Соэра не двигалась. Анакин стоял, тяжело дыша и ожидая ее критического анализа. Он знал несколько моментов, где он должен был бороться лучше. Она ничего не говорила, что удивляло его.

— Я зафиксировала ничью, но на самом деле ты проиграл, — сказала Соэра, — и проиграл разгромом.

Анакин смотрел на нее удивленно.

— Что?

— Если ты хочешь стать великим, то ты должен сражаться без эмоций, — ответила Соэра, — ты, очевидно, этого не знал. Ты должен бороться без гнева, без страха, без опасения. Без собственного эго.

— Без эго? Но…

— Никаких но. Слушай. На Хэйрайдене ты совершил ту же самую ошибку. Ты знал Дарру, а потому решил ее защитить. Сегодня ты защищал Тру. Ты думаешь, что делаешь это ради дружбы, но на деле лишь для того, чтобы возвысить собственное я.

— Мое собственное я? — Анакин был удивлен.

Соэра сложила руки.

— Ты знаешь, Анакин, дело пойдет гораздо быстрее, если ты не будешь повторять то, что я говорю. Да, свое собственное я. Ты думаешь, что ты лучший воин, чем они. Ты думаешь, что ты быстрее. И думаешь, что их всегда надо защищать. Позволь мне сказать тебе кое-что. Ты не лучше. Фактически, ты намного хуже.

Слова больно ужалили Анакина. Он чувствовал, как его лицо горит. Вечерний ветер был прохладен и его пот высыхал, но он не чувствовал это. Соэра вдруг развернулась и ударила его по руке ногой. Он даже не почувствовал удар, но его световой меч вдруг вылетел из руки и загремел по камням тротуара.

— И еще одно, — сказала она, — никогда не упускай из рук свое оружие.

Анакин подобрал меч и закрепил на поясе. Он поклялся себе, что Соэра Энтана больше не захватит его врасплох. Он использует то, чему она научит его. Он примет ее непростые уроки. К концу обучения она изменит мнение о нем. Он будет лучшим падаваном, которого она когда-либо учила.

Придя в Храм, он направился в клинику. Анакин пришел к Дарре. Она выглядела маленькой и беспомощной с этими механизмами, которые следили за ее состоянием. Ее глаза были закрыты.

— Привет, Анакин, — сказала она, не открывая их.

— Я пришел, чтобы пожелать спокойной ночи. Как ты себя чувствуешь? Тебе лучше?

— Намного, — она открыла глаза и посмотрела на него, — лучше, чем ты выглядишь. Что ты делал?

— Персональное обучение у твоего учителя.

Она издала сочувствующий стон.

— Ох. Жаль…

Он присел вниз так, чтобы быть с ней на одном уровне.

— Она очень жестка.

— Я бы сказала самая жесткая.

— Но я могу учиться…

— Послушай, Анакин. Она столкнет тебя с трудностями, затем скажет что-то странное, что ты не сможешь и не захочешь понимать. Но это то, чего она хочет. Чем больше ты утомишься, тем более станешь опустошенным. И вот тогда, когда твое все уйдет, она начнет преподавать и ты поймешь, что она права.

— Пожелай мне удачи, — сказал Анакин, покривившись, — я очень сожалею о том, что произошло на Хэйрайдене. Она сказала мне, что это было мое эго. И она… Она была права.

— Это хорошо, что ты понимаешь, — сказала Дарра, — зато у меня есть теперь то, чем я могу похвастать перед младшими. Я была ранена в сражении.

— Я должен тебе кое-что пообещать, — ответил Анакин.

— Не нужно, — остановила его Дарра, поднимаясь на локтях, — я знаю, что ты собираешься сказать, но ты не можешь обещать этого. Кроме того, я смогу вновь собрать свой световой меч.

— Но я виновник этого.

— Я потеряла его, — твердо ответила Дарра, — Ты когда-нибудь думал, что возможно это твое эго хочет вернуть его?

Вдруг она вновь упала на подушки.

— Пожалуйста, не спорь со мной. Я очень устала.

Анакин видел на ее лице усталость и истощение, которое она пыталась скрыть.

— Есть ли что-нибудь, что я могу сделать для тебя? Может быть ты хочешь сока или еды, или просто музыку.

Веки Дарры вздрогнули.

— Только одно, — ответила она, — побудь со мной, пока я не усну. Тут так одиноко.

— Я буду рядом, — сказал Анакин, садясь на пол. Он прислонился к кровати рядом с ее головой. Юноша знал, что она чувствует его присутствие. Он сидел так, пока не услышал ее размеренное дыхание и убедился, что она уснула.

— Я обещаю тебе, — сказал он тихо, обращаясь к девушке, — я верну тебе твой световой меч. Это не мог эго, это мое обещание.

Глава 8

Оби-Ван поспешил в библиотеку. Здесь уже царил обычный порядок, уборка закончилась. Джокаста Ню работала с чем-то.

— Что это? — спросила она, закрывая экран.

— Вы звали меня, — сказал Оби-Ван.

— Это точно, — сказала Джокаста, — у меня есть и хорошая новость, и плохая. Хорошая новость в том, что я узнала родную планету Гранта Омеги. Это Корускант.

— Корускант? — Оби-Вана это сильно заинтересовало. Это означало, что он мог искать Омегу, не покидая столицу Республики. Записи о рождении всегда хранились на родной планете, а Корускант особо тщательно относился к сбору информации. Здесь были тысячи записей. Но Оби-Ван помнил, что Джокаста сказала и о плохой новости.

— И?

— Я не могу найти никакой записи о его рождении. Ничего. Только то, что он родился на Корусканте. Вы знаете, мастер Кеноби, насколько Корускант скрупулезно собирает данные. Поэтому одно из двух: либо он солгал и рожден где-то еще, либо он живет под вымышленным именем.

— Другими словами, мы не знаем ничего, — сказал Оби-Ван, садясь на стул, — каждый раз, когда я думаю, что что-то нашел, это просачивается как песок сквозь пальцы. И вновь остаюсь ни с чем.

По экрану побежали другие данные после того, как Джокаста что-то сделала.

— Что это такое? — спросил Оби-Ван.

— Вы говорите, что у вас нет ничего на Омегу, — сказала она, — но я хочу показать вам иное.

— Но я уже видел все эти данные. В них нет ничего.

— Они говорят о многом, — сказала Джокаста, сердясь, — вы только не можете соединить все воедино.

Оби-Ван едва не улыбнулся. Джокаста напомнила ему о Куай-Гоне. Чтобы сказал его учитель, будь он сейчас здесь? Куай-Гон всегда был лучшим при исследовании, при соединении частей воедино. У него всегда получалось соединять сухие факты с живым человеком. Это помогало ему узнавать поводы и причины, и очень скоро у него получалась вся картина.

— Что чувствуется здесь? Есть ли тут большее, чем видно? В чем он нуждается? Как совместить все эти предположения, Куай-Гон?

— Начните с того, что вы знаете точно, — вдруг ответил Оби-Ван, — это мне всегда говорил Куай-Гон.

Джокаста Ню фыркнула.

— Ну, конечно.

— Я знаю, что он мстит Джедаям, — сказал Оби-Ван, — он ненавидит нас. И я знаю, что он был на Хэйрайдене.

Оби-Ван поправился.

— Я знаю, что он был на Хэйрайдене, — повторил он, — и возможно, не потому, что Джедаи были там. Он бы не смог организовать нападение заранее. Это невозможно — Нет невозможного, — поправила Джокаста, — есть очень немногое, что является невозможным.

Теперь она говорила как Йода.

— Это миссия возникла внезапно. Мы получили информацию и улетели всего за час, — сказал Оби-Ван. Невероятно. Нет, я думаю, что он был на Хэйрайдене по другой причина. И когда он обнаружил, что Джедаи прибыли, то нашел способ причинить неприятность.

Оби-Ван кинулся перечитывать файл вновь. Он разбогател, скупая полезные ископаемые на различных мирах, создавая монополию и искусственный дефицит. Это мы тоже знаем совершенно точно, — отметил Оби-Ван.

— Позвольте мне теперь показать вам файл о Хэйрайдене, — сказала Джокаста. Ее глаза теперь сверкали интересом. Она быстро обратилась к файлу и начала просматривать его.

— Интересно. Вы знаете, почему на Хэйрайдене началась гражданская война?

— Спор из-за земли, — ответил Оби-Ван, — но…

— Это не спор о территории. А спор о том, что находится в земле. Там найдены следы титанита.

— Титанит? Я не знал об этом.

— Дело в том, что титанит чрезвычайно редок, — сказала Джокаста, — не только редок, но и трудно добываем. Обычно его залежи находятся около ядра планеты, и стоит больших средств, чтобы извлечь его.

— Для чего он используется, — спросил Оби-Ван.

— До недавнего времени, — сказала Джокаста, — его использовали не так широко, но за последние несколько лет было обнаружено, что, когда титанит может использоваться при синтезе вещества, являющегося одним из существенных компонентов бакты.

Оби-Ван покачал головой.

— Бакта.

Он вновь вернулся к файлу, просматривая его.

— Вот. Омега является владельцем одного из обширных земельных участков на Тайферре. Эта планета — единственное место, где растет алази. Его экстракт — главный компонент бакты.

— И если у него будет экстракт алази и титанит, — сказала Джокаста, замолкая. Оби-Ван и она переглянулись, озаренные страшной догадкой.

— Он станет монополистом на галактическом рынке бакты, а значит, сможет держать в руках всю галактику, — сказал Оби-Ван.

— Это становится очень интересным, — пробормотала Джокаста,

— Когда титанит был обнаружен на Хэйрайдене, — спросил Оби-Ван.

— Лишь несколько месяцев назад, — сказала Джокаста, — именно поэтому война вспыхнула с новой силой. Это также было одной из причин, по которым туда были посланы ученые. Хэйрайден был включен в экспедицию картографии тоже по этой причине. Сенат знал, что если они получат полную картину, где расположены запасы титанита, то смогут убедить обе противоборствующие стороны прийти к соглашению.

— Ученые дали свое заключение?

— Да, но оно не было окончательным. Они не смогли завершить исследование, поскольку сражения стали слишком близки.

— Может быть Омега хотел, чтобы это и произошло, — сказал Оби-Ван, — может он не хотел, чтобы Сенат все узнал.

— Тогда он должен бы был проводить свои собственные исследования, — возразила Джокаста, — а для этого надо иметь собственную научную команду. Но сохранить это все в тайне на Хэйрайдене было бы невозможно.

— Может быть, ему не нужна была команда, — добавил Оби-Ван, — он мог это сделать все лично.

Он показал рукой на диски и файлы, лежащие вокруг.

— Подумайте об этом. Посмотрите, что он сделал за последние годы. Заметьте, он почти не нанимает много людей. И здесь он не делал этого. И в этом случае можно предположить, что Омега располагает серьезными знаниями ученого, — сказал он взволнованно, — у него должна быть степень ученого. Вы можете найти список самых лучших университетов галактики?

— Вы хотите проверить всех выпускников? — Джокаста удивленно смотрела.

Оби-Ван кивнул.

— Я начну с Основных миров, — вздохнув, сказала она, — возможно, нам повезет.

Оби-Ван пил чай в зале Тысячи фонтанов и пытался успокоиться, когда по комлинку его вызвала Джокаста.

— Он окончил научно-исследовательскую Академию на Йерфонии, — сказала она.

— Вы можете связаться с ними? — с нетерпением спросил Оби-Ван.

— Уже сделала это. Ему присвоили степень лишь семь лет назад. Он был блестящим студентом. Его родная планета — это небольшая луна называемая Нирпорт Семь.

Оби-Ван знал это место. До него было меньше дня пути от Корусканта. Через час он отправился в путь.

Глава 9

— Еще раз, — сказала Соэра.

Анакин побежал к стене вновь. Он уже сбился со счета, который раз он делал это. Пятьдесят? Семьдесят? Двести, пятьсот? Вокруг все перестало существовать. Только он и стена.

Ему надо было подбежать к стене, оттолкнуться от нее ногами и кувыркнуться назад, приземлившись на ноги. Это было старое упражнение в Храме. Он проходил его, когда ему было девять. Но в занятиях с Соэрой оно было намного усложнено. Где-то неправильно были поставлены плечи, где-то его приземление было очень тяжелым. Все это продолжалось уже очень долго.

— Остановись! — голос Соэры достиг его как холодный ветер, который выл по пустынному переулку между зданиями, где они обучались. Сейчас задание усложнялось еще и тем, что дюрастиловое покрытие здания было скользким от утренней росы. Солнце только поднималось.

— Закрой глаза, — сказала Соэра.

Анакин послушался.

— Избавься от своего нетерпения. Теперь.

Юноша пытался сделать это.

— Нет ничего твердого, — говорила Соэра, — самая крепкая стена — это всего лишь связанные между собой частицы. Найди промежуток между ними и стена уступит. Это поможет тебе. Слушай стену, и ты услышишь как ветер дует сквозь промежутки в частицах.

Слушай стену? Анакин чувствовал, как нетерпение опять охватывает его. Он вспомнил слова Дарры. Она подведет тебя к чему-то трудному, затем скажет что-то странное и непонятное. Но это то, чего она хочет. Чем больше ты устанешь, тем больше это опустошит тебя от твоих стереотипов. И тогда она начнет преподавать.

Анакин вслушался. Он пытался услышать стену. Звук ветра изменился. Он слышал его завывание, но сейчас это был шепот. Он слышал, как шелестит мусор и песок на улице. Он услышал, как тихо ветер дует сквозь промежутки в частицах стены. Нет ничего твердого, ни земля под его ногами, ни здания вокруг.

Он чувствовал Силу, даже не обращаясь к ней. Он видел стену. Она не была твердой, она уступит ему.

Юноша побежал к стене. Он бежал легко, словно в первый раз, усталости не было. Он чувствовал, как стена приняла его ботинок. Он пробежался и отпрыгнул от стены, переворачиваясь в воздухе. Все это было сделано так изящно, его световой меч был наготове.

Он моргнул. Раньше он сражался с помощью Силы. Но чтобы вот так, такого никогда не было. Он пораженно смотрел на Соэру.

Она не улыбалась и даже кивком головы или движением ресниц не показала, что довольна. Но она и не поправила его, что уже означало успех. Анакин удостоверился, что его лицо не светится удовольствием.

— Достаточно на сегодня, — решительно сказала она.

Анакин деактивировал свой световой меч. Впервые он почувствовал, смотря в будущее, как его связь с Силой и навыки владения световым мечом настолько управляемы. И это было лучшее. Сейчас он видел, как далек был от цели, но это не беспокоило его.

— Я буду заниматься каждый день и достигну этого, — сказал он себе.

Когда они вышли из зоны, где учились, Соэра уже улетела в Храм. Она редко прощалась. Анакин посмотрел на свою одежду и вытер лицо. Его одежда местами порвалась, а кое-где пропиталась потом и грязью. Это уже пятый комплект, с тех пор как он начал учиться у Соэры.

Он пошел к лифту, который приведет его на сенаторский уровень. Оттуда можно быстро будет добраться к Храму. Было хорошо наблюдать, как начинается утренняя суматоха. Он чувствовал себя так, как будто бы столкнулся с чистой стеной, где все пишется по-новому.

Анакин усмехнулся. У него получалось.

Соэра, казалось, знает каждый потаенный уголок нижних уровней Корусканта. За прошедшие несколько дней, он поднимался по грудам металлолома, перебирался через полуразрушенные здания, ползал по туннелям, даже сражался с тренировочным дроидом и ангаре для спидеров. Там он упал в чан с машинным маслом. Это было для него уроком, который он не забудет.