед собой и не спуская глаз с монстров. Один тут же потянулся вперед, точно огромная белая жаба, но вот второй, второму уже было не до скачков. Кровь ускоряемая бешенным метаболизмом твари вытекала из раны, прыская точно вода из насоса. Меловник дернулся вперед, но не устоял на ногах и повалился скребя когтями бронзу ворот.

Другой завыл, как если бы понимал, что такое смерть и мог испытывать горечь утраты, и в неизменно непредсказуемой манере наскочил на Леграда. Острый меч разрубил подбородок и опасно щелкающую челюсть, намертво застрявши в треснувшей кости черепа. Когти отродья пробили колет и оставили на груди мечника кровоточащую рану в виде отпечатка лапы; сам же герой не удержавшись на ногах упал на землю вывернув кисть руки, прижатый к земле затихшей тушей. На сей раз удар затылком о камни сказался на нем более радикально — несколько секунд Леград просто приходил в себя слыша лишь размытый, отдающий в черепе гул, видя расплывающуюся перед глазами безобразную льющую из оскаленной пасти кровь морду и не понимая бодрствует он или же бредит. Сбросив мертвое тело с себя Леград с трудом возвращая себе вертикальное положение сел, потрогав затылок. Пальцы нащупали в волосах что-то липкое и влажное. Мелгот! Мечник привстал, опираясь кулаком на костистое плечо меловника. Магия уже порядком потрудилась над тварью, превращая морду в леденистую маску, вырвать из которой клинок почти не составило труда. Перемазанный кровью своей и чужой словно мясник с бойни, он пошел к воротам различая за ними два силуэта. Беспомощно вытянувшийся на земле. И сидящий в безвольной позе рядом.

— Мелг? — хрипло спросил Леград. Сидевший поднял голову. — Ты живой?

— Рука, — с какой-то растерянностью отозвался сидящий. — Я не чувствую руку!

Леград присел рядом, бросив короткий взгляд на меловника. Все его туловище превратилось в месиво колотых ран. Готов.

— Не пойму, что с ней такое, — приподнимая левую руку морщился Мелгот. Окровавленная кисть с многочисленными следами зубов на запястье и дырой в ладони расслабленно болталась. — Вцепился падла как волчина! Думал, оторвет её к хренам! Что с ней, как думаешь?

'Если слюна этой гадины попала в кровь, дело плохо. Разрыв сухожилий однозначно...'

— Лекарю бы показать, — придерживая свои мысли при себе нейтрально сказал Леград. — Так с виду и не поймешь.

'Как бы сепсис не начался', — озабоченно подумал он, невольно опуская взгляд с покалеченной кисти на свой меч.

— Только бы не пришлось резать, — словно подслушав его мысли сглотнул Мелгот качая головой, — Я лучше сдохну чем позволю себя кромсать!

Он снова попытался пошевелить пальцами, но лишь усилил боль и вцепившись зубами в кольчужные кольца глухо провыл. К гулу рога, стал примешиваться похожий на стук барабанов шум. Леград вздрогнул:

— Нам нужно уходить! — бросил он, помогая франту подняться. — Задержимся здесь еще немного и мы покойники!

— Нет! — упрямо мотнул рукой франт. — Я не брошу Геону и своих парней! Нужно идти туда вглубь! Нужно посмотреть что там случилось!

'Дурак! — отчаянно застонал про себя мечник, — Сейчас, пока основные силы их охраны брошены на нижние уровни, где содержаться опаснейшие преступники Оси, у нас есть хоть какой-то шанс! Пока они думают, что Урмират штурмует целая армия! Но как только они разберутся...'

В проходе раздались торопливые голоса. Леград и Мелгот настороженно уставились на растянувшиеся по стене тени. Много теней. Очертания одежды на появившихся в тоннеле фигурах сильно походили на мундиры гвардии. Кривящий губы мечник поднял с камней свой меч. Бежать было поздно.

— Только без глупостей! — на подходе предупредил обоих героев женский голос. Франт облегченно вздохнул.

Незнакомая Леграду коротко стриженая женщина в характерном малиновом мундире с болтающимся на груди рубиновым жетоном вела за собой гвардейцев. Точнее людей одетых как гвардейцы. Мильдаар, Алмир, Вельд, Филин, Бильхам, Пиллиат — это были они.

— Удалось! — выдохнул франт, глядя на товарищей.

— А вы славно потрудились, — отнимая у одного из трупов меч заметил Вельд. Его примеру тотчас последовали и остальные, отыскивая впотьмах разлетевшееся по полу оружие.

— Еще не все, — хмуро прервала их женщина, скользнув взглядом по руке франта и окровавленной одежде Леграда. — С минуты на минуту, стража поймет куда девались 'переводимые по особому распоряжению' узники и тогда...

Заканчивать ей не пришлось.

— Подумать только! — на бегу веселился Вельд, — Нас словно каких-то важных персон достают из самого Колодца! Крессим еще месяц не стихнет!

— Дольше, — пропыхтел бегущий рядом Мильдаар.

'Они не понимают? Сомневаюсь, что Демор, когда говорил о долге Мелга имел в виду что-нибудь простенькое. Он же по сути напал ради нас на Князя Теней!' — с мрачноватой дальновидностью подумал Леград.

... Мост встретил их густым облаком тумана, теряющим в себе далекую землю и темным, практически ночным небом. Сквозь туман пробивался лишь магический звон идущий со стороны цитадели СМБ и свет магических светильников стоящих по краям моста. Далеко в стороне, на одном с мостом уровне висела среди гор белая луна. Позади, содрогалась от барабанного боя, пронизывая своим стуком, скала.

— Он обещал забрать нас с моста, — вглядываясь в туман напряженно произнес Мелгот. Но никого похожего на величайшего из джиннов в темно-серой пелене не угадывалось. Только ветер издевательски и насмешливо хлестал собравшихся у ворот беглецов по щекам. Пока все усиленно оглядывались по сторонам, ожидая появления Владыки, Леград изучал претерпевшее изменений лицо Геоны. Черные волосы, тонкие брови и протянувшиеся ниточкой губы, продолговатое лицо и невыразительные глаза цвета прошлогодней травы.

'Силаты мастера убивать. Мариды — творят иллюзии. Единственные существа способные на создание миражей, которые невозможно распознать с помощью магии. Никто больше: ни тролли, ни демоны, ни твари из тени, на такое не способен. Значит именно так она выманила Хранителя. Притворилась кем-то знакомым, а потом... Абель мог ждать чего угодно, но вот покушения со стороны девочки-полукровки...'

— Ничего не понимаю, — чуть растерянно сказал Мильдаар, — ты говоришь нас должны здесь встречать? Кто?

— Пошли! — суровым голосом скомандовал франт. Никто. Их никто не собирался встречать. Ветер, ветер, вероломная ты стихия! Продавец ложных надежд и несбыточных утешений. — Пошли отсюда скорее! Вперед по мосту!

'Он может ждать нас на другой стороне', — отчетливо читалось в полном отчаяния взгляде предводителя 'Белого меча'. Их группа затрусила сквозь плотный туман, отчетливо ощущая приближение странного звенящего эха, разносящего из цитадели. Краткосрочная битва уже завершилась и нельзя было уверенно сказать кто в ней понес большие потери.

Примерно на середине моста им стали попадаться трупы. Закованные в кирасы, с гладкими шлемами на головах, но чаще просто в серых гвардейских мундирах. Люди лежали на мосту без дыхания и движения. Складывалось впечатление что все они спят. Однако это было не так.

— Ого! — удивился Мильдаар, — это вы их так?! Или наша загадочная помощь?

... Темнее самой ночи казалось вырастающее над головами здание цитадели. Даже томный свет луны не мог развеять окутавшее его облако. Но эта темень, беспросветная поселившаяся в каждом из окон цитадели, не казалась мягкой или доброжелательной. Напротив она точно голодный зверь следила за приближающимися к ней людьми и выглядела готовой самостоятельно вырваться им навстречу.

— Есть! — вдруг радостно выкрикнул Мелгот, указывая острием меча на застывшую у края моста фигуру. Единственную среди множества лежащих. — Это Он!

Демор сдержал свое слово? Неужели им действительно столь сказочно повезло? Так думал Леград вместе с остальными быстро приближаясь к неподвижному существу. Тонущий среди тумана лунный свет падал на мост освещая отдельные его участки, превращая очертания в строгую лепку или вычурные бортики, или чью-то перетянутую накрест ремнями спину. Фигура в тумане словно бы только сейчас разглядела их и приветственно подняв руку сделала шаг на встречу.

Один из лунных лучей упал на металлическую маску, выглядывающую из-под малинового капюшона. Нелепая карнавальная деталь.

Леград ощутил как сердце его делая стремительный кульбит уходит в пятки.

— Удивительно, — с размеренностью заносящего топор палача проговорил вершитель. — Глубина человеческой глупости никогда не знает границ. Только круглые идиоты были способны на такое.

Они остановились, рассыпавшись полумесяцем в небольшом отдалении от навевающей страх фигуры.

— Тебе бы спрятаться, сбежать подальше, забиться в самую мелкую щель и мечтать чтобы о тебе забыли. А ты поступаешь наоборот.

Леград с ужасом понял, что вершитель обращается к нему. И тон его голоса звучит так, словно и не заботит малинового гора трупов вокруг, и возможно еще скрывающиеся поблизости силаты. Словно и нет ему дела до того, что он один, а враги опытные, вооруженные рубаки.

— Всем вам я рекомендую вернуться обратно и перепоручить заботу о своих судьбах милости суда. Наглых пришельцев мой совет также касается. Всем кроме тебя, — рука в кожаной перчатке изящно ткнула пальцем в мечника. — У тебя особая программа.

— А не пошел бы ты, сраная обезьяна! — взорвался Вельд. — Мы разделаем тебя как барана на жаркое! Айда, парни!

И тут они допустили ошибку. Послушались. Вершитель только того и ждал. Мильдаар, вооруженный копьем был первым — его яростный напор запнулся, как только в горле громилы оказался соткавшийся из тени кинжал. Остальные попали в вязкий клубок невесть откуда взявшейся тьмы. Собственно избежать его сумели только трое. Отставший от остальных Пиллиат, вовремя кувыркнувшийся в сторону Леград, и Геона. Геона была быстрее их всех. В мгновение ока она очутилась возле фигуры в маске. С серповидными ножами в руках. Следивший за потасовкой Леград никак не мог словить ни одного её движения. Ножи так и мелькали рассекая скрытую под плотной тканью плоть, как сыр или масло. Мечнику даже показалось, что способная задать такой темп девчонка одолеет малиновое страшилище, как вдруг...

Одна из рук попала в жесткий захват. Пальцы вершителя сомкнулись на горле Геоны, поднимая её в воздух. Она пыталась бороться и даже сумела еще раз или два ткнуть острием под ребра малинового, но порыва оказалось явно недостаточно.

— Джиннская потаскуха, — зло прошипело скрывающееся под маской существо, сжимая похожие на тиски пальцы. Лицо Геоны болезненно покраснело. Вырванный им нож коротко свистнул, погружаясь ей в живот. Вершитель жадно смотрел в её тускнеющие глаза, а потом недрогнувшей рукой вонзил острие под сердце и швырнул жалко кувыркнувшуюся фигурку с моста. Вниз, туда где мелькала среди разорванных клочьев тумана блестящая в ночном свете невероятно далекая лента реки.

Лицо стиснутого тенью Мелгота исказилось в беззвучном вопле.

Времени не оставалось. Совсем. Ни капли. И все же Леград попытался. Лесным котом бросившись от самой земли он настиг поворачивающую и изготовившуюся к удару фигуру. А меч, его напоенный магией холода меч с силой превосходящей удар которым был расколот череп меловника раза в три, ударил над высоким кожаным воротником, с хрустом угодив под серебрящуюся маску. Черное как топленая смола и такое же жгучее заклинание в ответ разорвало грудь вбивая мечника в груду уже мертвых тел...

... Треф по прозвищу Позвоночник беззаботно выходил из здания Альсидарского книгохранилища, когда вдруг почувствовал за собой слежку. Это было странно. Он старался сделать все с маниакальной тщательностью. Малиновый мундир и фальшивый, но выполненный на уровне оригинала жетон, должны были сработать. У служителей хранилища визит дознавателя четвертого ранга вопросов вызвать был не должен. Мало ли зачем 'мундиру' архитектурные планы Альсидара. Испытывая желание оглядеться по сторонам он подумал, что следившие не из СМБ. От тех сыщик оторвался еще позавчера. Магистрат? Он мерно спускался по ступенькам, подчеркнуто не глядя на скачущих рядом молодых студентов. В окнах ближайших домов уже горели вечерние лампадки, с волшебным уютом смотрящиеся на фоне заснеженных карнизов и подоконников с наросшими на них сосульками. Нет не Магистрат. Тем сейчас не до него. Тогда кто? Треф передумал брать экипаж и отправился под ближайшую арку. Там, у расположенного в подвале кабачка тоже толпился народ. Все больше отдыхающие после трудного дня работяги. Треф прошел мимо, невольно вызвав почтительное понижение голосов и завернул в глубокий полутемный тупик, образованный стенами высоких белых зданий увенчанных башенками и шпилями. Под ногами у него пробежал облезлый дворовой кот, очевидно ищущий поживы. Мелкий хищник прижался к стене и нетерпеливо нахлестывая себя хвостом по бокам уставился на что-то скрывающееся в темноте канализации. Не иначе на мышь.

— Кажется у тебя были четкие пожелания на мой счет, — опуская руку в карман усмехнулся Треф, глядя на кота. — Или ты так хочешь отправиться к праотцу?

Кот повернул мохнатую голову и забавно стрельнув ушком мигнул.

— Совсем напротив, — сообщил он мурчащим, но все еще довольно узнаваемым голосом одного надоедливого тролля. — Хочу быть полезным.

— Да? — склонив голову на бок спросил Позвоночник. — Так иди вон к ребятне. Они тебе живо найдут применение. Консервную банку к хвосту и пинок под зад. Мне вот, честно признаться, такое твое применение очень даже нравиться.

— Согласен забавно. Особливо если после ребятишек со специями и перчиком употребить. Однако я к тебе с другим предложеньем.

— Вот как? И с каким же? Только скажи сперва отчего это ты получив свободу не спешишь вернуться в свою душную нору? Отчего так хочешь попасть на глаза малиновым?

— Как раз к малиновым я и не тороплюсь, — резонно возразил кот, делая попытку опереться передними лапками о сапог сыщика. Тот брезгливо отодвинулся. — А уж тем более обратно в свою нору. В Преисподней сейчас что-то странное творится. А я и сам себе достаточно странное обстоятельство чтобы еще чем-то подобным забивать голову. Я, знаешь ли, тут прикинул и решил, что твоё общество для меня самая выгодная компания.

— Смешно, — оценил Треф. И молча пошел прочь, про себя удивляясь нахальству неожиданного попутчика, а заодно и прикидывая стоит ли спустить на него Гончую, послав к демонам всю маскировку и выдавая свое местоположение СМБ.

— Треф, — задушевным голосом обратился к нему кот. — Тре-е-еф.

Позвоночник остановился.

— Я ведь давно знаю твое настоящее имя. И ничего тебе не сделал. И делать не собираюсь. Ты не подумай, я не перевоспитался и не сбрендил. Просто ты в самом деле выгодный для меня попутчик. С тобой знаешь ли интересно. Да и ждать, что ты воткнешь клюв в спину, как делают мои соплеменники не приходится. И выжить в твоем обществе проще чем одному. Потому я и разыскал тебя. За этим предлагаю свою помощь. А она, поверь, может быть очень и очень полезна. Как для человека у которого полно врагов. И который очень сильно интересуется архитектурой. В той части книгохранилища ведь такие большие окна. Такие огромные. Из них так удобно любоваться дорогой и соседними зданиями.

Тролль особенно выделил слово 'соседними'. Треф обернулся, взглянув на кота самым миролюбивым из своих взглядов.

— Давно следишь?

— Достаточно, — кошачья морда раздвинулась в подобии улыбки. — Потому знаю куда ты навострил лыжи. Не знаю правда зачем. Да мне особенно и не интересно, — он поднял лапу вверх, — зато знаю, что должно быть интересно тебе.

— М-да? — как можно небрежнее хмыкнул Треф.

— Тебе интересно попасть в Комитет Грамматиков. А я легко могу это устроить. Даже не спрашивая, что тебе там понадобилось, — вкрадчиво пообещал мышелов.

'Договор, — угрюмо подумал Треф, — один гребаный договор мне понадобился. Тот, что я заключил с гребаным Магистратом. Благодаря которому когда у Магистров или у взявших их за яйца бородачей, или у СМБ, дойдут руки до чистки кадрового состава Темной Канцелярии, меня могут грохнуть не сходя с места. Моя вольная хранится в архиве Комитета и я обязан получить её назад'.

— Очередная ловушка тролля? Заманить меня, а потом наслаждаться и радоваться?

Кот обиженно дернул усами.

— Не доверяешь? Не веришь мне, человек?

— Нет, — отрезал Треф. — Можешь считать это расовым предрассудком, но нет. И не поверю. Пока не увижу от тебя жест доброй воли достаточный для убеждения.

— Это какой же? — навострил уши тролль.

— Назови мне свое имя. Свое настоящее имя, — глядя в лунно-желтые кошачьи глаза потребовал сыщик.

— Живой? Живой! — обрадовано прозвучало над ухом когда Леград пришел в себя. Он лежал на мягкой кровати с периной, укрытый приятно-тяжелым пуховым одеялом и чувствовал как растекается по ноющему телу жизнь.

— Я и не думал помирать, — хрипло выдавил из себя мечник, поворачивая голову. У его кровати сидел Мелгот. — Где это мы?

— У друзей, — просветил его франт с выражением тревожной радости, несвойственной этому типу оглядывая товарища.

— У нас есть друзья? — удивился Леград водя взглядом по белому потолку с вычурной лепниной в виде ракушек и кораллов. — А что вообще случилось?

— Не помнишь? Не беда. Когда нас поймало в ловушку ты не растерялся. Что там на мосту творилось, когда ты саданул мечом малинового. Я уж думал камни обвалятся!

В голове Леграда начало проясняться. Мост. Маска. Геона...

— Что с ней?

Мелгот поджал губы и помрачнел. Проникающий в квадратное окошко свет падал на его светлый затылок и зеленые плечи куртки, сглаживая фас героя тенью.

— Жива, — положив руку на одеяло сообщил он с заминкой. — Джинна не так просто убить. Даже если пронзить его сердце. Вода приняла в себя её тело и не дала умереть. Сам не знаю каким чудом это случилось. А там и Демор подоспел.

— Сдержал-таки слово...

— Да. Сдержал. Вытащил её из реки и наложил какие-то чары.

— Но? — внимательно глядя на друга спросил, щурясь от резкого света Леград.

— Причем здесь 'но'?

— Когда говорят таким голосом, всегда есть какое-то 'но'.

Франт опустил взгляд.

— Она без сознания. Уже третий день. Как и ты.

'Третий?!'

— И никто, даже Владыка Ветра, не в силах сказать, когда она придет в себя, да и придет ли вообще, — с тяжелым вздохом сознался он.

— А Мильдаар, что? — перед глазами Леграда возникли клинок с дымчатым темным лезвием и лицо, пытающегося вытащить его громилы.

— Уже ничего, — заключил франт. — Кинча мы тоже так и не нашли. С ребятами его не оказалось. Ты был прав, когда говорил о нашей самонадеянности. Мы слишком верили в свою исключительность. И забыли в каком мире живем.

Он откинулся назад, подставляя свету бледное изможденное лицо с воспаленными красными глазами. Только теперь Леград заметил толстую повязку перехватывающую левое запястье франта там, где совсем недавно была кисть. Проследив за взглядом мечника Мелгот пожал плечами:

— Делать было нечего. Хирург к которому мы попали после Урмирата был неплохим специалистом, преданным своему делу и вроде как нашему скромному обществу. Но он не был волшебником. У меня начиналось заражение крови...

'Что ж Демор не стал помогать? — с отчетливой злостью подумал Леград. — Что же этот Владыка, неужто не мог он спасти Геону и Мильдаара? Разве не мог он вылечить твою руку? Разве не мог он, как и было обещано встретить нас сразу у выхода?'

— Ты вроде как что-то обещал Ему за помощь? — вслух спросил мечник.

— Да, — качнул гривой волос франт. — И это тоже. Хотел обсудить это вместе со всеми, ты сможешь встать?

Грудь болела, точно раздираемая изнутри неведомым чудовищем. Примочки на ранах немилосердно щипали.

— Без проблем. Только дай мне минуту собраться.

Франт похлопал его по плечу и поджимая левую руку (очевидно о себе давала знать боль) вышел из комнаты. Леград остался один.

— На мосту я снова умер?

Огромная невидимая остальными черная фигура, спрятавшаяся за платяным шкафом в углу выступила на свет. Зеркальное лезвие косы чуть-чуть не доставало потолка.

— Да. На короткий, по вашим меркам миг, — тихо произнес доктор Загреба. — Тень, это не просто отсутствие света. Тень может означать отсутствие разного. В том числе и жизни.

— И ты опять вытащил меня? — вспоминая смутный запечатлевшийся в изнанке памяти образ гигантского вихреподобного портала, спросил Леград.

— На сей раз все прошло легче, — пахнущая гвоздикой и лекарствами остроносая маска склонилась над человеком. — Если будешь продолжать так и дальше, думаю однажды ты научишься выбираться сам. Без моей помощи.

— Стану бессмертным? — через силу усмехнулся мечник, сдирая с груди повязки и придирчиво изучая красные шрамы.

— Станешь... кем-то, кому смерть будет не страшна, — зеленый огонь в глазах жнеца таил надежду. — И сможешь выйти против Ниаза. Если только твой ум сумеет пережить груз воспоминаний о Той стороне.

— Надеюсь мне и не придется, — протягивая руку к вывешенной на спинке кровати одежде проворчал Леград.

— Воспоминания придут, — зловеще прогудел вестник Смерти. — Пока еще твой разум отбрасывает их в кошмары. Но скоро, быть может после третьего путешествия... или пятого, они придут.

— Постараюсь не совершать таких 'путешествий', — мысленно содрогаясь от 'заманчивой' перспективы сказал, продевая ногу в штанину Леград. — Скажи, а других, так как меня ты можешь возвращать? Ну если они еще не умерли, а просто в плохом состоянии?

Жнец покачал головой.

— Жизнь той девочки, как и её смерть не в моей власти. Слишком много чар переплелись вокруг.

... По-быстрому одевшись и прихватив с собой верный клинок (для Леграда выйти без него было все равно, что оказаться голышом на людях) мечник выбрался из комнаты, и уже догадавшись кому принадлежит роскошный, наполненный украшениями водной тематики особняк, нашел Мелгота и остальных в трапезной. Оказывается Геона, хотя и была сторонницей легкого питания, была в том числе и предусмотрительной хозяйкой. Поэтому зал угощений был подходящим по размеру для небольшого пира. Стол на двадцать персон и мягкие стулья прилагались.

Появление Леграда отметили дружелюбным приветствием, несмотря на то, что лица гильдейцев были совершенно безрадостными.

Во главе стола, рядом с Мелготом сидел сам Владыка Ветра, наполняя столовую своим присутствием и ощущением свежести теплого и нежного бриза.

— Теперь, когда все мы... — глядя на пустые места на которых могли бы сидеть Мильдаар, Кинч и Геона заговорил Мелгот, — ... собрались вместе, я должен сказать, что помочь вам выкарабкаться из застенка, без услуги почтенного Демора было бы невозможно. На улицах Крессима сейчас паника и хаос, вызванные нашим побегом. Гильдия 'Белого Меча' может собой гордиться. Нас боятся. Хотя, видит небо, я этой славы не жаждал. Однако разговор наш пойдет не о славе, а о том, что нам делать дальше. Всем вам очевидно, что нас не оставят в покое. Малиновые, да и не только одни они, будут нас преследовать пока не настигнут. А когда настигнут, второго шанса на спасение не оставят. Без покровительства свыше нам не продержаться. Владыка Ветра Демор, обещает нам такое покровительство и свою защиту от остальных Владык. Но взамен, мы все должны заплатить добром за добро. Мы должны присоединиться к нему и его наставнику Пресветлому Гемону, с тем чтобы отстоять Ось.

Мелгот замолчал, уступая слово самому джинну.

— Горный Хозяин и Князь Теней, — свистящим сопрано подхватил Демор, — уже разделили Ось между собой. Они жаждут власти. Жаждут уничтожить всех непокорных. И лишить Ось последней надежды на выживание. Сам Горный Хозяин желает лишь одного — он в двух шагах от тотального господства над богатствами и народом Оси. Когда же он получит свое, наступит черед нашего мира преобразиться. Горный Хозяин верит, что люди слабы и ничтожны. Что они неспособны сохранять и создавать. Что единственное значение имеют сокровища и власть А значит Он, единственный кто может спасти мир. И для этого спасения Он собирается, сконцентрировав в своих руках то лучшее, что Он видит в Оси... остановить время. Горный Хозяин желает лишить Ось времени. Чтобы 'сегодня', превратилось в 'всегда'. Чтобы он навсегда остался величайшим из Владык. Такая участь ждет мир людей, если мы останемся в стороне.

Страшное признание прозвучало из уст Владыки. И оно произвело на слушателей должное впечатление. Леград почувствовал как бегут по спине мурашки. Остановить время — разве это возможно?

— Законы многолетней войны между Нами и Ими, не позволят Мне помешать, потому что на Силу Воздуха найдется Сила Гор. А значит остановить Горного Хозяина могут только люди. Вы. Если вы согласитесь выступить на Моей стороне, Я не оставлю вас в беде. Я не Магистрат и не лживый Князь Теней, Я всегда защищаю и помогаю своим последователям. Со Мной вы не окажитесь в яме. Со Мной, вы уцелеете и в потрясениях которые ждут Ось в ближайшие годы. Взамен, Я никогда не попрошу от вас невозможного.

— А что мы можем сделать с Горным Хозяином? — рассудительно поинтересовался Филин. — Как группка людей остановит сильнейшего из Владык?

Демор улыбнулся пожилому оружейнику.

— Как говорил знаменитейший из полководцев Оси Люкас Осворд — слабость врага в его силе. Владыка Гор захватил в свои руки человеческую власть. Его доходы растут день ото дня. По сути практически вся находящаяся в доступе государственных магов, торговцев, ремесленников и обычных граждан магия, происходит от Источника Горного Хозяина. Почти все артефакты которые продают селянам от падежа скота, кузнецам для укрепления оружия, торговцам на удачу и многое-многое другое, оборачивающееся миллионами золотых марок, исходит из Источника Горного Хозяина. Практически весь потенциал Источника направлен на удовлетворение жадности его владельца. Горный Хозяин намного слабее любого другого Владыки, потому что его сила лежит в иной плоскости. Но! Дело в том, что существуют люди, регулярно переписывающие заклятия в особых книгах. Каждая такая книга, подлинный гримуар, чьи копии выдают малиновым и Темной Канцелярии, выписки из которых попадают магам-специалистам и пользователям артефактов. Но подлинный гримуар и есть ключ, связывающий чистую силу его носителя с магическими формулами. Горный Хозяин сам ослабил себя и расписал по буквам в десятках таких вот томов. Это уязвимость в его броне.

Слова Владыки звучали взвешенно и разумно. Он в самом деле, умел объяснять своим подчиненным задачи.

— Чтобы их достать вы должны будете, разумеется с Нашей опосредованной помощью, разгромить Комитет Грамматиков.

Филин удивленно крякнул. Легендарный Комитет Грамматиков, созданный из ведущих магов Оси, занятых созданием и переписыванием магических формул, обеспечивающих действие практически всех чар в мире. Наверное самое охраняемое здание во всем Альсидаре.

— Война, — сказал Демор, чувствуя настроение собравшихся за столом людей, — грядет. И я не помню, чтобы герои хоть когда-нибудь прятали головы в песок. Потому, предлагаю вам свою руку. Чтобы вывести с пути смерча который сломает устоявшийся миропорядок. Чтобы вы перестали быть пешками на чужих досках. Какой ваш ответ?

Первым тишину прервал Мелгот.

— Я был должен Тебе. А я всегда отдаю долги. Что же до величины ставок в этой игре, у меня одна ставка на все времена. На меньшее я не согласен.

— Не по-мужски это, подводить того, кто готов отдать за тебя жизнь, — сказал Пиллиат. — Я за.

— Присоединяюсь, — хмыкнул Бильхам, приглаживая куцые волоски за ушами. — Слишком я стар, чтоб вот так смотреть как какая-то гнида уничтожит мой край!

— Ну, заказов-то у нас в ближайшее время все одно не предвидится, — поддержал друзей Филин. — Чем не работка.

— Заварушка будет что надо! — потирая ладони заметил Вельд.

— И за Миля отомстим попутно, раз Хозяин с Князем запанибрата, — кровожадно закончил, поднимая вверх два пальца Алмир.

'Герстен, — отстраненно подумал разглядывая столешницу Леград. — В Герстене я увидел, чего хотят Владыки. Каждый из них верит в то, что его замысел лучше остальных. Каждый думает, что действует на благо. Не людей, а Оси. Люди им без особой надобности. Все равно, что разумные тараканы. А солгать таракану не преступление'.

Слушая о лучшей доле он не переставал видеть перед собой заваленные мертвыми телами улочки. Десятки замученных жизнью, скатившихся на дно братьев по оружию, которые сразу после войны с Преисподней остались не нужными. Которым тоже обещали помощь и лучшее будущее. Мечник вдруг почувствовал себя так, словно оказался в вязкой, засасывающей трясине. Все ждали его ответа, думая, что уже знают каким он будет. Однажды мечник уже пошел на поводу чужих интересов перечеркнув годы своей жизни, сам себя превратив в марионетку. И только сейчас кажется он понял, что на самом деле следует делать.

— Нет. Я не согласен.

В глазах Владыки Ветра появилось нечто похожее на брезгливость. Леград встал из-за стола и поклонился удивленно глядящим на него людям.

— Благодарю вас за подставленное мне плечо, — он остановил взор на Мелготе. — Спасибо и тебе, Мелг. Ты достаточно помогал мне. Позволил обвыкнуться в новых правилах. Оценить значимость вещей. Спасибо за то, что никогда не бросал и всегда бывал рядом. Я ценю это. Но согласиться с предложением почтенного Владыки не могу. Поэтому и не могу оставаться здесь. Насчет услышанного можете не беспокоиться. Эти знания умрут вместе со мной, прежде чем я попаду в руки палача. Обещаю. А теперь прощайте.

Месяц спустя. Придорожная корчма 'Золотой Лев'.

— Здорова, корчмарь! Гдей тут у вас дружняя встреча проходит? — сверкая глазами из-под засаленной повязки спросил упитанного держателя кабака серолицый мечник с мятыми рыжими волосами.

— А ты кто будешь? — подозрительно глянул на пришельца кабатчик. — Чего спрашиваешь?

— Я Нат из Райвенга, — представился мечник и показал рукой на двоих своих спутников. Татуированного с ног до головы сорокалетнего худыша и кривоносого коротышку с хулиганским гребнем волос на голове: — А сё Виллион Декабейн и наш друг Треска. Мы пришли навестить старых приятелей. Сослуживцев наших.

— Грамота у вас есть? — с неприятной скрипучей ноткой осведомился толстяк. Нат отстегнул от пояса меч и ткнул к самой его физиономии выгравированного на гарде меча орла.

— Вот тебе грамота. А будешь еще глупости спрашать, то узнаешь какими грамотами пользовались в Роте Далина, — ни грамма не шутя предупредил Нат из Райвенга. — Так где сослуживцы-то наши?

Присмиревший кабатчик ткнул пальцем в одну из двух дверей за своей стойкой. Обычно в таких заведениях там располагалась кухня. Но в 'Золотом Льве' все было чуточку иначе.

— Пива нам, — отходя от стойки бросил серебряную марку мечник. Треска, походя стащил с выставленной на стойке тарелки калач и деловито надкусил его, торопясь за товарищами. Когда они вошли в указанную дверку, взорам честной кампании предстал зал — лишь самую малость меньший, чем основной. В нем тесно сдвинутыми стояли столы и стулья на которых восседали 'сослуживцы'. Их было человек пятьдесят. Тяжелые взгляды, мощные подбородки, татуировки, шрамы. И оружие, оружие, оружие. Несмотря на принятый на днях Магистратом закон напрочь запрещающий 'мирным гражданам' любое оружие, включая столовые ножи, здешние посетители не расставались с мечами, топорами, кинжалами, булавами и многими другими разновидностями опасных игрушек.

— Рады приветствовать, товарищество, — с достоинством поздоровался Нат.

— Кто будете, — спросили у них.

— Рота Далина.

Сидящие в зале зашумели обсуждая ответ. Новоприбывшие без спешки заняли нашедшиеся для них места.

'Удивительное дело, — подумал глядя на всех них Леград, — в какие еще времена было бы возможно собрать в одной комнате полсотни полноправных героев и удержать их целый час без драки. Без обсуждения кто у кого подвиг отнял и кто с кем вместе на виверну ходил? В самом деле наступили темные времена'.

Меж тем от него ожидали продолжения. Леград не был оратором, но на сей раз его слушали как лучшего из менестрелей.

— ... Как и все мы, я долго сражался. Я прошел Преисподнюю до самого дна, чтобы вернуться назад! К миру, который как все мы думали, мы сохраняем своей кровью для чего-то выдающегося. Но придя обратно, я увидел лишь, что мы никому не нужны. Что нас использовали. Наше место в Оси занято. А наша роль изолгана. Нас уже объявили вне закона, но им и того мало.

Слушатели ответили согласным ворчанием. Все они на своей шкуре долгие несколько лет чувствовали настоящую благодарность Магистрата и Владык. Собравшиеся здесь представители Геройских Рот были ветеранами среди ветеранов. Их не сломала война. Их не сломал и последовавший за войной мир. И хотя они не нашли своего места в Оси, они не забыли и чести. Откровенно говоря, когда Леград взялся за это дело, подобная идея казалась ему безнадежной. Ему казалось, что он один остался такой — не сдавшийся, отчетливо понимающий истинное положение вещей и по-прежнему сохранивший в сердце боевой задор. Но вот прозвучал клич. И нашлись те кто откликнулся.

— И теперь, глядя на все, что происходит вокруг я думаю, что там в Преисподней была лишь разминка! Там мы закалились для настоящего дела. Дела к которому нас не призовут Владыки!

Одобрительный ропот перешел в рык. О, сколько из них уже разочаровались в слепых надеждах и горели жаждой мщения! Здесь не было пожалуй ни одного человека, сохранившего наивные представления о благих Владыках и непогрешимости самозваных небожителей.

— Дела на которое нас сподвигает сама Ось! — он резко, запальчиво размахивал руками, силясь донести свою мысль до собравшихся в зале. Дать им почувствовать своё настроение в полной мере. — Герстен был лишь началом! Отряды нежити скоро станут армиями! Армии — легионами! И тогда человечество просто вымрет! Неважно кто из Владык, что обещал нам — они лгали! Они все желают лишь одного! Чтобы мы, люди, изменились! Стали бы послушным скотом, который впишется в новый порядок! Наивно считать, что кто-то из них отличается от собратьев! Герстен показал нам их общее лицо! Ведь нам нет разницы стать живыми мертвецами или застыть навеки в безвременьи?

Его голос упал до страшного шепота:

— Вот потому Владыки должны пасть! Любой ценой! А люди должны очнуться и понять, что никогда нельзя полагаться на кого-то кроме самих себя! И мы, только мы, объединившись, можем показать им это!!!

Последние его слова вызвали настоящий громогласный рев, от которого задрожали столы, а расставленная на них снедь полетела вместе с посудой, разбиваясь вдребезги. О да! Они были согласны! Пятьдесят человек, за которыми на самом деле стояла сила пяти тысяч отборных воинов. Геройских рот. Сила которую стоило снова собрать ради величайшего из деяний.

Леград украдкой переводил дух, глядя как взлетают вверх руки с зажатым в них оружием, когда среди гула криков вдруг раздался один, перекрывший все остальные:

— И что же ты предлагаешь, Леград из Роты Ашура?! Скажи нам, как ты предлагаешь свергнуть сильнейших среди сильных? У тебя есть план о том, как простым смертным победить Владык?

И хотя он знал, что такой вопрос зададут, хотя и готовился к ответу на него, но вот услыхав среди грома и грохота, отчего-то растерялся глупо хлопая глазами и пытаясь припомнить что же он собирался говорить.

— Такой план есть! — донеслось неожиданно из дальнего угла. — И если уважаемое товарищество дозволит, я готова раскрыть его во всех нужных подробностях.

Не веря собственным глазам Леград смотрел на встающую из-за стола с двумя не разделяющими запала окружающих охранниками женскую фигурку. Откинув капюшон с лисьим мехом назад и позволив собранным в калач медным волосам свободно рассыпаться по изумрудному жюстокору на мечника приветливо улыбаясь смотрела дочь покойного Хранителя Оси Альма Валеа.

ЭПИЛОГ

В сердце неприступного пояса скал, в недрах Железной Длани куда нет хода человеку, в колоссальных размеров тронном покое, со стенами составленными из мерцающих малахитом и бирюзой кристаллов, стояли двое. Два голоса, разносились под драгоценными янтарными сводами, становясь достоянием лишенных ушей стражей с выкованными из красного золота лицами в массивных старинных доспехах.

Первый из голосов звучал низким уверенным и неповоротливым рокотом. Второй, казался его тенью — тихий, играющий с эмоциями, словно хлесткая плеть.

— Получается у нас появился соперник, — с долей подобострастия заметил Князь Теней. На его холеной физиономии сейчас уже не было ужасных следов когтей, да и кости порядком восстановились. Но синевато-багряная сетка сосудов с божественной кровью по-прежнему покрывала правую половину лица — от скулы до брови. Словно татуировка. Да и двигался, одетый в двубортный парчовый дублет с дымчатым напылением, Владыка с некоторым затруднением.

— М-да крепко он тебе зад надрал! — пренебрежительно громыхнул, возвышающийся рядом на добрую половину туловища Горный Хозяин. Так мог шуметь лес в лютый бурелом. — А ведь мог бы то и убил бы вообще. За все с ним сделанное. Не везет тебе в последнее время, что и говорить!

— О чем Ты? — невыразительно (из-за до сих пор не вернувшей прежнюю подвижность щеки) удивился Князь.

Миг они глядели друг на друга, а потом Хозяин тряхнув квадратной челюстью расхохотался:

— Да брось! Уже все кроты знают о том, что сотворило джиннское отродье с твоими в Крессиме. Наглые твари вытащили кого-то из коготков твоих ловчих, да попутно угробили уйму народу. И почему сам не вмешался? Не услышал вовремя, что происходит? Отчего не перешел через тень и не вырвал их нахальные глазки?

В отличие от большинства Владык и того же Князя Теней, Горный Хозяин был напрочь лишен возможности быстро перемещаться по Оси, используя тень, свет или любую другую субстанцию. Это, как подозревал Князь, всегда было поводом для тайной зависти и постоянного расширения и без того внушающих трепет эскортов, когда великан выбирался из своей горы и трясся на дорогах.

— Ничего страшного, — безразлично сказал утонченный Владыка, невольно выдавая себя прикосновением к изуродованному лицу. — Не могу же я каждый раз заступаться за своих подданных. Они должны и сами проявлять хоть какую-то тягу к жизни.

На самом деле Князь не вмешался по другой причине. Проклятый демон разукрасил его так, что теперь всегда гордившийся своей красотой Владыка просто опасался показываться на людях и предпочитал дождаться исчезновения последних следов ран. Вроде и не должны были Его волновать пересуды каких-то там смертных, ан нет, ко всему, что касалось его внешности Князь Теней питал постыдную слабость.

— Он прошел Ритуал, а значит стал Владыкой, ровня он Нам или нет, — стремясь отвлечь компаньона от опасной темы заспешил Князь Теней. — Очень скоро он может заявить свои права на Преисподнюю, где ни Ты ни Я к сожалению власти не имеем.

— Ну мне-то она без надобности, — раскрыл рот Горный Хозяин. — Это ты все никак не успокоишься со своими перебежчиками. Тратишь силы на Реестр и поддерживающую видимость порядка магию. Все еще надеешься найти там игрушку нашего покойного собрата?

Князь Теней снова несимпатично улыбнулся. В тот момент он подумал, что когда Рахгивар все-таки получит власть в Преисподней и утраченный артефакт покойного Владыки Бездны окажется в его руках, этот каменнолобый глупец прекратит так самонадеянно веселиться.

— Я не боюсь того демоненыша. Пускай куражиться. Пускай и наш бледный друг машет своей косой, наводя ужас на смертных. Пусть они все бояться и трясутся, пусть увидят чем грозит им дружба демонов и мертвяков. Нехай ищут помощи. Настанет момент и они сами попросят меня о заступничестве!

Парочка способная внушить религиозный трепет всей Оси, в продолжение всего диалога стояла возле большой хрустальной глыбы, с гладкой словно стекло поверхностью.

— Есть еще герои, — резонно заметил Князь Теней, вызвав пренебрежительную гримасу собеседника. — Вряд ли им понравиться мысль с остановкой времени.

Он намеренно не стал упоминать о своих собственных планах относительно переустройства мира.

— Они растоптаны. Людишки вообще мало на что годятся. Слышишь звон? — поднял руку с золотым наручем великан, — Это в пещерах день и ночь куют мечи! Мои мечи из кристаллов, режущих железо и устойчивых к магии! Слышишь грохот? Это Черные Сердца учат новобранцев заклинать камень! Слышишь? После смерти старика нет никого кто мог бы нам по-настоящему помешать.

'Смерть старика'. Щекотливый вопрос. Горный Хозяин не раз намекал, что считает виновником смерти самого Князя. Князь Теней в свою очередь думал на кого-то из их конкурентов (туповатому Горному Хозяину такая операция была не по плечу). В любом случае Абель умер весьма вовремя. И теперь Горный Хозяин сильнейший из Владык, вдобавок прижавший к ногтю Магистрат. Отличный таран чтобы сломать любую стену.

— И потом. Разве не ты меня убеждаешь, что все под контролем?

— Я не одобряю Твоего подарка Ниазу и считаю его напрасным риском. Но Наше соглашение в силе, — согласился Князь Теней. Он и впрямь не планировал пока что подставлять своего временного союзника. Лучше для начала расправиться с оппонентами. А там можно будет и об этой груде камня подумать. — Люди и демоны, и все остальные. Так или иначе им одна дорога. В лучший мир, которым станет Ось очистившись от всего лишнего, — Владыка перевел взгляд на хрустальную друзу, — И Нам в этом поможет Наш дражайший гость.

— Очень хорошо, что он так вовремя попался тебе, — довольно прогремел голос Горного Хозяина. — А насчет трупаков не бойся. Мы били Ниаза десятки раз. Он кретин так и не разобравшийся в собственной магии, да еще и делающий по десять глупостей на день. Зато пугало из него отличное. Загоним людишек страхом и насилием к счастью!

Великан приблизил свой суровый лик, чуть подслеповато вглядываясь в глыбу:

— М-даа, как же вовремя тебе попался этот пацан. Чинный Наследник Хранителя Оси, в чьих жилах течет кровь Великого Правителя Бездны и Достиаров. Ручаюсь, что он так и не узнал, что его папаша был последним Звериным Лордом. Когда мы поставим его на доску и обессиленный Гемон, и твои объявленные вне закона герои перестанут иметь значение.

Князь Теней вновь улыбнулся. На этот раз щека послушалась и обнажила оскал белых идеально ровных зубов. 'И ты тоже, квадратоголовый дурак', — подумал он.

В мутноватой глубине хрусталя перед величественными силуэтами, отражающимися на поверхности, застыв покоилось человеческое тело. В широко раскрытых глазах отражалась холодная, подобная миру лишенному солнца, тень...

КОНЕЦ

1 Праздничная неделя — открывающее годовой календарь торжество, состоящее из четырех дней, во время которых жители Оси празднуют сотворение мира. В это время все священные места закрыты для посетителей, а Боги обновляют мир создавая новое годовое кольцо Времени.

2 Малиновый мундир — форма, носимая представителями Службы Магической Безопасности, одного из сильнейших ведомств Оси, наряду с Темной Канцелярией и ныне упраздненными Геройскими Ротами

3 Пинакль — остроконечная башенка на крыше, преимущественно относящаяся к храмовому стилю

4 Эдикул — боковая ниша для статуи божества

5 Магистрат — руководящий орган Оси. В состав его совета входят представители Торгового, Ремесленного, Военного, Судебного и Магического Кабинетов. Возглавляют Магистрата главы Кабинетов 'благословенные Владыками'.

6 Серые колпаки — отделение Темной Канцелярии занимающееся допросами и пытками особо опасных преступников.

7 Пылевик — длинный плащ из грубой материи, используемый для дальних путешествий

8 Симара — верхняя распашная накидка с широкими рукавами.

9 Латерна — уличный фонарь, с лампой внутри.

10 Кессон — архитектурный элемент в виде устилающей потолок плитки.

11 Фиакр — четырехколесный экипаж, с откидным верхом.

12 Бестиады — воинственный вид демонов Преисподней. Напрочь лишенные возможности уподобиться человеку эти ящероподобные существа составляли одну из основ армии Правителя Бездны.

13 Боскет — декоративный парк с кустарно подстриженными деревьями.

14 Лжец — полуразумный демон-слуга. Преданность хозяину полностью заменяла им собственное мнение. Название получили благодаря своим языкам, слюна с которых обладала мощнейшим галлюциногенным воздействием, делая любую жертву легкой добычей.

15 'Стеклянная маска' (жарг.) одно из названий Подавителя формы, специального артефакта созданного лучшими магами Оси, для противодействия демонам, имеющим неограниченную способность к изменению пространства.

16 Баркан — шерстяная ткань.

17 Курос — статуя обнаженного юноши

18 Жюстокор — разновидность кафтана с коротким рукавом

19 Железная Длань — самая высокая гора в северо-западной Оси. В её недрах расположены Чертоги Горного Хозяина.

20 Паралич Сота — боевой эликсир созданный во время войны с Преисподней последним героем-магом Сотом Мигрэйди для замедления некоторых видов демонов. В основном безвредный для человека (в худшем случае аллергия) эликсир оказался смертельным ядом для всего демонического племени. За исключением высшего сословия.

21 Урмират — одна из двух самых известных тюрем Оси, расположенная в Крессиме. Выстроенная с помощью магии Горного Хозяина эта тюрьма предназначалась для содержания под стражей особо опасных преступников (в основном нечеловеческого происхождения). В народе получила название — 'Пропасть', за сходство с уходящим глубоко под землю колодцем.

22 'Манок' — заклинание-иллюзия, созданное адептами Источника Тени. Чаще всего выглядит как сгусток тумана и используется для наведения на конкретную группу лиц активных боевых или обездвиживающих чар.

23 Черные Сердца — личное войско Горного Хозяина, набираемое исключительно из числа горцев и малых общин Подгорного народца. Известны жестокостью и бескомпромиссной верностью своему Повелителю, что дало повод к появлению легенд о том будто бы Горный Хозяин обратил их сердца в камень.

24 Согласно мифологии Оси вторые дети стихии джинны, бывают двух родов: создания Воды — мариды и создания Воздуха — силаты. Мариды, считаются малочисленным племенем, в совершенстве владеющим искусством иллюзии и ведущим обособленный, созерцательный образ жизни. Силаты же, прислужники Владыки Ветра Демора, славятся своим вероломством и считаются неуловимыми убийцами. По легенде именно в противовес истинным джиннам силатам Правитель Бездны сотворил троллей — созданий Огня и Камня.

25 Лабрис — двусторонний боевой топор